Когда-то, когда только разобралась с местным летоисчислением людей и эльфов, я посчитала, в какой день появилась в этом мире, а если к этому дню приплюсовать наше с Эскелем путешествие, то получилось…

– Я же прямо сейчас и появлюсь! – вскакивая из-за стола, воскликнула я. – Хотя мы, кажется, дошли до замка около полуночи, – с трудом припомнила я.

– Тогда до вашего прихода еще около часа, – успокоил меня Весемир.

– А-а, час, ну конечно, – облегченно рассмеялась я, усаживаясь обратно и пододвигая кружку к себе. – Как я могла подумать, что это было бы какое-то другое время, – покачала я головой, отпивая. – Я же всегда тут на час, а сегодня еще и Золушка, ровно до полуночи, – я снова рассмеялась.

– Золушка?

– Сказка такая, где девушка попала на бал с жестким условием – быть там не дольше полуночи, а в полночь колдовство должно было развеяться, – пояснила я и рассмеялась еще громче. – А оно и развеется, я приеду без малейших намеков на силу!

– Совсем? – не поверил Весемир.

– Самый обыкновенный человек, да еще и не приспособленный к вашему миру, так что ты ничему не удивляйся и ничего лишнего не скажи. Нельзя менять ход вещей! – строго напомнила я.

– Я помню, помню, – отмахнулся старый ведьмак, усмехаясь в усы. – Однако учитывая, что ты почти всю мою жизнь то и дело появляешься из будущего и с легкостью творишь самую разнообразную магию, мне будет сложно привыкнуть к новому варианту.

– Ничего, это ненадолго, – утешила я старика. – Дня на четыре вроде или пять… – засомневалась я. – А потом я уже буду такая, как сейчас. Хотя, кстати, книги на устаревшем я смогу понимать уже сейчас, можешь дать мне почитать что-нибудь про ведьмаков.

– Ты начала интересоваться ведьмаками, едва попав в замок? – иронично приподнял бровь Весемир.

– Тогда уж, едва увидев Эскеля, – рассмеялась я.

– Значит все-таки Эскель, – оглаживая бороду, пробормотал ведьмак.

– Упс… – смутилась я, так или иначе все это время старавшаяся не разглашать лишней информации о себе. – Да какая к черту разница, ты уже через час увидишь.

– Я был почти уверен и до того, как ты сказала. Как вы с ним познакомились?

– Через час узнаешь, – повторила я и шумно вздохнула. – Думаю, ты посмеешься от души.

– Все интереснее и интереснее!

– Со Старшей кровью неинтересно не бывает, – кисло напомнила я. – А как ты догадался, что именно Эскель меня приведет?

– Поначалу никак, – развел руки Весемир. – Но потом ведьмаков оставалось все меньше и меньше. У Геральта была Йен и Цири, Ламберт связался с Кейрой, хоть у них ничего и не получилось. А у Эскеля была история с Дейдрой. Из них троих больше всего подходил Эскель, хотя полностью Ламберта, конечно, исключать было нельзя. Но за годы нашего знакомства мне показалось, что ты скорее закроешь глаза на уродливый шрам, чем на пакостный характер.

– Это точно, – рассмеялась я, оценив логику ведьмака. – Ламберт и я вещи совершенно несовместимые. Хотя, наверное, как и со всеми чародейками.

– С Кейрой они первое время неплохо ладили, – опроверг мое предположение Весемир. – Их объединило недовольство миром и постоянное ворчание на эту тему, – припомнил ведьмак.

– А потом врожденная нелюбовь к чародейкам взяла верх, – закончила я за ведьмака.

– Она не врожденная, и характер этот мерзкий не врожденный. Когда-то он был обычным мальчишкой, – с грустью произнес Весемир. – Отчасти это я виноват в том, что он таким стал.

– Ты? – удивленно вскинула брови я, поняв, что до этого никогда раньше не интересовалась жизнью Ламберта.

