Наш грешный мир

– Она красавица, – вздохнула Аня. – Вся в Элеонору.

– Ой, да перестаньте. Ничего особенного! До бабушки Фросе, как до луны.

Как Ане ни было приятно слышать нелестные отзывы о сопернице (она до сих пор воспринимала Ефросинью так и ничего не могла с собой поделать), но разговор явно затягивался. Старикам только дай волю, они часами будут вспоминать о прошлом, а Ане домой надо. Она вспомнила о том, что, собирая детей, забыла насыпать корма животным. Они там голодные, а это чревато. Пес измусолит очередные тапочки хозяйки, а кошки нагадят в их останки.

Андрей Геннадьевич заметил ее нетерпение и начал извиняться за то, что отнимает время.

– Вообще я хотел с Петром Моисеевым встретиться, – сказал он после. – Мне сказали, что его нет в офисе, и я приехал сюда, к дому.

– Откуда вы узнали, где мы живем? – напряглась Аня.

– Дал кое-кому денежку, и мне сообщили адрес.

– Кому?

– Анечка, какая разница?

– Секретарю? – У мужа была новая помощница – бессменная Катенька вышла замуж за грека и уехала жить в Салоники.

– Нет. В самой фирме со мной никто не стал разговаривать. Но возле здания есть стоянка такси, а ваш муж иногда пользуется услугами… В общем, мне не только дали адрес, но и доставили сюда.

– Понятно.

– Водитель сказал, что у Петра есть жена и детки-близнецы. Я никак не мог подумать, что его супруга – внучка Элеоноры. Для меня это было шоком.

– Но как вы узнали, что я – это я?

– Жена Петра? Я наблюдал сцену прощания с детьми и свекровью. Услышал имя Петр и догадался, что вы госпожа Моисеева.

– Нет, я хотела спросить, с чего вы взяли, что я ее внучка?

– Вы назвали дочь Линой. Элеонорой, не так ли? В честь своей бабушки? На которую вы очень похожи!

– Бросьте.

– Я вас уверяю.

– Андрей Геннадьевич, меня родила приемная дочь Элеоноры Георгиевны. Я не могу быть на нее похожей.

– Но она родила вас от Сергея Отрадова, брата Лины.

– Откуда вы знаете?

– Напоминаю, я был очень хорошим другом вашей бабушки. Я хранил много ее секретов, в том числе этот. И о «Славе» я знаю. Хранителем бриллианта она сделала не меня, а Кон-Невского, зато доверила мне другую тайну.

– Какую?

– «Слава» – наследство отца. Сокровище рода Шаховских. Но у Анненковых, а ее мать в девичестве носила эту фамилию…

– Я в курсе. Ее звали Ксенией. Вместе с родителями и крохотной дочуркой она собиралась покинуть родину, потому что ее муж, князь Шаховской, принял новую власть и даже вступил в партию. Но аристократическое семейство не выехало за границу. Всех, кроме девочки, убили в усадьбе Анненковых. Ксения успела зарыть фамильные ценности обоих родов в склепе. Под могилой своего деда. Их впоследствии нашла подросшая Элеонора, – скороговоркой выдала Аня. – Я очень хорошо знакома с этой историей. Она, можно сказать, у меня от зубов отлетает.

– Хорошо. Значит, я могу сэкономить ваше и свое время и перейти сразу к сути.

– Будьте так любезны.

– В том ларце, что княгиня Ксения зарыла в могиле предка…

– Не было никакого ларца. Это все байки. Драгоценности были завернуты в рогожу и помещены в огромную кастрюлю. В таких супы для званых обедов варили. Я прочла это в дневнике бабуси.

– Пусть так. Но в этой кастрюле было то, что может сравниться по ценности со «Славой». Пусть не по финансовой, а по исторической. И это Линочка завещала мне.

– У меня два вопроса… Нет, три. Первый: что это за ценность? Второй: при чем тут мой муж? И последний: почему вам?

– Начну с конца. Я историк, искусствовед.

– Помню-помню.

