Божественная комедия, или Драма «Бог»

А теперь представьте следующий по энергетическому масштабу процесс – взрыв новой звезды настолько большой мощности, что приводит к цепной реакции и последующему взрыву всей звезды целиком, а не только перетекшего на нее водорода! Масштаб и мощность этого взрыва настолько велики, что мало того, что воздействуют на значительные расстояния вокруг себя, так еще и на месте взрыва вместо прежней звезды формируется «нейтронная» звезда или (если масса изначальной звезды была значительной) черная дыра! При этом непосредственно сам взрыв можно наблюдать в течение 2–3 дней, а затем видны лишь его последствия.

Подобные взрывы называются сверхновыми и происходят гораздо реже, чем взрывы новых. Первый взрыв сверхновой зафиксировали китайские астрономы в 164 году до нашей эры, а второй – лишь в 1604. Самый близкий к Земле взрыв сверхновой произошел на расстоянии 168 тысяч световых лет в 1987 году, и тогда даже удалось зафиксировать соответствующий поток нейтрино. Для чего это в нашей миссии? Возможно, именно такой взрыв был на Земле воспринят как явление Вифлеемской звезды и, соответственно, старт той истории, что глобально изменило и изменяет мир. Вот видите, какая связь. А если брать в расчет событие современности, на которое повлияла религия (причем это могла быть и история миссионерства по отношению к индейцам Америки или аборигенам Полинезии), то каскад событий, соединяющих причину и следствие, мистичен.

Я это рассказываю вот по какой причине: мы, люди, создали цивилизацию и вроде горды этим, однако не хотим принять, а иногда и специально делаем непонимающий вид, что это наша вина и даже порок – мы сами невежды и губители цивилизации, то есть науки и культуры. То есть вполне можем пойти по пути регресса и одичать. Почему? Потому что не изучаем в массе эту науку и культуру. Чтобы понять это, достаточно привести несколько примитивных примеров. Смотрите, какая ситуация (это я к тому, что писал выше): чтобы некоему ученому продвинуть плоды своего труда, ему нужно понимание обществом результата его труда. Например, вы создали измерительный инструмент – линейку – в обществе, которое не понимает точных мер. И что? Вам нужно сформировать понятие полезности в быту вашего изобретения. Другое дело, если нечто требуется обществу и ваше изобретение принимается на ура, да еще и с вознаграждением для вас. Часто такое было с оружием. Но, например, если вы сейчас предложите новую технологию чтения мыслей человека, то этим скорее всего заинтересуются только спецслужбы, даже если вы об этом заявите во всеуслышание. И в этом, и в подобных случаях фактор веры играет такую же роль, как и для адептов религии надежда оказаться в раю. Если заявленное обосновано и имеет атрибуты реальности, то в это верят. А, например, в методику записи сознания на материальный носитель, перенос его в другой мозг, да еще и на неимоверные расстояния с мгновенной скорость с помощью парадокса квантово-запутанных пар, верят только имеющие авангардно-абстрактное воображение. Однако за ним будущее. И, соответственно, оно – компонент постулатов новых верований в русле New Age.

