Бестолковая любовь и другие прошлогодние события. Дневник Лизы Н.

– А моя мама вместе с его женой работает. Помнишь, он тогда нас в аэропорт провожал? Ну, мне мама потом и рассказала, когда мы вернулись.

– А почему вы мне ничего не сказали???

– Ну не знаю. Мало ли, что там у вас, зачем нам в это влезать. Вы же взрослые люди. Сами знаете, что делаете.

Больно. Больно в груди. Не могу вспоминать. И забыть не могу. Вдыхать тяжело. Выдыхать еще тяжелее. Почему Павел сказал, что разведен? И почему так холодно в этой квартире? А за окном падает снег. Как мелкие-мелкие кусочки лебединого пуха. Что за причуды природы? И едва уловимый звон маленьких сагатов где-то на самой границе подсознания…

В марте – снег. Странный сон всем нам снится:

Предзакатное небо в окладе окна.

Все пройдет, боль утрат притупится.

А сейчас снежной простынью скрыта весна.

За весной будет лето. А может, не будет.

Все мы люди. И слаб человек.

Пусть никто не поймет. И никто не осудит.

Между Небом и Вечностью – времени снег.

30 марта. Четверг. Мой российский паспорт будет готов через три месяца. За мамину квартиру я заплатила все долги: коммунальные платежи, вывоз мусора и прочее техобслуживание. Теперь никто не сможет меня укорить, что задарма их жилплощадью пользовалась. Доллары, что привезла с собой, закончились. Какой смысл продолжать сидеть в одиночестве в квартире, которая мне не принадлежит и принадлежать не будет? Позвонила Катькиной турагентше. Заказала билет на ближайший возможный рейс. Надо уезжать отсюда, пока не затянуло меня это болото.

31 марта. Пятница. Сегодня Лешке 40 дней. Для поминок его друзья забронировали какое-то кафе, где они все собирались в студенческие годы. Павел сказал, что встретит меня у метро и мы пойдем туда вместе. Мне уже все равно. Завтра ночью я улетаю обратно. В воскресенье буду дома.

Апрель.

2 апреля. Воскресенье. Я благополучно добралась до дома. Очень устала. Хотя, в этот раз перелет занял меньше 9 часов. Полет из Пулково в Истамбул, три часа ожидания стыковочного рейса, потом еще два часа в самолете, потом такси и вот я дома.

Кот Люсьен трется об ноги, мяучет, явно жалуется на то, что я его так надолго оставила на попечении соседей. А разве ж чужие люди знают, как Люсика правильно погладить? А пообщаться с котиком они вообще считают ниже своего достоинства. Накормили, убрали и ушли. А поговорить?

Пушистый зверек продолжал ластиться и петь свои песни. Я взяла его на руки, а сама все вспоминала предыдущие два дня.

Выяснить отношения с Павлом толком не получилось. На поминки мы пришли вдвоем, а потом появилась его жена Люба – высокая, крупнотелая брюнетка. Ей бы научиться нормально одеваться – очень яркая была бы дама. Но если у человека совершенно нет вкуса… В этот раз на ней была необъятных размеров дубленка, а под дубленкой – короткий черный балахон. Казалось, что она внезапно выросла из детского платья. Или забыла надеть юбку под эту бархатную размахайку.

Люба села не рядом с Пашкой, а сделала вид, что свободное место есть только на противоположном от нас конце стола. Я взглянула на Павла. Его лицо недоуменно передернулось, когда он увидел свою жену:

– Что она тут делает? – прошипел он в мою сторону. – Я не говорил ей про поминки. Как она узнала, где собираемся?

– Паша, – вздохнула я. – У нас общий чат в Telegram, посвященный памяти Лешки, там все подробно было написано.

Павел стал хмурым и раскрывал рот только для того, чтобы засунуть туда очередной кусок еды.

Друзья Лешки, сидевшие вокруг стола (в основном, все они были семейными парами, живущими вместе еще со студенческих лет) расспрашивали меня о жизни и о работе. Им было интересно, как я столько лет живу в другой стране. И как это я справляюсь там в одиночку? Похоже, они все меня очень сильно жалели. Интересно, почему? Потому что брат умер? Или потому что я развелась и живу одна?

