Ускорение к мечте

Я готова наброситься на него с кулаками.

– Быстро отдал! Я журналист, конечно, я рассматриваю твои фотографии! И фотографии других гонщиков тоже! – Я изо всех сил стараюсь выхватить у Алекса телефон, а прохожие, улыбаясь, наблюдают за нами.

– Но сейчас здесь моя фотка. Я тебе нравлюсь, Де Бернардис, не так ли? Скажи правду, и я отдам тебе телефон, – внезапно говорит Алекс, спрятав смартфон за своей спиной.

– Я – Мартинелли, чёрт возьми!

Росси вновь слишком близко. Я чувствую запах кофе ристретто и замираю, глядя на губы мужчины, стоящего передо мной. Всё это так глупо! Он просто играет со мной! Вновь. И я поддаюсь. Нет. В этот раз буду играть я.

– Ты знаешь, почему там твоя фотография. – Я становлюсь на цыпочки и шепчу ему на ухо: – Потому что я тебя ненавижу. – И, изловчившись, вырываю из рук Алекса свой смартфон.

Его лицо мрачнеет. Мои щёки горят, но я ощущаю себя победившей.

– Сара, всё в порядке? – раздаётся за моей спиной встревоженный голос Камиллы.

– Да, – говорю я с натянутой улыбкой, а затем кидаю застывшему Алексу: – Удачи в завтрашней гонке!

Мне удалось справиться с накрывшими меня чувствами, но я всё ещё помню разряд тока, пробежавший по моей спине в момент прикосновения к Алексу. И мне не нравится это ощущение.

– Сара, ты что? – изумляется Камилла. – Ведь желать удачи перед гонкой – всё равно что проклинать гонщика! Это очень дурная примета, ты же прекрасно знаешь! Я не понимаю, что между вами происходит! Ты же помнишь про наш этический кодекс? Относиться непредвзято и бла-бла-бла?

– Уффа! – Я глубоко и недовольно вздыхаю. – Хорошо. Ты права. Росси – мой давний знакомый. Теперь твоя очередь. Что ты забыла в их хоспиталити? Мы же уже закончили на сегодня!

– Я… – замялась Камилла. Кажется, её щёки покрылись румянцем, хотя, возможно, это эффект яркого солнца Бахрейна. – Я относила толстовку Максу Резнати, он мне одолжил её вчера в самолёте, и обменялась с ним комиксами «Дилан Дог».

– Камилла, ты только что вспоминала про этический кодекс. Помнишь историю Кьяры и то, в какие сплетни нам это обошлось? – Я сдвигаю брови, повышаю голос и сама понимаю, что слишком горячусь. Потому что зла на саму себя!

– Я знаю, Сара. – Камилла кивает и смотрит вниз. – Я договорилась об интервью с Максом в формате прямого эфира, после гоночного выходного.

Коллега поджимает губы, словно желая добавить что-то ещё. Я заглядываю ей в глаза. Камилла замечает это, вздыхает и виновато прикусывает губу.

– Мы договорились об ужине вдвоём. А затем – эфир.

– Камилла! – грозно произношу я.

– Я обещаю, что наше общение останется в рамках кодекса! – торжественно клянётся Камилла. – Сама подумай: прямой эфир с пилотом, после изнуряющих гонок, в ресторане! Так зрители смогут узнать, чем же всё-таки гонщики питаются, как отмечают окончание выходных и прочее. Более расслабленный формат покажет обыденную жизнь звёзд трассы. Покажет, что они такие же люди, как и мы, а не какие-то абстрактные супермены. И мы уже так делали. Помнишь Франческо Бокка? Симоне Маркези?

– Да, но это не было в формате ужина на двоих!

Между нами повисает напряжённое молчание. Но я должна признать, что коллега права: такой формат заходит больше всего.

– Хорошо. Только аккуратно. Ошибёшься – и конкуренты с лёгкостью выставят нас кучкой шаболд, снующих вокруг гонщиков ради славы и горячего секса.

