Идущие

Ближе к полудню отряд выехал из леса на берег озера и оказался на тропе, идущей между узкой прибрежной песчаной полосой и горной грядой. Вода в озере имела зеленовато-чёрный цвет, и от этого водная гладь казалась продолжением ельника. В небольшом отдалении виднелось крупное стойбище. Как догадался Наби-бек, это и была ставка правителя тиграхаудов. Отряд неспешно направился в его сторону.

Даже на расстоянии было понятно, что стойбище довольно большое. Его центральная часть состояла из приземистых каменных жилищ, расположенных в определённом порядке, а по окраинам стояли многочисленные кожаные островерхие шатры, напоминавшие головные уборы тиграхаудов. День был безветренный, ясный и солнечный. Всюду возле жилищ клубился светлый дымок, уходящий прямыми струями вверх и растворявшийся в небесной синеве. Дикая, истинно природная тишина, царившая в лесу и слегка нарушаемая лишь пением птиц и жужжанием насекомых, по мере приближения к стойбищу отступила под напором всевозможных звуков, исходивших от крупного поселения людей, в котором протекала хоть и размеренная, но довольно активная жизнь. Уже стали отчётливо слышны голоса: и громкие мужские выкрики, и женское многоголосие, и детский смех, и всё это вперемежку с конским ржанием, мычанием коров, блеянием овец, лаем собак и множеством других звуков.

Вскоре отряд подступил к окраине стойбища. Сотня воинов тиграхаудов, разделившись надвое, встречала их у ближних шатров, образовав коридор и пропуская к неширокой дороге, уходящей ровной линией прямо в центр стойбища. В самом начале этой дороги располагались деревянные арочные ворота с небольшой площадкой наверху. Над ней на столбе висел огромный барабан, в который тут же стали ударять дубинками стоявшие по бокам от него два стражника. Встречавшие воины молча и очень внимательно, а некоторые, более молодые, с нескрываемым напряжением рассматривали прибывших гостей.

Как только зазвучал барабан, заметил Наби-бек, во всём стойбище тут же утихли людские голоса. Проехав ворота, отряд двинулся дальше по дороге, по бокам от которой молча скапливались обитатели стойбища. Они смотрели на усуней по-разному: кто со страхом в глазах, кто с удивлением, а кто и с явным интересом, при этом старики, мужчины и юноши большей частью смотрели с вызовом, старухи, женщины и девушки – с испугом, а малые дети бросали на них кроткие взгляды, прячась за своих матерей и крепче обычного сжимая ручонками их ладони.

Пройдя мимо окраинных шатров, отряд стал продвигаться между жилищами из камня, где дорога заметно расширялась, через какое-то время превращалась в огромную круглую площадь, за которой вновь сужалась, уводя так же прямо к дальней окраине стойбища. На площади военачальник сопровождающего отряда поднял руку, и все остановились. К ним тут же подбежали воины и замерли в ожидании. Военачальник спешился и посмотрел на Наби-бека, давая понять, что они прибыли. Наби-бек и его люди тоже сошли с коней и передали их поджидавшим воинам, а те бегом увели животных с площади.

В восточной стороне площади на невысокой деревянной платформе был установлен огромный трёхглавый шатёр, перед которым и на обширной террасе, и на ступенях стояла полусотня стражников. Воины сопровождения не спешивались и по кивку своего военачальника, развернув скакунов, умчались в обратном направлении, оставив его вместе с гостями.