Через пару часов все стали прощаться, переживали, что последнее время редко собираются, а если и встречаются, то вот по таким печальным поводам. Долго выясняли, кто куда едет и договаривались, кто кого подвезет. Павел объявил, что мы с ним поедем домой на такси, что он ждет меня на улице и пошел к выходу. И вдруг его Люба подошла ко мне, обняла и сказала:

– Лиза, ты очень хорошо выглядишь.

А я подумала: “Ну еще бы! Я ж с твоим мужем живу уже сколько времени? Любая женщина хорошеет в нежных объятьях восхищенного поклонника”. А вслух промямлила что-то невнятное, выдавила из себя слова прощания и быстренько побежала вслед за Павлом…

Тот уже поймал такси и помог мне забраться внутрь. Назвал таксисту адрес и потом всю дорогу молчал, уставившись в окно автомобиля.

Было уже за полночь, когда мы сидели с ним на кухне, держась за руки. Мирно тикали часы, за окном плакал дождик. И я решилась:

– Паш, ты же не разведен, зачем ты мне солгал?

– Лиза, неужели для тебя так важен штампик в паспорте?

– Дело не в штампике, Паша, а в том, что ты не свободен.

– Да ты пойми, что мы давно уже не вместе, я хотел развестись еще десять лет назад. Твой брат меня тогда отговорил. Сказал, пока дети маленькие – не смей. Лешка ведь у нас на свадьбе свидетелем был, это же он нас и познакомил.

Вот ведь братец у меня – сам всю жизнь в холостяках прогулял, зато других семейной жизни учил.

Павел опустился передо мной на колени и пытался заглянуть в глаза:

– Ты пойми, что кроме тебя для меня не существует никаких других женщин! Ты вернула меня к жизни! Если б не ты, я не знаю, что бы со мной было! После того, что случилось с твоим братом, я, может, только потому и жив, что ты теперь со мной! Тебя мне бог послал! Ты мой ангел! Ты для меня единственная женщина на свете! Я для тебя сделаю все что угодно! Если тебе так важен штамп в паспорте – разведусь! Только будь со мной! Пожалуйста, посмотри на меня. Ну улыбнись мне. Ну пожалуйста! Твоя улыбка для меня – самая лучшая в мире награда!

И я, конечно, растаяла.

В аэропорту, когда мы стояли в очереди на чек ин, Павел был весел:

– Давай представим, что мы сейчас с тобой вдвоем летим в Турцию. Классно было б, правда? Знаешь, я раньше, когда видел на улице парочку, всегда им завидовал. А теперь у меня есть ты. И я счастлив, что мы вместе.

– Паш, мы с тобой не вместе, мы вообще в разных странах живем!

– Я уверен, что мы еще будем вместе. Ты – моя половинка, я ждал тебя всю жизнь и не намерен потерять.

Врун, снова подумала я. Врун и краснобай. Но так приятно было слушать все, что он говорит… и так хотелось ему поверить…

Я получила свой посадочный талон и мы направились в сторону раздвижных дверей, за которыми ждали таможенники, паспортный контроль и дьюти фри. Павел скупо поцеловал меня на прощанье, я протянула даме в униформе свой паспорт и та величественно пропустила меня внутрь. Двери за мной медленно сомкнулись, словно отсекая все, что случилось за прошедший месяц.

8 апреля. Суббота. Всю неделю просидела дома. Пыталась навести порядок. Безуспешно. Беру одну вещь, перекладываю ее куда-нибудь, потом долго ищу. Нахожу одно, тут же теряю следующее. И так без конца. Какой уж тут порядок?

В школе пасхальные каникулы. Думаю, что после праздников вернусь в свою продленку.

Катька постоянно звонит, настаивает на встрече. Хочет услышать в подробностях про мою поездку на родину. А я под разными предлогами отказываюсь с ней встречаться. От нее, конечно, у меня нет секретов. Просто я никого не хочу сейчас видеть.

За неделю ни разу даже не заглянула в дневник. Не хотелось перелистывать прошлое. Ах, если б можно было забыть все, что со мной случилось, забыть Павла и просто начать жизнь сначала!

