Функция

Ольга Ашмарова

Функция

Посвящается моей семье,

моим друзьям и коллегам,

проекту «Идентичный Кемерово»,

и прекрасному городу Кемерово.

Спасибо, что вы со мной.

Мой город привезли в чемодане. Кемерово, столицу Кузбасса, в сибирской тайге среди загадочных шаманских гор строили приезжие со всей страны и даже из Голландии. Приезжали налегке с одним чемоданом, полным надежд или разочарований. Строили быстро, не успел миновать ХХ век, как равнины, бор и несколько домов сменил город с широкими проспектами, ровными улицами, районами, которые с деловой пазловитостью объединились вокруг угольной промышленности, химической, да и не только.

Кемерово моего детства в 90-ые – все еще город-завод для нужд большой страны. Где-то в доме на улице Рекордной, которая вела к заводу «Прогресс», в гостях познакомились мои бабушка и дедушка. Вблизи того дома была набережная с видом на торжество промышленной революции – на химический комбинат. Думаю, острый запах реагентов, который приносил ветер с реки, наверное, тогда тоже воспринимался иначе, с нотками наступившего будущего и победы человечества. И как же я иногда завидую людям того времени: знать, что ты строитель, живешь на Рекордной, работаешь на «Прогрессе», а рядом с твоим новеньким домом с огромными потолками построены новый бассейн и дом культуры для твоей семьи. В этом столько гордости и определенности, которые я по крупицам до сих пор собираю внутри себя, чтобы устоять на ногах в ХХI информационном веке.

***

Когда выхожу на проспект Шахтеров из автобуса на остановке «Художественное училище», перед собой в свете утренних лучей, проходящих сквозь макушки сосен бора на востоке, вижу ее. Она хрупкая невысокая девушка с каштановыми волосами чуть ниже лопаток. На ней рубашка, широкая ярко-синяя шелковая юбка. Она спешит на работу и чувствует себя принцессой из детских мультиков, потому что у нее получилось: в день выпускного из университета она устроилась по специальности – менеджером по подбору персонала в крупную IT-компанию с лучшим офисом в Кемерове. Никто не верил, а она смогла.

Только в наушниках у бывшей магистрантки на повторе играет песня «Короля и Шута» «Признание Ловетт»:

«Волнующий миг, сладкий миг.

Свершилась детская мечта-

Что мы с тобой в мире одни:

Лишь ты, и я, и темнота.

Мне хочется плакать и петь.

И быть с тобой, во тьме с тобой.

А если вдруг явится смерть,

То пусть ее зовут Любовь»

«Хочется плакать и петь», потому что девушке очень страшно, что у нее не получится, ей страшно звонить кандидатам, страшно не успеть закрыть вакансии в срок, страшно покинуть с позором свою мечту и оказаться в системе, как обещал отец.

Я хочу окликнуть ее:

– Ольга Викторовна, выше нос, наслаждайся моментом!

Она повернется ко мне, лучи солнца ослепят ее зеленые с карим глаза. И, не узнав меня, она спросит:

– Но как можно?

– Это хорошая история, но и она обязательно закончится, когда ты захочешь.

– Почему закончится? Я так долго к этому шла! Это мое призвание! – спросит меня Ольга из прошлого.

– Поверь мне, эти навыки останутся с тобой, но применять ты их будешь по-другому.

И смотря в ее растерянные глаза сквозь дымку безвременья, я успею ей крикнуть:

– Сбудется другая твоя мечта, еще более смелая, верь!

Верь в эту мечту, пусть она будет твоим маяком. Как служат кемеровчанам трубы-маяки городской ТЭЦ, которые возвышаются в центре над рекою Томью.

***

Из труб идет дым. Кемерово – город-завод, в этом определенная в исследованиях его идентичность.

Горожане – функции. Что это значит? Что представляясь, ты непременно называешь свою профессию, так знакомятся на работе. И мой город долгое время был одним большим предприятием. Бабушка – сметчик, а другая – учитель математики, дедушка – строитель, другой – начальник нефтебазы. Мама – экономист, папа – инженер. А работали родители в месте, которое нельзя называть – служили под погонами в системе исполнения наказания.

Я росла с четкой уверенностью, что никому и нигде не буду нужна, кроме мамы, папы и системы. Ведь в Сибири моего детства в 90-ые оставалась надежной только система.

Тетя – архивист, а дядя – учитель истории. Хотя дядя и зародил во мне сомнения в том, что можно быть не только одной функцией. До учителя он был милиционером, а еще он много рисовал. Одно время все стены в его квартире были исписаны морскими пейзажами. В душе он был художником.

Я смотрела на них и с четырех лет искала свое место, свою функцию в Кемерове. Подошла к вопросу основательно, прокручивала в голове, играла. Каждые полгода меняла желаемую профессию. В моем «послужном списке» побывали учитель, актриса, писатель-фантаст, путешественник, кондуктор и моя любимая дама-хозяйка.

Тогда мне казалось, что я ненормальная, ведь профессию нужно выбрать один раз и непременно навсегда, и чем скорее, тем лучше, чтобы подготовиться и хорошо выполнять свою функцию в этом слаженном механизме.

***

В моем детстве в нашей маленькой семье была традиция – ходить друг к другу в гости по праздникам и выходным. Хотя тогда я не знала, что наша семья маленькая. У всех моих знакомых были такие семьи: мама, папа, братья, сестры, максимум бабушки и дедушки. Родители папы приехали из Калининграда, мамы – из Рязанской и Иркутской областей. Про родных из тех городов я что-то знала: о ком-то много, о ком-то мало, но из-за редких встреч и огромных расстояний мне казалось, что вся моя семья может легко собраться за столом в гостиной.