Наби-бек рассматривал главный шатёр: в передней части его между двух столбов на верёвках была растянута хорошо выделанная огромная шкура какого-то животного с изображением лежащего оленя с большими и очень ветвистыми рогами. Вскоре двустворчатая деревянная дверь распахнулась, и из неё вышел мужчина средних лет с длинными седыми волосами, тяжело ниспадавшими на широкие плечи из-под островерхого кожаного головного убора с оборкой из пушнины. Он был облачён в тонкую кожаную рубаху, поверх которой надел длиннополый безрукавник из чёрной овечьей шкуры. Его штаны из тонкой кожи были заправлены в высокие кожаные сапоги, а талию стягивал широкий поясной ремень из красной кожи, за которым спереди виднелся большой кинжал с изящной изогнутой остроконечной рукоятью, похожей на рог. Мужчина замер, окинул взглядом площадь и остановил суровый взор на Наби-беке, оглядывая его с ног до головы. Двое стражников, стоявших за его спиной по бокам от двери, тут же закрыли её и вновь застыли, как истуканы. Наби-бек заметил, что все стражники похожи друг на друга, и их сходство исходило не от однообразия в облачении и оружии, а от того, как они стояли, от их поз: они располагались попарно, на равном отдалении друг от друга, каждый статно заложив левую руку за поясницу, а правой рукой держась за рукоять своего меча, висевшего сбоку, при этом глядя строго перед собой, словно не замечая ничего вокруг.

Военачальник, сопровождавший усуней, метнув быстрый взгляд на Наби-бека и слегка кивнув ему в сторону шатра, быстрым шагом направился туда и сам, легко и ловко поднимаясь по каменным ступеням, ведущим к бревенчатому настилу, образовывавшему большую террасу, где был разбит шатёр. Наби-бек последовал за ним. Остановившись в двух шагах перед седовласым мужчиной, военачальник молча склонил голову и приложил правую руку к груди, тем самым показав, что перед ними высокий сановник.

– Как зовут этого асия? – низким голосом, обращаясь к своему военачальнику, спокойно спросил седовласый, смотря прямо в глаза Наби-бека.

– Властитель, его имя Наби-бек, – не поднимая головы, ответил сопровождающий.

– Пусть его воинов разместят на отдых и позаботятся об их конях, – распорядился седовласый и, слегка склонив голову в сторону Наби-бека, тем самым выражая приветствие, повернулся к двери в шатёр.

– Будет исполнено, властитель, – отступая на шаг и выпрямляясь, ответил военачальник, быстро развернулся и спешно направился к ожидавшим усуням.

К Наби-беку подошёл один из стражников и замер перед ним. Усунь вопрошающе взглянул на седовласого.

– Оставь всё оружие, – пояснил тот.

Наби-бек отстегнул от пояса меч и вместе с кинжалом отдал стражнику. Приняв оружие, стражник продолжал стоять. Наби-бек вновь удивлённо посмотрел на седовласого.

– Плётку тоже, – указал седовласый на правый сапог, из-за голенища которого торчала плеть. Наби-бек вытащил её и тоже протянул стражнику, который, приняв и её, слегка склонил голову и быстро удалился.

Стражники открыли створки двери. Седовласый вошёл в шатёр. Наби-бек проследовал за ним.

В шатре после яркого солнца, казалось, царил полумрак. Седовласый замер и кому-то поклонился, приложив ладонь к груди. Наби-бек стоял за его спиной и пока никого и ничего разглядеть не мог.

– Правитель, прибыл посол асиев, – произнёс седовласый, продолжая стоять в поклоне. – Он назвался Наби-беком, но нам известен, как Наби-ван.

Только теперь он выпрямился и сделал шаг в сторону, повернувшись лицом к Наби-беку. Наби-бек увидел разостланные по всему шатру яркие ковры, в центре шатра – пылающий очаг, а у дальней стены – сидящего на широком, низком, обшитом белыми овечьими шкурами троне с высокой спинкой седовласого мужчину средних лет, очень похожего на стоявшего рядом с ним сановника, но в отличие от него облачённого во всё светло-бежевое. По бокам от трона, сжимая в руках рукояти мечей, так же неподвижно, как и стражники снаружи, стояли два огромных телохранителя.

Наби-бек в приветствии сделал шаг вперёд, приложил ладонь к груди и слегка склонил голову.

– Пройди сюда и присаживайся, Наби-бек, – услышал он спокойный голос правителя.

