Единственная для черного дракона

– Куда? – хриплый голос мурашками прошелся по коже, заставляя взволнованно замереть.

– Прямо, – кое-как пропищала я.

Оказавшись в крепких, горячих объятиях демона, я невольно вздрогнула и напряглась. Стараясь лишний раз не облокачиваться на него, только сейчас поняла, насколько я замерзла и промокла. Меня никто ни о чем не спрашивал. Время от времени я показывала направление, стараясь сидеть ровно и боясь лишний раз пошевелиться. Неожиданное тепло и качка в седле сыграли со мной злую шутку. Мои веки вдруг налились свинцовой тяжестью, и я сама не поняла, как обмякла в таких крепких объятиях мужчины. Не могу сказать, что сон был таким уж крепким. Я всё слышала и при этом не могла найти в себе сил разомкнуть веки. Слишком уютно и хорошо было сейчас.

– Боги, ну и милота, – слышались неясные смешки откуда-то со стороны.

– Никогда не думал, что увижу нечто подобное с участием нашего Ардэна.

– Угомонитесь, – раздалось откуда-то сверху, – просто ребёнок, что с него взять.

– До дома медведя ещё пару кварталов, насколько я помню… Может толкнёшь нашего провожатого?

– Разберёмся. Посмотрю по её запаху.

Сквозь сон я почувствовала, как мужчина зашевелился, точно склонившись к моей голове, чуть сдвинул мой капюшон и сделал вдох.

Мне чудилось, что какая-то часть меня, каким-то непостижимым образом вдруг отделилась и последовала за дыханием мужчины проникая внутрь него, растворяясь и расцветая внутри его сознания каким-то невероятным ароматом того, что может понравиться только ему… Как такое может быть? Что за дурацкие сны?!

Вдруг руки на моей талии с силой напряглись и до боли в рёбрах сжали меня, притянув к мужской груди.

– Что за…?!

Всё это заставило проснуться и испуганно замереть, когда мужчина за моей спиной, вдруг взял меня одной рукой за голову, а второй одернул ворот куртки, обнажив шею, и ещё раз понюхал. Теперь я была в этом абсолютно точно уверена и то, как он это сделал, действительно испугало меня.

– Содэн, забери её сейчас же, – резко скомандовал мужчина, тут же схватив меня за ворот кутки и вновь отправив в полёт, передавая воину, что ехал рядом.

Похоже, не одна я ничего не понимала в произошедшем, но сон как рукой сняло. Стало немного обидно то, насколько брезгливо меня постарались передать подальше, словно от меня смердело. Невольно принюхалась к самой себе, ну вроде бы ничего криминального. Может запах обеденной каши так впитался?

Оставшаяся часть пути заняла не дольше минуты, но мне она показалась вечностью. В воздухе повисло ощутимо тяжёлое молчание. Волны злости и раздражения, исходившие от предводителя этих двоих, казалось, требовали подчинения и преклонения, прошивая каждого из нас насквозь. Никто не решался заговорить. Я же старалась и вовсе не смотреть ни на кого. Где-то в глубине души поселилось странное тягостно-болезненное разочарование. Тяжело было дышать. Вдруг стало больно глотать. Я вновь всё восприняла на долю своего происхождения. Обычно, бесов просто не замечали. Ну, есть и есть, работают же. Но были среди демонов и те, кто реально брезговал такими, как мы… Жаль, что мужчина, по которому моё девичье сердце впервые дрогнуло, оказался таким…

Стоило нам остановиться возле дома Римана, а мне оказаться на земле, как я поспешила внутрь, сказав, что они могут следовать за мной. Нестерпимо хотелось скрыться подальше.

– И, что это было? – доносилось мне вслед.

Не выдержав, я всё же обернулась и едва не упала, столкнувшись с яростным, полным ненависти и негодования, темным взглядом того, кем была так восхищена.

– Идём, – сквозь зубы процедил он, стоило мне взяться за ручку двери.

Всё. Никаких больше вздохов очарованной девы. Надо поскорее убраться в свою комнату и по возможности не высовываться оттуда. Сейчас в принципе было не до всего этого. Будто стоило переступить порог дома Римана, как реальность вновь возникла передо мной во всей своей красе. Некогда думать над всякой ерундой. Да и переживать тут не из-за чего. Тоже мне!

На этих своих мыслях я небрежно махнула рукой в сторону комнаты Римана:

– Вам туда, – буркнула я, и поспешила удалиться.

