Мысли вслух во сне и наяву. Книга вторая

Таня сидела и с восторгом смотрела на Андрея.

– Это она. Тогда тебе стоит изображение картины поместить на экран компьютера.

Андрей с облегчение вздохнул и согласно кивнул.

– Ну, а тогда «повести свои ушки на гвоздик» и поехали дальше. Мы говорили…

– Ха-ха! – раздался смех Ольги. – Ты это здорово сказала – «повести на гвоздик». Мне нужно это записать и запомнить, а затем я при удобном случае вверну своим знакомым.

Таня смеялась, покачивая головой из стороны в стороны, и уже собиралась сказать, что это вовсе не ее слова, когда, опередив ее, Андрей изрек:

– Это слова Чехова, он их написал в сатирическом журнале.

– Чехов? – изумилась Ольга, распахнув свои карие глаза. – Чехов написал такие слова?

– И не только такие. Он еще написал кучу других слов, – снова съехидничал Илья.

Таня уже давно заметила, что тому явно доставляло удовольствие посмеиваться над Ольгой, а та, словно не замечала этого и всегда улыбалась в ответ. Но тут всех Илья изумил. Задумавшись, он тихо, как будто доверительно сказал, что пьесы Чехова ему скучны, да и вообще драматический театр его не увлекает, и он предпочитает ему книги и кино. После слов Ильи на лице Андрея отразилось удивление, затем изумление, которое сменилось негодованием, и Таня поняла, что тот обожает театр, как Добролюбов любил его, «то есть, всеми силами души» своей, «со всем энтузиазмом, со всем исступлением…».

– Такое тоже может быть. Почему, нет? В качестве небольшого отступления – я больше не могу смотреть балет Адана «Жизель» и пусть меня простит Антон Павлович, пьесу «Дядя Ваня» тоже, и, пожалуй, еще «Вишневый сад». Это выше моих сил. Вот когда чего-то переешь, то потом не можешь даже на это смотреть, вот и у меня такое случилось с «Дядей Ваней». Так уж получилось, что эту пьесу я смотрела в пяти или шести разных постановках и эти постановки действительно отличались друг от друга, но не одна из них меня не впечатлила, а некоторые – возмутили. А вот фильм Андрея Кончаловского со Смоктуновским в роли Ивана Петровича, Зельдиным – в роли Александра Петровича, был по-настоящему Чеховским. Бондарчук старший бесподобно в нем сыграл доктора Астрова, хороши были Соня и Елена, сыгранные, в ту пору такими молодыми актрисами – Купченко и Мирошниченко. Но мужские роли у Чехова мне нравятся больше. С «Жизелью» все было не так. Музыка чудесная, танцевали выше всех похвал, но смотреть этот балет, раз пять на коротком отрезке времени, я просто устала, что никогда не было с балетами и музыкой Петра Ильича Чайковского или с фортепианными концертами Рахманинова…

– Ой, как интересно то, что ты рассказываешь. А я этот фильм не видела, но теперь обязательно посмотрю.

Таня вспомнила о Кирилле, и у нее засосало под ложечкой. Телефон лежал на столе, и когда рассказывала о картине, постоянно бросала на него взгляд. Телефон по-прежнему молчал. Она снова стала лихорадочно просматривать почту, но и там были только от других. Еще бы ей не вспомнить о Кирилле! Этот фильм они смотрели вместе, и посмотреть его предложил именно Кирилл, когда Таня стала убеждать его, что пьеса «Дядя Ваня» скучна и кроме нытья в ней не ничего интересного нет. А затем, в один из вечеров, они устроили просмотр фильма, снятого по пьесе Горького «Дачники» с великими актерами, которых они уже не могли увидеть на сцене Малого театра.

– Не могу согласиться, – подал голос Андрей.

«Еще бы, – подумала Таня, – чтобы истинный театрал согласился с мнением, что кино интереснее театра? Да никогда. А Андрей был именно таким».

– В театре совсем другая атмосфера, – он стал несколько нервно объяснять свою позицию. – Вы, как бы, участвуете в действии, которое происходить здесь и сейчас. Кино же, не спорю, красивая подвижная картинка, но только картинка. А в театре тебе стоит только дотянуться, и ты сможешь прикоснуться к пресловутому дяде Ване или Джульетте. Услышать живой голос Отелло и почувствовать его страсть. Это зависит только от того, на какой спектакль вы купили билет.

