Тоннельный синдром. Книга 2: Право на силу

И тут вылез наш инициативный фельдмаршал сопливого войска. Разумеется, Петька! А вы кого ждали?

– Я могу пролезть. Я маленький и сильный. А могу и еще пару своих друзей взять – мы всюду проберемся и можем даже на камеру снять!

– А что, это мысль, – сказал Задов. – Только нельзя их одних отпускать… Макс! Будь человеком, прогуляйся с ними? Я б сам – за милую душу, но не пролезу туда. А за нами не заржавеет!

– За вами еще тринадцать кило С-4 ржавеет! Которыми я стенку в тоннеле рвал.

– Так вы сами цену не назначаете! Мы с милой душой…

– Ладно. Полезу в нору! Только завтра с утра. У меня Мария уезжает сегодня, проводить хочу.

– А ты, Петька, выбери из своих кого понадежнее и поставь задачу на подстраховку тебя.

– Будет исполнено. – Солидно пробасил мальчишка.

Это надо было видеть, какого пафоса, какой дрожи нагнал Петрушка на свое войска, ставя задачу! Театр кабуки! Наш мелкий сидел на спальном мешке и протирал ветошью Хеклер, а вокруг него сидели соратники и жадно ловили каждое его слово. А Петька, морща лоб говорил, вздыхая:

– Вот, братцы. Иду, можно сказать, в первый самостоятельный поиск. Со специальным заданием. Макс еще со мной, но у него своя задача. А мне предстоит непростое дело. Но говорить о том не буду – военная тайна! Нужен мне помощник ("Ага, блин – приспешник!"), но такой, чтоб я положится на него мог в тяжелую минуту. И сейчас я думаю, кто из вас достоин… Кто выдержит. Это тяжкий выбор для командира ("Ну прям Ковпак! Как есть – Сидор Артемьевич! Сейчас в Карпаты пойдем. Штурмовать!"). Вот думаю Андрюху взять… (на ноги поднялся худой темноволосый пацан лет двенадцати) или, может быть, Семку…(подскочил рыженький крепыш). Тяжкий выбор…. Ладно! Оба пойдете, с Михалычем я решу. Кто лучше себя проявит – будет моим заместителем! ("Вот жук! Ребятишки теперь просто обязаны пуп рвать!..") Пойду насчет оружия для вас договорюсь… ("читай – выклянчу").

Посмеиваясь, я отправился к Марии: надо было помочь ей собраться и подготовить отъезд. В хлопотах прошел остаток дня. Маришка всплакнула, требовала от меня навещать ее в госпитале и обещала в свободное время заскакивать ко мне. «Угроза» была вполне выполнимая, ибо регулярное сообщение между станциями было уже налажено – три раза в день дрезины совершали челночные рейсы между станциями. Прощание было недолгим, подгонял график отправки груза. Но пришла пора расставания, и, затарахтев моторчиком, дрезина потащила поклажу в темноту тоннеля.

Я нашел Валерку и мы отправились на стрельбище, лично проконтролировать, как отобранные Петькой пацаны осваивают выданное оружие. Со слов Хама, Петька добился своего и мелким-таки выдали стволы, а сейчас они проходили инструктаж перед стрелковой тренировкой.

– Вот, перед вами образец народно-подземного творчества, "Наган-223", – громко вещал Леха-Большой, бригадир производства. – Изготовлен из сигнального револьвера «Блеф» путем замены ствола на самодельный из сломанного СКС. Таких у нас пара. Специально для вас. Какие есть вопросы?

– А почему "223"? – Спросил Петька.

– Потому, что статья раньше была такая в Уголовно кодекса. Незаконное изготовление переделка и ремонт оружия. Понял?

– Так точно!

– Калибр – 7.62 миллиметра, стреляет самодельными пулями или мелкой дробью. Вставляете сюда капсюль, насыпаете порох, устанавливаете пыж и пулю, замазываете отверстие парафином. Так семь раз.

– Так его перезарядить – неделя уйдет!..

