Советская кавалерия на фронтах Великой Отечественной

Утром 30 августа были атакованы и позиции 52-й кавдивизии на западной окраине Антоновки. Атаки были успешно отбиты, а 2 сентября, согласно приказу командующего армией № 065 на овладение Новгород-Северским, дивизия перешла в наступление на Ивот.

Было предпринято несколько атак, но овладеть населенным пунктом не удалось, и дивизия перешла к обороне, заняв позиции в полукилометре к востоку от него.

К 31 августа закончила выход из рейда 55-я кавдивизия. 2-го сентября она была выведена в резерв и сосредоточилась в районе Красков, Сосновка, где находилась до 11 сентября.

31 августа начали выходить из окружения и части 21-й горно-кавалерийской дивизии. Они вели бои в окружении с начала августа и понесли очень большие потери. От дивизии был выделен отряд в 260 человек для охраны восточного берега реки Десна у деревни Порубы, а остальные части размещены в деревне Денисовка для приведения себя в порядок и пополнения. 2 сентября с группой бойцов вышли из окружения командир дивизии полковник Кулиев и военком дивизии батальонный комиссар Ульянов.

3 сентября 21-я горкавдивизия была переброшена в район Рудня – Лесное для строительства отсечных позиций.

В декабре 1941 года в газете «Красная Звезда» была опубликована статья о действиях дивизии полковника Кулиева под заголовком «Бой конницы с танками». Я полагаю, что она будет интересна современному читателю.

Привожу ее без изменений: «Кавалерийское соединение полковника Кулиева двигалось к фронту. Затем последний двухсуточный марш оно совершало уже вдоль фронта наших частей. Ночью были получены данные о том, что противник с большой массой танков перешел в контратаку и двигается на восток.

Полковник решил: двигаться дальше двумя колоннами. Левофланговую колонну он усилил артиллерией. Части были предупреждены о возможной встрече с противником.

Поэтому они усилили разведку. Следует заметить, что соединение начало марш с указанием действовать по тылам противника соответственно обстановке.

Таким образом, полковнику предоставлялась полная инициатива.

На рассвете головной отряд левофланговой колонны был обстрелян из неприятельских танков. Отряд быстро спешился, принял боевой порядок и стал продвигаться к линии железной дороги. К этому времени прибыл командир передового отряда, и возвратился разъезд, разведывавший станцию, в районе которой противник открыл стрельбу. По данным разъезда, станция была занята ротой танков. Командир передового отряда принял решение: усилить головной отряд батареей конно-артиллерийского дивизиона; развернуть свой передовой отряд с задачей – уничтожить вражеские танки и овладеть станцией до подхода главных сил.

К подходу главных сил станция уже была от немцев освобождена, 2 танка были подбиты, остальные отошли к следующему населенному пункту. Здесь немцы получили подкрепление – мотопехоту и танки. Из леса, что севернее этого пункта, противник открыл артиллерийский и минометный огонь, под прикрытием которого начали выходить и разворачиваться танки, примерно до батальона.

Конно-артиллерийский дивизион имел задачей поддержать атаку нашей части и дать заградительный огонь по выходу из леса, что севернее населенного пункта.

До начала атаки артиллеристы открыли ураганный огонь по танкам, выходившим из леса. Артиллерия же части Загребельного начала обстрел самого населенного пункта.

Противник, усилив огонь, пытался продолжить наступление, но огнем артиллерии был отброшен в лес. Подавив огонь противника, подразделения N части пошли в атаку. Ударив во фланг немцев, подразделение младшего лейтенанта Нигматулина ворвалось в населенный пункт.

Противник, потеряв 3 танка, 4 мотовоза, почти всю мотопехоту, откатился в рощу севернее этого пункта..

Немцы, стремясь выправить положение, бросили в обход наших частей танки и минометную батарею на машинах. Контратакой подразделений майора Загребельного и огневым налетом артиллерийского дивизиона противник на этом участке был уничтожен. Ушел только один танк.

Потерпев неудачу перед фронтом и на нашем левом фланге, противник пытался обойти наш правый фланг, но встретил отпор разъезда и коноводов N части. Потеряв один танк, подбитый связками гранат, враг снова отошел в лес.