Глава 6.

Когда я вошла в свою комнатушку, у меня уже было понимание того, что мне необходимо сделать в первую очередь: пора достать походный мешок.

Именно так, следовало заранее проверить и собрать всё необходимое. Я не знала, сколько точно у Римана есть времени, но одно я понимала: даже если с живым отцом тебе говорить не о чем, то завладеть наследством умершего никогда не поздно. И я не собиралась дожидаться приезда любимых родственников. По документам, которые мне выправила Каас в год, когда меня нашли, этим летом я становилась совершеннолетней. Да и кого будут интересовать детали? Несколько раз выправлять бирку с временного владения на постоянное никто не станет. Скорее всего спросят формально и примут в наследство на постоянной основе, а потом того гляди и продадут неизвестно куда. Пусть я так и не выросла, но я больше не желала оставаться в зависимом положении у неизвестно кого. Этих четырёх лет было достаточно, чтобы увидеть, как бесов продавали за долги; избивали просто потому, что так легче всего было выместить собственную досаду; даже убийство всегда можно было списать на несчастный случай. Те, кто не имел демонического нутра, в Эшере считались просто чуть умнее животных. Я видела это отношение изо дня в день, и это душило меня, лишая возможности дышать полной грудью. Я боялась уйти в неизвестность. Боялась голодать, остаться на улице, умереть от какой-то болезни. Такое случалось довольно часто с теми, у кого не было хозяина. Свобода в Эшере стоила жизни, и это действительно было правдой для многих. И я могла терпеть, пока была надежда, что это временно. Пока из моих уст не было озвучено согласия на подчинение демону, и пока я самолично не вручила никому свою жизнь.

Это произошло полтора года назад. История, которая наконец-то вправила мне мозги и объяснила, что может ждать и меня. Милисэн, девушка бесовка, дочь той самой подруги Каас Эри, что в самом начале помогла мне с одеждой, погибла. Я как раз шла на рынок, чтобы обменять наши расписки от Римана на продукты. Было раннее летнее утро, и я хотела поскорее вернуться домой, потому как в Эшере зима и лето были диаметрально противоположными. Если зимой было ужасно холодно, то летом столь же жарко. То, что сразу насторожило меня, стоило зайти в переулок, куда обычно сносили мусор со всего района, и через который нужно было пройти, чтобы попасть на центральную улицу, так это ужасающе приторный запах. Никогда ничего подобного я не ощущала. Этот аромат, казалось, защекотал каждый сантиметр моей кожи, поднимая дыбом волоски на теле. Даже дёсны странным образом зачесались, и я растерянно замерла. Что было не так? Что это за удушающе-устрашающая вонь? И только повернувшись в сторону кучи мусора, я наконец-то поняла, что это было.

Словно кукла, которую выкинули на помойку, потому что она сломалась, на самом верху кучи лежала Мили. Её кудрявые каштановы волосы беспорядочно колыхались на ветру. Безжизненные некогда ярко-серые глаза, казалось, устало смотрели в никуда. На негнущихся ногах я подошла ближе и увидела, что платье на Милисэн истерзано, словно его рвали когтями и зубами. Некогда белоснежная кожа исполосована, разодрана, на боку девушки были видны оголившиеся рёбра… Мой взгляд скользнул ниже, и я увидела, что внутренняя часть её бёдер была вымазана буро-красной жижей…

Казалось бы, пора было начать кричать, звать на помощь, но я не могла заставить себя произнести ни единого звука. Продолжала смотреть в её такие уставшие блёкло-серые глаза. Я не могла найти в себе сил пошевелиться. В тот момент перед мысленным взором вдруг замелькали странные картинки, и одна была хуже другой.

Кровь… Так много крови… И тела… Растерзанные тела… Меч в моих руках… Удар. Ещё удар. Звук лопнувшей под лезвием кожи. Девушка с звериными когтями… Кровь, толчками вытекает из живота… Кровь… Она всюду…

А потом пришла спасительная тьма…

В себя я пришла потому, что Каас нещадно трясла меня и причитала. Её крики были словно спасательный канат, брошенный на самое глубокое дно, где я застряла и не могла выбраться.

Я помню, как потрясла эта история город, как помню и то, насколько быстро она была забыта, стоило понять, кто мог быть причастен к преступлению. Молодой сын семьи, где служила подруга Каас и её дочь Мили, которая всего неделю назад поклялась в верности молодому отпрыску.