– Не уговоришь, – утвердительно сказал Илья и, уже обращаясь ко всем присутствующим в комнате, стал вспоминать. – А ведь у нас раньше много снималось фильмов по пьесам. Таня, – вдруг он обратился именно к ней с вопросом:

– Какой еще фильм, снятый по пьесе, тебе понравился?

– Таких фильмов много, но есть один замечательный давно снятый фильм по пьесе Горького «Дачники».

При упоминании имени Максима Горького, Илья скривился.

Все, как один подняли головы и внимательно стали слушать ее. А она хотела закричать, что и этот фильм они смотрели с Кириллом, и она вся наполнена страхом, что этого больше не будет. Он не звонит, он бросил ее, бросил обманом, скрылся….

– Горький может нравиться и может – не нравится, как любой другой писатель. Но не следует забывать, что он признан великим писателем мировым сообществом. Ни нам с вами утверждать иное. Мы только можем сказать: нравится или нет. Но вместе с тем хочу некоторых коллег успокоить, что это не о Буревестнике и не о пьесе «На дне». Это о дачниках. А ведь дача, – это чисто русское явление. Я бы даже сказала, что это русский феномен, поэтому и слово «дача» перешло в иностранные языки. Ведь дача – не просто летний домик, место отдыха, – это образ жизни нескольких поколений граждан России. Триста лет прошло с тех пор, как в России появилась традиция выезжать на лето за город и ежедневно ранним утром отправляться на службу в город и вечером снова возвращаться на дачу. И этот феномен не прерывался и в годы войн и разрухи. Наша русская дача – это особое явление, социальная модель русского жития или бытия, как вам угодно это называть. Так вот, такую модель бытия чудесным образом описал Горький. Еще давно в Малом театре шел спектакль «Дачники» по его одноименному роману. Не удивляйтесь, это именно роман, а не пьеса. Увы, я не видела эту поставку по объективной причине, но великий актер Борис Бабочкин в 1966 году сделал замечательный подарок для всех тех, кто любит хорошую литературу и игру великих актеров Малого театра. Не могу судить, какой была постановка спектакля, но, по мнению моих родителей, спектакль был замечательный, и попасть на него было весьма трудно. Но могу сказать, что фильм получился выше всех похвал. Борис Бабочкин, он и сам актер Малого театра, игравший в этом спектакле, практически перенес его с театральной сцены в художественный фильм. Это не была просто запись спектакля на пленку. Был снят полноценный художественный фильм, действие сюжета которого, как ему и положено, происходило на даче. В фильме снимались актеры Малого, которые играли в театре тех же персонажей. Посмотрите, пожалуйста, насладитесь игрой великих русских актеров, удивительных красавиц: Элины Быстрицкой, Руфины Нифонтовой. А какие там показаны типажи…. Это тот фильм, который можно пересматривать много раз и постоянно получать огромное впечатление. И потом все действие фильма проходит в дачной жизни, не на фоне природы, а в ней… в самой… я думаю, вы меня понимаете.

Андрей заметил перемену в настроении Тани и предложил на время отвлечься и попить кофе. Ольга тут же поднялась, чтобы включить чайник и приготовить – кому чай, кому кофе. Таня про себя отметила, что Юлия своими постоянными хозяйственными поручениями выработала у той рефлекс собачки Павлова. При слове «чай» или «кофе» Ольга вскакивала и мчалась выполнять желание Юлии. Постепенно за ней закрепилось мнение девочки «на побегушках». Конечно, в любом офисе, по не гласному закону, каждый, кто после учебной скамьи появляется офисе, проходит через эту муштру. Но с Ольгой это явно затянулось, и у этого феномена была определенная причина. Нагло опустив ту ниже плинтуса, Юлия устранила еще одного желающего учиться, знать, уметь и претендовать. Ольга очень быстро привыкла к командному голосу Юлии и боялась ее. Для нее стало важнее не высовываться и тем самым избегать любых выговоров, а Юлию это очень и очень устраивало. С нее довольно было Ильи и Андрея. Они обладали не плохими знаниями, хотели знать больше, они умели учиться и наблюдать, и они, что главное, постоянно о себе напоминали. Что касается Тани, то она уже давно стала для нее осознанной реальностью, серьезной соперницей не только в работе, но и в жизни ее семьи. Пожалуй, только сегодня Ольга проявила настоящий, живой интерес к живописи, которую сможет увидеть через несколько дней в Лувре. Годы учебы мало что привнесли в ее, надо сказать, не такую уж глупую голову, как решительно преподносила всем Юлия. Свободный доступ, практически, к любым благам, предоставленными ее родителями, позволял Ольге вести беззаботную и комфортную жизнь. А самоуважение? Оно, в конечном счете, может проснуться, однако это не материальная субстанция, которую можно купить или получить в подарок на день рождение, и, возможно, именно сегодня с картины Веронезе оно начнет просыпаться у этой милой и избалованной девушки.

