Стезя Ерсака. По следам охотника

Стезя Ерсака

По следам охотника

Е. Понтий Лева

Дизайнер обложки https://www.artbreeder.com/create

© Е. Понтий Лева, 2024

© https://www.artbreeder.com/create, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0064-9384-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I

лесные страхи

Перед тем как открыть глаза, она почувствовала, как кожаные ремни впиваются в ее руки и ноги, не давая шевельнуться.

Дыхание сперло, а сердце забилось так быстро, что хотелось вырвать его из груди, лишь бы не слышать стука в ушах. Все еще не открывая глаз, Агнеша напрягла руки и потянула вверх, проверяя ремни и крепления на прочность, но они даже не шелохнулись. Несколько раз глубоко вдохнув, она все-таки решилась открыть глаза и посмотреть, где она оказалась. Рыжая очень надеялась, что сейчас не увидит мокрых мрачных стен темницы, где-то высоко над головой малюсенькое окошко и накрепко запертую железную дверь.

Глаза будто заволокло пеленой, и все окружение стало чересчур нечетким и размазанным, чтобы понять, где она находится. Радовало только одно, вокруг было слишком светло для темницы и катакомб, а еще слышались женские голоса, которых она раньше не замечала.

Не имея возможности протереть глаза от выступивших слез и рыбьей пленки, пришлось сильно усердно моргать, чтобы увидеть хоть что-нибудь.

– Очнулась! – Рыжая испуганно вздрогнула, услышав радостный возглас где-то совсем рядом с ее ухом.

Она обернулась в сторону говорящей и сразу расслабилась. Рядом с ее лежанкой сидела одна из придворных лекарей, Греза. Греха иногда приезжала к ним в училище, когда кто-то серьезно хворал или притаскивал какие-то незнакомые болячки. А еще она выхаживала Вука, когда тому вспороли брюхо на одной из их совместных вылазок. Она буквально собрала его по частям и зашила так умело, что оставшийся шрам был едва заметен.

Греза потянулась рукой к лицу Рыжей и провела по щеке. Агнеша вяло улыбнулась, но не успела ничего произнести, прежде чем Греза схватила ее за подбородок и повернула голову набок. Она приподняла рыжие волосы и коснулась пальцем краешка уха Агнеши. Рыжая сощурилась от боли, вспоминая, что в последнем сражении чудовище порвало ей ухо своими когтями.

– Сильно страшно? – спросила она у Грезы, надеясь, что ухо хотя бы осталось похожим на ухо, а не какую-то мясистую лепнину.

– Ты не веришь в мои способности? – Греза мягко улыбнулась и отпустила ее. – Как ты себя чувствуешь?

– Связанной. – Агнеша уставилась в потолок и попыталась ощутить хоть что-то помимо ремней, но не смогла. – В остальном пока непонятно.

Греза захихикала и принялась расстегивать ее конечности.

– Это была вынужденная необходимость, ты сильно бредила, и мы боялись, что ты можешь навредить себе.

Освободившись, Агнеша стала потирать запястья. Кожа под ремнями вспрела, была влажной и сильно бледной. Рыжая попыталась приподняться на локтях, но грудь отозвалась сильнейшей болью, и она повалилась обратно на лежанку. Откинув с себя покрывало, взору предстало только множество повязок, пропитанных кровью. Агнеша попыталась напрячь память, чтобы вспомнить исход сражения и как она получила эту рану, но не смогла.

– Что это? – хрипя от боли, спросила Рыжая, пытаясь пальцами зацепить повязки и посмотреть под них, – Что за рана?

– Боясь, это мне не объяснить, – Греза выглядела расстроенно и слегка напугано, – поговоришь об этом с Казимирой. А пока вот, выпей.

Греза поднесла к ее рту чашку с настоем, но Агнеша недоверчиво принюхалась, прежде чем пить.

– Это маковое молоко? Обойдусь.

– Но твои раны…

– Не хочу быть блаженной, – Агнеша отмахнулась от лекаря и отодвинула от себя чашку, – и не такое терпели.

Греза пожала плечами и поставила отвар на прикроватный столик.

– Я позову Казимиру, а если тебе что-то понадобится, пока нас нет, попроси прислугу за дверью. Им указано не входить без твоей просьбы.

Агнеша молча кивнула, и Греза вышла из комнаты. Оглядевшись вокруг, она поняла, что уже была здесь пару раз. В подвалах лечили тех, кто доставлял много шуму или мог повлечь нежелательное внимание, а еще близко было хранилище, на случай если труп получился слишком обезображенный и его нужно будет быстро убрать с глаз.

