Налог на измену

Еще пару месяцев назад Ольгуня на полном серьезе заявляла, что хочет за Кирилла замуж. А мы вместе с Катей – нашей третьей московской подружкой – в унисон недоумевали, что вообще у них может быть общего. Потом, как это часто и бывает с никчемными мужиками, имеющими счастье подцепить успешных женщин, Кирилл начал борзеть. Незадолго до всей этой заварушки со звонком Виноградовой на очередном онлайн-женсовете мы постановили слать его куда подальше. Правда, Оля тогда еще склонялась все же дать ему последний шанс. Но, видимо, шанс был профукан.

– Да потому что он меня достал. Алин, вот скажи, почему каждый раз одна и та же фигня? Сперва предупреждаешь мужиков, что доиграются своим поведением, и тебя никто не слышит. А потом, как допекут и окончательно уйдешь, начинается. Рыдания, истерики, обещания жениться. Вот и этот такой же оказался. Все по классическому сценарию…

Я молча пожала плечами. Вопрос был из разряда философских.

Вскоре мы припарковались рядом с отелем «Роял Гарден», где я решила поселиться по старой памяти. Он располагался прямо в центре – в пешей доступности от всего, что мне могло понадобиться, включая Олину квартиру.

Кстати, вас, наверное, удивило, что я не поселилась у нее? Конечно, едва услышав про мой приезд, подруга сразу предложила разместиться в ее гостевой комнате. И хотя это сэкономило бы мне приличную сумму, я все же отказалась. Было две весомые причины, по которым мне проще было переплатить. Во-первых, Кирилл. Я тогда еще была не в курсе, что они расстались. А он, конечно же, предпочитал оставаться у нее, вместо того чтобы таскаться в свою шестую зону. Ну и как-то каждый раз напяливать штаны, чтобы выйти в туалет, опасаясь, выскочив на секунду в трусах, по закону подлости нарваться на чужого мужика, мне не очень хотелось. А во-вторых, Олина собака – очаровательный французский бульдог по кличке Пуля, которого все обожали и с которым напрочь не мог ужиться никто, кроме хозяйки.

Пуля – это вообще отдельная история. Ее преподнес Оле в подарок один из бывших ухажеров. Собака стоила баснословных денег, сопровождалась подтверждающим какую-то там невероятную родословную паспортом и… либо документы оказались подделкой, либо, как говорят, «в семье не без урода». У безгранично добродушного пса нашелся один существенный недостаток – он оказался абсолютно отбитым на голову. Впрочем, может, это был и вопрос воспитания. С тем парнем Оля достаточно быстро рассталась (честно, даже не запомнила, как его звали), и Пуля в отсутствии жесткой мужской руки выросла настоящей стервой.

В полной мере мы с Андреем это ощутили на себе, когда песику было всего шесть месяцев и Оле понадобилось срочно слетать на пару недель в Москву. В просьбе взять щеночка сначала мы не усмотрели никакого подвоха. И с первой же ночи понеслось! Мало того что собака была приучена спать в кровати и просто адски храпела (чтобы вы понимали, она перекрывала храп моего сорокалетнего мужика). Ладно, это еще как-то можно было пережить. Но, видимо, в нашем лице Пуля нашла объектов мести в ее восприятии бросившей ее хозяйке. Ходить в туалет на улице она отказывалась – я бы сказала, воспринимала это как личное оскорбление. Зато в квартире гадила за милую душу! Как-то мы ходили в гости и, придя вечером домой, обнаружили целых пять куч! Про лужи я молчу. Лужи в нашей покрытой ковролином квартире стали нормой жизни. Просыпаясь, отправляли Оле фотки новых Пулиных сюрпризов. Однажды утром мы проспали и получили массу гневных сообщений от хозяйки, не дождавшейся по пробуждению очередных подтверждений экскрементов.