Готовя новую атаку, немцы открыли ураганный артиллерийский и минометный огонь по всему расположению частей тов. Кулиева. Одновременно танки открыли огонь из пушек и пулеметов с опушки леса. После часовой артиллерийской подготовки танки противника снова перешли в атаку. Когда они подошли на 600–700 метров, наша артиллерия открыла сильный огонь. Один за другим вражеские танки начали выходить из строя. Но отдельным танкам удалось подойти вплотную к нашим подразделениям. Здесь вражеские машины были подорваны связками гранат. Основная масса танков снова откатилась в лее.

В течение двух часов длился этот бой. Все попытки противника обойти наши фланги и выйти кавалеристам в тыл неизменно отражались артиллерией и истребительными отрядами подразделений. К исходу дня, потеряв до 20 танков и батальон мотопехоты, противник прекратил атаки.

Эти бои показали, что кавалерия при умелом маневрировании, основанном на действенной и постоянной работе разведки, может успешно бороться с танками силами своей артиллерии и истребительных групп. Майор И. ПОЛЬСКИЙ. ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ»[22].

Доватор начинает действовать (Рейд кавгруппы Л.М. Доватора на Смоленщине в августе 1941 г.)

В конце июля 1941 года восточнее и юго-восточнее Смоленска советские войска начали наносить контрудары по войскам немецко-фашистской группы армий «Центр». Удары были нанесены: из района Белый в направлении Духовщина, Смоленск; из района Ярцево также на Духовщину и из района Рославля в направлении Починок, Смоленск. Ниже по Днепру советские войска выбили гитлеровцев из Рогачева и Жлобина.

Вражеские войска, понеся серьезные потери, к началу августа перешли к обороне на фронте Великие Луки, Ломоносово, река Вопь, Ельня, Рославль, река Сож, Новый Быхов, Рогачев, Глуск, Петриков.

Ставка Верховного Главнокомандования решила выделить для действий во вражеском тылу крупные кавалерийские соединения.

Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко объединил сосредоточенные на правом крыле Западного фронта 50-ю и 53-ю кавалерийские дивизии и поставил перед ними задачу – нанести удар по тылам противника, сковать вражеские части, действующие в районе Ярцево, и не дать немецко-фашистскому командованию возможности усилить свою ельнинскую группировку, против которой готовился наш контрудар.

Командиром кавалерийской группы был назначен полковник Лев Михайлович Доватор, военным комиссаром – полковой комиссар Федор Федорович Туликов.

Кавалерийская группа: две «легкие» кавалерийские дивизии, сформированные в июле 1941 года: – 50-я кавдивизия (4, 37, 43 и 47-й кавалерийские полки, 5-й кавалерийский артдивизион) формировалась в г. Армавир Краснодарского края, командиром дивизии был назначен полковник Исса Александрович Плиев.

– 53-я кавдивизия (44, 50, 74, 85-й кавалерийские полки, 29-й кавалерийский артдивизион) формировалась в г. Ставрополь, командиром был назначен комбриг Кондрат Семенович Мельник.

Дивизии уже получили боевое крещение в конце июля 1941 года. Они провели успешный рейд северо-западнее Смоленска по тылам 6-й немецкой пехотной дивизии за рекой Межа (левый приток р. Северная Двина. – Примеч. авт.), в районе населенных пунктов Троицкое и Коленидово.

Полковник Л.М. Доватор принял кавалерийскую группу и после непродолжительного отдыха конников приступил к выполнению поставленной задачи.

Разрабатывая план удара по вражеским тылам, он тщательно изучил местность и группировку противника перед фронтом армии, проанализировал наши прошлые действия.

Так как противник силами до двух пехотных дивизий перешел к обороне по южному берегу реки Межи, имея местами передовые части на северном берегу, Доватор выбрал для переправы своей конницы участок реки значительно восточнее, за недостроенной железной дорогой со станции Земцы в Ломоносове.

На карте этот район был обозначен как болотистое, покрытое лесом пространство с редкими небольшими деревушками. Сплошного фронта у противника здесь не было, он ограничивался обороной населенных пунктов на большаках. Вот в этом районе и решил командир группы прорваться в тыл противника.

В поход части дивизий двинулись в облегченном виде, оставив в своем тылу всю полковую артиллерию и обозы.