– Нет! – решительно отвергла Таня порыв Ольги. – Предлагаю поступить по-другому. Вы продолжайте рассматривать картину, а я буду готовить нам чай и рассказывать дальше, если, конечно, у вас еще осталось желание слушать.

Все дружно закивали головами, подтверждая, что готовы слушать продолжение.

– О чем мне рассказать? Я уже забыла, на чьей персоне мы остановились.

– Предлагаю начать сначала, – Андрей это сказал серьезно. Он ведь пришел позднее и не слышал, что предшествовало до его появления. Но Илья расценил это, как шутку.

– Давай о мужике в крутой желтой чалме, – подперев голову рукой, с явным подтекстом изрек Илья. – Андрей меня поддерживает.

Тот оторвал взгляд от экрана, удивленно посмотрел на Илью, но так ничего и не сказав, снова уткнулся в изображение картины. Илья пребывал в отличном настроении, поскольку, когда при минутной слабости вдруг поделился своими мыслями о пьесах Чехова, что было ему явно не свойственно, неожиданно был услышан и поддержан Таней. Ему казалось, что такая умная, правильная, обладающая знаниями во всех областях искусства молодая и красивая женщина, должна любить всех классиков литературы, с упоением читая их и днем и ночью, восхищаться театром, слушать только классическую музыку, ходить в оперу и на балет. И чем больше он ее узнавал, тем восхитительнее она ему казалась. «Не сотвори себе кумира», а он творил с восторгом и волнением своего кумира. Умная, красивая и такая живая, не придуманная, нет. Она ходит, говорит нежным и спокойным голосом, всегда собранная и внимательная, а что особенно восхищает Илью в ней, так это способность считаться с мнением других, чего не достает ему.

– Тань, ты стала рассказывать об Элеоноре Австрийской, – ноющим голосом запричитала Ольга, недовольно посматривая на Илью.

А тот все еще пребывал в размышлении о человеческом достоинстве, наблюдая, как Таня быстро и ловко разливает кофе и чай по чашкам, одновременно рассказывая о построении художником композиции на полотне. Он попытался представить ее истеричной, кричащей, в чем сам был подчас грешен, или требующей о своем праве и упрекая других в нанесенных ей обидах. Но, нет! Других мог, ее – нет. О, как близок он был к истине, даже не подозревая, что именно это качество Таниного характера в один из судьбоносных дней в ее жизни привело к катастрофе, повернув ее жизнь в другое русло. Он видел, как она, обидевшись, замыкалась в себе, горько переживая, и легко прощая обиды, когда к ней шли навстречу. Но это происходило с таким достоинством, что они даже этого не замечали. Она была одинаково спокойной, что подчас казалась ему педантичной до скуки. Но это было совсем не так. Теперь-то он знает, что ошибался. Ох, как он ошибался. Только сейчас, глядя на улыбающееся ее лицо, плавные повороты головы в сторону Ольги, которая потоком выливала свои измышления по поводу одежд персонажей картины и, слыша тихий нежный ее голос, Илья вдруг понял, что сегодня это только внешняя декорация, а за ней – кипящий вал страстей и переживаний. Неспроста, сегодня утром Таня и Юлия упорно молчали, а затем у второй не выдержали нервы. Однако, Юлия, войдя утром в офис, была радостно возбуждена, а затем такая резкая перемена. Почему? Что такого могло произойти, чтобы Юлино настроения изменилось на 180 градусов? Таня! Весь секрет был в ней. Это она должна была стать Юлиной добычей, но, в последний момент план той провалился. Он вспомнил, как спокойно и уверено Таня, войдя утром в комнату, поздоровалась обычным голосом, прошла мимо, лишь бросив быстрый взгляд на Юлию, сидящую за своим столом и плотоядно смотрящую на нее, а затем, сев за стол, всем своим видом и внешним спокойствием не позволила той провоцировать себя. «А причина у Юлии была и об этом знала Таня», – догадался Илья. На него словно снизошло озарение: что-то плохое случилось вчера в ее жизни, о чем знает Юлия, и она, из-за всех сил пытается стойко пережить случившееся. Он это только сейчас понял по ее печальным глазам, в которых отразился вселенский страх и горькая обида.

