Жизнь продолжается: Ей больше нечего терять.Часть 2

– Ну,– говорит он, приоткрывая дверцу. – Садись, Василий Матвеевич, дорогой, на водительское кресло и поехали. Торопимся.

В машине три бритоголовых, с одинаковыми комплекциями, накаченными мышцами, из числа, видимо, бывшие спортсмены, и, молодая женщина с мальчиком. Мальчику, примерно лет десять. Красивый он такой.

– Ей с сыном надо успеть к московскому поезду. Осталось час. Давай, Матвеевич. Заводи и трогаемся.

Успеть к поезду, конечно, мы успели. Посадили ее с сыном на поезд, но потом начались для меня сложности. После того, как проводили поезд, Саша хитро посмотрел на меня, и заодно он подмигнул и своим «дружкам», сидящим молча, сказал.

– Матвеевич, надо обмыть. Теперь гони тачку к озеру, к тридцатому километру от города. Там посидим, отдохнем.

Я понимал, мне отказываться нельзя. В отказе своем я бы ничего не добился. Тогда они бы меня с силой «усадили» сесть за руль и заставили бы крутить эту баранку до тех пор, пока им это не надоест. Да и мое любопытство, уже за край выпирало, и я, не имел право, такой шанс упускать.

– Хорошо,– говорю ему,– послушаю вместе с вами природу, отдохну.

В ответ услышал дружный смех – гогота.

– Молодец, а? – продолжает гоготать, провожающий жену с сыном, один из бритоголовых. – Шутник ты, Васёк. С прозой выражаешься.

Этого мне еще не хватало. Начитанный он, выходит, раз заумно стал подпевать мне.

– Ладно, – машет он рукою,– голову не напрягай, Васёк. А давайте выпьем. Сашок, да, давай, где наша не пропадала. Главное… Жена с сыном в безопасности. В случае чего. Выпьем за счастливую дорогу, и, за одной спросим, у Васька. Он у нас самый подкованный, прозой умеет выражаться. – Слышался от него скрытая угроза, или я просто напрасно себя сильно напрягаю? Молчу. Дорога гладкая – асфальт. Легко катится машина. Саша сидит рядом и подсмеивается над чем- то.

– Сашок! – кричит на него, сзади меня, этот бритоголовый. – Ты что, там заснул? Выдолби пробку и да – давай, отмечать…

– Я всегда. А ну, доставай сзади меня наши заначки? Выпьем, да и Василий Матвеевича, вижу, не прочь выпить с нами. Он что не мужик, будет смотреть на нас? – И толкает локтем меня. – Не против? Молчишь. Значит, согласен. Да подъехали уже. Ничего страшного. Все согласованно. Пьем. Гуляем.

Мне нечем их возразить. А если даже возражал, ничего сейчас мне не изменить. Оставалось только, умно, помалкивая, созерцать окружающий пейзаж и ждать, когда эта моя авантюра даст созреть плод, или…боюсь даже мысленно подумать, что дальше со мною будет.

– Распрягай кобылу! – кричит Саша, выскакивая из насиженного своего места. – Гуляем, пока на свободе.

Это он к чему сказал? Вообще, этих «пугало в» понять очень трудно. Не логично они рассуждают.

– Ты что, Вась? – проявляет свое любопытство, сзади сидящий за спиной меня симпатяга бугай. Он интересен был, прежде всего, своими черными густыми бровями. Не верилось, что он тоже из этих. Или его все же ржа заело – насмотрелся на богатых сегодняшних: начальников, чиновников, с большими окладами. И он после, выходит, сказал себе: я, что хуже их? Кто он в этой «холдинговой» организации? Рядовой исполнитель – ученик?

– Да, что-то скучно тут,– хитро корчу улыбку на лице, дергая губы. – Пить мне нельзя – сам знаешь, я за рулем, а вы, давайте, сами без меня…

– Да ты что, Матвеевич. Я сяду сам за руль,– бубнит мне под руку Саша, а сам так хитро подмигивает своим сотоварищам. – Да, статьи. Я все ж хочу, спросит, да забываю. Что ты там просматривал в старых подшивках газет? Какой же я любопытный. Пить не давай, интересно.

– Что тебе сказать, Саша,– говорю ему, настороженно, и сразу подумал, что надо тут говорить правду. – Ничего серьезного я в подшивках для себя не отыскал. Сам знаешь. Я – журналист. Профессия обязывает.

– Матвеевич, извини. Ты около, да около, прыгаешь. Спрошу прямо. Ты знаком? Ну, сам знаешь. Задорновым? И с этой старушкой? И что с нею произошло? Ты же уроженец с тех мест – мать ездил хоронить? Сочувствую. Убили ее, да? Такое я слышал, а ты их простил…

Честно сказать. После его слов, я просто онемел. Смотрю я на него и никак переварить его слова не могу. Как будто у меня какая-то шестерня в мозгу поломалась: перед глазами выплыла из темноты, лежащая на земле мертвая женщина, во дворе своего дома, и злобно смотрящая, на любопытных сельчан.

