Хроники Фаарда. Две души

Максим Сажин

Хроники Фаарда. Две души

Пролог

Часть 1

Гигант исполинских размеров медленно двигался по плату Гриза, иной раз останавливаясь, чтобы лишний раз топнуть ногой. Эти муравьи, таракашки, как же ему нравилось их давить. Хруст и крики этих насекомых просто будоражили кровь. Его аура, раздутая как парус темно–коричневого цвета, с чавканьем всасывала души умерших. Темный Бог Феньяхк из мира Хокодор с жадностью вытаптывал правый фланг объединенной армии шести царств. Спустя сотни веков его наконец–то пригласили к столу, и он обязан попробовать весь этот мир на вкус. Циканы, великолепные убийцы Ниара, раса сектоноидов – разумных, прямоходящих насекомых, покрытых хитиновым панцирем с четырьмя лапами, вооружёнными смертоносными клинками, сегодня ничего не могли сделать против гиганта. Они просто падали мертвыми на расстоянии тридцати шагов от темного бога. Тригоны, маги циканов, накладывали десятки защитных заклятий на своих воинов, но всё было тщетно. Аура Феньяхк рвала не только души, но и тела бесстрашных воинов. Шесть веков назад циканы были тем самым острием, что вырезало сильнейших командиров легионов нежити вторжения. Но сегодня всё пошло не так…

Альянс серебряных латников людей и пронзающих небо клинков эльфов сегодня сражались рука об руку, не жалея своих жизней. Раса людей и эльфов на протяжении всей эпохи Сатрила относились друг к другу с открытым презрением, которое выливалось в мелкие, но очень кровавые стычки. Сегодня же они смешивали кровь, прикрывая друг другу спину. Большие тандемы эльфийских чародеев и людских магов творили заклятия высших уровней, затрагивая все сферы боевой магии. Левый фланг объединенной армии был покрыт сетью разноцветных вспышек творимой волшбы, выжигая пятна в стане врага. Но, не смотря на всю мощь рас людей и эльфов, левый фланг все же промялся под давлением вторженцев. Орды нежити мира Л’Агно на этот раз не состояли из костяков, скелетов и костяных тварей, перемешанных с зомбаками низшего порядка, как это было шесть веков назад, когда эльфы с людьми опрокинули с левого фланга весь легион нежити, оставляя работу циканам. В этот раз в первых рядах шли рыцари мрака, покрытые черными как ночь доспехами, источающие животный страх. Этот страх разрушал волю, пропитывая душу ужасом безысходности, заставляя солдат бросать оружие, отдавая жизни под мечами мрака. За ними плыли мстительные духи –реверанты. Твари в красных балахонах поднимали умерших солдат людей и эльфов обращая их против живых. Остальная же нежить толпилась сзади, смирно ожидая, когда их позовут к столу. И всем этим командовали Сид'Ары, проклятые маги не уступающие ниарским магам. Щиты тьмы, проклятья, туманы смерти прикрывали войско вторженцев. Огромными потерями раса людей и эльфов могла бы разбить этот легион нежити, если бы на поле брани не вышли трое архиличей – высшие лорды смерти мира Л'Агно. Они выжигали всё сущее вокруг себя, собирая огромную жатву душ в свою копилку для Повелителя Зиг'Тороха. Сегодня явно всё пошло не так…

