Чужая жизнь. Книга II. «Приговоренный муж»

Александр Владыкин

Чужая жизнь. Книга II. "Приговоренный муж"

Глава 1. Предполагать или располагать? Вот в чем вопрос!

Как говорится? Человек предполагает, а Бог располагает? В этом мире, по крайней мере, у меня, получается пока по-другому. Я предполагаю, а располагает, похоже, Изабелла. Правда, теперь я в этом положении не одинок – неожиданно компанию мне составила Элениэль.

Ведь как я думал? Сейчас девушка слегка оклемается после потери своей эльфийской магии влияния на любую флору и понимания фауны, и попутного ей ветра. Держать рядом со своей любимой и с собой красотку, у которой проблемы с головой, и она по ночам кинжалом размахивает, мне казалось не лучшей идеей.

И в этом, а именно в том, что ей стоит куда-нибудь уехать, мое мнение разделяла и Элениэль. Сама пообещала больше мне не докучать и покинуть наш лагерь.

Но я поленился лично заняться этим вопросом и переложил его решение на Изабеллу. Как на мою старшую жену. Пусть она пока и не законная жена в полном смысле этого слова, и даже в статусе невесты пребывает в единственном экземпляре, но все равно – раз назначила саму себя на эту высокую должность, то получи и распишись проблемы, с которыми нужно разбираться. В данном случае убедиться, что бывшая эльфийская принцесса нас покинула. Может быть, по доброте душевной, снабдить ее припасами и какие-нибудь рекомендательные письма к кому-нибудь дать. Чтобы приняли хорошо и предоставили возможность отсидеться в тишине, пока сплетни и слухи, которые, несомненно, возникнут из-за последних событий, улягутся.

Но нет, моя любимая не ищет легких путей, а потому все переиграла. При этом, по своей милой привычке, забыв спросить не только меня, согласен ли я с ее решением, но и саму виновницу торжества – Элениэль.

Так что лежу я сейчас в своем шатре и слушаю Изабеллу. Спать хочется неимоверно! Прошлую ночь не дала эльфийка, гоняясь за мной с колюще-режущим оружием. До этого трое суток по горам мотался. Сегодня тоже весь день на ногах и в заботах. Сначала объяснял моим соратникам план предстоящего разгрома имперских наемников, потом уже, так сказать, в узком кругу ставил задачи Изабелле и Родрику, для которых у меня было особое задание (о нем чуть позже). А завтра мне опять в поход отправляться. В общем, сейчас у меня было единственное желание – прижать к себе нежное тело Изабеллы и сладко заснуть. Ну, может быть, перед этим немного ее поласкать и от нее ласки получить. Нет, не «может быть», а обязательно. Лежу на постели, смотрю, как она медленно раздевается. Научилась это делать так, что у меня внутри все просто переворачивается от предвкушения. Присела на край кровати, расчесывает перед тем, как присоединиться ко мне, свои густые волосы. И мне все меньше и меньше начинает хотеться спать.

– Ты меня не слушаешь, Ричард, – обиженно произносит девушка, грациозно изгибаясь, чтобы убедиться, что на моем лице нет ни малейшего понимания того, о чем она мне вещает.

– Дорогая, я тебя внимательно слушаю, – отвечаю я, обхватывая девушку сзади и, опрокинув на себя, начинаю гладить ее грудь. – Но если ты хочешь, чтобы я это делал с удовольствием, давай ты продолжишь в этом положении.

Изабелла старается вырваться, но быстро сдается.

– Так мне будет тяжело сосредоточиться, – чуть прерывающимся голосом произносит она. – Но ради тебя я готова освоить и такую форму доклады. В общем, слушай, – она усилием воли концентрируется на деле. – Я решила оставить Элениэль у нас. Во-первых, ей идти просто некуда. Не очень жалуют светлых эльфов везде, и изгои обычно долго не живут. Во-вторых, помочь ей, проявить милосердие нам может быть очень выгодно. Ты же слышал, что Локтус сказал? – моя рука замирает на ее груди – не знаю я никакого Локтуса. – Ричард, ну, этот тот эльф, который к тебе подходил по поводу перстня. Он, кстати, двоюродный дядя Элениэль, то есть принадлежит к королевскому роду Эльфары. А сказал он тебе, что король свою дочь очень любит. Принять он ее, когда она стала изгоем, больше не может, но уверена, что будет благодарен нам, если мы дадим ей безопасный приют. Конечно, это не то же самое, как если бы ты не упрямился и, пока была такая возможность, признал бы ее своей женой, но тоже очень неплохо. А жен мы для нас подходящих подберем в других королевствах.

