Грани

– Иди ко мне. – Мягко попросил Роджер, а глаза отражали смесь ненависти и похотливого желания. Девушка сжалась, но все же сделала первый, робкий шаг к нему навстречу.

Неожиданный рывок вперед, он схватил ее за рубашку и потянул на себя. Лил не успела среагировать, скованная страхом, врезалась в его твердую грудь. Он прижал ее к себе так крепко, что стало трудно дышать.

– Ты ведь хотела, чтобы я обнял тебя. – Она кивнула, сохраняя непроницаемое выражение лица. – Ты думаешь, что твоя беспристрастность злит меня меньше, чем твой страх? Тем более, что я его чувствую. Он исходит от тебя волнами. – Процедил он.

– Не сжимай меня так крепко. Тяжело дышать от таких объятий. – Голос ее не ослушался, и просьба прозвучала ровно.

– Вот так? – Он усилил хватку, ей стало больно. – Или еще сильнее? – Как же ей было больно!

– Ле́о… – Едва прошептала она. Все так же неожиданно он ослабил жуткое кольцо рук. Девушка с облегчением вздохнула. – Спасибо. – Произнесла она.

– Почему ты не смотришь мне в глаза? Боишься? Маленькая моя… – Он начал мять ее грудь. Снова боль. Лилит ударила его по руке и попыталась убрать ее от себя, но ничего не получилось. Он был чудовищно силен. Каменные мышцы даже не ощущали ее сопротивления.

– Хватит, Ле́о! – Крикнула она, отчаяние накрыло ее волной.

– Ну наконец-то я вижу твой страх… – Роджер швырнул ее на кровать, и она долетела до нее, несмотря на те 2 метра, что было между ней и койкой. Книга неожиданно громко упала на пол недалеко от его ног.

Роджер подошел к ней, присел на корточки, чтобы его и ее лицо были на одном уровне. Лилит гневно смотрела в его глаза. Страшный взгляд огромных таких же безумно красивых, как и безумных глаз… Суровое, такое невероятно правильное лицо с жуткой усмешкой на губах.

– Очнись… – Отчаянно попросила она, предчувствуя все те страдания, что ожидали ее, если он не остановится. – Ле́о

– Замолчи, – И она замолчала, как завороженная, глядя в пронзительную синь сапфировых обителей бесовского помешательства с обжигающим холодом во взгляде. Но эти глаза были так прекрасны. – Глупая, – Он схватил ее за волосы, склонив ее голову к постели, не обращая никакого внимания на ее сопротивление. – Не нужно прожигать меня взглядом… – Ухмыляясь, сказал он, вдавив ее лицо в матрац. Тут же отпустил девушку.

– Хватит! – Она была так зла сейчас, что страх отступил. Снова попыталась вырваться.

– Ты так хотела попробовать себя в кулачную… – Вдруг припомнил мужчина. – Посмотрим, чему ты научилась у них. – Но Лилит была зла… Она была решительно настроена защитить себя. Он не пугал, а бесил ее. – О, я вижу, девочка хочет побороться… – Прокомментировал он, когда она поднялась с койки. Сам выпрямился во весь рост.

Она не ожидала, что успеет отразить его удар… Точнее не удар – так, замашку для разминки.

– Молодец… – Он снова попытался ударить ее по лицу, Лилит с трудом остановила его тяжелую ладонь. А ведь эти руки умеют быть такими нежными и заботливыми…

Это был трюк, одновременно вторая его рука врезалась ей в живот, лишив дыхания на бесконечно долгие секунды. Девушка согнулась от боли, открывая рот в попытках поймать воздух, который исчез на несколько долгих мгновений, а потом, причинив ужасную боль, ворвался в легкие. Роджер снова взял ее за волосы и заставил выпрямиться. Лил уже ничего не соображала – слишком сильно он ударил ее. Снова его тяжелая ладонь… Теперь удар пришелся по лицу – пощечина.