– Это я привез его в Каэр Морхен. Я спас его отца, и в обмен на это тот отдал мне сына. Ламберт же ненавидел своего отца-алкаша, избивавшего и его, и его мать, и считал несправедливым обмен никчемной жизни алкаша на свою.

Я задумчиво потерла подбородок. Да, завидной судьбу Ламберта не назовешь, хотя и у других ведьмаков явно лучше не было. Как я успела понять, ведьмаками вообще становились не от хорошей жизни. Но все-таки Ламберт стал мне немного понятнее.

– Раз ты придешь с минуты на минуту, надо подыскать тебе комнату, – прервал задумчивое молчание Весемир.

– В северо-восточной башне на втором этаже, – решив блеснуть знаниями, сообщила я, раз уж терять было уже нечего.

– Вход в северо-восточную башню завален, – огорошил меня ответом ведьмак.

– Как завален, но я же… – я в полном шоке уставилась на дверь, ведущую в башню, ставшую мне домом.

– Несколько лет уже как.

Я все-таки встала, подошла к двери и отворила ее. За порогом и в самом деле начинался каменный завал, которого я определенно не помнила в свое первое посещение Каэр Морхена.

– Как такое возможно? Я точно помню, как поднималась по этой лестнице, и никаких завалов не было, – не переставала удивляться, пока в голове у меня что-то не щелкнуло, и я не поняла что к чему. – Так вот зачем я появилась тут спустя три года! – осознала я и засучила рукава.

Весемир молча и очень внимательно следил за моими разбирательно-восстановительными работами, я же колдовала с особым тщанием. Ведь не кому-нибудь, а себе же любимой коридор благоустраиваю.

– Готово, – стряхнула я с рук снежинки.

– Впечатляет, – признался Весемир. – Раньше я не видел, как ты восстанавливаешь большие предметы.

– То ли еще будет, – усмехнулась я. – После обучения я приду и попрошу у тебя разрешение восстановить весь замок! Только сразу не соглашайся, а то будет неправдоподобно. И вообще первое время делай вид, что против того, чтобы кто-то изучал трансмутацию. Тогда у меня появятся нужные мысли.

– Я и так против! – напомнил Весемир.

Я же уже поспешила вверх по лестнице, желая заглянуть в комнату, чтобы убедиться, что она пригодна для жизни. Жилплощадь встретила меня таким количеством пыли и мусора, что я немедленно поняла, что должна приложить руку не только к разборам завала, но и к уборке комнаты, иначе жить тут будет попросту невозможно.

– Так, главное не перестараться, чтобы помещение выглядело необитаемым, – вслух инструктировала сама себя, снова вскинув руки и взявшись за колдовство. – Вот теперь порядок! И башня не развалится, пока я тут буду, и лишний мусор убрала. Так что, пожалуйста, заселите меня сюда, – попросила я, оборачиваясь к наблюдавшему за процессом Весемиру.

– И как я должен буду объяснить ребятам, куда делся завал? – поинтересовался он.

– Ну… э… – протянула я, совершенно не подумав об этом заранее. – Что ты его разобрал?

Весемир лишь покачал головой.

– Ладно, что-нибудь придумаю, – пообещал он. – Скоро полночь.

Мы вернулись в большой зал. Я еще раз окинула его взглядом. Щемящее чувство ностальгии охватило меня. Так много времени прошло с тех пор, как я впервые переступила порог этого места, и как мало…

– Видимо, час истечет ровно в тот момент, когда двери откроются, – с усмешкой произнесла я, внутренне ощущая, что момент еще не настал.

– А ты еще не научилась возвращаться сама? – спросил Весемир.

– Возвращаться научилась, но не раньше чем через час после появления, – ответила я.

– Старайся, это важно, – серьезно посоветовал мне Весемир.

Я это понимала не хуже него, поэтому лишь кивнула и, наконец, поймала нужный момент.