В общем, после той истории я поняла, что любить Пулю лучше на расстоянии. Потом у Оли было еще пару отпусков и попыток пристроить бульдожку другим людям, и каждый раз все приходили к такому же выводу. Пока еще никто не согласился остаться с Пулей второй раз. При этом собака была удивительно не обидчивой. Чтобы я там про нее не думала и не говорила, но каждую мою ночевку в Олиной квартире она упорно спала со мной и храпела мне на ухо. Короче, вспомнив все нюансы, я подумала: «Ну на фиг, лучше все же отель».

Но если вы вдруг решили, что я капец какая продуманная, то спешу вас расстроить – один факт я все же не учла. В отеле «Роял Гарден» находился наш любимый с Олей бар «Рояль» (созвучный с названием гостиницы). Это было заведение с живой музыкой, куда в былые времена мы заходили на полчаса и застревали до утра. За тридцать с хвостиком лет своей жизни одно правило я усвоила на все сто – то, что происходит больше двух раз, будет повторяться вновь и вновь. Ну и пожалуйста. Закинув вещи в номер, мы решили зайти в «Рояль». На полчасика. Нас там сразу узнали и принесли приветственный сет шотов. Спустя полчасика мы не ушли, а уже сами заказали второй. Потом, кажется, был третий, но это не точно. После второго все уже пошло как в тумане. Вспышками помню сумасшедшие танцы, расплывчатые лица подходящих поздороваться знакомых и вереницу пустых бокалов из-под шампанского на барной стойке.

Ожидаемо, утро было не добрым. Толком выспаться мне так и не удалось. По какой-то очень уважительной причине (по крайней мере, ночью она нам казалась именно такой) спать я все же отправилась к Оле. Если не ошибаюсь, расходиться не хотелось, а Пуле надо было в туалет – поэтому так и решили. Вроде бы я даже хотела посидеть чуть-чуть и поехать в отель, но переоценила свои силы. Ну и вот. С трудом продрав глаза под разрывающую барабанные перепонки трель будильника, лицезрела перед самым своим носом какую-то серую гору. При ближайшем рассмотрении гора оказалась повернутой ко мне толстой мохнатой попой. Следующим осознанием стало то, что будильник – вовсе не будильник, а настойчивые трели телефона. Сняла трубку, и через секунду моя нарастающая мигрень усугубилась от писклявого голоса.

– Ну наконец-то! – Угадайте, кто мог начать разговор, минуя такую банальщину, как «привет»? Правильно – Аня.

– И тебе доброе утро. – Я все еще не оставляла надежды научить ее хотя бы азам вежливости. Но, по ходу бесполезно.

– Ты так и не скинула мне адрес, – безапелляционно продолжила Виноградова. – Я уже готова выходить, куда мне ехать?

Я мгновенно оценила ситуацию. Из висящего напротив зеркала на меня смотрело чудо-юдо с подтеками несмытой накануне туши и эффектными черными фингалами под глазами от размазавшейся подводки. Упс, кажется, вчера что-то пошло не по плану. Кажется, мои благие намерения и желание помочь некогда родному человеку натолкнулись на непреодолимую силу женской дружбы. Или, точнее будет сказать, силу женской дружбы после долгой разлуки? Видать, мы с Олей вчера в очередной раз доказали, что все мемы в риле про девичьи «по бокальчику», совсем не мемы. И что имеем теперь? На часах почти девять. Я абсолютно не собранная, не в гостинице (правда, к счастью, не далеко от нее). И Аня, которая собирается уже куда-то выезжать и перед которой никогда в жизни я не покажусь в таком виде.

– И сколько тебе ехать? – поинтересовалась я осторожно, пытаясь параллельно напялить одной рукой на себя штаны.

– Ну, если ты все же соизволишь мне сказать куда, то, может, я тебе и отвечу.

Я назвала адрес. Оказалось, что Ане на дорогу всего полчаса.

Я пыталась выторговать час. Меня послали (правда, в этот раз более-менее интеллигентно – у нее был железный аргумент, что через час нужно быть уже в тюрьме). Пришлось включить знакомый с институтских лет «турбо-режим»: пожертвовать душем, посоревноваться с самой собой в забеге до отеля, за десять минут почистить зубы и нанести экспресс-макияж, скрыть отсутствие укладки, замаскировав волосы в косу, и напялить первое попавшееся в чемодане платье. В полчаса я, конечно, даже в таком ритме не уложилась, но тут мне на помощь пришли лондонские пробки. Аня слегка задержалась, чего мне вполне хватило, чтобы закончить свой марафет.