– Приди же в себя. Нужно быть на чеку. – Кровожадно улыбаясь, сказал он. Лилит по-прежнему хватала ртом воздух, все плыло перед глазами. Он еще раз ударил ее по лицу. – Что же ты такая слабенькая? – Угрожающе поинтересовался он.

И вот она лежит на постели, теперь согнувшись пополам… Не соображая ничего, даже не плача от новой боли, вызванной вторым ударом в живот… А Роджер стягивает с себя грязную, пропитанную кровью рубашку, потом снимает капри, рвет одежду на ней. Снова пощечина.

– Черт, приди же в себя! – Он злится еще больше, бьет коленом в живот. – Дрянь! – Переворачивает девушку на спину, ложиться на нее сверху, грубо раздвигает ноги.

Лилит вскрикивает от боли – он груб, неимоверно груб, она задыхается, бока жутко болят, теперь он ее насилует.

Наконец, он насытился и встал с нее. Лил кое-как переворачивается набок и сворачивается калачиком, пытаясь хоть немного унять боль лепок пониже поясницы. Как же больно!

Мужчина уже переоделся, а она так и лежит с трудом вдыхая воздух. Роджер выходит из каюты.

Такое чувство, что из нее что-то вынули: такая внутри зияющая пустота. Ей все безразлично, даже боль. Все померкло.

Лицо Логрена… Она плохо слышит, что он говорит, словно их разделяет толща воды или толстый слой ткани.

В каюту зашел Роджер. Он зол, накидывается с кулаками на Лога, вышвыривает за дверь и тут же ее запирает. Вдруг застыл…

Она очнулась и сразу же увидела Ро́джера, он сидел на полу, держа ее за руку, глядя в иллюминатор. Вздрогнул. Молчит. Во взгляде бесконечная боль.

– Лилит, тебе нужно на берег… – Тихо шепчет он. – Пожалуйста. – Она ничего не отвечает. Внутри все та же пустота. – Прости меня… Пожалуйста, прости. – Шепчет он. Ей так пусто, ей абсолютно все равно.

– Оставь меня. – Говорит беспристрастно, тихо, но каждый звук с тем же отвратительным и страшным свистом, с каким плеть рассекает воздух, а затем и кожу. – Дай мне поспать. – Он внимательно смотрит на нее. Кивает. Поднялся с пола, пошел к столу. Конечно, любимое кресло.

Прошло уже несколько часов, она так и лежит с открытыми глазами, но Роджер боится тревожить ее. от она уснула.

Придя, наконец, в себя, женщина вздохнула. Ле́о сидел на полу и держал ее за руку. Снова смотрит в иллюминатор.

– Ты простишь меня? – По-детски робко спрашивает он. Огромные, пронзительно-синие глаза, полные боли.

– Я так устала. – слышит она свой голос. – Дай мне отдохнуть.

– Тебе нужно поесть. Уже сутки прошли, а ты не ела… Пожалуйста, поешь.

– Я не хочу. – Ее спокойный голос, безразличное выражение красивого лица… – Дай мне отдохнуть. – Ему так страшно, что хочется кричать.

– Лил, пожалуйста. Я умоляю, поешь.

– Я не хочу. – Он вздрогнул.

Джек мягко погладил ее по щеке. Слегка коснулся руки. Отогнул одеяло в сторону, чтобы осмотреть живот.

«Красивая… какая красивая» – подумалось ему, Роджер враждебно-колюче смотрит на него.

– Не смей так на нее смотреть… – Угрожающе шепчет он. Джек предугадал его удар, блокировал. Отскочил от постели, боясь, что они могут упасть на Лил. Роджер бешено смотрит на него, явно намереваясь убить. Джек пытается скрутить друга, но он чудовищно силен и ловок. В каюту входит Логрен, изумленно смотрит на них и тут же бросается на помощь к Джеку. Вдвоем они связывают Ро́джера, аккуратно кладут его на пол.

Оба застыли, Лилит, молча сидит на постели, укутанная в одеяло. Ее внимательный, острый взгляд изучает их.