15 апреля. Суббота. Неделя провалилась в никуда. Хотя, вроде, я все время что-то делаю. И что запомнилось за неделю? Да ничего. Ни-че-го. А, я снова вернулась на обе работы. Инструкторов для людей с особыми потребностями и воспитателей в школе всегда не хватает. Никто из начальства мне и слова упрека не сказал по поводу длительного отсутствия. Наоборот, все спрашивали, как я? Как себя чувствую? Как справляюсь? Как можно мне помочь? Я слабо улыбалась и благодарила. Брата не вернуть, а мне пора привыкать к мысли, что близких кровных родственников у меня больше нет.

Теперь я просто езжу на работу. Езжу на другую. А остальное время сижу дома и ничего не делаю. Постоянно хочется плакать.

Павел пишет мне письма. Его звонки на вотсап я игнорирую. А тексты читаю. Даже отвечаю иногда. И он продолжает осыпать меня комплиментами:

– Как ты, моя несравненная женщина-Весна? Как бы я хотел стать для тебя опорой и защитой, принести покой в твою душу и радость в твое сердечко! Если бы ты, моя единственная, знала, насколько мне плохо без тебя, без твоих лучистых глаз, без твоей обворожительной улыбки. Ты мой ангел, моя спасительница, смысл моей жизни. Я думал, что самое тяжелое – потерять близкого друга. А ведь дороже твоего брата у меня, правда, никого не было. Но теперь я понимаю, что тяжелее всего – обрести тебя и не удержать. Как же мне теперь жить без тебя? Милая моя, пожалуйста, пиши мне. Отвечай, хотя бы иногда. Меня несказанно радуют даже самые малюсенькие весточки от тебя.

Читаю его письма и рыдаю. Вот, думаю, Паша, женатая ж ты сволочь! Зачем, зачем ты меня мучаешь? А внутри какой-то голосочек нашептывает: "Сама хороша! Видела ведь, что он при жене, так чего не остановилась? Любви захотела? Серенад при луне?" Так вот тебе серенады! Вот тебе прекрасная любовь! Получите и распишитесь в получении желаемого!

18 апреля. Вторник. Надо перестать все время думать о Пашке и сосредоточится на окружающем мире. Возьму себе за правило каждый день записывать, где была и что видела. Вспомнился детский стишок: “Где ты была сегодня, киска? У королевы у английской. Что ты видала при Дворе? Видала мышку на ковре”. Вот и я так же: не вижу вокруг ни красоты, ни великолепия. Замечаю только то, что способна воспринимать: печаль и горе. Сегодня видела на дороге комок перьев и торчащие из него розовые палочки лапок. Судя по цвету перьев и величине тушки, это ещё недавно было голубем. Расплакалась. Было жалко голубя, было жалко себя, всех было жалко. Но интересно, а как этот символ мира умудрился попасть под машину? Конечно, голуби в городе – птицы пешеходные: упитанные, ленивые, ходят везде, никуда не торопятся. Но ведь крылья-то у них есть, чтобы улететь от автомобиля! Почему же они крыльями-то не пользуются?

19 апреля. Среда. Похоже, ситуация с голубями проясняется. У них – брачный сезон. Зоб распушат и крутятся, крутятся перед голубкой, ничего вокруг не замечают. Чуть было не задавила одного сегодня. Я притормозила, голубка вспорхнула, он рванулся за ней и остался жив.

Представила себя такой вот влюбленной птичкой. Никакого инстинкта самосохранения. Только всепоглощающее чувство волшебности жизни. И ты самозабвенно крутишься в радостном танце. А тут тебе – бац! И все закончилось. Ни любви, ни жизни.

21 апреля. Пятница. Ощущение, что хожу по замкнутому кругу: дом-работа-дом-работа. И ничего больше не происходит.

23 апреля. Воскресенье. Теперь у меня единственная радость – читать и перечитывать Пашины письма. Живу от письма до письма. Не всегда отвечаю, но его это не останавливает.

– Здравствуй, моя самая красивая на свете, самая волшебная женщина! Знай, что есть один человек, которому ты необходима, как воздух, как чистая вода. До того как я тебя встретил, я даже не замечал, что в жизни есть место красоте и человеческой доброте. Думаю о тебе постоянно, вспоминаю твою улыбку, озарившую мою душу чудесным светом. Мы с тобой теперь связаны невидимой нитью. И расстояние не имеет значения, потому что быть вместе – это наша судьба! Ты – моя будущая законная половинка (ты и сейчас моя половинка, а после моего развода и штампика мы будем принадлежать друг другу безраздельно). Береги себя и помни, что ты для меня самый близкий человек. И если б ты почаще мне отвечала – я был бы несказанно рад, мое солнечное счастье!