– Только я оценю по достоинству это чудо! Это не мои слова – Лины. Она говорила, «Славу» – девочкам. Пусть камень делает то, что должен, то есть приносит удачу наследницам рода Шаховских.

– А кому конкретно достанется удача, бабуля не сказала?

– Нет. Я был уверен, что бриллиант, как и все остальные драгоценности, достанется Фросе. Но раз она выгнала бабушку из собственного дома…

– А далее? По пунктам?

– Адвокат Моисеев был душеприказчиком и адвокатом Лины. С кем же мне еще беседовать, как не с ним?

– Но если бы Элеонора Георгиевна вам что-то оставила, с вами бы связались, не так ли?

– Так. Но я последние одиннадцать лет числился как пропавший без вести.

– И где же вы пропадали?

– Это очень грустная и немного фантастическая история… Вам некогда ее слушать.

Аня посмотрела на окно кухни. Данилка все еще грустно смотрел на нее. Пес был таким крупным, что, когда ставил лапы на подоконник, выглядывал чуть ли не по пояс.

– Расскажите, – попросила Аня.

– Незадолго до своей смерти мне позвонила Линочка. Сохранила мой телефонный номер, я и не чаял…

– У нее была записная книжка, с которой она не расставалась десятилетиями.

– Все та? С Жар-птицей на обложке?

– Нет, с хохломским узором.

– Так вот, она позвонила и предложила встретиться. Я обрадовался, сразу побежал за билетом до Москвы. Когда приехал в столицу, на вокзале взял такси. Вез для Линочки подарки, набралось две сумки. Плюс моя с вещами, с такой поклажей на метро с пересадками тащиться тяжело. Поэтому сел к первому попавшемуся бомбиле, не подумав о том, что тот может меня ограбить.

– Он на вас напал?

– Увы. Я хорошо одет, с кожаными сумками. Приезжий. Старый. А Лина жила у черта на рогах… – Андрей Геннадьевич вытащил из нагрудного кармана платок. Аня подумала, что мужчина собирается плакать, но нет, платок он протянул ей со словами: – У вас на щеке помада, вот тут…

Свекровь чмокнула, поняла Аня и послушно вытерла лицо.

– В общем, завез меня бомбила. По башке дал, часы, кошелек, сумки забрал, не побрезговал и пиджаком с ботинками, а меня выкинул из машины. Очнулся – ничего не помню. Вообще. Пошел милицию искать. И перед отделением увидел доску «Разыскиваются». Глянул мельком да и застыл… На одном из фото – я. И ищет меня милиция, как убийцу двоих человек. Вы можете спросить, откуда я знал, как выгляжу. Все же забыл! Но я в гаражах нашел умывальник на улице. С зеркалом, и посмотрел на себя, пока кровь смывал. Я тут же бросился бежать. Подальше от участка. Нашел укромное местечко где-то в подвале, стал думать, что делать.

– Вы так сразу поверили в то, что убийца? Подумаешь, человек на портрете на вас похож!

– Я чувствовал в себе злость. И способность к насилию. А еще у меня наколки. Как и у многих сирот, росших в послевоенные годы. И они похожи на тюремные. Все, как мне казалось, говорило о том, что разыскиваемый преступник – именно я.

– И что же вы сделали?

– Знаете, Аня, что удивительно… Я забыл ту часть своей жизни, в которой я ученый, искусствовед. А детство-юность помнил. Драки, бродяжничество, голод, все казалось знакомым и привычным. Я знал, как выжить.

– Вы стали бомжом?

Аня с недоверием посмотрела на Андрея Геннадьевича. Бездомные в сорок лет на семьдесят выглядят. Этому пожилому господину тоже можно дать лет семьдесят, но на самом деле ему восемьдесят четыре. Как он умудрился так сохраниться?

– Я не алкаш, не наркоша, – ответил на ее немой вопрос Андрей Геннадьевич. – Меня не били, не гоняли собратья, потому что считали авторитетным уркой. Вольная жизнь меня даже омолодила. Да, когда меня нашли, я был помят, грязен, не чесан, но это все исправляется за несколько дней. На то, чтобы отъесться, вставить зубные протезы, вылечить кое-какие кожные заболевания, у меня ушел месяц.