Как и шесть веков назад, в центре плата Гриза стояли самые крепкие воины Ниара. Лучшие представители расы могучих дворфов, в два человеческих роста, мохнатые зверолюди. Чудовищно сильные, они держали по огромному щиту, каждый как дворцовые ворота, и топору, готового рассечь исполинский дуб, как гнилую щепку. Небо же над ними было покрыто Игрилами, расой волхвов – мастеров руной магии, на своих боевых стрекозах. Лишь эти насекомые могли замирать в воздухе от нескольких часов до нескольких дней. Творилась волшба, разрывая все шаблоны магии людей и эльфов, в воздухе рисовались тысячи, десятки тысяч рун, ставящих защитные заслоны, усиливающих не только доспехи, но и сам дух дворфов. Иногда не хватало и пяти архимагов чтоб пробить защиту волхва, а если с ним шел дворф или цикан, то этот тандем становился страшным оружием. Весь этот парад закрывали на рост маленькие, но крепкие как скала духом мастера инженерной мысли – раса гномов. Восьминогие машины ростом с двух дворфов готовы были пожрать все на своем пути из огненных сопел. Пушки, рассекающие небо огненными и ледяными ядрами, медленно перекатывались на боевые позиции могучего горного народа. Готовились воздушно–десантные отряды гномов на скоролетах и бомбометателях. Не было ни одного военного устройства, не придуманного гениями горного народа. И вроде одни ученые, техники, мастеровые. Отсидеться бы им на задах, да подавать орудия своего творения, коими пользовалась треть объединенной армии, но только это не про гномов, кровь которых веками закалялась в огненных горнах.

Мощной не пробиваемой стеной стоял центральный фланг на плато Гризы, закрывающий подход к рубежам древнейшей крепости Дедрамы, родоначальника объединенной армии, дворфа, собравшего в одном зале шесть рас шесть веков назад и ведшего их под своим командованием на первое вторжение на Ниар. Но центр дрогнул, и согнулась не сгибаемая шея дворфа, затрещали рунические щиты волхвов игрилов, стали давать осечки безупречные орудия подгорных народов. Против них открылся третий мир, мир мерзости и страданий. Мир Хуз выпустил своих чертей. И были они все как один: рогатые, хвостатые, с длинными ногтями и острыми зубами. По сравнению с рыцарями Л'Арго они были ничтожно слабыми, но у них было другое преимущество – их количество. Бескрайним полотном выходили они из портала, мгновенно занимая место погибших. Черти, словно волны, ударяясь о скалы, вгрызались в защиту волхвов, выдергивая одного за другим дворфов и утаскивая к себе. Раскручивая друг друга, забрасывали игнатов своими тушками, сбивая их с стрекоз. Разбирали машины гномов листок за листочком, добираясь до сладкой начинки. Они не пили кровь жертвы; им безразлична была ниарская плоть. Им нужны были только страдания и муки. Эманации страха и боли питали чертей. Мольбы и крики были для них усладой. Даже мир Л'Агно сторонился чертей Хуза, ведь эти твари готовы были разорвать всё, что оказывалось на пути, не разбирали кто перед ними – человек или нежить. И всем этим безумством командовал их отец – высший черт или дьявол Дила Элигон. Шесть веков назад центральный фланг стал оплотом крепости, не сделав ни шага назад. Но сегодня что–то пошло не так…

Тысячи огней освещали зал. Они не были стационарным огнем, созданным технической мыслью, это были магические создания, хаотично парившие по залу Дедрамы и сохранявшие всё для будущих летописей. Основной зал одноименной крепости, ещё называвшийся залом Шести Царств, был центром защиты против вторжения, рулем для генералов объединенной армии. Огромный круглый стол стоял по середине зала Шести Царств, где восседали четверо из шести. Представители рас волхвов и цикан ушли на передовую. Посвятив свою жизнь боям на первых линиях, они не имели возможности сидеть в крепости, пока их солдаты гибнут. Над центром стола висела карта плата Гризы, отражающая все события происходящие, на поле брани.

– Сегодня всё пошло не так…– гнев и отчаяние пробивались сквозь жесткий бас в голосе одного из шестерых представителей рас объединенной армии Ниара. – Нас просто вырезают, как стадо баранов.

Звали его Хейдарг, представитель расы дворфов с длиной бородой; он возвышался над всеми, как грозный утес. Могучий воин, вождь вождей дворфов, способный разорвать быка голыми руками, сжимал кромку стола, превращая её в труху.

– Всех меньше нам сейчас нужны паникеры, – прошипел другой присутствующий из четверки.