26 апреля. Среда. Я вдруг осознала, что за всю мою жизнь никто мною столько не восхищался и не говорил таких красивых слов как Павел. Родственники воспринимали все, что бы я ни делала, как само собой разумеющееся, как должное. Или, как ничего особенного – так, просто глупости, недостойные похвалы.

Помню, как приходила домой из школы, разогревала на газовой плите суп, заранее приготовленный мамой, делала уроки и бежала в музыкалку. Там получала свой обычный нагоняй от преподавателя за недоученные гаммы и пьесы (он называл мое исполнение “ковырянием в клавишах”) и потом со всех ног бежала забирать братца из детского садика. Надо было успеть прийти не самой последней, иначе Лешка начинал плакать, а воспитательница, сморщив лицо в недовольной гримасе, говорила, что некоторым нет никакого дела ни до кого, лишь бы шляться без толку по улицам. А я, наивная, каждый раз согласно кивала головой и гадала, про кого это она? И даже завидовала этим беспечным некоторым. Мне тогда было всего 8 лет, а Лешке 5.

Иногда я жгуче ненавидела своего брата. Для родителей он был просто свет в окне и чудо-ребенок. Ах, Лешенька уже сам читает, а ещё даже в школу не ходит. Ах, Лешенька великолепно рисует, ах, то, ах, сё. А как же я? Смотрите, я же лучше рисую! Я же самая быстрая в классе по чтению! (Наша учительница начальных классов Нина Ивановна обожала устраивать такие проверки на скорость чтения: давала незнакомый текст и по секундомеру засекала, сколько слов в минуту ребенок успеет прочитать вслух. Мы между собой называли ее Нина-Ванна, ведь она, действительно, была массивна и неповоротлива, как чугунная ванна).

А родители мне советовали не сравнивать себя с братом. Ведь Лешенька ещё маленький, подрастет и всех перегонит. И я молча уходила играть со своими куклами, лица которых были изрисованы все тем же Лешенькой.

– Лиза, ну что ты дуешься, – уговаривала мама. – Смотри, какие черные бровки, какие красные щёчки теперь у твоих кукол!

Да уж. А тела тех кукол были покрыты каляками-маляками, похожими на беспорядочно проступившие на коже вены и капилляры или спутанные сине-черно-красные нитки. Я пыталась их как-то оттереть, но чернила шариковых ручек, которыми мой братик творил кукольный боди-арт, намертво впитывались в резиновые и целлулоидные тельца…

Внезапно поняла, что эта обида и желание доказать всем, насколько я лучше Лешки, до сих пор живет во мне. Уже и мамы давно нет, теперь вот и Лешки не стало, а обида есть.

Своего родного отца я не помню. Он разбился насмерть на мотоцикле, когда мне было полтора годика. Говорят, гонял, как бешеный. Мама, когда была мною сильно недовольна, всегда про него вспоминала: “Это в тебе от отца (своеволие, эгоизм, ветер в голове и шило с противоположной стороны), учишь тебя, воспитываешь, а все без толку. Видно, такая уж ваша порода”.

27 апреля. Четверг. Раз за разом перечитываю Пашины письма и начинаю улыбаться. Я так долго училась жить в одиночку, любить свою свободу, справляться самостоятельно с возникающими проблемами, что совсем забыла о том, как много значат для женщины нежные слова, сказанные любящим ее мужчиной. Поэтому сегодня я не просто поставила смайлик, а решила написать своему далекому поклоннику несколько ответных слов:

– Спасибо, Паша, за все теплые, добрые, прекрасные слова, что ты пишешь мне. Это так приятно. Я сразу чувствую, что у меня немножечко прибавляется сил. Спасибо, что ты есть.

Он тут же ответил:

– Лиза, милая моя девочка! – (Подумать только! Он называет меня девочкой! Я же старше его почти на 3 года! А ведь приятно..). – Самая красивая на свете, самая желанная, самая добрая! Та, что снизошла с Небесной высоты на уровень обычного, посредственного, усталого мужчины. Ты – моя Богиня! И я до сих пор не понимаю, за что мне выпало такое счастье!