«Молодой волк потерял контроль, бывает. Нечего было хвостом вертеть перед парнем, сама виновата», вот о чем судачил город.

И никто, кроме несчастной матери, не думал оплакивать погибшую. Но хуже всего было то, что даже зная, кто убил её дочь Эри, продолжала ежедневно подавать чай, накрывать на стол, стирать и убирать за тем, кто это сделал. И, разве это существование не было подобно жизни в бездне для этой женщины?! Разве могло быть что-то более изощрённое и ужасное?

Спустя полтора года я продолжала видеть перед мысленным взором уставшие глаза Мили и всякий раз, думая о том, что мне придётся подтвердить согласие на постоянное владение, я понимала, что скорее умру от голода, чем позволю…

Решительно вздохнув, я встала на колени перед своей кроватью, и вытащила мешок, который готовила уже полтора года. У меня даже деньги были на первое время, которые были мной честно выручены в обмен на часть одежды, что мне досталась когда-то. Плюс ко всему прочему, я кое-что продала с чердака Римана, о чем он давно забыл. Всего-то и нужно было составить доверительное письмо от хозяина на вручение денег предъявителю за товар. Никто из торговцев даже не подумал, что ребёнок-бес может такое провернуть самостоятельно. И я не считала себя воровкой, просто потому, что у того, кто думает о том, чтобы выжить – не должно быть сентиментального сердца. Конечно, сумма была небольшая, но всё же лучше, чем ничего. Ещё у меня был роскошный браслет, который обосновался в мешочке на шее, но я не готова была пытаться продать его просто потому, что понимала, что никто мелкой бесовке не поверит, что её послали продать что-то подобное.

Совсем скоро я уйду отсюда, и мой путь будет лежать на юг, туда, откуда я пришла. Я много думала, куда я хочу отправиться? Ведь я не помнила ничего кроме города Нар, в котором прожила последние четыре года. И порой, эта звенящая пустота в моей голове, сводила меня с ума. Раньше я думала, что хорошо, что я не помню. Но я не знала, как одиноко не помнить. Не было ни семьи, ни друзей, ни того, что мне нравится или не нравится. Просто пустота, которая окружала меня со всех сторон. Решение пришло само собой – я отправлюсь на руины Тавира и взгляну в глаза своему прошлому, чтобы узнать, посмотрит ли оно на меня в ответ? Если нет? Что ж, значит, я приму это и пойду дальше. Когда-нибудь я приду туда, куда нужно, я думаю, так.

Прислушавшись к происходящему снаружи, я приоткрыла дверь и мышкой юркнула в ванную комнату, что принадлежала нам с Каас. Включила магический светильник и сноровисто вытащила кусок мыла из-под раковины. В дороге пригодится обязательно. Взглянула на своё отражение в зеркале и замерла.

– Что за…?

С моего такого же бледного лица на меня смотрели удивительной глубины серые глаза с каким-то фиалковым отливом. Я никогда даже подумать не могла, что бывает такой цвет глаз. А, что самое ужасное форма глаз вдруг тоже изменилась. Они стали крупнее, красивой миндалевидной формы.

– О…

Пожалуй, это было самое информативное, что я смогла выдать. На моем, всё таком же блёклом детском лице, вдруг появились совершенно не подходящие ему глаза.

– О…

Ещё раз выдохнула я, понимая, что мои ноги онемели, а где-то в голове рождались решения, которые теперь совершенно точно изменят мою жизнь раз и навсегда. Одно дело скрывать то, что за все эти годы у меня так и не выросла грудь или моё лицо осталось всё таким же детским, как четыре года назад. Но, что я теперь должна делать с этим?

– Так, спокойно, – я вновь заговорила на языке, который, должно быть, был моим родным, – кроме Каас никто и не знает, какого они цвета. Помни, бес есть бес и никого не волнует, что там у тебя за глаза. Как только Риман умрёт нужно уходить. Или бежать сейчас? Глупая, они могут решить, что ты причастна к отравлению! Ты должна уходить тихо, как само собой. До приезда его детей, после его смерти…

Шептала я самой себе, взяв ножницы, которыми Каас периодически ровняла мне волосы, и решительно отрезав себе прядь волос, чтобы прикрыть глаза рваной челкой.

***

– И, что это было? – голос Содэна ворвался в водоворот ощущений, что захватил Ардэна с головой.