Это как изобретение телефона. Вот когда вы или те, кто заинтересуются вашим открытием, смогут создать прибор компактный, несложный и достаточно недорогой, чтобы этим могли пользоваться массы, то тогда ваше изобретение мгновенно завоюет мир. Потому что оно дает им прежде всего комфорт для бытия. Но если для того, чтобы этим пользоваться, человеку нужно будет изучить специальный алфавит, пройти специальные курсы для пользования этой техникой, да если еще это будет требовать глубоких знаний в химии и физике, – вашим новшеством будут пользоваться только в специальных институтах или подобных структурах. Для простоты скажу: то же самое приблизительно происходит при обучении водителей для получения водительского удостоверения, но сейчас общество разумно и подготовлено к тому, чтобы это понять быстро. А вот, например, в древности, когда люди алфавита-то не знали, в цифрах только до ста разбирались, – обучить таким сложным премудростям было бы гораздо труднее. Понимаете сравнение? Если не совсем, представьте, что вам нужно управлять реактивным самолетом, да еще и пассажирским, да еще и в районе интенсивных полетов. Тут простые водительские курсы не помогут. А когда-то это станет необходимым в быту, может, немного в другом варианте, но все же, как сейчас умение водить машину или, например, пользование опциями в смартфоне. Ведь даже сейчас не все достаточно продвинутые пользователи могут сотворить все, что возможно, с помощью разнообразных программ. И в том же ключе программирование: сейчас (пока еще) это удел специалистов, но все больше и больше обычным юзерам необходимо хоть минимально разбираться. Общий смысл вы поняли (надеюсь). Я хотел сказать: со временем те знания, что когда-то были высшим пилотажем разума и мышления, становятся рядовыми. И это могут быть как технические знания, так и духовные. Когда-то для общества было чуть ли не сверхъестественным знание о структуре вещества, например, существование молекул. Теперь же это знает любой школьник, это не вызывает у него удивление. Сейчас, например, когда мы обнаружим жизнь в космосе, тем более разумную, сначала это будет сенсацией, а потом, когда мы поймем, что жизнь в космосе кипит, таких систем много, будет нечто обыденное. Это как полет в космос, который пока представляет для нас нечто сложное, дорогое и не столь необходимое. А вот придет время – мы будем проходить обучение и управлять космическими аппаратами так же, как водить автомобиль. И напоследок последний пример, чтоб понять некую духовность людей в том социуме, общественном строе и времени, куда мы отправимся. Когда-то простые истины «не убей», «не укради» возведены были в высший приоритет для человека. Это случилось на определенной стадии развития общества в исторической прогрессии. Как бы тогда, когда оно «созрело». До этого общество, раз за разом желая следовать этому, пыталось защитить себя, при этом нарушало эти нормы. Вот такой парадокс. Социум не мог себе и своим индивидам внушить следовать этому правилу, быть жизненно необходимым. Все думали: меня минует чаша сия, главное – ударить первым и быть сильным. Но на сильного всегда находился более сильный. И когда общество насытилось злодеяниями – оно подумало: а где же Бог? Где он? Почему он допускает такое? То есть люди стали разочаровываться в вере вообще. Но так как вера в некую неопределенную защиту складывается в человеческом сознании априори в период до рождения как фактор некоей защищенной обители, то человек, сознание его, не может жить без веры в Творца и его заботу, защиту. Поэтому в такие переломные для сознания общества периоды ломается вера в того Бога, что есть, но в тот же момент рождается вера в нового Бога. Так же, как и от веры в солнечного бога люди перешли к огню. Соответственно, и антагонизм, и конфликт моральных постулатов. Причем в моменты перепутья люди часто обращаются в верования тех, у кого уже есть те религиозные трактовки, что им хочется иметь, как проявления Бога к ним. Именно тогда они начинают симпатизировать вере чужой. Поэтому есть обоснованное подозрение: сказание о том, что первосвященники были против Христа, – это такая уловка для отвлечения. Это была именно их задумка. И вся эта тема – огромная постановка со зрителями и актерами.

Теперь же мы отправляемся в мир, где происходят события, прошедшие у нас в то время, которое в последующем мы определили началом новой эры. А там уже попробуем внести коррективы, учитывая нашу земную историю, дабы это, отразившись в иных мирах, повлияло на ход событий в нашем мире и предотвратило предсказание – некое событие, именуемое нами как апокалипсис.

Руководствуясь принципом «осведомлен, значит вооружен», учтем некоторые особенности: первое и очень важное замечание – в ту эпоху наказания в виде смертной казни назначались для небольшого числа преступлений, в основном к распятию приговаривали за политические преступления. Причем непризнание религиозного культа императора приравнено было к заговору с целью свержения императора, покушение на его жизнь или жизнь его чиновников. А религиозный культ личности императора означал приравнивание его к божественной сущности. Соответственно, утверждение себя как сына Бога, наместника божества на земле и тому подобное было небывалой дерзостью и оскорблением императора. Что касается самого метода казни – распятия, римляне его применяли часто, во всех метрополиях республики. У себя, в родных краях, хоть своих граждан не казнили (в обозначение высшей касты), но метод казни использовали широко. Достаточно вспомнить три великие восстания рабов. Напомню: только сторонников Спартака было казнено более 6 тысяч методом пригвождения к кресту. В Иудее распято было в совокупности не меньше. Например, в 4 году до нашей эры римский полководец Вар распял 2 тысячи евреев. Во времена, предшествующие евангельским событиям, и после них на территориях, где происходил театр этих событий, римляне произвели множество массовых распятий, о чем свидетельствует историк Иосиф Флавий. Однако, по свидетельству Евангелия, Пилат отдал судьбу Иисуса в руки толпы, которая потребовала распятия, обвиняя его в ереси. По законам Иудеи – наказанием за такое преступление служило побитие камнями. Распятие – это римская казнь, к которой приговаривали за подстрекательство к мятежу, а не за религиозные воззрения.

