– Именно поэтому я и спрашиваю ее, Толя. Ксюша находится в том возрасте, когда девочки начинают интересоваться мальчиками. И уже давно. Просто посмотри, какие книги она читает.

Пожалуйста, кто-нибудь, убейте меня.

Мое лицо начало гореть. Я откинулась на спинку стула и сложила руки на груди, пытаясь прикрыться ими, зная, что это перерастет в новую ссору, судя по выражению лиц моих родителей.

– Это же просто книги! Они совершенно безобидные. И моя Ксюшенька не будет встречаться. Я ей не позволю.

– Что значит "не позволю"? – мамин голос начал повышаться.

– Мою малышку не обидит какой-то парень, которого она едва знает! – возмущенно выпалил он. – А если он татуированный мальчишка? – я вздрогнула от того, как точно попал папа. – А если у него на уме только одно?

– Вообще-то… – начала оправдываться я, но меня перебил стук в дверь.

Я застыла подобно статуе.

О, нет…

Я начала учащенно дышать, как при панической атаке.

– Кто это? – спросил папа, поворачиваясь верхней частью тела в сторону двери.

Я попыталась подавить панику и с трудом сглотнула.

– Э-э…

Мамины глаза, которые никогда ничего не упускали, сузились на мне.

– Есть что-то, что нам нужно знать, Ксюша?

Раздался еще один стук. На этот раз нетерпеливый.

Мама и папа обменялись взглядами и одновременно встали. Я пискнула, когда они направились к входной двери. Я поплелась за ними, ломая руки.

О Боже. О Боже! О Боже!!!

Я была ни жива ни мертва.

Папа открыл дверь и мое сердце сжалось от ужаса.

– Господи! – воскликнула мама.

Я выглянула из-за родителей. Перед ними стоял Леша с выражением легкого удивления. Я начала переминаться с ноги на ногу, пытаясь подавить крик, рвущийся из моего горла.

Глаза Леши встретились с моими и кровь отхлынула от моего лица. В его глазах промелькнул озорной блеск, отчего меня прошибло от ужаса.

О, нет…

Лучше бы он не думал шутить со мной на глазах у моих родителей.

Он подмигнул мне и у меня защемило в груди. Я почувствовала, что была близка к потере сознания. Затем он перевел взгляд на моих родителей.

О Боже… Он действительно собирался сделать это!

Я проскользнула между родителями, чтобы добраться до Леши, надеясь помешать ему сделать то, что он задумал. Я встала перед ним, подняв руки в защитном жесте. Мои родители застыли на месте и я внутренне поморщилась.

– М-мама. П-папа, – мой взгляд метался туда-сюда по их ошеломленным лицам. – Я должна вам кое-что сказать.

Я взглянула на Лешу. Он казался отрешенным от всей этой ситуации, но я видела, как подрагивал уголок его губ.

– Это Леша. Он… – я сделала глубокий вдох, а затем резко выпалила: – Он мой парень.

Я услышала, как зубы моих родителей заскрипели, когда я произнесла эту фразу.

– Леша, это мои родители, Наталья Васильевна и Анатолий Геннадьевич, – кротко закончила я.

Мои родители синхронно моргнули. Их взгляды обратились к внешности Леши. Они принялись рассматривать его, начиная с кроссовок, рваных джинсов, белой футболки, кожаной куртки, заметной татуировки на шее и заканчивая стоическим выражением на красивом лице.

Леша ничего не сказал, глядя на них в ответ, а мне хотелось, чтобы он это сделал.

Неужели он не понимал, что мои родители находились на грани паники, которая могла с легкостью вытечь в настоящее недовольство?

Внезапно его рука обхватила меня за плечи и притянула к себе. А затем у меня от изумления отвисла челюсть, когда он произнес следующие слова:

– Привет, мама. Привет, папа.

Скажите мне, что я ослышалась.

Пожалуйста, скажите, что я ослышалась!

Но сочетание шока и ужаса на лицах моих родителей подсказало мне, что он действительно произнес эти слова.

– Посмотрите на время! – почти закричала я. – Нам уже пора идти.

Я неохотно оставила Лешу и поспешила вернуться в квартиру. Схватив контейнеры с обедом, я запихнула их в сумку и торопливо выбежала обратно. Я поцеловала своих неподвижных родителей и направилась к Леше.

Я подтолкнула его, чтобы он наконец сдвинулся с места.

– Пока, мама! Пока, папа! – крикнула я через плечо.

Родители по-прежнему молчали и я решила воспользоваться этой заминкой и совершить наш побег.