Она провела рукой по груди, рано сильно саднила и буквально горела. Кожа, даже через повязки, была такой горячей, что невольно хотелось одернуть руку, как от раскаленного металла. Казалось, будто что-то пульсировало внутри в такт сердечному биению, словно внутри было что-то живое.

Пока она была увлечена ковырянием своих ран, в комнату неслышно вошла Казимира и тихонько закрыла за собой дверь.

– Как ты себя чувствуешь? – она присела рядом с Агнешей, туда, где до этого сидела Греза.

– Явно лучше, чем могла бы, – Рыжая испуганно отдёрнула руку, услышав голос Казимиры, которая так неслышно подкралась. – Объяснишь?

– Думаю, лучше будет для начала показать.

Казимира аккуратно стала надрезать повязки, под страдающие вздохи Агнеши. Легкое свечение стало пробиваться через поредевшую ткань, пропитанную кровью.

– Че за нахер… – Рыжая испуганно вытаращила глаза на свою грудину.

Под кожей будто полыхало живое пламя, пытаясь вылиться наружу и поджечь все вокруг.

– Это была необходимая мера, – она достала из прикроватной тумбы ступку с какой-то зеленоватой жижей и нанесла ее на грудь Агнеши.

Мазь приятно охлаждала кожу, а свечение потихоньку угасало, оставляя за собой лишь ровный порез, с выступавшими пузырьками крови. Плотные нитки стягивали ровные края друг с другом, не давая крови вытекать все больше и больше.

– Что это? Это осталось от чудовища? – Агнеша взволнованно вытаращилась на ведьму.

– Нет. Это осталось от меня, – она устало вздохнула, предвкушая долгие объяснения.

Только сейчас Рыжая заметила, какой измученной выглядела колдунья. Волосы у нее куда более стали седыми, чем прежде. Синяки под глазами стали еще чернее, а морщинки у глаз и рта стали различимые. Будто за то время, что Агнеша была без сознания, Казимира успела состариться на десяток лет.

– Я не могла допустить, чтобы подобное повторилось еще хоть раз, в целях твоей безопасности.

– Подобное? – Рыжая все еще не до конца помнила, чем закончился бой с чудовищем и кто его в итоге убил.

– Ты не помнишь? – Казимира вздохнула пуще прежнего и потерла переносицу, – еще лучше, замечательно просто!

– Не причитай, рассказывай тогда все с самого начала.

– Во время схватки с чудовищем все пошло чересчур плохо. Вук был серьезно ранен, Сивоша при смерти…

– Толстый! А с Толстым что? – Агнеша вспомнила, что буквально последнее из того, что она видела, было растерзанное тело Толстого с кишками наружу.

– Живой, не беспокойся. – Казимира едва заметно улыбнулась, – идет на поправку, благодаря трудам Грезы.

Рыжая облегченно выдохнула. Не передать словами, как она испугалась, когда в голове ожили картинки последних моментов сражения и бездыханное тело Толстого.

– Ну дак а дальше что? – память Агнеши не предлагала никаких вариантов развязки их сражения.

– Когда я кинулась к нему, Вук почти перерубил голову твари, и она повалилась на тебя. Не знаю, испугалась ли ты за себя или за нас, но ты снова сделала то, что произошло в катакомбах… Взрыв, которых никогда в природе не возникало само по себе.

Рыжая со вздохом закрыла лицо руками. Она не могла вспомнить даже чувства, которые испытывала в тот самый момент, но похоже дела действительно были плохи, раз пришлось воспользоваться тем самым вариантом.

– И что же, как вы спаслись?

– Ты меня за кого принимаешь? – В голосе Казимиры звучала насмешка, – Конечно, я всех защитила. А когда пламя угасло, от чудища не осталось и следа… Впрочем, как и от леса… И от людей, которые в нем остались…

Рыжая не смогла сдержать улыбки и рассмеялась, наблюдая за Казимирой. Какой же довольной она выглядела в данный момент, сообщая о своем спасительном подвиге.

– И чем все закончилось? И как это связано с… с этим, – она указала на свою грудь, которая совсем перестала светиться.

– Пришлось прибегнуть к телепортации, иначе половина из нас бы не выжила… – Она провела руками по волосам, намекая, что ей пришлось прибегнуть к колдовству души, – И вот, мы здесь. А это… – она стала снова наносить охлаждающую мазь ей на рану. – Больше подобного не повторится, как я сказала.