То есть Пилат пытался осуществить нечто типа народного суда или суда присяжных. Однако казнил по римским правилам. То есть он сомневался в реальности угрозы Иисусу со стороны первосвященников. Подозревал, что есть наигранность, спектакль, – это всегда сопутствует борьбе за власть. Также он понимал, что представители религиозной власти хотят добиться наказания Иисусу именно от представителя Рима, дабы показать народу единогласие имперской власти.

Глава 3. Сон, явь и технологии

(Эксперимент по поиску аналогичной среды во вселенной с использованием метода перемещения сознания в параллельный мир. Место проведения: Объединенный институт ядерных исследований (ОИЯИ) в Дубне. Установка проведения эксперимента: коллайдер тяжелых ионов NICA (Nuclotron based Ion Collider fAcility). Ключевой элемент исследовательской установки: детектор MPD (Multi-Purpose Detector). Сознание перемещения: научный руководитель исследовательского центра «Сфера», магистр Пасхов. Стадия: морально-психологическая подготовка. Сеанс проводит психотерапевт высшей квалификации, профессор Замира Фаиковна.)

– Каждый день, когда вы засыпаете, вы оказываетесь в некоем параллельном мире, в котором все вроде так, как в вашей жизни, в системе бытия, в которой вы живете, но немного по-другому. Согласитесь, ведь это так? Да, тело ваше там, где вы легли, но сознание… Ведь вы же не будете отрицать вашу возможность (если за понятие «вы» брать ваше сознание, а не тело) принимать решения там, в том мире, в котором оказывается ваше сознание? Вы можете спорить сколь угодно много…

– Я это уже слышал, – перебил ее Рутра, на что психоаналитик отреагировала паузой и показала открытой ладонью жест «спокойно».

Рутра уже много раз представлял этот момент. Момент запуска процесса перемещения сознания. Он был похож по моральной классификации на момент запуска космического корабля с экипажем, устремленным в пустоту относительно родной воздушной среды. Как бы Рутра не был уверен в своей технологии, в своей теории, в своей гипотезе – все равно сомнения скребли душу. Он сомневался и волновался, как и каждый на его месте. Также его мучал вопрос – в сон ли он впадет или действительно загадочное свойство квантового мира перенесет его сознание в далекие дали вселенной? От специалиста психологической подготовки звучало одно, а в мыслях Рутры был вопрос: а когда, на какой стадии ребенок начинает понимать явление сна? Помним ли мы, когда нам приснился первый сон? А если, когда мы спим, наше тело перенесут из одного места в другое? Например, из теплых краев в холодные, в другую часть света, в другое общество… сон все такой же и был бы, но, проснувшись, мы увидели бы другой мир.

– Доктор Рутра, вы опять в какой-то параллельной вселенной? Ну, раз вам не нужно мое напутствие, то извините, в добрый путь, – обратив внимание на отвлеченный взгляд испытуемого, промурчал доктор, в голосе которой явно были оттенки недовольства со смесью обиды.

– Ну уж простите, – бодро ответил Рутра. – Согласитесь, я оттуда ничего в доказательство не могу взять, поэтому было бы то же самое, если бы мне в мозг «вкачали» бы… внушили бы события о реальности для тела в то время, когда это вполне может быть иллюзией.

– Странно слышать такое от автора программы.

– В том-то и дело.

– Когда-то люди считали волшебством видеть то, что произошло где-то в другом месте, то есть видеосъемку, и многое другое.

– Ну ладно уже. Вы это мне рассказываете?