Камилла радостно кивает. Мы идём к зоне такси, ждём в очереди. Народу много: сейчас как раз все разъезжаются по отелям. Все, кроме механиков, которым придётся всю ночь ломать головы над тем, как можно сделать болид наиболее скоростным.

Небо окрашивается в розово-фиолетовый цвет. Скоро ночь, а мы ещё даже не перекусили. Я просто валюсь с ног.

– Макс, оказывается, мой фанат, – сообщает Камилла.

Я фыркаю, а коллега хихикает как девчонка. Если бы я не знала Камиллу хорошо, то подумала, что она легкомысленная. Да, Камилла любит полюбоваться мужчинами – особенно мужчинами в форме. Но её целеустремлённости может позавидовать любой. И подруга всегда держит своё слово. Если сказала, что будет придерживаться профессиональной этики, – значит, так и будет. Я ей доверяю. А вот себе – нет.

Мы около часа ждём такси, не теряя при этом времени: отправляем на расшифровку записи сегодняшних интервью и отснятый материал для соцсетей и монтажа видео.

К нам подъезжает, загораживая путь другим машинам, шикарная красная Ferrari Portofino. Стекло опускается, и я вижу знакомое лицо пилота «Формулы-2». Брэндон Эджертон. Тот, кто в спонсорах не нуждается, потому что его отец настолько богат, что может позволить купить себе все «Формулы» на этом автодроме, а возможно, и сам автодром Сахир. Брэндон – наследник криптовалютной империи Quantum. Даже гоночная команда носит имя этой биржи: Quantum Racing.

С Брэндоном мы уже пересекались. Его агент, сидящий рядом с ним на пассажирском сиденье, сам обращался к нам с предложением об интервью, и в прошлом году мы проводили пару эфиров и выпускали статью о Брэндоне и команде Quantum Racing.

Не могу сказать, что Брэндон гоняет в «Формуле» лишь потому, что его отцу некуда девать деньги. Насколько я помню, в «Формуле-3» парень лидировал в чемпионате. Значит, способности у него есть.

– Девчонки, вас подвезти? – Блондин улыбается сногсшибательной улыбкой и оценивающе оглядывает нас с Камиллой с ног до головы голубыми, холодными как лёд, глазами.

– Нет, спасибо. – Стараюсь ответить вежливо.

– Да ладно, Мартинелли, я не кусаюсь. Садитесь, мы вас довезём, как раз обсудим новое интервью.

– Сара, мы можем стоять здесь ещё долго, а у нас много дел. Нам лучше согласиться, – шепчет Камилла.

– Я не люблю тесноту. – Указываю большим пальцем на задние сиденья «Феррари» – настолько тесные, что годятся разве что для худющих супермоделей.

Брэндон окидывает взглядом заднюю часть кузова.

– Это легко решаемо, Мартинелли. Франц, ты же поместишься там? – обращается он к агенту, с лица которого сразу же слетает улыбка.

– Да, – процеживает он сквозь зубы, явно недовольный просьбой пилота.

Брэндон делает жест, призывающий агента выйти из машины. Я в замешательстве. Не то чтобы мне не хотелось поговорить о сотрудничестве с Эджертоном. Просто… Его внимание мне кажется чрезмерным.

Франц выходит из «Феррари», наклоняет переднее сидение вперёд и пропускает внутрь радостную Камиллу, а затем садится рядом с ней сзади. Брэндон в это время посматривает на свой блестящий «Патек» и пальцем поглаживает руль.

Вздыхая, я сажусь в низкую «Феррари». Регулирую сиденье так, чтобы меня не мучила совесть за бедного Франца, зажатого позади.

Мы трогаемся. Мотор машины приятно рычит.

– Мартинелли, как тебе машина? – Гонщик гордо улыбается.

– Несомненно, она прекрасна. Аренда?

– Нет, привёз с собой. Люблю кататься на собственных машинах.

– Так что по поводу сотрудничества?

– Да-да, Мартинелли, сейчас мы всё обсудим. Только заедем куда-нибудь перекусить. С прошлого интервью, мне кажется, ты ещё больше похудела.

– Брэндон…

– Ой, Сара, мы же с тобой почти друзья! Давай просто насладимся вечером Бахрейна!