– Что ж, увидимся через пару минут! – сказала я, в порыве чувств обняв старого ведьмака на прощание. – Приятного знакомства! – и в этот момент я вернулась в свое время.

Проверив первым делом Эскеля и не обнаружив его, я привычно направилась в лабораторию, вытаскивая по дороге ноутбук для заметки в дневнике. Ингредиентов для экспериментов, правда, у меня осталось буквально на день, и если ни Геральт, ни Эскель ничего не привезут, то алхимию придется отложить, а для визита в Аретузу, я пообещала подождать Йен. Перспектива не вдохновляла, а других идей у меня, к сожалению, не было.

На фоне коротких серых будней в крепости зимняя охота и рыбалка были захватывающими, если бы еще не пронизывающий холод… Но Брин понадобились волосы водяных баб. Если бы не это, Эскель вряд ли заставил бы себя покинуть крепость в такой мороз, какая бы скука смертная там не была. К тому же в замке была Брин, а тут – нет, и он по ней скучал, хоть и в кои-то веки занялся, наконец, делом посерьезнее растопки печи.

– О чем задумался? Все о бабе своей, небось? Ждешь не дождешься, когда она уже повиснет у тебя на шее, дрыгая ногами? – не дал слишком глубоко уйти в себя Ламберт.

Признаваться в том, что он и в самом деле думал о Брин, тем более когда на горе уже виднелся замок, Эскель, разумеется, не стал.

– Да нет, о тебе горемычном думал, – в манере собеседника ответил Эскель. – Я приеду, меня там ждет и накрытый стол, холодное пиво и горячая женщина, а тебе… а тебе – жопа!

– Ай-яй-яй, какая досада! – поддержал его Ламберт, состроив крайне озабоченное лицо и качая головой. – Один друг за сиськами увязался и пропал, второй на жопу променял. И как мы раньше без пезд тут обходились-то? Как руки-то еще в мозоли не стерли, полируя мечи?

– Ладно, пива я и сам налью, без баб, – хохотнул Эскель, оценив сарказм.

– И выпьешь со мной! – продолжил Ламберт.

– И выпью, – все еще смеясь, согласился Эскель.

– Ну что? – весело спросил Ламберт, предвкушая попойку. – До Каэр Морхена наперегонки? Кто последний – пьет штрафную!

– Пожалей лошадей! По такому снегу, – возразил Эскель, похлопав своего коня по холке.

– Чего их жалеть? Дорога езженая-переезженая, они по ней с завязанными глазами проедут. Да и сколько им еще в стойле-то стоять? Раньше-то на охоту раз в две недели ездили, а теперь что?

– Поехали, – уступил Эскель и сразу же пустил Василька в галоп по рыхлому снегу.

Ламберт от друга не отставал. Так и скакали они вровень, то один вырвется чуть вперед, то другой, и во двор въехали одновременно.

– Вот что значит одна школа! Вот это я понимаю! – воскликнул Ламберт, осаживая своего коня и спрыгивая на землю. – Обоим по штрафной! – щедро решил он.

Эскель только рассмеялся, сам радуясь этому неожиданному соревнованию не меньше друга. Да и против двух кружек вина или даже Ламбертова самогона он ничего не имел по такой холодине!

Устроив лошадей в стойле, ведьмаки поскорее поспешили в цитадель. Большой зал встретил их теплом, ароматами пищи и пустотой. Однако за очагом в кухне было видно и слышно движение. Скинув запорошенный снегом плащ, Эскель быстрым шагом пересек большой зал, Брин он бы узнал из тысячи.

– Эскель! – едва он вошел в помещение, радостно воскликнула девушка.

В переднике, с несколько растрепанной прической, с закатанными рукавами и с измазанными в чем-то красном руками она выглядела такой домашней и такой желанной, что ведьмак, особо не раздумывая, сгрузил свою добычу, что нес в руках, в угол и в пару больших шагов оказался около нее.