– Не уйдет: в комплекте два барабана и смена их весьма легче происходит. Сейчас показываю, как разбирать и назначение деталей, потом приступаем к стрельбам.

Подошел Ши Ван Дан и принялся объяснять, какая необходима экипировка.

– Резина нужна. От колес автомобиля. Наколенники и на локти делять.

Свободные от стрельб члены «Юн.Барса» метнулись в темноту и притащили старую покрышку. Ши захохотал:

– Гюлюпий. Тут смотри что написан! Металокорта! Проволока внутри. Поломается – наружа полезет. Тряпочный нада. Пошли – ходить. Вместе смотреть.

"Этот день похоже никогда не кончится…" – Подумал я.

– Валер, проконтролируй мелких, мне подремать надо перед выходом. Но пусть долго не торчат тут – выходим рано…

Глава 13. Глубина (Макс)

Не бойся заблудится в темноте

И захлебнуться пылью не один ты!

Вперед и вниз! Мы будем на щите –

Мы сами рыли эти лабиринты!

(В.С. Высоцкий. Гимн шахтеров)

Темень сырой норы. Фонарь раздавлен. В глаза, рот, уши набивалась земля. Задыхаясь, я пытался выбраться из под пыльной, пахнущей вскрытой могилой массы. Вбивая клинок ножа в твердый, почти непроницаемый пол своего спонтанного склепа, я безуспешно пытался подтянуться и вырвать свое тело из земляного плена. Внезапно пальцы ухватили металл крепежной опоры, я рванулся и… проснулся. Приснится же такое! Настроение вконец испортилось. А сейчас идти в тот самый тоннель, который мне только что снился… Выбрался из-под одеяла, поплескался в тазике, принялся одеваться. В соответствии с рекомендациями Ши, оделся в плотный спортивный костюм, укрепив штаны на организме подтяжками. Сверху натянул мастерку (олимпийку). На голову – легкий пластиковый шлем для хоккея с приклеенным фонариком. На ноги – легкие тряпичные берцы с высокой шнуровкой. Ношенные, не разберешь какой фирмы. «Криспи» кажется… С внутренней стороны на левую щиколотку – самодельную кобуру с «Таурусом», близнецом Петькиного. Предпочел бы свой FN, но он очень широкий – мешать будет. В качестве «длинного» ствола взял АКСу. О запасных магазинах речи быть не может – их просто некуда цеплять. Все, что будет висеть на поясе , бедрах, спине – будет цепляться за стены норы и мешать продвижению. А если случится завал и придется пятится назад – и вовсе закупорит выход. Да! Нож – конечно! Небольшой кинжал с обоюдоострым клинком. На запястье левой руки его… Рукояткой к ладони. И прям поверх ножен – скотчем его поплотнее. Вроде готов. Пора.

Около «Заднего прохода» собралась небольшая толпа – так даже, не толпа, а легкая тусовка. «Юн. Барсовцы» тоже были здесь. За глаза их ласково называли «барсики»… Ши Ван Дан давал последние наставления:

– Бояться не надо. Опоры здесь кровлю держат плотно. Может только какой ком провалиться. Тогда пяитьсся, если на голову, и вперед ползти – если на ногу. Я первый иду. Потом большой (Ши указал на меня) потом Фу (палец уперся в одного из вьетнамцев), потом «маленикий Босс» Петька. Потом его мальсики. Потом Нгок (палец указал на второго вьетнамца). Не суетится, не паниковать. Если что случиться, мы вернемся и вытащим. Понятна?

Петька и его шпанята дружно закивали пластиковыми шлемами, на которых были укреплены фонарики. У Андрюхи и Семки на впалых животах висели кобуры с револьверами. Стволами перпендикулярно движению. То есть вбок. Дабы не шмальнуть куда не следует. Петька взял свой «Кипарис».

– Начинаем движение! – Сказал Ши.

