Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии

Станислав Чернявский

Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии

Знак информационной продукции 12+

© С.Н. Чернявский, 2018

© ООО «Издательство «Вече», 2019

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2019

Сайт издательства www.veche.ru

Предисловие

История – это наука, которая излагает факты крайне неравномерно, причем дело зачастую не в недостатке фактов. Иногда складывается ощущение, что конкурируют между собой не только живые, но и мертвые политики. Каждый школьник знает в подробностях, как Александр Македонский отправился на Восток и завоевал Персию. Но мало кто может сказать, что случилось с созданной им империей. Через триста лет после смерти македонского базилевса (царя) мы обнаруживаем, что его державу поделили два государства. Западные владения Александра поглотил Рим. Это Балканский полуостров, Малая Азия и Египет. Восточные владения стали добычей Парфянского царства. А что было до этого?

Подробная и последовательная история эллинистических стран не написана до сих пор, хотя попытки делались неоднократно, и наиболее удачной следует признать работу И.Г. Дройзена «История эллинизма».

Предлагаемая книга не претендует на всеохватность. Это всего лишь биография эллинистического царя, хотя и одного из самых ярких – Филиппа V Македонского (221—179 гг. до н. э.). История любит насмешки. Фактически основателем мировой Македонской державы был Филипп II, отец Александра Великого. Судьбе было угодно, чтобы царя, который погубил могущество Македонии, тоже звали Филипп.

Биография этого царя – непрерывные военные действия. Филипп V постоянно сражался на суше и на море, расширял границы страны… а затем потерял все, столкнувшись с Римской республикой. Но поражение не было окончательным. Филипп вновь поднялся с колен, принялся воссоздавать армию и попытался вернуть Македонию в клуб великих держав. Это упрямство и умение действовать наперекор обстоятельствам заслуживают глубокого уважения. Поражения Филиппа не менее героичны, чем победы. И в этом – поучительный пример его жизни.

Первые годы за него правил регентский совет, который хотел ограничить царскую власть. Затем молодой базилевс ниспроверг советников и взял управление в свои руки. Царь сумел натравить разные придворные группировки друг на друга и перехитрил всех.

Интриги и войны закалили характер Филиппа. Он легко убивал политических противников, даже если они были его воспитателями. Когда предателем оказался собственный сын, Филипп устранил и его. Но винить македонского царя не стоит. Обстоятельства загнали его в угол, и он пожертвовал собственным сыном, чтобы спасти сограждан. Такого страшного выбора не пожелаешь даже врагу.

Филипп очень рано научился скрывать свои чувства, поэтому одержал победу во внутренней борьбе. Он был храбр, обаятелен и любим народом. Очевидно, что это незаурядный человек, рано научившийся принимать самостоятельные решения. У него были ошибки, прозрения, преступления и героические порывы. Словом, перед нами сложившийся государственный деятель, сознававший свою ответственность за судьбу страны, которой он управлял. Такова общая канва его биографии. А теперь перейдем к самому интересному – подробностям, коим и посвящена эта книга.

Часть первая

Победитель

Глава 1

Возвышение Македонии

1. Предыстория

Маленькую Македонию превратил в великую державу Филипп II (359—336 гг. до н. э.). До Филиппа она была нищим горным царством – вассалом Афинской политии (республики). На Македонию время от времени нападали агрессивные иллирийцы, это была обиженная, битая всеми страна. И вдруг произошло нечто невероятное. За считаные годы Филипп II отбросил иллирийцев, победил фракийцев, удачно воевал с греками, которых разбил при Херонее. Наступила эпоха господства Македонии на Балканах.

Сын Филиппа – Александр Великий – подчинил Персию и дошел до Инда, после чего явился в Вавилон, где обдумывал поход на Европу. Завоеванию Запада помешала только смерть молодого царя. И тогда начался распад державы. Греки и македоняне привыкли жить разрозненными общинами, а потому поделили империю Александра и перебили его родню, включая брата – слабоумного Филиппа III Арридея – и сына – Александра IV. Вспыхнули бесконечные войны диадохов (наследников) и эпигонов, которые поделили державу. На Востоке образовалось огромное азиатское царство под управлением македонян-Селевкидов, включавшее Сирию, Иран и часть Малой Азии. На юге отделился Египет, которым правили фараоны из македонской семьи Птолемеев. В самой Малой Азии образовались небольшие, но агрессивные царства, такие как Понт, Пергам, Вифиния, Каппадокия.

