«Грязные» методы

«Грязные» методы

Константин Конев

© Константин Конев, 2024

ISBN 978-5-0064-9450-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Синопсис

Александр Красин, курсант военно-инженерной академии, открывает для себя поразительные параллели между человеческим мозгом и компьютером. Он уверен: и мозг, и машина имеют как «аппаратную» составляющую, на которую можно воздействовать физически, так и «тонкую материю», которую можно перепрограммировать. Эта мысль могла бы остаться всего лишь оригинальной идеей, если бы не привлекла внимание «старших товарищей». Красина переводят в особую группу, где он завершает обучение и осваивает технологии, способные менять поведение людей.

Стремясь отомстить за личные обиды, Красин разрабатывает рискованную операцию, которая ставит под удар не только его собственную жизнь, но и жизнь наставника. Тем не менее, судьба дает ему второй шанс.

Служба в секретной организации «Террариум» и сотрудничество с врачом олимпийской сборной Марией раскрывают перед ним новые горизонты. Вскоре Красин осознает, что он не единственный, кто использует подобные техники. Кто-то применяет их в шпионских играх, коммерческих махинациях и даже… Даже чаще, чем мы думаем.

Действие достигает апогея на Олимпиаде 1996 года в Атланте, где под прицелом тысяч видеокамер развертывается невидимая борьба. Для Красина это не только наука, но и испытание его моральных принципов. Решения, которые он принимает, не всегда однозначны, а последствия способны изменить чью-то судьбу.

Однако Красин еще не понимает, что шахматная доска – лишь часть игры. За пределами видимого поля есть игроки, которых никто не замечает, и ставки в этой битве растут. Олимпиада становится лишь началом: на следующем витке борьбы соперников окажется больше, чем он мог предположить.

Жанр – нетрадиционный шпионский детектив. Большинство событий поддаются быстрому факт-чекингу, что после легкого анализа подталкивает читателя возвращаться к книге снова, разгадывая упущенные загадки.

Целевая аудитория. От тех кто любит легкие детективы и фантастику, до поклонников вдумчивого чтения и поиска «второго дна». Надеюсь, женской аудитории отдельно понравятся образы молодых, но сильных девушек и легкий флёр их отношений с главным героем.

Часть первая

Архив

В подземном хранилище не было ни единого окна, а тусклый свет одинокой лампы, свисающей с потолка, едва ли мог разогнать темноту, обволакивавшую это никому не известное место. Лампа с дешевым конусным абажуром, освещала лишь центральную часть комнаты, где покоился массивный дубовый стол. Его поверхность, покрытая выцветшим зелёным сукном, могла бы служить декорацией ко многим эпохам. Над ним могли парить портреты и Сталина, и даже Александра Первого – стол, переживший империи и режимы, переживет и наше время.

Вокруг разворачивался собственный мир – бесконечный лабиринт из коробок с документами. Коробки эти, разношёрстные и разнородные, отражали смену канцелярских мод: от скромных серых картонок с наклейками «Особенная канцелярия» до ярко-красных, с золотым тиснением «Министерство обороны СССР».

Тишину комнаты нарушил тихий скрип, и в полумраке появилась сутулая фигура. Это была женщина – своего рода архивный страж, хранивший тайны столь же ревностно, как древние рыцари охраняли святыни. В её руке дымился гранёный стакан с чаем, стоящий в железном подстаканнике – артефакт ушедшей эпохи, символ стойкости и незыблемости. Неторопливо, шаркая в тёплых домашних тапочках, она подошла к столу, пододвинула скрипучий стул, на котором сиротливо висел старый китель прапорщика. Посмотрела на него с тоской и опустилась в древнее кресло, которое тут же протестующе заскрипело.

В углу, до самого потолка, возвышались массивные часы с медными гирями. Их монотонное тиканье и периодический бой, напоминали о том, где-то снаружи прошел еще один час. В той жизни «снаружи» кто-то метался, бежал, совершал подвиги и ошибки. А через годы следы его жизнь оказывались здесь в архиве, словно на столе патологоанатома. Некоторые из них «по запросу» поднимали наверх. Но многие так и тлели в безвестности.