– Не понимаю, можно без загадок? Голова совсем не варит…

– Я больше не могу позволить пользоваться тебе твоим уродством, если это так можно назвать, община Колдунов и Княгиня уже начинают задавать вопросы, так что следующий твой раз может стать последним.

– И что же ты сделала, – Рыжая улыбнулась, – столько лет я страдала от этого недуга, а тут раз и все решилось? А что же не раньше?

– Потому что способ слишком своеобразный, не изученный и опасный… Я думала, что можно обойтись и не запечатывать тебя, поскольку это не слишком гуманно.

Рыжая все еще ничего не понимала и выглядела чересчур взволнованной, слова Казимиры, по ощущениям, не предвещали ничего хорошего.

– Твои амулеты, я поместила их внутрь тебя…

– Ты засунула в меня камни? Каким хером ты умудрилась это сделать? – Агнеша перебила ее и грозно нахмурилась.

– Это неважно, рабочий момент, но теперь ты не сможешь пользоваться своим этим вот, – она развела руками, изображая взрыв.

– Но это черева-то последствиями, так ведь? – Агнеша прищурилась, внимательно вглядываясь в черные глаза Казимиры, пытаясь угадать насколько ужасна расплата за содеянное. – Помимо того что эта херня теперь светится и горит, конечно же!

– Ну, твоя душа теперь отчасти мертвая…

Рыжая схватилась за рот, пытаясь сдержать порывы смеха, но не смогла. Комната наполнилась звонким хохотом. Казимира непонимающе уставила на Агнешу, не решаясь прервать ее увеселительный момент.

– Этого просто сука быть не может! – Рыжая утирала слезы с глаз руками, пытаясь отдышаться. – Вы что, сговорились все?

– О чем ты? – Казимира до сих пор не понимала, чем такое известие могло так развеселить Агнешу.

– Помнишь… Помнишь, я ушла в лес вместе с Вишуем, а там встретила вештицу… Ой не могу! – Рыжая схватилась за бок, который закололо от сильного смеха. – Я же так трупом быстрее, чем от своей смерти стану…

Пока Агнеша пыталась справится с приступом смеха и возникшей болью, Казимира все еще не могла уловить суть разговора и причем тут лесная вештица, к которой они с Вишуем попали, когда спасали его от проклятия.

– В общем… она тоже там что-то намудрила, когда леший хотел нас сожрать, мол, чтобы отвадить его, поменяла частичку наших душ на мертвецкие… – Агнеша снова хотела засмеяться, но увидела испуганное лицо Казимиры и взволнованно нахмурилась. – Что-то не так?..

– Просто… – Казимира даже не знала, что вообще стоит объяснять из всего, что она знает про замену душ, боясь лишний раз напугать Агнешу и сделать еще хуже. – Просто это все тоже черева-то последствиями… Понимаешь, проводить такую махинацию единожды, это уже сокращает жизнь на кучу лет, а дважды…

Заканчивать фразу ей не пришлось, по лицу было все и так прекрасно видно. Но Рыжая даже не расстроилась, развела руки и положила их за голову, довольно рассматривая потолок.

– А разница-то? Я бы все равно не прожила столько, сколько у меня отняли, – она равнодушно пожала плечами, – мне же по-любому не светит смерть от старости в постели, так что че уж горевать. Главное вот что, оно хоть заживет?

– Должно, – Казимира ответила слишком неуверенно и поджала губы.

– Должно? То есть это еще не точно, и я так и буду ходить с кровоточащей дыркой на груди?

– Возможно, опять же, будем надеяться на лучшее. А пока вот, – она протянула ей склянку с зеленоватым содержимым, – это та же мазь, не забывай ей пользоваться.

Агнеша кивнула и сложила склянку в ее сумки, которые оказались у подножия кровати. Казимира помогла ей сесть и позвала Грезу, чтобы та наложила новые плотные повязки и проверила нити на ране. Ткань неприятно саднила и шеркалась о раны, но от мази становилось легче.

Агнеша с усилием поднялась с кровати и едва успела опереться на руку Грезы, чтобы не упасть. Силы в теле не было, от слова совсем, а рана на груди ужасно жгла и болела. Рыжая потянулось рукой к уху, чтобы проверить его состояние. Рана уже затянулась, но швы до сих пор не сняли. Зашитое ухо имело причудливую остроконечную форму, вместо привычной округлой. Агнеша провела рукой за ним и обнаружила обритую часть головы, на которой тоже крепились нити.