Прикла Эль Колонам, представитель расы эльфов. Длинные уши, белоснежная кожа и надменный взгляд ярко выражали эту расу. Считающие себя вершиной сущего и призирающие всех остальных, эльфы лишь ради своих лесов и благодаря весомым доводам верховного мага Ниара присоединились к объединённой армии.

– Паникеры, – взревел Хейдарг, проводя рукой от эльфа до человека, третьего представителя своей расы. – Где же ваши знаменитые колдуны? Может, уже бегут, поджав хвост? И где же тот главный из них, как его… Походу, обманула нас богиня.

Жеклан Мудрый, статный воин, закованный в золотистые доспехи, крепко сжимал рукоятку огромного двуручного меча, который отливал смертельным блеском. Он и был тем самым третьим представителем, отвечающим за расу людей.

– Эмрит сейчас будет. Как дела с обороной? Сколько ещё есть времени? – переключился Жеклан Мудрый с Хейдарга на последнего из присутствующих представителей – Баламона Третьего от расы гномов.

Сотня длинных косичек украшала его бороду, что было знаком признания лидера в гномьем царстве. Небольшого роста с седыми волосами на широких плечах, гном слушал о вторжение. Множество устройств для передачи связи лежало передним, передавая доклад за докладом. Хоть у них и была магическая копия поля битвы в виде голограммы посреди стола, главным всё же была голосовая связь, погружая всех в настроение над платом Гризы.

– Три прорыва вместо одного. Бесконечные черти и этот чертов бог. Мы не знаем, как с ними бороться. Эти твари тьмы рвут нашу защиту на клочья. Циканы отступают за последнюю черту обороны. Представитель расы волхвов Древокар погиб. С левым флангом связь пропала, видно из–за сильного магического фона. Да вы и сами всё видите и слышите, – грустно закончил гном.

– Надо отступать, перегруппируемся в горах Шаниса, – произнес Жеклан Мудрый, медленно поднимаясь и держась за свой двуручный меч. – Нам надо спасти всё, что осталось от армии.

– Да ничего не осталось, – прохрипел дворф и тоже поднялся. – Примем бой тут. Никогда ещё, от мала до стара, дворфы не бежали от смерти.

– Вот и оставайся тут, глупец, нам больше времени на отход будет, – зашипел эльф.

– Вы всегда были трусливыми, лесными зверьками, – указал пальцем в эльфа Хейдарг. – Всегда из-под тешки, со спины бьёте, а в открытом бою бежите, поджав хвост.

– Я сейчас покажу кто из нас подожмёт хвост, – выкрикнул Прикла Эль Колонам, и пальцы его ярко вспыхнули зелёным светом.

В этот момент в зале громыхнуло. Посыпалось стекло с разбитых окон, и в зал ворвались черные фигуры. Угольные черти предстали во всей красе перед присутствующими. Черная шерсть покрывала их от копыт до маленьких рожек. Будь в зале потемнее, лишь желтые точки глаз выдавали бы их присутствие. Зал заполнился лязгом острых клыков с когтями. Застучали о пол длинные хвосты с острыми жалами. Желтое свечение на кончиках жал, говорило, то, что это не простые черти, а загонщики ада – элитные воины, обладающие не только большой силой, но и высокой скоростью. Их стратегия не отличалась от простых чертей: кровавая мясорубка и побольше криков боли. Но скользкий пол и огромный опыт собравшихся здесь нарушили их планы. Преимущество в скорости на чищенном до блеска полу превратилось в смехопанораму. Копыта разъезжались, черти с грохотом падали, тут же вскакивали и снова летели вверх ногами. Даже в таком состоянии они умудрялись атаковать. Лишь эльф мог на равных противостоять этим тварям ада, пеленая их магией и снося головы своим лучезарным клинком. Остальные же ушли в глухую оборону, пополняя свои тела новыми шрамами.