Женщина начала поочерёдно вытаскивать из коробок папки – толстые, с завязками, каждая из которых походила на приговор, ещё не прочитанный своим адресатом. Она сверяла номера со списком и в правом верхнем углу аккуратно ставила штамп «Рассекречено». Иногда позволяла себе пролистать документы, словно режиссёр кинофильма, визуализирую в облаке историю, скрытую за сухими фактами.

Так же как старого следователя меняет его работа, так она меняет и архивиста или историка. Она была готова поклясться, что за казуистикой формулировок в том или ином месте прячется попытка автора оправдать свои провалы. А в другом месте преувеличивают свои достижения.

Где-то среди обилия бумаг словно кусочки мозаики была разбросана и эта история. Она произошла всего лишь один раз, в определенное время и с определенными людьми. И как все в истории – ее невозможно отмотать назад и переделать. Тем не менее каждый из участников увидел и запомнил ее по-своему.

Сегодня она будет рассказана с точки зрения молодого военного, который, в силу возраста, возможно, сам не до конца понимал, что же на самом деле происходило вокруг…

Детский сад

Шёл «тихий час». Но мальчишки лет 5—6ти не спали, а негромко о чем-то переговаривались в дальнем углу.

– А я хочу быть самым сильным.

– А я хочу уметь летать. Но так, чтобы сам, без самолёта. Ну как птица. Захотел и улетел из садика.

– Неее. Лучше уметь становиться невидимкой. Сам смогу уйти когда захочу. А еще захочу в буфет залезу, чё-нибудь вкусненькое съем, и никто не увидит.

– Ерунда это всё. Я хочу людьми управлять как роботами. Скажу и они сделают, что я хочу. Скажу и все будут со мной играть. А захочу они за меня кровать застелют.

– Да неет. Это ты ерунду говоришь. Кто это меня заставит кровать заправлять.

За стеклянной дверью молодая воспитательница читала книгу в бело-синей обертке с изображением марионетки на обложке.

– Дочка, чёй ты там всё читаешь? – поинтересовалась старая нянечка, – Никак кукол с детьми собралась делать?

– Нет, тетя Клава. Это Эверет Шострем.

– Шустрый? – бабулька приложила руку к уху. – Чай ты так прям по еностранному и шпрехаешь что ли?

– Ну да. Я ж с родителями с пяти лет по миру моталась.

– Да? А чегой-то?

– Так геологи они у меня. – и словно споткнувшись добавила, – были.

– И о чём етот твой шустрый пишет?

– Психолог известный. Как манипулировать людьми пишет.

– Ух ты! Ну так ты это, ухажёра бы себе ужо и захомутала бы.

– Да захомутать дело не хитрое. – Она через ткань платья поправила шлейку бюстгальтера, – Проблема найти такого, чтобы не зря на него время пришлось тратить. Да и чтобы не жалеть потом.

– Кого жалеть? Ухажёра что ли?

– И ухажёра. И себя. И потраченного времени.

Воспитательница положила на стол книгу с надписью «Man, the manipulator» и красным прямоугольником штампа «Библиотека высшей школы им. Дзержинского».

Через мгновение, распахнув стеклянные двери, она громко сказала:

– Дети, подъем. Заправляем кровати, одеваемся. Жду вас за столами. Компот и булочки уже готовы. А кто будет долго собираться, может и без полдника остаться. Ждать никого не буду.

Дети повскакивали и начали быстро одеваться и приводить в порядок подушки и одеяла. Где-то послышался детский выкрик: «Кто последний – тот дурак». И ребятня наперегонки побежала к столам с полдником.

1993. Военно-инженерная академия

Академическое здание с колоннами, выкрашенное в казенный горчично-желтый цвет, расположилось в пригородном лесу. Еще теплый осенний ветер подгонял опавшие листья. Они цеплялись друг за друга и сбивались в кучи перед устремленными в небо символическими ракетами-памятниками. За трехметровыми окнами открывался просторный холл с часовым у Красного знамени и эмблемой ракетных войск и артиллерии – из двух скрещенных пушек эпохи дымного пороха.

В большой аудитории шла лекция. Полковник, больше напоминающий доктора математики, чем военного, закончил просматривать длинную перфоленту, попутно делая на ней какие-то отметки заточенным карандашом.

