Мой тур выходного дня

В пятницу вечером я сидела и пыталась впихнуть все в походный рюкзак. Еще ведь нужно взять сменную одежду. Я психовала, вытаскивала, потом снова все укладывала. И даже не представляла, что самая жесть ждет меня впереди.

Мой организм ни в какую не хотел просыпаться. Ну не желал, и все. Будильник яростно тренькал, в квартире было еще темновато. Я застонала. Боже, ну какие дебилы едут в такую рань в поход? Господи… Может, пошлешь метель посреди лета? И мы все отменим?

Понимая, что метели не случится, а подруга уже скоро приедет по мою душу с барахлом и калошами, я попыталась встать. Мысленно представила, что мне нужно пройти за сегодня пятнадцать километров… и чуть не заплакала. За что?! Зачем я на это подписалась?!

Передвигаясь по квартире, как те самые зомби в дурацких фильмах, почти приволакивая ногу, я с кряхтеньем и стонами собиралась. Еда в меня еще не входила, но я затолкала пару ложек каши. Ибо ехать нам не близко, как я понимаю. Потом заварила чай с сушеными фруктами в термос папы.

Когда мне позвонила подруга, я как раз ползла к лифту с рюкзаком на спине, пытаясь понять, как я должна переть такую тяжесть на себе целых пятнадцать кэмэ?

– Привет, дорогая! – жизнерадостно поздоровалась Кристина.

– А ты чего такая радостная, не пойму? Тебе спать не хочется? – я подошла к их «Ниве», которую Федя брал у родителей на случай похода, охоты, рыбалки и прочего.

– Тачка огонь, – прокомментировала я, заползая внутрь, где попахивало не то солярой, не то бензином.

– Привет! – за рулем сидел такой же радостный Федор. – Жива?

– Не уверена… – со стоном ответила я и стащила с себя рюкзак, – кто-то еще с нами едет в машине? Или я могу тут распластаться и поспать?

– Сейчас заберем еще Олю! – ответила Кристина, которая села впереди рядом с мужем.

– Кто есть Оля? – я зевнула, пытаясь вспомнить, кто эта Оля, что сломала мне всю спячку на заднем сиденье.

– Да ты ее не знаешь, это все компания туристов-походников Фединых, – махнула рукой Кристина.

– А-а-а, – ясно, еще одна сектантка.

Помолчав, я спросила, пока Федька выруливал на пустой проспект:

– А кто-то будет нормальный? Ну такой, как я, которого заставили и вынудили? Или все будут, как блаженные, улыбаться, подыхая под тяжестью рюкзаков, и говорить, что вокруг красота неписанная?

– Да… все именно такие, – рассмеялся Федька.

– Замечательно, – подвела я итог.

Ольга жила в частном секторе. И почему я не удивлена. Сектанты явно находились в слиянии с природой. И с грядками помидоров тоже, какая квартира, бог с вами. Чего в четырех стенах сидеть, то ли дело огоро-о-од… Вышел, глянул на пять соток, которые надо полоть до коликов в почках, во радость-то!

Я чувствовала, как все мое тело наполняется раздражением. И понимала, что необоснованно, но легче не становилось. К нам в машину прыгнула коренастая девушка с тугим каштановым хвостом. На ее лице светилась жизнерадостная улыбка. От этого стало совсем тошно.

– Доброе утро всем! – чуть ли не завопила она.

– Привет! – так же радостно ответили ей Кристина и Федя.

– Меня зовут Оля! – произнесла она, уставившись на меня в упор.

– Я – Нина. И я ненавижу походы, – пояснила я, – поэтому не способна улыбаться в четыре утра, прости.

Она расхохоталась и сказала:

– Вообще-то уже пять!

– Ну да, – я согласно кивнула, – это в корне меняет дело…

Кристина с Федей рассмеялись, и мы поехали к выезду из города.