Уже спускаясь в лифте, обнаружила на телефоне два пропущенных вызова от Сережи. Мысленно чертыхнулась, поняв, что времени ему перезванивать сейчас у меня уже нет. Написала любимому смс, что выезжаю на встречу и перенаберу вечером. В очередной раз подумала, как хорошо все же, что в наших отношениях полное доверие и нет никаких этих дурацких истерик на ровном месте. Впрочем, тут в моей голове параллельно зазвенел колокольчик совести. Доверие доверием, но правду об истинных причинах своей поездки в Лондон я ему так и не сказала. По официальной версии (и для него, и для всей семьи) я здесь, чтобы помочь Оле разобраться в одном личном вопросе. Даже не стала уточнять, в каком, но, к счастью, никто особо и не спрашивал. Это вранье я и для самой себя враньем не называла, оправдываясь исключительно тем, что не хочу лишний раз трепать будущему мужу нервы. Ну согласитесь, что даже самому спокойному и доверяющему мужику в мире не понравится, если его невеста перед свадьбой свинтит в другую страну решать какие-то вопросы с бывшим. И кому нужна такая правда? Лучше уж пойти по принципу «меньше знаешь – крепче спишь».

Напротив гостиницы меня уже ждал черный Land Rover с тонированными стеклами. Едва я вышла из вертящихся дверей на улицу, окно с водительской стороны приоткрылось, и за ним показалось Анино лицо, как это чаще всего с ней и бывало, почти полностью скрытое за солнечными очками.

– Садись на заднее сиденье, – вновь обойдясь без прелюдий, буркнула она.

Раздавшийся через секунду щелчок, снимающий блокировку с двери, и то казался более доброжелательным.

Я плюхнулась в просторный салон с кожаными кремовыми сиденьями и огляделась. Рядом с Аней, на пассажирском месте, сидел импозантный мужчина в темно-синем костюме. Повернувшись ко мне полубоком, одарил профессиональной вежливой улыбкой и на идеальном английском представился:

– Дэвид Томас. Барристер.

– Дэвид, адвокат Андрея, – также перейдя на английский (что, впрочем, не сделало ее менее отталкивающей), пояснила Виноградова. – По пути введет тебя в курс дела. Собственно, это его Андрей попросил привезти тебя в Лондон. Честно говоря, до сих пор до конца не понимаю зачем.

Я усмехнулась. Надо же, впервые у нас с Аней нашлось что-то общее. Я вот и сама до конца не понимала зачем.

Мистер Томас поступил весьма профессионально. Проигнорировал едкий комментарий клиентки и сразу перешел к сути вопроса.

– Как я понимаю, ситуация вам известна? – поинтересовался он.

– Очень в общих чертах, – не стала я лукавить. – То есть ситуация в целом понятна, но вопросов остается достаточно.

Мистер Томас покачал головой.

– Не только у вас, мэм. Увы, на данный момент у нас у всех остается слишком много вопросов. Окей, тогда задавайте свои. Проясню те, ответы на которые буду знать.

Я призадумалась. Вопросов было так много, что даже не знала, с чего начать…

– Ну, во-первых. На каком вообще основании его тут задержали? То, что мне рассказали в Москве – сугубо наше внутриполитическое дело. Я, конечно, не юрист, но даже мне непонятно, какое отношение имеют британцы к скандалу вокруг «Росфлота» и почему удерживают в тюрьме российского гражданина?

– Очень хорошее замечание, мадам Алина. Вы абсолютно правы. Несмотря на то что переговоры были засекречены, в целом все их содержание составляло государственную тайну вашей страны. Ответственность за ее раскрытие с правовой точки зрения мой клиент несет, конечно, не перед британским правительством. Все дело в том, что формально он задержан здесь совсем по другой причине.

Я приподняла бровь.

– Вот как? И по какой же?

– Нарушение миграционного законодательства.