В полках для похода выделялось по четыре станковых пулемета. На каждый пулемет было приказано иметь по две заводные лошади и по пяти тысяч патронов. Радиостанции перемонтировать на вьюки.

Доватор принял решение и отдал приказ, в соответствии с которым машины, повозки, походные кухни, больные люди, слабые лошади оставались на местах стоянок и в каждой дивизии объединялись под начальством одного из заместителей командиров полков. Он также приказал всадникам выложить все из переметных сум в обоз. Оставить только котелки, ложки, конские торбы и по одной щетке на отделение. Каждому солдату выдать на трое суток овса, консервов, сухарей, по триста штук патронов и по три ручные гранаты. Командирам дивизий было приказано доложить об исполнении лично к исходу двенадцатого (12.08.1941 г.).

Для управления вверенными ему соединениями Доватор сформировал штабную группу, так как, кроме командира кавалерийской группы, комиссара и начальника штаба, больше никого не было. Поэтому сразу же после приезда он приказал выделить от каждого полка одного офицера, двух сержантов и трех солдат на лучших лошадях для несения службы связи.

Для управления в бою он предполагал пока пользоваться радиостанциями той дивизии, при которой будет находиться сам. Проводной же связи легкие кавалерийские дивизии в то время не имели вовсе.

12 августа 1941 года, накануне рейда, в обращении к личному составу Доватор сказал: «Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед нашей Кавалерийской группой задачу прорваться в глубокий тыл противника… Своими действиями мы должны помочь войскам Западного фронта задержать гитлеровское наступление на Москву»[23].

13 августа 1941 года войска резерва Ставки Верховного Главнокомандования под командованием генерала армии Г.К. Жукова нанесли контрудар по противнику в районе Ельни. 15, 78, 263 и 268-я пехотные дивизии врага, а также часть сил 10-й танковой дивизии и моторизованной дивизии СС «Райх» понесли тяжелые потери и были отброшены со своих позиций.

Ранним утром этого дня от каждой кавалерийской дивизии было выслано по два разъезда на лучших лошадях под командой наиболее смелых и опытных офицеров. Разъезды должны были разведать маршруты, по которым предстояло наступать дивизиям, и отыскать переправы на реке Меже.

Первыми встретились с врагом разведчики старшего сержанта Г. Криворотько. Разведчики хотели обстрелять противника из засады, но старший сержант категорически запретил это. Ему удалось без шума захватить в плен немецкого мотоциклиста и доставить его командиру эскадрона.

В 17 часов 13 августа кавалерийская группа снялась со своих биваков и двинулась на юго-запад.

Впереди была 50-я кавдивизия полковника И.А. Плиева, а за ней следовала 53-я под командованием комбрига К.С. Мельника.

Из воспоминаний И.А. Плиева: «Наша дивизия (50-я) и дивизия комбрига К.С. Мельника, объединенные в кавалерийскую группу под командованием Л.М. Доватора, получили необычную, учитывая общую атмосферу борьбы того времени, задачу: прорвать фронт обороны противника на узком участке и, уйдя в рейд в район Демидова, Духовщины, парализовать его коммуникации, громить колонны, штабы, склады, разрушать линии связи, вести разведывательную работу.

15 августа 1941 года дивизия переправилась через реку Межу и углубилась в лес западнее Бохово. Здесь повернула на юг к селу Ивашково. Затем снова резкий поворот на северо-запад в лес севернее Филино, переправа через Шестицу, и, наконец, в районе Бояршино мы соединились с 53-й дивизией К.С. Мельника.

Бои в тылу врага продолжались до начала сентября. Потери, нанесенные противнику за период рейда, выглядели внушительно. Несколько тысяч вражеских солдат и офицеров навсегда остались лежать в валдайских болотах и лесах, многие сотни автомашин, танков и самоходок, орудий и минометов были уничтожены вместе с теми, кто привел их в эти места»[24].

53-я кавалерийская дивизия выходила к реке Меже через огромное, поросшее перелеском и кустарником болото под названием урочище Савкин покос, которое на карте было обозначено без единой тропинки. Части 50-й кавалерийской дивизии были направлены еще восточнее и составили левую колонну кавалерийской группы.

