Вечность длиною в ночь

Герцель Дэвид

Вечность длиною в ночь

«Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу…»

Данте Алигьери, «Божественная комедия».

Глава первая

В последний день последнего летнего месяца, когда солнце, особо жаркое в этих краях, стояло в зените, карета в сопровождении трёх стражников направлялась в сторону Хельмы, столицы царства Раама. В Хельме располагался главный дворец рода Бристеров, правивших этими землями в третьем поколении. Путь в столицу пролегал через пустынную каменистую равнину, расположенную к востоку от Медиамских гор, у подножья которых время от времени можно было увидеть невысокие сооружения, напоминающие заброшенные храмы древних божеств.

Из-за внезапно начавшегося сильного дождя главный страж Яневан приказал кучеру не гнать лошадей, чтобы карета с задремавшим в ней Алистером, одиннадцатилетним наследником престола, не опрокинулась в овраг. Ровно семь лет назад царь Хитклифф Третий отправил своего младшего сына от первой жены Батахафт в землю Гесем, расположенную у самых восточных границ Раамского царства, чтобы он набирался мудрости у жрецов ордена Самадат, основавших там много веков назад храм. Только дважды в год, в весеннее равноденствие, отмечавшееся по всему царству в четырнадцатый день первого весеннего месяца, а также пятнадцатого числа первого осеннего месяца, когда народ благодарил мать-природу за щедрый урожай, Алистер прибывал в столицу на несколько дней, чтобы отметить праздники рядом с отцом.

Своего двадцатилетнего брата Фридлейва Алистер не видел больше года, после того как тот, упав с коня, повредил ноги и отправился к дяде, брату матери, поместье которого находилось в соседнем царстве Лодрэг, распростёртом на другом конце моря. Хитклифф Третий делал всё возможное, чтобы эта история не распространилась, рассказывая придворным и высоким гостям, что первенец его жив, здоров и, несмотря на то, что покинул границы царства Бристеров, продолжает постигать мудрость в имении своего дяди. Но в глубине души правитель понимал, что Фридлейв навряд ли снова начнёт ходить и держаться в седле, и более не рассматривал его как престолонаследника, который должен был обладать этими умениями. Во дворце шептались, что молодая царица Ингибьёрг, вторая жена царя, тайно поклоняющаяся тёмным силам, провела древний обряд, после чего появившийся непонятно откуда огромный демон напугал лошадь, на которой мчал на всех парах Фридлейв, и та опрокинула царевича. И поскольку закон рода Бристеров гласил, что царство не может оставаться без престолонаследника, способного в любой момент заменить на троне царя, то сразу после того, как Фридлейв покинул границы царства, престолонаследником был объявлен Адония, первенец Хитклиффа Третьего и Ингибьёрг.

В храме Самадат Алистер много молился и даже просил верховного жреца храма, мастера Авгура, поделиться с ним тайным заклинанием, способным поставить Фридлейва на ноги, но всё было напрасно: никто не вызвался ему помочь, убеждая продолжать возносить мольбы небесам. Алистер понимал, что молитвами он старшего брата на ноги не поставит, и мечтал навсегда покинуть храм и быть рядом с отцом, убедить его вернуть Фридлейва во дворец, где он будет под наблюдением лучших лекарей. Алистер очень скучал по Фридлейву и в глубине души надеялся встретить его во дворце на праздник осени, посвящённый Матери сырой земле. Но на сей раз правитель отправил с гонцом послание, в котором повелел Алистеру не дожидаться главного осеннего праздника, а прибыть в столицу раньше обычного, к концу третьего летнего месяца.

Алистер полагал, что причиной тому могла стать новость о пробудившейся огненной горе, расположенной неподалёку от храма богини Самадат, но ему хотелось верить, что отец наконец-то собирается провозгласить престолонаследником его, как он считал, достойнейшего из потомков Бристеров.

Всё это время Алистер молился, чтобы Адония, который был ровно на год младше него и изначально являлся третьим в списке наследников престола Бристеров, потерял расположение отца и правитель решил провозгласить престолонаследником его, который был вторым в списке наследников. Несмотря на то, что Алистеру так и не удалось до конца понять замысел царя, он был рад возвращению во дворец.