– Нарушение… чего?

– Визы у него действующей не было, – вклинилась в разговор Аня. – Незадолго до появления в сети скандальных документов Андрей потерял паспорт и не смог вовремя продлить истекшую визу.

– И что? Это повод сажать человека в тюрьму?

– Ну, скажем так… Рядовой гражданин отделался бы несущественным штрафом, – пояснил мистер Томас. – Но местное законодательство прописывает наказание от штрафа до тюремного заключения на три месяца. Они просто подогнали этот случай под критерий самой жесткой меры – якобы господин Аникин намеренно уклонялся от переоформления документов и прятался от миграционных служб.

– Что, конечно же, полный бред, – вновь выступила на арену Виноградова. – Просто Андрей никак не мог подать в консульство заявление на новый паспорт, о чем я ему многократно напоминала. Ну вот и доигрался. Ночью документы слили в СМИ, а уже днем в его офис нагрянули с арестом. Причем как знали: опоздай они хотя бы на пятнадцать минут, его бы уже забрали ребята из Роспосольства. Но англичане подсуетились, и теперь добиться экстрадиции Андрея на родину достаточно сложно.

– Да, – подтвердил барристер. – Потому что все сделано очень по-хитрому. Формально они не отказываются его выдавать. Но та статья, по которой они пытаются его посадить, предусматривает экстрадицию только после отсидки срока. Поэтому на все запросы они говорят: не вопрос, господа, ответит по закону, и забирайте. Говорят и оттягивают даже назначение даты судебного заседания, ссылаясь каждый раз на какие-то идиотские причины. Ну и как вы понимаете, таким образом, хотя бы предположить, когда начнется отбывание этого трехмесячного срока, мы не можем. Между тем господин Аникин уже больше месяца находится в Ал марше.

– Я заморгала. Алмарш? Одна из самых суровых британских тюрем для узников, совершивших очень тяжелые преступления? За просроченную визу? На все это напрашивался лишь один комментарий.

– Что за сюр?

– Это не сюр, а продуманная операция, – заявила Аня (этой лишь бы со мной поспорить). – Для чего-то он очень нужен тут британцам, только вот непонятно для чего. Андрей молчит и ничего не рассказывает ни нам, ни посещающим его дипломатам.

– Впрочем, – вставил мистер Томас, – нельзя исключать, что это просто месть господину Аникину за раскрытие информации об их переговорах с Россией, которым с учетом низкого уровня отношений между странами сейчас, они едва ли хотели давать огласку.

– Ну хорошо, а с чего в России взяли, что эту информацию раскрыл именно он?

Аня пожала плечами.

– С того, что так проще всего решить. Доступ к секретности был только у него, документы тоже видел только он. Хотя формально все это еще на уровне обвинений – в Москве, конечно, ждут разбирательства. Но я даже не сомневаюсь, что в итоге на него повесят все. Это тот случай, когда нужно найти виноватого, а не наказать. Ну, ты понимаешь…

Машина резко остановилась. Я отвлеклась от разговора и посмотрела в окно. По левую и правую стороны от нас тянулся длинный высокий забор, увенчанный узором из железной проволоки. Впереди – очередь из нескольких машин у въезда на КПП.

– Алмарш, – проследив за моим взглядом, пояснил мистер Томас. – Приехали, мадам Алина, мадам Анна. Будьте добры ваши паспорта. И, если позволите, говорить с охраной на пропускном пункте буду я.

Я пожала плечами. Грех было спорить. Я, конечно, люблю брутальных мужчин, но не настолько. Огромные верзилы с автоматами, прогуливающиеся вдоль шлагбаума, особого желания вступать с ними в контакт не внушали.

Подождать пришлось минут тридцать: каждую машину перед нами тщательно досматривали. Когда же наконец Land Rover поравнялся со шлагбаумом, сразу стало ясно, что лояльного отношения к нам ждать не придется.

Верзилы с автоматами велели всем выйти из машины и тщательно досмотрели салон. Потом багажник. Потом долго и внимательно изучали предъявленные мистером Томасом документы, после чего задали ему неожиданный вопрос.