– Мы на работе, – возражаю я. И вздыхаю, понимая, что спорить бесполезно.

Брэндон уверенно ведёт машину по улицам Бахрейна, и я не могу не отметить его мастерство за рулём. Мы подъезжаем к небольшому ресторанчику, расположенному на набережной.

– Здесь подают лучшие морепродукты в городе, – говорит гонщик, паркуя «Феррари».

Мы выходим из машины. Камилла и Франц явно рады возможности размять ноги после тесноты салона. Брэндон галантно открывает передо мной дверь ресторана.

Внутри прохладно и уютно. Официант провожает нас к столику у окна с видом на море. Брэндон делает заказ для всех, не спрашивая нашего мнения. Обычно такое поведение злит меня, но сейчас я слишком голодна, чтобы спорить.

– Итак, Сара, – начинает Брэндон, когда нам приносят напитки, – я хочу предложить вам эксклюзив.

Я поднимаю бровь, заинтригованная. Эксклюзивные материалы – это всегда хорошо для журнала.

– Я планирую перейти в «Формулу-1» в следующем сезоне, – продолжает он. – И хочу, чтобы вы освещали мой путь. Эксклюзивные интервью, закулисные съёмки, всё такое.

Я задумываюсь. Это действительно интересное предложение, но что-то меня настораживает.

– А почему именно мы? – спрашиваю я.

Брэндон улыбается, наклоняясь ближе.

– Потому что ты лучшая, Сара. И потому что я хочу, чтобы ты была рядом.

Его слова звучат двусмысленно, и я чувствую, как напрягается Камилла рядом со мной. Франц же делает вид, что увлечён меню.

– Это профессиональное предложение, Брэндон? – уточняю я, стараясь сохранять нейтральный тон.

– А как ты хочешь? – отвечает он вопросом на вопрос, и его улыбка становится шире.

Я чувствую, как внутри меня нарастает раздражение. Эджертон явно пытается флиртовать, и это действует мне на нервы.

– Брэндон, давай будем профессионалами, – говорю я твёрдо, стараясь сохранять спокойствие. – Если у тебя есть конкретное предложение для нашего журнала, я готова его выслушать. Но если ты пытаешься смешать личное и деловое, то не стоит это делать.

Брэндон откидывается на спинку стула, его улыбка меркнет.

– Ладно, Сара, ты права. Извини, если я перешёл черту. Давай поговорим о деле.

Я киваю, чувствуя облегчение оттого, что мой собеседник понял намёк. Камилла рядом со мной немного расслабляется.

– Вот моё предложение, – начинает Брэндон уже деловым тоном. – Эксклюзивные права на освещение моего перехода в «Формулу-1». Интервью, закулисные съёмки, доступ к тренировкам. Всё это в обмен на позитивное освещение и… скажем так, дружественный подход к любым возможным проблемам.

Я прищуриваюсь.

– Что ты имеешь в виду под «дружественным подходом»?

Брэндон пожимает плечами.

– Ну, знаешь, в гонках всякое бывает. Иногда случаются инциденты, недопонимания. Я просто хочу быть уверенным, что вы будете на моей стороне.

Я едва справляюсь с возмущением. Эджертон фактически просит нас искажать факты в его пользу.

– Брэндон, – начинаю я, стараясь держать себя в руках. – Мы – журналисты. Наша работа – освещать события объективно. Если ты ищешь кого-то, кто будет просто петь тебе дифирамбы, то тебе нужно обратиться в PR-агентство.

Лицо Эджертона на мгновение темнеет, но он быстро восстанавливает свою очаровательную улыбку.

– Ладно, Сара, я понял. Но подумай об этом. Такой эксклюзив может вывести ваш журнал на новый уровень. А я могу быть очень щедрым к тем, кто мне помогает.

– Скажи, почему ты так уверен в своём переходе в «Формулу-1»? – непринуждённо интересуюсь я.

Брэндон ухмыляется так, словно знает какой-то секрет.

