Три подарка для ведьмочки

– Сделаешь ему внушение, как же, – проворчала подруга. – Батюшка мой далеко не глуп – знает, что с ведьмой под одной крышей живет, потому давно уже обзавелся амулетами, защищающими от всяких колдовских воздействий. Ай, да ладно! Разберусь как-нибудь.

– Вместе разберемся, – заверила я, обняв ее за плечи.

Подумаешь, будем теперь не только дракона моего неуловимого искать, но и ее настоящего суженого. Главное, мотивация у нас обеих железная! И Мурмизулия Браварная – просто-таки кладезь интересных идей с не менее интересными связями. Один ритуал сорвался, так мы другой проведем! Без сучка и задоринки (а еще без Вальдемара Сигизмундовича и прочих «демонов»), чтобы все получилось как надо.

Хм, а ведь пьяница, напуганный фамильярой, похоже, не так и далек был от истины, называя Мурку тварью из преисподней. Может, не сама она та тварь, но приятели среди чертей имеются! Вот ведь… тихушница розовая! Откуда, интересно, у нее такой обширный круг знакомств? Надо полагать, оттуда же, откуда и рецепты зелий с заковыристыми формулами – из прошлых жизней, на разговоры о которых у нас, увы, табу.

Глава 3

До дома я добралась, когда часы на башне, возвышавшейся над заснеженными крышами подобно каменному исполину, показывали без четверти двенадцать. Хихикнула, невольно представив себя Золушкой, сбежавшей от злобных демонов и «принца», выгуливающего пса по кличке Черт на Чертовом пустыре. Хотя Валь, скорее, тянул на короля: загадочного и недосягаемого для такой простой девушки, как я. У Марьянки покорить его ледяное сердце шансов было больше. Если он, конечно, ее суженым окажется. На меньшее подруга размениваться не станет, невзирая на всю привлекательность оборотня.

Ох, что-то мысли мои постоянно возвращаются к этому господину. Он просто магнит какой-то… для мыслей!

На самом деле припозднилась я сегодня вовсе не из-за преподавателя и его нотаций – подруге надо было выговориться, вот мы и засиделись с ней под фонарем на остановке, недалеко от которой находился ее дом. В отличие от меня, Марьяна жила в частном секторе, где, соревнуясь друг с другом в количестве и красоте декора, стояли роскошные особняки богатых и знаменитых жителей нашего города. В том районе и сам градоправитель обитал, соседством (и знакомством) с которым семья ведьмочки очень гордилась.

– Раз ступенька, два ступенька, – поднимаясь по ведущей во двор дорожке, напевала я тихо.

Снежинки кружились, вспыхивая искрами в ярком свете фонарей, было тихо и так красиво, что дух захватывало. А еще на душе царила удивительная легкость, несмотря на провал гаданий. Одной попыткой больше, одной меньше – подумаешь! Главное, что все остались живы и здоровы. С демонами мы – спасибо Валю – не связаны, да и за деяния свои, если подумать, малой кровью отделались.

Над рефератом, конечно, придется попотеть, зато знаний по заданной теме прибавится! А то, неровен час, фамильяра моя ненаглядная еще что-нибудь эдакое замутит, вот тут-то информация и пригодится. Так что во всем есть плюсы! Даже во встрече с Вальдемаром Сигизмундовичем: неожиданной и, бесспорно, волнующей.

До сих пор сердце часто-часто бьется… от пережитых приключений, да. Точнее, от облегчения, что приключения эти, слава святой деве, УЖЕ пережиты!

Мурка мое веселое настроение не разделяла: она, наоборот, выглядела собранной и задумчивой. А еще оглядывалась без конца, будто боялась, что за нами хвост. И сейчас вон вперед поскакала: на разведку. А то вдруг и правда маньяк какой по округе бродит, а тут мы идем. Непорядок! Одного «маньяка» она уже прохлопала, потому и заявила, что другого ни за какие коврижки не пропустит. Насчет маниакальных наклонностей господина фон Герца можно было, конечно, поспорить, но они с фамильярой так увлеченно обсуждали не самые законные ритуалы, связанные с эксплуатацией демонов, что я тоже в какой-то момент решила, что оба они психи, помешанные на этой теме.