Алистер, желая предстать перед отцом в лучшем виде, с особым усердием принялся за изучение древних свитков. Царевич был убеждён, что давно постиг всю мудрость ордена Самадат, и надеялся, что и отец, поняв это, решил вернуть сына в столицу. Алистер был несказанно рад, что покинул стены храма, пребывание в котором он считал не чем иным, как наказанием свыше.

Несмотря на древние тексты, Алистер отказывался верить, что та самая Самадат, почитанию которой и был посвящён храм, когда-то давно вступила на эти земли, спустившись со спины огромного морского чудовища, чтобы обучить великих жрецов и правителей земных мудрости богов. По легенде, которую Алистер считал не более чем выдумкой, правители Гесема и знать в благодарность за наставления, проповеди мудрости богов долгие века поклонялись Самадат как своей духовной наставнице и небесной покровительнице и даже позволили воздвигнуть храм на берегу того самого моря, где её нога впервые коснулась земли. По всему царству, да и по пути следования кареты Алистеру встречались десятки подобных храмов, и верить в нисхождение на землю какой-то богини, святилище которой он покинул на рассвете, царевич не желал.

По пути во дворец Алистер молился, чтобы его нога никогда более не переступала порог храма, посвящённого малоизвестной древней богине, почитателей от поколения к поколению которой становилось всё меньше, а всю оставшуюся жизнь он продолжил бы в столице, рядом с отцом. Царевич было собирался вознести хвалу своим небесным покровителям вслух, но его сдержало то, что в карете напротив сидел мастер Авгур, верховный жрец храма Самадат, которого правитель просил сопроводить наследника во дворец. В народе поговаривали, что сам царь-отец был тайным членом этого древнего ордена, но подтвердить это никто не мог.

Мастер Авгур, немногословный мужчина лет пятидесяти, облаченный в чёрную мантию, с самого начала пути погрузился в чтение древних свитков. Он пользовался большим уважением правителя и, несмотря на все возражения Алистера, был строг с юному наследнику. Царевич не раз выказывал отцу недовольство тем, что в наставники ему был выбран мастер Авгур, который относится к нему без особых почестей, так же, как к другим ученикам, но Хитклифф Третий не собирался менять своего решения. Глядя на жреца, который после долгого чтения наконец-то заснул, Алистер желал, чтобы это была их последняя совместная поездка.

Царевич, полный решимости доказать отцу, что он достойнейший из претендентов на престол, постигший всю мудрость учения Самадат, продолжил изучение свитков, особенно того, в котором говорилось о великих правителях прошлого. То ли долгая дорога, то ли содержание свитка, который Алистер осилил ровно до половины, навеяли крепкий сон на царевича, и он, не в силах с ним бороться, крепко заснул.

Перебираясь из одного сна в другой, Алистер незаметно для себя оказался в гранатовом саду, посреди которого росло высокое виноградное дерево с крупными плодами, покрытыми тёмно-красной кожурой. Взобравшись на него, он увидел неподалёку заброшенное имение, окружённое высоким забором. Убедившись, что рядом никого нет, царевич испробовал плод, который был размером с яблоко, а на вкус, как и обычный виноград, наполнен сочной мякотью. После он принялся разглядывать близлежащие улицы, чтобы понять, где он. Взобравшись ещё выше, царевич продолжал смотреть по сторонам, как вдруг увидел приближающегося к имению мужчину, в сопровождении 60 стражников, голову которого украшала корона из чистого золота.

Алистера охватил страх от мысли, что сад принадлежит правителю тех земель, и он прибыл со стражниками наказать царевича за поедание плода без спроса. Алистер было собрался, как только царь прибудет в сад, спуститься с дерева, представиться и во всём сознаться. Но по спокойному шагу правителя, корона которого блистала шестью лучами, Алистер понял, что это легендарный царь Салливан, о котором повествовалось в последнем из прочтённых им свитков, и решил промолчать.

Правитель внимательно рассматривал строения. Улицы были пусты. Возможно, стражники, беспокоясь о безопасности царя, приказали горожанам не покидать своих жилищ или сильная жара вынудила их укрыться в домах. Правитель продолжал любоваться величественными зданиями, которые он велел возвести после своего восшествия на престол, и вот его взгляд остановился на двухэтажном каменном доме с красными воротами.