– Ой, у меня же руки грязные! И фартук тоже! – воскликнула она, стараясь отодвинуться так, чтобы не испачкать его. – Ты чего?!

– Плевать, – буркнул он ей в губы за миг до поцелуя. Как же он по ней соскучился!

– Ты же сейчас испачкаешься! – напомнила Брин, едва он выпустил ее, и счастливо рассмеялась, глядя на ведьмака.

– Я и так не очень-то чистый, – отмахнулся ведьмак, собираясь снова заключить ее в объятья, но чуть не сбил миску со стола.

– Осторожнее! – воскликнула Брин.

Пришлось ловить, а чародейка от греха отодвинула миску подальше от края.

– Вот решила борщ приготовить, – махнула она рукой на стол. – Подумала, что после охоты самое то будет. Правда, чуть-чуть время не рассчитала, будет готово только минут через пятнадцать.

Эскелю было плевать и на грязь, и на миску, и на загадочный борщ, ему сначала хотелось зацеловать свою чародейку, а потом уж… Нет, ну насчет борща он, конечно, покривил душой. Необычного красного цвета варево в котелке одуряюще вкусно пахло, и особенно его радовал отчетливый запах мяса. Эскель был действительно зверски голоден. Но сначала Брин, а потом и руки можно помыть и одежду сменить, а то, в самом деле, как свинья.

– Куда немытыми руками? – неожиданно раздраженно вскричала Брин.

Эскель сначала увидел недовольство на ее лице, а потом того, на кого оно направлено. Оказывается, за это время Ламберт успел добраться до кухни и теперь без зазрения совести инспектировал миски.

– А ну брысь со своей грязью от общего котла! – теперь в голосе прозвучала настоящая угроза, даже посуда задребезжала.

Ламберт, заглянувший во все миски и попытавшийся добраться до котла с тем самым борщом, на этот раз угрозой впечатлился и отступил, однако успел прихватить с собой кружочек морковки, из ближайшей посудины.

– Фу, – поморщилась Брин, увидев, как он с хрустом ест эту морковку. – Дизентерии давно не было?

– Никогда, – самодовольно ответил Ламберт. – Ваши дизентерии не про меня!

– Еще раз протянешь грязные руки к общему котлу – на две недели в нужнике поселишься! – со всей серьезностью пообещала ему чародейка.

– Себя вымой сначала, а потом за другими следи, – как-то довольно вяло огрызнулся Ламберт и кивнул на сваленные в углу туши. – Мясом вон лучше займись.

Брин с непередаваемой гримасой любопытства и отвращения осмотрела охотничьи трофеи.

– Мясом займусь, а туши сам разделывай, – девушка, все-таки скривившись, отвернулась.

Ламберт задумчиво осмотрел убитую дичь, фыркнул и вышел из кухни. Эскель и Брин снова остались одни, однако момент и настроение были упущены.

– Вот ведь зараза, – осуждающе посмотрела на закрывшуюся уже дверь Брин.

Эскель не мог не согласиться. Умеет же, стервец, все испоганить.

– Пойду тоже умоюсь и переоденусь, – сказал ведьмак, понимая, что дальше стоять тут было бессмысленно.

– Конечно, – засуетилась Брин, возвращаясь к кухонному столу. – А я как раз тут все уберу, и борщ доварится, – и она в самом деле принялась споро убирать, очевидно, уже не нужные продукты и скопившиеся очистки, спеша привести кухню в благопристойный вид.

«Ладно, вечером наверстаю», – решил ведьмак и направился в комнату.

Много времени переодевание не потребовало. Уже почти выйдя в коридор, Эскель прихватил с собой мешочек с волосами водяных баб, решив порадовать Брин поскорее.

– Вот твои когти накеров, – услышал он голос Геральта, спустившись с большой зал.

