Хромая тень

Александр Ражев

Хромая тень

1

Каждый кусок ветчины я смаковал, словно это была сама жизнь, ломтик за ломтиком, подчёркивая абсурдность бытия, в котором мы утопаем, а потом всё равно сгораем. И что же нам остаётся? Смех или мука? Возможно, лишь горьковатый вкус горчицы на языке и воспоминание о чём-то, что уже ускользнуло. В этом завтраке был странный контраст – я здесь, в забегаловке, но ведь и я часть этого хаоса, этой зловонной атмосферы, где каждый ищет тень своей свободы.

По правде говоря, в этот утренний час меня волновал только вкус еды, и, казалось, ничто не сможет нарушить моего священнодействия. Но ему это удалось, почти…

Он вошёл в кафе так, будто металлический голем врезался в мирный чайный домик, – тяжёлая поступь, шинель чернее, чем здешний кофе. Субъект едва присел рядом и сразу проворчал, что обыскал весь квартал, пока наконец не наткнулся на меня, – ну что ж, знакомство, как водится, вышло сердечным, если не считать его взгляда, холодного, как рыба в маринаде. Судья Лютовицкий – будем знакомы.

Дверь кафе распахнулась, звякнув колокольчиком, и в зал вошёл худой долговязый господин в сером плаще. В его взгляде промелькнуло что-то цепкое, словно хищная птица, выискивающая добычу. Он направился прямиком к нашему столу, едва склонив голову в знак приветствия.

Всё, что можно было заказать в этом простеньком заведении, я заказал. Передо мной громоздились тарелки: омлет с ветчиной, блинчики со сгущёнкой, ещё какие-то жирные радости. Я вдыхал запах еды, делая вид, что не замечаю, как официантка, подавшая мне третью чашку кофе, отошла в сторону и крестится.

Зубаров Сергей Васильевич, заведующий Особым отделом департамента полиции, – представился высокий человек и, не снимая плаща, сразу перешёл к делу.

– Я без церемоний, господа. Убит граф Платон Салтыков, в гостинице «Магнолия», здесь, в Тёмном городе.

Судья Лютовицкий неподвижно следил за Зубаровым, смеряя его непроницаемым взглядом.

– Граф, помнящий под хромом, состоял в свите Её Императорского Величества и кое-что знал… опасное.

Я в это время тщательно пережёвывал каждый кусочек свежего паштета, раздумывая о его утончённых ароматах и послевкусии – такой момент стоит проживать медленно.

– Старый гуляка, – Зубаров произнёс, будто сплюнул. – Днём при дворе, да по задворкам Тёмного города ночами. Что уж тут удивляться…

Я неспешно подцепил вилкой ломтик ветчины, наслаждаясь густым ароматом.

Судья, по-хозяйски развалившись на стуле, смотрел на Зубарова с тем безмолвным прищуром, что действовал на многих лучше слов.

Зубаров выдержал взгляд, тронул пальцем очки.

– Подозреваемые… Дроздов, тот ещё ловкач, ненавидел жертву всем сердцем, – спокойно продолжил он. – Чекмарёв – имел зуб на убитого. И ещё одна… девица, возможно куртизанка. Имеется пикантный оборотец… Салтыкова нашли привязанным к кровати шёлковыми лентами, на груди пятна воска, а в складках подушек – кожаная плётка и кружевные женские трусики.

Я медленно отрезал кусочек оладушка, упиваясь его тягучей сладостью – сгущённое молоко стекало тонкой струйкой, карамельно-липкой, так что хотелось задержаться на каждом укусе.

Салтыков – не удивлён. Он, щеголь и мот, помню его дерзким юношей со старших курсов Пажеского корпуса. Но что-то в этой истории не сходится – кто знает, кем была эта женщина для него на самом деле? В Тёмном городе никому нельзя доверять, особенно тем, кто скрывает столь разные стороны своей жизни.

– Улики, – продолжил заведующий Особым отделом. – Кулон в виде розы, видимо, с шеи этой девицы. Пустой магнитофон, видимо, велась запись. И клочок листа бумаги с вопросами, найден в зажатой ладони убитого Салтыкова. Это факсимильная копия.

Зубаров вынул из кожаной папки фотокопию и положил на стол.

Я мельком взглянул на Судью, который с любопытством изучал бумагу. Но вряд ли он мог бы что-либо понять.

На листе были остатки трёх вопросов, по всей видимости, располагавшихся в самом конце: «…ближайший к императрице?», «…трица имела тайную аудиенцию 8-го сентября?», «…ещё знает о местонахождении шкатулки?».