Подберем жен для нас! Подходящих, то есть полезных! Нет, поражаюсь я своей жене-невесте. Лежит со мной в постели, а думает о том, кого бы повыгоднее мне подложить. О, времена! О, нравы!

– Теперь Эли для этого уже не годится. Статус принцессы она потеряла, – продолжает Изабелла, прижимая мою руку к своей груди.

– Эли? Это кто? – задаю я очевидно глупый вопрос, но тут ничего не поделаешь – думаю я сейчас о другом.

– Элениэль, Ричард, – в голосе Изабеллы сквозит нетерпение. – Я ей такое имя дала. Не может неблагородная королевское имя носить! – произносит она жестко общеизвестную истину.

Да, тут так. Какой-нибудь Изабеллой или Элениэль могут быть только девушки из королевских семей или высшей аристократии. Остальным полагается называться более просто или коротко. Наверное, чтобы удобнее кричать было: «Эй, Эли, Мельба, Дора, бегом сюда! Подайте мне то платье, которое я в прошлом месяце только один раз надевала. Да не это, бестолочи. А зеленое!».

–Так все-таки что ты с ней делать собираешься? И как убедила ее остаться? – заинтересовался я, наконец, рассказом Изабеллы.

– Что значит – убедила? – не понимает меня девушка. – Я ей приказала. И все. Кто она, и кто я? Я – герцогиня Юма (опять торопится – не герцогиня она пока по нашим законам, но станет ею, конечно), а она – безродный изгой, – Изабелла слегка распаляется, но заканчивает свою мысль с некоторым сочувствием к эльфийке. – Да и некуда ей податься сейчас. Если бы я вдруг стала простолюдинкой, то, наверное, руки бы на себя наложила… А так… Она все-таки будет в уже привычном окружении. И в обиду я ее не дам.

Точно! Теперь же любой благородный может посчитать эльфийскую красавицу своей законной добычей. А внимание она привлекает. Красота ее никуда не пропала. В этом Изабелла, пожалуй, права.

– И еще я думаю, – развивает свою мысль девушка. – Что со временем она примет свое новое положение и тогда может быть нам очень полезна. Воительницей она была знаменитой. И то, что тебе тогда позорно проиграла, первый случай в ее жизни. Да и шестом она потом, как сама мне призналась, изрядно тебя отделала, – не удерживается, чтобы слегка не поддеть меня. – Может стать моей телохранительницей. Или нашей дочери, когда та родится. После сына, конечно. Первенец должен быть сыном и наследником. Давай им и займемся, любимый. Прямо сейчас! – переворачивается и впивается страстным поцелуем в мои губы.

На следующее утро, когда я с отрядом в три сотни горцев и сотню гномов покидаю лагерь, замечаю у входа в шатер Изабеллы Элениэль. Теперь уже просто Эли. Странно видеть ее не в привычном обтягивающем кожаном трико, а в одном из платьев моей невесты и безоружной. Вот так проходит мирская слава, думаю я, глядя на нее… Была знаменитой эльфийской принцессой воительницей, поражающей всех своим мечом и прелестями, а теперь приходится донашивать старые платья своей благодетельницы. Эли провожает меня задумчивым взглядом. Что-то в нем сквозит этакое, но понять не могу. Все. Забыли. Проехали. Меня впереди не самое простое дело ждет.

Глава 2. Военно-политическая победа.

И что же меня ждет? Придется вернуться к вчерашнему военному совету и тем особым заданиям, которые я дал Изабелле и Родрику.

Прошел он, на удивление, быстро и без споров. Ну, да. Конечно. Герцог решение принял. Опять же самую сложную часть задачи взял на себя. Будем исполнять!

А придумал я следующее. Пока меня разведчики носили, в смысле – сопровождали, по горам, заметил я два нюанса, которые делали из имперских наемников не охотников, а дичь, а весь хитроумный замысел графа Сиверса превращали в пшик. Подвод с провиантом в лагере наших противников видно не было. Так, пара телег, не больше. Это сразу меня натолкнуло на одну простую идею, но ее следовало еще проверить.