Федору все время названивали такие же безумцы, которые встали на рассвете и собрались в поход. Я уж было хотела улечься спать, как мы свернули куда-то вправо.

– Куда это мы? – вяло поинтересовалась я.

– На место сбора, – улыбнулась через плечо Кристинка.

Я вытянула шею, как утка, пытаясь рассмотреть то самое место сбора. На большой парковке перед круглосуточным гипермаркетом припарковались еще два внедорожника. Больше сумасшедших вокруг не наблюдалось, город спал.

В толпе, преимущественно парней (мама бы оценила), что-то говорили и смеялись. Как только мы остановились, Оля выскочила с такой скоростью, будто катапульта сработала под ее задницей.

– Господи… – пробормотала я, – в ней столько энергии от вида тестостероновых созданий или в принципе?

Кристина расхохоталась и сказала:

– Идем, познакомим тебя со всеми!

Выползать с тепленького насиженного места «Нивы» не хотелось от слова совсем. Но было б сверхсвинством даже не поздороваться. Они ж-таки прут на себе домик, в котором мне спать. Я с протяжным стоном выползла из машины.

Оля, словно напилась энергетика, со всеми весело щебетала, трогала за рукав бородатых мужиков и задорно хохотала. Мне кажется, я на ее жизнерадостном фоне была похожа на подружку Дракулы, которая выползла из склепа и корежится от солнечных лучей.

– Привет! Доброе утро! Физкульт-привет! – раздалось со всех сторон.

Физкульт-привет… я пыталась вспомнить, где в последний раз слышала подобное приветствие. Судя по этому выражению, проблемы с пониманием современного сленга зумеров мне не грозят. Скорее тут понадобится толмач с папкиного эсэсэровского…

– Доброе утро! – проскрежетала я и выдала подобие кривой улыбки.

Кристина назвала мое имя и сказала, что в походе запомню имена остальных.

Сектанты обсуждали, все ли взяли, и ждали «главного», который пошел за кофе. Кто этот «главный», я понятия не имела, но сам факт, что его ждут двенадцать человек, пока он попивает кофа-а-а, меня подбешивал.

Пока мы ждали кофемана, я рассматривала разномастную группу чокнутых. Тот тип, который сказал «физкульт-привет», был как раз-таки из эпохи, когда в лагере летом носили красный галстук. Значительно постарше меня. Дядька в очках в толстой оправе, жилистый, загорелый с белозубой улыбкой.

Все звали его Пал Семеныч. Я про себя обозвала его дедом, так короче. Рядом с ним стояла спокойная тетечка, которая, естественно, тоже улыбалась. В какой-то момент у меня мелькнула мысль – может, они накатили с утра уже? Или под чем-то? Чего радостного-то? Но потом вспомнила слова Кристины про то, что алкоголь тут не приветствуется.

Спокойная тетенька рассмеялась какой-то шутке, и вокруг ее глаз побежали лучики морщинок. В целом она была позитивная, ее внешность располагала к себе. Насколько я поняла из разговора, ее звали Оксаной. В какой-то момент Оксана взяла под локоть деда, и тот погладил ее руку. Муж и жена, решила я и зевнула. Так, кто там дальше…

– Нина, вы чего такая хмурая? – спросил меня коренастый бородач.

– Да мне как-то сложно быть веселой в такую рань, – как можно вежливее ответила я.

Бородач представился, его звали Константин, ну, так он сказал. Вид у Кости был немного специфический, его спутанная борода была заплетена в косичку, в конце которой ярко светилась оранжевая резиночка. Когда он говорил, косичка весело ходила ходуном, и я не могла глаз оторвать от сего чуда.

– Да ладно, втянетесь, – весело рассмеялся Костя, от чего его косичка запрыгала, как колокольчик над дверью магазина. Я снова уставилась на оранжевый «поплавок». Потом одернула себя, в конце концов, это неприлично, так пялиться.

