обратная дорога

Приедет он на базу уже в первом часу ночи, какие срочные дела могут быть в такое время? Ох, напрасно он взял трубку, нужно было вовсе отключить телефон. Да только что теперь об этом!

Выехал на трассу и совсем скорость сбросил, как бы назло начальству. Ждёшь меня? Ничего, подождёшь, от тебя не убудет.

Машина как-то странно себя вела, в чём заключалась эта странность, Илья пока определить не мог. Прислушивался – нет, не понятно, что она хочет. Ладно, механик на базе разберётся, что с ней не так. Но если сегодня встанет разговор о какой-то новой поездке – откажется наотрез. Куда ехать, на ночь-то глядя?

И всё-таки что же с машиной? Может скоростёнки прибавить, поглядеть, как она себя поведёт. Прибавил, однако, не шибко. Дождь теперь уже со снегом лупил и лупил. Дорога была тяжёлая. Хорошо ещё, что машин почти не было. Кто ж в такую пору за руль-то сядет без нужды особой? Только такие как он подневольные люди. Видите ли дело срочное… Эх, мать его!

Проехал Краснознаменск и только притушил перед поворотом скорость, как в глаза ему брызнул резкий свет от фар встречной машины. Кто-то гнал, невзирая на мокрый асфальт. Илья ещё сбавил скорость, но тут встречная легковушка вдруг неожиданно завиляла из стороны в сторону и на полной скорости влетела в КамАЗ…

Раздался глухой стук, легковушка отскочила от КамАЗа, как мячик от стенки, перевернулась несколько раз и рухнула в кювет. Всё это заняло считанные доли секунды, Илья даже на тормоз нажать не успел. Затормозив, наконец, он некоторое время сидел неподвижно, до боли в пальцах вцепившись в руль. Всё внутри у него похолодело. Затем, открыв дверцу, выпрыгнул из кабины, на деревянных ногах спустился в кювет, где лежала сморщенная легковушка. Кругом было тихо, и только безразличный ко всему шумел дождь.

Сквозь разбитое стекло Илья увидел жуткую картину. В салоне машины находилось пять человек, трое взрослых и двое детей. Все они были мертвы, их обезображенные тела, залитые кровью лица не оставляли сомнения в этом.

Илья отпрянул назад, поскользнулся, чуть не упал, но успел задержаться рукой за распахнутую дверь машины, однако задел-таки лицом об эту дверь и сразу почувствовал что-то теплое, стекающее у него по лбу, щеке.

Вдалеке вспыхнули фары какой-то машины, направлявшейся прямо к месту аварии. Илья запаниковал: полиция, почему-то решил он, сейчас его скрутят, засадят в кутузку и разбираться не станут, как тогда в Парке Горького. К тому же от него пахнет вином – эти проклятые пара стопок, которые он и не почувствовал теперь могут сыграть роковую роль. Пьяный за рулём спровоцировал аварию! А ведь он не виноват, не он выскочил на встречную полосу! Но как он это сможет доказать, даже тормозного пути легковушки нет, всё смыло дождём! И свидетелей тоже нет.

Приближавшаяся машина была уже совсем неподалёку. Илья, не долго думая, выбрался из кювета и быстро побежал в лес.

Что было дальше, он не знал, хотя догадаться было не так уж и сложно. Конечно же, приехала полиция, скорая помощь. А потом объявят охоту на скрывшегося с места происшествия водителя КамАЗа Илью Дольникова, бывшего зека. И то, что он скрылся, лишь подтверждало его вину и усугубляло её.

Только к утру, изрядно поплутав, он добрался до дома Николая Кузьмича, больше податься ему было некуда.

– Поверь мне, дядя Коль, не виновен я в смерти тех людей, не виновен, – чуть не с мольбой в голосе просил Илья старика, окончив свой печальный рассказ.

– Я верю тебе, Илюша. Но только что ж мы теперь делать-то будем?