Недолго раздумывая, царь Салливан распахнул врата и прошёл в имение, приказав стражникам дожидаться его снаружи. Никого не встретив в доме и дворе, правитель вскоре обнаружил красивый сад с множеством цветов, невысоких деревьев и пальм. Пройдя вглубь, где росли гранатовые деревья, он услышал звук музыкального инструмента. Оглянувшись по сторонам, он прошёл дальше и, к своему удивлению, увидел в тени невысокого дерева, неподалёку от виноградника, сидящего на земле мужчину, что-то тихо наигрывающего на маленькой арфе.

Остановившись в нескольких шагов от незнакомца, правитель, которому на вид было чуть больше двадцати лет, произнёс:

– Я царь Салливан, владыка этих земель, а кто ты, незнакомец? Я приказываю тебе встать и представиться.

Но музыкант не придал никакого значения словам правителя. Салливан решил подойти поближе, чтобы понять, кто ослушался слов его. Но, вглядевшись в лицо мужчины с арфой, который на вид был его ровесником, в изумлении произнёс:

– Отец, это ты? Как я рад встретить тебя! Это я, Салливан, сын твой.

Не веря своим глазам, правитель продолжал:

– Отец, как ты здесь оказался? Позволь мне обнять тебя? Вставай, я покажу, каким красивым стал город, основанный тобой.

Но мужчина, не особо прислушиваясь к этим словам, продолжал перебирать струны. Подумав, что отец не расслышал его слов, а может, и не признал в нём сына, которого не видел много лет, царь подошёл ещё ближе.

– Это я, Салливан, сын твой. Почему ты молчишь? Почему не рад видеть меня? Как ты и повелел, я воздвиг много величественных зданий в столице, и теперь о нашем царстве знают от края земли и до края. Оно процветает, а главное – я воздвиг храм из белого камня по твоим чертежам. Позволь мне проводить тебя к нему, он здесь неподалёку, через две улицы, – воодушевлённо проговорил царь Салливан, после чего добавил: – Отец, увидев какое величественное строение, я возвёл по твоим чертежам, ты сможешь гордиться мной.

Но мужчина, что-то тихо наигрывая, смотрел вдаль.

– Отец почему ты молчишь? Я делаю всё, чтобы ты и предки наши гордились мной. Поведай, в чём я провинился, что ты не желаешь говорить со мной? – с грустью в голосе проговорил Салливан, но, не дожидаясь ответа, добавил: – Быть может, ты молчишь, думая, что я забыл о втором твоём наказе? Нет, отец, я выполнил и его, взяв в жёны шестьдесят знатных женщин из разных народов. Клянусь, что ни к одной из них я даже не прикасался, как ты и наставлял. Жрец Себастиан, по указанию твоему помазавший меня на престол, может свидетельствовать об этом.

Увидев, что отец наконец посмотрел в его сторону, правитель произнес:

– Отец, уверяю, я живу по слову твоему. Несмотря на большой гарем, я продолжаю хранить данный в юности обет целомудрия в надежде выполнить возложенную на меня миссию.

Окунувшись в воспоминания, правитель добавил:

– Когда-то давно ты из всех сынов своих избрал меня, провозгласил престолонаследником в надежде, что мне удастся исправить поступок прародителя нашего. Разве не так? Отец, прошу тебя, не молчи!

Услышав о выполнении и второго задания, музыкант произнёс:

– Салливан, мне известно, что ты выполнил два первых моих наказа, поэтому я и здесь. Но миссия твоя далека от завершения.

– Первые два? – удивился царь. – Разве это не всё?

– Большой гарем и храм – это только фундамент для возводимого нами здания.

Правитель внимательно слушал.

– Ты только подготовил почву для посева, главного события, от которого будет зависеть судьба твоего царства, народа, да и всего человечества.

– Я слушаю тебя, отец, – смиренно проговорил царь.

Попросив жестом Салливана сесть напротив, мужчина продолжил:

– Совсем скоро в твоё царство прибудет один мудрец, тебе нужно его разыскать и приютить…

Удивившись словам отца, Салливан переспросил:

– Мудрец? Кто он и когда ожидать его?