– Да,– говорю ему, стараясь не заикнуться, не выдать свое волнение. Шестеренка в голове раскрутилась, и вовремя еще, мысли стали четче. – Но, а причем тут я. Ее, как я понял, убили, и убили очень подло, и коварно. Жалко, конечно, но причем тут я? Саша.

– Тебя ведь никто не обвиняет? Матвеевич. Успокойся. Просто стало любопытно. Честь чего ты, Василий Матвеевич, обновил свои мозги на этих газетах?

Что ему говорить, я не знал, да и эта поездка сюда, все было, выходит, подстроено. «Да, за кого они принимают меня? Или они никого уже не боятся: ни черта, ни закона, которые пишут в нашем «Думе», тоннами», – нервно размышлял я тогда. Но я знал еще, законы эти, писались только для тех, кто украл на сто рублей. Удивительную страну выстроили эти младореформаторы, во главе с «царем Борисом». Теперь и с этим… преемником. Где он? Почему не видит? Ведь разворуют же страну? Сталина что ли снова позвать, чтобы эти законы заработали в полную силу. Да и у этих, развязались языки, открыто уже при мне говорят о мертвой той женщине. Мозг мой, начинает капризничать, и мне с ними сейчас, определенно надо быть предельно внимательным, чтобы их не настроить против себя. Да и… страшно мне стало, услышав от Саши, фамилию Задорнова. Ошибка? Забывчивость самого Задорнова – не упомянул мне он о них? Голова моя раскалывалась. Оставалось только, разрядить эту обстановку. Но как? Ничего не придумал. Широко ему натянуто улыбнувшись, через силу, говорю.

– Саша, ты не то говоришь. Ну, убили женщину. Ну и что. Я не милиционер. Пусть, если это надо, там разберутся, а у меня, сам знаешь, узкое пространство: жена и ребенок.

– Вот, вот, ребенок,– говорит, торопливо заикаясь этот «воин», который сидел в кабине у меня за спиною. – Смотри, Васёк. Не вторгайся в эту авантюру. Охлади голову. Жить, наверное, хочешь?

Меня всегда удивляет самоуверенность некоторых людей. Кто бы, он не был. Преемник, которого расхваливает «хитрый» пропагандист, из экрана телевизора. Начальник, который возомнил себя «элита», чиновник, мечтающий выкрасть миллионы, обыватель, дрожащий от растерянности. Теперь понятно: откуда эти войны, разборки – оттуда же. Человек, сам по себе не может до конца последовательно анализировать, расставить все точки: от буквы «а», до буквы «я». А у них? У этих… Все просто: нападу, накажу. Поэтому я, уже чувствуя скрытую угрозу, попятился задом, спустился к бережку этого озера, где мы остановились, стал смотреть на гладкую с рябью поверхность воды. Удивительно. Как хороша природа у этого озера. Просвеченной серебром поверхность воды, вокруг берега плакучие ивы, склоненные ветлами к самой воде, и это безбрежное небо, мерцающей в голубизне.

– Василий Матвеевич! – кричит мне Саша. – Давай к нам, присоединяйся. Неудобно. Ты же не больной, чтобы не подмочить язык свой сейчас из нашего угощения.

– Сейчас. Хорошо тут.

– Еще лучше тебе будет, если с нами выпьешь.

– Черт с вами,– говорю. – Выпью, но за руль после не сяду. Договорились?

– Сказали же,– говорит один из них. Кто, да и не важно, кто. Они все на одно лицо. Бритые, квадратные – не отличишь их друг от друга. Рядом с ними я, как инопланетянин. Мне смешно глядеть на них. Наглые, уверенные. Зачем тогда я столько лет учился к жизни, штудировал знание, чтобы быть передовым… чуть не сказал, строителем коммунизма, когда жизнь можно прожить, без моих знаний, которые я приобрел в жизни с таким трудом, доказывая всем встречным, поперечным, что я не последний человек в этой богом обиженной стране. Смешно им, как я неуверенно держу себя в их присутствии – ухмыляются. Моя неуверенность их даже забавляет. Хохочут. В душе у меня кипит котел, но я понимаю. Не осторожное слово мое сейчас, их взорвет из трясины видимого спокойствия. Впоследствии – не предсказуемо.

– Пьем последний раз и катимся домой,– выдавливает Саша, уставившись на меня. – Ладно, живи, Василий Матвеевич. Черт с тобою. Поведу я. ГАИ проезжать будем – там свои люди. Все, шабаш.

*

Из этой поездки я вынес одно: не доверять слепо никому. С Верой Павловной, конечно, я не стал выяснять о ее болтливости, но дал все же себе зарок: больше к ней, в библиотеку, ни ногой. Удивляюсь я. Неужели мне повезло? Я их ничем не заинтересовал? Выходит, было бы что-то не так, как бы я вышел живым? Они же эти «шуты» просто так никого не прощают. Значит, я выиграл эту партию, но в дальнейшем мне придется. Ох! Как надо быть осторожным в своих действиях. Не знаю, правильно ли я поступаю, ввязываясь в эту авантюру? Казалось бы, пошли они все, к этой чертовой матери!

