Прости, Мария!

Таким образом, мама уговорила меня поступить в Энерго институт. Мол, корочка будет о «вышке», а работать по специальности вовсе не обязательно.

Таким образом, успешно сдав экзамены (чему я удивляюсь до сих пор), я стала студенткой Филиала Московского Энерго Института.

Сейчас, по прошествии многих лет, я отлично понимаю, что для меня учеба в очень сложном (даже для хорошо подготовленных математически студентов) техническом ВУЗе, была абсурдной. Во-первых, я была не готова учиться в техническом ВУЗе. И не потому, что была ленива. Просто не было у меня (и нет) способностей к математике. Во-вторых, мне было ужасно скучно. В-третьих, мое призвание было совершенно иным.

И вот, понимая все три этих фактора, уже тогда, я, вместо того, чтобы заниматься серьезно учебой (хотя первый семестр, я очень сильно старалась, но быстро поняла, что не тяну), я записалась во все возможные кружки художественной самодеятельности, которые были в нашем институте.

Их я посещала с огромным удовольствием. И театральный, и хоровой, и кружок народного танца.

Однако, мои успехи в творческих начинаниях, отнюдь не ровнялись успехам в основной учебе. Это показала первая же сессия. Кое-как я сдала ее с большой натяжкой на слабые тройки. Правда у нас была трех бальная система оценок: 0, 1, 2.

Мне ставили 1-цы не за знания. Кому-то было меня жаль, кому-то я нравилась. К тому же за меня заступился руководитель нашего студенческого театра, он же, зам декана нашего факультета.

И так, не шатко не валко, я перешла на второй курс. До сих пор я удивляюсь, как я умудрилась это сделать. Далее, учиться стало немного полегче. Меня взяли на поруки, благодаря тому же руководителю нашего театра. Владимир Юрьевич. Как сейчас помню. Это был очень добрый человек. Уже в возрасте. Его супруга работала там же на кафедре. Они оба очень тепло ко мне относились. Видимо чувствовали, что я, неприкаянная душа, в общем-то, не нужный и не любимый ребенок в семье.

Когда я заканчивала второй курс, в нашей оставшейся небольшой семье случилось несчастье. Умерла бабушка.

Увы, ее болезнь оказалась сильнее. Не хочу никого судить, но могу сказать одно. Врачи сделали чудо. Бабушку оперировал лучший хирург города.

Но увы, едва она начала идти на поправку, пришел ее сын от второго брака (мамин сводный брат) и в пьяном угаре, стал ломать нам дверь. Благо жил он, недалеко. В соседнем доме, в бабушкиной квартире. А бабушка, из-за болезни, у нас. Увы, его приходы периодически происходили, когда он снова запивал. И самое ужасное, что они были всегда неожиданными. Он мог прийти и ночью. Таким образом, я жила в постоянном мучительном страхе и напряжении. Я ужасно его боялась. А если к этому прибавить чувство полной незащищенности (на маму я рассчитывать не могла, так как во всех бедах, которые случались со мной, она неизменно обвиняла меня. Ни сочувствия, ни сострадания), это был просто кошмар.

И вот, после очередного пьяного дебоша маминого брата, бабушка слегла окончательно. Болезнь просто пожирала ее. Она таяла, как свеча. И не прожив и пары месяцев, покинула нас навсегда.

Для меня начались черные дни.

В первую очередь, мама, видимо получив сильную психо травму, в связи со смертью бабушки, стала вымещать всю злость и досаду на мне. Она постоянно устраивала скандалы буквально на ровном месте. Приходя с работы, ходила по квартире в поисках зацепки для очередной безобразной сцены.

В то время, я старалась быть дома, как можно меньше. Неожиданно, я получила поддержку извне.