Ставя чашку с горячим кофе на стол Ильи, Таня наклонилась и тихо прошептала ему на ухо:

– Советую смотреть в экран, там все гораздо интереснее, мне ли этого не знать.

Это произошло так быстро и неожиданно, что Илья в первый момент даже растерялся и не успел ничего сказать в ответ. А сейчас было уже поздно. Таня уже подошла к столу Андрея…. Продолжая разносить чашки по столам, она стала рассказывать об Элеоноре Австрийской.

– Можно один вопрос? – спросил Илья, глядя на Таню, которая поставив чашку на стол Андрея, направилась к столу Ольги.

– Давай свой вопрос, – улыбаясь, согласилась она.

– Издается куча альбомов по музеям изобразительного искусства, по произведениям практически каждого художника, в интернете можно совершить экскурсию по всем музеям и прочитать о каждом художнике и увидеть любую картину. Вопрос: затем стоять в очереди, чтобы картину посмотреть в музее? Раньше это было понятно, но сейчас?

Таня остановилась и задумалась.

– Сказать, что в музее особое освещение, что разные картины нужно смотреть с определенного расстояния и под определенным углом, что почувствовать замысел художника лучше стоя у картины в тишине, этого будет мало. Вы все это знаете из лекций профессоров университета. Все это так… я пытаюсь найти что-то созвучное с этим наслаждением. А то, что это истинное наслаждение вы, конечно, не будете со мной спорить, ибо мы с вами из того мира, где все и вся насыщено чувствами и энергией творчества. Нас этому учили, мы этому учились. Мы с вами это должны чувствовать, ибо если нет, то нам нужно уйти из этой профессии и заняться чем-то другим. – Она на миг задумалась. – Допустим, мы с вами решили послушать мотет Баха. Где мы будем его слушать? Конечно, мы с вами пойдем в церковь или собор и там насладимся этим особым многоголосием. Чтобы понять и полюбить этот вид музыкального произведения нужно идти в храм, а не слушать его на диске. Понять и полюбить! Первый импульс, первое впечатление – он очень важен. Потом можно слушать на дисках, смотреть в интернете. Это уже потом. Так и с картинами. Узнать о художнике, нахождение того или иного произведения можно в интернете, а, чтобы увидеть и понять, нужно идти в музей. Но это мое личное мнение. Вы можете со мной соглашаться или не соглашаться. Кто-то смотрит на роботов и получает истинное удовольствие, а кто-то на картины, висящие в музее или слушая музыку в консерватории. Там и только там он по-настоящему счастлив. Мы разные и это – Слава Богу.

– Хорошо, – подытожил Илья, – убедила. Что такое мотет?

Андрей и Таня засмеялись. Таня остановилась и, словно вспоминая о чем-то, молчала. Затем полились слова:

– «Ты со мной, ибо ты в сердце моем, ты свет мой, и в сердце моем ты навеки».

В комнате стало тихо.

– Это слова из одного мотета Баха, – тихо сказала она. До нашего времени дошло и исполняется шесть мотетов Баха. Этот я слышала в церкви в Вене и почему-то плакала. Сказать, что я люблю бывать в церкви, это не правда. Сказать, что мне нравится вокальное многоголосие, – это тоже будет не правдой. И если у меня будет выбор куда пойти, то я наверняка не выберу музыку Баха, если только под настроение. Сам по себе мотет это вокальное многоголосное музыкальное произведение, которое часто писалось на слова псалмов и исполнялось в храме во время похорон или свадеб.

– Это типа мессы и оратории, – подсказал Андрей.

– Все правильно. Или хорала, – добавила Таня. – Мотеты писал не только Бах, но и Мендельсон, и Моцарт. Мы, кажется, ушли в сторону от вопроса. У нас был вопрос, где слушать, где смотреть.

– Я понял, – весело сказал Илья. – Слушать в церкви, смотреть в музее.

Кивнув головой в сторону Ильи, Таня ему нежно улыбнулась.

– «Ты со мной, ибо ты в сердце моем…», – повторив строку, Андрей задумался – Очень красиво. Это, по-видимому, пели на похоронах, а в церкви звучало бы бесподобно. Так созвучно с вселенской скорбью, под него плачется тихо и с облегчением.