Есть же в стране люди, которые обязаны раскрыть этот клубок смерти этой женщины? Но как же ее раскрыть? Смерть ее произошла в другом регионе, за триста километров отсюда, а убили ее «шуты», из моего региона. Кто заинтересован раскрытию этого преступления? Сегодня человеческая жизнь, так ничтожна в моей стране. А тут, на те – мне преподнесли информацию эти самоуверенные глупые «людишки» из одного района «холдинга», просто так, за осьмушку табака. А если, узнают те, которые над ним стоят, иерархия у них тоже, как у чиновников наших, Саше покажется не днем рождением – его оплошность. Жене я ничего не сказал, где был в тот день и куда ездил. Не хотел ее расстраивать, да и зачем…это ей. И, чтобы, не навлечь подозрение, я спокойно отправился утром в редакцию. Отбарабанил свой рабочий день, отправился домой. Нарочно чуть посидел у своего подъезда, как уставший путник, с кучей в пакете продуктов. Это время прошла мимо меня Вера Павловна, прикрыв на замок свою библиотеку, поздоровалась, затем Саша проехал мимо моего подъезда на своем внушительном черном машине. Притормозил у подъезда, прокричал:

–Сидишь! Отдыхаешь? Как в Магадане? – Мы же оба северяне.

Я остался один. Призадумался, затем запоздало похвалил себя, что я умник. Человек же я. Могу же я к мелочам радоваться. Затем, чуть еще посидев, обозвал себя козлом. Малейший мой промах с библиотекой, я нажил себе внимание уличных «властей». Теперь жди от них слежку за собою, или это мне только мерещится? Выходит, мне и шага нельзя сделать теперь. Догадываюсь, слежка за мною установлена, видимо. Поэтому мне теперь долго придется усыплять этих нехороших парней, чтобы от них не нажить неприятность. Поэтому на второй день, я жену уговорил отправиться в отпуск. Куда, не важно, но только, чтобы лишь выехать из моего города. Да они, не простаками оказались. Будто как бы паслись у моего дома. Не понимал я: кого они пасут и охраняют в данное время: Сашу, или меня. То, что Саша их «бригадир», я узнал от УБОП, знакомого.

От страха, говорят, начинают гореть глаза. Я прозвонился с ним, и он мне вкратце обрисовал, кто Саша, а после, добавил еще.

– Мы о нем все знаем. Он у нас под колпаком давно, Матвеевич.

Тут я уж не сдержался, матом на него.

– Готовьте тогда на него документы?

– Эх, Василий Матвеевич. Легче не мог сказать?

Наивно и глупо. И это милиция, которая контролирует всех и вся. Я его не понимал, или я такой глупый журналист, что ничего не смыслю? Но обещал мне рассказать об убитой женщине, в конце добавив: «Это не телефонный разговор, надо нам встретиться и посидеть». И еще он в категоричной форме меня предупредил. Это меня насторожило.

– Ко мне тебе, если дорога тебе жизнь, категорически нельзя. Хочешь, я к тебе приеду. Ты отпуск взял? Так скажи – куда, я приеду, поговорим.

Он знал мои взгляды на эту жизнь. Излишнее его предупреждение – это, выходило, залогом моей жизни.

– Это, Василий, очень опасно, то, что ты задумал. Я даже боюсь, ты авантюрист по жизни. Но если с умом, то опасности мы: ты и я, минуем. Так жду, твоего звонка, перед твоим отъездом.

То, что власть в городе пронизана коррупцией, это все знали. Но об этом, мы могли только на кухне своих квартир поболтать (так ничего у нас не изменилось: что при коммунистах, мы шептались на кухнях, так и при «господах перелицовщиках», новой России, шепчемся), а так сунуться напрямую в их «стан», этого мог только самоубийца. Поэтому его предупреждение встреча со мною за чертой города, я воспринял серьезно. В накануне, ничего не сказав жене, я отправил ему СМС, что утром я буду там и там, столько то, столько. То, что мы совершали сейчас, для меня, откровенно, было обидно (будто я в чужой стране), но, а что мы могли лучше придумать? Наша, вернее, моя журналистская авантюра выглядела, на обывательских глазах, просто смешно. На завтра мы с ним договорились встретиться в соседнем городе, куда его по делам надо было срочно выехать. Да, я подвергал опасность своей семье. Но я считал – это пока не опасно. Верил УБОП, с которым я был знаком давно, с самого переезда из Магадана. Я был на своей машине. Знал, поездом мне нельзя, это, в – первых, было опасно. Могут проследить – это куда я отправился. Билет без паспорта, теперь так сделали власти, не взять, а самолетом – тем более. Поэтому я этот сыр – бор жене не объяснил, но она мне только пожала плечами, сказав.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.