Македонию оспаривали несколько диадохов. Сперва там правила династия Кассандра, который убил жену и сына Александра Великого. Кассандр умер от водянки, а его потомство погибло в междоусобной войне. Детям Кассандра Филиппу IV, Антипатру I и Александру V хватило всего трех лет (297—294 гг. до н. э.), чтобы истребить друг друга или пасть жертвами более крупных хищников. Из них только один – Филипп IV – умер своей смертью от туберкулеза.

Временщики, перебившие этих слабых царей, сменяли друг друга, а главными аргументами в спорах были отряды тяжеловооруженных итайров (конников) и педзетайров (пехотинцев, «пеших друзей» царя). Но и они легко переходили от одного полководца к другому. Огромные армии распадались еще до начала сражения. Честь, верность, преданность долгу – все превратилось в пустой звук. Реальность оказалась изменчива, как Протей, и никому нельзя было верить. Не будем перечислять претендентов на македонский трон, это тема другой книги. Скажем лишь, что среди них был знаменитый эпирский царь Пирр. Одно время казалось, что он – сильнее всех. Но и это было иллюзией.

Наконец из хаоса войны появился новый мир. Власть в Македонии захватила династия Антигонидов. Это были потомки Антигона I Одноглазого – одного из полководцев Александра Великого. Было время, когда Антигон пытался объединить всю империю Александра, провозгласил себя царем, но потерпел поражение и погиб в битве при Ипсе (301 г. до н. э). Его сын и внук какое-то время были бродячими царями без царства, опиравшимися только на силу наемной армии. Затем Деметрий I Полиоркет, сын Антигона, захватил Македонию. Однако Деметрий оказался настолько чужд македонскому народу, что потерял трон и попал в плен к своим врагам, где спился и умер. Подлинным создателем новой македонской династии был сын Деметрия – Антигон II Гонат. За свое долгое правление он сумел победить Пирра и укрепить страну. Армия македонян стала вновь господствовать на Балканах, а флот захватывал острова Архипелага и даже высаживал десанты в Малой Азии, пытаясь создать опорные пункты на полуострове.

Успех оказался краток. Сын Антигона – Деметрий II Этолик – пал в борьбе с варварами: на его страну напали дарданы, переселившиеся из современной Боснии на северные рубежи Македонии. Их вождь Батон тяжело ранил македонского царя в кровавой битве, и вскоре Деметрий скончался. У погибшего македонского базилевса остался маленький сын Филипп, которого историки нового времени назовут для удобства Филипп V, чтобы отличать от остальных. С этого места и начинается наше повествование.

2. Раздающий обещания

Когда умер отец, Филиппу V исполнилось девять лет. Мальчик уже достиг возраста, когда переходят из гинекея в андрон, то есть с женской половины дома в мужскую. Он рос вместе с детьми македонской знати, учился владеть мечом и копьем, скакать верхом, поражать цель из лука.

Вряд ли его детство было беззаботным. Война и смерть – эти слова постоянно звучали вокруг. И вот в ходе борьбы с варварами гибнет Деметрий Этолик. Мать Филиппа – молодая красавица Хрисеида – надевает траур и льет слезы. Кругом царит неуверенность. Взрослые о чем-то совещаются. Вооруженные люди наполнили дворец. И вот – все решено. Один и этих людей, осунувшийся от трудов и болезни дядя Антигон, становится опекуном Филиппа – эпитропом, то есть еще не царем.

Антигону не нужна власть. Его мучит кровавый кашель, на лице выступают алые пятна, а в глазах застыл немой вопрос – сколько осталось до смерти, до того времени, когда он будет вечно блуждать по мрачным полям Аида? Но Антигон берет власть, чтобы спасти страну. Его зовет чувство долга к родным и согражданам. Что ж, это будет не самый худший правитель. По сути все его правление станет подвигом. Под его руководством Филипп пройдет суровую школу политики.