Я стремглав спустилась по лестнице, протащив за собой Лешу и пулей вылетели из подъезда. Но когда я увидела мотоцикл, то испуганно остановилась.

Ситуация стала набирать катастрофические обороты.

Сделав пару шагов к мотоциклу и подняв глаза на свой этаж, я заметила выглядывающих из окна родителей.

Дело дрянь…

Я суетливо схватила шлем и всучила его Леше с такой силой, что он уж отшатнулся.

– Давай, давай, давай, – подгоняла я его, в это же время быстро надевая свой.

Но Орлов лишь скрестил руки на груди и уставился на меня, продолжая бездейственно стоять на месте и держать шлем в своих руках.

– Но я еще не получил свой утренний поцелуй, – нагло заявил он.

– Получишь его в универе, – злобно процедила я, пытаясь остановить себя от желания самой сесть за руль этого чертова мотоцикла. – Пожалуйста, давай просто уедем!

Он сдержал ухмылку, садясь на мотоцикл и ожидая, пока я сделаю то же самое. Когда мы стали выезжать из моего двора, я оглянулась. Мои родители все еще выглядывали из окна и смотрели нам вслед. Я раздосадованно застонала и уткнулась лицом в спину Леши.

Когда мы подъехали к университету и остановились на парковке, я рассеянно отметила, что мы приехали довольно рано. Эта сторона парковки всегда была свободна из-за Леши, но на другой стороне всегда не было ни единого места, а сейчас там было припарковано всего несколько машин.

Уля как-то сказала мне, что большинство студентов с машинами каждое утро спешат попасть в универ пораньше, чтобы припарковаться подальше от места Леши. Единственные машины, оказывающиеся припаркованными рядом, принадлежали студентам, которые опоздали занять безопасное место, отчего у них попросту не оставалось другого выбора.

Они по-настоящему боялись Лешу и это начало казаться мне чрезмерным.

Я соскользнула с мотоцикла и подождала, пока Леша заглушит его. Когда он снял шлем, я заметила, как его губы продолжали подрагивать, отчего во мне вспыхнуло раздражение.

Если бы у меня была возможность отвесить ему крепкую затрещину, я бы это обязательно сделала.

К сожалению, у меня ее не было. Поэтому я вздохнула и стала ждать, когда он начнет открыто смеяться надо мной.

Раздался звук уведомления, пришедшего на мой телефона, и я поспешно полезла в сумку. Моя рука начала дрожать, когда я увидела, что пришло сообщение от мамы:

“Вечером нас ждет серьезный разговор, Ксения”.

Я стала раздраженно стучать телефоном по лбу. Мама называла меня полным именем, только когда злилась, очень сильно злилась.

И что мне теперь делать? Как я буду объясняться?

Как я собиралась пережить испанскую инквизицию моей матери?

Чужая рука выхватила у меня телефон, а затем я почувствовала, как меня обняли за талию. Я подняла глаза. Леша принялся читать мамино сообщение, прижимая меня к себе.

Прочитав, он усмехнулся. Его взгляд переместился на меня и его веселье вмиг улетучилось. А когда он перевел взгляд на мой сильно нахмуренный лоб, сказал:

– Ксюши, больше так не делай, – попросил он, прежде чем нежно поцеловал меня в лоб, тем самым разглаживая его.

Я тут же кивнула и зарылась лицом в его грудь. Напряжение в моем теле медленно стало исчезать, когда Леша крепче обнял меня и поцеловал в висок. Когда я подняла голову, его губы накрыли мои. Я тут же потребовала большего, и он покорно углубил поцелуй, пока у нас обоих не перехватило дыхание.

– Твои родители кажутся хорошими, – прошептал он мне в губы.

Я в ужасе отстранилась от него.

– Нет, это не так, – выдохнула я. – Мама строгая и жестокая, когда злится. А папа невыносим, когда слишком сильно опекает меня.

Уголок его губ растянулся в ухмылке и он снова кротко поцеловал меня.

– Ладно, но перестань беспокоиться о своих родителях, – приказал он и, взяв за руку, повел меня в сторону универа. – Вместо этого беспокойся об учебе.

И он был прав, невольно напомнив мне о том трояке за лабораторную. Первую тройку за все время обучения в универе.

Я вздохнула, подумав, что госпожа Удача вновь повернулась ко мне спиной.

Леша оглянулся на меня и начал замедлять шаг. Он обнял меня за плечи, а я, не раздумывая, обняла его за талию.

