Полная версия
Добро пожаловать в 5.0
заглушила мотор, вышла из машины, вернулась в офис, распечатала маршрут и вид нужного здания, сложила всё в папку и понесла директору – постучалась в дверь её кабинета, дождалась позволения войти и, войдя, сказала ровным, тихим, но каким-то несвойственным ей, слишком уверенным голосом:
– Вот материалы, которые помогут вам добраться к месту встречи, если вдруг gps в вашей машине и телефоне – ссылка с адресом вам выслана – по какой-то причине не будут работать. Физическая проверка адреса не входит в мои должностные обязанности. Если у вас есть претензии к выполнению моих непосредственных задач, я готова к пересмотру трудового договора и, если понадобится, к увольнению.
Директор недоуменно смотрела на Милу, словно видела её впервые.
И так как Изабелла молчала, Мила добавила:
– Если у вас нет ко мне вопросов, то с вашего позволения и поскольку рабочее время давно закончено, я прощаюсь с вами до завтра. Всего доброго, – на одном дыхании произнесла Мила, вышла и закрыла за собой дверь в кабинет начальницы.
2.8 Не правила, а чувства
Мила редко бывала в таком состоянии, но она его хорошо знала – когда ты словно прячешься или бежишь от самой себя: точно чувствуешь, что внутри тебя что-то происходит – что-то тебя ранило, вывело из равновесия, но… ты отказываешься это признать и саму себя выслушать, понять… поддержать…
Вот и сейчас – внутри у Милы все гудело – она прямо физически ощущала, как натянуты её нервы, словно канаты, и как они с пронзительным гулом вибрируют, увлекая все её сознание в этот неприятный бесконечный гул.
Мила не могла это в себе остановить, как и не могла вернуться мыслями в кабинет детектора и прожить ситуацию заново – ей было страшно, ей хотелось спрятаться в «домике» и сделать вид, словно ничего и не было.
По сути, ничего особенного и не произошло, но в их компании и тем более в отношениях Милы с директором случившееся сегодня – это инцидент века! Никогда раньше Мила не только не позволяла себе отказываться от выполнения поручений Изабеллы, она даже в самом страшном сне не могла предположить, что так можно…
Кто-то другой – совсем не Мила – устроил сегодня в офисе забастовку, нарушил субординацию и вообще дискредитировал себя, как сотрудника и как человека.
И этот безобразник живет в Миле.
Нет, этого она не могла допустить ни за что и никогда. Но этот новый, доселе ей незнакомый кто-то, всё равно в ней был и отчетливо прослушивался даже сейчас, когда Мила наотрез отказывалась этому верить.
Мила никогда ни с кем не конфликтовала, не говорила то, что думает, если думала не очень, да и думать не очень тоже боялась.
Ещё в детстве она решила для себя – если кто-то и правда поступает нехорошо, если кто-то и правда, прости Господи, козел/коза, и я об этом буду так думать, то это не сделает меня добрее!
Для Милы даже просто в слове «доброта» была какая-то магия и сила – каждый раз, когда Мила не знала, как именно надо, она себя спрашивала:
«А как будет добрее?» И вопрос сразу же снимался – ответ становился очевидным и однозначным.
Это правило выручало её всю жизнь и вот вдруг она, взрослая, почти старая тетка, взяла и – не подумав, как будет добрее, да и вообще никак не подумав, а поддавшись своим каким-то инстинктам – устроила бунт на корабле!
Какая-то часть Милы признавала, что это неспроста и не без повода – она, словно вода, всю жизнь сдерживавшая свои порывы закипеть, никогда ранее не дававшая себе перейти красную линию, хотя уже давно ее достигшая, вдруг взяла и закипела просто потому, что позволила себе отпустить наружу то, что давно копилось и просилось.
Получается, что, помимо правил и формул, нами ещё что-то управляет – всю жизнь Мила держала это под контролем, и вдруг оно вышло наружу…
Она все же смогла себе признаться, что «звоночки» были и ранее – уже случалось так, что ее «накрывало» эмоциями, которых она в себе не признавала, и лишь призвав на помощь все свои шаблоны, Мила устанавливала внутренний мир, но вопросы все равно оставались.
Как быть с эмоциями и чувствами, которые приходят, но ты их не принимаешь и не хочешь принимать?
Где грань между добротой и искренностью, и что важнее?