И когда мы добрались до противоположного выхода, он же вход, из долины, я с чувством глубокого удовлетворения убедился, что мои подозрения были правильными. Во-первых, на второй день нашего наблюдения через проход проследовал довольно скромный обоз, за которым гнали всего-навсего пару десятков овец. Это трем с половиной тысячам вояк на один зуб. Видимо, не может Сиверс сразу собрать много еды, чтобы отправить одним махом. Не подготовился он заранее к тому, что ему придется со мной воевать. Не ждал такой прыти от дурачка. И где теперь ему взять столько еды, чтобы свою армию прокормить? А негде. В моем герцогстве продовольственная безопасность хромает на обе ноги. Полей, как таковых нет. Горы, однако. Овец, правда, много, отары большие, но кто же из горцев добровольно все свое основное богатство согласится под нож пустить? Ради графа, который на троне пока сидит крайне неуверенно? Мог бы и заставить продавать. Но с «заставить» у моих подданных проблема – ярко выраженная идиосинкразия у них на такие действия. В общем, восстание гарантировано. Да еще пятая часть населения гномы, которые так и вовсе почти ничего не выращивают и никого не разводят для своего пропитания. Живут на привозном. Вот и закупает Сиверс, что может, в том же Турвальде и порционно отправляет наемникам.

Но это еще не все. Проход узкий. Лиги две – две с половиной протяженностью. И это будет дверцей ловушки, в которой я сейчас запру прожорливых имперцев. Посмотрим, как они на пустой желудок запоют. Сдается мне, что песнь их будет жалостливой.

Как мы это проход удержим? А вот для этого я, собственной моей герцогской персоной, здесь и нахожусь. Впрочем, мой статус главной шишки в Юме в данном случае не самое главное. Расчет на то, что я маг. Темный. План прост и изящен. Вместе с сотней моих горцев я со всем возможным комфортом располагаюсь в проходе, гномы быстренько еще больше его сужают – в работе с камнем им равных нет, остальные воины остаются наверху и будут готовы закидывать желающих обойти мою позицию по тропинкам камнями и расстреливать их из луков и арбалетов. А я сижу, жду гостей. Если это будет караван с продовольствием с внешней стороны, то мы либо его не пропускаем (это если там охраны будет слишком много), либо захватываем. Если же наемники, оголодав, постараются прорваться назад к ближайшему супермаркету, то я вежливо встречаю их туманом тления, через который пройти у них не будет ни малейшего шанса.

Не просчитал граф Сиверс такой мой ход. И не мог. Не принято здесь пока «воевать подло», то есть пользоваться головой и естественными преимуществами. Напал на тебя очевидно более сильный враг – будь любезен выйти ему навстречу и огрести. Вот это честно и благородно. Достойно уважения и недолгих воспоминаний о героически сгинувшем храбреце. Правда, запереться за стенами замка или, как это делают уже давно юмцы, на своих горах, тоже не возбраняется. Но веди себя при этом достойно! Раз боишься выйти на честный бой, то строить разные гадости напавшим не моги – обозы там перехватывать, например, из засад на отставших от своей армии врагов нападать. За это будешь подвергнут всеобщему осуждению и презрению.

А вот мне на такие условности плевать. Когда я свой план излагал, то, зная о местных правила ведения благородной войны, опасался, что мои сподвижники – соратники возражать начнут. Не стали. Значит – не совсем пропащие, удастся из них что-то путное воспитать.

Забегая вперед, скажу, что все произошло именно так, как я и запланировал. Никаких застав в проходе не было. Мы спустились с горы, я, как всегда, воспользовался веревочным лифтом на чужой мускульной тяге, гномы буквально за сутки заложили камнями часть прохода, для меня установили палатку. Не мой шикарный шатер, конечно, но ума не приложу, как они умудрились даже такой груз сюда дотащить? Однако приятно внимание, а еще сухо и тепло.

Первый обоз мы приватизировали уже на следующий день. Отдали нам его возницы без малейшего сопротивления, когда вооруженных сотрудников моей таможни увидели. По-моему, даже рады были. Им дальше тащиться не придется, разгрузились и свободны. Оплату за свой труд, видимо, получили от графа предоплатой. Небольшое недопонимание вышло только с погонщиками овец. Эти оказались типичными прижимистыми кулачками по своей психологии. Попытались доказать, что минимум треть овец – это их личное движимое имущество, которое они прихватили вместе с проданными овцами просто так – за компанию, чтобы им скучно не было. Но их доводы встретили аргументированные возражения в виде трех просвистевших в непосредственной близости стрел, и вопрос был решен положительно. Погонщики взгромоздились на опустевшие телеги и со всем возможным комфортом убыли восвояси.