Мне всегда нравилось, как он обнимал меня. В такие моменты мне казалось, что мы идеально подходили друг другу. Словно находиться в объятиях друг друга – это была самая естественная вещь на свете.

В тот же миг все мои тревоги постепенно рассеялись и я со вздохом растворилась в его объятьях.

10.3. Друг идет напролом

POV Леша

Я стоял, прислонившись к стене задней части университетского корпуса и не сводя глаз с Дани. Громов курил в нескольких метрах от меня, и хотя обычно мне было наплевать на это, сейчас мне было трудно игнорировать необычную нехватку энергии у лучшего друга.

– Что с тобой? – спросил я, когда Даня начал тереть висок свободной рукой.

– Я могу спросить тебя о том же, – он опустил руку и повернул голову, чтобы посмотреть на меня. – Ты опять не в духе.

Я заметил, как Даня ловко уклонился от моего вопроса, а потому и прищурился.

– Видимо, я всегда не в духе, – ответил он, решив оставить все как есть.

– Но не в последнее время, – возразил Даня, едва заметно улыбнувшись. – Так ты выяснил, почему Ксюша не хотела, чтобы ты ее забирал?

– Ее родители были дома, – я ухмыльнулся.

Брови Дани взлетели вверх и он начал тихо посмеиваться.

– У нее не было выбора, кроме как представить меня им. Но когда они увидели меня, то выглядели так, будто вскоре может понадобиться приезд неотложки.

– Надеюсь, обошлось без нее?

– Ага, что даже удивительно, учитывая, что я назвал их мамой и папой.

Даня согнулся пополам, а его смех перешел в настоящую истерику.

Я предполагал, что знакомство с ее родителями будет интересным, и, честно говоря, так оно и было.

Ксюша очень походила на свою мать. У них был одинаковый цвет волос, одинаковые голубые глаза и одинаковые черты лица. Но ее мать была высокой и стройной, в то время как Ксюша – невысокой и фигуристой, очень фигуристой.

Пока Ксюша, заикаясь, представляла меня родителям, я внимательно изучал ее отца. И то, что я увидел, мне не понравилось.

Совсем не понравилось.

Ее отец возвышался над своей семьей. Он был крупным и мускулистым, хорошо слаженным для своего возраста. А его руки, сжатые в напряженные кулаки, говори о его неприязни ко мне.

По его убийственному взгляду, который он бросил в мою сторону, я понял, что не понравился отцу Ксюши.

Огромных усилий мне стоило молча стоять с невозмутимым лицом, контролируя жгучее желание забрать Ксюшу и увести подальше, наплевав на всё.

– Держу пари, ее отец хотел выбить из тебя всё дерьмо.

В голове тотчас пронесся образ, который я торопливо уничтожил, дабы не успеть никому причинить вреда из-за этого.

– Нет, – проворчал я. – Он выглядел так, будто хотел разорвать меня на части.

– Этого же не случится? – Даня озабоченно нахмурился, вмиг теряя все свое веселье. – Да?

– Не знаю, – я же лишь пожал плечами.

Громов продолжал пристально смотреть на меня, прежде чем покачал головой с явным разочарованием.

– Значит, как я понимаю, Ксюша не будет присутствовать на вечере покера на следующей неделе, – сухо заметил он.

– Нет.

– Ну бля…

Я посмотрел на время и оттолкнулся от стены.

– Время обеда. Мне пора идти.

Даня перестал хмуриться, и его лицо заметно просветлело.

– Можно я пойду с тобой?

– Нет, блять, – отрезал я, огибая угол здания.

Но, вместо того чтобы отвязаться, Громов последовал за мной.

– Да ладно тебе, – заныл он. – Если ее родители разлучат вас, то я так и не успею с ней познакомиться.

– Если бы ты и впрямь беспокоился на этот счет, то вел бы себя иначе, – проворчал я, толкая входную дверь в универ.

– Я просто знаю, что ты этого не допустишь, – подтвердил он таким уверенным тоном, что я не мог не ухмыльнуться. – Но должен же я как-нибудь уболтать тебя познакомить нас.

– Я все равно не подпущу тебя к ней.

– Эй, а что там делает твоя девушка? – неожиданно спросил Даня, указывая налево.

Я мотнул головой в ту сторону, куда указывал Громов, и заметил пустую аудиторию с одиноко сидящим там преподавателем.

Блять. Я не мог поверить, что повелся на этот тупой развод.

Когда я повернулся, чтобы высказать Громову все что я о нем думал или врезать по его шутливой роже, друг уже бегом поднимался по лестнице на второй этаж.