Сами вопросы были для меня также непонятны, но, отлично представляя придворные обычаи, я почувствовал – дело приобрело скверный оборот. Похоже, кто-то всерьёз взялся за тайны Её Величества.

– Салтыкову перерезали горло бритвой, – тихо произнёс Зубаров. – А рядом – ампула от хромоферона и какого-то психотропа.

Он выдержал паузу и добавил, глядя мне прямо в глаза:

– Ваше благородие, шевалье, у меня небольшая просьба. Как только найдёте убийцу или хотя бы магнитофонную запись, прошу доложить.

Я хмыкнул, отрезая очередной кусочек оладушка.

– Доложить? – я отложил вилку и взглянул на Зубарова. – Сергей Васильевич, не совсем понимаю, чем могу вам быть полезен в этом деле. Разве его не поручили вашему отделу?

Зубаров нахмурился, но затем слегка улыбнулся, мне показалось, что снисходительно. А вот Судья помрачнел не на шутку.

Тут вбежал мальчишка, запыхавшись, склонился ко мне и прошептал одно-единственное слово – пароль, который я никак не ожидал услышать от простого курьера.

– Ваше благородие, господин де Лермонт, буду ждать вестей, – Зубаров коротко кивнул и вышел.

Я отодвинул чашку с кофе, вглядываясь в чёрную тьму за окном. Пароль снял массу вопросов, но, что хуже, возбуждал новые.

– Господин Лютовицкий, – обратился я к Судье, – вынужден на время покинуть ваше общество. Боюсь, это одна из тех встреч, на которую мне следует явиться одному.

– Ну что же, результат предсказуем, – Судья повёл тяжёлой бровью. – Знал бы ты, из чего готовят эту стряпню. Но, беги, а то не донесёшь…

«Интересно, он всегда так поддразнивает при каждой нашей встрече?», – подумал я, улыбнувшись краем губ, но промолчал, лишь поправив галстук-бабочку.

2

Тьма, как отравленная вуаль, обвивала, скрывая каждый шаг. Здесь не было слышно ни дыхания города, ни шума проезжающих машин – этот угол Петрогора был точно вырезан из мрачного сна, где любая тень таила в себе опасность.

Туман и смог обволакивали переулок мягкой пеленой, отчего пространство сжималось, будто боясь открыть застывшую в глубине фигуру. Мой старый друг стоял неподвижно, сливаясь с этим бесконечным мраком, словно сама тьма породила его. Лицо его терялось в сумерках, как и руки, спрятанные в карманы плаща. Я шагнул к нему – уверенно, но слегка настороженно.

К сожалению, мой дорогой читатель, имя моего друга я назвать не смею. Даже дословно передать его слова не имею права, дабы лингвистическая экспертиза его не вычислила. Поэтому буду называть его просто Тень. Его слова тоже перескажу косвенно, только суть – так безопаснее для всех участников этой истории.

– Империя снова в опасности? – бросил я вполголоса.

Он лишь едва кивнул, сразу к сути – время, как он сказал, не ждёт; на кону репутация Её Величества.

– Дела Её Величества не так часто доходят до глухих переулков Тёмного города, – заметил я.

Лучи фонаря в конце улочки пробивались сквозь туман и ложились резкими тенями на лицо моего друга. Он молча протянул мне тонкую папку. Документы следственной части по делу графа Салтыкова, с виду обычные, но между ними проскользнул листок с перечнем вопросов – вопросов, по одному взгляду на которые насторожился бы любой верноподданный Её Величества. Перелистнув пару страниц, я поднял глаза.

– Во славу Её Величества, конечно… – с некоторым сомнением в голосе сказал я. – Дело ведь не в Салтыкове? Вернее, не только в нём…

Тень, чуть склонив голову, поджал губы, будто соглашаясь, но и намекая, что долг – он такой, не даёт права выбирать. Было понятно, что больше, чем мне следовало знать, он не расскажет.

Я позволил себе короткую усмешку – старая привычка скрывать нервозность под лёгкой маской легкомыслия. Однако, встретившись с его взглядом, отбросил шутливый тон.

– Считай, что я в деле, но правила буду устанавливать сам, особенно если запахнет… фальшью, – бросил я, нарочно не спуская с него глаз.

Тень не дрогнул, он ответил, что выбор у меня такой же, как у любого верного слуги престола, – один. И, будто поблагодарив за понимание, добавил, что время, как всегда, не на нашей стороне.