Наби-бек поднял взгляд. Правитель смотрел на него спокойно и приглашал, плавным жестом указывая на разостланные на ковре овечьи шкуры, бугрившиеся из-за больших подушек, подложенных снизу. Наби-бек взглянул на сановника, едва заметно кивнувшего в ответ и прикрывшего веки в знак разрешения подойти к правителю. Наби-бек медленным шагом, аккуратно ступая, обошёл очаг и приблизился к правителю. Сопровождавший его сановник тоже подошёл. Правитель указал на два мягких сиденья, лежавшие ближе к нему, по бокам от низкого деревянного столика с круглой столешницей. Наби-бек скрестил ноги и опустился на своё сиденье. Оно было достаточно мягким и удобным. Сановник также сел. Наби-бек понял, что первое впечатление о схожести во внешности между сановником и правителем оказалось ошибочным.

Из бокового шатра по правую руку от правителя, откинув полог на двери, вошёл воин и замер. Правитель слегка кивнул ему. Воин удалился, и вскоре вместе с ним вошли трое с подносами, на которых стояли кувшины и большие чаши. Они подошли к сидящим, поставили перед каждым чашу и, когда те протянули над чашами руки, стали из кувшинов аккуратно поливать на ладони воду, после чего подали куски чистой белой ткани, дабы можно было вытереть руки после омовения. Потом они всё забрали и удалились, вернувшись тут же с подносами, уставленными блюдами с едой. Расставив всё на столе, обслуживающие воины положили перед каждым сидящим деревянную ложку и покинули шатёр. На плоских глиняных тарелках, источая жар, лежали и мясо ягнёнка, и запеченная на углях рыба, и зажаренная птица, а также сваренный рис, сыры, творог, лепёшки и зелень. В больших глубоких чашах пенилось взбитое кобылье молоко. Правитель подался вперёд к столу, взглянул на Наби-бека и сановника и развёл ладони над едой, приглашая к трапезе.

– Прошу. Угощайтесь.

Он ложкой зачерпнул немного рассыпчатого риса и стал неспешно прожёвывать его. Наби-бек и сановник тоже приступили к еде. После того как все насытились, правитель взял в руку чашу с напитком и стал небольшими глотками отпивать, наслаждаясь свежестью и прохладой. Наби-бек и сановник последовали его примеру. Как только они завершили трапезу, воины убрали блюда и быстро покинули шатёр.

– Три дня пути в седле по горной местности до берега нашего тёплого моря – это довольно непростой переход, – задумчиво произнёс правитель, спокойно глядя прямо в глаза Наби-беку и при этом поглаживая широкой ладонью короткую седую бороду. Его большие, чёрные, как смоль, умные глаза, обрамлённые длинными белёсыми ресницами, заскользили по лицу Наби-бека. – Думаю, после отдыха в этих благодатных местах с чистейшим, прохладным воздухом и вкусной студёной водой из горных родников ты и твои воины быстро восстановитесь и обретёте прежнюю силу.

– Благодарю тебя, правитель, за добрые пожелания, – слегка склонив голову, вежливо ответил Наби-бек.

– Здоров ли твой гуньмо Янгуй? – вдруг спросил хозяин шатра.

– Хвала небесам, мой куньбек Янгуй в полном здравии, чего и тебе желает, царь Демир, – деликатно поправив относительно титула своего правителя и впервые обращаясь к правителю тиграхаудов по его титулу и по имени, ответил Наби-бек, вновь склонив голову и приложив ладонь к груди.