28 апреля. Пятница. Ежедневные поездки на работу и с работы – как квест в какой-то старой компьютерной игре: по большому счету, повлиять ни на что не можешь, а, все равно, сидишь и раз за разом продолжаешь играть. Задача – довести свой караван (свою машину) из пункта А в пункт Б. События и проблемы выпадают в случайном порядке. Например, внезапная песчаная буря. Можно двигаться вперед, а можно переждать. В первом варианте рискуешь сбиться с пути. Во втором есть опасность, что буря затянется и закончится провиант. Ну, это ничего, вода еще есть, а впереди виднеется оазис, там пополним запасы воды и провианта. Делаешь следующий ход – и оазис оказывается миражом, а на караван нападают людоеды. Конец игры. Начинаем все заново. Солнышко светит, провианта достаточно, за две спокойных ночевки и три перехода достигаем торговой столицы. Но так бывает редко. Чаще приходится начинать игру с самого начала.

Вот и я каждый день не знаю, на каком отрезке дороги застряну. И каждый раз надеюсь, что доеду быстро и без приключений. Даже если успеешь выехать из центра города раньше, чем основная масса офисного планктона, заканчивающего работу с 16:30 до 17:00, то еще не факт, что по трассе быстро поедешь. И не факт, что никакой аварии не случится на следующем отрезке твоего квеста. И дай мне Бог избежать любых аварий.

29 апреля. Суббота. Паша каждый день пишет мне. Иногда звонит по вотсапу. Но когда я ему звоню – ссылается на то, что сейчас занят, попозже перезвонит. Наверное, там рядом с ним жена Люба. Она же программистка, работает, как и многие сейчас, из дома на “удаленке”. А мне обидно. И про штампик в паспорте он больше не упоминает.

30 апреля. Воскресенье. Наверное, мне бы хотелось иметь семью или хотя бы жить вместе с близким человеком, но моя нынешняя реальность другая. Я тут одна, а Павел далеко. Павел женат. Павел только пишет мне красивые письма, а “живьем” общается, когда рядом с ним нет Любы. Продолжаю страдать по этому поводу. Понимаю, что напрасно, но ничего не могу с собой поделать.

Катька настойчиво советует зарегистрироваться на сайте знакомств. У меня складывается впечатление, что для Катерины моя жизнь – интересный сериал, в котором она то ли второстепенный персонаж, то ли голос за кадром. А ей явно хочется быть сценаристом. Или режиссером.

Но про сайт знакомств – не такая уж плохая мысль. Если никого подходящего там не найду, так хоть развлекусь.

Май.

3 мая. Среда. Пытаюсь перестать все время прокручивать в голове фильм под названием «Прошлое». Лучше б я придумывала себе сценарий «Мое прекрасное будущее». Но в данный момент на это у меня не хватает ресурсов. Ни моральных, ни физических, ни интеллектуальных. Поэтому учусь просто быть в настоящем. И плыву по течению. И читаю Пашины письма. Как же хорошо он пишет:

“Милая моя Лизонька! Знала бы ты, как я рад, что ты есть, что ты была в моей жизни и очень надеюсь, что еще будешь. Твоя красота имеет надо мной непреодолимую, волшебную власть. Я все время вспоминаю твои изящные ручки, что обнимали меня, и твою прекрасную улыбку, которая заставляет мое сердце биться быстрее. Я до сих пор не понимаю, за что мне выпало такое счастье. Надеюсь, что я в твоем сердечке занимаю хотя бы десятую часть того, что ты занимаешь в моем…”

Ах, Паша, Паша. Как же мне тяжело без тебя. Без того спокойствия, которое я ощущала рядом с тобой. Без твоего тепла и постоянных восхищенных взглядов. А еще помню, как через пару дней после похорон Лешки (якобы, чтобы развлечь меня беседой), ты завел разговор о том, растут ли в Израиле розы, как дикие растения или их специально культивируют? И какие сорта роз мне нравятся? А я сказала, что не разбираюсь в розах, но люблю хризантемы, потому что их запах ассоциируется у меня с зимой и новогодней елкой. И ты наутро принес мне букет этих огромных белых цветов. Сказал, что в России на 8 марта мужчины всегда дарят своим женщинам их самые любимые цветы…

Но на сайте знакомств я, всё-таки, зарегистрируюсь.