– Скажем так, у меня есть свои связи, – говорит он, подмигивая. – Плюс я набрал достаточно очков для лицензии. И у меня есть ресурсы, Сара. Деньги открывают многие двери в мире «Формулы-1». И у меня их достаточно, чтобы открыть любую дверь.

Меня накрывает гневом. Да, талант и упорный труд должны быть важнее денег. Но я знаю, что в реальности всё не так справедливо. Брэндон словно замечает моё смятение и добавляет:

– Я ещё отличный пилот, ты это знаешь. Но в этом мире нужно использовать все доступные преимущества. И я не стесняюсь это делать.

Продегустировав карпаччо из тунца и тартар из свежей красной рыбы и авокадо, я смотрю на часы и понимаю, что нам пора заканчивать ужин. С Брэндоном нужно держать дистанцию.

– Спасибо за вечер, Брэндон, но нам пора, – говорю я, доставая кошелёк.

Брэндон удивлённо поднимает бровь.

– Что ты делаешь, Сара? Я приглашал, я и плачу.

– Нет, это деловой ужин. Мы заплатим сами, – настаиваю я.

Эджертон пытается перехватить счёт, но я оказываюсь быстрее. Передаю карту официанту, игнорируя возмущённый взгляд Брэндона.

– Сара, ты не должна…

– Должна, Брэндон. Так будет правильно.

Камилла одобрительно кивает, а Франц выглядит слегка растерянным.

Когда официант возвращается с моей картой, Брэндон вздыхает, признавая поражение.

– А ты упрямая, Мартинелли, – говорит он с ноткой восхищения в голосе.

Мы встаём из-за стола, идём к выходу, и Брэндон вновь галантно открывает передо мной дверь.

– Позволь подвезти вас до отеля, – предлагает он.

Я уже открываю рот, чтобы отказаться, как вдруг замечаю знакомую фигуру у ресторана напротив. Алекс Росси. Наши взгляды встречаются, и я чувствую, как моё сердце начинает биться чаще. Алекс явно не ожидал увидеть меня в компании Брэндона.

– Знаешь что? Пожалуй, я соглашусь, – говорю я Брэндону, не отрывая взгляда от Алекса.

Эджертон улыбается и открывает дверцу «Феррари». Франц и Камилла снова усаживаются позади. Я замечаю, что Алекс направляется к нам. На его лице нет улыбки.

– Сара, – окликает он меня, – не ожидал тебя здесь увидеть.

– Взаимно, Росси, – отвечаю я холодно.

Брэндон, почувствовав напряжение, вмешивается:

– А, Росси! Как поживаешь, приятель? Надеюсь, готов к завтрашней гонке?

Алекс игнорирует Брэндона, его взгляд прикован ко мне.

– Сара, я должен тебе кое-что сказать.

– Эй, она со мной! – хмурится Брэндон.

– Вообще-то, я сама по себе! – отрезаю я и, стиснув зубы, поворачиваюсь к Алексу. – В чём дело?

Мы отходим на несколько метров, и я чувствую знакомый запах ристретто, идущий от Алекса. Меня тянет к нему. И это – последнее, что мне надо.

– Тебе стоит держаться подальше от Эджертона, – говорит Алекс. Его скулы окаменели.

– Единственный, от кого мне стоит держаться подальше, это ты! – шиплю я в ответ. Ладонь Алекса ложится на мою талию.

– Не смей прикасаться ко мне!

Но Алекс не слушает и уверенно притягивает меня к себе. И, ей-богу, если бы не этот аромат кофе с ноткой ванили, я бы огрела его сумкой по голове. Лицо Росси на миг окунается в мои волосы, и я чувствую его вдох. Похоже, это сводит меня с ума. Мне хочется выплакать все слёзы обиды и забыть о дисквалификации. Хочется вновь оказаться там, на берегу Сан-Ремо, и поцеловать его. Но я сдерживаю себя. Та гонка перевернула мою жизнь.

– Сара, он последний ублюдок, – шепчет Алекс мне на ухо.

– Ты думаешь, я не знаю? – ядовито отвечаю я. Но по-прежнему остаюсь рядом, позволяя Алексу ещё раз вдохнуть аромат моих волос. – А знаешь что? Ты ничуть не лучше!

