Избранные проекты мира: строительство руин. Руководство для чайников. Книга 1

Нарисуйте себе две любые картинки природы. В графической программе Photoshop из них легко сделать одну: обе естественно перетекают одна в другую, как стороны целого законченного мира. Потом представьте, что таких миров не один, а, скажем, одиннадцать – по количеству измерений, предсказанных в остальной Вселенной.

Представьте, что тот обозримый мир, который нас сейчас окружает и который все привыкли считать единственно возможным, на самом деле во Вселенной – исключение? Потом представьте, что тот, другой мир для кого-то и есть норма. Не этот, а именно тот. Вот, на ваш взгляд, с точки зрения этого мира, можно ли было такую аномалию определить человеком? И был бы он в восприятии этого мира вполне нормален? Представьте, на сколько бы его жизненных запасов хватило, попытайся он, следуя местной системе ценностей, охватить гуманизмом и любовью их все, все те миры, все те измерения, в которых он даже едва ориентируется, как кошка в мешке?

Юсо сморщился, как при виде последнего счета, который получил на заказ местной рыбы. На Сидни он больше не смотрел.

– Ты же не пытаешься намеренно меня запутать? Это было бы нечестно. Ладно, – сказал он. – Ты так удачно уходишь от прямых вопросов, что всем остается только идти работать. Ну, а все-таки? В принципе существует ли возможность договориться со «сверхчеловеком»?

Я сказал, глядя поверх голов аудитории:

– По сути, ни одно имя не может считаться достаточно знаменитым, если оно не обрастает легендами. Но вот какое дело. Все всегда знали и знают, что нужно и чего ждет любая девушка. Это, конечно, горячий, жаркий секс. И все знают, что нужно мужчинам. Это, конечно, женитьба и долгие, счастливые годы совместной жизни…

– Вы ничего не перепутали? – озадаченно спросила Сидни. Но меня уже было трудно остановить. Я снова был на крыле.

– Не перебивайте меня, – сказал я строго. – Вы меня сейчас собьете, и я потом не найду, с чего начал. У меня в детстве были симптомы аутизма, потом синдрома дефицита внимания. Я даже уверен, что меня в свое время забыли проверить на гиперактивность. Нам, аутистам, всегда было трудно понимать вас, обычных, нормальных людей…

– Ну-ка, ну-ка? – оживленно попросил Тур-Хайами, впервые с интересом глядя на меня снизу вверх бессовестными глазами и начиная ерзать нижней частью, устраиваясь удобнее. – Это снова что-то новое. Это всем будет интересно послушать. Я этого раньше что-то не слышал.

– Вы спросите, какая связь между сверхчеловеком, девушками и долгой счастливой жизнью? Мой ответ вас удивит. Никакой. Есть мнение, что два разумных человека всегда сумеют договориться. Но есть ли возможность договориться там, один из которых несоизмеримо разумнее другого?

Юсо разочарованно смотрел, как Сидни берет со стола еще одну ягодку. Сидни с иронией улыбалась, думая о чем-то своем.

– Я вот давеча говорю одной красотке, – задумчиво произнес Юсо. – Я хочу нежности, а у тебя только один секс на уме…

– Скажем, сколько-то там тысяч лет назад на одном богами забытом острове некая дамочка по имени Сапфо, достаточно обеспеченная папой и мамой, чтобы не думать о тарелке, всерьез задается вопросом, чем бы себя занять, когда у тебя есть ну абсолютно все? И тогда перед ней во весь рост встает краеугольный вопрос Истории Миров: «Чего хотеть?» Говоря еще более простым языком, чего ей хочется?

И вот она создает кружок «Умелые ручки» для юных леди, целиком сосредоточив все свое миросозерцание, мировоззрение и смысл жизни вокруг своей одной эрогенной точки, построив на ней всю философскую систему, которую мог вместить ее скромный мозг. И немедленно остается в истории тысячелетий. Но остается она там не турбошлюхой, которую насмерть замкнуло на одном, – ни в коем случае. Она остается поэтессой, работы которой «утеряны»…

Мне снова пришло в голову, что стоит только мне начать говорить, как все начинают молчать, вроде и рот никому не закрываю. Всё, что я когда-либо говорил, было всегда приглашением к столкновению. Я обожал поединки любого рода, в том числе, поединки софистики. Они держали мышцы ума в страхе.

– Господи, – произнес Тур-Хайами. – Как же сложно всё стало в мире официантов.

Он добавил что-то еще, что-то на своем местном наречии, но не стал развивать тему. А я подумал, что обладать способностями абсолютно к чему бы то ни было совсем не такое большое удовольствие, когда ими не обладают другие. Всю свою жизнь я искал собрата по счастью, но так и не нашел. Я никогда не считал себя тем, кто имел какое-то отношение к философии. Я даже не был тем, кто имел о ней представление. Встречавшиеся мне раньше легкие на язык экспонаты так гордились своим умением похоронить под обломками абстрактных понятий оппонента, что относили это к атрибутам острого ума: когда природа наградила тебя узкой грудью и пожизненно дряблыми мышцами, это единственный способ увидеть себя выше мира, сияющего здоровьем. Это был их способ убеждать его, что они нужнее. Но всё это было не то. Меня только поразил сам способ, каким проходят тропу своей жизни: как движение меча в кен-до, ни одно положение в котором не является лишним и каждое остается единственно возможным. Для меня это был способ оставаться самим собой.

Я слышал, что чтобы быть философом, нужен врожденный талант. Как к математике. Понятно, что радует это далеко не всех. «Поиск наилучшего положения вещей» на деле презумпция совсем немногих. Наверное, это объяснят наличие на кафедрах философии такого числа болванов. И почему столько мутных взглядов, как только сюжет выходит за пределы орбитального сближения самца и самки.

– Вы неплохо подготовились.

Сидни вежливо слушала.

Взгляд был теплым, но там было что-то еще. Что-то такое, что мне очень не понравилось. Как рисунок-аллюзия, когда одна и та же комбинация линий на листке предлагает зонтик, а на деле оказывается чем-то другим – в зависимости от угла зрения.

– У меня было время. – Я тоже улыбнулся.

Я знал этот прием: когда неотразимая девушка всю дорогу молчит, она становится исключительно загадочной. И все девушки его знали. Я, специалист по юбкам, был невозмутим и спокоен. Но там было что-то другое.

Я так и не понял, что это было, и в любой иной ситуации ни за что бы не прошел мимо, но Юсо уже ерзал, прикидывая, с какой стороны побольнее ударить. Мне вдруг стало легко и свободно. Я давно не выступал перед такой благодарной аудиторией.

– После долгого и утомительного турне по Европе Чарли Чаплин, бабник столетия, гонявшийся исключительно за юбками много моложе него, останавливается в каком-то дорогом отеле. В фойе у конторки только метрдотель и в коридорах больше никого. Чарли Чаплин открывает гостевую книгу и достает ручку.

«Когда планируете свой отъезд?» – спрашивает метрдотель.

«Когда трахну весь обслуживающий персонал», – честно отвечает Чаплин и пишет в графе «постоялец»: «Мистер Засунец».

Метрдотель, краем глаза заглянув в графу постояльцев, на секунду задумывается и говорит…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Франс де Вааль. Истоки морали. В поисках человеческого у приматов.