Больше нам продуктов не подвозили. А жаль. Неплохо, должен признать, граф Сиверс кормил наемников. Впрочем, нам и этих запасов с избытком на те три недели, что продолжалась наша эпическая битва, хватило.

Сначала наемники вели себя тихо. Видимо, думали, что подвоз съестного задерживается по техническим причинам и сейчас воспоследует. Потом решили проверить, в чем причина того, что им приходится уже одной кашей питаться. Обнаружили нас. На следующий день предприняли атаку в конном строю. Только вот проход гномы такой оставили, что через него на лошадях больше, чем по трое в ряд не просочиться. Да и то если шагом.

С руганью и проклятиями в наш адрес имперцы спешились и попробовали изобразить пехоту. Получилось не очень. Печально получилось. Атака захлебнулась, едва начавшись, когда первые два десятка самых голодных на всех парах заскочили в мой фиолетовый туман. Даже шпор от них не осталось. Тогда остальные пришли к закономерному выводу, что каша и без мяса очень даже ничего и лучше подождать, пока нас выкурит из прохода кто-нибудь другой.

Неделю они жили этой надеждой. Пустой, к слову. А потом попробовали на зуб противоположный выход из долины. Но там их ждали такие же каменные стены, пять установленных в ряд бомбард и основные силы моей армии. Хватило залпа из бомбард.

В общем, к исходу третьей недели я, наконец, услышал в их исполнении ту арию, на которую и рассчитывал, когда все это затевал. В роли солиста выступал командир наемников, а ему подпевали два его заместителя.

Слова в куплетах, исполняемых ослабевшими от отсутствия еды голосами, были ожидаемые. Мол, мы не местные, попали сюда по ошибке, знать не знали, что нас супротив законной власти подрядили, а так бы никогда, граф Сиверс не только обманул честных воинов, но и не выполнил своих обязательств, а потому мы ему больше служить не намерены, готовы заключить контракт с его светлостью герцогом Ричардом на почти безвозмездной основе. И дайте, пожалуйста, что-нибудь пожрать!

Контракт с ними заключать отказался, едой поделился. Заставил сдать весь магический взрывной порошок, чтобы их пистоли сделать бесполезными, а то наедятся сейчас и передумают сдаваться. А потом отпустил. Почему? Могли бы пригодиться в моей армии, служа просто за еду? А вот в этом и заключается главная причина нашего успеха. Причина того, что граф Сиверс не смог собрать достаточные силы, чтобы выбить нас из прохода. Хотя теоретически мог бы. У тех вассалов, которые сохранили ему верность, тоже немало опытных горцев, которые доставили бы моим воинам множество проблем в войне на вершинах.

Но тут сработала вторая часть моего замысла. Спецоперация «Дискредитация».

В ее детали я на военном совете никого посвящать не стал. Не хотелось мне, чтобы мои излишне благородные подданные узнали, на какие подлости ради достижения своих целей способен пойти их герцог. Так что излагал нюансы задуманного в самом узком кругу – Изабелле и Родрику.

Изабелла сразу оценила всю подлую эффективность моего предложения и смотрела на меня с восторгом. А вот Родрик поначалу уперся.

– Племянник, ваша светлость, – начал он неуверенно пытаться меня отговорить. – Но это же как-то…, – он замялся, а потом решился. – Подло! Что о вас будут говорить, если мы это сделаем? Это же ложь и гнусная клевета! Не может герцог гордого Юма опускаться до подобного.

Только я набрал в легкие побольше воздуха, чтобы достойно ответить моему чересчур щепетильному родственничку. Вот интересно – отравить собственно племянника для него вполне приемлемо, а чутка передернуть факты – позор! Как в дело вмешалась Изабелла. И ведь ни слова не произнесла. Просто так посмотрела на дядюшку, что тот сразу понял, что он старый маразматик, не способный оценить все изящество гениального замысла моей светлости, и если он не одумается, то уедет в дальний монастырь, где до конца своих дней сможет наслаждаться чистым горным воздухом, одиночеством, глубокомысленными размышлениями о чести и переписыванием книг. И дядюшка сдался.