Я резко делаю шаг назад, лишая себя наслаждения запахом Росси. Ситуация абсурдна настолько, что у меня голова идёт кругом. Я однозначно на грани нарушения этических правил, которые сама же и поставила перед собой и своими коллегами. Или я уже их нарушаю?

Не знаю, что заставляет меня сесть в грёбаную «Феррари», когда Брэндон вновь открывает передо мной дверцу.

Внутри меня всё клокочет. И я ощущаю себя тем самым подростком, вскипающим на раскалённом карте. Чувства, от которых сносит крышу. Меня просто бросает в дрожь.

– Я вижу, ты хорошо знаешь Росси, – нарушает молчание Эджертон.

Я отворачиваюсь к окну, не желая продолжать этот разговор. Но Брэндон не отступает.

– Так вы с ним давно знакомы? – спрашивает он, пытаясь поймать в зеркале мой взгляд.

– Достаточно давно, – отвечаю я сухо, надеясь, что он поймёт намёк и замолчит.

Но Брэндон, кажется, только больше заинтересовался. Его пальцы крепче сжимают руль.

– И какие у вас отношения? Просто друзья или…

– Брэндон, – перебиваю я, – это не твоё дело.

Эджертон усмехается, но я замечаю, как напряглись его плечи.

– Ладно-ладно, просто спросил. Знаешь, Росси – мой главный конкурент в этом сезоне. Хотел узнать, нет ли у него каких-нибудь… слабостей.

Я чувствую, как Камилла толкает меня локтем. Она права, нужно быть осторожнее.

– Если ты ищешь информацию о соперниках, то обратился не по адресу.

Остаток пути проходит в гнетущем молчании. Брэндон сосредоточенно смотрит на дорогу, а Камилла нервно теребит ремешок своей сумки. Когда мы наконец подъезжаем к отелю, я с облегчением выдыхаю. Быстро благодарю Эджертона за вечер, стараясь не встречаться с ним взглядом, и мы с Камиллой торопливо выходим из машины.

Направляясь в номер, я чувствую, как напряжение постепенно отпускает. Теперь нам предстоит серьёзная работа: набросать несколько статей на основе сегодняшних интервью. Пока мы поднимаемся в лифте, я мысленно составляю план. Нужно будет отправить черновики девчонкам в редакцию, чтобы те доработали материал и опубликовали прямо с утра. Завтра читатели должны увидеть свежие, горячие новости из мира «Формулы-1».

Я сижу за ноутбуком, внося правки в статью для редакции. Мои пальцы летают по клавиатуре. Внезапно раздаётся стук в дверь.

– Ты что-то заказала? – Я недоумённо смотрю на Камиллу.

Коллега ошеломлённо открывает рот, и ручка, которую она держала в зубах, падает на пол.

– Нет…

Время – десять вечера. Зачем кому-то понадобилось стучать в наш номер так поздно?

Я медленно встаю с кресла, обмениваясь настороженными взглядами с Камиллой. Подхожу к двери на цыпочках, словно боясь разбудить кого-то, и спрашиваю:

– Кто там?

– Извините за беспокойство, но нас попросили срочно передать цветы для мисс Мартинелли, – отвечает женский голос.

Переглядываюсь с Камиллой. Она пожимает плечами. Я открываю дверь и вижу горничную. В руках она держит изысканный букет фиалок.

– Это вам, – говорит она с вежливой улыбкой, разглядывая нежные цветы.

Я машинально принимаю букет. Фиалки. Бархатные лепестки фиолетовых оттенков: от лавандового до индиго. Аромат цветов мягко наполняет воздух. Букет обёрнут в прозрачную органзу, перевязанную атласной лентой.

– Спасибо, – ошеломлённо благодарю я.

Горничная кивает и уходит. Я закрываю дверь, поворачиваясь к Камилле.

– Ого! – восклицает она. – От кого это?