Маршрут был чрезвычайно тяжелым. Первые пять-шесть километров полки шли цепочкой, растянувшись по одному. Под копытами лошадей чавкала болотная топь; чем дальше, тем она становилась все глубже. Через час авангардный полк стал.

Эскадроны спешились. Конники начали рубить топорами деревья, косить шашками камыш; ночь быстро опускалась на землю.

Устроив настил, кавалеристы почти ощупью начали продвигаться вперед. Храпя и прядая ушами, осторожно ступали по зыбкому, колеблющемуся над топью настилу привыкшие к степным просторам дончаки и кабардинцы. За 12 часов было пройдено всего 14 километров пути, проложенного кавалеристами. К рассвету дивизия миновала урочище Савкин покос. Впереди стеной стоял заболоченный лес, но здесь все-таки можно было двигаться, лишь кое-где останавливаясь, чтобы завалить срубленными ветками особенно вязкие места.

В полдень, когда до реки Межи оставалось километров шесть, полковник Доватор приказал встать на привал. Вскоре возвратился один из высланных накануне разъездов.

Лейтенант Панасенко доложил, что нашел не обозначенный на карте брод, который никто не охраняет. Брод окружен болотом, поросшим камышом и кустарником, глубина его около метра. Это было как раз то, чего искал Доватор.

Как только стемнело, конники двинулись к броду. Авангардный полк должен был переправиться первым и затем обеспечить переправу главных сил. Вместе с ним были высланы вперед спасательные команды, составленные из лучших пловцов.

Авангард быстро форсировал реку, но очень разбил дно. Переправа затянулась. Лошади спотыкались на разрыхленном сотнями копыт дне, многие из них теряли равновесие, падали и плыли. Всадники соскакивали в воду; держась за путлища стремян, за конские хвосты, плыли рядом. Кое-кто порядочно наглотался холодной, пахнущей болотной травой воды. Гитлеровцы переправу конницы не обнаружили. Задолго до рассвета 53-я кавалерийская дивизия уже была на южном берегу. Пройдя еще километров пятнадцать, она встала на большой привал.

50-я кавалерийская дивизия также успешно преодолела трудный путь. Ночью не замеченные противником эскадроны переправились через реку Межу.

Кавалерийская группа вплотную подошла к вражеской обороне, основой которой являлись населенные пункты на дорогах, идущих из Духовщины на Белый и на Старую Торопу.

По южному берегу реки Межи, северо-западнее Духовщины, противник не имел сплошного фронта. 129-я пехотная дивизия, оборонявшаяся на Духовщинском большаке, занимала населенные пункты на дорогах, контролируемых подвижными группами из моторизованной пехоты с танками.

Третий батальон 430-го полка 129-й пехотной дивизии занимал узел сопротивления в Устье. Деревня была приспособлена к обороне. На высоте с отметкой 194,9 и в деревне Подвязье находился узел сопротивления второго батальона. В лесу были расположены огневые позиции третьего дивизиона 129-го артиллерийского полка, который поддерживал 430-й пехотный полк.

В течение двух дней дивизии вели разведку. Небольшие разведывательные группы и разъезды доносили, что в месте намечаемого прорыва между Подвязье и Устье пройти невозможно, так как стык этих двух опорных пунктов якобы плотно заминирован и хорошо простреливается. Но сведения разведчиков оказались недостоверными, так как они близко к опорным пунктам не подходили.

Доватор вызвал к себе командиров дивизий и полков. Вывел их на опушку леса близ опорных пунктов и целый день вел наблюдение за обороной противника. Рекогносцировкой удалось установить, что стык между Подвязье и Устье никем не прикрыт и не охраняется. Здесь же был отдан устный боевой приказ на выход в тыл противника.

В авангард для осуществления прорыва назначался 37-й кавалерийский полк под командованием подполковника Ласовского. Действия авангарда обеспечивали: со стороны Подвязье – заслон в составе усиленного эскадрона старшего лейтенанта Сиволапова, а в сторону Устья высылался эскадрон старшего лейтенанта Иванкина.

Авангард должен был действовать спешенным. Главные силы группы в это время в конном строю ожидают в исходном положении результатов действий авангарда.

Если авангард пройдет между опорными пунктами врага незаметно, то вслед за ним двинутся главные силы, избегая ввязываться в бой.