И первым нырнул в нору…

Помнится, герой Брюса Уиллиса, в первом «Крепком орешке» жаловался, освещая себе зажигалкой «Zippo» дорогу по вентиляции, мол, тесно и грязно ему. Зажравшийся, капиталистический неженка! Нет, ползти по ровной оцинкованной жести и капризничать? Сюда б тебя, мартышка голливудская! (Я Джона МакКлейна имею в виду, а не Брюса. Брюсу- уважуха!)

Короче говоря, ползти по этой кишке было не просто тяжело, а тяжело до невозможности. Мне ж не восемнадцать! Да и тоннель был не прямой, а изобиловал поворотами, подъемами и спусками. По ребрам, спине и животу царапали камешки, ляжки и плечи больно встречались с ребрами стоек-опор. Если бы не наколенники и налокотники, я бы уже выл в голос. Но все заканчивается. Подошвы кроссовок ползущего передо мной Ши внезапно пропали. Идущий на десятиметровой глубине тоннель выплюнул меня в просторную камеру, объемом около ста тридцати кубических метров. Ши подал мне руку, помогая выбраться из норы.

– Эта мы промахнулись немнога, – сказал он. – Когда мимо друг друга копать стали. Слышим – музыка уже не впереди а сбоку. В бок копать надо, а то мимо попадем… Копаем-копаем – и встретились. Вот и получилась большая комната. Это тоже хорошо. Потом здесь пост охраны поставлю. Туалет выкопаем, нары сделаем…

Не успел я как следует отряхнуться и привести себя в относительный порядок, как из норы высунулся улыбающийся Фу. За ним сразу полезли «барсики». Вот чертенята, они даже не запыхались, а я весь насквозь мокрый – хоть выжимай! Отдохнули, попили воды. Появился Нгок и сразу уполз в противоположную нору.

– Нгок пойдет, доложить о нашем приходе. Дальше нора шире и укреплена лучше. Быстрее пойдем. Ну, пошли – хватит отдыхать!

И снова потянулись земляные стенки норы. Кое-где торчали корни и выступали каменные осколки, но Ши был прав: ползти стало легче – нора была уже около полутора метров в диаметре. По правой стороне, по ходу нашего движения, змеились укрепленные в стене провода. В боковых ответвлениях были комнаты-каморы, наполненные жидким желтоватым светом. Оттуда иногда неожиданно высовывались плохо различимые в темноте лица, что-то кричали и махали руками. Я кидался в них малыми комками земли и кричал:

– Уйдите треклятые! Без вас страшно, а ну как обоссусь?

Ши Ван Дан, хихикая, полз впереди. На большой овальной площадке, где кучкой лежали копательные инструменты, он остановился и, развернувшись ко мне, сказал, указывая на ответвление тоннеля:

– Отсюда роем на «Воронцовская». Загляни.

Я заглянул: довольно широкая пещера через метров пять поворачивала направо почти под прямым углом.

–Это чтоб когда подрывать взрывчатка будем, волна взрыва не обрушила основные проходы. Тут будет несколько гасящих волну поворотов.

– А как пробитое отверстие в бетоне потом найдете?

– Перед взрывом положим на пол стальной трос, по длине всего тоннеля, а потом, ориентируясь по нему, откопаем и тоннель и пролом.

– Толково придумано. А мы еще после закладки взрывчатки часть тоннеля у бетона завалим грунтом. Это снизит риск обрушения тоннелей.

– Да. Я тоже так думал… Ну, полезли дальше.

– Долго еще?

– Ты как маленький, – засмеялся Вандам.

Нора чувствительно пошла под уклон. Скоро мы оказались в основном тоннеле: это было грандиозное сооружение длинной с железнодорожный вагон, стены и свод которого были обложены кирпичом. Ши похлопал по кирпичам ладонью.

– Поразительно, сколько вам кирпича удалось уложить. – Сказал я

– А знаешь какая толщина стен? – Спросил Ши.

– Какая?

– Четыре метра. – С гордостью сказал вьетнамец.

– Не может быть.