– Значит, не гуньмо, как прежде, а куньбек, и не ваны, а беки теперь… Благодарю, – царь Демир тоже склонил голову слегка и степенно и приложил ладонь к груди. Он ненадолго задумался, улыбнулся с лёгким сарказмом и продолжил, вновь смотря прямо в глаза Наби-беку: – Как многообразен этот мир, и как же он тесен и переменчив. Прежде ваш народ обитал очень далеко от нас, и нам не доводилось встречаться, а теперь по воле Небес вы оказались здесь, и мы с вами говорим почти на одном языке. Разве можно было поверить в такое? Но пришло время, и мы с вами увиделись и, надеюсь, поймём друг друга. Язык шаньюя Модэ и его народа тоже во многом имеет сходство с нашим и вашим языками, но, несмотря на это, мы с ним давние враги, и, как я понимаю, вы тоже стали недругами. Вы ушли из-под его главенства, а стало быть, общий язык не сумел вас с ним объединить, не связал навечно. Воля Небес нам неведома, но всему в людском мире есть причины и есть объяснения. И вашему уходу оттуда наверняка тоже есть причина, равно как есть объяснение вашему появлению в этих землях. – Царь Демир замолчал, о чём-то размышляя и поглаживая седую бороду.

Наби-бек не сводил с него глаз, понимая, что разговор становится серьёзным и уже напрямую касается его миссии здесь, но царь погрузился в раздумья, и он молча ожидал дальнейших слов.

– Судя по тому, что вы стоите почти на моей границе уже больше месяца и не продолжаете путь дальше, вы явно намерены в ближайшее время что-то предпринять, ведь так не может продолжаться бесконечно. Естественно, мне трудно понять такое поведение. Признаюсь, всё это время я размышляю, как вы поступите теперь, подойдя к моим землям, но вы ничего не делаете, и каждый день я воспринимаю вас по-разному. То я вижу в вашем поведении какую-то растерянность, то отсутствие планов, либо же вы наводите на мысль, что совершенно случайно оказались здесь, не знаете ничего о здешних обитателях и о хозяевах этих территорий и по этой причине не можете принять какого-либо решения… – царь Демир посмотрел на Наби-бека и, выражая лёгкое недоумение, вопрошающе приподнял брови. – Ответь мне, Наби-бек, прав ли я или же в чём-то ошибаюсь. Ты ведь не зря прибыл ко мне? Твой правитель направил тебя с какой-то определённой целью. Видимо, ты наконец-то внесёшь ясность в сложившееся положение и развеешь мои сомнения относительно вашего появления здесь…

– Царь Демир, да, ты прав, мой правитель прислал меня с определённым поручением. Он убеждён в том, что ты уже многое знаешь о нас благодаря юэчжам, которых ты, как равных, радушно принял в свои земли и под своё покровительство, и этому, надо полагать, есть свои причины. Прежде мы, усуни, были вынуждены подчиниться воле правителя хуннов шаньюя Модэ и долгие годы входили в состав его державы, принимая участие во многих его завоеваниях, дабы остаться в живых и не утратить своей целостности. Но, как мы ни старались, шаньюй не счёл нужным относиться к нашему народу как к равному его народу и не наделил столь необходимыми правами, благодаря которым мы могли бы стать вровень с хуннами. Находясь там, мы не только не стали с ними братскими народами, но едва не утеряли своё истинное имя, так как и сам шаньюй, и его народ называли нас асии, а не усуни. Мы по его велению стали носить его титулы, пасти скот только на тех пастбищах, на которые он указывал, иметь определённое им количество воинов и сражаться с теми народами, на которые посылал он. При всём при этом он не счёл нужным пойти хотя бы на одну уступку, о которой не раз просил наш правитель. В итоге мы вынуждены были проявить своеволие и уйти, – сказав, Наби-бек замолчал, на мгновение задумался и продолжил: – А теперь с твоего высочайшего позволения, царь Демир, я перейду к поручению моего правителя.

Наби-бек вновь замолчал в ожидании реакции царя Демира. Тот внимательно слушал и тут же кивнул в знак согласия.