– Будь любезен, передай Её Величеству моё глубочайшее почтение и заверение, что её свет – единственное, что озаряет мой туманный горизонт. И забери эти вопросы – меньше знаешь, крепче спишь.

Убрав папку под плащ, я шагнул назад, глядя на него с тёплым, почти дружеским прощанием, за которым, впрочем, не укрылись мои сомнения.

Я обернулся и задал вопрос, который не давал мне покоя с самого утра:

– Как так случилось, что я, кто всегда держался ближе к свету, теперь бреду по самому тёмному дну? Неужто где-то оступился и прогневал Её Величество?

Тень, едва заметно улыбнувшись, напомнил мне, что быть непомнящим – это мой собственный выбор, а ответ на этот вопрос я сам запретил давать. Я рассмеялся в ответ – как говорится, советы для храбрецов, а уж искать мне доводилось и то, что проще было бы не находить.

3

Обед – неприкосновенен; пускай даже мир рушится, но свои приятности я вкушу спокойно. Мы присели за плетёный из бамбука столик уличной тайской забегаловки где-то в Тёмном городе, даже не знаю, на какой улочке.

Судья Лютый склонился над папкой от Тени, медленно просматривая каждую бумажку с описанием улики, словно раскладывая по полочкам чужие тайны.

Горячая тарелка «Фо бо» источает богатый аромат – пряный, плотный, пронизывающий, – и я, отпив первый осторожный глоток, чувствую, как согревающая горечь и слегка заметная кислинка лайма мягко отзываются где-то внутри. Лапша тянется, на вкус упругая и гладкая, прекрасно контрастируя с нежными слайсами говядины.

– Шестое октября, вечер. Гостиница «Магнолия», – начал Судья ровным голосом. – Женщина, представившаяся администратору как Крупнова, снимает номер сто тринадцать. Имя и фамилия – наверняка вымышленные.

Он бегло пролистал документы, на секунду задержавшись на одной странице.

– ИНН принадлежит… пожилой женщине из Нижнего Тагила, которая уже четыре года как померла, – с ноткой насмешки бросил он. – Случайная комбинация цифр – скорее всего, наспех выдуманная.

В «Фо бо» есть нечто успокаивающее, почти медитативное: то ли от еле уловимого запаха свежей зелени, то ли от прозрачного, не нагружающего бульона.

– Четыре одиннадцать утра восьмого октября, – произнёс Судья, смакуя каждое слово. – Администратор Мельникова внесла в журнал, что «девка из сто тринадцатого выскочила полуголая». Видимо, Салтыкова она зарезала в аффекте, испугалась содеянного и выбежала в чём мать родила.

– Либо графа Салтыкова зарезал кто-то другой, кто был в том номере, – заметил я, доедая остатки «Фо бо». – Человек не выйдет на улицу полуголым, даже после убийства. Значит, она видела что-то, что видеть не должна была, испугалась и бросилась наутёк.

– Фотоловушки на входе в гостиницу никого постороннего не зафиксировали, – констатировал Лютый.

– А у чёрного входа фотоловушки имеются?

– Нет, – нехотя ответил Судья.

Вторая на очереди миска «Кео ван» с зелёным карри – сама по себе обещание тайского изящества и остроты. Погрузив ложку в густую подливу из кокосового молока и карри, чувствую, как необыкновенный аромат открывается всеми слоями. Пробую – вкрадчиво жгучий, карри медленно раскрывается, покалывая рецепторы, как бы пытаясь оставить след, который не вымоет и целый литр воды. А под ним – бархатистая сладость кокоса, словно ласковый шёпот после звонкого окрика.

Судья извлёк из папки факсимиле письма, держа его двумя пальцами, как вещь, к которой не хочется прикасаться.

– Найдено у графа Салтыкова. Автор – Алексей Дроздов, – произнёс он, не отрывая взгляда от строки. – Бывший гоф-фурьер при дворе.

Курятина пропитана этими нотами насквозь, её мягкость подчёркивается и дополняется кисловатым оттенком лайма, а свежий базилик добавляет остро-сладкую, освежающую ноту. Кусочек баклажана оказывается неожиданно нежным и приятно водянистым, придавая всему блюду завершённость.

Лютовицкий достал фото ключа, пристально разглядывая его.

– Инициалы «В.Ч.»… – он провёл пальцем в перчатке по фотографии. – В номере сто тринадцать найден ключ от квартиры с инициалами и отпечатками пальцев бывшего гласного Городского собрания Петрограда Владимира Чекмарёва.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.