Он стоял перед домом Римана из рода Шада и боялся сделать хотя бы один крошечный вдох. «Что это? Что это было?»

Запах этой крошечной девочки ударил по всем нервным окончаниям, заставляя огнём гореть каждый сантиметр кожи.

Ардэн с силой сжал кулаки, больше всего на свете желая, чтобы происходящее вдруг просто оказалось сном. Он не знал, чего в нём было больше: желания обернуться драконом и спалить дом Римана вместе с его обитателями, или ворваться внутрь, схватить ту, что он просто отказывался признавать, и унести её в Алмао обезопасив от всех невзгод этого мира! Ждать, пока она станет достаточно взрослой…беречь…и ненавидеть себя…её… Разве может ребёнок-бес быть той самой?! Так не бывает, что всё внутри тебя: разум, логика, понимание того, что правильно, а что нет, вдруг становится просто мишурой. Он дракон. Он королевских кровей. Он смотрит в след крошечной, растрёпанной невзрачной бесовке и понимает, что готов умереть ради неё здесь и сейчас. Так не бывает! Только не с ним! Он не животное какое-то в конце-то концов! И все это древние сказки пришедшие к ним с их родины, что есть женщины способные стать истинной парой для высшего демона затмив собой весь мир. Их искры…их песнь… Глупости, это точно какая-то наведённая магия!

Когда девочка обернулась, их взгляды снова встретились и, казалось, его в очередной раз прошило насквозь, ведь сейчас на него смотрели самые необыкновенные глаза на свете. Казалось, в них ожило предштормовое небо. Да, даже в темноте, он смог разглядеть их цвет. Темно-серые, такого глубокого цвета, переходящего в насыщенный фиалковый оттенок. У бесов не бывает таких глаз. Просто не может быть. И всё же…

– Вам туда, – едва слышно сказала она, указав направление и прежде, чем они сделали хотя бы шаг, растворилась, юркнув внутрь дома.

– Н-да, похоже, Риман из рода Шада не имеет ни малейшего понятия о том, как нужно воспитывать подопечных бесов, – цокнул языком Содэн, а Ардэну до боли в костях захотелось врезать своему другу за простой и правдивый комментарий в отношении девчонки.

Прикрыв глаза, он глубоко вздохнул и твердо решил, что разберётся с этим, как положено потомку древней крови: обстоятельно и благоразумно, но чуть позже.

Сейчас он прибыл сюда по воле случая просто потому, что они остановились отдохнуть в особняке на Вишнёвой улице после долгого путешествия, а также проконтролировать некоторые текущие дела и кто бы мог подумать, что именно в этот вечер в департамент придёт такое срочное письмо.

– Неважно, – скупо бросил он, – мы здесь не для этого.

Войдя в комнату, где находился отравленный мужчина, Ардэн тут же почувствовал, что ничем не сможет помочь. Он видел, как истончилась энергетическая структура. Она практически истлела, иссушив своего обладателя.

– Что это за яд? Удалось определить? – взглянул он в глаза волку, что по всей видимости и был автором письма.

– К сожалению, – мужчина явно разволновался, поняв, что перед ним вовсе не простые дознаватели, – я впервые сталкиваюсь с чем-то подобным. Это не простой яд, понимаете, – мужчина обошел постель больного, и встал прямо перед Ардэном, – он магической природы, как мне кажется. Кто-то словно взял обычную желтянку, с которой, как известно, легко справиться при должном вмешательстве и правильном лечении, и магически изменил саму структуру яда…

– На основании чего вы сделали такие выводы? – поинтересовался Ардэн, понимая, что у них не так много времени, чтобы разобраться в случившемся используя единственного свидетеля отравления.

Он легко обошел врача и подошел к больному, подвинул постель, словно она была не тяжелее пёрышка, и встал в изголовье. Его руки опустились на виски спящего мужчины, а сам Ардэн прикрыл глаза.

Считать чей-либо разум из обычных демонов было простым делом, потому, не тратя времени на разговоры, он легко мог заниматься просмотром памяти Римана и разговором с врачом. Вот, только доктор, похоже, решил, что ему лучше не отвлекать дракона и замолчал.

– Прошу вас, говорите, вы ничуть не мешаете, – тихо сказал Ардэн, пролистывая воспоминания Римана о детстве, юношестве, первом союзе, детях, бесконечных поездках с торговыми караванами.