– Не знаю

– Вот и я не знаю… Ладно, залезай на печь, постарайся уснуть, а завтра обдумаем, как поступить.

Весть о ночной трагедии на трассе разнеслась быстро. Уже на следующий день в посёлке знали едва ли не все подробности происшествия. Заходили и к Николаю Кузьмичу узнать, не тот ли это молодой мужик, что время от времени заезжает к нему, является виновником аварии? Тем более его КамАЗ видели вчера как раз у дома Николая Кузьмича.

Николай Кузьмич отвечал, что не знает, о чём его спрашивают, и закрывал перед любопытствующими двери. Но понимал, что полицейских так просто не выпроводишь, если они пожалуют.

Весь день Илья и Николай Кузьмич сидели, как на иголках, прислушиваясь к каждому шороху, звуку, к разговорам, доносившимся с улицы. И гадали: придут – не придут?

Илья решил, что оставаться у Николая Кузьмича в доме и дальше не было смысла. Ещё и ославит дядю Колю перед соседями, если два красивых охранника возьмут его под белы рученьки и выведут из подпола на свет Божий. Проходу не дадут старику: мол, «убивца» прятал, чёрт старый!

А выхода из того положения, в котором он оказался, Илья не видел. И старик тоже. Сдаться властям, значит, срок пожизненный схлопотать за пять-то душ загубленных. Податься в бега? Но разве всю жизнь пробегаешь? Изловят его рано или поздно, ещё и за это срок набавят. Хотя если пожизненное ему светит, тут уж всё едино.

Нет, пока сдаваться он не станет, на воле пожить охота сколь возможно, а там – видно будет, что да как. Однако дом Николая Кузьмича нужно скорее покинуть.

Вечером, когда уже изрядно стемнело, и вновь хлынувший дождь разогнал людей по домам, Николай Кузьмич вывел Илью огородами из посёлка, указал кратчайший путь на вокзал.

– И куда ты теперь? – спросил упавшим голосом старик

– Пока не знаю, схоронюсь где-нибудь. Спасибо тебе, дядя Коля, за всё, извини, если что не так и не поминая лихом.

– Что ты, Илюшка, Господь с тобой, ты словно прощаешься, – испугался Николай Кузьмич. – Грех это, так говорить-то…

Голос старика дрогнул, он бросился на грудь Ильи, всплакнул.

– Ежели что, возвертайся, отсидишься у меня. Они сейчас ежели придут, посмотрют нету тебя, интерес ко мне и потеряют.

– Спасибо, дядя Коль и прощай.

Шагая на станцию, Илья надумал податься в Москву, город большой, многомиллионный, там легче затеряться. А что будет дальше, старался не загадывать.

4

Дождь усилился. На платформе не было ни души. Илья огляделся по сторонам на всякий случай и, убедившись, что вокруг никого, шагнул на мост, нависший над железнодорожными путями, и быстро перешёл на ту сторону, где было расположено здание вокзала. Собрался было там укрыться, но всё-таки не рискнул: наверняка внутри здания менты от дождя прячутся, а его фотоморда, конечно же, имеется у каждого из них.

Остановился неподалёку от входа в вокзальное здание, задумался. Лучше перемахнуть через невысокое ограждение, вскарабкаться затем на платформу, как только подойдёт электричка. Если всё сделать быстро, успеет вскочить в последний вагон. Но ехать без билета… С кондукторами вступать в конфликт в его положении не нужно. Ну, ничего, если что, сунет им пару тысяч – откажутся что ли? Не успел купить билет, спешил очень, так не бывает? Отбрешится, главное на рожон не лезть, всё сделать по-доброму.

Осторожно перелез Илья через ограждение, притаился до времени под платформой. Здесь хоть дождь не мочил. А когда вдалеке вспыхнули два круглых светлых глаза приближавшейся электрички, выбрался из своего укрытия.

Всё прошло без сучка и задоринки. В самый последний момент вскочил в вагон и двери за ним с шумом сомкнулись. Илья перевёл дух.