– Там шрам?

– Да, чудовище задело не только ухо, но и распорола тебе кожу на голове. Повезло, что лишь поверхностные повреждения и череп не пострадал.

– И то верно! – Агнеша вяло улыбнулась. Ужасно хотелось посмотреть на себя в зеркало, слишком много изменений с ее головой произошло за последнее время.

Греза с Казимирой помогли ей надеть рубаху и выдали трость, чтобы легче было ходить, но Рыжая любезно отказалась от такого предложения, отшутившись, что она еще не слишком старая для подобного.

Подниматься по лестницам оказалось почти невозможным, рана то и дело начинала ныть, и ноги подкашивались от боли, но Агнеша, стиснув зубы, продолжала идти наверх. Оставаться в темном, холодном подземелье ей хотелось гораздо меньше, чем страдать.

Казимира помогала ей как могла, но со временем Агнеша стала думать, что от трости она все-таки отказалась зря. Пройдя этаж с порубами, они оказались около большой деревянной двери. Всюду были вырезки и фрески с изображениями бушующих волн и морских чудовищ. Море, у которого стояла столица, по праву считалось дивым, чуть дальше от берега, где уже не видел человеческий глаз, всегда ужасно штормило и водились всякие подводные твари. Поэтому берега Дивого Моря не использовали для плавания и флота, а также ничем не защищали. За долгие столетия никто ни разу не решался начать войну с той стороны, рискую попасть в ужасные штормы и быть съеденным заживо.

Прислуга открыла двери и коротким жестком пригласила Казимиру и Рыжую в гостевую комнату.

– Княгини не будет? – Спросила Агнеша, прежде чем они успели зайти, – а то я в таком виде и прям к ней…

– Она в верхнем тереме, переживать не о чем, – Казимира улыбнулась и повела Рыжую дальше.

Огромное помещение, увешанное знаменами. Высокие потолки вздымались так далеко над головой, что нельзя было увидеть их конца в темноте. Длинные деревянные столы, за которыми периодически встречались разные люди: знать, гриди, прислуга, юлящая вокруг них. Но никто даже не обратил внимания на идущих, будто их здесь и не было.

Кроме Вука, который, заприметив их, сразу весело начал махать руками, подзывая к себе. Казимира довела Агнешу и помогла ей усесться за стол, а сама села рядом с Вуком, прижавшись к нему бедром.

Рыжая не стала поднимать эту тему, хотя ей очень хотелось, но настроение и атмосфера были слишком приятные, чтобы их портить своими остротами.

Толстый приподнялся и протянул свою огромную лапищу Рыжей, та ответила ему тем же, сцепившись в братском рукопожатии и прислонившись к его лбу своим.

– Сука, Толстый, я ж думала ты умрешь там! – она весело засмеялась, увидев глаза Толстого, на которые наползли капельки слез, – я рада, что ты жив.

– Не было печали – яйца прижали, ну а что ж делать-то, у меня еще много запланировано, рановато мне помирать! – Толстый зашелся хохотом и отпустил руку Рыжей, – но я на такое больше не пойду, возраст уже не тот, да и, – он погладил себя по животу, – брюхо едва живое, беречься надо.

– Твоя правда, – Рыжая не могла убрать улыбку с лица, так приятно ей было видеть своего товарища в добром здравии и рассудке. – Чем трапезничаете?

Прежде чем Вук успел ей хоть что-то ответить, Толстый опять зашелся хохотом, сотрясая весь огромный стол своими телесами и раскачивая на скамье так, что ножки едва справлялись с его весом.

– Щи, хоть хер полощи! – едва дыша ответил он и продолжил хохотать.

Похоже, Толстый был чересчур рад тому, что они все остались живы и без особых увечий. Вук лишь махнул рукой и повернулся к Казимире, мило воркуя с ней. Агнеша недовольно цокнула и отвернулась, не собираясь смотреть на их прелюдии.

– Ревнуешь? – Вук хитро улыбнулся, притягивая Казимиру к себе ближе за талию.

Возмущенная ведьма, тем, что ее сейчас назвали способом самоутвердиться, шлепнула его по щеке и отодвинулась подальше. Рыжая довольно хмыкнула и уткнулась в тарелку. Живот урчал так, будто она не ела несколько дней.