Рядом с Костей стоял типаж «мама одобряет». Высокий, симпатичный, но было в нем что-то… будто слишком правильный, не хватало галстука и брючек, подтянутых до груди. Звали «жениха» Адам, и он казался довольно молчаливым парнем.

Узреть остальных сектантов я не успела, ибо «бог» с чашкой «кофа» сошел до паствы своей.

– О, Раф идет! – громко сказал высоченный блондин.

Я оглянулась. К нам направлялся коренастый индеец. По-другому не назовешь. Клянусь, ему не хватало перьев над головой и лука за спиной. Может, лук у него есть в машине?!

В целом у мужика был довольно современный вид – высокие ботинки на шнуровке, болотного цвета штаны, какая-то ляпистая футболка. Но его волосы… Клянусь, они были чернее вороньего крыла, при этом собраны в хвост. Полоски бровей были широкими, от чего лицо индейца казалось суровым. Но самое поразительное – его глаза. Они были не просто карими, скорее почти черными, будто смотрели в самую душу. Даже мурашки по коже побежали.

Я, как моя бабушка при виде чего-то нестандартного и настораживающего, чуть не зачитала вслух «Отче наш». Ну мало ли, на всякий случай…

– Доброе утро, народ! – черноглазое лицо осветилось широченной белозубой улыбкой. – Простите за задержку, докупал еще баллон газовый, а то вдруг не хватит…

– Нам бы сказал, – улыбнулась Оксана и потянулась к индейцу для обнимашек. Короче, все, кто еще не обнимал этого странного Рафа до нашего приезда, кинулись в его объятия. Кроме меня. Я стояла чуть в стороне, продолжая его разглядывать. Ему явно сорок, может, даже чуть больше. Он был коренастым, не толстым, но широким. И с небольшим пузиком. Терпеть не могу мужиков с пузиком.

Моя личная теория про пузики звучала так: вот я хожу в спортзал, ухаживаю за собой, контролирую свое питание. Так почему я должна терпеть рядом с собой пузатых, обрюзгших или неопрятных? Я же себя для вас, так сказать, готовлю. Будьте и вы любезны следить за собой.

Короче, индеец был полностью не в моем вкусе. Начиная с длинных волос в хвосте, и заканчивая круглым животиком. Что там ниже животика, меня и вовсе не интересовало. Думаю, даже моя мама его не одобрила бы. Ей нужен славянский Иван, чтоб светлый чуб, голубые глаза и куличи на Пасху.

И вообще, почему я вдруг начала его анализировать как холостяка? Может, потому что не видела кольца на его пальце или вьющейся рядом девушки?

Стоило мне подумать про девушку, как тут же около него нарисовалась Оля.

– Привет, милашка! – крикнула она и буквально прыгнула на уже знаменитое пузико Рафа.

– Приве-е-ет! – рассмеялся он и закружил ее.

А они, между прочим, гармонично смотрелись, скажу я вам. И Оля явно напоминала кошку, завидевшую кота на крыше. Пузатого.

Я улыбнулась, ну хоть чем-то этот поход будет интересен, понаблюдаю, так сказать, за развитием любовной линии.

– У нас пополнение? – снова широко улыбнулся Раф, и демоновы черные глаза уставились буквально в мою душу.

Пополнение… Будто в роддоме, мать его. Я в сотый раз за это утро родила улыбку на лице и проблеяла:

– Привет… ага… пополнение…

– И как зовут пополнение? – индеец подошел ко мне совсем близко. Между прочим, от него приятно пахло хвоей.

– Пополнение зовут Нина, – со вздохом ответила я.

– А что так тяжко вздыхаешь? – усмехнулся он.

– Ненавижу походы, – честно призналась я.

Он рассмеялся и прокомментировал:

– Ты просто не ходила со мной!

Боже, самоуверенность двести из ста. Затем он продолжил:

– Меня зовут Рафаиль, можно просто Раф.