«– Я жива…жива… жива…помогите мне…»

Всего одна фраза вдруг заставила остановиться и затормозить просмотр. Он смотрел себе под ноги, где в грязи, едва различимо, лежало крошечное тело с головы до ног измазанное в крови, саже и грязи. Маленькая, тонкая, словно веточка рука, крепко вцепилась в голенище его сапога.

«– Ох, пресвятая матерь, – закричал мужчина, чью память он сейчас смотрел. – Это девочка, Квил, малявка совсем! Кинь мне куртку, на ней кроме сапог ничего больше нет!

– Вытаскивай её, и поехали отсюда! Нет времени тут оставаться, степняки вот-вот нагрянут. Надо сберечь караван».

Словно это было самым важным, Ардэн смотрел на то, как осторожно заворачивают в куртку ребёнка, что совсем недавно привел его в этот дом, и вытаскивают из канавы. Неожиданно девочка открыла глаза, и они оказались бледно-зелёного, невзрачного цвета. Совсем не те, что он видел сегодня. Может быть, в темноте ему померещилось, что они серые? Не может быть. Он бы ни за что не перепутал.

– Ну, что там? – спросил Содэн, вырывая его из картин, которые вдруг стали гораздо интереснее всего остального.

– Пока ищу, – с неохотой отпуская воспоминания о девочке и странном несовпадении, он поспешил просмотреть ту часть памяти, где было бы что-то полезное относительно сложившейся ситуации. – Вы можете предположить, когда он был отравлен?

– Боюсь, – немного запинаясь, забормотал доктор, – весьма приблизительно. Если бы дело касалось обычной болезни, то без должного лечения такое состояние наступило бы примерно через неделю. Но, опять же, болезнь и отравление ядом, вызывающим схожие симптомы понятия различные. Если бы я был простым лекарем не обладающим магическими способностями, а ориентировался по запахам, то я бы не обнаружил ничего подозрительного и назначил бы лечение, которое в любом случае окончилось бы гибелью пациента…

– Постойте, что? – слабый женский голос, который никто не ожидал услышать, казался надломленным. – В любом случае, господин Верзан, вы так сказали? Я правильно поняла?

– Мне очень жаль, – скупо подытожил врач.

Ардэн слышал, как сердце женщины учащённо забилось, а дыхание стало рваным и дробным. Это было довольно отвлекающим, и он уже собрался перестроить слух, как…

«– Эс шада, – зашептал едва слышимый взволнованный девичий голосок – ауру Каас анише эс, вардэ эр готтэ. Помни, бес есть бес и арэ вис зэйн, что там у тебя ирим оджи. Эффин Риман умрёт ирин сэгэ лайе. Или авер э су? Пирэм, они могут решить, что ты афэрум варэн гин! Ты должна лайе ваар, эс зу ту зу. Авер им детей, афем его смерти…»

Ардэн плохо знал южные языки, а этот был определённо какой-то смесью языков степных племён и вообще не пойми чего. Он узнавал лишь некоторые слова. И то, что шептала девочка привлекло его внимание лишь потому, что подсознательно он даже сейчас тянулся и интересовался ею.

Просмотрев память Римана, Ардэн пришёл к выводу, что единственным местом, где ему могли подсыпать яд были постоялые дворы в Эрифине и Вартесе, что расположены по южным границам Эсшера. Это единственное самое благоприятное время, потому как в остальное время караванщики занимались приготовлением пищи самостоятельно. Но, быть может и без помощи тех, кто всегда рядом не обошлось?

Так же, подозрение вызывали мысли Римана и то, чем помимо торговли, он занимался в пограничных землях. Было сложно посмотреть детально, так как сознание уже «плыло» и многие вещи казались сумбурными. Но одно Ардэн видел ясно: Риман из рода Шада очень настойчиво интересовался произошедшим в Тавире четыре года назад. При каждой своей поездке на юг он обязательно пытался узнать что-то новое о трагедии. Даже дневник вёл, куда записывал то, что казалось ему интересным. Зачем это делал медведь? Ответ был шокирующим просто потому, что речь шла о демоне-медведе, а не о волке, например. Медведи одиночки! Это знают все и мало кто из них способен на глубокие привязанности. Мало кто, но не Риман. И привязан он был ни к кому-нибудь, а к ребёнку, которого спас. Риман хотел заботиться о девочке. Защищать. Быть отцом, каким никогда бы не смог стать своим собственным детям…

– Эрим, – обратился Ардэн к ещё одному попутчику, что сегодня был сними и служил при местном департаменте.