Вот же придурок!

Я последовал за ним с намерением набить ему морду, но Даня был уже на полпути к Ксюше, которая стояла у аудитории, дожидаясь меня.

– Эй, Ксюша! – услышал я голос Громова.

Блять!

Даже издалека я увидел, как расширились глаза Ксюши, когда она увидела приближающегося Даню.

Я стиснул зубы и ускорил шаг.

– Я Даня, помнишь меня? Друг Лехи, – услышал я снова слова Громова, когда был уже почти рядом с ним.

– Я-я…

Взгляд Ксюши метнулся в сторону и нашел меня. В ее глазах тотчас считалось облегчение. Мне хотелось врезать своему лучшему другу по челюсти за то, что он напугал Ксюшу. Но даже когда она бросилась ко мне и крепко обняла, я не простился со своей мыслью. Позже Громов все-таки нарвется на мой кулак. Сейчас же я обнял Ксюшу за плечи и посмотрел вниз.

Ее тело было прижато к моему, щека прижата к моей груди, а губы напряжены.

Она настороженно наблюдала за Даней краем глаза. Я нежно и осторожно сжал ее плечи, пытаясь успокоить. Я понял причину ее испуга. В последний раз, когда Даня предстал перед Ксюшей, я вернулся к ней с кровоточащими костяшками.

– Леха хотел, чтобы я присоединился к вам за обедом. Правда, Лех? – Громов подошел и встал рядом со мной, у этого придурка даже хватило наглости толкнуть меня в бок локтем. – Он сказал, что хочет, чтобы я, его лучший друг, получше узнал его девушку.

Я уже открыл было рот, чтобы послать его нахер, когда почувствовал, как тело Ксюши расслабилось в моих объятьях. Я опустил взгляд и увидел, как преобразилось ее лицо. Она повернулась лицом к Дане и выражение ее лица стало в разы ярче. Ее глаза заблестели от восторга, а на губах заиграла милая улыбка.

Она выглядела довольной.

Счастливой.

Я застыл на месте и смотрел на нее, как зачарованный. И я был не единственным, на кого подействовали ее чары. Даня тоже смотрел на нее так, словно никогда раньше не видел. Тогда я стал бороться с желанием скрыть ее улыбку от друга и от всего мира. Ее улыбки должны были принадлежать мне и только мне, а не какому-то придурку, вроде Громова…

– Конечно, – сказала Ксюша Дане своим тихим голоском. – Давай пообедаем вместе.

– Твою ж… – простонал я себе под нос, в то время как Громов торжествующе ухмылялся.

Затем я хмуро посмотрел на своего друга, тем самым сказав, чтобы тот вел себя прилично, иначе ему потом прийдется плохо. Его улыбка стала еще шире, прежде чем он поплелся за нами хвостом в кафетерий.

Мы подошли к своему столу, заняли свою сторону, а Даня уселся напротив.

– Если бы я знала, что ты будешь есть с нами, то приготовила бы тебе что-нибудь, – извиняющимся тоном сказала Ксюша, доставая из сумки наш обед.

Тогда Даня взглянул на меня и ответил:

– Не волнуйся. Леха сказал, что собирается поделиться…

– Только посмей прикоснуться к моей еде, – предупреждающе рыкнул я и это была далеко не пустая угроза. И он это знал.

Громов поднял руки вверх, выдавая свое мирное отступление, и рассмеялся.

– Ладно, пойду, что-нибудь возьму себе.

Я удивленно вскинул брови. Даня никогда не заходил в кафетерий. Я даже не знал, заходил ли он сюда с тех пор, как мы поступили сюда, не считая прошлого раза, когда он искал меня. И Громова моя реакция однозначно позабавила.

Когда Даня ушел, я наклонился вперед, оперся локтем о стол, поднял руку и коснулся щеки Ксюши.

– Ты все еще беспокоишься из-за своих родителей? – спросил я, проведя большим пальцем по ее скуле.

Ее улыбка померкла, а взгляд скользнул в сторону.

– Нет.

– Глаза, Ксюша, – тихо приказал я и она неохотно снова встретилась с моим взглядом. – Хочешь, я пойду с тобой и поговорю с твоими родителями?

Ее лицо смягчилось, по губам даже скользнула легкая улыбка, а затем она ответила:

– Нет. Все будет хорошо, не переживай.

Все мое тело напряглось, когда в голову пришла непрошеная мысль. Я почувствовал, как что-то тяжелое сдавило мне грудь, и я неосознанно начал злиться.