– Кто из девушек пойдет с вами, сэр?

– Обе, – невозмутимо ответил адвокат.

– Ваш пропуск дает право пройти только одному сопровождающему лицу.

Потом они отошли и пару минут о чем-то шушукались (мистер Томас по-прежнему был с невозмутимым лицом). В конечном счете он подошел к нам и абсолютно спокойным тоном заявил:

– Приношу свои извинения, госпожа Виноградова, но вам придется остаться здесь.

Я посмотрела на Аню и поняла, что только этот момент стоил того, чтобы бросить все в Москве и поехать в Лондон. В один миг она стала похожа на переваренного рака.

– Вообще-то, я его невеста, – четко выговаривая каждую букву, сквозь зубы произнесла она. – На каком основании меня не пустят внутрь?

– Невеста – это не жена, – безапелляционно заявил адвокат.

И в эту секунду мне захотелось его просто расцеловать.

– В сопровождении со мной может пройти только один человек. И так как мой клиент просил о свидании с госпожой Арсеньевой и специально ради этого она прилетела из России, я должен провести ее.

Аня в возмущении открыла рот и тут же его закрыла. Я понимала, что сейчас она ненавидит меня как никогда и в то же время не может с этим спорить.

Пару секунд поколебавшись, она взяла себя в руки и деланно равнодушным тоном произнесла:

– Без проблем. Здесь неподалеку есть «Старбакс», подожду вас в нем. Кофе там, конечно, так себе, но что делать… Придется довольствоваться тем, что есть.

На этой оптимистичной для меня ноте мы разделились.

Я и мистер Томас вышли на улицу и двинулись в сторону огромного бледно-серого кирпичного здания. Аня, развернув машину так резко, что чуть не снесла пресловутый шлагбаум, униженно и оскорбленно отправилась пить «так себе кофе».

Следующие два часа я проходила тест на стрессоустойчивость. Если у вас проблемы с нервами, никогда не ввязывайтесь в посещение британских тюрем (вообще, рискну предположить, что и всех тюрем как таковых, просто в других я не была). Сначала нас долго мариновали на входе в очереди для еще одной проверки документов. В конечном счете, когда мы наконец попали в тесную каморку с несколькими охранниками, сотрудники темпами черепахи Тортиллы снимали копии паспортов. Затем была еще одна очередь на досмотр и сам досмотр – прощупали вплоть до кишок, а каждый миллиметр сумки проверили чуть ли не с лупой. Потом надо было отстоять еще одну очередь, чтобы сдать в сейф личные вещи (возникает вопрос, на фига вообще их досматривали). Наконец, нас с мистером Томасом проводили в узкую комнату с деревянным столом и парой расположенных друг напротив друга стульев, где мы просидели еще около часа в ожидании, когда приведут Андрея.

В общем, принимая во внимание не покинувшее меня похмелье, все эти испытания дались с большим трудом. Откровенно говоря, после пережитых очередей, ожиданий и «процедур безопасности» чувствовала себя так, будто пару километров протащила на себе мешок с картошкой. Но как только дверь со скрипом отворилась и двое охранников ввели в комнату закованного в наручники заключенного, всю мою усталость моментально как рукой сняло.

Первым делом я машинально стала вспоминать, не проклинала ли Андрея после расставания. То есть, конечно, проклинала (ну скажите честно, кто не проклинает бывших?). Дело в том, что я на полном серьезе подумала, не наслала ли на него в порыве гнева какую-нибудь порчу, потому что выглядел он именно как человек, переживший нечто подобное. Вместо неизменно веселого и непоколебимо уверенного в себе статного мужчины передо мной стоял какой-то осунувшийся старик. Потом он посмотрел в упор на меня. Наши глаза встретились, и сердце совсем сжалось. В его взгляде, всегда наполненном притягивающим магнетизмом, теперь образовалась пустота. Возникало ощущение, что человека просто высосали, отняв у него весь огонь и жажду жизни. И это было по-настоящему страшно.