– Почему не может? – Обиделся Ши. – В тоннелях Ку Чи центральный тоннель тоже был с четырехметровыми стенами и тоже на глубине четырнадцати метров. Выдерживал тяжелые бомбы и снаряды крупнейших калибров. А отсюда можно в бомбоубежище нашего общежития попасть.

– А чем кирпич закрепляете?

– Пласт глины откопали. Оттуда носим. А камни с поверхности таскаем, из разрушенных зданий.

На скамье сидело десяток рабочих с лопатами и пили чай. Это была дежурная группа «откапывателей» на случай завала после бомбардировок. Тут же находились три женщины неопределенного возраста, которые присматривали за десятком детей.

– В основном тоннеле только дети от трех до семи лет. Самые маленькие в «ань нюп», а кто постарше – уже работает. Землю убирает, воду носит. Обед помогает готовить. Крыс гоняет на складе. Крыс муного! Их всегда было муного…

Очевидно, что с каждым днем общения с нами из речи Ши постепенно пропадали мяукающе-квакающие интонации, а сама речь становилось более правильной. Убедительной. Но в четыре метра кладки над головой я не верил…

– А что тут у вас еще есть?

– Кладовые, мастерские, глиняный карьер, – перечислял Ши. – Повыше будет кухня, гончарная мастерская. А в глубину – жилые помещения и…. угольный карьер.

– Уголь отрыли? По Москвой? Да ну тебя, Ши! Здесь что, Донбасс?

– Зачем Донбасс? Уголь везде есть, просто мало его и нерентабельно копать. Донбасс угля много. Экскаватор копай. Здесь мало. Но мы наткнулись.

– Может и нефть найдете? – Ехидно спросил я.

– Нефть лопатой не найдешь. Нефть бурить надо. А где бурить, знаешь? А-ааа! Не знаешь!

Послышался веселый гомон и в основной тоннель вывалились «барсики».

Впереди топал недовольный Петька.

– Извините за задержку, Макс. Андрюха отстал – в кухню свернул. На запахи.

– Ну, не потерялся – и хорошо.

– Так он мало того, что отстал, он еще и сок там какой-то выпил.

– Так меня тетка сама там угостила! Гадость лютая. – Оправдывался Андрюха, пьянея на глазах.

Ши всплеснул руками и полез в дыру. Я обнюхал Андрюху. Точно – самогон. С какими-то вкусовыми добавками, но он, родимый! Фу повел за собой незадачливого диггера и уложил его на топчан. Укрыл старой дубленкой. Я подошел и вытащил у пацана из кобуры револьвер. Появился Ши.

– Это старая Ксуань виновата. Она подслеповата, а ваши мальчики по габаритам почти как наши взрослые мужчины. А мальчик не виноват. Он думал сок.

– Это не мальчик, а мой боец, – сказал насупившийся Петька. – Сёмка, займи пост рядом с ним и никуда не выпускай с кровати.

– Есть.

– Вернемся – будем с ним решать, как наказать. А проснется, передай – еще один залет и вышибу из отряда. Не в игрушки играем.

Эва как! А совсем недавно от Петькиных проказ стонали две станции. Ну, Беляево и Калужская точно стонали… И вот теперь, ты посмотри на него… Буденный! Вершитель судеб.

– Ну-ка, Петька, давай отойдем.

Мы отошли в дальний конец основного тоннеля и я присел на какой-то ящик.

– Скажи мне, милый ребёнок. Кто тебя командиром назначил и какого хрена ты пацанами рулишь?

– Так они сами меня выбрали-назначили. Меж собой – как самого опытного.

– А командиром чего?

– Отряда нашего, «Юн. Барса».

– А мы сейчас где?

– На задании. В поиске.

– А старший кто?

–….. Вы, – помедлив, выдавил Петька.

– Вот я еще раз услышу, что ты распоряжения отдаешь через мою голову – поползешь в расположение. Я понят?

– Так точно.

– Кстати, ты что про своих ребят сказать можешь? Сколько их, как фамилии, с кем живут на станции?

– Ну, как звать знаю… Мало, в общем.