Судя по всему, красавцу-оборотню были совершенно неинтересны вздыхающие по нему студентки. Не вздыхающие (точнее, не открыто вздыхающие) – тоже. Удивительно, что он наши с подругой фамилии на пустыре вспомнил, а меня и вовсе по имени назвал. Не иначе как заклинанием, прочищающим память, воспользовался. Окажись я человеком с примесью какой-нибудь демонической крови, он бы меня, без сомнения, заметил. А если бы еще в неведомую зверушку по ночам превращалась – тогда, возможно, и особое внимание оказал бы… пока кровь для исследований собирал. А так – увы.

Эх, зря я о нем грезила: с фон Герцем у меня, очевидно, та же история, что и с драконом! Не моего полета птицы. Надо в ближайшем окружении наших с Марьянкой суженых искать, а не в разгулявшихся фантазиях. Глядишь, искомое и обнаружится. То есть ее суженый и мой даритель, который, по мнению подруги, и моя пара тоже. Пф… как же все запуталось, когда должно было, наоборот, проясниться. Ну, ничего – распутаем!

С этой жизнеутверждающей идеей я завернула за угол и…

– Черт! – воскликнула не то чертыхнувшись, не то признав в выскочившей навстречу тени недавнего знакомца.

От неожиданности отступила, споткнулась об бордюрный камень и шлепнулась прямо на дорожку. Сумка обиженно звякнула, приземлившись рядом. Счастье, что баночки-скляночки у меня зачарованы, а то беды не избежать.

– Бри, фу! – Голос, окликнувший огромную псину, с интересом изучавшую меня, показался знакомым. Вот только господину фон Герцу он точно не принадлежал. Приглядевшись внимательней, поняла, что собака действительно очень похожа на питомца преподавателя, однако масть другая, как и выражение на вытянутой морде.

Они их у одного заводчика брали, что ли? Откуда столько практически идентичных зверюг в округе развелось?! И почему я, прожив три года в этой квартире, только сейчас узнаю, что у соседа снизу есть домашний питомец, еще и таких внушительных габаритов? Я ведь ни лая, ни топота собачьего никогда не слышала, и на улице их вдвоем раньше не встречала.

– Анастасия! Вы целы? – подойдя ближе, господин Канерва подал мне руку. – Простите Брину, она не нарочно вас напугала. Верно, Бри? – спросил он с нажимом, помогая подняться и мне, и разлетевшимся по тротуару варежкам.

И снова меня попытались отряхнуть, как ребенка малого. А я ведь взрослая самостоятельная ведьма, вполне способная позаботиться о себе! Неужели так жалко выгляжу? Или у часовщика с преподом сегодня настроение такое? Не ночь, а сплошное дежавю! Только мужчины разные. Один смуглолицый брюнет с желтыми, как у дикой кошки, глазами. Второй рыжеволосый и сероглазый, с припорошенной снегом седины бородой, больше похожей на слегка запущенную небритость.

– Да, мастер, – вырвал меня из водоворота рассуждений… нет, не собачий лай, а ответ фамильяры! – Я не хотела ее пугать.

И мысли мои моментально сменили цель.

«Интересно, эта собачка тоже любит сладости? – думала я, жадно разглядывая напарницу часовщика. – Если да, сколько ж надо пирожных, чтобы такую крупную особь накормить? А у фон Герца тогда кто? Пес или тоже териоморфный дух?»

Было любопытно до жути! Фамильяры – моя слабость. Как у Марьянки любовная магия, а у Валя – магические расы. Так что все мы немного ку-ку… каждый на своей теме, правда.

– Красавица какая! – не удержалась я от комплимента Брине.