– Ой, – застонала Ольга. – Это так печально. Давайте не будем об этом говорить, а то я сейчас заплачу.

– Серьезно? – подал голос Илья. – Давай, начинай: раз, два, три…

– Отвяжись, – нахмурив брови, сердито буркнула Ольга и почесала на затылке волосы, а затем, опомнившись, что испортит прическу, посмотрела в зеркало и успокоилась.

– Итак, Элеонора Австрийская, – произнеся эту фразу, Таня тихо вздохнула. В голове все еще крутились слова: «Ты со мной, ибо ты в сердце моем…». – Прежде всего, я хочу отметить, что Элеонора отличалась красивой внешностью. Об этом мы можем судить по картине Веронезе и ее портретам, а так же по количеству претендентов на руку девушки. Она была дочерью Филиппа Красивого, герцога Бургундского, и Кастильской королевы Хуаны Безумной, родной сестры Екатерины Арагонской, ставшей королевой Англии, первой женой известнейшего в мировой истории Генриха VIII и матерью королевы Марии I, которую Веронезе тоже изобразил сидящей за праздничным столом. Но у Веронезе на картине она по иной причине. Элеонора являлась женой двух королей.

– Неужто одновременно? – подал голос Илья.

– Как только я произнесла эту фразу, меня как током пронзило, поняла, что ты не пропустишь мою оплошность.

Илья весело засмеялся.

– Представил, как она мотается с электрички на электричку…, а короли сидят и ждут свою королеву.

– Не обязательно королеву, – тихо уточнил Андрей.

– Отличное воображение, а если учесть ее длинные одежды, то совсем смешно становится. У меня есть уточнение: короли могут не только сидеть, они могут стоять, ожидая.

– Согласен, – уже хохоча, с трудом произнес Илья. – Тогда пусть один сидит, а другой стоит, ожидая. В театре режиссер так бы и сделал: одного усадил бы, а другого оставил бы стоять. В королевских одеждах – шикарно!

Таня кивнула, соглашаясь, а Андрей, повернувшись к тому, постучал пальцем по лбу.

– Вместе с тем в жизни она не была счастлива. Ни один из королей-мужей ее не любил. Оба ее брака оказались неудачными и несчастными. Недолго она была королевой Португалии, выйдя замуж за мужа своих покойных теток. Для справки: он был мужем ее теток неодновременно, а по очереди, по мере выбывания то одной, то другой. Это уточнение для тех, у кого хорошее воображение.

– Это как? – вдруг прорезался голос Ольги. Все уже решили, что она уснула.

– Цыть, – цыкнул на нее Андрей и та замолчала.

– От этого брака у нее родилась дочь Мария, затем овдовев, она стала королевой Франции – женой, я думаю всем вам известного, Франциска I. Он тоже изображен на картине. Нашли? Но она могла утешаться тем, что была королевой двух великих стран. Так у Веронезе за столом оказались две двоюродных сестры и королевы: Мария – дочь Генриха VIII и Элеонора Австрийская.

– Почему она Австрийская? Скорее она могла быть Испанской по родителям, или по мужьям: Португальской или Французской.

– Браво, Оля. Хороший вопрос. – Таня явно не ожидала именно от нее такого вопроса. Наверное, так просыпается интерес к истории, искусству. – С тобой можно было бы согласиться, если бы Элеонора свое детство не провела в Нидерландах при дворе тетки Маргарины Австрийской.

– Глубоко копаешь, – обернувшись к Ольге, засмеялся Илья.

– Мне очень интересно узнать об Элеоноре. Просто очень хочется о ней больше узнать.

– Вот и начинай узнавать. А чтобы тебе стало еще интересней, расскажу только несколько фактов. Элеонора была влюблена во Фридриха II Пфальцского и любовь была взаимная. Кем был Фридрих – узнаешь, а потом и нам расскажешь. Он просил руки Элеоноры, но брат девушки отказал ему. При этом заставил влюбленных поклясться, что они не заключат тайный брак.

– А кто у нас был брат? – тут же последовал, сказанный ехидным голосом, вопрос Ильи.