Двери в зал со скрипом распахнулись. Упираясь на посох, в него вошёл седой старик. Эмрит Зер Ластерия, маг из древнейшего рода. Век за веком сыны Ластерия рождались сильнейшими магами, становясь первыми лицами при королевствах людей, но тому, чего достиг Эмрит, завидовали не только его предки, но и боги. За почти три века своей жизни Эмрит получил признание почти всех рас Ниара. Высший маг Ниара, говоривший на равных с Лиалой, верховной богиней и защитницей этого мира.

– Клинки света, – шепнул он. Сотни ярких лучей метнулись в чертей, и те в мгновение осыпались пылью.

Тяжело вступая, он оглядел присутствующих, проверяя, жив ли его король.

– Мой король, – обратился он к Жеклану Мудрому. – Мы проиграли эту битву. Нарушены все законы мироздания. Темные миры разрушают саму реальность Ниара. Трубите отступление. Надо уберечь остатки армии для последней обороны в горах Шаниса.

– Отступление? – гневно воскликнул вождь дворфов. – А как же её благословения на бой, твердость духа и вера в неё? Или богиня нас обманула?

– Успокойся, дворф! – строго отчитал высший маг. – У меня тоже много вопросов к богине, но сейчас война идёт на выживание всего сущего. Три, черт его, разлома. Три… Я постараюсь задержать их.

– Мой топор не помешает, пока армия отходит, – гордо встал Баламон Третий.

– Мне не простят предки, если я не останусь, – прогремел Хейдарг.

– Нет. Ваша задача – собрать всё, что осталось от воинского духа этой армии, и подготовиться к последнему бою. Мне же пора узнать, куда делись наши прославленные боги. – Эмрит тяжело вздохнул, и его взгляд встретился со своим королём. Тот кивнул. Король людей без слов понимал своего учителя и старого друга.

– Умерьте пыл, братья мои, – выделив голосом последние слова, Жеклан Мудрый ткнул пальцем в карту Ниара. – Здесь, в горах Шаниса, мы падем, Хейдарг, если могучие дворфы не помогут нам завалить проходы, оставив узкую лазейку для тварей тьмы. Мы падем, Прикла, если небо не прикроют наши друзья – эльфийские лучники и чародеи при поддержке волхвов. Да пусть примет их благословенная Лиала. Мы падем, Баламон, если гномы, народ, покоривший горы Ниара, не заговорят сами камни на бой с врагом. Мы падем, если не встанем плечом к плечу, все шесть рас, как один организм…

Пролог

Часть 2

Крепость Дедрамы защищали три полукруга стен. Первая, что касалась плато Гризы, была самой низкой, если четыре роста молодого дворфа можно назвать так. Сделана она была из магических металлов и считалась самой хрупкой в спокойном состоянии. Но сегодня магия жила в ней, наполняя прочность каленного металла. Переливаясь оттенками жёлтого и зелёного, магический купол начинался с неё, покрывая всю крепость. Вторая стена, построенная почти в притык к первой, была выше вдвое. Ширина её позволяла проехать двум колесницам, не цепляясь. Здесь находилось основное дальнобойное оружие, начиная с эльфийских луков и заканчивая бомбометателями гномов. Тысячи Игрилов накладывали свои руны усиления при строительстве этой стены, чтобы она выдерживала волны не только внешних воздействий, но и внутренних от вибраций десятков сотен гномьих пушек. Третья стена возвышалась над первой и второй чуть ли не на половину. Это было творение лучших артефакторов всего Ниара. При строительстве сюда свозили весь гелан со всего мира, лучший магический накопитель. Полгода её строили, выковывая и собирая из гелана по кирпичику, тысячи мастеров артефактов. И вот она возвышалась, держа плато Гризы как на ладони. На вершине стены был круглый плац, испещрённый сложным узором пентаграммы, в центре которой стоял Верховный маг Ниара Эмрит Зер Ластерия.