– Кстати, а сколько прошло с того момента? – Она и в самом деле забыла уточнить этот вопрос, голова была забита совсем другими мыслями.

– Больше двух седьмиц…

– Двух?! Седьмиц?! – Рыжая поперхнулась горячим супом и стала вытирать рот рукой. – И все это время я была без сознания?

– Ну, нет конечно, просыпалась, щебетала на птичьем, мы кормили, поили тебя, чтоб не померла, а потом ты обратно засыпала. Ты без сознания страшно кричала, ругалась и пыталась убить то ли себя, то ли нас, до того как мы тебя пристегнули, – Казимира пожала плечами и тоже стала кушать, даже не обращая внимания на обиженное лицо Вука. – В какой-то момент мы уже подумали, что ты не очнешься и так и помрешь, но все обошлось.

– Помру? – Рыжая развела руками, но никто не продолжал разговор на эту тему, и пришлось смириться с их поведением и продолжить есть. – Вы за меня даже не переживали?

– Почему же, я за тебя очень даже очковал! – Толстый протянул руку через стол и похлопал ее по предплечью, до которого еле дотянулся.

– Переживали по началу, но Греза заверила, что ты обязательно выкарабкаешься, поэтому не так сильно, как тебе хотелось бы, – Вук вяло улыбнулся в своей угрюмой манере и снова потянулся рукой к Казимире, – но мы все равно очень рады, что ты жива. Без твоего вот этого, что бы оно ни было, мы бы оттуда не выбрались живыми. Мы тебе обязаны, как и Казимире, которая нас оттуда вытащила сюда.

Толстый согласно кивал на каждое его слово, уплетая суп за обе щеки.

– Что Княгиня говорит? – Агнеша наклонилась поближе к столу и стала говорить тише, чтобы непрошеные уши не подслушивали их.

– Нас уже отблагодарила, – Толстый похлопал по карману и там звонко забренчали монеты, – а тебя ждет, пока ты в себя придешь.

– Только вот… – Вук замялся, пытаясь подобрать слова и правильно сформулировать мысль, – не всей правды она знает.

– Я сказала, что в произошедшем виновата тварь, а не ты, потому что иначе возникло бы слишком много вопросов, так что на разговоре с Княгиней придерживайся этой легенды, – Казимира договорила за Вука и убрала от себя его руку, тянущуюся к талии, скорчив при этом максимально брезгливое лицо.

Агнеша на это только кивнула и продолжила есть. Голод все никак не унимался, хотелось запихнуть в себя еду вместе с миской, лишь бы желудок перестал ныть. При упоминании твари и взрыва рана на груди стала снова гореть, напоминая о себе, и сквозь рубашку стали проступать маленькие пятнышки крови.

– Какие планы у вас дальше? – тихо спросила она, прикрывая грудь ладонью.

– Я обратно к себе поеду, а то без меня там все развалится, – Толстый разочарованно покачал головой, – слишком долго я хером гвозди заколачивал, пора наверстывать.

– А мы с Вуком поедем до общины Колдунов, они ждут от меня отчетности по поводу произошедшего, и для вида мне надо присоединиться к их бестолковым исследованиям.

– А Вук как твой защитник с тобой поедет, или как лю…

Агнеша не успела закончить, как Казимира щелкнула ее по носу, заставляя умолкнуть. Рыжая тихо захихикала, наблюдая за злющими Вуком и ведьмой.

– Как страж придворной колдуньи и точка.

– Ладно-ладно, уймись, – хихикала Агнеша. Дразнить этих двоих ей уже никогда не надоест.

– А у тебя вто? – невнятно спросил Толстый, вынимая ложку изо рта.

– А мне в Березивск надо, знакомых Вишуя поискать, но перед этим, Казимира, – Рыжая обернулась в сторону ведьмы и наклонилась ближе к ее уху, – сводишь меня в библиотеку княжескую, хочу поискать что-нибудь про печати эти. Наверняка все найденные записи Цапли попали именно туда.

– Может быть, – Казимира пожала плечами, – в любом случае проверить – неплохая идея.

– Что вы шепчетесь там? – Вук перегнулся через Казимиру, чтобы быть лицом ближе к Рыжей, – больше двух говорят вслух.

– Не твоего ума дело, ясно? – сказала как отрезала Рыжая и снова уткнулась в тарелку.