…Товарищи курсанты. Тема нашей лекции ЭВМ. Электронно-вычислительная машина, в англоязычных странах ее называют «компьютер». Говорил он уныло-скучным голосом, как на замедленной пластинке, отчего сразу несколько курсантов, сидящих в разных концах аудитории дружно зевнули. Структурно ЭВМ создана по образу и подобию человека. Повторяю «ЭВМ – создана по образу и подобию человека».

Лектор поднял глаза и посмотрел куда-то в зал – не на конкретного слушателя, а «вообще», на всех одновременно.

– Кстати, еще великий Леонардо Да Винчи, наблюдал за объектами природы и использовал это в своих изобретениях. Кстати, (ох уж, эта манера лекторов и военных бесконечно все повторять, отчеканивая слова) -кто мне ответит, кто такой Леонардо Да Винчи?

Из аудитории послышалось – Итальянский художник эпохи возрождения Остальные молчали, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

Полковник неодобрительно посмотрел в зал. И недовольно продолжил:

– Постыдно молодые люди. Леонардо Да Винчи был (лектор сделал паузу) – военным инженером, криптографом и чуть-чуть разведчиком. А все эти ваши ширли-мырли – это так, легендированное прикрытие.

– Итак, ЭВМ имеет устройства для ввода информации: клавиатуру, считыватель перфокарт или перфолент, самые современные из них могут читать дискеты, – полковник взял с кафедры и поднял над головой одно из последних достижений современности – «компактную» дискету толщиной и размером с поздравительную открытку, – а также получать информацию с фото или видео сенсоров. А как человек получает? – аудитория напряглась, но полковник, не дожидаясь ответа, продолжил, – Правильно – при помощи зрения, слуха, обоняния и осязания.

ЭВМ имеет процессор для обработки поступающей информации, краткосрочную и долгосрочную память… Обращаю ваше внимание. Человеку также необходимо давать команду своему мозгу, чтобы информация перешла из краткосрочной памяти в долгосрочную. Как? – спросил лектор и снова, не дожидаясь ответа, продолжил – Правильно, вам необходимо повторять пройденный материал.»

Курсанты, что-то записывали в объемные тетради. Хотя, конечно же и не все. Кто-то шепотом переговаривался. Кто-то тихо хихикал, то ли вспоминая прошлую бурную ночь, сопровождая это округлыми жестами рыбака, а то ли планируя следующую.

Кто-то подпирал ладонью подбородок, делая вид, что не спит.

Лектор, вернувшись к своему размеренно-усыпляющему тону, продолжал:

– Мозг человека передает команды для исполнения к различным мышцам при помощи электрических импульсов.

На задних рядах аудитории несколько человек тихо переговаривались между собой:

– Саня, ну чо? Как дискотека в городе? – крупного телосложения курсант, подпирал щеку ладонью.

– Ай, да так себе. – Отмахнулся его собеседник, соединяя точки в тетради и закрашивая их авторучкой.

– По-ня-тно, не да-ла. – толстячок ехидно растягивал слова.

– Леха, при чем здесь это?

– Ой, да ладно строить из себя. – Кажется он заливался в улыбке. – Погладился, наутюжился, грудь колесом, значки на весь китель, сержантские лычки на погонах. Мечта, а не парень.

– Да если бы. Там похоже не хуже нашего варианты.

– Ну так ты поди, на самую крутую запал?

Он вспомнил воскресный вечер. Как выходя с дискотеки рыжеволосая девушка хлопнула его пальцем по носу и сказала: «Расслабься, герой. Ты не моего масштаба фигура. У тебя машина будет только, когда до полковника дослужишься и то какой-нибудь бледно-зеленый УАЗик.

И сбежав по ступенькам запрыгнула в ждавший ее бежевый Мерседес. Машина взвизгнула шинами и под доносящуюся песню «американ бой, уеду с тобой» помчалась на выезд.

– Да, ладно Саня. Не кисни. Скоро доучимся. Я на распределении в ВДВ попрошусь. – Он потянулся, зевая. – там по нашей линии, тоже специалисты нужны.

– А что так?

– В смысле? Как это что? Ты герой-десантник. Все девки твои. Да и выслуга идет год за полтора. – он перевалился с боку на бок. – И чё-то уморился я от всей этой вашей науки, если честно.

Лекции шли одна за другой.