…Времена, когда эллинистические правители держали в поле зрения ситуацию от Динарских гор до Инда, давно ушли в прошлое. Теперь горизонт был ограничен Восточным Средиземноморьем. Даже «цари Азии» перенесли резиденцию из Вавилона в Антиохию, чтобы быть поближе к средиземноморским делам. Мало кто видел дальше, и это погубило эллинистических правителей. То, что эллинисты не учитывали в своих расчетах поступки тохаров и бастарнов, римлян или парфян, вовсе не означало, что вожди этих народов не будут учитывать и анализировать поступки царей Македонии, Египта или Сирии. Первым из-за такого глобального просчета погибло эллинистическое Фракийское царство, разрушенное нашествием кельтов. После этого северному флангу Македонии всегда угрожали варвары.

Положение было сложным и запутанным. На севере Македонское царство граничило с кельтами и фракийцами, на западе – с иллирийцами и эпиротами, на юге находились вечно бунтующие греческие города, каждый пытался вести самостоятельную политику. На востоке собственную игру вели малоазийские царства. А далеко на юге за морем лежал богатый Египет, агрессивные цари которого пытались создать колониальную империю в Эгейском бассейне. С этими силами должны были взаимодействовать македонские цари, либо воюя, либо заключая союзы.

Египет активно вмешивался в дела континентальной Греции, где образовались две мощные конфедерации – Ахейский и Этолийский союзы. Первый из них был аристократический, второй – демократический, но оба заигрывали с Египтом. Если македоняне хотели утвердиться в Греции, они должны были дружить с одной из конфедераций, но сразу же вступали в войну с другой, ибо ахейцы и этолийцы ненавидели друг друга. Это давало египтянам поле для маневра и дипломатических манипуляций в Элладе.

Все эти задачи был вынужден решать брат и наследник Деметрия Этолика – Антигон III Досон (229—221 гг. до н. э.). Его прозвище Досон означает «раздающий обещания». Или, говоря попросту, «обещалкин». Правда, сохранилось и более красивое имя – Опекун (Эпитроп), которое мы приводили выше. Его использовали в официальных документах. Дело в том, что македоняне и греки не имели привычки различать правителей по номерам. Почти все базилевсы носили повторяющиеся, «царские» имена. На тронах сменяли друг друга Антигоны и Митридаты, Селевки и Антиохи, Деметрии и Филиппы. Их женами были Клеопатры и Лаодики. Чтобы как-то различить друг друга, цари и царицы придумывали себе официальные прозвища. Деметрий I был Полиоркет – «покоритель городов». Антигон II – Гонат, родом из Гон. В Египте и «Азиатском царстве» время от времени появлялись Сотеры – «спасители». Антигон III стал Эпитропом. Но так как он довольно быстро утратил популярность, насмешливые подданные переименовали его в «обещалкина». Под этим прозвищем он и вошел в историю.

Антигон обещал всем. Македонянам – стабильность. Грекам – свободу. Соседям – мир. В результате не было ни стабильности, ни свободы, ни мира. Однако это сказано не в упрек Антигону. Современники не ценили его. Лишь после смерти стало ясно, что благодаря его беспокойному и полному приключений правлению Македония поднялась с колен.

3. Восстановление царства

Первым делом следовало изгнать дарданов, шайки которых бесчинствовали в стране. Антигон собрал конную дружину гетайров, присоединил к ней ополченцев-крестьян и сумел вытеснить из страны отряды варваров. Тогда вельможи провозгласили его царем для блага страны и обеспечения стабильности.

Антигон взял в жены Хрисеиду – вдову Деметрия Этолика – и стал отчимом юному Филиппу. Конечно, брак был фиктивный, потому что царь страдал от болезни. Да и с пасынком новый базилевс общался мало – отвлекали дела. Но все же Филипп получил защиту и прошел хорошую школу. Антигон Досон понемногу готовил своего подопечного к власти, зная, что времени на подготовку отпущено немного. Чахотка сжигала здоровье Досона.

