Ведьма Маруха 3. Любовь

Андрей Ненароков

Ведьма Маруха 3. Любовь

Глава 1

Моросил мелкий утренний сентябрьский дождик. Кроссовер, которым управляла Полина, быстро летел по автотрассе. Вот и показался отворот на родовую деревню Пайбуха. Машина, притормозив, свернула на гравийную дорогу и запрыгала на ухабах. Встречных и попутных машин не было, мягкая подвеска гасила тряску. Колбина, глядя на пожелтевший лес, размышляла о превратностях людских судеб. На переднем сиденье, свернувшись клубком, спал черный котенок Тузик. Впереди на пустой дороге показался «уазик-буханка». Моргнув фарами, Полина остановила кроссовер и опустила стекло. Из «уазика» выбежал дед Васька и подбежал к ней.

– Полина Дмитриевна пожаловали, – подобострастно расплылся в улыбке Кондратьевич. – Я вот машинку купил по вашему велению. Везу старушек в район в поликлинику.

– Вези, Василий, не отвлекайся, а то на прием опоздаешь.

– Не опоздаю, они все записаны к разным специалистам по времени, должен успеть.

– Вечером я к тебе зайду, вот тогда и отчитаешься о проделанной работе, – строго сказала хранительница и поехала дальше.

В родовом доме Полина, не смотря на видимое запустение, почувствовала себя комфортно и уютно. Она вернулась туда, где ей всегда хорошо. Здесь, дома, хранительнице не нужна была постоянная внешняя подпитка – отъем энергии у других людей. Здесь само место дарило ей нужные силы. Котенок пошел обнюхивать углы. Затопив печку, чтобы ушла сырость, Колбина улеглась на бабушкину кровать и сразу заснула.

– Жестко ты с ними поступила, ой как жестко, – услышала она голос бабули, пришедшей в ее сон.

– Они этого заслужили.

– Не ожесточись сердцем, внучка.

– А как можно оставаться с такими людьми добренькой?

– Говорила я тебе, поживи годик в Пайбухе, наберись сил, всего бы этого не случилось.

– Это время прошлое, бабуля, ушедшего не вернуть.

– Понятное дело, что не вернуть. Но наперед прислушивайся, Поля, ко мне. Я из Пайбухи после войны выезжала редко, знала, что без близости Марухи начну терять силы.

– А как ты могла служить на госпитальном поезде без притока силы со стороны? Ты бы через несколько недель превратилась бы в простую медсестру и ничего бы не смогла диагностировать.

– Есть на мне грех, внучка, очень много грехов. Я, когда была на этом поезде во время войны, организмы людей очень хорошо чувствовала, кто жилец, а кто нет тем более.

– Ты помогала безнадежным уйти из жизни? – спросила, а может, ответила на свой вопрос Полина.

– Да, внучка, помогала, но все их последние силы тратила на тех, кого можно было спасти.

– Мне повезло, у нас был главный врач – хороший, добрый человек. Мужик сильно пьющий, ничего не понимающий в медицине, но дорожащий своим местом. Он уже побывал в местах лишения свободы и обратно туда не хотел. По выживанию раненых наш поезд в начале оказался самым худшим, главврачу вынесли неполное служебное соответствие. Дальше у него был в лучшем случае снова лагерь, в худшем – расстрел. Тогда мы эвакуировали в тыл раненого генерала, делать операцию не решались – в его теле было несколько осколков. Я знала, где эти осколки находятся и ночью пришла к главврачу и сказала, что, если срочно не оперировать, то к утру генерал скончается.

– Бабуля, ты хочешь сказать, что он тебя на тот момент девчонку послушался?

– Конечно, нет, но я уходя сказала, что есть места пострашнее Воркуты. Он был пьян, выбежал вслед за мной, вернул и приказал рассказать, где находятся осколки в теле генерала. Смертельный осколок находился в печени, и его нужно было срочно извлечь. Главврач, не надеясь на свою память, все записал в блокнот, он туда вносил все, что нужно было по службе. Он вызвал самого лучшего нашего хирурга и в приказном порядке объяснил, где и как необходимо оперировать. После операции хирург был в восхищении от диагностики главврача, хотя до этого считал его лишним врачом на нашем поезде. После этого я стала лучшим другом нашего главного врача. Он советовался со мной по всем диагнозам. Дела нашего госпитального поезда пошли на поправку, мы выбились в передовики по количеству спасенных раненых. Наш главный врач закончил войну полковником с тремя орденами – постарался спасенный генерал, который после войны очень возвысился. Меня главврач тоже не забыл и представил к медали «За боевые заслуги».