…Суть радиоэлектронной борьбы состоит в перехвате вражеской информации, препятствии противнику в получении им разборчивого сигнала от дружественных ему источников, а также (и это самое сложное) в передаче ему ложных сигналов, которые он принимает как достоверные.

Простейший пример: Вы управляете игрушечной машинкой при помощи пульта дистанционного управления, и она выполняет те команды, которые вы ей передаете. Но представьте, что у меня тоже есть пульт управления. А значит, я могу перехватить управление вашим устройством и вынудить его делать то, что нужно мне, а не вам. И это уже не игрушки. Уже есть примеры перехвата иностранных ударно-разведывательных беспилотников.

– Товарищ полковник, курсант ХХ (Пауза. Позже он будет пользоваться разными именами, но сейчас, давайте назовем его Красин. Сержант Александр Красин). – Значит ли это, что мы можем передать электросигнал, который мог бы ввести мозг человека в заблуждение или побудить его к каким-либо выгодным для нас действиям.

– Что Вы имеете в виду? – седой преподаватель с военной выправкой, хитро посмотрел на курсанта поверх очков.

– Ну например, закадрить девушку. – то ли смущенно, то ли с иронией ответил курсант.

– Хм, молодой человек, – преподаватель укоризненно качнул головой, – у настоящего гусара должно быть достаточно харизмы, чтобы завоевывать сердца женщин и без грязных уловок. А вы после лекции, зайдите ко мне на кафедру.

По аудитории пробежался смешок, мол «довыпендривался» умник.

– Разрешите войти? – и не останавливаясь с порога выпалил скороговоркой, – Товарищ полковник, сержант Красин по вашему приказанию прибыл.

Сержант был бодр, но опасливо насторожен. Глаза его бегали по сторонам, оценивая обстановку. Он не был уверен, что будет дальше. В первый год он явно ждал бы взбучку за попытку «поумничать» во время лекции. Но на старших курсах отношения с офицерами, особенно с научной кастой, а не «строевиками» носили иной характер. Многие вопросы не просто обсуждались. Профессора были готовы признать правоту своих учеников при наличии хорошей аргументации. Зачастую это могло носить характер научного спора, нежели стереотипно военного «я начальник – ты дурак».

Красин гадал, но на всякий случай начал с попытки исправить ситуацию, изображая из себя этакого «бойца-молодца». Как правило, старики снисходительно улыбались, когда к ним обращались по званию, даже если они были в цивильном костюме.

Сухощавый преподаватель никак не отреагировал на щелканье каблуками. Некоторое время он продолжал что-то делать с бумагами на столе, не поднимая глаза. От этой паузы Красин занервничал, переминаясь с ноги на ногу. Профессор резко поднял взгляд. Вроде бы и добрый, но какой-то хищно-орлиный взгляд вцепился в сержанта.

– Ну заходите. Выбрали тему для дипломного проекта?

– Еще нет. То есть, никак нет, товарищ полковник.

– Я говорил с Вашим начальником курса. Он о вас хорошего мнения. – улыбнулся преподаватель. – У нас сейчас проводятся некоторые, скажем дипломатично, научные работы совместно с Военно-медицинской академией. – он поднялся из-за стола и прошел по комнате.

– Как Вам тема проекта «Возможности внешнего воздействия на мозг человека и – он сделал короткую паузу, – методы противодействия»? Интересно?

– Конечно интересно! Если, – тут же поправился сержант, – это вообще возможно.

– Ну во время занятия Вы сами пришли к такой мысли. И с учетом вашей эрудированности, думаю для Вас не секрет, что гипноз, медикаментозное воздействие, да и традиционная пропаганда существуют веками. Все они могут быть использованы для воздействия на человека причем зачастую без его ведома. Если интересно, предлагаю Вам взять эту тему для дипломной работы. Будете не переписывать труды предыдущих выпускников, как это обычно бывает, а в составе совместной группы участвовать в реальном исследовании. Но предупреждаю, – голос преподавателя стал строгим, – тема «закрытая» и не подлежит разглашению.