– Они же не причинят тебе вреда? – спросил я сквозь стиснутые зубы.

Ксюша так ужаснулась моей мысли, что у меня отлегло от груди и я позволил себе расслабиться.

– Нет, – ответила она, подтверждая ложность моих опасений. – Боже, нет, – она смотрела на меня снизу-вверх, и в ее глазах читалось открытое беспокойство. – Они никогда не причинят мне вреда. Никогда, Леш.

Мои глаза пробежались по ее лицу. Она действительно говорила правду и ее лицо подтверждало это. Я медленно и облегченно выдохнул, потому что если Ксюша солгала, я не знал, что делать, чтобы уберечь ее.

Моя рука скользнула вниз и задержалась на ее шее, не забыв провести пальцами по ее мягким шелковистым волосам. Ксюша поддалась мне навстречу и ее губы мягко и трепетно коснулись моих.

Охренительно сладко.

Мне нравилось, что Ксюшу никогда не целовал никто, кроме меня. И я обнаружил, что у меня хватило терпения научить Ксюшу, как это делать, и показать, как мне нравилось. Быстро и жестко, как я обычно делал это с безымянными, а иногда и безликими девушками до встречи с ней.

Но Ксюша была слишком хороша для этого дерьма.

Она была слишком хороша для меня самого.

Я бы продолжил целовать ее, если бы не услышал чье-то хмыканье. Я оторвался от манящих губ Ксюши и, повернув голову, заметил Громова, который сидел напротив нас и нехотя орудовал вилкой в своей тарелке.

Он ухмыльнулся, когда наши глаза встретились.

– Не обращайте на меня внимания, продолжайте. Просто представьте, что меня здесь нет.

Ксюша тут же покраснела и спрятала лицо в изгибе моей шеи.

И этот мудак был моим лучшим другом…

Я уставился на Громова, своим свирепым взглядом обещая ему скорейшее возмездие. Даня поджал губы, чтобы не расплыться в улыбке и не выбесить меня еще сильнее.

– Громов, хочешь на десерт получить по своей наглой роже?

Ксюша внезапно встрепенулась, оторвалась от моей шеи и уставилась на меня встревоженным взглядом.

– Леш, я принесла шарлотку на десерт. Хочешь?

Даня издал сдавленный звук, похожий на проглоченный смех, и мне захотелось наброситься на него прямо через этот стол. Но вместо этого я подавил свой гнев и сосредоточился на своей девушке.

– Позже, Ксюш. Я не хочу испортить обед, который ты приготовила.

Я снова услышал приглушенный смех и тонкий кашель при слове “испортить”. Задрав голову к потолку, я взмолился о терпении, так сильно необходимом мне в эту самую минуту. Я всерьез подумывал о том, чтобы убить своего лучшего друга.

– Дань, ты поел?

– Нет еще.

Я медленно опустил взгляд на него.

– Думаю, да, ты поел, – угрожающе тихо сказал я, пригвоздив Громова мрачным взглядом.

Глаза Дани чуть расширились, прежде чем он уронил вилку в тарелку с недоеденным обедом и поспешил встать.

– Лех, я же просто прикалывался. Блять… – тихо пробормотал он, а затем взглянул на мою девушку. – Ксюша, мне пора.

Я раздраженно наблюдал, как Ксюша улыбалась Дане. Снова.

– Если ты предупредишь меня, когда в следующий раз будешь обедать с нами, то я что-нибудь приготовлю для тебя, – пообещала она Громову.

И тогда мое лицо по-настоящему окаменело. Черта с два она это сделает! Она не станет утруждать себя и готовить для моего тупоголового друга.

Даня, должно быть, прочитал мои мысли, потому как его ухмылка стала широкой и дерзкой.

– Обязательно, Ксюх, – отозвался он и подмигнул ей. – До скорого.

Ксюша тихонько попрощалась и стала смотреть ему вслед. А когда она повернула голову, ее губы изогнулись в легкой улыбке, которая означала, что она что-то задумала.

Расплата…

– Твой друг, – начала Ксюша, пронзая меня своими блестящими глазами, – показался очень милым. Он мне понравился.

– Ешь, Ксюша, просто ешь, – процедил я сквозь зубы.

Она опустила голову, но я уловил на ее лице самодовольную ухмылку. Отомстила мне, значит, за выходку с ее родителями. Ну ладно…

Я уставился на свою девушку, на довольное выражение ее лица, и что-то внезапно пронзило левую сторону моей груди.