Посидев еще немного, они отобедали вторым блюдом, которое оказалось удивительно вкусной и сочной свиньей, а затем разошлись кто по своим комнатам, а кто в библиотеку. Толстый планировал уезжать завтра утром, и Агнеша хотела попрощаться с ним, прежде чем идти на встречу с Княгиней. А сразу после она хотела бы покинуть это место, поэтому с делами стоило бы разобраться сейчас.

Казимира, несмотря на отпирание Рыжей, все равно попросила принести трость и заставила ее ходить с ней. Старая деревянная палка была украшена красивым ребристым набалдашником в виде акульей пасти. Видимо, ей раньше пользовался кто-то из знати, а Агнеше отдали за ненадобностью или по причине смерти хозяина.

Рыжей не нравилась, на сколько слабой и беспомощной она себя ощущала, но при каждом шаге без трости, шов на груди начинал сочиться кровью и ужасно болеть.

Рубашка уже вся пропиталась, и сукровица засыхала, трескалась и сыпалась на кожу, но Агнеша отказалась ее поменять, утверждая, что нет смысла переводить одежду. Казимира смешно морщила нос на ее возражения, она считала, что сменить хоть сотню рубашек за день ничего не стоит, лишь бы выглядела Рыжая хоть чуть-чуть приличнее, чем нищий ободранец. Все-таки они во дворе находятся, а не абы где.

Библиотека была всего через несколько залов от гостевой комнаты, но и это расстояние далось ей с трудом. Тяжелые двери со скрипом распахнулись, пропуская ведьму и Ерсака в мрачное помещение. Прохлада приятно коснулась лица и охладила раны, а стойкий запах книжных страниц пробудил воспоминания об училище. Агнеша зажмурилась и всей грудью набрала его в себя, вспоминая, как она с друзьями проводили время в библиотеке с учебниками. Тыкали в причудливые картинки с разными тварями и говорили: «это ты, нет, это ты!».

Библиотекарь помог им найти последние записи, которые поступали в библиотеку, а Толстый ориентировочно указал, в каких местах они с Цаплей были, и где могла быть найдена информация, чтобы тому было легче сориентироваться в записях и книгах и найти нужные.

Агнеша, сидя за большущим столом, окруженная стопками бумаг и записей, даже не знала по началу за что взяться. Глаза разбегались от количества, а библиотекарь все продолжал и продолжал приносить новые стопки. Она расслабленно вытянула ноги, глубоко вздохнула и с головой погрузилась в чтение.

Сколько бы свечей ни стаяло, сколько бы записей ни было прочитано, не было ни слова о загадочных символах, которые преследовали Агнешу. Правда, несколько записей Цапли все-таки попали в библиотеку, там были рисунки той печати и попытки расшифровки, но слова были на столько криво, грязно и неаккуратно нацарапаны, что разобрать ничего нельзя было, да и толку не было. Упоминалось лишь несколько символов из всей печати, а остальные оставались нетронутыми.

– Тебе не кажется, что мы ищем того, чего нет? – Казимира устало листала тетради толстенной книги с перечнем множества языков, которые их окружают. – Или есть, но раньше о нем не знали, поэтому никаких исторических записей не сохранилось?

– Или их умело прячут, – Агнеша пожала плечами, – не может такого быть, чтобы об этом не знала ни единая душа. Мир полнится чужими ушами и ртами, которые жаждут вкусить любой слух и распространить куда надо и не надо.

– Не могу отрицать, – Казимира положила ладонь в книгу, чтобы не забыть, где остановилась, и тоже откинулась на спинку, потягиваясь, – так или иначе, я попробую продолжить поиски отсюда, пока ты направляешься в Березивск.

– Княгине будешь докладывать?

– Пока в этом нет нужды, раз это коснулось только одну тебя на все княжества и какую-то мизерную долю Ерсаков.

Агнеша согласилась, она и так могла оказаться под подозрением, если исследователи от общины Колдунов что-то вынюхают, а тут еще и такой повод в добавок.

Разбавляя муторную работу вином, Агнеша то и дело отвлекалась на бродящих мимо людей, каждый раз интересуясь у Казимиры, кем они являются при дворе и что могут здесь искать.

– А это кто? – она кивнула в сторону мальчишки, который рылся на стеллаже с церковными писаниями Мирожита. – Больно молодой для такого чтива.

– Ты думаешь, если я знаю всю знать, которая тут ошибается, то и детей их обязана? – Казимира хмыкнула и прищурилась, пытаясь опознать черты лица, родовые знаки или еще хоть что-то, что могло бы выдать в мальчишке его принадлежность.