– Да, господин?

Слава богу, у мужчины хватило ума не назвать его так, как положено согласно происхождению.

– Сделайте запрос в Эрифин и Вартес, были ли у них схожие случаи болезни или отравлений за последние месяцы? Так же, узнайте, кто ещё входил в караван? Как их самочувствие? Нужно организовать следствие. Дело буду держать под контролем лично. И, ещё кое-что, где-то в его вещах должна быть маленькая коричневая тетрадь, обыщите тут всё как следует и доставьте её мне немедленно.

– Да, господин, всё сделаем и доложим.

– Содэн, помоги Эриму, а мне нужно кое с чем разобраться…

К сожалению, Ардэн понимал, что больше они ничего не могут сделать для хозяина этого дома. Ему остались считанные часы. И если бы не одна мелкая бесовка, что нежданно-негаданно ворвалась в его мир, он бы тут же ушел. Но мало того, как она подействовала на него, её бормотание нельзя было оставить без внимания. Вторая служанка не знала о том, что хозяин умирает и только в ходе беседы с врачом это поняла. А, вот, девочка явно рассуждала о смерти Римана…

Ардэн вышел из комнаты. Словно в предвкушении охоты, все его инстинкты обострились, и он медленно и бесшумно двинулся в сторону комнаты прислуги. В полумраке коридора послышался скрип открываемой двери, а следом из комнаты вышла девочка с увесистым мешком наперевес.

***

Не стоило терять время на панические атаки. Ну, подумаешь, глаза цвет поменяли! Может, это и нормально для какого-то столь ненормального как я. Не растёт тело, так глаза выросли! Хоть что-то!

Беззвучно хохотнув, я встала с пола и попробовала поднять свой мешок. По объёму он был довольно большим, но, как ни странно, по весу я легко его поднимала. Следовало оттащить его на конюшню и спрятать там. Судя по тому, что я видела, уже завтра могут начать стекаться родственники, друзья, организаторы похорон и кто знает, кого ещё принесёт. Так что, пока все заняты у постели Римана, стоило положить мешок туда, оттуда смогу легко

забрать.

Накинув куртку и закинув мешок за спину, я открыла дверь и вышла в коридор. Осторожно, стараясь не шуметь лишний раз, я ступала по деревянным полам, направляясь в сторону кухни, где могла бы выйти на задний двор. Я не дошла каких-то несколько шагов, как меня захлестнула волна ужасающего чувства, что меня преследует кто-то страшный, сильный и опасный. Это жутчайшее чувство опасности настигло со спины столь неожиданно, как и в принципе всё то, что произошло дальше.

– Куда это мы собрались? – фраза была озвучена едва слышно, а вместе с ней, я ощутила, что некто выбросил руку вперёд, чтобы схватить меня со спины за капюшон.

В этот самый миг больше не было никого и ничего вокруг. Осталась лишь какая-то суть во мне, что всё это время лишь притворялась бедной, несчастной крошечкой. Просто потому, что так было безопаснее всего. Но, сейчас, пришёл зверь, чьей целю было защищать и оберегать саму себя. Я не знаю, как я почувствовала, где именно его рука. Но в долю секунды изогнулась под каким-то немыслимым углом, уходя от захвата и оказавшись под его рукой, тут же схватила его и с невероятной силой зашвырнула нежданного преследователя в стену.

Это было так резко, быстро, пугающе, страшно и шокирующее, что не дав себе ни единого шанса опомниться или проверить жив ли этот самый преследователь, что решил подкрасться ко мне со спины, а теперь обескуражено валяется на полу, я рванула вперёд не разбирая дороги.

Если я думала, что знаю, что такое бег и страх, то я вообще ничего не знала о себе в этой жизни. Я бежала, как безумная. Моё сердце грохотало с такой силой, что казалось, я совершенно оглохла. Сколько я бежала? В какую сторону? Преследует ли меня хоть кто-то? Все эти мысли оставались без ответа. Единственное, что через какое-то время начала осознавать я, так это то, что натворила что-то по-настоящему хреновое. Во-первых, я сбежала от ещё живого хозяина. Во-вторых, об этом знает сам Верховный департамент по делам государственной важности. В-третьих, и возможно, в самых главных, кажется, со страху убила предмет своего обожания и сотрудника этого самого департамента.