– Ты с ним жила?

– Я с ним делила постель. Я же сказала, что мужик он был хороший.

– А что с ним стало после войны?

– Вернулся к своей жене, получил под начало госпиталь в Москве, а через три года сильно напортачил и застрелился из наградного оружия. Звал меня с собой, но я не поехала, вернулась в Пайбуху и начала тут новую жизнь. Получать жизненные силы вдали от дома стало трудно. Он же без меня не смог – груз ответственности был огромный, времена тяжелые, чуть не справился, и тебя могли отправить в расход. Ему бы выйти в отставку, но жена, не понимавшая, с каким трудом дается ему работа главного врача, толкала его вперед по карьерной лестнице.

– Что мне делать, бабуля? Меня влечет мир людей, я не смогу жить, как ты, затворницей в Пайбухе. Насыщаться же энергией в Москве трудно, я постоянно испытывала ее нехватку. Только, когда отбирала у насильников жизни, получала достаточно сил, и то, их хватало на два дня.

– Тебе нужен сильный мужчина.

– Вокруг одни слабаки. Даже такой боец, как Потапенко, годен только на роль слуги.

– Я тоже такого в своей жизни не встретила, а вот мой дед таким был, и поэтому моя бабка жила в Вятке и Санкт-Петербурге, а не здесь. Вместе они осваивали Северный морской путь, ставили фактории вдоль его прохождения. Если бы его не расстреляли красные в восемнадцатом году, бабушка сюда бы доживать не вернулась.

– А какой он должен быть настоящий мужчина? Сексуальный гигант?

– Я помню дедушку по раннему детству, от него аура нечеловеческая исходила. Моя мать говорила, что ее отец в молодости подолгу у северных народов жил и там от ихних шаманов получил познания. Так что, дело не в сексе, у него энергия от всего тела исходила. Я хоть и девчонка совсем была, но когда он меня на колени сажал, то я вся какой-то благостью насыщалась. Откуда дед силу черпал, я не знаю, но их и на бабушку хватало. Они неразлучные были.

– Где же такого найти?

– Никого искать не надо, он должен сам найтись.

Полина проснулась с новой идеей обратиться к Марухе с мольбой о помощи в обретении сильного мужчины. Вечером она навестила деда Ваську, который при виде ее весь сиял от радости. Колбина легко почувствовала льстивое угодничество, а внутри спрятанную злобу. Скользнув пальцами по руке Кондратьевича, хранительница узнала, что он замышляет против нее плохое. Василию надоело возиться с пенсионерами, а не командовать ими.

– Не желаете ли в баньке моей с дороги попариться, Полина Дмитриевна? – угодливо предложил глава сельской администрации.

– Василий, Василий, – закачала головой Колбина. – Ты опять за свое. Хочешь заслонку закрыть, чтобы я угарным газом надышалась?

– Ничего такого я делать не собираюсь.

– Смотри, Кондратьевич, я тебя насквозь вижу. Я, все о чем ты думаешь, за сотню километров чую. Руку сюда давай!

Взяв руку старика в свою, Полина через несколько минут знала все, что произошло в Пайбухе за время ее отлучки, а также все действия и бездействие главы администрации.

– Я всем стараюсь помочь, – уловив грядущую грозу, начал оправдываться дед Василий.

– Здоровья у тебя еще полно, не филонь, работай на полную катушку. Я тебя уже предупреждала, что можешь парализованным стать. А вообще Пайбуху возрождать надо. Через двадцать лет, когда тут никого не останется, лесом деревня зарастать начнет. Надо сюда из Москвы всяких дауншифтеров переселять.

– Не получится, газа у нас в Пайбухе нет, дрова на полгода заготавливать надо, всю зиму печку топить. Такие люди лето вечное любят и едут, кто – в Индию, кто – в Таиланд. Бездельники они.