– Мой куньбек Янгуй навсегда увёл народ из окрестностей озера Лобнор, последнего места нашего проживания. Только в этом направлении остались земли, не покорённые шаньюем Модэ. Мы вынуждены были прийти сюда. Другого пути не было. Теперь мы у твоих границ. Мой правитель направил меня к тебе, царь Демир, дабы я рассказал всю правду о причинах нашего появления здесь и передал его намерения. Так вот, царь Демир, то, что я нахожусь здесь в качестве посла моего правителя, свидетельствует о том, что он готов путём переговоров с тобой решить самый главный вопрос. Он желает узнать, готов ли ты, царь Демир, отступить от южных своих земель и отдать их нашему народу, не проливая крови ни своих, ни наших воинов. Он ждёт твоего ответа, от которого будут зависеть дальнейшие отношения между нами. Также при принятии решения он советует помнить о том, что обратного пути у него нет. Это всё, царь Демир, – Наби-бек замолчал и почтительно склонил голову, приложив ладонь к груди.

Дослушав Наби-бека, царь Демир изменился в лице. От прежнего благодушного вида не осталось и следа. Его лицо стало суровым, глаза наполнились гневом, а руки сжались в кулаки. Едва сдерживая нахлынувшие чувства, он порывисто поднялся. Наби-бек и сановник тут же вскочили с мест.

– Да как ты смеешь! – вскричал вдруг сановник и, выхватив из-за голенища сапога плеть, замахнулся на Наби-бека.

– Не сметь! – метнув гневный взгляд, приказал царь Демир.

Сановник быстро и послушно опустил руку и виновато склонил голову. Царь Демир продолжал пристально смотреть на него.

– Он всего лишь передаёт волю своего правителя! Он его посланник! Никто не смеет даже прикасаться к таким, как он! Или ты забыл наши священные законы?! – с металлом в голосе громко произнёс царь Демир.

Сановник ещё ниже опустил голову. Наби-бек отвёл взгляд от сановника и смотрел себе под ноги, смиренно сложив руки на поясе. Царь Демир взглянул на посла и сел на место, нервно поправив полы овчинного безрукавника и положив ладони на колени.

– Слушай приказ, Даут, – обратился к сановнику царь Демир.

При его словах тот, не поднимая головы, сделал шаг вперёд и замер в ожидании.

– Наби-бека и его людей пусть сопроводят до нашей границы. Они отбывают на заре. Теперь же пусть никто не мешает их отдыху. Ступай, – царь Демир едва шевельнул пальцами в сторону сановника, словно что-то стряхнул с колена, и перевёл взгляд на Наби-бека.

– Будет исполнено, правитель, – сановник отступил на несколько шагов, развернулся и направился к выходу.

– Наби-бек, я понял твоего куньбека Янгуя. О принятом решении я оповещу, отправив гонца. Больше тебя не задерживаю, – учтиво указав жестом в сторону двери, царь Демир встал и заложил руки за спину.

– Благодарю, царь Демир, – Наби-бек слегка склонил голову, приложив руку к груди, развернулся и быстрым шагом вышел из шатра.

* * *

– Однако недолго размышлял царь Демир над моим предложением, – задумчиво произнёс куньбек Янгуй. – Он ожидал его и был готов ответить, коль так скоро прислал гонца. То, что он предлагает, совершенно не входило в мои планы. Умён и решителен этот царь.

Куньбек Янгуй смотрел вдаль на горные вершины. Они с Наби-беком стояли на берегу небольшой речки, что, журча, игриво несла свои прозрачные воды по извилистому мелкому руслу. Наби-бек молча и нервно потирал шрам на лице.