– А-а, спасибо большое! – возликовала Брин, с благоговением беря в руки колбу с означенным продуктом. – Наконец смогу продолжить!

– А вот еще волосы водяных баб. Они там неподалеку были, Йен сказала, что они тебе тоже до зарезу нужны зачем-то.

Эскель замер на подходе.

– Да-да! Для экспериментов! – сообщила Брин, беря мешочек в другую руку и счастливо улыбаясь. – Как здорово, что ты принес оба ингредиента. Мне только их недоставало!

– Рад был помочь, – усмехнувшись, ответил Геральт и отправился наверх.

Эскель же наоборот подошел к Брин, правда, уже без былого энтузиазма.

– Вот, – протянул он ей свой мешочек с добычей, досадуя, что оказался лишь вторым.

– Еще волосы? Здорово! Теперь надолго хватит. Спасибо! – Брин вроде бы отреагировала так же радостно и даже поцеловала в благодарность, но настроение было немного подпорчено.

– Не за что. Пойдем ужинать? – поспешил перевести тему ведьмак.

– Йен с Геральтом только что вернулись. Подождем их и вместе сядем за стол, – ответила Брин. – Пойду пока хлеб нарежу.

– Хорошо, – кивнул Эскель, хотя на самом деле не особо был согласен, но возражать по пустякам не стал.

К моменту прихода Йен и Геральта в замок вернулась и Трисс, и ужин, который Брин готовила специально для Эскеля, быстро перерос в настоящее застолье. Ламберт не уставал хвастать охотничьими трофеями, упрекая Геральта в прогуле мероприятия. Геральт в свою очередь рассказывал о своей охоте на накеров и водных баб. Трисс и Брин же восхищались добычей ценных ингредиентов посреди зимы, пока это не прекратила Йеннифер, начав рассказ о своих результатах исследования портала. Эскель в кои-то веки был ей весьма признателен.

– Стало быть, портал там все-таки был, но так давно, что сейчас ни восстановить, ни отследить, ни даже узнать создателя уже невозможно, – подвела итог Брин, сразу же переключившаяся на новую тему.

– По остаточному следу удалось понять только, что портал был в другой мир и открыла его сила Старшей крови, – кивнула Йен. – Столько времени потрачено впустую.

– Может быть, в Аретузе есть еще какой-то малоизвестный способ изучения порталов, – предположила Брин.

– Надеюсь, – сухо ответила Йен. – Но надежда слабая. Все-таки Старшая кровь. Но может быть там сохранились какие-то записи о природных порталах, которых не было на карте Аваллак’ха.

– Но все это дела давно минувших дней, – вполне разделяя скептическое настроение подруги, добавила Трисс.

– Нужно хоть что-то делать! – раздраженно бросила Йен, явно упрекая рыжеволосую чародейку в большей вовлеченность в государственные дела, чем в поиски Цири.

– У кого-то есть еще работа, – напомнила та.

– Отправимся в Аретузу завтра, – резко сменила тему Йен, впившись взглядом в Брин. – Может быть, придется там задержаться.

Эскель недовольно нахмурился. Он только вернулся и рассчитывал провести с Брин побольше времени, а визит в Аретузу – это очередной день без нее или несколько дней. Девушка же без возражений кивнула.

– Да, как договаривались, – сказала она. – Хочу попытать свои новые силы на библиотеке.

– Я тоже пойду, – вставила Трисс.

– Не перестарайся только, – беспокойство в голосе Йен и тревога во взгляде Трисс были неподдельными. – Выбросы твои становятся все мощнее, помимо их прямой опасности для тебя на территории школы, они неизбежно привлекут много внимания, от которого не получится избавиться.

– Конечно, – кивнула Брин, но между ее бровей залегла складка. Девушка тоже беспокоилась, и Эскель ничем не мог ей помочь, кроме как осторожно сжать ее руку под столом. Его беспокойство было ничуть не меньше, но как верно сказала на днях Брин – от постоянных переживаний будет только хуже.