– Обо всех не суди, Василий, одни лето любят и под пальмой валяться, а другие – зиму и работать руками, чтобы видеть результаты своего труда. Я, когда буду в столице, найду таких людей. Надо, надо нам, дед Васька, деревню родную возрождать.

Принудив главу администрации отбросить мысли о собственном величии и начать работать на благо людей, Колбина занялась служением богине. Она на несколько дней уходила на поляну к истукану Марухи и занималась там богослужением и хозяйственными работами. Находясь на заветной поляне, молодая хранительница насыщалась силой. Во время ночных бдений возле истукана Полина каждый раз молила богиню послать ей мужчину, равного ей по силе. В одну из безлунных ночей, когда вокруг истукана горели свечи, а утомленная бдением службы Полина уснула на коврике перед алтарем, над лесом прокатился гул.

Деревянное изваяние богини затрещало, и скрипучий голос произнес:

– В Москва-Сити найдешь суженого.

Хранительница встрепенулась, подняла голову, но вокруг все опять стало тихо.

– Москва-Сити, Москва-Сити, – повторила Колбина вслух.

Ответ на свою просьбу Полина получила. В Пайбухе ей делать было больше нечего, но она оттягивала отъезд. Ей было очень хорошо в родовой деревне, только скучно. Колбина обошла всех жителей Пайбухи, узнала обо всех их проблемах, чаяниях и радостях.

С ней неразлучно находился котенок Тузик, который стал ее проводником в мир зверей, хранительница начала учиться смотреть его глазами. Она стала пробовать проникать в подсознание котенка, пытаясь установить с ним эмоциональную связь. Хотелки маленького животного были очень просты: вкусно поесть, поспать и поиграть. В это почти чистое поле Полина начала пытаться засеивать ростки разума.

Составив большой список поручений, хранительница принесла их Василию Кондратьевичу и принялась втолковывать:

– Ты, как глава администрации, должен поехать в районный центр, а потом, если нужно, и в областной, будешь требовать там выполнить просьбы жителей. Вот список с ними, а этот список для тебя, тут то, что ты сам в состоянии сделать.

– Очень много, я не потяну такой объем работы, Полина Дмитриевна. Пускай кто-нибудь другой.

– Что это за отмазки?! Я тебе, Васька, предлагала со мной ехать, ты отказался. Сказал, что будешь в Пайбухе не покладая рук работать, а теперь – не потяну. Я твои силы знаю и лишнего не прошу.

– Но…

– Никаких «но»! Я приеду, отчет о проделанной работе потребую! Главное, постройку вышки мобильной связи постарайся пробить, а то старики без связи, хотят слышать детей и внуков. Если будет не получаться или завтраками начнут кормить, звони мне, я подключусь.

– Буду стараться, Полина Дмитриевна.

Колбина за две недели насытилась в родовой деревне энергией. Она почувствовала, как накатившая на нее тоска, которая появилась после расправы с извращенцами, рассеялась. Вновь появилась жажда деятельности, и девушка собралась возвращаться в Москву.

Глава 2

Потапенко уже несколько недель жил в спокойствии, помаленьку приходя в себя от безудержной гонки за Гошей и его товарищами. Колбина перед отъездом дала ему денег на первое время, но он уже начал рассылать резюме по юридическим организациям. Узнавшая об его увольнении жена не хотела, чтобы Никита засиживался дома.

– Зачем ты так скоропалительно уволился? – спрашивала она мужа. – Даже со мной не посоветовался. Может, восстановишься?

– Не получится, Оксана, я уволился без двухнедельной отработки. Хорошо, что они это в трудовую не внесли.

– А так было удобно: ты утром нас с сыном развозил, потом ехал на работу, вечером нас забирал, – мечтательно говорила Оксана, будто вспоминая об утерянном рае. – Может, все-таки сходишь попросишься обратно?

– Нет.

– Я слышала, они грамотных юристов в ваш филиал сейчас ищут.

– Нет! – резко повторил Никита, не желавший возвращаться в то место, где все бы напоминало ему о свершенных им убийствах.