Можно ли интуитивно различить?
Как жаль, что Макса сейчас нет рядом. Мила взяла телефон и уже в который раз собралась позвонить мужу, но… снова этого не сделала. Она не могла себе объяснить, почему – почему она боится услышать или, наоборот, не услышать его голос? Почему не готова к тем словам, которые он может ей сказать или промолчать? Может потому, что она должна сначала сама?
Но желание соединиться с ним было таким сильным, что Мила полезла искать их фотографии – где они вместе счастливые, довольные, с горящими глазами и улыбающимися лицами, где старости не было и в помине, где вся жизнь была впереди, где не было вопросов без ответов и где не было ответов, которые не вдохновляли на радость или развитие. Ведь по сути все, что нужно для счастья – это жизнь, любовь, энергия и вера в то, что любое событие, которое посылается, можно и нужно пройти либо с радостью, либо с намерением осознать что-то новое. У них с Максом даже шутка была: мы никогда не ссоримся – мы либо радуемся, либо развиваемся!
Старый лептоп приветственно зевнул, на экране высветилась фотография всей их семьи – Юлька, еще младенец, на руках у Милы, сыновья-подростки висят обезьянками на Максе, а Макс обнимает всех – счастье через край!
Мила словно окунулась в него, и тут старенький компьютер крякнул и потух, и никакие Милины заклинания не могли привести его в чувство.
Повозившись немного, Мила уже хотела оставить затею – увидела же одну фотографию, но потом – не решила – почувствовала, что ей нужно ещё, поэтому этот архив нужно открыть во что бы то ни стало!
Без помощи не обойтись – и Мила, задумавшись лишь на секунду, написала давнему другу их семьи Валентину, Вале, как ласково они его все, даже дети, звали – однокурснику Макса, который пошел дальше по пути электроники и, конечно же, разбирался во всех умных машинках, и конечно же, всегда с радостью помогал, если чей-то PC начинал капризничать.
Валентин ответил довольно быстро, сообщив, что завтра вечером готов поработать Айболитом для их старого друга.
Получив этот веселый ответ, Мила порадовалась, что не саботировала свое желание попросить о помощи – послушала свою интуицию. Или это не интуиция? – вдруг снова засомневалась Мила. «Нет, сейчас же, пока вовсе не разуверилась в своих способностях слышать собственный чуй, иди и запишись на тренинг в Мастерскую Слушания – шести занятий без подробностей такой закостенелой „слабослышащей“, как ты, явно будет недостаточно», – сама себе авторитетно заявила Мила и сразу же отправила запрос на добавление в группу со своего телефона.
Тариф выбрала соло – с возможностью в течение полугода получить две индивидуальные консультации по темам Мастерской.
– Вот тогда-то я точно смогу стать самой себе тарологом! – с озорной улыбкой подтрунивала над собой Мила.
2.9 Старый друг
Мила знала, что дочь с отцом постоянно на связи, слышала, как они общаются онлайн – дверь в свою комнату Юля, конечно, закрывала, но смеялась и делилась своей жизнью с Максом так громко, что слышно было на весь дом!
Этот вечер не был исключением. Дождавшись затишья, Мила постучала и после позволения зайти (с дочерью так – просто постучать недостаточно – необходимо дождаться разрешения!) открыла дверь и сообщила, что у них сегодня гости – дядя Валя. Может и Юля захочет присоединиться, ведь знает его с детства, ну и может, у нее есть к нему какие-то вопросы с техникой – на что Юля довольно грубо ответила, что все свои вопросы она решает с отцом.
Валентин пришел ровно, как и обещал, с конфетами и бутылкой дорогого виски.
– Ну ты даешь, – смутилась Мила. – Во-первых, Макса нет, во-вторых, это я тебе должна буду за услугу.
– Во-первых, про отсутствие Макса я знаю, – на этих словах он чуть дольше задержался взглядом на лице Милы, – а во-вторых, помню, что ты любишь этот напиток, а про плату за услугу даже не хочу говорить – всегда рад любому поводу тебя… Вас, – исправился Валентин, – повидать.
Расположились они в гостиной, Мила заранее туда принесла и лэптоп, и порезанные фрукты. Валентин открыл виски, Мила принесла фужеры.
– А может, ты хочешь чего-нибудь посерьезнее перекусить? – вдруг подумала и спросила Мила.