* * *

Отразив дарданов, Антигон III бросил все силы в Фессалию, которую незадолго до этого отобрали у македонян этолийцы.

Фессалию присоединили к Македонии на правах федеративной области еще Филипп II и Александр Великий. Последний именовался тагом (правителем) Фессалийского союза, то есть имела место личная уния. Но теперь, после того как Македония ослабела, в Фессалию вторглись этолийцы и присоединили ее к своей федерации.

Сам Антигон III был фессалийцем по материнской линии и испытывал привязанность к этой великолепной стране, которая славилась величественными горами и обширными долинами с изумрудными лугами, на которых паслись стада племенных лошадей. Но дело было не только в красоте страны. Македонии требовались ресурсы Фессалии: кони и люди, продовольствие и портовые города. Антигон вступил в эту страну с войсками и действовал так искусно, что блокировал этолийскую армию в каком-то укрепленном месте. Этолийцы стали голодать и попытались пробиться. Антигон пропустил их, а затем напал и рассеял. После этой победы Северная Фессалия с городом Фтиотийские Фивы вошла в состав Македонии. Южную часть с городами Фарсал, Эхин, Лариса Кремаста Антигон уступил этолийцам. Видимо, у него просто не было сил, чтобы штурмовать фессалийские укрепления. То есть стратегическая задача по возвращению этой территории решена не была. Прямой путь по суше на юг, на Пелопоннес, оказался для македонян закрыт. Воюя в Южной Греции, они совершали походы окольным путем через остров Эвбею, который сохранил верность Антигону Досону.

Македония заключила мир с этолийцами. Это означало, что Антигон должен расширить свои границы за счет других государств; такого расширения требовали государственные интересы: контроль за торговыми путями и приобретение новых налогоплательщиков. Для нападения Досон выбрал малоазийскую Карию. Этой страной одно время владел его отец Антигон Гонат, но утратил после поражения в морской битве с египтянами в 245 г. до н. э.

Досон решил вернуть утраченную область, для чего вступил в союз с селевкидским правителем Малой Азии Антиохом Ястребом (Гиераксом). Египту и его союзникам объявили войну. Кария была захвачена в 228 г. до н. э.

И.Г. Дройзен предполагает, что еще одним соратником Антигона в борьбе с Египтом стал Этолийский союз, который из врага превратился в друга. Это объяснимо. Другой союз – Ахейский – в это время ориентировался на Египет. Логично, что этолийцы поддержали македонян в борьбе против своих врагов-ахейцев.

Этолийские воины захватили города Лисимахию, Киос, Халкедон и переправы на Геллеспонте. Все эти владения уже давно входили в состав заморской колониальной империи египтян, а теперь оказались утрачены. В ходе войны Египет был ослаблен, а македоняне и этолийцы усилились.

Однако чересчур активная политика Антигона III вызвала недовольство в его собственной стране, ибо разоряла народ. В Македонии вспыхнуло восстание. Толпа воинов окружила царский дворец, требовала мира и снижения повинностей.

Раздосадованный царь вышел к людям без телохранителей, однако при царских регалиях. Народ притих. Антигон сообщил, что отказывается от власти, сорвал с себя диадему, скинул пурпурный плащ, стянул сапоги («и бросил все это в толпу», добавляет для вящей красочности античный историк Юстин, описавший эту сцену).

– Забирайте все знаки царской власти! – заявил чахоточный царь. – Ищите себе другого базилевса! Такого, который не станет ничего приказывать или того, кому сумеете повиноваться!

Настроение толпы стало меняться в пользу Досона. Он заговорил о недавних победах, укоряя бунтовщиков. Раскаявшиеся мятежники тотчас выкрикнули Антигона царем. Это был старый полузабытый обычай, когда македонское войско голосовало за базилевса. Но Антигон Досон с презрением отверг милость народа. Он отказывался от власти до тех пор, пока толпа не выдала зачинщиков мятежа, и тотчас казнил крамольников.