Пару секунд мы молча пялились друг на друга, а затем охранники велели Андрею развернуться спиной. Ощупав его сверху донизу (тут, видимо, это было своего рода формой развлечения), они наконец сняли с его запястий наручники и удалились, заявив напоследок, что на все про все у нас полчаса.

Мы остались в гордой тишине: я, мой бывший и его адвокат. И это была настолько глупая ситуация, что со мной случилось то, что бывает крайне редко: я просто не знала, как начать разговор. Мистер Томас тоже молчал – видимо, решил, что точно не ему, как, по сути, приглашенному лицу, принадлежит пальма первенства. Выруливать ситуацию пришлось самому «виновнику торжества», то есть непосредственно Андрею.

– Вот видишь, как я ловко все устроил? – усаживаясь напротив, сказал он на русском. И подмигнул мне. – Теперь вопрос, к тебе или ко мне, не стоит. Осталось слить адвокатишку.

Я улыбнулась и парировала.

– Ничего необычного. Секс на столе у нас уже был.

– Арсеньева, твои запросы с годами не уменьшились, – хмыкнул Андрей. – То есть даже экзотика в виде лапающих меня мужиков для тебя не котируется?

– Дай подумать… Ладно, тут не поспоришь… Это точно стоило того, чтобы лететь из Москвы!

Он засмеялся, громко и заливисто, как раньше. И щемящее чувство жалости, захватившее меня с момента его появления в комнате, стало чуть подотпускать.

– Если серьезно, спасибо, что приехала. Я не был уверен, что ты согласишься.

– Не поверишь, я тоже. До сих пор удивительно, что я тут.

Андрей пристально посмотрел на меня.

– А почему ты тут? Аня сказала, ты готовишься к свадьбе…

– Аня просто хотела намекнуть: странно, что к свадьбе до сих пор не готовишься ты…

Сарказм он проигнорировал.

– Это не ответ на мой вопрос.

– А какой ответ ты ждешь? Если хочешь услышать, что приехала, потому что жить без тебя не могу, то не дождешься. Раньше надо было думать.

– Раньше…

В секунду его лицо приняло очень странное выражение.

– Знаешь, я много думаю о том, что было раньше. Особенно здесь, в изоляции.

Я замерла. Дело в том, что именно эти слова, только без пункта про изоляцию, а с другим продолжением, когда-то я мечтала услышать от него больше всего на свете. Мечтала, но так и не услышала. Поэтому весьма объяснимо, что теперь в моей, казалось бы, уже абсолютно равнодушной к нему душе что-то екнуло. Он просто задел какую-то струну старых и забытых чувств, и она не то чтобы заиграла, но, по крайней мере, вздрогнула под слоем пыли и издала приглушенный звук.

– Я много думаю и много вспоминаю… – продолжал тем временем Андрей. – Просто знаешь… определенные вещи и события здесь видятся совсем под другим углом. Я хочу сказать приобретают другое значение…

На слове «другое» он сделал особенный акцент, выделил его, повысив голос. Протянул руку и осторожно дотронулся до моих пальцев. Поддавшись мимолетному порыву, я тоже придвинулась вперед, ответив на этот жест легким прикосновением. И тут мой взгляд упал на свой правый безымянный палец, увенчанный тонким изящным колечком из розового золота. Честно говоря, до этого дня я считала всю эту романтическую атрибутику сопливой ерундой и даже свой символ помолвки носила лишь в знак уважения к Сереже. В тот момент я впервые прочувствовала в чем, как говорится, «соль» – украшение вернуло меня с небес на землю. Я поняла, что эти приступы ностальгии пора заканчивать (а то уже предательство какое-то получается), и резко отдернула руку.

– Андрей, давай все же к сути дела. Чем я могу тебе помочь? Нужно найти какую-то информацию? Поговорить с кем-то? И по какому из вопросов тебе нужна помощь? Вытащить тебя отсюда? Или речь о разбирательствах в России? Может быть, тебе там нужен адвокат?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Лондон по удаленности от центра делится на 6 зон (центр города находится в первой зоне, а окраины, соответственно, – в шестой). Город поделен на зоны для равного регулирования оплаты за проезд в метро и поездах (прим, автора).