– Нет, спасибо, я сыт. Хотя с радостью с тобой что-нибудь приготовил бы – помнишь, какие мы устраивали пиры?
Когда Мила была в декрете и в основном сидела дома, Валентин к ней иногда захаживал и они вместе осваивали приготовление какого-нибудь нового блюда. Макс был только рад – жена готовила не очень, да и общения ей в то время не хватало.
– Ой, да, порой с ностальгией вспоминаю наши кулинарные эксперименты! – подхватила Мила.
– Так чего вспоминать – давай забацаем как в былые времена! – тут же обрадовался Валентин.
– Да… сейчас и есть-то особо некому… – погрустнела Мила, но тут же спохватилась, исправилась, – мальчишки редкие гости, а под Юлькины вкусы мы вряд ли угодим.
– Было бы желание, – философски, словно не заметив грусти Милы, добавил Валя.
И чтобы отвлечь подругу от безрадостных размышлений, стал вспоминать веселые истории, в которые они все втроем – Макс, Мила и он – попадали по юности. А историй было достаточно – они часто тусили вместе: Мила с Максом уже сложившаяся парочка, а у Валентина девушки постоянно менялись – когда бывало очередное затишье, он был с ними один. И у Макса с Милой, и у Валентина увлечения были схожие, поэтому им было интересно и весело втроём.
Мила с лёгкостью откликнулась на воспоминания – они перескакивали с одного события на другое, вспоминали детали, при чем Валя помнил их гораздо больше, чем Мила – перебивали друг друга, хохотали, вели себя, словно им снова по двадцать!
В какой-то момент даже Юля вышла на них посмотреть – поздоровалась с Валентином, а матери нарочито громко заметила:
– Ты, смотрю, время зря не теряешь… – и схватив из коробки пару конфет, быстро ретировалась.
Мила покраснела – Валентин явно грубость дочери услышал, но слава Богу, виду не подал и ничего не спросил, не сказал.
– Ну вот, всё готово – принимай работу. Только настоятельно рекомендую перекачать важные фото и документы – долго он не прослужит, – предположил Валя, поворачивая к Миле экран с идиллическим семейным фото.
– Да, спасибо, мне лишь фотографии из него и нужны – документы там только Макса, и он наверняка себе их уже давно скопировал.
Они ещё немного посидели, повспоминали юность.
– Ну что ж, я пойду, – засобирался Валя, – очень рад был тебя повидать. Ты, как всегда, свежа и хороша, – заметив, что Мила снова загрустила, искренне добавил Валентин.
Уже стоя совсем в дверях, Валентин, глядя на Милу, заботливо сказал:
– Не грусти, всё наладится, ты – чудесная женщина и ты любима – таких, как ты, носят на руках.
– Да, уж, чудесная, – со вздохом усомнилась Мила, – ты всегда ко мне добр и субъективен. Если бы не знала тебя сто лет, подумала бы, что ты в меня был влюблен, – засмеялась Мила от виски, неловкости и абсурдности предположения.
Валентин смотрел на нее, не отводя глаз, и в них совсем не было смеха – скорее даже наоборот.
Стараясь как-то сгладить неловкость, Мила, как это бывает, когда не слышишь других, добавила:
– А может и был?
– Нет, не… был, – с особой паузой между «не» и «был» произнес Валя.
У Милы внутри что-то ёкнуло, но она сделала вид, что не расслышала ответа Вали на свой глупый и опрометчивый вопрос.
Скомкано попрощались.
Дверь закрылась.
Мила пошла убрать со стола.
Глаза её споткнулись об все ещё горящий экран починенного лэптопа с улыбающейся Милой и всей её семьей.
– Сколько же я еще всего в своей жизни пропустила – не заметила, не расслышала?..
В этот момент пискнул сообщением телефон:
«Встретимся завтра. Попробуем решить, что дальше».
Внутри у Милы всё сжалось.