Как-то днем, когда мамы не было дома, в дверь позвонили. Я посмотрела в глазок и увидела брата. Какая это была радость! Ведь я его не видела много лет из-за их ссоры с мамой. Он жил очень далеко, и просто так не мог приехать в наш город. Ведь он был военным. Мама же, из-за того, что брат ее ослушался, приняв решение о разводе с первой женой, объявила его персоной «нон грата». Не потому, что он ушел из семьи, а потому, что он ослушался веления «королевы»…

Теперь, увидев родного человека, я просто запрыгала от радости. Он предложил прогуляться, и там, на прогулке, меня ждал еще один сюрприз. Я встретилась с папой. Это был настоящий праздник. Целых пол дня я была несказанно счастлива. Мы обедали в кафе, разговаривали. Папа рассказал о том месте где он живет. Что он женился. Что его жена хорошая женщина, и она, зная сложный мамин характер, меня жалеет. В общем, звал в гости.

Я была на седьмом небе!

Вечером, конечно, я рассказала об этой встрече маме. Она сделала вид, что порадовалась за меня. Даже похвалила: мол, не отвергаешь близких. Однако, в глубине души затаила злобу.

И я это поняла после того, как поехала, на предложенный папой отдых на турбазу на море. Он пригласил меня и мою близкую подружку. Путевки были бесплатными. На билет деньги он мне выслал. Я была уже совершеннолетняя. Поэтому мама никак не могла воспротивиться этой поездке…

Мы почти двое суток ехали на поезде. Он приходил в город, где жил папа, в полночь.

Когда мы вышли из вагона, он нас встретил.

–Прямо, как золушки! с улыбкой сказал папа.

Мы рассмеялись. И немного, поначалу напряженная атмосфера встречи, моментально разрядилась.

Папина жена встретила нас очень радушно. Да что говорить, это был настоящий пир с разносолами.

Я сразу поняла: меня здесь ждали, и отношение ко мне, как к родному человеку. Я уже отвыкла от того, что в семье можно быть спокойным, счастливым и защищенным. Привыкла жить в постоянном напряжении, ожидая очередного скандала и бесконечного потока визгливых обвинений, либо «поливались грязью» мои родственники, с которыми мама не общалась. Все это было ужасно трудно переносить, особенно после того, как не стало бабушки.

Однако, вернусь к нашей поездке. На следующее утро, папа отвез нас на турбазу на берегу моря на целый месяц. Это был прекрасный месяц!

Впечатления о нем я до сих пор храню в своем сердце. Да, я была свободна. Я могла делать, что захочу. Ведь за мной никто не устраивал слежки, не издевался надо мной бесконечными допросами, не угрожал выгнать из дома.

Однако, я не пустилась во «все тяжкие». Вели мы себя очень скромно. Утром ходили на море, купались и загорали. Потом обедали в столовой пансионата. После обеда мы шли на ближайший рыночек за фруктами. И так, как был август, фрукты на нем были очень дешевыми и в изобилии. Мы покупали арбузы, виноград, яблоки, груши, вкуснейшие персики. А какие там были помидоры! Сладкие, сочные, большие!

Часто мы брали по пакетику сушеной рыбки. Это было, как семечки щелкать. До того она была вкусная и ненадоедливая.

Вечером мы ходили на танцы, с моей подругой и еще одной девушкой, которая жила с нами в комнате. Но, опять же, потанцевав недолго, мы шли в свой номер. Никаких провожатых, никаких гулянок до рассвета.

Как-то купаясь на пляже, я познакомилась с одним симпатичным пареньком. Мы стали общаться. Купались вместе. Загорали. Как-то даже выпили немного пива холодного с рыбкой, в большой и дружной компании молодежи, приехавшей на отдых. Он приехал позже нас, поэтому, когда пришла пора уезжать, пришел попрощаться.

Мы сговорились о переписке. Единственное, что он себе позволил перед моим отъездом, поцеловать меня в щеку.

Забегая вперед, скажу, наша переписка продолжалась около двух лет. Но потом, время и расстояние сделали свое дело, и она сама собою угасла.