Около часа ночи в стык между опорными пунктами врага вошли разведчики лейтенанта Дубинина. В три часа тридцать минут авангард перешел дорогу Подвязье – Устье.

В тумане двигались всадники – главные силы кавалерийской группы входили в прорыв.

Гитлеровцы услышали многотысячный топот конских копыт. Затрещали пулеметы. Открыла огонь вражеская артиллерия. Спешенные полки завязали бой.

Командир эскадрона старший лейтенант Лющенко повел своих солдат в атаку на видневшиеся невдалеке вражеские окопы. Лющенко был тут же ранен. Командование эскадроном принял лейтенант Агамиров. Загремело «ура». Гитлеровцы были выбиты из окопов и поспешно отходили к деревне.

Спешенный 50-й кавалерийский полк под командованием полковника Тимочкина сломил сопротивление вражеской пехоты и выбил ее из окопов вблизи Подвязье. Противник снова пытался задержать наше наступление, но был атакован тремя эскадронами резерва, которые возглавил начальник штаба дивизии майор Радзиевский. Кавалеристы в конном строю преследовали остатки разгромленного второго батальона.

Тем временем главные силы пересекали дорогу. Быстро светало. Туман рассеялся и лежал отдельными островками в сырых низинах. Зубчатой темно-синей лентой, уже сильно тронутый осенней позолотой, высился по ту сторону дороги сосновый бор.

Гитлеровцам удалось быстро закрыть прорыв, отрезав коноводов 50-го кавалерийского полка и первого эскадрона 37-го кавалерийского полка. Главные силы кавалерийской группы сосредоточились в сосновом бору за дорогой. Бор этот, небольшой по размеру, не мог укрыть многочисленную конницу. Необходимо было прорваться в большой лес на Духовщинском большаке. Перед лесом лежало открытое поле. Доватор приказал выдвинуть против опорных пунктов все станковые пулеметы и под прикрытием их огня днем атаковать гитлеровский заслон на большаке.

В первом эшелоне действовала 50-я кавалерийская дивизия, во втором эшелоне – 53-я кавалерийская дивизия. В авангарде по-прежнему оставался 37-й кавалерийский полк.

Подполковник Антон Ласовский вел полк шагом в расчлененном строю. Когда гитлеровцы открыли огонь, командир полка поднял эскадроны в галоп и метров за 400–500 подал команду на конную атаку. Атаку поддержали эскадроны 43-го кавалерийского полка под командованием подполковника Георгия Смирнова.

Третий батальон 430-го пехотного полка, на который обрушился удар конницы, был почти уничтожен; второй батальон также понес большие потери.

Разгромив два батальона пехоты, конники устремились дальше во вражеский тыл. 27 августа они оседлали шоссе Велиж – Духовщина. Эта дорога являлась одной из важных коммуникаций 9-й немецкой армии. Командующий армией генерал Штраус издал специальный приказ, в котором указывалось, что в «немецкие тылы прорвались три кавалерийские дивизии, насчитывающие 18 000 сабель». На самом деле группа полковника Доватора имела всего 3000 сабель и 24 станковых пулемета[25].

Кавалерийские дивизии сосредоточились в лесу южнее дороги. Путь вглубь расположения врага был открыт.

Кавалерия с боями стремительно продвигалась на юго-запад. По тылам противника поползли зловещие слухи о прорыве советской конницы.

Действия кавалерийской группы под командованием Доватора в тылу врага отличались большой продуманностью.

Как правило, днем кавалерия укрывалась подальше от больших дорог и населенных пунктов, отдыхала. Лишь неутомимые разъезды шныряли по лесам во всех направлениях, нападали на одиночные автомашины, захватывали пленных. Ночами дивизии делали очередной скачок, переходя в районы, назначенные командующим группой на основании данных, собранных разъездами. Специально выделенные эскадроны и даже целые полки производили налеты на вражеские гарнизоны, уничтожали их в коротких ночных схватках.

Появление конников в тылу врага оказалось настолько внезапным, что гитлеровцы были застигнуты врасплох и предпринять каких-либо активных мер сразу не смогли.

В ночь на 29 августа конники налетели на Рибшево и разгромили вражеский охранный батальон. Огромный склад топографических карт и несколько десятков грузовиков были сожжены.