Несколько раз Потапенко ездил на собеседование, ему обещали позвонить, но не перезванивали. Видно, узнавали о нем на прежнем месте работы. Никита был уверен, что бывший начальник Николай Иванович дает ему нелестные характеристики. От Колбиной он уже начал отвыкать, но она сама вскоре напомнила о себе.

– Я опять к вам, – сказала Полина, возникшая как-то вечером у двери квартиры семейства Потапенко. – Еле машину в ваших бетонных джунглях припарковала. Вроде бы самая большая страна в мире, а все люди в ней на крошечный пятачок земли стремятся. Везде пусто, а в столице густо.

– Почему вы не можете отстать от нашей семьи! – закричала Оксана, которая затряслась при виде Колбиной. – Не можете найти, где жить? Все претесь к нам в квартиру, да еще и с котом!

– Тише, тише, тише, – успокаивающе произнесла хранительница, взяв жену Потапенко за руку.

– Он работу бросил, – уже плаксиво вымолвила Оксана.

– Так я за этим и приехала, чтобы подыскать ему тихое и хорошо оплачиваемое место.

Через полчаса Оксана уже находилась в благостном состоянии и угощала гостью чаем и гладила Тузика. Никита, только начавший отвыкать от своей роли добровольного слуги, вновь оказался под действием чар Полины. Ночь он провел не в постели жены, а у ног своей богини.

– У тебя есть связи в охранных ЧОПах? – спросила Колбина мужчину, после сделанного им куни. – Туда же уходят работать силовики на пенсии?

– Конечно, некоторые в них большими шишками становятся.

– Ты можешь на них выйти?

– Легко, я связей не теряю.

– Нам нужно устроиться охранниками в ЧОП, который охраняет Москва-Сити.

– Меня то туда возьмут без проблем, а вот тебя навряд ли.

– Даже кнопочки на турникете нажимать?

– В армии ты, Полина, не служила, в силовых органах не работала, даже на курсах охранников не училась.

– Все документы, которые будут необходимы, мы подделаем.

– Когда-нибудь подделка вскроется.

– Служить в охране всю жизнь я не собираюсь, это работа, самое большее, на месяц, может, два.

– Зачем тогда так много стараний?

– Никита, ты как всегда хочешь понять высший замысел.

– Должен же я хотя бы в общих чертах знать, что ты собираешься делать. Я же тебе, Полина, хотя бы друг? Учти, что я больше никого убивать не собираюсь.

– Даже мерзавца Гошана? – ухмыльнувшись спросила Колбина, уверенная, что Потапенко никогда и ни в чем не сможет ей отказать.

Никита замолчал, всем своим нутром он понимал, что его используют, зачастую втемную, но он ничего не мог с собой поделать. Чары хранительницы действовали на него безотказно.

– Найди человека, который сможет качественно изготовить документы, – дала еще одно распоряжение напоследок Полина. – А сейчас иди спать к своей жене.

Утром Потапенко позвонил своему боевому другу, заместителю директора одного из ЧОПов, который конечно же ему не отказал, но попросил принести приличный список документов. Все необходимое у Никиты было, а вот для Полины требуемые бумажки обещал к обеду сделать еще один товарищ Потапенко, работавший в МВД по борьбе с подлогом документов. Были онлайн переправлены фотографии для корочек и деньги для оплаты услуги. По новым документам Колбина должна была год отслужить в ППС, стать кандидатом в мастера спорта по пулевой стрельбе из пистолета и отучиться на охранника, получив пятый разряд. Помимо бумажных носителей, ее даже временно должны были внести в электронную базу данных. Не одна формальная проверка не должна была усомниться в ее полицейском прошлом. Полина, как обычно, наметив цель, шла к ней семимильными шагами, подгоняя Потапенко.

– Едем в МВД за документами, а потом сразу в отдел кадров ЧОПа, – заявила девушка в два часа дня, когда по телефону сообщили о готовности документов.

– Пока мы доберемся в одно место, потом в другое, и рабочий день закончится, – проговорил Потапенко. – Начнем заниматься этим завтра. Зачем спешить?

– Завтра, завтра, послезавтра! – так лентяи говорят. Где мой мотоцикл?

– На подземной парковке. В полной боевой готовности рядом с моей машиной.

– Едем на мотоцикле, и мы везде успеем.