Я ищу карточку и нахожу маленький конверт, спрятанный между стеблями. Открываю его. Вижу начирканную ручкой и несколько раз обведённую дату и пять букв: TVTTB. Ti voglio tanto tanto bene. Ты мне очень-очень нравишься. Признание в любви. Этого достаточно, чтобы моё дыхание стало неровным.

– Ну? Что там написано? – нетерпеливо спрашивает Камилла.

Я качаю головой, не в силах произнести ни слова. Букет в моих руках кажется невероятно лёгким, но я вот-вот выроню его.

Сердце пропускает удар. Эта дата… Сверяюсь с часами. Учитывая разницу во времени… Восемь лет назад, в этот самый момент… Не могу поверить, что он помнит.

Я сажусь на край кровати, не в силах оторвать взгляда от карточки. Воспоминания нахлынули волной. Картодром в Сан-Ремо, запах бензина, адреналин после гонки – и Алекс…

Наш первый поцелуй.

Пальцы дрожат, когда я провожу ими по нежным лепесткам фиалок. Значит, он помнит?

Я встаю, подхожу к окну. Ночной Бахрейн сверкает огнями, но я вижу лишь отражение в стекле растерянной девушки с букетом фиалок.

– Чёрт возьми, Алекс, – шепчу я, прижимая цветы к груди. – Что ты делаешь со мной?

Мой телефон вибрирует. Сердце замирает, когда я вижу имя отправителя.

«Получила? Надеюсь, букет тебе понравился».

Пальцы зависают над экраном. Что ответить?

– Кто это? – любопытствует Камилла, заглядывая мне через плечо.

Я прижимаю телефон к груди.

Камилла хитро улыбается:

– Да ладно, Сара. Я же вижу, как ты покраснела. Это Брэндон, да?

Качаю головой:

– Нет, не Брэндон.

– Погоди-ка. – Камилла прищуривается. – Это Алекс, верно? Он прислал цветы?

Я вздыхаю, понимая, что отпираться бесполезно.

– Да.

Камилла подпрыгивает от восторга.

– Я так и знала! Между вами явно что-то есть!

– Нет, ничего нет и быть не может! – отрезаю я, но щёки уже пылают. Камилла наблюдает за мной с хитрой улыбкой.

– И что теперь?

Я падаю на кровать, закрыв лицо руками.

– Не знаю. Чёрт, это же непрофессионально!

– Почему? – недоумевает Камилла.

– Потому что я должна быть объективной! А как я могу быть объективной, когда… – Я осекаюсь, не в силах закончить фразу.

Камилла садится рядом, кладёт руку мне на плечо.

– Когда всё ещё что-то чувствуешь к нему? Да?

Я молча киваю, чувствуя, как к горлу подступает ком. Мои мысли путаются, а эмоции захлёстывают с головой. У меня не просто возродились чувства, которые я с болью глушила все эти годы. Происходит катастрофа: я ощущаю, как обида на Алекса начинает размываться. Но что, если он вновь воткнёт мне нож в спину?

Глава 4

Сара

Восемь лет назад

Мы с Мирандой неспешно идём по пляжу, песок скрипит под ногами. Прохладный морской бриз освежает после душного дня. Вдалеке слышны музыка и смех: похоже, вечеринка в самом разгаре.

– Давай, Сара, не кисни! – Миранда толкает меня в бок. – Ты заслужила немного веселья.

Я улыбаюсь, но всё ещё немного нервничаю. Мысли о завтрашней гонке не отпускают.

Мы подходим ближе, и я вижу толпу ребят с трассы. Кто-то танцует, кто-то сидит у костра. Диджей играет какой-то модный трек, басы которого отдаются в моей груди.

– Смотри, там Марк! – шепчет Миранда, указывая на группу парней у бара. – Может, подойдём?

– Ты же знаешь, что он меня бесит. Давай лучше…

И тут я замечаю Алекса. Он стоит в стороне от тусовки, разговаривая с кем-то из механиков. На нём простая белая футболка и джинсовые шорты, но даже в этом кежуал-луке он выглядит потрясающе.

Наши взгляды встречаются. Алекс улыбается мне и машет рукой.