– С ним так часто бывает? – Ровно спрашивает она.

– Как ты появилась, реже. Гораздо реже. Но теперь он опаснее. – Со вздохом отвечает Джек.

– Он был спокоен… Почему это с ним? – Она теперь дрожит.

– Мы не знаем. «Он сам не знает…» —Говорит Логрен. – Это опасно для тебя, Лил. Ты должна уйти от него. Иначе вы оба пострадаете.

– Нет! – Кричит с пола Ле́о во весь голос, он бьется, пытаясь освободиться, но его крепко связали. – Нет! Лилит! – В его крике столько боли и страдания. Ее трясет.

– Вы оба несчастливы! Посмотри, что с ним! – Джеку нелегко дается каждое слово. – Понимаешь? Вам нельзя быть вместе. Если он убьет тебя, он потом убьет и себя. – Лилит качает головой, Роджер по-прежнему извивается на полу и кричит, повторяя ее имя.

– Но я не могу… – Она заматывается в одеяло и опускается на пол рядом с Роджером. – я нужна ему.

– Он погубит вас обоих… – Тихо говорит Логрен. – Лилит, если ты уйдешь от него, он не будет останавливать тебя силой.

– Я не уйду от него! Я ему нужна! Я люблю его! – Девушка успокаивает Ле́о, гладя по лицу, спине. Он затихает. – Посмотри на него! Он так беззащитен! – Обращается она не то к Джеку, не то к Логу.

– Он связан… Ему плохо от бессилия. – Еще одно горькое признание Джека.

– Он не убьет меня. – Убежденно говорит Лил.

Роджер совсем затих, он, кажется, уснул. Нет, она ошиблась: он просто смотрел в одну точку где-то на противоположной стене. Его лицо выражало крайнюю степень боли и страха: брови нахмурены, губы сжаты в одну узкую линию, глаза болезненно сверкают.

– Развяжите меня. – Тихо приказал он. Джек и Лог принялись освобождать друга из пут крепкой веревки. Лилит так и сидела рядом с ним, но уже не гладила его.

Освободившись, Ле́о потер образовавшиеся синяки, особенно большие были на запястьях и, можно предположить, ногах ближе к щиколоткам. Молча, поднялся с пола, подал руку Лил. Та приняла помощь, и теперь они стояли плечом к плечу напротив Джека и Лога.

– Они правы. – Как приговор произносит он. – Нам лучше расстаться.

Лилит ничего ему не ответила, просто, молча, вышла из каюты. Ее лицо было непроницаемо спокойным, даже если ей и было больно – она ничем этого не выдала. А больно ей было! «Неужели он хочет бросить меня?!» – Билась мотыльком в ее голове одна мысль… все вокруг поблекло. И женщина не замечала косых взглядов со стороны экипажа. Неожиданно, ее подхватывают руки Ле́о, он поднимает ее и не очень-то аккуратно несет в каюту. Лилит, как оглушенная. Взгляд изумрудных глаз безмятежен, и даже пуст… она смотрит в одну точку и не реагирует на обращения ни Роджа, ни друзей.

Ле́о что-то устало бормочет себе под нос. Он немного прошелся по каюте, но потом сел в кресло. Джек и Логрен сидят за столом и молчат. Лилит лежит на койке, все так же укутанная в одеяло.

– Вы правы… Но я не могу ее выгнать. А она не может уйти… – Все это понимают, но также все видят в этом самый безобидный выход из положения.

– Ты должен. Ты сильнее, чем Лил. Ты старше, опытнее. – Начинает Лог.

– Ты не должен ни мучать ее, ни мучатся сам. – Продолжает Джек.

– Как вы можете? – Ошеломленно спрашивает Лилит. – Как вы можете?! – Истерика слишком крепко обняла ее, но девушка смогла совладать с собой и быстро успокоилась – это умение она каким-то образом переняла у Ле́о. – Я не смогу так жить! Снова вернутся ТУДА? Ни за что… Я пойду в бордель, но не вернусь к той жизни!