– Это будет проповедник тайного учения Даат, к которому, как ты знаешь, и я в юности принадлежал. В скором времени до него донесётся молва о воздвигнутом тобой храме, и он непременно прибудет. Этот проповедник выжидает знак из древнего пророчества о священной земле, воздвигнутом на ней храме, а также о мудром царе, который должен будет объединить под своим началом весь мир, а главное – сделать его равным и справедливым.

– А как я узнаю его?

– В духовном мире имя его Мариадон, но на земле он известен как жрец по имени Зирам. Когда до тебя донесется молва что прибыл проповедник учения Даат, пригласи его во дворец и поговори, вначале при всех, испытай мудрость его, поскольку встречаются и такие, кто, только прикоснувшись к этому учению и покинув орден ради серебряных монет, начинают проповедовать его зевакам на рынке. Но Зирам будет носителем истинных знаний. Как и все члены ордена Даат он нелюдим, немногословен и отличается целомудрием. А главное, его не будет интересовать всё то, что интересует простых людей, – твои дворцы, скакуны, золото и власть.

Царь, внимательно выслушав наставления, спросил:

– Отец, как верно ты заметил, в царство прибывают много разных мудрецов, проповедующих на рынках и площадях учения своих земель, хоть мы строго запретили это. Как рассказывают, среди них встречаются и такие, кто весьма целомудрен, скромен, мудр. И, вдобавок ко всему, имя Зирам не такое редкое в наших краях. Как мне узнать истинного проповедника Даат, о котором ты говоришь?

– Ты непременно узнаешь Мариадона, он отличается от всех остальных. Несмотря на то, что Мариадон ненамного старше тебя и по земным летам ему только тридцать, мудрость его превосходит всех. Он носитель высшего света, высших знаний о мироздании и, поскольку нисхождение для него – падение из высшего мира в более низкий, а главное, чтобы силы тьмы не смогли быстро его распознать, он путешествует в этих землях под именем Зирам.

Твоё богатство и храм должны привлечь его, дать понять, что в царстве твоём он с единомышленниками сможет получить всё необходимое, чтобы впервые в истории записать тайное учение. Как только после всех проверок ты убедишься, что перед тобой именно тот, о ком я тебе сказал, приблизь его к себе. Предоставь место, где он с единомышленниками начнёт записывать древнее учение, и позаботься, чтобы ни в чём они не знали нужды.

– Я всё выполню, отец.

– Очень важно не ошибиться в проповеднике. Многие говорят, что Зирам внешне чем-то похож на меня. Увидев и побеседовав с ним, ты быстро распознаешь его.

Немного подумав, мужчина с арфой добавил:

– Приютив проповедников Даат, царство твоё и ты получите невиданное доселе небесное благословение, процветание, и память о годах правления твоего сохранится в веках. Высшая Мудрость оказывает нам высокую честь, отправляя проповедника Зирама именно в наше царство.

– Я исполню слово твоё, отец, и члены ордена Даат, в котором ты состоял в молодые годы, получат всё необходимое, – смиренно произнёс царь.

– И помни главное – что бы кто ни говорил, ни клеветал на Зирама, священнослужители храма или жёны твои чужеземные, не отдаляй его от себя. Послушай слова моего и никогда и ни за что его не отдаляй. Как только проповедники Даат покинут царство твоё, оно начнёт разрушаться, как тело, которое покинула душа.

Правитель внимательно слушал наставления.

– По повелению Небес Мариадону предстоит записать тайные знания и распространить их среди народов мира, тем самым пробудить души людские, воскресить и вывести из духовного рабства. Он первый после посланника Небес Энессея, кому спустя столетия духовные учителя человечества позволили сделать это.

Посмотрев по сторонам и на небо, музыкант добавил:

– Салливан, на время правления твоего выпало великое испытание, одно из главных сражений за души человеческие, великая битва светлых и тёмных сил. Ты можешь последовать примеру других царей и растратить свою жизнь на вино, женщин и роскошь, или выполнить возложенную на тебе миссию, тем самым записав своё имя в книгу вечности. Сражение это войдёт в историю, и чтобы ты не пал под натиском тёмных сил, великих искушений, непременно обучайся тайному учению, которое проповедает Зирам. Оно способно очистить душу человека, как вода способна омыть грязь с тела его.