– О, кажется, кто-то тебя заметил, – хихикает Миранда. – Иди к нему, я пока потусуюсь у бара.

– Но… – начинаю было я, но подруга уже растворилась в толпе.

Глубоко вздохнув, я направляюсь к Алексу. Он тоже идёт ко мне.

– Привет. – Его улыбка становится шире. – Рад, что ты пришла.

– Привет. – Я стараюсь говорить непринуждённо. – Классная вечеринка, да?

– Неплохая, – кивает Алекс. – Хотя, если честно, я больше люблю тихие посиделки у костра.

– Правда? – удивляюсь я. – Я тоже.

Мы стоим молча несколько секунд, просто глядя друг на друга. Музыка и шум вечеринки словно отходят на второй план.

– Хочешь прогуляться? – вдруг предлагает Алекс.

Я киваю, не в силах сдержать улыбку:

– С удовольствием.

Мы идём вдоль берега, волны лижут наши босые ноги. Алекс рассказывает о своей первой гонке, и я не могу сдержать смех, представляя, как он врезался в тюки сена на первом же повороте.

– Эй, не смейся! – Он шутливо толкает меня плечом. – Я был совсем малышом.

– Ладно-ладно, – улыбаюсь я. – У меня тоже был похожий случай. Помнишь ту гонку в Монце?

Мы погружаемся в воспоминания, обсуждая каждый поворот, каждый обгон. Удивительно, как легко с ним разговаривать. Время летит незаметно.

Вдруг Алекс останавливается напротив клумбы, усыпанной фиалками.

– Подожди здесь, – говорит он, подходя к цветам.

Я наблюдаю, как он аккуратно срывает цветок.

– Вот, это тебе. – Он, слегка смущаясь, протягивает мне фиалку.

– Спасибо, – шепчу я. – Красивая.

– Сара, ты… – Алекс смотрит на меня в упор. – …мне нравишься.

Я перестаю дышать и замираю, глядя в его тёмные глаза. Моё сердце бешено колотится, а в животе порхают бабочки. Алекс стоит так близко, что я чувствую тепло, идущее от него.

– Ты мне тоже нравишься, – выдыхаю я едва слышно.

Алекс медленно наклоняется ко мне. Я закрываю глаза, чувствуя его дыхание на лице. Наши губы соприкасаются в нежном, осторожном поцелуе.

Губы Алекса – мягкие и тёплые, с лёгким привкусом кофе и ванили. Его запах сводит меня с ума. Я чувствую, как его рука бережно обнимает меня за талию. Мои пальцы скользят по его шее.

Поцелуй продолжается, становясь более страстным. Я теряюсь в ощущениях, забывая обо всём на свете. Есть только мы двое, шум прибоя и звёзды над головой.

Внезапно тишину нарушает звонок моего телефона. Я вздрагиваю, увидев на экране: «Папа».

– Алло? – отвечаю я, стараясь скрыть волнение.

– Сара, вы где? – Голос отца звучит строго. – Уже почти полночь!

– Мы… мы просто гуляем, пап, – пытаюсь объяснить я, ругая себя за то, что потеряла счёт времени.

– Немедленно возвращайтесь в отель. Завтра важный день, тебе нужно выспаться.

– Прости, сейчас вернёмся.

– Жду вас.

Отец вешает трубку. Я вздыхаю, поворачиваясь к Алексу.

– Мне нужно идти, – говорю я с сожалением. – Отец…

Алекс кивает с пониманием:

– Конечно, я провожу тебя. – Он обнимает меня, окутывая теплом. – Фиалка, – шепчет он мне в ухо бархатным голосом, вызывая дрожь по всему телу.

Я вздыхаю. Момент волшебства разрушен, но в груди всё ещё теплится нежность.

– Нужно найти Миранду, – говорю я, и мы направляемся обратно, к танцующим.

Музыка становится громче, басы отдаются в ушах. Я оглядываюсь, пытаясь найти подругу в толпе.

– Вон она. – Алекс указывает на бар.

Миранда сидит на высоком стуле, болтая с каким-то парнем. Завидев нас, она широко улыбается.