Когда мы собирались вместе, каждый играл свою роль. Чаще мы встречались дома у дяди и тети, тогда всем руководила тетя, точнее показывала, что лежит в какой кастрюле. На этом руководство заканчивалось, ведь каждый знал свою роль. Я накладывала в тарелки традиционное пюре, мама добавляла мясо или котлеты и ставила на круглый стол, в центре которого красовались салатницы. Порции для мужчин всегда были больше, для женщин меньше. Слаженный выстроенный конвейер быстро справлялся с задачей.

Я забыла, о чем мы говорили на семейных обедах. Может, потому что мне по роли было положено покушать и уйти в большую комнату: играть самой, водиться с сестренкой, водиться с племянниками. А может, потому что дело было не в разговорах, а в общем уединении, целостности и сплоченности.

Хотя все же помню, как дядя и папа говорили тосты: красивые, философские. С каждым годом алкоголь терял градус, сменился соком из тетра пака для всех, но жизненные праздничные тосты и звон бокалов остались нашей традицией.

На днях рождения мне тоже давали слово, а я с волнением ждала возможность сыграть эту роль. Несмотря на свою детскую ошибку, я все равно получала слово. Тем более, что эта ошибка вошла в любимые истории нашей семьи, но сама я ее не помню.

Я научилась говорить совсем недавно. Мы с родителями оказались за столом в доме у тети, хотя тогда это еще был дом бабушки.

Взрослые подняли бокалы и замолчали. Я, малышка, решила им помочь и выполнить роль тостующего.

– За милых дам! – сказала внучка.

Как рассказывают родители, они сгорели от стыда, ведь это были дедушкины поминки.

Так бывает, учишь роль, понимаешь, как надо функционировать в ней, а потом оказывается, что не учел всех обстоятельств традиционной церемонии.

Традиции моей семьи я впитала языком. Помню вкус толченой картошки с маслом, гуляша из говядины, томящегося на электрической плите несколько часов. Если мне дать ложку и кастрюли с едой, я мигом все разложу на тарелки. Приготовлю бумажные салфетки и приборы. Не задумываясь, расставлю порции каждому, зная чье где место. Но увы, жизнь изменчива, я больше никогда не окажусь на маленькой кухне в доме у цирка. Квартира с круглым столом продана, а почти все члены семьи дяди и тети, как истинные нормальные кемеровчане, переехали на море.

***

А я не совсем нормальная, и в средней школе представления о моей ненормальности усиливались. Учителя и друзья родителей говорили, что с моими мозгами точно нужно уезжать отсюда. Собирать один чемодан и отправляться из Кемерова за своей мечтой или выбраться из Сибири, кому как больше было по душе. Выбраться из черных зим, когда ночи так холодны и темны, и снег тоже черный.

Черные статуэтки – в квартире у моей подруги детства, ее бабушка и дедушка привезли их из Негерии. Они строили электростанции, работали по всей России, а еще в Африке. Легкие на подъем люди с возрастом осели в Кемерове. Но когда годы еще те, нужно непременно уезжать далеко-далеко, лучше в космос, как наш земляк Алексей Леонов.

Меня шокировало, что в исследовании той самой идентичности, в котором я участвовала, на вопрос «Кем вы гордитесь из кемеровчан?» горожане называли имена тех, кто-либо переехал, либо тех, кто умер. Исследователь на презентации результатов сказал с улыбкой: «Чтобы город тобой гордился, нужно умереть для этого города».

Почти все друзья уехали. Впрочем, были и те, кто умерли, жестокая правда. Я же, наперекор всем советчикам, верила, что кроме мамы и папы мне с работой никто не поможет, грустила и упрямо оставалась жить в своем городе, искать свою функцию в большом механизме.

***

В одиннадцатом классе выбирала университет вместе с папой. Сказала, что хочу быть экономистом. На самом деле, думала параллельно про работу генетиком. С третьего класса из любопытства участвовала в школьных олимпиадах по биологии, но говорить о карьере генетика с отцом боялась. Генетики в системе не нужны. Папа взвешенно и аргументированно рекомендовал рассмотреть специалиста по кадрам, потому что они есть везде. Я сравнила тайного генетика и явного специалиста по кадрам. Для меня они оба про людей. До сих пор не знаю, что было у меня тогда в голове, но я решила, что отказывать людям в работе мне будет намного проще, чем говорить, что у их еще не родившегося ребенка неизлечимое заболевание. Выбрала специалиста по кадрам. Но признаюсь, затем обхитрила папу. Сравнила программы в разных вузах и пошла учится на неведомого отцу HR-менеджера, ведь там было больше психологии.

Тогда в один весенний день, когда весна в Кемерове только по календарю и в ярком синем небе, а за окном сугробы и мороз, я проснулась с мыслью, что мне нужен опыт работы. Не сдать школьные экзамены, а работа на лето. Попросилась на лето к тете в архив делать хоть что-нибудь. Тетя с неожиданной для меня радостью быстро нашла мне занятие. Нужно было разбирать документы из личного фонда. Мама поддержала, а дядя с тех пор с улыбкой величал меня исключительно «Ольга Викторовна». В архиве я осталась на шесть лет. Благодаря семье и близости архива к университету удавалось совмещать работу и учебу. Заполнять архивные короба делами, записывать в описи опыт работы для моей карьеры кадровика в системе, напророченной отцом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.