Задумавшись, Салливан спросил:

– А для чего тогда понадобился гарем, в который я привёз шестьдесят дочерей, наследниц знатных людей из разных земель? Народ всё больше судачит, что я множу свой гарем чужеземными жёнами не для высшей цели, а для плотских утех.

– Мудрый человек поймёт, что для плотских утех человеку требуется гораздо меньше женщин, а глупому бесполезно что то объяснять. Следуй своей миссии, и когда мы завершим задуманное, то не только подданные твои, но и все народы земли будут восхищаться мудростью твоей. Продолжай пополнять свой гарем знатными женщинами, чтобы их общее число приблизилось к семидесяти. Будь обходителен и щедр с жёнами своими чужеземными. Одаривай их подарками и шелками, начни знакомить их с культурой и религией царства нашего, а со временем тебе нужно будет обучить их и тайному учению ордена Даат.

– Отец, моя молодая душа и так подвергается сильным искушениям, а ты повелеваешь продолжать пополнять гарем? Признаюсь, что женщины эти весьма красивы, мудры, опытны в обольщении, и я борюсь с невиданным по силе искушением. Чтобы не нарушить обет целомудрия, я провожу дни в постах и молитвах, учусь, много читаю, но, несмотря на всё это, меня не покидает опасение, что эти женщины способны сбить меня с пути истинного.

Царь Салливан, вспоминая прекрасных жён, каждая из которых стремится совратить его, добавил:

– Отец, от мысли, что не я их приведу к истинной религии, а они склонят меня служить чужим богам, душу мою с каждым днём всё больше одолевает страх. Эти чужеземные жёны приносят в наше царство изваяния своих божеств и занимаются идолопоклонничеством. И как поговаривают священнослужители, чужеземные боги весьма могущественны, и мне страшно от мысли, что в какой-то момент они смогут сломить волю мою.

– Салливан, это твоё испытание на зрелость, великий экзамен.

Задумавшись, мужчина с арфой подложил:

Когда-то давно наш прародитель Раам, отправившись в дальний поход, ослушался наставления Творца хранить верность жене своей и религии. Долгие годы он был верен слову данному Творцу, но, пребывая в далёкой стране, которой правила чужеземная правительница Джалиля, прекрасней которой он не встречал, душа его впала в великий соблазн, равного которому ещё никогда не было. Поговаривают, что та правительница была настолько прекрасна, что даже тысяча женщин не смогли бы сравниться с ней. И нашему прародителю Рааму предстоял выбор – следовать слову Творца или ослушаться его и вступить в связь с прекрасной царицей, поклонявшейся другим богам. Он пребывал в долгих молитвах и постах, чтобы уберечь душу от соблазна, но после того, как царица пообещала принять религию царства нашего, он взял её в жёны и вступил с ней в связь, не дождавшись специального обряда, ознаменовавшего её перехода в религию.

– А что произошло потом? – поинтересовался Салливан:

– Несмотря на то, что вначале она изучала нашу религию и искренне хотела почитать единого Творца, правительница вернулась к служению своим богам, даровавшим ей власть над теми землями, богатство и красоту. В летописях говорится, что от связи этой появилось семь дочерей, которые вслед за матерью отказались служить единому богу, продолжая оставаться на стороне тьмы.

В наказание за то, что наш прародитель Раам ослушался слова Творца и нарушил данный им же самим обет целомудрия, вступил в связь с чужеземкой, а та, пообещав служить Творцу, нарушила слово своё, Он решил наказать их. Творец приказал трем стражникам с огненными мечами схватить их и привезти на небесный суд, но Раам с царицей отказались выполнить этот приказ, укрывшись в далекой земле. В одном из свитков говорится, что за отказ подчиниться трем ангелам и прибыть на небесный суд, Творец превратил чужеземную царицу в большую рыбу, без чешуи и плавников, а прародителя нашего – в осла, чтобы они, пребывая даже в одной земле, не могли более встретиться. В том самом свитке говорилось, что пока один из потомков Раама не исправят этот поступок, вызвавшись пройти великое искушение, их прародитель и чужеземная царица продолжат нести наказание.