– Плохо. Если хочешь стать хорошим командиром – заведи на каждого досье. Хоть страничку из блокнота. Как жил до войны, в каких кружках и секциях занимался. С кем сейчас живет. Понял?

– Понял.

– Пошли.

Мы вернулись к топчану. Андрейка спал, как младенец. Сёмка нес вахту.

– Занимаете тут пост оба. Пока не вернусь. Мне надо осмотреться в бомбоубежище и попробовать выйти на поверхность. Вас покормят – я договорюсь, где туалет вам покажут. В дальнейшем ждем здесь до окончания проходческих работ и выполняем строго мои приказы. Без команды не чихать. Спать по очереди. Следить за сохранностью оружия и стеречь это бухое туловище как полковое знамя. Револьвер этого пьяницы забираю с собой. Все понятно?

– Так точно!

Когда я вернулся, выполнив часть поставленных перед собой задач, на топчане храпела вся троица. Я вытащил из рук Петьки «Кипарис» и вытянул из кобуры Семки револьвер.

– Не трог ружо… – Сквозь сон бормотал рыжий Семка, но так и не проснулся.

– Я тебе с утра дам «ружо»! – Сказал я ему. И пошел спать.

Глава 14. Утро стрелецкой казни

Сквозь сон я услышал шорох. Вообще подземелье было наполнено звуками – тут тебе и шаги, и далекие взрывы, и удары лопаты и кирки, крики… Всё разносилось в сыром воздухе подземелья.

Но этот шорох был совсем рядом. Я чуть приоткрыл веки. Так и есть: три «гавроша» пришли выручать свое оружие. Решили, пока я сплю, у меня его скоммуниздить, чтоб оправдать свои косяки. А не тут-то было! Я предпринял кое-какие шаги…

Рыжий Семка, углядев один из револьверов, рукоять которого торчала из-под старого одеяла, потянул его на себя. У него бы получилось, если бы я не зажал ствол револьвера в тисках, которые снял с верстака и спрятал под одеялом. С чудовищным грохотом тиски упали на лист жести, заботливо подложенный мною накануне. Ударом ноги я опрокинул доску, которая упала и перегородила выход из норы, и с воплем «Ага! Бля!» вскочил на ноги.

Мальчишки с воплями кинулись в нору выхода и врезались макушками в доску. Хорошо? в шлемах были.//

– Ну что? «бар-Сучата», решили начальство поиметь? Мало того, что спали на посту, оружие просрали, так еще и командира пришли обокрасть? Вы представляете, что с вами на станции сделают, когда все узнают? Кирдык вашему отряду. Будете на цепочках сидеть, как шавки. А ты, командир хренов, успел покомандовать? Ну и будет с тебя…

– Так вы первый у нас оружие свистнули, – плаксиво выдал Сёмка.

– Не свистнул, а конфисковал во избежание его утраты в боевой обстановке лицом, допустившим нарушение правил караульной службы. А за то, что ты сейчас сказал про «свистнули», получишь отдельно.

– Так может, дядька Макс, накажете нас сами, а говорить на станции не будете?

– Предлагаешь мне правила нарушить? И как вас наказывать? В угол ставить? Так нету у вьетнамцев углов. Круглые норы…

– Может, ремнем? – Выдавил Андрюшка.

– Нету у него ремня, подтяжки одни. – Быстро произнес Петька.

– Можно и подтяжками. Они тоже кожаные. Если по голой заднице.

– Молчите, дураки, – застонал Петька. – Чего вы ему подсказываете?!

Я засмеялся.

– Никто не собирается вас драть ремнем и тем долее подтяжками. Мне они еще пригодятся. И промолчать на станции я не смогу. Зато я могу вам прямо сейчас дать задание, связанное с большими физическими нагрузками в воспитательных целях, по выполнении которого смогу доложить: «Был косяк у ребятишек по неопытности, но упорным трудом в особо тяжелых условиях они заслужили прощение. Осознали свои ошибки и впредь будут не только сами следить за соблюдением боевой дисциплины, но и требовать того же от своих товарищей!»