– Давай выпьем! Или ты тоже в ведьмину школу собрался, что так уши развесил? – Ламберт грохнул наполненной кружкой об стол. – Р-разочар-рую! С хером туда не берут! – и изрядно подвыпивший уже ведьмак противно расхохотался своей шутке.

– Да, давайте выпьем! – присоединился к нему Геральт, подняв свою кружку.

– Выпьем, – согласно подняла и свой кубок Трисс, а следом за ней и Йеннифер.

– За библиотеку, – мрачно сообщила Йен. – Чтобы уж не пить молча.

Брин к тосту присоединилась, но как обычно едва пригубила из своей кружки.

– За библиотеку я еще не пил! – осушив очередной кубок до дна, сообщил Ламберт.

– Удивительно, что ты вообще знаешь, что это такое, – пренебрежительно фыркнула Трисс.

– Да тебя всякая чушь удивляет! – ткнув в сторону Трисс пальцем, изрек ведьмак.

– А ты с кабаками не перепутал? Библиотека – это не там, где наливают, – с презрением напомнила чародейка.

– Еще и ты туда же? Отвали! – грубо ответил Ламберт, снова осушая кружку. – Я три дня в рот и капли не брал! Имею право! – гаркнул он. – Выпьем еще!

– Вы пейте, а я пойду, доделаю свои эксперименты перед Аретузой, – Брин встала из-за стола, бросив брезгливый взгляд на набравшегося ведьмака.

Эскель было дернулся за ней, но она остановила его, положив руку ему на плечо.

– Останься, я вряд ли скоро закончу, – тихо сказала ему девушка.

– А ты куда?! С тебя еще две штрафных! Забыл? – разумеется, услышав это, тут же отреагировал Ламберт.

Брин быстро покинула большой зал, а Эскель к своему неудовольствию остался. Мало того, что завтрашний день, а возможно и несколько последующих были уже расписаны, и его в этом расписании не было, так еще и вечер был напрочь испорчен. Эскель залпом осушил свою кружку.

– Во-о-от это я понимаю! – Ламберт одобрительно хлопнул друга по плечу. – А теперь вторую!

Остальные чародейки вскоре тоже ушли, Весемир оставил их компанию еще раньше Брин, так что ведьмаки восседали за столом втроем.

– Как в старые добрые времена! В твердыне ведьмаков за столом сидят ведьмаки! – допив очередную кружку, изрек Ламберт, патетически воздев к потолку перст.

– И квасят! – добавил тоже уже дошедший до определенной кондиции Геральт, в порыве чувств слишком быстро опустив кружку на стол и пролив немного самогона себе на штаны. – Зараза!

– Традиция! А традиции надо чтить! – Ламберт уже дошел до «всеуважающей» кондиции, но останавливаться явно не собирался.

– Каждый раз зарекаюсь с вами пить, и вот опять! – язык у Эскеля уже немного заплетался.

– Ты со своей ведьмой уже забыл, когда в последний раз надирался в дружеской компании! – Ламберт обличительно ткнул пальцем в грудь Эскеля и чуть не навернулся с лавки сам.

– Эх… Твоя правда, – не стал отрицать Эскель, подливая себе в кружку.

– Ба-а, да ты даже не отпираешься? – даже икнув от удивления, воскликнул Ламберт.

Эскель махнул рукой и молча выпил.

– С друзьями надо выпивать хоть иногда! – назидательно сообщил Геральт. – Даже Весемир бы согласился.

– Не любит она ни выпивку, ни пьяных, – потянуло на откровения подвыпившего Эскеля, подпершего голову рукой.

– Ишь, цаца какая! Не любит! А кто ее ведьминого мнения спросил? А? КТО?! – с каждым вопросом все громче орал Ламберт.

– Тише, – поморщился Геральт. – Всех перебудишь своими воплями.