– Что тебя больше страшит: расставание со мной или скука и тоска в свете? – Тихо интересуется Роджер. Его внимательный взгляд изучает лицо женщины.

– Ле́о, я не буду жить без тебя.

– Ты же сказала, что пойдешь в бордель и не вернешься в свет… – Напомнил он.

– Думаешь, я не дам себе шанс забыть человека, который выкинул меня, как ненужную вещь? – Едко отвечает она. Удар достиг цели…

– После такого долгого плена у Ро́джера, ты навряд ли будешь принята в аристократическом обществе… – Мягко говорит Лог.

– Ну и плевать. Я туда и не хочу. – Решительно говорит Лилит. – Так что, ты уверен, что хочешь нашего расставания? – Заметив отражение сомнений на его лице, она добавляет:

– Ответь прямо сейчас. Это будет правильнее всего. – Роджер качает головой.

– Я не хочу этого, но это нам нужно.

– Для чего? Чтобы мучиться от тоски? В одиночестве бродить среди людей, не находя нигде утешения и лекарства от боли? – Он смотрит ей прямо в глаза.

– Или ты сможешь продолжить ту жизнь, которая была без меня? – В изумрудах пляшет дикий огонь. Он завораживает.

– Нет… – С трудом признается он. – Останься со мной… Пожалуйста. – Просит бог свою маленькую госпожу.

Молчание еще с минуту висело над ними, сохраняя напряжение разговора. Джек и Лог внимательно смотрели на Лилит, а она, в свою очередь, на Ле́о.

– Мы будем вместе. Больше не нужно это обсуждать. – Заявляет Лилит. Роджер улыбается: ему нравится то, как она распоряжается и отдает приказы. Маленький бесенок…

– Позвольте, мне одеться. – Уже тоном аристократки «просит» она. Джек и Логрен кивают на прощание и уходят. Оба знают, что потеряли большую часть ее доверия, но они должны были попробовать ради самих Ле́о и Лил…

– Ле́о, – Только сейчас чувства просыпаются в ней, они обрушились дикой, совершенно безумной волной, лишив возможности дышать и даже думать. – Ле́о, – Повторила она его имя, в красивом голосе звучала мольба. – Не бросай меня.

– Не брошу. Никогда. – Она вздохнула, внимательно всмотрелась в его красивое лицо, омраченное чувством вины, болью и страхом. – Но ты должна это сделать. Заставить себя. Уйти и не возвращаться. Что бы не происходило. – Он подошел к ней, она встала, выпрямилась во весь рост. Все равно маленькая… Роджер улыбнулся этой мысли. Слегка наклонился и поцеловал ее в лоб. Легкий, прохладный поцелуй – только он так умеет. Девушка зажмурилась, не смея шевелиться даже после этого мимолетного поцелуя. На секунду она представила, что больше он ее никогда так не поцелует, даже слова от него она не услышит… И ей стало жутко. Именно жутко от одной мысли о полном, беспросветном одиночестве. Ле́о постепенно, безболезненно стал для нее всем: и теплом, и светом, и болью, и радостью, вытеснив даже жизнь, став ее заменителем.

– Ты слышишь меня? – Он приподнял ее лицо, заглянул в такие же испуганные, как и у него, глаза. – Я не такой сильный, как ты. – Теперь глаза были не только испуганными, но еще и удивленными.

– Нет… ты просто не сможешь это сделать, поэтому заставляешь меня, в надежде, что я буду такой дурой, чтобы отказаться от тебя. – Он уловил легкую пока еще тень раздражения, нависшую над ней, но вскоре, он был готов поклясться, что эта тень станет ее криком и яростью во взгляде.

Неожиданно, Роджер обнял ее за талию и прижал к себе, потом приподнял. Ее ноги перестали касаться пола.

– Не надо злиться. – Но никакого ответа не последовало.

Этот разговор так и остался незавершенным. На словах. Но все уже поняли, что больше говорить не о чем. Продолжилось плавание.