– Классно, – ляпнула я, уставившись на его улыбку. Она странным образом преображала, его хмурое лицо а-ля «на нас напали гунны» превращалось в нечто сантаподобное и светлое.

– Ну что? Выдвигаемся? – спросил Раф, и вся массовка врассыпную кинулась по машинам. Я, зевая, плелась к «Ниве» и думала, что индеец мог бы и на всех кофейку прикупить.

Часть пути я дрыхла. Пока ехали по асфальтированной нормальной трассе. Но как только свернули на грунтовую кочкастую дорогу, у меня чуть не переломилась шея от тряски. Причем я сквозь сон слышала, как Оля и Крис болтали всю дорогу. Нет, они не спали полночи, будут весь день тащиться с огромными рюкзаками, и при этом сил хватает трындеть обо всем по пути.

Я зевнула. Кристина увидела, что я проснулась.

– Ну что? Поспала? Готова к походу? Скоро доедем!

Ее «скоро» растянулось минут на сорок. Дорога была вся в выбоинах и камнях, лесная, глухая, поэтому мы скорее ползли, чем ехали. На каждой кочке мой мочевой пузырь издавал «бульк».

– А санитарные остановки предполагаются? – уточнила я.

– Чего? – не понял Федор.

– Ну, пописить бы, знаешь ли, – пояснила я скептически.

– А-а-а, – усмехнулся он и позвонил кому-то во главе колонны авто. Может, индейцу?

Спустя еще минут десять дикой тряски мы наконец остановились на небольшой поляне у дороги. Все выходили из машин, потягиваясь и разминаясь.

Я рассмотрела еще одну блондинку небольшого ростика, она весело щебетала о чем-то с Оксаной.

– Девчонки, мы в какую сторону? – крикнула им Кристина.

– Нам сюда, – ответила мелкая блондинка. Как выяснилось по дороге к кустикам, звали ее Люда. Она не особо увлекалась походами, пока муж не настоял и не вовлек ее в это дело. Когда я с удовольствием оставила своей след в придорожных кустах, мы вернулись к машинам.

Муж Людмилы, светлый усатый мужик, чем-то смахивающий на таракана, был долговязым и тощим. Они так комично смотрелись вместе, но вместе с тем очень мило. Андрей, а таракана звали именно так, не отходил от Люды ни на шаг, постоянно что-то поправлял на ней, снимал волоски или просто гладил по плечу. Короче, я бы подумала, что они молодожены. Но нет, ребята были вместе более десяти лет и имели двух сыновей.

– Нина, ну как вы? Настроились покорять вершины? – обратился ко мне рослый мужик, а-ля Добрыня Никитич. Он был последним в этой разномастной компании, чьего имени я не знала.

– Я никогда не буду к этому готова, – я сморщила нос.

Он хохотнул и сказал:

– Поначалу все так говорят, а потом идут палатки покупать!

– Ни за что! – возмутилась я.

– Все? Едем? Илюх? – окликнул моего собеседника индеец.

Вот так Добрыня Никитич оказался Ильей Муромцем. Индеец подмигнул мне, широко улыбнулся и отправился к своей громоздкой машине, которая, судя по ее внешнему виду, могла, как и ее хозяин, заехать на самую вершину горы. Я не особо шарила в марках, но Toyota Land Cruiser 100 сложно не опознать. Оля шла рядом с ним и о чем-то болтала. Этот слепец что, не видит, как дама желает ехать рядом с ним на переднем сидении и источать секс всеми порами своей кожи?

Боже, мужчины такие недалекие…

Когда все наконец расселись по своим местам, я подумала, что подзадолбалась ехать и уже, в принципе, готова идти далеко и долго с рюкзаком за плечами. Постепенно дорога становилась совсем мрачной. Сосны наступали с двух сторон, чаща казалась непролазной. Машина с грохотом и натугой переползала по камням и выбоинам.

