Неискушённый

– Если это так… если козлёнок в самом деле важен для благословлённых господ, то я не могу…

Мужчина сильнее сжал её щёки и с силой приложил головой о стену. Евадне вскрикнула и снова зажмурилась от боли и страха.

– Можешь! – гаркнул он. – И сделаешь!

Реверди громко разрыдалась:

– Оставьте меня в покое! Прошу!

За спиной его широкой показалось движение. В нос ударила страшная вонь. Она перебивала едва уловимый и до боли знакомый аромат духов бывшего мужа. Послышались натужные хрипы и тяжёлые медленные шаги. Выглянув из-за плеча прескверного, Евадне ахнула. На пороге лавки, покачиваясь, стоял Лабарр. Глаза его горели жёлтым, иссиня-бледное лицо было запачкано запёкшейся кровью, некогда дорогая и роскошная одежда превратилась в лохмотья.

– Не боишься меня, тогда я отдам тебя ему, – прошептал Гишар. – Проклятые очень свирепы. Он изголодался по насилию и с остервенением будет забивать тебя до смерти. Или рвать на части. Или заживо есть. Хочешь, госпожа Реверди? Я припас его специально на тот случай, если ты окажешься несговорчивой.

Евадне тряслась, полными ужаса глазами глядя на бывшего мужа. Зубы застучали. Во всём теле появилась противная и липкая слабость. Если бы Гишар отпустил, то Евадне тут же рухнула бы на пол, не удержавшись на ногах. Она подумала, быть может, это Пресвятой Сальваторе наказывает её за грехи? Заставляет искупиться?

Тем временем Лабарр медленно побрёл вперёд, исподлобья пронзая бывшую супругу глазами, полными ярости. От него веяло опасностью. По подбородку стекала слюна.

Евадне завопила, вжавшись в стену:

– Нет! Умоляю, не надо! Прошу, господин!

Лабарр подошёл совсем близко, в нетерпении протягивая скрюченные руки. Евадне зажмурилась и отвернулась, жалобно хныча. Проклятый схватил её за волосы ледяными пальцами и потянул на себя, словно желая поцеловать.

А Ансуре тем временем наслаждался ужасом несчастной аристократки. Губы его тронула едва заметная улыбка. Но долго издеваться над ней он не собирался. Всё-таки она ему нужна в здравом рассудке. Сумасшедшая не сумеет выполнить столь важное задание.

– Уйди, – приказал он Лабарру.

И тот беспрекословно подчинился. Отпустил белокурые волосы госпожи Реверди и отступил на шаг. Евадне всё ещё боялась открыть глаза и судорожно всхлипывала. А потом простонала:

– Хорошо, господин. Я сделаю, как вы просите.

– И никому ни слова об этом, госпожа Реверди.

Она закивала:

– Да. Я понимаю.

– Вот и замечательно. После аукциона я приду к тебе сам, на следующее утро. Не пытайся меня найти.

После этих слов Ансуре покинул лавку. Лаб