Вагон был почти пустой, какой-то человек, притулившись к оконному стеклу и надвинув на глаза кепку, дремал, баба сидевшая чуть поодаль от него вязала, ловко орудуя толстыми деревянными спицами. На вошедшего в вагон Илью даже не посмотрела.

Контролёры, если всё-таки принёсёт их нелёгкая, идут один с последнего вагона, другой с головного, Илья прошёл в серединный. Тут и народу оказалось погуще, но все сидели раздельно, знакомы меж собой не были. Илья присел на обтянутую дерматином скамью на место ближнее к проходу с тем, чтобы видеть двери, не появился ли там контролёр или, не дай Бог, полицейский.

Проехали полдороги, контролёры к счастью так и не появились пока. Илья даже позволил себе чуточку вздремнуть. Однако когда электричка притормаживала у очередной остановки, открывал глаза и настороженно осматривался. Убедившись, что никакой опасности нет, всё по-прежнему спокойно, снова погружался в дрёму, до следующей остановки.

В Москву Илья и не думал соваться. На Белорусском вокзале его повяжут менты, в этом можно было не сомневаться. Он выйдет за пару остановок до столицы, перекантуется где-нибудь ночь, а утром попробует разыскать своего бывшего соседа по нарам. В близких друзьях Ильи он никогда не состоял, но отношения у них были неплохие: Илья как-то раз защитил его от пьяного урки. Других знакомцев в Москве у Ильи всё равно не было.

На очередной остановке на скамейку, где подрёмывал Илья, присел батюшка с окладистой русой бородой, изрядно прошитой белыми нитями. На батюшке была фиолетовая скуфья и ряса, на которую было надето потёртое демисезонное пальто. На колени он положил старомодный портфель из кожзаменителя посередине которого тускло посверкивала серебристая застёжка. Батюшка устроился у окошка и добро улыбнулся взглянувшему на него Илье, тот тоже ответил ему улыбкой, уж больно приятен был на лицо этот священнослужитель. А затем вновь окунулся в приятную дрёму, из которой его словно пробку из бутылки выдернул чей-то насмешливо-злой возглас:

– Сидишь, попяра!

Илья приоткрыл глаза. Справа от него в проходе, держась за привинченную к скамье металлическую ручку, стоял, пошатываясь, мужик в плаще, в мятой кепке, с которой стекала вода. Мужик был крепко выпивший. Недобрым взглядом смотрел он на сидевшего у окошка батюшку, и вдруг плюхнулся рядом с ним на скамью, нарочно грубо толкнув его плечом. Батюшка от неожиданности уронил на пол свой портфель с серебристой застёжкой, а когда потянулся было, чтобы поднять его, мужик удержал его за лацкан пальто и сильно притянул к себе, так что лицо батюшки оказалось вровень с красным и злым лицом мужика. Тот грязным ботинком откинул упавший портфель под сидение, сказав, посмеиваясь:

– Он тебе более не потребуется. Мы с тобой, попяра, евангелию счас учить будем, а пока я тебе бородёнку-то повыщипываю, – и протянул руку, чтобы начать осуществлять угрозу.

Но не успел даже коснуться бороды священника. Чья-то сильная рука схватила его за шкирку, резко подняла со скамьи. После чего Илья отволок упивавшегося и изрыгавшего матерщину мужика в проход между скамьями, развернул и дал такого пинка под зад, что тот кубарем полетел по направлению к дверям. А когда, продолжая материться, вскочил на ноги, собираясь броситься на обидчика, увидел грозно надвигавшуюся на него фигуру Дольникова. Быстро сообразив, что в драке с этим здоровяком ему мало что светит, он, подняв кепку, пошёл прочь из вагона, всё ещё матерясь и обещая, что они с Ильёй ещё встретятся.