Действительно ведь красавица. Большая, но грациозная, с длинными мощными лапами и темно-рыжей шерстью под цвет шевелюры хозяина, а еще Бри была спокойная, даже флегматичная, в отличие от моей розовой непоседы… которая, кстати, куда-то запропастилась. Надеюсь, не очередного подвыпившего прохожего жизни учит.

– Благодарю. – На собачьей морде появился слабый намек на улыбку.

– Я это… побегу… пойду, то есть, – пробормотала, подняв глаза на соседа и прижав к груди сумку в неосознанной попытке выставить между нами преграду. Я так привыкла видеть в этом человеке врага, жаждущего лишить меня наследства, что находиться с ним рядом и уж тем более беседы беседовать было ужасно некомфортно.

– Бегите-бегите, Настя. Поздно уже, юным девочкам давно спать пора, – покачал головой Канерва, вновь опираясь на трость с металлическим набалдашником… в виде головы дракона.

Так, стоп! Дракона?! Раньше, если не ошибаюсь, там что-то другое было.

Уставившись на венчавшее черную палку украшение, я задумалась. В голове, сбивая друг друга, метались мысли. А ведь сосед тоже высокий. И широкоплечий, несмотря на худощавое телосложение! И собачка а-ля адская гончая у него, как выяснилось, имеется. А теперь вот и дракон на трости появился, будто на что-то намекая…

Забыв о приличиях, я откровенно изучала мужчину, сетуя, что мы стоим не под фонарем. Раньше как-то не обращала внимания, что он вовсе не старый, хотя, конечно, уже и не молодой. Эдакий человек без возраста, когда в глазах уверенность, присущая взрослым состоявшимся людям, а лицо по-прежнему без морщин. Ну, практически – тонкие, едва заметные лучики, появляющиеся в уголках глаз при улыбке, не в счет. Не красавец, конечно, как граф фон Герц или князь Себержинский, но ведь и не урод. Обычный мужчина без особых изъянов. Я бы даже сочла его симпатичным, если бы не дядюшкино наследство, вернее, не роль господина Канервы в нем.

Расценив мой заинтересованный взгляд, как приглашение к разговору, сосед сказал:

– Я понимаю, что это не мое дело, Анастасия, но давайте вы не будете больше ходить по ночам одна. Особенно сейчас, в преддверии зимних праздников. В следующий раз вам ведь не мы с Бриной можем встретиться, а кто-то пострашнее. Город сейчас обманчиво спокоен и по-настоящему опасен. Вы такая хрупкая, юная – идеальная жертва для оголодавшего нелюдя или похотливого маньяка. – Ну вот, опять со мной, как с ребенком, себя ведут! Достали уже эти нравоучительные речи. – Если вам позарез надо в город после двадцати двух, обратитесь…

– Вы правы! – перебила я. – Это не ваше дело! – заявила, гордо вздернув подбородок. Ладно, от преподавателя нотации выслушивать – ему по статусу поучать полагается. Но этот-то куда?!

– Настя, не обижайтесь. Я не желаю вам зла. – Мастер хмурился, вертя в руках трость, на которую, по логике, должен был опираться.

– А я вам желаю… – выдержала паузу исключительно из вредности и чтобы посмотреть на выражение его лица, после чего с улыбкой добавила: – Звездной ночи желаю, господин Канерва! А мне уже действительно по… – Договорить не получилось, потому что сверху спикировало что-то розовое и воинственное, вынудив нас всех (кроме на диво устойчивого часовщика) отпрянуть.

Зависнув между нами, фамильяра заверещала на пол улицы:

– Не тронь Стаську, маньячина!

Брина зарычала и пошла в наступление на Мурку. Мурка зашипела, растопырив когти, и подпрыгнула повыше, свернув в фигу хвост. Не знаю, чем закончилась бы эта битва титанов, но мастер пресек кошаче-собачий скандал одним коротким словом и ударом трости. Слава звездам, не по Муркиному хребту! Он просто с силой воткнул свою палку в землю, точно волшебный посох, и от нее во все стороны плеснул фонтан серебристых искр. Фамильяры взвизгнули, как обычные животные, и отскочили друг от друга. Я, к слову, тоже отступила – береженого бог бережет.