После этого кавалерийская группа сосредоточилась в лесу. Противник обложил весь этот район переброшенными с фронта войсками. Его авиация планомерно, по квадратам, бомбила леса. Тяжелые бомбы с грохотом рвались в чаще, падали деревья, образуя завалы на дорогах.

Кавалерийская группа тронулась в обратный путь. На рассвете самолеты обнаружили ее движение, начались воздушные атаки. По дорогам, вслед за отходящими кавалеристами, двинулись танки и моторизованная пехота врага, стягивая кольцо окружения и прижимая кавалерию к громадному болоту. Положение создавалось очень серьезное.

На выручку пришли советские люди. Командир одного из местных партизанских отрядов предложил провести кавалерию через болото, считавшееся непроходимым. Зная, что гитлеровцы никогда не рискнут забраться в такую топь, Доватор принял решение преодолеть трясину ночью.

Доватор особенно тщательно организовал этот трудный марш. Вперед в качестве головного отряда был выслан, не раз отличившийся в боях, эскадрон во главе со старшим лейтенантом Виховским. Для прикрытия отхода выделялся эскадрон исключительно упорного и спокойного офицера старшего лейтенанта Сиволапова.

Ночь на 31 августа окутала дремучие леса Смоленщины. Эта ночь была едва ли не самой тяжелой в этом кавалерийском рейде.

Вслед за проводниками – партизанами Гудковым и Молотковым – по болоту, в непроглядной тьме, тянулась вереница всадников. Шли в колонне по одному, обе дивизии в затылок одна другой. Вскоре пришлось спешиться и двигаться в поводу. Конники шли по чуть заметной тропе, перепрыгивая с кочки на кочку, то и дело оступаясь и проваливаясь в болотную грязь.

Движение было крайне изнурительным. Часто приходилось останавливаться, чтобы дать передохнуть измученным, голодным лошадям, усталым, не спавшим несколько ночей людям.

Сзади, там, где остался тыльный отряд, началась перестрелка. Слышались разрывы снарядов, частые выстрелы полуавтоматических пушек.

Выйдя из трясины, кавалеристы остановились, немного почистились, напоили коней в лесном ручье, дали им поесть травы и двинулись дальше. Радисты поймали наконец армейскую рацию, приняли приказание командующего армией: выходить в прежнем направлении. Навстречу кавалерийской группе, содействуя ее прорыву к своим войскам, должны были нанести удар стрелковые части Западного фронта.

Не останавливаясь, конница шла на северо-восток, и лишь глубокой ночью Доватор дал отдых частям. Четыре разъезда на лучших лошадях выступили дальше, к участку намечаемого прорыва на Духовщинском большаке; им было приказано уточнить расположение противника.

К рассвету три разъезда возвратились и доложили, что противник занимает прежнее положение.

1 сентября кавалерия сделала еще сорокакилометровый переход и сосредоточилась в лесу южнее деревни Устье. Здесь ее ожидал четвертый разъезд. Лейтенант Немков доложил Доватору подробные данные об обороне противника.

Как только стемнело, кавалеристы без выстрела атаковали противника, разгромили первый батальон 430-го пехотного полка, прорвались через вражеское расположение, прошли боевые порядки своих стрелковых соединений и были выведены в армейский резерв.

Удар кавалерийской группы полковника Доватора имел большое оперативное значение. Конница прошла около трехсот километров по бездорожным лесисто-болотистым районам Смоленщины, проникла в глубокий тыл 9-й немецкой армии, деморализовала его работу.

За время рейда советские конники разбили два немецких батальона, уничтожили свыше 2500 вражеских солдат и офицеров, подбили 9 танков, разгромили автоколонну, уничтожили и вывели из строя более двухсот автомашин, 3 орудия, захватили 4 миномета, 9 станковых пулеметов и другую военную технику, сожгли несколько продовольственных складов и складов с обмундированием. Были захвачены многочисленные трофеи, которые пошли затем на вооружение партизанских отрядов.

Немецко-фашистское командование было вынуждено снять с фронта и направить против кавалерийской группы до двух дивизий и четыре десятка танков именно в тот момент, когда войска Западного фронта наносили контрудар в районе Ельни. Выполнив задачу, группа благополучно прорвалась через линию фронта и вошла в состав 30-й армии.