Глава 11. Демон

С каждым днем уверенность пиратов гасла на глазах: торговцы перестали быть такой легкой добычей, какой были раньше – разбойников было слишком много, а дела вести жизненно необходимо. Все меньше доверия было к удаче, судьбе, авось – слишком много жадных до чужих товаров. Вернувшиеся с войн, затеянных Августом V еще в молодости, продолжающихся уже 5 лет, мужчины не могли вновь вернуться к мирной жизни – война навсегда вырвала их из привычного уклада, научив только убивать. Невозможность найти работу, чтобы содержать семью, вынудила их, преданных королю еще вчера, сегодня идти служить на пиратские корабли.

Настало то время, когда не замечать разбойников было не просто неразумно, но и невозможно: каждый третий корабль, вышедший в море, подвергался нападению – море, по сути, перешло в алчные руки убийц.

Роджер нервничал: еще чуть-чуть и Август решится на «чистку» – тогда сладко не будет никому… Во время «чистки» – будет тяжко, но после нее, торговцы снова начнут жадничать и не будут нанимать охрану или плавать в союзе. Тогда-то и будет расцвет.

Прошло еще полтора месяца, но, вопреки ожиданиям, королевский флот так и не начал освобождать Южное море от пиратов. Август испугался нападения Агвайи и разрешение внутренних проблем было отложено до лучших времен…

Правила

никакого участия в захватах

никаких споров

беспрекословное подчинение приказам

волосы убирать

корсеты – запрещены

поверх рубашки – жилет

дуэли, карты – запрещены

участие в саботаже, заговорах, бунтах – запрещено

Вот тот короткий список правил, нарушение которых грозит серьезным наказанием. Лилит эти правила устраивали, разве что иногда было сложно выполнять некоторые из них: в жилете, например, бывало жарко; к корсету Лилит была приучена с детства и без него чувствовала себя голой. Естественно, ее не устраивали первые три пункта, но Роджер умел подчинять себе.

«Приступы» Ле́о старался подавлять, хотя и с трудом мог определять, когда его мысли были его мыслями, а не наваждениями наступающего помутнения. Переход был едва заметным. Когда же он понимал, что еще немного и не сможет сдерживать свою злость и ярость, мужчина уходил. Иногда срывался на нарушивших правила. Лилит же очень тонко чувствовала малейшие перепады настроения Ро́джера, тем более такие резкие. Каким-то образом он сдерживался, заставлял себя уходить, успокаиваться. Лил видела, как Ле́о боялся приступов и старался оградить ее от этого. Это было приятнее всего – приятнее успехов в обучении, сближении с друзьями и экипажем в целом. Лилит медленно, но верно укрепляла свое положение на «Смерти».

– Не нужно меня запирать хотя бы во время бурь. – Спокойно попросила Лил. Ле́о окинул девушку удивленным взглядом: обычно ее интонации были совсем другими. – Моя помощь может понадобиться. – Снова полу оскал…

– Чем ты можешь помочь? – «Терпение. Только терпение, иначе нам обоим будет плохо» Она с легкостью подавила раздражение. Ле́о опять удивился: спокойствие. Неужели его насмешки перестали действовать?

– Да чем угодно. Я ловчее большинства твоих компаньонов. – Он просто усмехнулся. Облегчение. Но надолго ли миновала опасность?

– Зато слабее. Если тебя унесет, мы никогда тебя не найдем. Да и незачем будет. Лучше сиди здесь.

– Неправда. – Лил уже и сама удивлялась: ее спокойствию и терпению, казалось, не было предела, что бы ни говорил этот спесивый юнец. – Давай ты проверишь меня сегодня. В конце концов, это нечестно по отношению к другим матросам: они обязаны рисковать жизнью, а я отсиживаюсь в каюте. – Он оценивающе на нее посмотрел. С одной стороны не признать ее правоту было невозможно, но с другой… С другой стороны, был страх ее потерять.