2.10 Ты есть
Мила сидела у себя в комнате, готовая разрыдаться, но в этот момент к ней постучалась дочь
– Мам, прости меня, пожалуйста, я не хотела тебя обидеть, – с порога начала Юлия, приближаясь к матери с объятиями. – Просто я, – уткнувшись Миле в грудь, всхлипнула девочка, – просто я… Просто мне очень страшно, что вы с папой разойдетесь… И мне страшно, что я совсем одна и что я какая-то не такая…
Мила незаметно смахнула свои слёзы и стала усердно утирать слёзы дочки:
– Что ещё за страхи? Мы с папой никогда не разойдёмся – всегда будем с тобой и всегда будем твоими родителями, – стала утешать Мила, сама заметив, что её утверждение какое-то неоднозначное. И чтобы дочь этого тоже не заметила, сразу же перевела тему на Юлины опасения по поводу её самой, – что ещё за «я какая-то не такая»? Откуда у тебя такие мысли? Ты самая что ни на есть такая – наша любимая чудесная доченька, девочка, – приговаривала Мила и гладила дочку по голове.
– Девчонки со мной в школе не дружат, считают меня занудой и ребёнком, некрасивой и дикой, – вперемешку перечисляла Юлия свои горести и обиды, горько плача у матери на плече.
– Ну что ты, Юленька, что ты такое говоришь? Ты у нас самая красивая, самая умная и совсем не дикая – придет же такое в голову! Ты у нас есть. Ты есть у себя. Ты есть у мира и в мире, и это счастье! – повторяла Мила, вырывающиеся откуда-то из глубин её души слова.
– Чем раньше ты поймёшь, что самое главное, самое важное и то, чего достаточно для счастья – это осознание, что ты есть – тем счастливее ты будешь! – добавила Мила не то дочери, не то самой себе.
Ты ЕСТЬ вне зависимости от того, как ты себя чувствуешь и как ты выглядишь
Ты ЕСТЬ вне зависимости от того, что ты о себе думаешь и что думают о тебе другие люди
Вне зависимости от того, чего хотят от тебя окружающие, Ты ЕСТЬ
Вне зависимости от того, какой хотят тебя видеть твои родители, Ты ЕСТЬ
Вне зависимости от того, как тебя научили,
как ты привыкла,
как выполняешь или, наоборот, не выполняешь свои обязанности
и обязательства – всё равно Ты ЕСТЬ
Вне зависимости от того, что бывает плохое настроение, что ты иногда даже кричишь и кого-то осуждаешь – всё равно Ты ЕСТЬ
Вне зависимости от твоих слабостей – Ты ЕСТЬ
Вне зависимости от того, что уже умеешь или не умеешь и даже если никогда не научишься – Ты ЕСТЬ
Ты никому ничего не должна
Ты должна только одно – БЫТЬ
Ты ЕСТЬ, и этим продолжается твой род
Ты ЕСТЬ, и этим ты выполняешь своё предназначение
Ты ЕСТЬ, и в этом проявляется жизнь
Ты ЕСТЬ, как есть небо и солнце
Ты ЕСТЬ, как есть птицы и ветер
Ты ЕСТЬ, как есть вода и воздух
Ты ЕСТЬ, как есть цветы и бабочки
Ты ЕСТЬ часть всего этого
Юля мирно спала, лежа на плече у матери, а Мила, не останавливая уже собственные слезы, всё гладила и гладила дочь по голове, всё повторяла и повторяла откуда-то прилетающие слова. Повторяла не только дочке – повторяла самой себе.
*Ссылка на курс по осознанному слушанию
https://t.me/skillsoflistening
Закройте глаза, подышите, расслабьтесь,
сонастройтесь с ритмом своего сердца
Мысленно Погрузитесь внутрь себя
Почувствуйте как заходите в храм где обитает ваша душа
Нежно и бережно скажите своей душе
Я ЕСТЬ
Я ЕСТЬ вне зависимости от того как я себя чувствую и как я выгляжу
Я ЕСТЬ вне зависимости от того что я о себе думаю что думают обо мне другие люди
Вне зависимости от того чего хотят от меня окружающие Я ЕСТЬ
Вне зависимости от того какой хотят меня видеть мои родители Я ЕСТЬ
Вне зависимости от того как меня научили
как я привыкла
как я выполняю свои обязанности
и обязательства – все равно Я ЕСТЬ
Вне зависимости от моего возраста
моих морщинок
моего лишнего или недостаточного веса
несовершенств фигуры Я ЕСТЬ
Вне зависимости от того что у меня бывает плохое настроение капризы иногда я даже кричу и кого-то осуждаю – все равно Я ЕСТЬ
Вне зависимости от моих слабостей и недостатков Я ЕСТЬ
Вне зависимости от того что я умею что я сделала чего не сделала чему не научилась Я ЕСТЬ
Вне зависимости от моих дипломов и оценок Я ЕСТЬ
вне зависимости от недоделанных дел
непройденных уроков
непрочитанных книг Я ЕСТЬ
Вне зависимости от всех обстоятельств препятствий уроков
Вне зависимости от родовых программ моих предков Я ЕСТЬ
Я благодарю свой род что он дал мне возможность стать Я ЕСТЬ
Я ничего им не должна
я должна им только одно – БЫТЬ
Я ЕСТЬ и этим продолжается мой род
Я ЕСТЬ и этим я выполняю своё предназначение
Я ЕСТЬ и в этом проявляется жизнь
Я ЕСТЬ как есть небо и солнце
Я ЕСТЬ как есть птицы и ветер
Я ЕСТЬ как есть вода и воздух
Я ЕСТЬ как есть цветы и бабочки
Я ЕСТЬ часть всего этого
Я ЕСТЬ их сестра и дочь
Я ЕСТЬ их душа
Эй мир!! Ты меня слышишь??!!