– Теперь нам точно пора, – пробормотала, поймав за хвост свою горе-защитницу. Кто ищет, как говорится, тот найдет: вот и Мурмизулия нашла… своего маньяка. Вроде ж зрение у нее хорошее, а соседа в ночи не признала. – Господин Канерва, Брина! Всего вам доброго, и… извините за недоразумение!

Не дожидаясь ответа, я побежала домой, утаскивая за собой кису, что-то недовольно бурчащую. Судя по тому, что удалось разобрать, она решила, будто мастер собирается огреть меня тростью, потому и кинулась грудью на мою защиту. Похвально, конечно, но глупо! Впрочем, какая разница? Этот сосед мне не добрый друг, что бы он там ни говорил, а конкурент на наследство, значит, так ему и надо!

В подъезд я влетела с такой скоростью, будто за мной демоны гнались, и, не сбавляя шага, помчалась вверх по лестнице. Вспоминая разъяренную Мурку и вытянувшееся от удивления лицо часовщика, едва сдерживала смех. Не успел он застращать меня маньяками, как сам тут же угодил в эту категорию.

А что? Вполне ему соответствует! Живет до сих пор один (не считая фамильяры), из дома почти не выходит, сутками в часовых механизмах копается и бог знает какие коварные планы вынашивает. А по ночам, как выяснилось, еще и юных дев во дворе подстерегает, чтобы рассказать, как опасен город – точно маньяк!

Мурмизулия, как обычно, улетела вперед, а я выдохлась к третьему этажу и замедлила шаг, взявшись за перила. И потому мое внезапное падение с лестницы стало для меня еще большой неожиданностью, чем могло бы быть в случае спешки. Будто кто-то невидимый выбил из-под ног ступени, а заодно и пнул меня вниз для ускорения. Больно ударившись затылком, я растянулась на лестничной площадке, глядя сквозь сгущающийся туман на дверь с отлитым из серебра номером «9». Моя квартира тринадцатая… аккурат над ней.

Неужто сосед все-таки решился избавиться от конкурентки?

Вот же сволочь двуличная!

Ночью…

Мне снился дракон…

Он сиял, точно начищенное серебро, а еще почему-то искрил, как испорченная лампа. Но все это меня ничуть не смущало: я улыбалась волшебному зверю, купаясь в магическом тепле, которое он источал. И чем дольше длились эти воздушные ванны, тем лучше становилось мое самочувствие. Когда же я наконец проснулась, голова моя совершенно не болела и ощущение было, будто не на пять минут отключилась, а, как минимум, неделю отсыпалась, что в зачетный период роскошь непозволительная… особенно когда вместо кровати лестничная площадка.

Вернувшись из сладких грез в суровую реальность, я открыла глаза и задумалась, силясь понять, где нахожусь, потому что на подъезд окружающая обстановка походила мало. Может, я все еще в обмороке? Или от полученных травм у меня галлюцинации?

– С пробуждением, Анастасия. – Голос мастера был спокоен и тих, но мне все равно почудилось в нем тщательно скрываемое напряжение. – Как самочувствие? – спросил мужчина, со стороны изголовья подходя к дивану, на котором я, как выяснилось, и лежала, накрытая теплым пледом.

– Хорошо, – немного подумав, призналась я. – Что случилось, где я?

– У меня дома, – ответил Канерва то, о чем несложно было догадаться по обстановке: часы разных размеров и форм были здесь повсюду. Они стояли, висели, лежали и даже парили в воздухе. Целиком и по частям. Причудливые механизмы, стрелки, маятники, светящиеся циферблаты… Комната походила на мрачный сюрреалистический бункер без окон и дверей. Погруженная в полумрак, она казалась кусочком какой-то иной реальности, частью затянувшегося сна. Неудивительно, что я усомнилась в собственном пробуждении, узрев все это. – Настя, скажите честно, кому вы перешли дорогу?