– Верховный, всё готово. – На краю плаца стоял высокий, средних лет, мужчина в белом балахоне. Не смотря на разницу в возрасте почти в два века, Тирд Ластерия был сыном Эмрита. Маги Ниара вообще не охотно заводили детей. Но одна чертовка всё же развела неприступного мага на продолжение рода. Хотя Эмрит был почти уверен, что тут приложили руку боги.

– Все отошли? – спросил Верховный маг, не отрываясь от процесса. Тысячи зелёных нитей струились из его рук, пронизывая все стены и уходя глубоко в плато Гризы. Одно из сильнейших заклинаний магии высшего порядка – «Рука ведущего». Нити находили падших воинов, давая им ещё один шанс на доблестную смерть. Тысячи мертвых вставали, чтобы прикрыть спину живым, сотни пушек вновь окропили небо огнём, клинки циканов снова завели свою смертельную песню. Небо наполнилось волшбой и рунами, будто и не было никакого отступления.

– Все, кто смог держать оружие покинули плато. Пора и нам нагонять их. – ответил Тирд, пытаясь удержать капюшон балахона. Чудовищные вихри от силы отца гуляли по плацу.

– Нужно время для отхода армии в горы. Враг не должен ударить им в спину. – Эмрит чувствовал, как заклинание начинает разрушаться. Слишком силён был враг сегодня.

– Тогда я останусь и помогу тебе, – взволнованно прокричал Тирд. – Вместе мы их дольше продержим.

– Тирд, ты сильнейший маг после меня в нашей расе, в тебе течет моя кровь, твои глаза горят так, как мои в твои годы. Со временем к тебе придет великая сила и ответственность. Вести людей и другие расы придется тебе. Ты достоин занять моё место. Помни, в нашей крови – сила. Будь достойным рода Ластерия. И… Передай ребятишкам, что я за ними всегда слежу, – на грозном лице Эмрита проскользнула добрая улыбка.

Он всю жизнь отдал магическому искусству. Тирда растил и учил с полной строгостью, не балуя отцовской любовью. Но после смерти жены и рождения внука Сигрина и двух его сестер Эдегеи и Волии, Верховного мага как будто подменили. Всё свободное время он проводил с внуками, наполняя дом веселыми смехами и старческим хохотом. И сегодня в его дом пришли, чтобы всё уничтожить.

– Иди, сын мой. Здесь сейчас будет очень жарко. Да посыплются боги с небес.

– Портал заряжен. Мы будем ждать твоего возвращения, – Тирд, собравшись с духом, шагнул в портал и добавил: – Я горд быть твоим сыном, отец.

Эмрит улыбнулся в ответ и тут же нахмурился; печаль и гнев начали просыпаться в нем. Он встряхнул руками, сбрасывая остатки нитей «Руки ведущего», и достал из пространственного кармана свой лучший артефакт – «Посох стихий» Украшенное золотыми письменами древко было вырезано из Дерева Жизни с эльфийских земель. Три седмицы его закаляли магическим огнем в самых жарких горнах гномов. Ещё две седмицы Эмрит сливал его с сердцами четырех стихийных элементалей. Получился артефакт поглотитель чудовищной мощи, предназначенный для запечатывания высших сущностей, вплоть до божественных. Десяток заклинаний высшего порядка влил в «Посох стихий» Верховный маг, и одно из них больше не могло ждать. Ведь армия тьмы почти у стен его дома.

– Вызов богов! – воскликнул Эмрит, активируя заклинание. Тонкий луч с вершины посоха рассёк небо. Вокруг затанцевали десятки разноцветных шаров, водя хоровод под неслышимую мелодию. Посох задрожал, высвобождая всю мощь заклинания, и вместе с ним и небо над плацом, будто кто-то тряс саму реальность. Шесть ярких столбов света ударили в плац вокруг Эмрита и погасли. Шесть богов в золотых доспехах окружили верховного, что немного удивило мага. В молитвах ниарцы обычно видели богов в полу прозрачных туниках с венцами на голове. Так же их изображали на картинах и в скульптурах. Да и с многими Эмрит имел честь встречаться лично, и всегда они приходили, еле скрывая наготу. Но сегодня боги пришли во всеоружии, и это давало надежду.