5 мая. Пятница. Смотрю на фото мужчин и ужасаюсь. Обычно ведь люди для своего профиля в интернете выбирают самые лучшие фотки. Если это называется “лучшие”, то как же они выглядят вживую? Неужели мужики к сорока годам совсем перестают за собой следить? Даже по фото видно, какие они обрюзгшие и неухоженные. А если красивая фотография, то явно не своя. И мужик точно женат, развлечений ищет. Некоторые даже не стесняются об этом в анкете писать. А как только попадешь на их страничку – тут же получаешь что-то вроде: “Ищу любовницу для продолжительных, приятных для обоих отношений. Если ты не против, напиши”. А я – против. Категорически. У меня уже один женатый любовничек есть. Не особенно приятны мне такие отношения.

А вот у этого – совсем никаких фоток. В анкете написано: «Наивысшее счастье для меня – быть здоровым». Наверное, больной, бедняжка. Должно, быть, и на лицо уродлив, раз стесняется фотку поставить. Больной, уродливый, немощный. Проходим мимо.

Или вот вообще не по-русски мужик пишет (а это сайт знакомств для русскоязычных, между прочим). И, судя по фото, у него ожирение. А в анкете указано – спортивного телосложения. Да, я давно уже поняла, что в этой стране умение хорошо покушать – один из основных видов спорта.

О, ещё кто-то мне написал. Опять без фото: “Привет, солнышко. Я женат, ищу приятную девушку для дискретных встреч. Тебе может подойти?” Не может.

Еще письмо. Симпатичное лицо. Спокойный взгляд. И пожалуйста: “Привет,

мне 45, женат, 170/70, познакомимся?” Да что же это за нашествие женатиков?!

10 мая. Среда. Теперь каждый день заглядываю в паноптикум желающих познакомиться. Все страшны, как на подбор, словно дядька Черномор. А Катька утверждает, что с лица не воду пить. Вдруг они окажутся прекрасны по разным другим человеческим качествам? И мне нужно быть активной, начать действовать, самой проявлять инициативу. Поэтому сегодня я отважилась отправить привет нескольким не сильно ужасным внешне, у кого в анкете указано “разведен”.

В ответ от одного получила фотографию мужского обнаженного торса с эрегированным членом и припиской “Ну как я тебе? Нравлюсь?” Посоветовала ему не использовать чужие картинки или поменять анкетные данные, чтобы соответствовать такой фотографии. А то пишет, что он голубоглазый блондин, рост 175, вес 105 и присылает фото темнокожего поджарого стройняшки.

Другой тоже повеселил:

– Здравствуй, солнышко. Чего бы тебе хотелось?

– Я бы хотела собственную виллу на Мальдивах, – отвечаю. – А ты, что же, Санта Клаус?

– Что-то вроде. Исполняю те желания, что не определяются финансами. Пища для души.

– Типа, книжку вместе почитать? Или помолиться?

– А ты очень умная, да? Да у таких, как ты и желаний нет человеческих! Бывай, чувиха!

Третий был сразу решительно настроен:

– пригласи в гости солнышко

– С какой стати, звездочка?

– познакомимся поближе сексом займемся тебе понравится

– Размечтался.

– ну и продолжай дальше над вибратором издеваться.

Между прочим, в анкете у него написано: «я надежный и ласковый». Ну да, ну да, оно и заметно. Весьма решительно обнадежил. А приласкать не вышло. Обломали тополю веточки. И, похоже, уже не раз. А скорее всего, дяденька считает образцом изысканности и благородства поручика Ржевского из анекдотов:

– Поручик, как Вам удается так быстро очаровывать женщин?

– Просто подхожу и говорю: «Мадам, позвольте Вам впендюрить».

– Но за такое можно и в морду получить!

– Бывает в морду. А бывает, что и впендюриваю.

И почему они все так любят обращение «солнышко»? Думают, что это мило? Представляют женщину в виде смайлика с круглыми глазками, улыбочкой и теплыми лучиками, приветливо растопыренными во все стороны? Но я, когда ко мне так обращаются, сразу воображаю себя огненным шаром. И сжигаю всех этих жалких недоделков своими раскалёнными протуберанцами! И они такие с шипением ужимаются, скукоживаются и бесследно испаряются.