– Кроме вас? – ответила я… честно. Сам же попросил!

– А я тут при чем? – Сосед присел на край большого кожаного дивана, ширины которого вполне хватило, чтобы, прижавшись к спинке, я избежала нашего соприкосновения. – Или вы… Анастас-с-сия! – возмущенно зашипел он. – Как вы могли подумать такое? Я не сбрасывал вас с лестницы!

И так искренне он это заявил, что я поверила. Да и смысла не было часовщику подстраивать мне ловушку рядом со своей дверью – он же первым подозреваемым окажется! Уже оказался… если вспомнить мои выводы. Хотел бы прибить по-тихому, огрел бы тростью своей из-за угла где-нибудь подальше от дома. Причем давно. А он, судя по всему, не хотел… вернее, не ударял.

– Кто тогда? – Я осторожно села, прислушиваясь к своему организму. Голова не закружилась, тошнота не появилась… неужели даже сотрясения нет? Чудеса да и только!

– Это я у вас и спрашиваю. – Судя по тону, сосед все еще не простил мне обидные подозрения.

Даже как-то стыдно стало. Он ведь меня спас, получается, не бросил: к себе принес и даже выспаться дал! А я… ведьма неблагодарная! И голос разума мой куда-то запропастился, когда так нужен. Голос, ау? Кис-кис-кис… Мурмизулия, ты где?!

Я завертела головой в поисках фамильяры, а мастер сказал:

– Настя, не отвлекайтесь! С кем в последнее время у вас был конфликт?

Я чуть не брякнула: «С демонами», но вовремя прикусила язычок и, невинно хлопнув ресницами, пожала плечами.

– Не знаю, правда. Я ни с кем не ссорилась. Может, только с госпожой Бойкой, но разве же это конфликт? Всего лишь малоприятный, но привычный, разговор о моем недостойном благонадежной жилички поведении. А… где Мурка? И Бри, – спросила его, потому что собаки мага в комнате тоже не было.

Как бы эта флегматичная зверюга не пожевала мою розовую прелесть, продолжив уличный спор. От волнения за фамильяру я начала ерзать, отчего плед стремительно пополз вниз, открывая… Гм, это что еще за чертовщина?!

– Точно, забыл! Дайте-ка. – Подавшись вперед, мастер протянул руку к моей шее, я же рефлекторно отпрянула, упав обратно на подушку.

– Сама сниму, – пробормотала, смутившись.

– У самой не получится, – серьезно произнес Канерва и медленно (видимо, чтобы больше не пугать меня резкими движениями) принялся расстегивать на моей груди крупный кулон в виде паука со встроенным в его серебряную спинку циферблатом, который, кстати, слабо светился, показывая странное время. Паук этот, до того сидевший на мне, как приклеенный, поджал тонкие лапки, словно живой, едва щелкнул замочек. А еще, что поразило даже больше, время на его спине обнулилось.

– Что это? Амулет какой-то? – полюбопытствовала я, потому что раньше ничего подобного не встречала. Даже в учебнике прикладной артефактики!

– Амулет, – эхом повторил сосед.

– А в чем его сила? – продолжала допытываться я, раззадоренная ответом мастера. – Исцеление, да? Это из-за него я себя такой бодрой чувствую?

– И из-за него тоже.

– А еще почему?

– Поэтому. – Канерва взял меня за руку, чуть сдвинув рукав, чтобы стало видно ободок украшенного рунами браслета. – «Страж» смягчил падение, вызванное вредоносным заклинанием, – тоном лектора, читающего курс по проклятиям, сообщил он.