Он почувствовал на себе суровый взгляд. Настроена серьезно… Что же, получается, что упрямство не поможет? Или все-таки он сам хочет, чтобы она оказалась под проливным дождем, на скользкой палубе, где ни черта не видно, где тебя подкидывает и носит из стороны в сторону? Если она испугается, он поклялся себе, он отправит ее в Порт: жить нормальной жизнью в окружении служанок. Что-то подсказывало, что Лил не испугается, но наделает глупостей. «Может, стоит передумать?» И снова этот суровый взгляд. «Ну и черт с тобой»

– Хорошо. – Она просияла. – Только попробуй вывалиться за борт. Если сама не утонешь – утоплю. – Лил засмеялась.

«Неужели он все-таки разрешил?» – Когда так долго чего-то ждешь, потом не верится, что все-таки дождался, в который раз убеждалась Лил.

Еще утром она почувствовала приближение шторма. Хотя Роджер и другие матросы поняли это еще раньше… После полудня это поняли абсолютно все на «Смерти». Сильная это будет буря или нет, Лилит еще не могла сказать, но по серьезным выражениям лиц компаньонов поняла, что фрегат еще как «покачает» на волнах… Тем лучше: если сегодня она докажет Ле́о, наконец, что она не трусиха и может не только постоять за себя, но и помочь другим, то он перестанет ее опекать. Ну, или хотя бы, станет опекать ее не так сильно.

Роджер уже сто раз пожалел, что согласился именно сегодня. Зачем именно в эту бурю он позволил ей выйти? Надо было запретить ей, как обычно, и ничего страшного, если бы снова поругались. Сейчас уже поздно отказываться, но ужасно хочется…

Уже далеко после полудня Роджер понял, что уйти от бури не получилось, но, по крайней мере, они не в самом эпицентре. Все не так плохо… Да нет же, все довольно плохо.

Почему раньше такие штормы не пугали его? Неужели он стал трусом? Спокойная жизнь смягчила его, лишив силы духа? Роджер догадывался, что не будь на «Смерти» Лил, он бы так не боялся и не стремился бы так уйти от шторма.

«Еще не хватало, чтоб ее выбросило в море… Идиот несчастный»

Лилит видела, что еще чуть-чуть и он передумает: тогда никакие уговоры не помогут изменить решение запереть ее в каюте. Но нельзя же вечно запирать ее! В конце концов, ее предупреждали, что жизнь в море опасна и даже коротка. Девушка сама вспомнила все свои страхи, когда Роджер уходил на дело или в бурю… Вспомнила, как долго его не было и каким уставшим он возвращался. Выдержит ли она? Ведь Ле́о намного сильнее, да и ловчее. Он никогда не рассказывал о жертвах бурь – были ли они? Решимость куда-то испарилась. Лилит возненавидела себя за эту трусость. «Страх истощит тебя быстрее, чем враг». Ей стало стыдно не только перед Ле́о, но и перед друзьями.

– Бояться шторма – это нормально. – Спокойно сказал невесть как подошедший Джек. «Как они так тихо и незаметно подходят?»

– По мне так заметно? – Убито поинтересовалась рыжая. Друг мягко улыбнулся.

– Посмотри внимательно: все эти люди боятся. – Лил последовала совету. Лица матросов были напряжены, взгляд стал цепким, стояли они, уже приготовившись к сильной качке. Паруса собраны, такелаж заправлен. Девушка решила, что Джек сказал это лишь ради того, чтобы поддержать ее. Она взглянула в беспечное обычное, но серьезное сейчас лицо мужчины, в его глаза. И удивилась. Он сам боялся.

– Вот видишь. – Он улыбнулся. – Но больше всех боится вон тот человек. – Он указал на Ро́джера. – Лил, будь осторожна. Держись крепко и не зевай. – Джек ушел. Ей стало легче от слов друга.