–Да, мы согласны! – Сказал Петька. И его шпанята закивали головами.

– Тогда идем искать Вандама.

Но Ши нашел нас сам. Показал, где можно умыться и принес хлеба с мясом. С мясом!

– Откуда мясо Ши?

– Вы ешьте, я побегу. Дел много…

– Ты погоди бежать. Надо дело одно сделать!

Я изложил Ши Ван Дану суть своей просьбы. Тот отнесся с пониманием. Хотя и с сомнением.

– А точно хочешь их на вынос грунта поставить? Работа тяжелая.

– Точно хочу. Пусть ползают в твоих катакомбах с небольшой нагрузочкой в виде мешочка с грунтом. Но слышь, Ши, больше пяти кило пусть их не нагружают. Пацаны еще.

– А зачем тебе?

– Во-первых, освоятся в тоннелях, во-вторых, отработают косяк со сном на посту. И, в-третьих, потренируются перед доставкой взрывчатки. Я ее не потащу – застряну. А они помалу, кило по три – по четыре и натаскают, сколько мне надо, чтоб стену взорвать…

– Ты очень мудрый, – с уважением сказал Ши. – Все сделаю как надо.

Глава 15. О братьях наших меньших

Мальчишки, старательно пыхтя, вытаскивали мешочки с землёй из норы. Надев широкие лямки наискосок через плечо и грудь, они пропускали буксировочный конец между ног, а уже к концу крепился мешочек с грунтом. Я и Ши внимательно следили за состоянием пацанов (Ши иногда даже пульс щупал). При малейшем намеке на возможное переутомление, шпанят отправляли отдыхать, но мелкие прониклись идеей освобождения совести через ударный труд. Приходилось давать им «перекур» в приказном порядке. Наконец объявили обед. Я велел «барсикам» принимать пищу, а по окончании оставаться на месте и ждать меня, настрого предупредив, что больше никакой самодеятельности не потерплю, равно как и малейших нарушений дисциплины.

Сам же я отправился по приглашению Ши Ван Дана на осмотр угольного шурфа. Вообще-то шурф – не совсем правильное название, насколько я понимаю. Обычно шурфы «бьются» с земной поверхности на небольшую глубину, а тут – дыра в полу подземного тоннеля. Здоровая, около трех метров в диаметре, она находилась в центре шарообразной норы. Вокруг дыры громоздились деревянные бревна стоек-подпор.

– Дерева мало, – сказал Ши вздохнув. – Мы уже все в окрестностях подобрали. А уголь – не земля, его лучше деревянными стойками крепить, с металлическими вставками, иначе кровля заиграет. Мы уже вглубь выбрали весь, а в стороны – дерево нужно, кровлю крепить.

– А много его тут?

– Немного. Тонн пятьсот. Тут еще выходы угля есть метрах в сорока. Но разрабатывать можно только вниз. Я говорил. Дерева не хватает… А так – на наш век должно хватить. Потом, глядишь, еще найдем.

– Обвалиться здесь все, если рядом рванет, что потяжелей.

– Обвалиться – обратно раскопаем. Главное, что бы людей не завалило. Людей жалко. Угля муного, глины муного. Людей мало.

– Ну с деревом мы попробуем помочь. Есть варианты! Договоримся…

– Будет хорошо.

– А вот хотел спросить, как у вас кухня работает, на угле?

– Канеченна. – Пожал плечами Ши.

– А куда дым?

– Дымоходы копаем, сверху ручным буром бурим, когда нет бомбежки. Потом из глины кирпич делаем, печь кладем.

– Поразительно, сколько вы всего успели за полгода.

– Пости семь месяцев.

–И правда, летит время. И еще спросить хотел тебя, мясо откуда у вас?

Ши замялся. Потом сказал:

– Понимаешь, к нам народ разный прибился, и узбеки есть, и корейцев несколько. Русских не было пока. Так корейцы по нашему примеру откопали себе в нашей системе несколько ходов.

– Не продолжай. Мы собаку съели?