– Откуда вы все это знаете? – нахмурилась я, отдергивая запястье, которое сосед начал машинально поглаживать большим пальцем, о чем-то размышляя. Точнее, поглаживал он не меня, а подарок Деда Мороза, очерчивая причудливый узор, но я все равно чувствовала его прикосновения к собственной коже, и это разбудило присмиревшую было неловкость вкупе с толпой мурашек.

– По остаточным магическим следам вычислил, если вы про заклинание. А что у вас на руке охранный амулет, в народе именуемый «стражем», так это и ежу понятно, не говоря уже об артефакторе с большим опытом работы.

Сосед сунул в карман брюк «паучка» и скрестил на груди руки, всем видом показывая, что трогать меня больше не намерен, так что можно расслабиться. Но… расслабиться не получалось. Слишком близко он сидел, слишком внимательно смотрел и слишком о многом был осведомлен, пусть и имел на все логические объяснения.

Ох, Мура, Мурочка… где же тебя черти носят, когда мне так нужна твоя дружеская поддержка!

– Господин Канерва, куда вы дели мою фамильяру? – повторила я оставшийся без ответа вопрос, повыше подтягивая покрывало, хотя в комнате было не холодно.

– На кухне ваш розовый троглодит.

– Готовит? – ужаснулась я.

– Торт доедает, – «успокоил» он.

– Я вам другой куплю, честно-честно! – пообещала, густо краснея, потому что примерно представляла масштабы набега милой кисы на чужой хладник[4]. Если фамильяра чем-то сильно обеспокоена – хана всем имеющимся в доме сладостям! А поводов для волнения у нее хоть отбавляй.

– Сам куплю. Вы же не откажитесь выпить со мной чаю, Настя?

Часовщик хитро улыбался, разглядывая меня, а я все выше подтягивала плед, пытаясь за ним спрятаться. Осознав это, дала себе мысленную затрещину и менторским тоном напомнила, что сильные и самостоятельные ведьмы не ведут себя, как пугливые школьницы, после чего решительно села и попыталась пригладить спутанные со сна волосы. Сколько же времени прошло? Окон тут нет, хотя снаружи были. Заклеены чем-то, что ли? Или иллюзией прикрыты? Вдруг на улице уже день давно, а я… а у меня…

ЗАЧЕТ!

Паника ударила, точно обухом по голове. Резко вскочив, я метнулась к двери… которой тоже не было. В растерянности обернулась к сидящему на диване хозяину. Что ж это за бункер такой?! Откуда? У соседа ведь должна быть идентичная моей планировка квартиры, а здесь, как в глухом подземелье. Я точно в логово маньяка угодила… который еще и артефактор со стажем. Ой, мамочки! Что делать-то?!

– Чаю? – не придумав ничего лучше, переспросила в попытке успокоиться. – Можно и чаю. А лучше кофе, чтобы взбодриться и прочистить мозги. У меня сегодня зачет, знаете ли. Не подскажите, кстати, который час? – Бросив взгляд на ближайшие часы, убедилась, что все они показывают разное время. – И что это за дом у вас такой странный… не подскажете? – добавила тихо. – И как из него выйти, тоже было бы неплохо узнать.

– Сейчас около часа ночи, а это, – Канерва жестом обвел окружающее пространство, – всего лишь моя мастерская. Не удивляйтесь странностям обстановки, Настенька. Я по профессии не только артефактор, специализирующийся на часах, но и архитектор магического пространства, отсюда и дополнительные помещения в однокомнатной квартире.

– Вот как… – выдохнула, посмотрев на соседа новым взглядом, в котором заметно поубавилось страха, зато добавилось уважения.

Я подозревала, конечно, что он сильный маг, но чтобы настолько! Архитекторы магпространства редки и очень востребованы – неудивительно, что господин Канерва шифруется в своей берлоге, скрываясь от желающих расширить жилплощадь за чужой счет (не в смысле денег, а в смысле силы). Вот бы мне кто-нибудь в шкафу отдельную комнатушку состряпал, где можно экспериментировать с зельями, не опасаясь жалоб соседей. За такой подарок я бы что угодно отдала!