Полина одела свой байкерский наряд: кожаные лосины и косуху. Никита же предпочел деловой костюм, а сверху – длинный плащ. Подняв мотоцикл на заднее колесо, Колбина вылетела из подземного паркинга. Потапенко, чтобы не упасть с заднего сиденья, вцепился в нее мертвой хваткой. Соскучившаяся по езде на байке по загруженным улицам столицы Полина летела между автомобилями, обгоняя поток. Пробки она умело преодолевала на раз, два, три. Они быстро домчались до места, где Никита получил документы и покатили на другой конец Москвы в управление ЧОПа.

– Никита, дружище, – обнимая Потапенко, встретил их в просторном кабинете заместитель директора ЧОПа. – Ты что, старик, решил в охранники податься?

Хозяин кабинета Алексей Алексеевич Нехорошев был на пять лет старше Никиты и командовал его подразделением во время службы на Кавказе. Несколько лет назад он вышел на пенсию по выслуге лет и успел хорошо устроиться в охранном бизнесе. Высокий, поджарый Алексей Алексеевич имел кучу глубоких морщин на лице и обожал язвить всем мужчинам.

– А почему нет, Леша? Работа непыльная, думать не надо.

– Ты же вроде юрфак закончил, а ума не приобрел, – не замедлил съехидничать Нехорошев. – Для дипломированного юриста в Москве работы не нашлось?

– Я некрасиво уволился с прошлого места работы, не могу пока нормально пристроиться, видно, предыдущее начальство гадит. Пересижу какое-то время в охране, а потом подыщу себе что-нибудь посолидней.

– Начальство надо любить, холить и лелеять.

– Ты, Леха, как выбился в начальники, по-другому заговорил, – усмехнулся на рассуждения старого друга Потапенко. – Когда на Кавказе служили, ты человека хоть с какими звездочками на погонах на три веселых буквы послать мог или дураком выставить.

– Старею, Никита, мудрее становлюсь.

– Алеша, ты можешь нас в охрану Москва-Сити пристроить?

– Тебя еще и конкретный объект интересует? Даже не тебя, а вас. Что-то в этом странное. Не шпионы ли вы?

– Я тебя хоть когда-нибудь подводил?

– Ты – нет, а вот твою протеже я совсем не знаю, – заинтересованно посмотрел Алексей на молчавшую Колбину.

– Я за нее… – вступился Потапенко.

– Познакомимся, – не дала окончить фразу своему помощнику хранительница. – Меня зовут Полина, – заулыбалась она, включив на полную катушку женское обаяние. – Я закончила юридический факультет университета, прослужила полгода в ППС, затем работала в юридической фирме вместе с Никитой.

– У вас в резюме написано, что вы КМС по стрельбе, – заулыбался в ответ заместитель директора охранного предприятия. – Может, спустимся в тир и проверим вашу подготовку?

Говоря с женским полом старше восемнадцати лет, Нехорошев никогда не язвил, а был обходительным и обращался до постели исключительно на «вы».

– Я – за! – обрадованно произнесла Колбина, будто ей предложили съездить на Мальдивы.

– Прошу, – галантно открыл дверь кабинета Алексей, поддавшийся женским чарам, которые исходили от Полины.

Они спустились втроем на лифте на нулевой этаж, где был оборудован тир.

– Наша рабочая лошадка – пистолет «Макарова», – получив оружие, произнес Нехорошев. – Стреляли из него, Полиночка? Хотя зачем я спрашиваю, вы же служили в органах.

– Один раз мне давали подержать, я в основном с дубинкой упражнялась.

– Почему?

– Я была рядовой, тем более в ППС.

– После университета и не повесили лейтенантские погоны?

– Сказали, ждите места, но я не дождалась.

– Этот пистолет мой, курок на нем мягкий и пристрелян чуть ниже центра. Стреляйте, Полиночка.

– А можно после вас?

– Можно, – произнес ЧОПовец, вскинул пистолет и произвел три выстрела. – Прошу взглянуть, – взял он женщину за талию и подвел к подзорной трубе. – Как результат?

– Одна десятка и две девятки, – ответила Колбина, которая и без оптики видела, куда попал Алексей.

– Сумеете повторить?

Хранительница видела даже траекторию пуль в полете и поэтому ответила:

– Легко.