– Как ты смел призвать нас, маг, – прогремел в голове у Эмрита голос одного из присутствующих. Шаг вперед сделал один из богов с моргенштерном на плече.

– И я рад тебя видеть, генерал Нарикон, – ответил Эмрит, и в его голосе завибрировали нотки ярости. – Вот хочу спросить, глядя тебе в глаза, какого дьявола тут происходит. Где ваша помощь… Друг…

– Как ты смеешь с нами так разговаривать? Ты готов умереть за свою наглость, – раздался голос другого бога.

– Готов, – громко ответил Верховный маг, продолжая смотреть в глаза Нарикону.

Всё вокруг наполнялось чудовищной мощью ауры богов. Но Эмрит не согнулся, даже не дрогнул. Он был тверд телом и душой. Направив посох на генерала, маг продолжил:

– Готов. Но после того, как вы поможете спасти этот мир. Ваш мир.

– Грязный смерд. Я сотру тебя за твой… – закричал третий бог, но его перебили.

– Тихо, – сладкий голос прошелестел у всех в голове, заставив богов замереть.

Прям из пустоты вышла Лиала, высшая богиня мира Ниар. Совершенной красоты в почти прозрачном платье, она зависла в воздухе рядом с плацом.

– Я же просила, мой старый друг, не призывать нас.

– Оглянись вокруг, прекраснейшая. Этот мир разорвут на части, если вы нам не поможете, – прошептал Эмрит, зная, что богиня его прекрасно слышит.

– Ты нарушил своё обещание, Эмрит Зер Ластерия, сын Калина. Обещание не призывать богов шесть лет и шесть дней. Срок ещё не прошёл.

– Я готов понести любое наказание, чтобы спасти свой мир. Миллионы молят вас о помощи в данный…

– Этот мир падёт, – вскрикнула богиня и отвернулась от пронзительного взгляда мага. – Это начертано самой судьбой, и боги тебе не помогут.

– О чем ты? – гневно воскликнул Эмрит. – Да я лично могу закрыть один из прорывов загнав, нечисть назад, а с вашей помощью я закрою все.

– Я знаю, мой старый друг, – печально сказала Лиала. – Мне очень жаль, что именно ты стал ключевой фигурой в гибели Ниара. Мой отец перед смертью оставил пророчество, в котором говорится о пробуждении нечестивого. О том, как в царство небесное войдет новый бог, рождённый в Ниаре, как проснется Сиак, пожиратель миров, запечатанный тысячелетиями назад. Ниарский бог станет сосудом для Сиака, и после этого слияния никто не сможет остановить его. Падёт тогда царство небесное, и будет править мирами нечестивый. Призвав нас, ты перешёл планку своего могущества, приравнявшись по силе к богам. Осталось лишь божественное признание и пророчество сбудется. Я не могу допустить этого, даже жертвой Ниара.

– Ниар не станет жертвой из-за ваших бредовых сказок, – взревел Эмрит, выпуская всю свою мощь. Огненным ураганом взорвался плац, обжигая не только камень, но и сами небеса. – Я предполагал, что за красивыми речами вы лживы и трусливы. И всю жизнь готовился к этому дню. Сегодня я буду вашим судьей и палачом, если вы не поможете спасти этот мир и пусть душа моя сгорит в праведном огне. «Оковы стихий.»

Заклинание, способное запечатывать божественные существа в посох, пробудилось. Семь ярко-синих цепей метнулись к богам, опутывая шеи. Лишь на Лиалу не подействовало заклинание; её цепь рассыпалась в пыль. Потекли шесть голубых ручейков по цепям к Посоху Стихий, заставив его раскалиться до бела.