– Не забывайте, по вашей же теории – события там отразятся в нашем мире.

– Вот единственное доказательство и может быть. Я попробую там совершить нечто, последствия которого можно ощутить в нашем мире. Только вот что? Как мне понять, что нужно совершить? И как это отразится в нашем мире?

– А вы сделайте такое, которое очень близко вам.

– Например?

– Ну не сейчас об этом думать надо, когда вы уже в установке.

– Я думаю об этом очень давно.

– Что-нибудь очень близкое вам, например, по отношению к близким друзьям, родным, коллегам в конце концов. Самое надежное – внушить как программную установку что-нибудь искусственному интеллекту. Именно подвести его морально и психологически к определенным умозаключениям. Он ведь непосредственно связан с вашим сознанием. Потом вы точно заметите изменения его логики. Это ведь точно проявится тут. Ну мне вас учить, что ли?

– Квантовые частицы? – задумчиво произнес Рутра.

– Квантовые миры, – многозначительно подняв брови, согласилась психотерапевт.

– А не опасно ли это? – снова произнес Рутра, рассуждая о внушении искусственному интеллекту, спрашивая больше себя, нежели медработника. – В отличие от меня, он-то одновременно будет и тут, и там… впрямь как эти частицы.

– Ну уж ладно. Не внушайте ему религиозные постулаты, вот и все. А то вдруг возомнит себя всемогущим, всеведущим божеством, – задорно улыбаясь, шутливо как бы предупреждая, потрясла пальчиком доктор.

– Ваша манера говорить… вот опять… я вообще-то хотел сказать о вашем часто употребляемом «ну», мне передалось это, вошло в привычку. Без обид только, ничего плохого не вижу в этом. Кстати, от меня она Рангиту передалась… или перенял он. Ведь его система… да и все системы искусственного интеллекта основаны на методе сравнительного анализа, адаптации и копирования в процессе контактирования. А у этого не только в процессе ментально-вербального контактирования, но и морально-психологического, а также через ощущения тела, к сознанию которого он может подключиться, на физиологическом уровне. Ну как-то так, – они улыбнулись, – ну вот опять, – теперь смешно стало и ассистентам.

– И время, время, – прозвучал неожиданно в тон шутливым ноткам голос сотрудника и коллеги по проекту доктора Маймуна, которому тот специально придавал интонацию ехидства.

Он являлся инженером программируемых систем и был самым молодым профессором в центре. Рутра дружески его называл «светило науки» и привык уже к его манерам – шуткам по поводу и без.

– Ну, в путь так в путь, – уже без эмоций согласился Рутра.

Установка была подготовлена. Локация отправки сознания определена. Это был загадочный район в окрестностях массивной черной дыры, в области которой, по утверждению специалистов, находилось множество подобных нашему обитаемых миров. Находился этот район метагалактики в созвездии Гончих Псов, на расстоянии 10,37 млрд световых лет от Солнца. Масса гиганта, стягивающего все гравитационное полотно этой области вселенной, – 66 миллиардов масс Солнца. Экспедиция во властные области такого исполина откровенно настораживала, хотя тело было в определенной безопасности. Мало того, рядом с таким гигантом, с чудовищной гравитацией, располагался еще и другой монстр – сверхъяркий радиогромкий квазар TON 618. Даже не рядом, а как бы снаружи, окутывал ее, – гремучая смесь, в 140 триллионов раз превышающая солнечную яркость.

– Харэ мечтать, – беспардонно рубанул Маймун, увидев задумчивый взгляд шефа, и махнул ассистентам.

***

Очнулся Рутра на каком-то пустыре – то ли это была холмистая степь, то ли выжженное зноем поле. Поодаль находился небольшой водоем, который походил для такой местности на оазис. Рутра огляделся – никого. Крикнул: «Есть тут кто?» Тишина. Оглядел свое тело, одеяние – он походил на бедуина: насколько он мог определить, он был в шуруках, с головы, плотно затянутой эгалем, провисала куфия. Побродив по окрестностям, он присел под деревом возле водоема. «Что происходит? – размышлял Рутра. – Тело-то мое…» Он резко встал, подбежал к оазису, посмотрел на свое отражение, – да, это был он, вернее, тело было его.