«Только бы вы выжили»

Море буквально бесилось. Хоть Роджер и ушел от центра как можно дальше, но убежать от шторма не удалось. «Смерть» швыряло на огромных волнах, вокруг была одна вода: она лилась с неба, а само небо тонуло в волнах. Вода, вода, вода… А еще ветер – сильный, безумный ветер, подхватывающий, готовый унести человека, как щепку, и зашвырнуть далеко в мутные, ледяные волны. Им было страшно: огромное, бесящееся море, жуткий шквалистый ветер, стонущий корабль. Это была не буря – это был кошмар во плоти, ожившие страхи.

Но люди на корабле не были трусами и умели подавить панику, заставить себя действовать, а не бояться. Лилит тоже сумела справиться с собой, а презрение к своему страху только придавало сил.

Она помогала закреплять такелаж, местами растерзанный жутким ветром, когда увидела, как на Тома катится невесть откуда взявшееся здесь – на верхней палубе – ядро… Лилит побежала к мужчине: он уже лежал на палубе, растянувшись без сознания, оглушенный ударом, а слева уже выросла огромная волна. Корабль подняло ужасно высоко – они были на гребне волны, но вдруг резко упали вниз. На палубу хлынула вода – ледяная, безумная.

– Том! Том! – Кричала девушка, но моряк не приходил в себя: видно сильно вымотался – организм медленно восстанавливался, да и качка только усилила удар. – Том! – Лилит поняла, что бессмысленно кричать на него и попусту тратить время, ему грозила огромная опасность, и не только ему, но и ей самой.

Перекинув его руку через плечо, девушка кое-как поднялась с колен. «Смерть» качало из стороны в сторону. Пол уходил из-под ног. Девушка чудом держалась на ногах и даже шла к кладовой.

Наконец, Лилит аккуратно опустила Тома на пол в крохотной комнатке. Оказалось, что мужчина головой и стопами касается противоположных стен кладовой.

– Том! – Она проверила пульс на шее- бьется, осмотрела голову – шишка будет, но не более. – Лежи здесь. Там нужна моя помощь. – Сказала она на прощание.

– Ли… Лилит. – Он тихо позвал ее. – Спасибо вам. – Лилит обернулась, внимательно посмотрела на матроса и улыбнулась.

– Будьте осторожны. – Кивнула и вышла. Том растерянно улыбнулся.

Буря снова обрушилась на девушку, но страха больше не было. Почему-то ей стало так легко, как спокойно, когда Том поблагодарил ее. Снова улыбнулась, но теперь в пустоту.

– Сюда! Сюда! – Донесся едва различимый в реве стихий крик. «Роджер!» – Лил без труда узнала его голос.

Подбежав к грот-мачте, откуда, как ей показалось, и доносился зов, девушка задрала голову: взобравшись по сети такелажа, уцепившись за него каким-то неведомым образом, Ле́о держал направляющий парус, который распустился так не вовремя – из-за него корабль может перевернуться.

– Скорее! – Требовал он. – Тесак или кинжал! – Лилит даже не задумалась ни на секунду: просто полезла вверх по хитрым сплетениям веревки. Добравшись до него, девушка вручила ему кинжал, и сама начала быстро резать полотно вторым кинжалом, только поменьше. Было неудобно орудовать такой «крохой», она порезала внешнюю сторону ладони. Кровь, смешиваясь с водой, текла вниз красными ручьями – такой сильный был ливень, так глубоко она порезалась.

Наконец, они справились – то, что ранее было направляющим парусом, упало вниз. Ле́о и Лил аккуратно полезли вниз. Руки ужасно устали, порез ныл, ладонь охладела, было страшно: лезть вверх – это одно, вниз же – совсем другое. Она едва не сорвалась, но, благо, в последний миг вцепилась в хитрое сплетение паутины из веревок.

– Какого черта делаешь?! – Взорвался Роджер, как только они оказались на палубе. Его голос перекрывал даже рев бури. Лилит же, как будто не слыша его, растирала онемевшую кисть. Увидев глубокий, вспухший, бледный порез, Роджер схватил ее за здоровую руку и потащил в сторону своей каюты.