– Если вы боитесь битвы, то я заставлю вашу силу выиграть нам войну, – произнес Верховный маг, преодолевая все усилия, чтобы удержать посох. И тут он начал плавиться. Древо, словно воск от жара свечи, растекался в руках. Артефакт не выдержал нагрузки божественной силы могущественных богов.

– Это не поможет тебе. Мне очень жаль. Прощай, Эмрит из рода Ластерия. – прошелестела Лиала, растворяясь в воздухе. Шесть столбов света унесли богов в высь, оставив мага одного.

– Лживые твари, – простонал Верховный маг, держа в руке остатки посоха. Острый огарок древа всё ещё отдавал синеватым свечением. Значит, заклинание оков не разрушено.

– Ниар будет жить, – вскрикнул Эмрит и пронзил остатком артефакта своё сердце.

Сознание взорвалось жгучим огнем. Вся жизнь пронеслась перед глазами мага – от первого взгляда на мир до счастливых улыбок трёх юнцов, детей Тирда: Эдегея, Сигрин и Волия. Внуки, что растопили сердце Верховного мага, подарили новые краски жизни. Эмрит почувствовал, как энергия мира наполняет его душу. Цепи, выходящие из посоха, натянулись, забились серебряными волнами и по ним потекла ба-хионь – божественная энергия.

– На колени, – зарычал Эмрит, и шесть столбов света вернули богов на свои места. Аура новоиспечённого бога была до того чудовищна, что им пришлось пасть на колени склонив головы. На шее каждого из них светился серебряный ошейник.

– Неееет, – разорвал воздух крик.

Сама Смерть с кроваво-красными кинжалами неслась на мага. Замелькали руки, нанося удар за ударом, но лезвие лишь отскакивало от кожи мага. Воздух взорвался огнем и мгновенно впитавшись в кинжалы, обратил их в двуглавую косу. Крутанув оружие, Смерть попыталась срезать голову, но лезвие отскочило от шеи мага, не оставив и царапинки. Длань Арайно защищала род Ластерия.

– Что же ты наделал? – Маска Смерти слетела с лица Лиалы, и тут раздался вой. Это был не волчий вой или вой дворовой собаки, это был вой тьмы, пронизывающий всех и всё вокруг. – Совершилось пророчество. Сиак пробудился.

– Сначала нечисть, потом и пожирателем займёмся, – произнес Эмрит, взмахом руки переодевая себя из балахона верховного мага в божественные доспехи.

От безысходности ноги высшей богини подломились, и лишь Нарикон, вовремя подхватив её на руки, не дал упасть. Глаза их встретились, и они столбом света унеслись в высь.

– Лиа, ты же знаешь, что их род защищен дланью твоего отца, – произнес генерал, отпуская богиню в тронном зале Лунного дворца Царства Небесного. – Ни смертным, ни тем более богу из Ластериев мы не можем навредить.

– Знаю, мой генерал, но зачем тогда все эти предсказания? – Лиала переместилась к стене, где были высечены слова.

«Первый визит жнеца душ в Ниар пройдет под знаменем храбрости и доблести над дыханием тьмы. И будут пировать как земля, так и небеса шесть веков. Срок этот отведен как для мира, так и для заточки мечей. Второй визит жнеца душ в Ниар пройдет под знаменем мольбы и проклятий. Земля разразится неподъемной тлёй смерти, живые попрячутся по норам, ибо богам заведено лишь смотреть. Вознесется в тот день смертный маг, и покроется его нить златом, и отступит тьма от света. Тогда же спадут оковы с нечестивого, да проснется пожиратель миров, имя ему Сиак. И помчится он духом бесплотным, чтобы слиться с сосудом новоизбранного бога, а после сии действия приведут миры в отчаяние, да загорятся кровавыми слезами стены царства небесного. Но если же плоть моя, осознав времена истоков моих, сможет спасти душу мага лишив нечестивого сосуда, то тогда вернется он воином великим. Ибо кроме него никто не сможет биться на равных с пожирателем миров.»