– Че за черт! – крикнул Рутра в негодовании. – Где я? Где все? Рангит!

Ответа он не получил.

Вечерело, затем опустилась темнота. Устав звать, устав от своего негодования, он разместился под деревом и с беспокойством в душе стал кемарить – сопротивляясь сну, засыпать.

Неожиданно для себя он заснул. Узнал он это, когда к нему обратились.

– Магистр Рутра, вставайте, – сказал вроде бы знакомый голос.

– Что? Кто? – всполошился он.

– Да все нормально. Я ассистент в лаборатории перемещения.

Неожиданно включился яркий свет, Рутра зажмурился.

– Вставайте, ваше бедуинское величество, а то разлеглись тут, понимаете ли, – прозвучал саркастически голос Маймуна.

– Что за хрень, – чуть громче обычного выругался Рутра.

– Ну-ну, вы это оставьте, ругаться тут. Эксперимент прошел отлично. Повторим через несколько дней.

Рутра встал, оглядел окрестности: поодаль стояли несколько внедорожников, возле которых расположились бойцы охраны и персонал научного центра.

– Что за черт? – уже спокойно спросил Рутра Маймуна.

– Вот такой черт. А что ты хотел? Сам же говорил – нужно провести испытание, а то вдруг «переселенец» воспримет реальность иного мира неадекватно, натворит там делов, а они как бабахнут тут у нас своим отражением, капец будет нехилый.

– Я так не говорил.

– Приблизительно так. Смысл такой.

– Так это постановка?

– Че, только проснулся?

– Вот представь себе.

– А-а, я думал, ты тут на пляже коктейльчики попивал.

– Когда ж ты повзрослеешь, четвертый десяток человеку идет, а он… – Рутра махнул рукой и пошел в направлении одного из авто.

***

– Ну что, готов? – в своей манере шутливо подначивал Рутру соратник по проекту через несколько дней после эксперимента, когда тот уже лежал опять в установке.

– Посмотрим, куда на этот раз меня перенесете.

– Не волнуйся, париться не будем, куда-нибудь в глушь.

– Глушь должна быть палестинская, не забыл?

– Найдем что-нибудь для вас, ваше величество. Покойтесь с миром.

– Ой, – Рутра вздохнул, – дал же Бог такого напарника.

– Вот-вот, о Боге там и поговорите.

Опустили оптический блок – разряд! – и тело Рутры обмякло в установке, а душа, то есть сознание, должна была очутиться в теле такого же бедуина и в такой же местности, что уже разыгрывалось в постановке виртуальной реальности. По крайней мере Рангит, как когда-то экспедиторы новых краев, как некогда исследователи, с помощью оптического или радиотелескопа, космоса, являясь их квантовым аналогом, нарисовал такую картину.

***

Вокруг был тот же пейзаж. «Не очень-то богата ваша фантазия», – подумал Рутра, подозревая очередной сеанс психологической подготовки в виртуальной реальности. Хотя не это доминировало в его размышлениях: сознание запомнило, какая мысль ему пришла, когда сверкнул оптический блок, – он успел подумать о душе и сознании. Его занимала мысль: а едины ли душа и сознание? Как он предполагал, раньше называли это составляющее человеческого «Я» душою, а в современности, на научный лад, стали говорить – сознание. Но неожиданно в процессе перемещения он подумал о таком курьезе: ведь тело в установке живое, хотя и без сознания, однако душа в том классическом понимании, как ее представляют, в нем есть же. Получалось, опять же в том классическом варианте представления души, она, эта самая душа, в теле обитала, иначе тело должно быть неживое, а оно функционирует. То есть в том классическом варианте, что древними обоснован, душа – то, что поддерживает жизнь тела. Тогда что такое сознание? Не оно ли определяет нас как наше «Я»? Оно ведь. Без сознания кто мы? Хотя, как и эти квантовые частицы, душа, по факту, должна была пребывать и в теле своем, и в теле того, в кого переместилось сознание. Конечно, если эксперимент удался.

Его размышления прервал неожиданный голос со стороны, даже напугал немного. Это был такой же бедуин, только в более цветной одежде.