– Ну да. Только ты мальчишкам не говори. Расстроятся. Плакать будут. Корейцы целую ферму устроили. Ловят бродячих собак покрупнее. Кормят чем придется. Те потомство приносят. Давно уже…

Я представил себе картину разделки дворовых бобиков на стейки и меня передернуло.

– Блииин! Чего ты раньше не сказал? Мы б с собой консервов взяли.

– Консерва и у нес есть. И даже мука и сухое молоко. У нас же в «ань нюп» продуктовый склад был.

– Так какого хрена?

– Не было хрена. Горчичный соус был!

– Не придуривайся – что, нельзя было банку тушенки ребятам открыть?

– Я думал, вам понравится.

– Нету на тебя Гринписа.

– И хорошо. – Ответил Ши.

Из дыры бокового ответвления выполз Фу и что-то мяукнул.

– Закончили подготовительные работы в тоннеле. Можно взрывать. Полезли?

Я вздохнул и полез в дыру.

Добрались довольно быстро, у меня уже появилась определенная сноровка. Тем более, что свой автомат и оружие «барсиков» я оставил в сейфе у Ши. Петляя в системе волногасящих поворотов тоннеля, я подумал, что один хрен, не получится взорвать большим зарядом: колебания почвы могут вызвать осыпь грунта далеко от места взрыва. А рвать бетон постепенно малыми зарядами – никаких детонаторов не напасешься. Надо думать! Однако вскоре я оказался в большой камере, дальняя стена которой заканчивалась бесформенным нагромождением бетона, из которого в разные стороны торчали пруты арматуры. Ши и Фу пыхтели рядом.

– Значит так: надо убрать эти аматурины и молотками посбивать вот эти наплывы бетона. Иначе заряды не разместить.

– Сделаем.

– Нужна монтажная пена и листовая медь. Потолще. Вот тут подходящая поверхность. Можно попробовать квадрат выбить. Где- то восемьдесят на сто получится. Или даже больше.

Ши извлек из кармана матерчатый портновский метр:

– Девяносто пять на сто пять.

– Еще лучше.

– Медь зачем?

– Попробую кумулятивный профильный заряд сделать, чтоб меньше взрывчатки ушло. Соответственно, меньше риск серьезных обрушений.

– Делал такие?

– Только маленькие. Но основные принципы мне Шиберман рассказал.

– О! Шиберман – великий человек. Большая голова! Всё знает.

Похоже в метро начинается «Культ личности Шибермана». Где они сейчас с Доном, интересно?.. Наверное, уже отбыли. Ну, ничего, даст Бог – свидимся.

Записав необходимые размеры на клочке бумаги, мы с Ши отправились искать необходимые материалы. Подозвав Петькину команду, я составил записку Володьке с требованием выдать мне через «барсиков» взрывчатку и средства подрыва. Петьке продиктовал подробные инструкции, как упаковать и доставить взрывчатку.

Ши притащил пластину меди. Долго выпрямляли ее молотком, вырезали из нее нужный профиль, гнули на куске арматуры. Наконец я был удовлетворен качеством изделия и полез примерять его к цели. Арматуру уже убрали и наплывы бетона сбили. Конечно, нужно было бы пробурить бетон, чтобы знать его точную толщину, но у нас не было настолько мощного инструмента и я рассчитывал исходя из толщины той стенки, которую мы пробили с Шибером.

Прибыли «барсики». Притащили взрывчатку и записку от Валеры. Я прочел и отозвал Петьку в сторонку.

– Чего от тебя Задов хотел?

– Дядь Макс, я не виноват! Оказывается, Михалыч в мою каску скрытую камеру вставил. Мы как на станцию прибыли, он сразу меня к себе потащил – докладывай, мол! А сам вызвал Мишку-программиста и он ее из моей каски и вытащил. Маленькая, с мой палец. Только у них все равно много увидеть не удалось. Мы когда с ребятами от вас убегали (Петька хихикнул), я башкой об доску треснулся. Она и сломалась. Видно только как вначале по норе ползем – и все.