– Его предложение выступить в совместный поход против канглов весьма неожиданно. Решение вопроса о земле после предстоящей войны – довольно расчётливый и хитрый ход. Выходит так, что в случае нашей общей победы нам отойдёт часть земель канглов, и ему не придётся делиться своей территорией. Ну а в случае поражения для него вопрос о земле уже не будет стоять так остро, как сейчас. И вот почему. Оставив нас, он просто уйдёт к себе, и всё. Ведь он, ссылаясь на то, что мы ничего не знаем о народе канглов, предлагает своё главенство в этом походе и руководство над общими объединёнными силами и, следовательно, постарается одержать победу силами усуней, бросая их первыми в бой и сохраняя своих воинов. Его расчёт понятен. Ослабленные этой войной, понеся большие потери, мы не сможем требовать каких-либо уступок и не будем представлять для него угрозу, – после недолгих раздумий продолжил рассуждать куньбек Янгуй. – В любом случае он остаётся в выигрыше. Изрядно потрепав с нашей помощью своего соседа, канглов, – как выясняется, его врагов, – он укрепит свои позиции в их отношениях и почти избавится от наших притязаний. Но это о нём. Мы же в этом противостоянии выглядим в его глазах довольно глупыми и неспособными отстоять собственные интересы. И самое худшее даже не в этом. Молва о нас, о вот таких, слабых и глупых, быстро разлетится по всей округе и сослужит в ближайшем будущем самую худшую службу. Все народы, обитающие в этих землях, станут воспринимать нас именно такими, и никто не станет считаться с нами всерьёз. Никто не примет моих послов с должным уважением, и только постоянная война станет нашей повседневной жизнью. Но это уже будет не жизнь, а тяжёлое выживание, изнуряющее наш народ, доводящее до отчаяния. Смерть превзойдёт рождение, а это чревато полным исчезновением. Разве для этого мы проделали столь долгий и трудный путь? – Куньбек Янгуй посмотрел в глаза Наби-беку и, не дожидаясь ответа, решительно направился к своему коню. Наби-бек заспешил следом, а когда поравнялся с куньбеком Янгуем, тот резко остановился, повернулся и отдал приказ: – Созывай через день большой совет!

– Повинуюсь, правитель, – прижав ладонь к груди, склонил голову Наби-бек.

* * *

– Беки мои и мои военачальники, я созвал вас на большой совет впервые с тех пор, как мы пришли в эти земли, – восседая на широком троне перед своей юртой, куньбек Янгуй окинул взором собравшихся, вплоть до сотников, расположившихся большим кругом на войлочных коврах. – Скоро закончится лето, а мы не знаем, какие здесь зимы. У нас нет пастбищ и нет стойбищ. У нас пока нет земли. В дороге погибло много скота. Мы не знаем ничего и о народах, обитающих вокруг нас. Мы не можем знать того, как они поступят теперь, видя нас и зная о нашем присутствии здесь. Сложные дни мы переживаем. Это правда. Но мы все вместе, и мы сильны этим. – Правитель замолчал и оглядел подданных, стараясь увидеть их глаза и понять состояние их духа. Они все напряжённо смотрели на него, ожидая дальнейших слов. – Вон там, – куньбек Янгуй показал рукой на север, – начинаются земли тиграхаудов. По моему поручению Наби-бек посетил их ставку и имел беседу с их царём Демиром. В ответ на моё предложение мирно оставить эти земли нам царь Демир прислал гонца. То, что он сообщает, признаюсь, стало для меня полной неожиданностью. Так вот, царь Демир предлагает вернуться к вопросу о земле после совершения совместного с ним похода на его соседей канглов. – Куньбек Янгуй замолчал, наблюдая за реакцией беков и военачальников. Было заметно оживление. Они переглядывались и тихо переговаривались. Выждав, пока они успокоятся, куньбек Янгуй продолжил: – Учитывая ситуацию, я принял решение. На заре к царю Демиру отправится гонец. Я принимаю его предложение. Тридцать тысячников со своими воинами во главе с Наби-беком пойдут со мной. – Куньбек Янгуй встал и все тут же вскочили со своих мест. – Юити-бек, – куньбек Янгуй повернул голову направо.

Юити-бек, стоявший за Наби-беком, сделал шаг вперёд, приложил ладонь к груди и склонил голову.

– Юити-бек, на время моего отсутствия и отсутствия дуглу Наби-бека ты, кто носит титул сян дуглу, временно примешь на себя обязанности дуглу и останешься старшим над всеми. Цзо дуглу Бэйтими-бек и ю дуглу Карами-бек будут тебе во всём помогать, как правая и левая твоя рука. Усиль дозоры, продолжай направлять лазутчиков в разные стороны и будь наготове со всеми войсками, – отдал распоряжение куньбек Янгуй.