Я У ТЕБЯ
ДЛЯ ТЕБЯ
С ТОБОЙ
ЕСТЬ!!
Я ЕСТЬ!!
Побудьте в этом состоянии
Я ЕСТЬ душа мира
подышите медленно и осознанно —
глубокий спокойный вдох Я —
глубокий спокойный полный выдох ЕСТЬ
вдох Я – выдох ЕСТЬ
вдох Я – выдох ЕСТЬ
и медленно открывайте глаза
Приложите руки к своему сердцу поблагодарите его,
поблагодарите свой ум – все своё тело за то, что они дали возможность проявиться вашей душе
проявиться душе мира в вас
Бережно
уверенно
благодарно и нежно
продолжайте свой жизненный путь на земле
3 глава.
Слушаем других
Вита Кисельник. Мать-и-мачеха
(19х30 см, холст/масло 2021 г.)
3.1 Попробуем
Мила собиралась на работу и мысленно снова возвращалась к сообщению от босса про «попробуем решить, что дальше».
С момента отправки сообщения прошло уже больше недели, а директор, редко и налетами появляясь в офисе, ни разу внимания на Милу не обратила – холодное и безличное «здравствуйте» не считается – и про встречу-решение не упомянула.
Слово «попробуем» напрягало Милу больше всего – ведь именно в нём может быть всё что угодно, даже то, чего невозможно ожидать. Начнём с того, что в их компании боссом вообще запрещено использовать слово «попробуем». Каждый раз, когда кто-нибудь в забытьи скажет «попробую», Изабелла несётся к несчастному с карандашом в руках и возгласом: «Ну, попробуй! Попробуй у меня забрать этот карандаш!»
Зрелище не для слабонервных: по авторитетному и единственно правильному мнению директора, пробовать – это не делать, а не делать в их компании невозможно!
Но босс не впервые нарушает собственное правило – как-то раз она уже употребляла эту запрещёнку. Когда Мила и Зоя были в командировке в Лондоне (они тогда ещё работали вместе), босс, из-за непредвиденных обстоятельств вынужденная остаться дома, всё время писала и звонила им с разными указаниями и замечаниями. Среди них и оказалось предложение попробовать позавтракать где-нибудь вне гостиницы…
Они тогда, получив это невозможное слово, сначала с недоумением в глазах переглянулись, а потом сложились пополам от хохота, повторяя сквозь всхлипы: «Попробуйте позавтракать». Эта процедура повторялась ими возле каждого паба, который попадался им на пути, и навеки вошла в арсенал их шуток, повторяемых при каждом случае употребления этого пресловутого «попробую».
Воспоминания о поездке с подругой так согрело и расслабило Милу, что она вовсе не боялась встречи с боссом, тем более – хоть она и не призналась бы себе ни за что – внутренне уже была готова ко всему, в том числе ик увольнению…
Мила почувствовала какую-то внутреннюю силу, словно кто-то более мудрый и самодостаточный внутри Милы точно знал – все будет хорошо! И что удивительно – Мила уже не бросалась спорить и подвергать сомнению уверенность этого своего внутреннего некто.
«Не зря я все-таки приобрела целый тренинг – пять занятий по интуиции не прошли даром», – порадовалась за себя Мила, подъезжая к работе.