И вот, наш отдых завершился. Папа с его супругой проводили нас на вокзал. Они положили нам в сумки много гостинцев, и мне и подружке. Я не ожидала такой щедрости, и даже прослезилась украдкой.

Когда я приехала домой, то в первую очередь выставила перед собой, как щит, эти подарки. Я знала, что меня ждет град упреков. Я уже была к этому готова. Однако, вид гостинцев, немного и ненадолго смягчил мамино недовольство.

Близилась осень, а вместе с нею и занятия в институте.

И вот тут-то меня подстерегала моя первая и, наверное, самая большая любовь. К нам в группу пришел новенький парень. И с этого дня начался мой трудный, порой мучительный и невыносимый путь общения с мужчинами.

Я влюбилась. Всем своим существом. Мое сердце жаждало взаимной любви, а душа, тепла. Мне тогда казалось, если я приложу максимум усилий, отдам всю себя, я обязательно добьюсь взаимности.

Результат моих усилий оказался противоположным. Никакой любви и тепла. Человек, которого я любила, и за которого могла легко отдать жизнь, просто занимался со мной сексом. Тогда, когда хотел он, когда ему было удобно.

А мне почему-то думалось, что он меня любит. Я, будто слепая тянулась к нему, как к свету солнца. Тогда он казался мне солнцем.

Не буду описывать эти недо отношения. Финал их был предрешен изначально. К тому же, как обычно, приложила руку мама.

Как-то я, наплевав на все, в отчаянии осталась ночевать у любимого парня. А жил он в студенческой общаге, так как был неместным.

Наутро в общежитие заявилась разъяренная мама. Да еще, со своей подругой. Да не просто так, а с топором. Проигнорировав требование вахтерши остановится, она нашла нужный этаж, и постучав в первую дверь, узнала, в какой комнате находится мой парень начала стучать изо всех сил. А затем в ход пошел и топор. Дверь была взломана, и мама подлетела с ругательствами и угрозами к оторопевшему от неожиданности парню.

Самое смешное, что она сочла правильным облить меня грязью в его глазах. Мол, я, дескать сплю со всеми подряд, и он у меня 110-й. Что-то типа местной прости господи, только бесплатной.

А потом и вовсе пригрозила ему исключением из института. А вот это было уже серьезно. Я прекрасно знала, что проректор института мамин хороший знакомый.

В общем, через некоторое время его действительно отчислили. Но мама здесь была ни при чем. За неуспеваемость. Собрав нехитрые пожитки, парень, не сказав мне ни слова, благополучно отбыл на свою далекую Родину.

К сожалению, Дамоклов меч отчисления висел и над моей головой. Сессию я успешно завалила. Мне было не до учебы. Я страшно переживала предательство и поспешный отъезд любимого человека. Конечно, поддержать и успокоить меня было некому. Мама ходила, злорадно потирая руки: мол, знай наших. И при любом удобном случае, старалась уколоть меня побольнее.

Это был очень тяжелый период в моей жизни. Слава Богу, удалось хотя бы сохранить место в институте. Мне пошли навстречу и отправили в академ отпуск. Что же и это был на тот момент выход.

Оглядываясь назад во времени, я прекрасно осознаю, сколько наделала ошибок. Но у меня был один учитель в жизни: мои любимые книги. Я с упоением читала и верила, что все, как написано в книгах, придуманных авторами, может быть и в жизни. Увы. Ничего подобного не произошло, и «рыцарь на белом коне» ускакал в туман.

Самое ужасное, что я «варилась в собственном соку». Ни с кем я не могла поделиться, ни от кого получить дружеский совет или поддержку. Единственная подруга, с которой мы ездили к папе отдыхать, переехала с родителями в другой город, и я потеряла с ней связь.

А далее произошло следующее. Прошло немного времени после отъезда несостоявшегося «жениха», и мама вызвала меня на серьезный разговор. Он состоялся на кухне в моей нелюбимой квартире.