Надо думать, после мятежа он снизил налоговый пресс. Это заставило умерить агрессию – воевать стало не на что. Наступил мир. В то же время Антигон копил силы для новых боев. И не зря. Очередная война вскоре разразилась на юге Эллады. В Древней Спарте началась революция, которую возглавил молодой царь Клеомен.

4. Спарта: революция сверху

Спарта являлась олигархической республикой, формально возглавляемой царем. Но царь был фактически главнокомандующим на поле сражения, и не более того. Его отстранили от принятия ключевых государственных решений.

Олигархи правили исключительно плохо, так как заботились лишь о собственном обогащении. Народ нищал, терял земельные владения. А поскольку в армии служили именно землевладельцы, военная мощь Спарты стала падать.

Царь Клеомен совершил переворот, установил в Спарте личную диктатуру, перекроил земли и благодаря этому обрел популярность в народе. Он был похож на римских императоров, которые также выступали гарантами стабильности в борьбе с коррумпированным сенатом. В то же время Клеомен понимал, что изоляция погубит Спарту: слишком мало у нее ресурсов. Нужен, если угодно, «экспорт революции». Лишь в этом случае новая власть обретет устойчивость.

Сперва Клеомена поддержали руководители Ахейского союза, главным из которых был знаменитый в то время политик Арат. Возник даже план объединить Ахейский союз и Спарту. Но вскоре Арат понял, что Клеомен смертельно опасен. Царь не был простым популистом. Он действительно перекраивал общество по новому образцу и потому представлял угрозу аристократии – горстке людей, которым повезло и которая противостояла разоряемой черни.

Арат выступил против Клеомена. Военные действия начались в 227 г. до н. э. Они завершились бесплодными маневрами, причем превосходящие силы ахейцев всегда отступали перед Клеоменом. Выяснилось, что никто не хочет воевать за ахейский режим коррумпированных олигархов, а политическая программа Клеомена (наделение землей бедняков и передел имущества богачей) обеспечивает ему множество сторонников в стане врага.

В следующем, 226 г. до н. э., военные действия возобновились. Клеомен нанес ахейцам тяжелое поражение в битве при Левктрах. Детально ход событий описывают два автора – Плутарх в биографии Клеомена и Полибий во «Всеобщей истории». Анализ ситуации можно найти у Дройзена в заключительных главах «Истории эллинизма».

Кампания 225 г. до н. э. началась вторжением Клеомена в Аркадию. Это доказывало, что «революционная» Спарта оказалась сильнее, чем когда-либо. Клеомен захватил большой город Мантинею, где жители восстали против богатых и призвали на помощь спартанцев.

Тогда Арат предложил ахейцам вызвать на подмогу интервентов откуда-нибудь с севера и обратиться к Антигону Досону. Почему не к фараону Египта? Предприимчивый Клеомен опередил Арата и заключил союз с египтянами. Арат счел этот альянс опасным для себя, потому что египтяне не учли интересы ахейцев.

Однако общественное мнение Ахейского союза еще не было готово к тому, чтобы призвать Антигона Досона. Македоняне считались врагами. Несколько десятилетий назад, во времена Антигона Гоната, они претендовали на власть на Пелопоннесе и владели там несколькими мощными крепостями. Сам Арат начал карьеру как борец с Македонией. Но дальнейшие события показали, что он прав.

Весной 224 г. до н. э. спартанская армия вторглась в коренные земли Ахайи и нанесла новое поражение при Гекатомбе. Арат отправил к Антигону за помощью своего сына, Арата-младшего. Прагматичный Досон назвал цену: передать македонянам крепость Акрокоринф – цитадель Коринфа, расположенную на неприступной горе. Крепость контролировала подступы к Пелопоннесу. Для греков это было все равно что капитулировать.

Арат-младший пояснил Антигону, что нужно добиться согласия граждан Коринфа на передачу цитадели. Коринф – член Ахейского союза, но это свободный город. Ему нельзя просто приказать. Антигон Досон стоял на своем, другие условия его не устраивали.