Колбина встала напротив другой мишени и специально выстрелила похуже мужчины, поразив девятку и две восьмерки, но создав лучшую кучность.

– Неплохо, но у КМСа по стрельбе из пистолета результат мог бы быть получше, – довольный собой высказался Нехорошев.

– Я привыкла к спортивному пистолету ИЖ-35, – ответила на упрек хранительница, которой не составило бы труда попасть одной пулей в другую.

– Хорошо, я беру вас, – сказал заместитель директора. – Поднимайтесь наверх в отдел кадров и сдавайте документы, пока все домой не разбежались. Пройдете за пару дней инструктажи, тесты и приступите к работе.

Через неделю Полина уже сидела возле турникета в одном из огромных зданий Москва-Сити и запускала работников и посетителей. На ней была черная униформа с надписью «охрана» и названием ЧОПа, на поясе висела резиновая дубинка. Когда над капищем разнеслись пророческие слова Марухи, Колбина начала думать, как ей найти суженого в толпах людей в Москва-Сити. Лучшего, чем пропускать их через турникет на входе в здание, она не придумала. Теперь она сканировала всех проходивших мимо людей. Какой должен быть ее суженый, хранительница не знала, но полагала, что должна сразу почувствовать, что это он. Проживала Полина все также у Потапенко, сумев наладить с его женой какой-то паритет. Они вместе с Никитой садились утром на мотоцикл и гнали через пробки к месту работы. Потапенко нес службу на этажах, а Колбиной нужно было именно это место на входе в здание. Она решила, что поработает в каждой башне комплекса Москва-Сити, пока не найдет нужного ей человека. Трудности с переводом Полина не предвидела. Нехорошев, клюнувший на ее женские флюиды, много раз звонил ей, приглашая посетить с ним ресторан. Молодой охраннице пришлось один раз сходить с ним, чтобы замдиректора не сорвался с крючка. Наслушавшись воспоминаний Алексея Алексеевича о военных действиях, Колбина легко выскользнула из амурных сетей, куда заманивал ее мужчина, еще сильней побудив Нехорошева добиваться ее. Сегодня Полина уже знала всех, кто работал в этом здании или являлся его частым посетителем, все были обычными людьми. В их судьбы и способности она вникала только поверхностно, иначе с ума можно было сойти от обилия информации. По вечерам перед отъездом с работы хранительница заходила в другие здания комплекса и пыталась прочувствовать, бывал ли в нем искомый ей человек или нет. Прижимаясь к огромным из стекла и бетона башням, Полина пыталась почувствовать хоть самую крошечную вибрацию. В последние дни Колбиной уже не нужно было дотрагиваться до человека, чтобы о нем что-то знать. Достаточно ей было положить руку на турникет, которого касался проходящий мимо, информация была скудная, но достаточная, чтобы понять, что человек не тот. Сегодня вечером войдя в одну из башен Москва-Сити, хранительница что-то почувствовала, это было как слабое дуновение ветерка.

– Мы домой едем? – спросил Полину шедший сзади Никита.

– Погоди, не мешай.

Потапенко замолчал и недовольно отошел в сторону, звонившая жена уже ждала их с ужином. Колбина же прижималась к конструкциям, глубоко вдыхала воздух.

– Надо переходить на работу в эту башню.

– Но наш ЧОП ее не охраняет.

– Надо переходить. Поехали домой, я поговорю с Нехорошевым.

Этим же вечером Полина позвонила Алексею Алексеевичу и договорилась о встрече на завтра, которую тот назначил в ресторане. Смены в ЧОПе длились по двенадцать часов, но у Потапенко с Колбиной была преференция – они в ночные смены не ходили. Заместитель директора ЧОПа заехал за Полиной в девять вечера, она после работы едва успела искупаться, одеться и накраситься. Нехорошев привез девушку в фешенебельный ресторан при гостинице. Хранительница в самом начале свидания как бы невзначай несколько раз дотронулась до ухажера и узнала все о его планах на вечер. Они поели морепродуктов, запили белым вином и поднялись в гостиничный номер. Включив на телефоне медленную музыку, Полина в танце плавными движениями сняла с себя всю одежду, оставшись в черном кружевном белье и чулках.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.