1993. Военно-медицинская академия

Весь следующий год пролетел как одно мгновение. Удивительное дело, когда количество учебного материала выросло в разы, когда не оставалось ни секунды свободного времени на праздное раздолбайство – как не странно время не тяготило, а неслось на сумасшедшей скорости. Красин начал посещать новые лекции. Только теперь они проводились не для сотни слушателей одновременно, а для исключительно малых групп, не превышающих в лучшее время и десяти человек. С самого начала преподаватели объяснили, что здесь не принято задавать вопросы своим однокашникам – кто они и чем занимаются. На разных курсах встречались довольно разнообразные слушатели. Были явно молодые студентки, были молодые люди, которых Красин однозначно идентифицировал как инфантильных гражданских. Встречались также и парни в штатском, но с жесткой осанкой, коротко стриженными затылками и бегающими глазками. Один из курсов посещал мужчина, которого Саша не мог ни понять, ни классифицировать, ни даже точно определить его возраст. Человек был «никаким». Он мог стоять в коридоре дожидаясь занятия и оставаться невидимкой. И только входя в аудиторию Красин понимал – «Блин, так это же опять ОН пришел».

Среди лекций были основы, о которых Саша слышал еще в средней школе. Павлов проводил опыты на собаках, каждый раз, когда им давали еду, загоралась лампочка, а выведенная наружу прозрачная трубка показывала о выделении слюны и готовности к приему пищи. Через месяц в привычное время согласно плану исследований лампочка снова зажглась и у собак выделилась слюна, хотя пищи как раздражителя в этот раз не было.

– Это господа, базовые принципы формирования условного рефлекса. – Говорил преподаватель. – Мы все имеем и условные рефлексы и стереотипы.

В аудиторию вошел статный мужчина в мундире генерал-лейтенанта. Кое кто из молодых людей тут же дернулись встать.

– Вот, коллеги, обращаю внимание. У людей с военной косточкой сработал условный рефлекс. Им не комфортно сидеть в присутствии старшего по званию.

Впрочем, тут генерал все-таки прервал лектора:

– Борис Абрамыч, извини что вторгаюсь. Но просто совсем нет времени. Сейчас встреча с англичанами. Тороплюсь. Вот, как ты просил «Forbes» и «The Economist».

Генерал положил два глянцевых журнала на стол и оглядывая аудиторию улыбнулся молоденьким девушкам. Впрочем, тут же, не прощаясь, он покинул аудиторию.

– А вот и второй пример условного рефлекса. Девушки, вы не заметили, как начали поправлять прическу, а кое кто еще и «незаметно», – Преподаватель изобразил пальцами «скобочки». – обвел языком губы и забросил назад волосы?

– Ну вы нас так совсем засмущали. – Ответила одна из слушательниц, с чувством легкой обиды. – Так вы нас еще и с собаками Павлова начнете сравнивать.

Надо сказать, что бедным собакам вообще серьезно доставалось от ученых. В медицинской академии был свой виварий. Выражение «заживает как на собаке» было не пустословным. Этих животных действительно использовали в учебной практике. Прежде чем начинающий хирург впервые оперировал человека, он далеко не один раз практиковался на четвероногих. К счастью, они действительно быстро восстанавливались и снова отдавали себя на алтарь науки.

Общался Красин и с военными кинологами. Они рассказывали, как в 1941 собак использовали в качестве «живых торпед» для подрыва немецких танков. Их держали впроголодь, а во время занятий на тактическом поле выпускали напротив трофейной бронетехники. Животных приучали находить еду под днищем железного гиганта. И через несколько занятий спущенная с поводка собака молнией бросалась навстречу танку. Их также приучали носить на спине небольшой ранец. Уже в боевой обстановке этот ранец заменяли на мину с торчащей антенной. А дальше дело техники. Стоило собаке попасть под днище ближайшей цели, мина срабатывала и поражала противника с самой незащищенной стороны.

Преподаватели рассказывали о психостимулирующих добавках, применявшихся в Вермахте и Кригсмарине. Кое где в мемуарах о Второй мировой войне упоминаются шоколадки, которыми тыловые службы обильно обеспечивали своих солдат. Но увы, не многие обращали внимание, что это был совсем не безобидный продукт какао-бобов, так любимый детьми во всем мире. В Германии еще в 1930г фармацевты из компании Temmler Werke предложили использовать разновидность метамфетамина в качестве стимулирующего средства. Под коммерческим названием “Pervitin” его предлагали от усталости, боли и даже беременным женщинам. Первые отзывы были обнадеживающе-позитивными. Уже в 1938г на кануне большой войны его в невероятных количествах начали закупать немецкие военные. Накануне вторжения во Францию Вермахт выдал военнослужащим 35 миллионов доз этого препарата.