– Тут что, живет Баба-яга? – спросила я, вглядываясь сквозь деревья в лесную чащобу.

Ребята рассмеялись, и Федор ответил:

– Нет, но волки и медведи есть.

– Чего?! – у меня глаза округлились от ужаса. – Ты же пошутил?

– Вовсе нет, – усмехнулся он.

– Тут и правда встречают медведиц с медвежатами, – подтвердила Оля, – но это далеко от туристических троп. Они же не ходят там, где шумно.

– Мамочки, – простонала я под общий хохот в машине.

Изрядно напуганная историей о диких животных, я как-то упустила тот момент, что мы уже приехали. Наша группа внезапно оказалась на какой-то поляне, заполненной до отказа машинами.

– Это что, парковка? – с удивлением спросила я.

– Да, тут туристы оставляют машину, а дальше пешком, – пояснила Оля.

– Боже… кто бы мог подумать, что у нас столько сумасшедших людей… – прокомментировала я, разглядывая бесчисленное множество тачек, распиханных между сосен.

Ребята снова рассмеялись.

– Давай, выгружаем, – командовал Илья Муромец. Все доставали из багажников рюкзаки, гремели какими-то котелками, шум стоял как в пчелином улье. Я достала свой рюкзак. Блин, тяжелый, зараза. Но потом посмотрела на Пал Семеныча, который нес на себе куль размером с коттедж. И подумала, что все не так уж и плохо. Кстати, у всех девочек рюкзаки были примерно моих габаритов, может, чуть больше. Громоздкие и тяжелые тащили только мужчины. Так что мне не было стыдно, что всем тяжко, а я налегке.

– Дождевик взяла? – уточнил Раф, подойдя ко мне поближе.

– Да, – кивнула я.

– Спальник? – снова задал он вопрос.

– Нет, – я помотала головой из стороны в сторону.

– Ладно, сейчас возьму, – просто сказал он и отправился к своей машине.

– У него там что, залежи походного инвентаря? – пробормотала я.

Наконец все были готовы выдвигаться. Индеец сказал, что Илья Муромец будет «замыкающим».

– Чего? – шёпотом уточнила я у Кристины. – Зачем нам нужен замыкающий?

– Ну нас много, идти будем в разном темпе, кто-то отстанет. И нужен человек в конце колонны, который будет контролировать, чтоб никто не потерялся, не отстал и так далее. Короче, будет ждать отстающих.

– А-а-а, а индеец, конечно же, впереди, – усмехнулась я.

– Кто? – не поняла Кристина.

– Индеец. Раф этот, – пояснила я.

Она начала ржать в полный голос, а потом кивнула:

– Да, он всегда впереди.

– Естественно. И Оля по правую руку, – усмехнулась я.

Мой комментарий никто не услышал, и мы отправились по широкой каменистой тропе. Причем впереди шла такая же большая группа, видимо, приехали чуть раньше нас.

По пути Оксана бегала вокруг нас с аэрозолем от насекомых. Мне сделали выговор за открытые щиколотки. Дело в том, что я надела короткие лосины, так как обещали около двадцати градусов. Но я успокоила опытных походников, когда сообщила, что у меня с собой ворох запасной и теплой одежды. В том числе там имеются и штаны.

Как я и говорила, Оля терлась рядом с Рафом, он увлеченно рассказывал об этих местах, а все, открыв рот, слушали. Как бы я ни относилась к индейцу, но рассказчик он был замечательный. Тут не прикопаешься. Ему бы экскурсоводом работать.

– Вы знаете, что прежде, чем подниматься в гору, нужно спрашивать разрешения? – говорил он нам так громко, чтобы слышали все.

– Да, конечно! – кивнула Оксана. Но я-то была не в курсе, поэтому спросила:

– У кого это?

– У духа горы! – оглянувшись ответил Раф.

– У кого?! – я аж встала от удивления. Чего он несет вообще? Какой дух горы?