– Я знаю все, что ты скажешь, наперед. Ну или почти все, – неожиданно заявил он самоуверенно.

– Чего? – произнес Рутра протяжно.

– Твои сомнения справедливы. У всех были бы такие сомнения. Поверь, ты выбран неспроста. Вот сам подумай, если бы тут появился человек, который незнаком был бы с вашим изобретением – методом перемещения сознания сквозь пространство, то явно вся миссия сорвалась бы. Человек или был бы в постоянном неверии, сомнении, или испытывал бы страх, ожидая подвоха. Или вовсе посчитал бы нас или себя сумасшедшим, как минимум психом.

– Вы о чем? И кто вы вообще?

– Все, что ты видишь, реально.

– Я вижу – все реально. Что в этом такого?

– Подумай. Если бы ты спал, для тебя ведь происходящее не было бы удивительным и нереальным?

– Что вы хотите? Не пойму. Вы режиссер? Актер? И какова моя роль?

– Считайте меня психологом, проверяющим актеров на ментальную совместимость. И все же я прошу ответить на мой вопрос.

– Какой?

– О состоянии во сне.

– Ну и?

– Происходящее не было бы удивительным и нереальным, если вы понимали бы происходящее как сон.

– Бред какой-то. Как во сне я знал бы, что я во сне?

– А теперь давайте определимся. Как вы предполагали увидеть результат вашего эксперимента?

– Не получилось так не получилось. Бог с тобой, золотая рыбка. К чему весь этот спектакль?

– А теперь представьте, что на этот раз получилось.

– Как мне представить, если в реале не получилось?

– А как вы в реале, как вы выражаетесь, должны были понять, получилось или нет? Вы помните момент вашего засыпания? Вы сами сказали, что не знали бы во сне о вашем нахождении в состоянии сна.

– Так.

– Ну вот и представьте, как будто вы сейчас спите.

– Зачем?

– У вас получилось. Это реальный мир.

– Ха.

– Ну чего вы так. Если бы вы изобрели аппарат, который погружал бы человека в виртуальную реальность, почему люди, подвергнутые такой процедуре, не должны были бы верить в реальность погружения в виртуальную реальность? Вы сами изобрели эту технологию. Почему же вы не верите в реальность осуществления?

– Хм, – Рутра огляделся, вокруг была та же, ну или почти, обстановка. – Мы перемещали сознание в пределах лаборатории, планеты, максимум на космическую станцию, как и эксперименты с квантовой запутанностью.

– Согласитесь, – продолжил странный незнакомец, не дав ему долго думать, – аборигены Америки, увидев бригаду Колумба, реально восприняли это как пришествие инопланетян, богов в их представлении. Они не имели представления о других мирах, то есть территориях планеты, знали только свой. Так и вам сейчас кажется ваше пребывание здесь чем-то фантастическим, а это на самом деле одна из территорий огромной планеты под названием Вселенная.

– Да чего это вдруг. Вы повторяете мои мысли!

– Вот и подумайте.

– Во-первых, я тут еще ни с кем не общался, кроме вас вот, обстановку вижу ту же, что и была несколько раз до этого, и…– Рутру отвлекли от его мыслей потусторонние шумы.

Заметив встревоженный, пристальный, выражающий фатальный ужас взгляд собеседника, он обернулся.

– Вот и политики, – подавленно, как и в прошлый раз, прозвучал голос того, кто только что важно и поучительно декларировал речь.

«Что еще за политики?» – вопрошала одна часть мозга Рутры. В то время как другая перебирала множество вариантов, связанных с вопросом, – как это слово относится к данной ситуации?

Пытаясь оторвать взгляд от безумия в глазах иудея, – хоть собеседник был в одеянии скорее бедуина, выжженное клеймо в виде шестиконечной звезды (магендавид) не оставляло сомнения в этом, – Рутра, ощущая бессознательную тревогу, обернулся. Увиденное ему дало ответ, только вот совсем из другой области, хотя Рутра еще сомневался, правилен ли он. Об элитном подразделении селеквидской армии он отчасти был осведомлен. Задумка режиссера его несильно удивила, а вот ужас во взгляде собеседника… нечто на уровне инстинктов… говорило о ее реальности.