Инъекции первитина использовал даже Теодор Морель, личный доктор Гитлера. И современники отмечали удивительную работоспособность, энергию и общительность вождя.

Впрочем, через некоторое время начали появляться отчеты о побочных эффектах. Однажды экипаж подводной лодки, длительное время находясь в состоянии «охоты за противником» настолько перебрал с метамфетамином, что им начали мерещиться совершенно неописуемые и нереальные события вокруг. Они едва не угробили свою субмарину и если бы не случайность выбросившая их на мель, возможно об этом инциденте так никто бы и не узнал.

Впрочем, после Второй мировой войны, американцы вывезли немецких производителей к себе в штаты. И несмотря на накопившийся в Германии негативный опыт, в США были созданы «таблетки бодрости». Они также нашли применение среди военных в ходе войн в Корее и Вьетнаме. Применяли их и военные летчики, в том числе представители Стратегического командования ВВС. Страшно подумать, но у этих парней в чреве бомбардировщика находились атомные бомбы.

Встречались упоминания о работах подобного рода и в СССР. Профессор Магидсон известный до этого решением огромного количества прикладных задач в синтезе медикаментов – в 1946 наладил выпуск первитина в Союзе в промышленных масштабах. Уже в 1948г препарат отмечен в справочнике академика Машковского. А в феврале 1954 по результатам исследований отнесен к наркотическим препаратам.

Гипноз. Допинг в спорте. Шаманы, цыгане, колдуны вуду и зомби. Казалось, все закружилось в сумасшедшей карусели. Тысячи отчетов, с архаичным шрифтом печатных машинок, с вклейками черно-белых фотографий и карандашных графиков. Аудиозаписи, бабины кинопленок. Что-то по-русски, а что-то с закадровым переводом.

Совместная работа с медиками имела свои особенности. Конечно, огромный объем совершенно нового материала закипал в голове. Но, с другой стороны, старые доктора подсказывали как следить за «гигиеной мозга». Впрочем, порой их забота запросто граничила с крайне жестким медицинским юмором.

В коротком перерыве между занятиями Красин сломя голову влетел в буфет и попросил отпустить ему булочку и кефир без очереди:

– Народ, простите, тороплюсь. На пары опаздываю.

Чернокожий студент, почти двухметрового роста, уступил ему место и снисходительно произнес: «А еще говорят это мы в Африке не доедаем». Очередь покатилась со смеху.

– Тебя как звать-то? – спросил африканец.

– Саня, – Красин протянул руку.

– Саня? Mens sana in corpore sano! (латынь)

– Чего? – он неловко переспросил.

– В здоровом теле, здоровый дух. – и после паузы, словно прощая, добавил – Медицина тут бессильна.

Парой месяцев позже, когда эпидемия гриппа и ОРЗ накрыла город, Красин пришел в медакадемию с повышенной температурой. Но вместо занятий быстренько отправился на прием к терапевту.

Заходя в кабинет, он увидел, как старый доктор уже поднимается из-за стола:

– Присаживайтесь, молодой человек. В ногах правды нет.

Красин осмотрелся в кабинете. На стенах кроме медицинских плакатов висел портрет «Доктора Айболит», Трех-головие Маркса, Энгельса и Ленина, и большой календарь с Ириной Алферовой.

Доктор включил электрический чайник. И потянувшись за белой чашкой обратился к своему молодому интерну: Мэйтата, «Мишенька» попрактикуйся.

Из-за ширмы вышел уже знакомый чернокожий парень в белом халате и садясь за стол спросил со смешанным одесско-африканским акцентом: «И та ки на шо вы жалуетесь, юноша.»

Красин едва не поперхнулся, но откашлявшись начал перечислять традиционные простудные симптомы. Интерн периодически кивал, делал какие-то пометки, сопровождая их неодушевленными фразами с саркастической тональностью «ой, как интересно». В конце концов Красин спросил: «Доктор, так что мне делать?»