– У каждой горы есть дух! – произнес он абсолютно серьезно.

Он что, реально индеец? Какие духи горы в век «Айфонов»? Полоумный какой-то…

– Нет, ребят, это действительно так! – с видом эксперта Роспотребнадзора поддакнула Оксана. Ну учитывая, что вся эта бригада была фан-клубом Рафика, то, естественно, они верили каждому его слову.

Я скептически приподняла бровь. В этот самый момент я поймала на себе взгляд индейца. Но Раф невозмутимо продолжил:

– Если дух горы не захочет нас пустить, то может случиться все, что угодно.

– Например? – не выдержала я.

– Дожди? – спросила Крис.

– Дожди – это мелочи, – отмахнулся индеец, – мы в прошлый раз ходили за перевал. Дак трое ребят, один за одним, подвернули ноги неудачно. Еле шли, одного мы вообще несли. А у них же рюкзаки. Их вещи разложили по чуть-чуть себе. Короче, жесть какая-то была. А на эту гору, что мы с вами идем, я до вершины дошел только раз.

– Почему? – снова не удержалась я от вопроса.

– Каждый раз что-то приключалось… То у нас турист заплутал. Шел последним в колонне, отлучился в туалет и не смог обратно выйти. Хотя походник со стажем.

Все, как один, оглянулись на Илью Муромца.

– Вы чего на меня уставились?! – возмутился он. – Я не терялся никогда! И не потеряюсь!

Ситуация напоминала детский лагерь, когда дети начали рассказывать страшилки. Вроде понимаешь, что чушь, а страшно…

– А что еще приключалось? – спросила я робко.

– Один раз такая гроза началась, а там же плато. Открытое пространство протяженностью километра два. И никакого укрытия вокруг. Развернулись и обратно ушли. Причем по прогнозу дождей не обещали. Но это горы, тут всякое случается…

Воцарилась тишина.

– Ну дак давай! – вдруг ляпнула я.

– Что? – не понял Раф и уставился на меня.

– Ну что-что, проси разрешения у духа горы! Чтоб пустил нас!

Все похихикали, но зуб даю, каждому после его историй стало жутковато. Индеец улыбнулся и продолжил:

– А эта гора еще и особенная!

– Почему это? – уточнила Оля. Она смотрела на индейца, как на бога. Нет, он реально не видит, что девчонка влюблена в него по уши?

– Она священная. Наши предки, которые жили здесь, носили дары на вершину, просили урожай и так далее. Там даже остались камни, как предполагают ученые, что-то вроде алтаря.

– Не фига себе, – пробормотала я, – а мы тоже что-то в дар принесем?

– Конечно, – отозвался позади меня Илья, – мы, думаешь, тебя для чего взяли?

Раздался всеобщий хохот, я скептически закатила глаза. Не смешно, между прочим.

В это время Раф поравнялся с огромадным муравейником. Он реально был здоровым, впервые такой видела.

– Есть у кого-то сладости? – спросил он, оглянувшись.

– У меня есть пирожок с клубникой, – робко отозвалась я.

– Давай!

Я сняла рюкзак, пошарилась в нем и достала смятый пирожок, из трещинок которого торчал клубничный джем. Раф разломал его на куски, подал мне обратно и произнес:

– Ну, иди…

– Куда? – не поняла я.

– Отдай пирожок муравьям и попроси горного духа пустить нас.

– Эм… а что, горный дух живет в муравейнике? – хмуро уточнила я. Все заржали.

– Скажем так, – с улыбкой произнес Раф, – через лесных жителей будем держать связь с горным духом.

– М-м-м, – многозначительно произнесла я, – ну, спасибо, что с куском мяса в берлогу меня не отправил…

Все расхохотались. Я подошла с разорванным пирожком и аккуратно разложила куски возле муравейника.

– Чего говорить-то? – уточнила я.

– Да просто попроси, чтоб он пустил нас, – улыбнулся Пал Семеныч.