– Получается, что все эти страдания из-за поступка прародителя нашего, Раама. Как он мог ослушаться слова Творца? – проговорил Салливан.

– Мы не вправе осуждать Раама Великого: он основатель рода нашего, а избранница его считается одной из праматерей наших, хотим мы этого или нет. Если он выбрал чужеземную царицу в жёны свои, то мы должны примириться с этим и искупить поступок его. Кто знает, может, всё это было планом Творца, который хотел, чтобы первый из царей Гесемских обратил и тот чужеземный народ к поклонению ему. Все жрецы сходятся во мнении, что так как прародителя нашего Раама, Творец ещё никогда и никого не испытывал.

– Прости, отец. Ты никогда ранее не рассказывал мне эту историю. А что произошло потом?

– Есть свитки, в которых говорится, что когда царица вернулась к идолопоклонству, Раам в надежде хоть как-то исправить свой поступок решил обратить в истинную религию одну из служанок царицы, взяв её в наложницы. Но и она после того, как родила ему трёх дочерей, вернулась к поклонению своим богам. В наказание за это Творец превратил в рыбу также служанку, чтобы и под водой она прислуживала своей госпоже.

Как ты уже понял, Салливан, в твоём поколении дочерей нашего прародителя ровно сто, семьдесят от царицы Джалили, и тридцать от служанки её. В древних текстах говорится, что достаточно обратить в единобожие только дочерей Раама от царицы, чтобы заклятие спало.

– Теперь я понял, почему ты наказал мне взять ещё десять жён, чтобы обратить их в единобожие.

– Да, Салливан, мы потомки праотца Раама от первой жены, той, которую он оставил перед походом своим на родине, единственные из рода его, кто остался верен Творцу. Нам досталось это царство, а семь дочерей, которые необыкновенно мудры и красивы, стали жёнами семи царей земных и родили ещё по десять дочерей каждая. И в этом поколении их число равняется семидесяти, и тебе среди дочерей правителей земных нужно найти оставшихся десять внучек той самой царицы, в которых течёт кровь Раама.

Посмотрев на правителя, мужчина с арфой добавил:

И если, встретив их, тебе удастся сохранить целомудрие, исправить ошибку прародителя нашего, а затем и обратить их в единобожие, то Раам Великий и та чужеземная царица вернутся в тела свои. Если тебе это не удастся, то падение будет продолжаться и женщин из рода чужеземной царицы станет семьсот, а потом уже семь тысяч, и каждому из потомков Раама, царей Гесемских, будет всё сложнее исправить его поступок.

– А что с теми тридцатью от наложниц? Получается, так кровь праотца нашего не будет полностью очищена, поскольку не все, в ком течёт кровь его, обратятся в единобожие. – Немного подумав, царь добавил: – Отец, насколько тебе известно, шестьдесят дочерей правителей земных уже находятся в нашем царстве и изъявили желание прийти к истинной вере, поэтому совсем скоро я обращу их в религию единобожия. Позволь мне собрать вокруг себя не семьдесят, а все сто дочерей нашего прародителя? Уверяю тебя, я смогу устоять перед всеми ними.

– Подобное испытание тебе будет преодолеть не под силу. В древнем пророчестве говорится, что окончательную победу над тёмными силами совершит великий из потомков Раама, который придёт в конце веков. А миссия наша – исправить, вернуть в лоно единобожия дочерей от царицы Джалили. Всех или хотя бы тех, кто проследует за тобой.

Вспоминая своё испытание, мужчина с арфой грустно сказал:

– Как тебе известно, в начале своего правления я привёз в царство наше семь дочерей чужеземной царицы, но исправить поступок нашего прародителя так и не смог. Пал в самом конце, после чего они покинули царство и стали жёнами царей земных, родив им семьдесят дочерей.

Миссия твоя – убедить внучек той самой первой царицы проследовать за тобой, отойти от идолопоклонства и прийти к нашей религии. С каждым поколением в них течёт всё меньше крови Раама и они всё дальше от божественного света. Тебе должно быть известно, что дочери царицы от Раама служат главным орудием тёмных сил, поскольку народ видит, каким богатством, красноречием, мудростью и красотой их наделяет князь тьмы, и думает, что он истинный правитель этого мира, и вслед за ними также начинает поклоняться тёмным силам.