Арат-младший пребывал в расстроенных чувствах. С ним обходились гостеприимно, вежливо, но непреклонно. Он жил во дворце, ни в чем себе не отказывал. А еще – познакомился с красивым и великолепно сложенным юношей – пасынком (и одновременно племянником) македонского царя по имени Филипп. Арат-младший немедленно влюбился в миловидного македонского эфеба. Филипп не ответил ему взаимностью, хотя дружить с молодым ахейским политиком согласился. В смятении чувств Арат-младший уехал на родину.

Каким вырос Филипп? Это был гармонически развитый человек: он любил военные тренировки и охоту, то есть был, как бы мы сейчас сказали, спортсменом. Спортивные занятия воспитали в нем мужество, выдержку, стремление к успеху и умение добиваться своего. Благодаря физическим занятиям Филипп сделал свое тело красивым и мускулистым. Должно быть, он был прекрасен, как молодой Аполлон. Судя по изображениям на монетах, у него были красивые волнистые волосы, которые укладывали в прическу парикмахеры так, чтобы оставить открытыми небольшие изящные уши. Царь носил аккуратную курчавую от природы бороду. Лоб перечеркивали неглубокие морщины, взгляд больших глаз был серьезен и выдавал интеллект. Совершенные линии лица немного портила горбинка на носу, но, с другой стороны, она придавала образу некую пикантность.

Филипп получил прекрасное образование, разбирался в классической философии, истории и литературе, знал географию на уровне своего времени, постигал азы командования, был превосходным математиком и военным инженером, что нередко в его семье. Прадед Филиппа – Деметрий Полиоркет – прославился как непревзойденный мастер осадной войны и создатель необычных инженерных сооружений для взятия городов. Но серьезность лица на дошедших до нас портретах царя не должна обманывать: Филипп вырос веселым и остроумным человеком, хотя впоследствии остроумие переросло в злой сарказм.

Он отличался жизнелюбием, нравился мужчинам и женщинам и был не прочь завязать любовный роман.

Вернемся к большой политике.

* * *

Ахайя бурлила. Беднота хотела перемен, а союзом правили аристократы. Революционная Спарта казалась ахейским простолюдинам спасительницей. В городах Пелопоннеса проходили народные манифестации в пользу Клеомена. Иногда они перерастали в вооруженные выступления. Царь-революционер был самой популярной фигурой на полуострове. Местные демократы предложили объединить Ахейский союз и Спарту, а стратегом (главой) избрать Клеомена (заметим, пользуясь случаем, что слово «стратег» имело в описываемое время два значения; так называли, во-первых, председателей греческих союзов, коих избирали на год, во-вторых – любых полководцев, руководивших сухопутными войсками; читателю нужно учитывать этот нюанс). Старшему Арату стоило огромных усилий сорвать выборы. Он хотел лишь одного: сохранить власть аристократических воротил, которые отбирали у малоимущих сограждан землю и имущество под различными предлогами.

Тогда четыре центральных города Ахейского союза восстали и перешли на сторону Спарты. Восток Ахейской федерации оказался отрезан от запада. Клеомен тотчас попытался этим воспользоваться и присоединить крупные восточные города – в том числе Коринф и Аргос, где стояли у власти ахейские плутократы.

Аргосцы восстали и перешли на сторону Спарты, едва Клеомен появился в окрестностях города. Коринфяне последовали их примеру. Правда, ахейский гарнизон остался в Акрокоринфе и отказался сдаться. Еще один город – Сикион – тоже находился на грани восстания. Туда прибыл лично Арат и с помощью массовых казней выправил ситуацию.

Чернь возненавидела Арата, его пытались убить. Старый интриган окружил себя охраной. Он считал свою жизнь очень ценной для Ахайи. Обстановка накалилась до предела.

Арат искал выход. Он обратился за помощью к этолийцам. Те отказали. Кинулся в Афины. Но эта демократическая республика уже заключила союз с Клеоменом. Дошло до того, что спартанский царь осадил Сикион, где пребывал сам Арат. Последний бежал в Эгион, где заседало народное собрание Ахейского союза. Собрание поредело: половина городов союза перешла на сторону Спарты. Многие места делегатов пустовали. Оставшиеся под давлением Арата приняли решение: вновь обратиться за подмогой к Македонии и сдать Антигону Досону Акрокоринф.