– А братом Элеоноры был Карл V. Он выдавал замуж сестру исходя из политических мотивов. По тем же мотивам вторым мужем ее стал Франциск I. Его описывают как красивого мужчину, высокого роста, который был галантным кавалером и веселым собеседником. Элеонора стала второй женой Франциска, – ловеласа и распутника – заразившего обеих своих жен сифилисом. Но интрига была. Сватовство состоялось, когда Франциск находился в плену у Карла после проигранной им битвы. Поскольку Франциск женился на сестре Карла, он был отпущен из плена, но при условии, что в заложниках оставит двух своих сыновей, что он и сделал. Оля, почитай подробней о Франциске. Это он строил великолепные замки на берегах Луары. И Карл V, и Франциск I изображены на картине Веронезе.

– Целый пантеон монархов, – со смехом заметил Андрей.

– Не забывайте мы с вами в XVI веке, в котором жил Генрих VIII Тюдор – английский король со своими женами, одна из которых была казненная им, Анна Болейн, мать Елизаветы I. – Задумчиво произнес Илья.

– А Генрих VIII на полотке присутствует? – поинтересовалась Ольга.

– Вот и я о том же? – с раздражением произнес Илья.

– Генрих такой чести не удостоился, – с серьезным видом сказала Таня. – Задайтесь вопросом, почему? Веронезе изобразил только его дочь Марию, ставшую королевой Англии. Религия? За столом монархи католики и султан.

– Мужик в чалме.

– Именно, – подтвердила Таня уточнение Ильи. – Но зато изображен Трибуле – придворный шут королей Людовика XII и Франциска I. Его можно узнать по характерной шутовской шапочке.

– Трибуле известная личность, – Илья усмехнулся. – Об Элеоноре Австрийской, как в прочем и о королевах Хуане Безумной и ее сестре Екатерине Арагонской, я мало, что знал. За то о шуте Трибуле я кое-что знаю. Королевским шутом мог быть только человек с быстрым и острым умом, и именно таким был Трибуле. А еще он был, как писали его современники, злым и саркастичным, и мог, при необходимости, отлично прикидываться глупцом. Когда он нарушил приказ Франциска I, запрещавший ему шутить над королевой и куртизанками, король приказал казнить его. Чтобы прослыть просвещенным монархом, Франциск разрешил шуту самому выбрать, как он умрет. Трибуле не стал просить пощады, а сказал королю, что предпочитает умереть от старости. У Франциска не было иного выбора, как отменить казнь, а вместо нее шута изгнали из королевства.

Довольный своим рассказом, Илья откинулся на спинку кресла.

– Я его нашла на картине, – Ольга хлопнула в ладоши. – У него шапочка с рожками.

– Я с женой путешествовал по городкам Италии, – до этого долго молчавший, заговорил Андрей, – мы побывали в Мантуе. Там туристы, как правило, посещают Дом Риголетто. Ничего особого он не представляет. Так, скромный особняк XY века. Вот туда и «поселил» композитор Верди своего Риголетто. И получается, что в Вероне – Джульетта проживает, в Мантуе – Риголетто. Жители Мантуи в центре небольшого дворика установили памятник герою оперы. Раз, увидев его, на всю жизнь сохранишь образ шута. Для меня – он только такой. А ведь известно, что прототипом и Риголетто, и шута из драмы Гюго «Король забавляется» является не кто иной, как королевский шут Трибуле. Это имя упоминается и в «Гаргантюа и Пантагрюэле» Франсуа Рабле. Трибуле – это профессиональное имя шута, а его настоящее имя – Николя Ферриаль. Вот, по-видимому, его и изобразил Веронезе.

– Извините, но я себе позволю некоторое лирическое отступление, – с улыбкой произнесла Таня – Это Андрей натолкнул меня на эту мысль. Три знаменитые и наиболее исполняемые оперы Верди и три дерева. Как они связаны? Травиата, Риголетто и Трубадур были написаны Верди в течение двух лет. Это было самое плодотворное время в творческой жизни композитора. В честь Трубадура чета Верди посадила дуб, Риголетто – платан, а Травиата была, ознаменована посадкой роскошной ивы.

– Красиво, – тихо сказал Андрей.

– Ну, это век XIX, а мы еще не разобрались с веком XVI. Изобразить шута, пусть даже королевского, рядом с великими людьми, при этом отказав в этом великому королю Генриху Тюдору – весьма смело, – тихо буркнул Илья. – Весело они жили. Жили и тужили.

– Ты хотел сказать: жили не тужили, – поправил того Андрей.

– Нет. Я не ошибся. Жить в то время…. Думаю, они именно тужили.