– Вы прикалываетесь надо мной, да? – с надеждой в голосе спросила я. Неужто они и вправду верят в такую чушь?

– Нет, – серьезно ответил Раф и добавил, – проси.

– Ну ладно, – я вздохнула и полушепотом произнесла, – горный дух, я не знаю есть ли ты, или у индейца крыша поехала. Но на всякий случай прошу тебя пустить нас… и чтоб меня не сожрал медведь.

Последнюю фразу расслышала Кристина и хохотала до слез еще минут двадцать.

Поначалу я очень даже бодро шла, почти вровень с массовкой. Но постепенно начала отставать. Чувствовалось, что дорога, хоть и незначительно, но идет в горку. Рюкзак стал тяжелее, пот тек по спине, животу и вискам. Как назло, вылезло солнце и палило во все стороны. Зараза такая… Я тяжело сопела. На меня постоянно оглядывался Илья Муромец. В конце концов он отстал от остальных и пошел рядом со мной.

– Ничего-ничего, это дело привычки, пару раз сходишь, потом будешь бежать в первом ряду и восторгаться…

– Чем это? – спросила я, прерывисто дыша.

– Природой! – усмехнулся Илья.

Я оглянулась вокруг. Кусты как кусты. Деревья как деревья. Чего ими восхищаться-то?! Лучше б вечером пошла с подругой в парк, села бы в летней кафешке, заказала бы «Мохито»…

От этих мыслей стало еще грустнее. Я задала вопрос, боясь услышать ответ на него:

– Эм… а сколько нам еще идти?

– До вершины?

– Ну да.

– Ну… – он глянул на часы, которые, видимо, показывали, сколько мы уже протопали, и ответил, – километров двенадцать, думаю…

– Сколько, бл… ь?! – не сдержалась я.

На мой возглас оглянулись идущие впереди Люда с Андреем.

– У вас все хорошо? – спросила Люда.

– Ага, просто замечательно, – ответила я.

Илья пытался меня развлекать, но я чувствовала только одно – моя смерть близко. Солнце жгло, одежда прилипла ко всем местам, во рту пересохло…

– Мне кажется, у меня сейчас случится инфаркт, – просипела я. И в это время я услышала божественно прекрасные слова от индейца:

– Небольшой привал! Отдыхаем!

Я готова была рухнуть прям там, где стояла. Вокруг потушенного кострища лежали гладкие, истертые множеством жопок, бревна. Сектанты расселись вокруг, весело болтая. Оля как будто и не шла по жаре долгое время, стояла и щебетала с индейцем про какую-то тушенку. От мысли про тушенку мне захотелось есть. А когда вообще едят в таких «интереснейших» походах?

Я со стоном уселась на бревно и вытянула ноги. Рядом с местом привала журчала горная речушка. Вода упорно и шумно пробиралась между камней, бликуя на солнце. Это был первый момент, когда я подумала, что вокруг действительно красиво. Тут я более внимательно осмотрела поляну, где мы расположились.

Высоченные сосны убегали в голубое небо. Трава была нереально сочной, зеленой. И цветы, их просто бесчисленное множество. Желтые, белые, фиолетовые. Я достала из рюкзака бутылку воды, попила и закрыла глаза от блаженства. Господи, а вода-то какая вкусная, офигеть! Никогда этого не замечала.

– Нин, ну ты как? – спросил вдруг индеец. Я даже растерялась, так как все мое тело кайфовало просто от того, что сидит, а не идет. В него поступила живительная вода. И даже подул ветерок, прогоняя жару.

– Чего? – спросила я, приоткрывая глаза.

– Она готовилась к инфаркту, – смеясь, ответил за меня Илья. Я просто молча кивнула.

– Ничего, – индеец улыбнулся, от чего его лицо стало милым, – скоро втянешься.

– Упаси, боже… – пробормотала я, но Кристина, как всегда, услышала и начала хихикать.