– Хотите над вашей квартирой тоже поколдую? – внезапно предложил маг, поднимаясь. Будто мысли мои прочитал! Надеюсь, еще и даром ментала этот уникум не обладает?

– Хочу! – вырвалось прежде, чем я успела прикусить язычок, подумав о возможных проблемах с БТИ, которое за таким самоуправством строго бдит. Уж не для того ли соседушка столь щедрое предложение мне сделал? Как пить дать, подставить решил, чтобы потом квартирку отжать! – То есть не хочу, – передумала я, волком уставившись на него. Лучше бы он и дальше сидел – смотреть на часовщика сверху вниз было куда приятней.

– Что я вам такого сделал, Анастасия? – оценив мой взгляд, спросил он. В мистическом освещении комнаты казалось, что его короткая борода чуть припорошена снегом, а не сдобрена сединой. Того и гляди, снежинки засверкают. – Почему вы так странно реагируете на любое предложение помощи с моей стороны?

– А то вы не знаете! – фыркнула я, скрещивая на груди руки, как давеча он.

– Понятия не имею.

– Господин Канерва…

– Андреас, – поправил мастер. – Я ведь зову вас по имени, зовите и вы меня, – улыбнулся он, но не весело и одними губами.

– Господин Канерва! – упрямо повторила я. – Не считайте меня дурочкой, пожалуйста, мне прекрасно известно, что в случае нарушения некоторых пунктов завещания, квартира моя перейдет к вам. И если вы…

– Квартира? – Теперь маг выглядел по-настоящему изумленным. – А что еще такого вам известно, чего не знаю я?

– Как это не знаете? Вы наследник второй очереди, вам должны были прислать уведомление из нотариальной конторы. И не говорите, что не получали!

– Не буду… говорить. – Улыбка его стала шире, а в глазах заплясали веселые огоньки, будто я что-то смешное сказала. – Так вы из-за квартирного вопроса от меня все это время шарахались, Настенька? А вовсе не из личной неприязни?

– Я… – начала и замолкла, ибо не знала, что ответить. Стояла, как идиотка, и пялилась на соседа, невольно залипая на его широкие плечи и думая о том, что ему не помешало бы побриться. Да что ж такое-то! У меня зачеты на носу, а я о всякой ерунде рассуждаю. Ох уж это предновогоднее настроение: балы, романтика, суженые с ряжеными, опять же! Эдак из собственной квартиры я скоро вылечу без какого-либо постороннего участия. – Хотите сказать, что не знали про условие, поставленное моим покойным дядей? – собрав мысли в кучу, уточнила я. – А дядю вы, вообще, знали? Вашего бывшего соседа сверху.

Не, ну а вдруг? Я же не проверяла, как давно часовщик в этом доме живет. Что, если родственник мой, решив подарить свою недвижимость незнакомой племяннице, выбрал второго наследника от балды, желая тем самым стимулировать мой интерес к учебе, а не к любовным похождениям и студенческим вечеринкам?

– Соседа знаю. Хороший человек и маг толковый, – похвалил дядю Андреас.

– Так, может, у вас и фотокарточка его имеется? – спросила я, потому что ни одного изображения загадочного родственника в доме его не обнаружила.

Информации о нем в общем доступе было возмутительно мало, а то, что с трудом удалось наскрести, не давало никакого представления о личности и деяниях человека, о кровном родстве с котором я узнала лишь после его смерти. Странный он все-таки. При жизни контакты с семьей не налаживал, так и помер один в какой-то захолустной лечебнице. Знай мы о его недуге, непременно приехали бы. Выздороветь, может, и не помогли бы – целителей в роду, к сожалению, нет, но поддержку, уход и кое-какие полезные зелья точно бы обеспечили. Семья у нас хорошая, дружная – своих в беде не бросаем! Хотя и насильно никого не удерживаем.