– Впрочем, – начал давать он заднюю. – Учитывая, что это создаст возможность избежать гражданской войны, сохранит жизни подданных герцогства, да и не так уж далеко все это от истины, то…

– Вот и отлично, – подытожил я совещание. – Тогда за дело! Если надо, привлеките грамотных слуг, чтобы переписывали наши послания в максимально возможном количестве. Завтра наши гонцы отправятся вместе со мной, и я хочу, чтобы уже через неделю – десять дней о предательстве графом Сиверсом Юма говорили везде!

Что мои первые создатели фейков должны были написать? Ничего особенного. В моем мире это называлось «подметные» или «прелестные» письма. Их подкидывали в разных местах – «подметные», в них прельщали людей восставать против власти и всячески законы беззаконить – «прелестные». В нашем случае излагалась версия предательских поступков и замыслов графа Сиверса, которые должны были неминуемо привести к неповиновению его распоряжениям.

Видели имперских наемников в Юме? Это значит, что граф продал вашу свободу империи, и в самое ближайшее время такие отряды оккупируют ваши земли. Отберут урожай, овец, надругаются над вашими женами и дочерьми. Почему граф это сделал? Потому что просватал свою дочь за третьего сына императора. Тому, правда, вроде бы только пять лет исполнилось, но кто будет разбираться? Наемников многие видели. Гномов заставят работать бесплатно! Соглашение уже подписано. У всех горцев отберут оружие! Будете такими же беззащитными перед произволом, как и смерды в империи.

Граф пока не отбирает еду у жителей? Так подождите – начнет. И случаи уже были. Свидетели видели, как по его приказу отбирали отары овец. Да! И дочь пастуха наемники с собой забрали. Не иначе, как для своих утех.

Граф закупает продовольствие в Турвальде? А для кого он его закупает? Не для вас – честных тружеников Юма. Для своих наемников! И тратит на это казну, в которую вы!!! платите подати! Он заставляет вас содержать своих прихвостней и обогащает ваших извечных врагов – турвальдцев!

А вы знаете, что, будучи недавно в Турвальде, он принял покровительство Конрада Третьего? А наш герцог Ричард это узнал и возмутился. Поэтому его там и арестовали!

В общем, полный набор самых разных обвинений – от вполне обоснованных до полного бреда. Но признавая, что какая-то часть соответствует действительности, люди поверят и во все остальное.

Все эти послания выполнялись с расчетом на разную аудиторию – гномов, горцев, мелких землевладельцев, вассалов побогаче. Со своими нюансами и правильной расстановкой акцентов. И обильно засевались по всем площадям, рынкам, мелким селениям и городкам. Благо с грамотностью в этом мире все обстоит не так плохо, всегда кто-нибудь умеющий читать найдется и с удовольствием просветит окружающих.

Прокатилась моя спецоперация по герцогству со скоростью снежной лавины. Не знакомы здесь еще с такой методикой, а тут такие скандальные слухи! Как не передать каждому, кто только встретится? Когда дело дошло до Юмиле, графа Сиверса начали при появлении освистывать, а его приближенных бить. Уловив своими чуткими носами, куда ветер дует, от него тут же побежали аристократы, которые быстренько начали прикидывать как бы половчее перейти на мою сторону. В общем, не было у Сиверса ни малейшего шанса собрать сколько-нибудь значимые силы, чтобы не то что мне противостоять, но даже попытаться деблокировать, выражаясь академическим военным языком, наемников.

Сдулся граф. Теперь, небось, сидит в моем замке и думает, как я с ним поступлю.

А я еще и сам не решил. Подожду, что Изабелла посоветует. Она как раз уже разделась и сидит рядом со мной на постели – волосы расчесывает. Надо сейчас ее повалить на себя и спросить. Она в таком положении замечательные мысли порой выдает.

С Элениэль, которая теперь Эли, она правильно все рассчитала. А я еще сомневался. Но об этом потом. А так? Великолепная герцогиня из нее получится. Не сомневаюсь. С такой герцогиней ни советники не нужны, ни собаки. Надеюсь, что я все-таки нужен. Победу какую одержать громкую, да и вообще…

Порядок действий помню. Обнимаю девушку сзади, укладываю спиной на себя, ласкаю грудь, задаю вопросы, потом перехожу к «вообще».

Глава 3. Я, Изабелла и все остальные.

Да, именно так все сейчас выглядит со стороны. Есть я – герцог Юма Ричард, есть моя нареченная невеста принцесса Турвальда Изабелла и есть – все остальные. И сейчас мы торжественно въезжаем в Юмиле, столицу моего герцогства.