– Повинуюсь, правитель, – твёрдо произнёс сян дуглу Юити-бек.

– Наби-бек, – куньбек Янгуй перевёл взгляд на Наби-бека, – готовь войска к походу.

– Повинуюсь, правитель.

– На этом большой совет завершён, – куньбек Янгуй приложил ладонь к груди, слегка склонил голову, затем быстрым шагом обошёл свой трон по левой стороне, взглянул на стоявших ближе к нему Бэйтими-бека и Карами-бека, тут же с почтительным жестом отступивших на шаг, и решительно направился в главную юрту. Все присутствующие повторили почтительный жест и, как только правитель вошёл в юрту, стали расходиться.

* * *

– Правитель, дальние дозоры доложили, что замечены дозоры и передовые отряды тиграхаудов, – ведя своего чёрного, как смоль, скакуна вровень с белым жеребцом правителя, сообщил Наби-бек.

– Значит, мы на верном пути. Хорошо. Всюду незнакомая местность. Это очень затрудняет передвижение, – вглядываясь вперёд, тихо произнёс куньбек Янгуй. – Насколько они далеко?

– В полудневном переходе, правитель, – уточнил Наби-бек.

Куньбек Янгуй слегка кивнул и стал осматривать округу. Некоторое время они двигались молча.

– Что-нибудь стало известно о месте нашей встречи? Что за местность там? – взглянув на Наби-бека, вдруг спросил куньбек Янгуй.

– Да, правитель, если наши дозоры не ошибаются, то встреча произойдёт в долине между лесами с восточной стороны и холмами с северной и западной сторон. Только эта открытая местность более всего подходит. В земли канглов мы вступим, пройдя среди западных холмов. Тиграхауды направляются к той долине, – с готовностью ответил Наби-бек.

Куньбек Янгуй внимательно выслушал и задумался. Наби-бек часто поглядывал на него. Конные сотни, ощетинившись копьями, неспешно продвигались следом, поднимая клубы пыли.

– Прости, правитель, что-то не так? – не выдержав долгого молчания, тихо и взволнованно спросил Наби-бек.

– Скажи мне, как близко к нашим передовым дозорам дальние дозоры тиграхаудов? – спросил куньбек Янгуй.

– Правитель, они, зная, что мы идём навстречу, свои дальние дозоры отправляют только в западную сторону, к землям канглов, но в нашей стороне их нет. Наши дозоры их не замечали, – удивлённый таким вопросом, пожав плечами, ответил Наби-бек.

Куньбек Янгуй вновь задумался. Наби-бек поджал нижнюю губу. Было заметно, что он в растерянности от вопросов правителя. Тем временем прежде казавшиеся далёкими хвойные леса к востоку от них приблизились и потянулись на север почти ровной окраиной, чернея тенистыми зарослями.

– Наби-бек, слушай и запоминай, – сурово посмотрев ему в глаза, очень внушительным голосом произнёс куньбек Янгуй. – Сейчас же направь двоих тысячников с их воинами в тот лес. – Куньбек Янгуй рукой указал на лесные гущи. – Передай им, чтобы продвигались по лесу параллельно нам, но не выказывали своего присутствия. Ещё двум тысячникам передай приказ немедленно отойти влево от меня и следовать тоже параллельным курсом за холмами. Пусть не отдаляются, держатся на расстоянии пяти ли и высылают вперёд как можно дальше усиленные дозоры. Всех, кого дозоры встретят, убивать на месте, никого не упускать. Никого! Даже если это люди тиграхаудов. Никого не оставлять в живых. Когда подойдём к месту встречи с тиграхаудами, эти тысячники должны продвинуться дальше нас и ждать моего сигнала. Они поймут какого. Нам нельзя угодить в западню. Всё может случиться, – куньбек Янгуй отвёл взгляд от Наби-бека и стал смотреть вперёд, поглаживая скакуна по шее.