Но при таком прогрессе в слушании и понимании – хорошо, ещё не совсем в понимании, но уже точно в принятии пусть и непонятной пока себя – Мила не могла не признавать, что с пониманием других дела у неё совсем не такие успешные.
Другие люди для Милы по-прежнему оставались закрытыми книгами. И даже обложки у них не их собственные, а те, что надела на них сама Мила – надела и дальше никогда не заглядывала, то ли чтобы не разочаровываться, то ли чтобы не очаровываться ещё сильнее.
Так, обложка у книги с директором была иссиня-черная, бархатная, абсолютно уникальная и невероятно дорогая – инкрустированная драгоценными камнями, золотыми скобами, с золотыми буквами и золотым же обрезом. Всё свидетельствовало о том, что это раритет – не всем доступный, не для всех предназначенный, и раз уж вам посчастливилось к нему приблизиться, то падайте ниц и цените каждую фразу, слетающую со страниц этого восхитительного редкого фолианта.
Книга про Зою – это что-то наподобие «Маленького принца»: вроде сказка, а вроде философия. В любом возрасте найдёшь для себя что-то новое и откровенное, при этом каждое открытие будет нести в себе не только глубокий смысл, но и вдохновляющий элемент, способный воодушевить даже самого закостенелого пессимиста взглянуть на мир и поверить, что счастье «можно найти в одной-единственной розе…»
Книга про Лилю – это, скорее, толстенный (неожиданная аллегория – тончайшую во многих смыслах Лилю сравнить с толстенным книжным экземпляром) кодекс поведения Эмили Пост «Этикет»: ответы знает на все вопросы, решения найдет в любой ситуации и никогда, ни при каких обстоятельствах не даст повода усомниться в собственной правоте и изысканности.
Книга про Макса… Ох, эта книга про Макса… От одного воспоминания о муже ёкало сердце и как-то нервно сжимались ладони…
Мила вспомнила, что совсем недавно в книге про Макса появилась новая неведомая глава…
Любуясь заново открытыми в старом компе фотографиями их семейной идиллии, Мила полезла в корзину с надеждой найти там нечаянно удалённые и обнаружила давний доклад Макса, который он готовил к какой-то своей конференции.
Название у доклада было не только непонятным, но и непроизносимым – тем не менее Мила доклад восстановила и полезла его читать: всё, что хоть как-то касалась её любимого мужа, имело сейчас для Милы особый ценный смысл, даже если никакого смысла в этом она не понимала.
Блуждая сквозь совершенно непонятные предложения, представляя, как Макс их строчил на компе, вероятно ночью, Мила вдруг споткнулась о фразу «Моя исповедь».
Неожиданность была такой невероятной, фраза такой неуместной и для Макса, да и для самой Милы неподходящей, что сначала она словно через неё перепрыгнула глазами и лишь спустя пару строчек, осознала – она пропустила что-то, заслуживающее внимания, хоть и невозможное для доклада с непроизносимым названием…
У Милы бешено колотилось сердце, внутренние проводочки словно получили больший, чем способны вынести, разряд тока, и от этого тело странно вибрировало, а на глаза почему-то навернулись слёзы – захотелось мгновенно захлопнуть компьютер, забыть навсегда этот момент и остаться в своей, пусть и не совсем понятной, но понятно непонятной жизни…
– Все уже пришли, открыто, – откуда-то с небес прозвучал голос уборщицы Вали.
Мила поняла, что стоит перед дверью офиса, парализованная неожиданными воспоминаниями о вчерашнем вечере…
– Да, да, спасибо, я чего-то замешкалась, хорошего вам дня, – пролепетала Мила, подняв голову и увидев на лестнице этажом выше знакомую женщину со шваброй.
Сама женщина, её будничный вид с инвентарём и привычная фраза про добрый день пусть немного, но всё же вернули Милу в реальность, и пусть совсем немного, но всё же вселили надежду, что день будет добрым.
3.2 Помощь vs провокация
Мысли про Макса и его «исповедь» словно воробьи, сидящие на соседних ветках – только и ждут, когда Мила потеряет бдительность, чтобы галдящей стайкой налететь на неё, как на хлебные крошки.
Это ощущение угнетало и напрягало – что бы Мила не делала, о чем бы не думала, она словно боковым зрением души ощущала беспрестанное присутствие проблемы и задачи. Она ещё не могла определить для себя, чего больше – проблемы или всё-таки задачи?