Илья вернулся на свое прежнее место. А когда батюшка, поблагодарив его, собрался выходить, отправился вместе с ним. На случай, если тот негодяй в кепке затаился где-нибудь в ожидании, когда батюшка останется один.

Вышли из электрички на станции Перхушково. Дождь унялся, но заметно похолодало. Пока шли к Храму, где служил о.Андрей – так величали батюшку, – и потом, в тёплом и ярко освещённом электрическим светом помещении трапезной, когда они пили горячий чай с баранками, Илья поведал о.Андрею, как и за дела какие попал на нары. Рассказал всё без утайки, словно на исповеди. Окончив рассказ свой, подумал даже признаться внимательно слушавшему его батюшке, в какую историю он влип третьего дня на трассе. Но не решился, духу не хватило. Не знал, как отреагирует о.Андрей на то, что сидит за одним столом и чаи распивает с убийцей пяти душ, в том числе и детей.

– Это очень хорошо, что ты, сын мой, простил своего обидчика Севу, – отозвался о.Андрей. – Это – по-христиански.

– Простить-то простил, но иной раз обида на него душит, хоть криком кричи. Не сбеги он тогда, может, и у меня всё иначе сложилось бы. Хотя… не знаю, я ведь не желая того, всё-таки убил человека… – сказал Илья и вздрогнул, вспомнив тех, в изувеченной легковушке. – Вот так странно и получается, вроде бы простил, а обиду храню всё-таки. Не знаю, как бы поступил, если бы встретил Севку сейчас.

Они сидели за длинным прямоугольным столом, сколоченным из обструганных сосновых досок. В углу трапезной за занавеской была небольшая кухонька, где копошилась какая-то старушка в черном одеянии.

– Живая душа всегда реагирует адекватно, – произнёс о.Андрей, немного помолчав. – От радости радуется, от счастья блаженствует, а на обиду, зло, клевету плачет, дрожит, сжимается. То, что мы называем немощным словом обида – есть и будет в человеке всегда. И горе тому, кто не обижается, – о.Андрей улыбнулся и добрыми глазами посмотрел на Илью. – Святые отцы поучают, что это есть укоренившаяся в человеке гордыня. С одной стороны мы понимаем, что обида происходит не от злобы обижающих, а от слабости духа обижаемого. А с другой Мир Христов есть выражение любви Божьей, но это отнюдь не освобождает нас от противостояния злу. Христос говорил, что Он Сам будет причиной многих потрясений и антагонизма между людьми. Вот я сейчас прочту тебе, сын мой, одно место из Святого благовествования от Матфея.

О.Андрей поднялся со скамьи, вышел из трапезной и почти тотчас вернулся, держа в руках небольшую книжку в чёрном переплёте с золотым крестом на обложке. Сел, быстро отыскал нужное место.

– Вот послушай: «Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю; не мир пришёл Я принести, но меч. Ибо Я пришёл разделить человека с отцом его, и дочь с матерью её, и невестку со свекровью её. И враги человеку домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берёт креста своего и не следует за Мной, тот не достоин Меня. Сберёгший душу свою потеряет её; а потерявший душу свою ради Меня сбережёт её»

Прочитав это, о.Андрей, отложив Евангелие на стол, поднял глаза на клевавшего носом Илью – две ночи почти не спал, – и спросил, понял ли он то, что слышал сейчас? Илья честно сказал, что не очень.

– Это ничего, сразу ничего не бывает. А ты крещёный ли, сын мой?

– Нет, – признался Илья и отчего-то смутился, словно сообщил ещё одну неприглядную о себе вещь. И подумал вдруг, может вся жизнь его и пошла наперекосяк, потому что он не крещёный?

Храм, в котором служил о.Андрей, ещё только начинал использоваться по своему прямому назначению: прежде в нём помещалась какая-то организация, затем склад, после чего Храм окончательно забросили и даже подумывали снести за ненадобностью. Но пришли иные времена, Храм Божий передали в ведение Московской Патриархии. И началось его возрождение.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.