– То замок чинит, то в своей лаборатории сидит, – прорвало уставшего молчать и ждать Эскеля. – Уехал на охоту – там сидела, приехал – туда же ушла. Холера!

– Ну и забей на нее! Мы тебе на что? – дружески поддержал его Ламберт.

– Угу. Выпьем! – поднял кружку Геральт. – За дружбу!

– И никакие бабы ей не помеха! – с готовностью поднял свой кубок Ламберт.

Три кружки с грохотом столкнулись, расплескав часть содержимого на уже и так не очень чистый стол, заполненный пустыми бутылками и остатками еды.

– Пойду я, пока окончательно не набрался, – засобирался Эскель, чувствуя, что дальнейшая попойка может выйти из-под контроля.

– Куда? Баба-то твоя из лаборатории еще не вышла! – резонно заметил Ламберт, сыто рыгнув.

– Она может телепортироваться сразу в комнату, – вяло возразил ему Эскель, прекрасно понимая, что друг прав.

– Тогда уже спит, – сделал противоположное предположение Геральт. – Йен завтра всех в несусветную рань поднимет. Отвечаю!

– На, лучше выпей! – Ламберт подлил Эскелю еще самогона.

– Куда торопиться? – поддакнул Геральт, тоже никуда не торопясь. – Мы-то завтра отоспимся.

В кои-то веки они, в самом деле, снова собрались втроем, чтобы напиться. Обычно зимние попойки ведьмаков были веселыми. Поднабравшись, травили байки, смеялись, шутили, даже соревнования устраивали, а еще поднажав, могли даже на подвиги податься, которые для самого Эскеля не раз заканчивались где-нибудь под лавкой. То лешего ходили искать в три пьяные рожи, то стену на втором ярусе собирались переставить, поднатужившись, а как-то раз даже чародеек по мегаскопу хотели вызвать. Стыдно вспомнить, нацепили на себя женские тряпки черт его знает зачем! Ух, Йен тогда разозлилась. Всякое было дело, но хреново всегда становилось на утро. А сейчас, чем больше ведьмак пил, тем гаже становилось на душе, и рука снова тянулась к кружке – в попытке залить. Сколько бесцельно потраченных дней в ожидании? Она исчезает в прошлом – он места себе не находит в ожидании. Она прыгает в портал неизвестно куда – он остается ждать в замке. Она запирается в своей лаборатории – он ждет в комнате. Он ради нее в холодину поперся за чертовыми волосами траханых водных баб! А она их еще и у Геральта попросила, не став ждать и пары дней…

– А мне даже гребаный ужин начать нельзя было! – Эскель сам не заметил когда его мысли перешли в сумбурную, но длинную речь. – Снова пришлось, сука, ждать! Я не пойму, я что, ждун какой-то? Ждец… – язык заплетался уже не на шутку.

– Ждарь! – подбросил вариант Геральт, которого пошатывало уже даже сидя за столом.

– Я тебе давно говорил, брат! Все беды… ик… от баб! – уверенности, с которой говорил Ламберт, позавидовал бы любой оратор, а вот держался вертикально он явно с трудом. – Сколько вот его Йенка об него ноги вытирала?!

– Й-йа попрошу! – с нажимом сказал Геральт.

– А ты, великий соблазнитель, сразу по его стопам! – не обращая внимания на беловолосого, продолжал пьяный оратор. – Хочешь Бриночка в подвал – на, решила погулять – я за тобой как шавка, нахер я тебе не нужен – твой верный коврик для ног подождет. Тьфу, блять! – Ламберт смачно сплюнул прямо на пол. – Тошнит…

– Это тебя от пойла твоего отвратительного тошнит! – заметил ему Геральт.

– Что ж поделать, если нормальное вы всё уже выжрали? – возмутился Ламберт.

– А ты будто сам не пил, – огрызнулся Геральт.

В зале повисла тишина, но ненадолго.

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

3 из 4