И тут я понял, как сильно мне нравилось обедать с Ксюшей. Не из-за ее домашней еды, которая была безумно вкусной, а потому что, обедая с ней, я чувствовал себя умиротворенным. Цельным. Живым…

Даня был прав. Ксюша была причиной того, что я снова мог чувствовать себя живым. Именно она вдохнула в меня жизнь, и именно благодаря ей мне хотелось просыпаться по утрам, когда в прошлом я просто хотел, чтобы все закончилось, растворилось в черноте, погрузилось во тьму.

И хотя я не верил в то, что это продлится долго, я собирался сделать все возможное, чтобы так оно и было.

Глава 11

11.1. Отпор и условие

POV Ксюша

– Я не могу в это поверить. Я не могу в это поверить!

Я прикусила губу, виновато опустив глаза. Мы с родителями находились на кухне, где велся тот самый серьезный разговор. Мама сидела напротив меня, а папа расхаживал по комнате позади нее.

– Как долго ты была вместе с этим парнем? – услышала я вопрос мамы.

Костяшки моих пальцев побелели, когда я сжала сложенные на коленях руки. Я бросила быстрый взгляд на нее. Она была спокойной и собранной, в отличие от моего отца, который был весьма взволнован и напряжен. Мамино лицо было пустым, но глаза, устремленные на меня, были настороженными, очень настороженными.

– Почти два месяца, – ответила я.

– Два месяца?! – выпалил отец. Он остановился и резко повернулся ко мне. – И когда ты собиралась сказать нам, что у тебя появился парень?

– Я пыталась сказать вам вчера за ужином, но я…

– Вчера вечером?! – суровым тоном перебил папа. – Почему ты не сказала нам в те разы, когда мы звонили, чтобы узнать, как ты? Неужели ты надеялась, что мы никогда не узнаем?

– Нет! – воскликнула я. – Просто выслушай меня, я все объясню. Я…

– И насколько хорошо ты его знаешь? – отец вновь оборвал меня. – Ксюша, этот парень выглядит опасным. Сколько ему лет? Двадцать? Двадцать один? У него же даже уже есть татуировки! Почему родители позволили ему это сотворить?

– Толя, успокойся, – вмешалась мама, переведя свой взгляд на отца. – И сядь.

Папа тяжело дышал, глядя в глаза моей матери. Затем он вздохнул, сел рядом с ней и уперся локтями в стол, устало потирая свое лицо.

– Наташ, а если она сейчас заберет документы из универа? – спросила папа у мамы. – Переведется в другой, по закону она имеет право перевестись в другой вуз даже посередине учебного года. Так она окажется подальше от этого парня.

Я почувствовала, как мое тело напряглось и грудь сдавило, а затем я прошептала:

– Что…?

– Не говори ерунды, – парировала мама, нахмурившись. – Она уже привыкла к этому месту, к одногруппникам, преподавателям.

– Мне все равно! – отрезал он. – Привыкнет к другому месту, другим одногруппникам и преподавателям. Может, в новом месте ей даже больше понравится.

В панике у меня участилось сердцебиение.

Нет…

Они не могли вот так вершить мою судьбу.

Нет, нет и еще раз нет.

Я всегда и во всем слушалась родителей, но теперь, когда я наконец-то обрела друга и даже парня, я не собиралась подчиняться.

– Нет!

Слишком поздно я поняла, что выкрикнула свой отказ. Глаза родителей резко метнулись ко мне. Мама нахмурила брови, а папа выглядел ошарашенным. Я судорожно вдохнула. Я не была из тех, кто перечил своим родителям, но пришло время сделать исключение.

– Нет? – спросила мама, сцепив пальцы в замок и оперевшись на них подбородком.

Это был слишком знакомый жест, означавший, что она соизволила уделить мне все свое внимание. Я едва не прикусила язык со страха, но я должна была ответить и заставить их понять меня.

– Я не заберу документы, – тихо сказала я, не сводя глаз с матери. – И я не переведусь в другой вуз, потому что не хочу начинать все сначала, – я перевела взгляд на папу. – Я никогда прежде не жаловалась, но это ужасно, папа. Это ужасно – оставлять друзей и пытаться завести новых, которых в итоге мне также придется оставить и забыть. Сколько раз мы переезжали из-за вашей работы? Сколько раз я меняла школы? Сколько раз, не успев даже привыкнуть, срывалась в другое место? Больше я этого не хочу.

<1...9 10 11 12 >

На страницу:

Перейти

11 из 12