– Кто вас нашел?

– Сынок.

– Постойте… – Аня вдруг подумала, что старик может быть сумасшедшим, и напряглась. – Но вы же?..

– Гей. И что? Мы с любимым усыновили мальчика. Не официально, естественно. Да и не мальчиком он уже был, а восемнадцатилетним парнем. Мы его на улице отбили у шпаны. Те лупили педика, мы вступились. Привели домой, подлечили, да так и оставили – он приезжим был. Мы его сынком звали, он нас по именам.

– Выходит, он вас одиннадцать лет искал?

– Я предупреждал, что история немного фантастическая, поэтому не удивляйтесь тому, что я сейчас скажу: сынок не искал меня вовсе. Случайно наткнулся. На улице. Я у метро побирался, а он мимо шел. Узнал. И я его. Сразу! Хотя мы оба очень сильно изменились. Тогда ко мне память начала возвращаться, а после сеансов у психиатра стопроцентно восстановилась. Даже то, что по старости забыл, воскресил. Представляете?

– Почему сынок вас не искал?

– Мы рассорились после смерти моего любимого. Я страшно переживал и нуждался в поддержке. Но сынок собрался на другой конец страны. Я обиделся, накричал, обозвал неблагодарным… И мы потерялись. А нашлись только спустя двадцать лет. – Старик улыбнулся, сверкнув новыми протезами. – Теперь я полностью восстановился. Чувствую себя превосходно. Готов прожить еще как минимум одиннадцать лет, чтобы наверстать годы бродяжничества.

История Андрея Геннадьевича действительно была немного фантастичной, но с Аниной не сравнить. Ее – самая настоящая сказка о Золушке и прекрасном принце. Поэтому она поверила мужчине. Тем более не трудно его историю проверить. Петр, когда вернется, займется этим, если посчитает нужным.

– Лина все завещала вам, не так ли? – услышала Аня голос Андрея Геннадьевича. Она отвлеклась, вновь глянув на свое окно. Проверила Данилку. Он оставался на боевом посту, и это радовало. Значит, тапки пока живы.

– Наследников оказалось несколько, – ответила она, не сказав, что некоторым из них досталась «дырка от бублика»: Фросе-Еве коллекция конфетных фантиков, а ее брату старый зонтик. – Но среди них не было вас. Кстати, вы не назвали свою фамилию.

Последнюю фразу он как будто не услышал.

– Анечка, я говорю не о всякой ерунде, к коей могу причислить халупу, в которой Лина жила последние годы. Я о драгоценностях. Она их спрятала. И оставила указание, где искать настоящим наследникам. Я все знаю. Ваша бабушка мне и об этом рассказывала. Затейницей была страшной. Развлекала себя ребусами да шарадами. Больше составляла, чем разгадывала…

– Украшения тоже были поделены между всеми родственниками.

Это было не совсем так. Каждому члену семьи Элеонора Георгиевна разрешила выбрать один предмет. Кроме гарнитура Шаховских, который, как и остальные драгоценности, отошел Ане.

– А «Славу»? Его она вам оставила, признайтесь? – не унимался старик.

– Его не существует.

– Да, я слышал, будто он сгинул. Это правда? – Аня кивнула. – Ходило множество слухов. Искусствоведы, антиквары, коллекционеры… Многие искали камень, но в тот период я бомжевал, поэтому до меня донеслись лишь обрывки…

Он что-то еще болтал, но Аня уже не слушала. Пришло ощущение того, что ей заговаривают зубы. Не просто по-стариковски чешут языком, а, если использовать другой популярный фразеологизм, пудрят мозги.

– Так как, простите, ваша фамилия? – перебила собеседника она.

– Савельев. И если вы мне не доверяете, то совершенно зря. Хотите, я покажу вам паспорт?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

История их взаимоотношений описана в книге Володарской «Карма фамильных бриллиантов».

2

События описаны в книгах Володарской «Ее величество случай» и «Карма фамильных бриллиантов».

3

История описана в книге Володарской «Ее величество случай».