Пришлось таки навести некоторый порядок в титуловании девушки. Так что теперь она официально мне не жена и, соответственно, не герцогиня, а опять невеста и принцесса. Правда, когда дядюшка Родрик этот вопрос поднял, Изабелла сначала горячо возражала. Уж очень ей нравилось считать себя уже моей законной супругой. Но потом, прислушавшись к доводам достопочтенного, который сейчас рассекает за мной в новой сутане, согласилась, что он прав.

В чем суть? В том, что если официально объявить ее до церемонии в храме моей женой, то и церковное таинство становится какой-то непонятной пародией и вызовет удивление у народа. Это что? Наш герцог до заключения брака уже эту принцессу того? Раз женой ее называет? И будут в сомнении крутить головами, осуждая не меня, конечно, а Изабеллу. За вольность нравов. Подданные у меня, надо сказать, не то чтобы очень набожные, но традиции блюдут и их нарушение воспринимают плохо. И этим мне, кстати, очень нравятся. Тоже не терплю распущенности ни в ком. Кроме себя. И, пожалуй, Изабеллы. И Гру тоже. Да и Мелли… Хотя с последней все закончено. Ей предстоит в скором времени стать баронессой и женой Гуннара.

С другой стороны, если обойтись совсем без церковного ритуала, то девушка так навсегда и останется не совсем полноценной моей женой и, соответственно, герцогиней Юма. Легитимность той церемонии, которую ее папачиус в Турвальде провел, не признают нигде, кроме самого Турвальда. В общем, накосорезил Конрад Третий, когда пошел против официальной церкви в своем желании непременно заполучить в свою постель будущую королеву Матильду. Ну, а последним аргументом, добившим Изабеллу, стало замечание Родрика, что и ее дети (в смысле наши) в этом случае могут потом быть признанны незаконными наследниками. Вот тут моя карьеристка сразу сдалась. Она ведь уже видит сначала меня императором, а потом и нашего сына. А потом и целую династию, которая будет править вечно. А ей будут стоять везде памятники (рядом со мной) как основательнице.

Так что теперь она носит титул «нареченная невеста его светлости герцога Юма Ричарда, принцесса Турвальда Изабелла». Чтобы ее утешить, я даже в шутку предложил добавить еще и «Прекрасная» в конец, но потом решили не перебарщивать. И так пока произнесешь все, устанешь. Правда, теперь у меня герольд есть. Он справится. Да, прилетел ко мне тот петушок, который тогда Элениэль по поручению Сиверса сопровождал и ее вызов мне объявлял. Вон он – самым первым со своей вувезеллой вышагивает. Сейчас на центральную площадь придем, и он там орать начнет, как резаный, меня прославляя. Текст уже заготовлен и мною согласован.

Я, кстати, тоже согласился на новый титул. Пока ношу старый – просто герцог, но через неделю будет торжественная коронация меня в качестве Великого. Стану Великий герцог Юма Ричард. Предлагали мне, уже не в шутку, а всерьез, прибавку «Победоносный», но я наотрез отказался. Такое имя постоянно подтверждать нужно, а это прямой путь к постоянным войнам. У меня же планов на мирные преобразования вагон и малая тележка. Бардак в народном хозяйства Юма первостатейный. Куда только предки этого тела смотрели, не понимаю. Ни инфраструктура не развита, ни научные исследования, как магию совместить с технологическим прогрессом, толком не ведутся. Про социалку даже не говорю. Работы – непочатый край предстоит.

Думаете, я тщеславный, что Великим, не сделав, по сути, еще ничего, решил себя провозгласить? Ошибаетесь. Причина в другом. Когда месяц тому назад, да, уже месяц прошел с тех пор, как я лихим маневром, проявив чудеса смелости, разгромил непобедимых имперских наемников (это официальная версия событий, которую придумал не я, а мои приближенные), в наш лагерь начали подтягиваться те графы, бароны и простые дворяне – лендлорды, которые до этого держали сторону графа Сиверса, им было остро необходимо как-то проявить свои верноподданнические чувства по отношению ко мне. Вот они, посовещавшись, и заявились к моему шатру, чтобы нижайше попросить меня принять заслуженный титул «Великого» и прибавку к нему «Победоносный». Хотел, честно говоря, в шею их прогнать, но дядюшка не дал.