Без обиняков мама сказала:

–Ну что же, дорогая моя, ты уже достаточно взрослая. Алименты больше не приходят. Ты совершеннолетняя. Так что содержать тебя некому. Иди, устраивайся на работу.

–А как же учеба, спросила я, растерявшись. Мне в сентябре на занятия.

–Ничего, холодным, и не терпящим возражений тоном парировала мама, переведешься на вечернее. У нас в стране многие учатся и работают.

Обдумав ее слова, я решила, что так будет лучше. По крайней мере, у меня будут свои деньги и хоть какая-то независимость. Я согласно кивнула головой, а мама с ехидцей продолжила:

–А то, как на моря ездить отдыхать, да по мужикам бегать, тебя хватает. Поди поработай, узнаешь, почем фунт лиха!

Я, только грустно улыбнулась.

Забегая вперед могу сказать, работы я не боялась. И везде, где я работала: и в библиотеке, и на заводе, меня ценили и уважали.

Однако, как бы там ни было, жизнь продолжалась. Я была еще совсем молода, и мне казалось, что счастье еще ворвется в мою жизнь, как глоток свежего ветра.

Сначала я устроилась в библиотеку. Работать приходилось целый день, за копейки. Платили очень мало. Но я, и этому была рада. Меня определили в отдел для детей и учащихся младших и средних классов. Работа была нетрудная. Справлялась я с ней легко и с удовольствием. На обед ходила в столовую в торговый центр, недалеко от нашей библиотеки. Благо, в то время обеды в столовой стоили совсем дешево.

В это время, я очень сдружилась с одним парнем из нашей группы. Он тоже перевелся на вечернее из той же группы, где я училась до академ отпуска. Иногда мы ходили вместе на занятия и возвращались, когда наши пары заканчивались одновременно. Он жил неподалеку от нашего дома (снимал однокомнатную квартиру). Как-то незаметно мы стали встречаться.

Дима работал на заводе, и в общем-то, неплохо зарабатывал. Как-то он сказал мне:

–Давай я и тебе помогу пристроится на завод, будешь больше зарабатывать.

Я решила подумать.

К сожалению, в то время наши отношения с мамой стали совершенно несносными. У меня часто возникали мысли уйти из ее дома (который, так и не стал родным очагом) и начать свою жизнь.

Я поделилась этим с Димой, и он меня поддержал.

Очень четко помню, как он мне сказал: можно найти жилье сначала, а потом устроиться на другую работу.

И вот мы ходим по частному сектору в другом районе города и ищем, где сдается комната. И нам повезло! В тот же день нашлась комната в небольшом деревянном домике. Правда назвать это помещение комнатой, можно было с трудом. Размером с чулан, с занавеской вместо двери. Из мебели: шкаф, диванчик, крохотный столик с полкой внизу для посуды и стул с табуреткой. Была и нехитрая посуда. Вторую комнату (более обширную и благоустроенную) занимала молодая супружеская пара. Холодильник стоял в коридоре.

Быт конечно очень простой и незатейливый. Но я и этому была несказанно рада. Это был мой первый дом. Это был мой первый шаг ко взрослой и самостоятельной жизни. Это была первая попытка взять на себя ответственность за свою жизнь.

Сейчас, конечно, все это кажется смешным и по-детски наивным. Но тогда, это был очень серьезный прорыв в моем мировосприятии.

Мама, конечно не одобрила данное мероприятие. Она считала, что я должна жить под ее контролем и выполнять только то, что она считает нужным. Это был надзор похлеще тюремного. Меня могли обыскать, выкинуть мои вещи, забрать деньги. Поэтому, ощутив свободу я была счастлива, как будто вышла из заключения.

Скоро я нашла и работу на заводе. Тоже несложную, однако более высокооплачиваемую, чем в библиотеке. Я зарабатывала, как минимум в два раза больше. К тому же нам выдавали талоны «за вредность». Мы работали довольно далеко от работ где проводилась пайка, но все-таки, это был один цех. На талоны можно было взять молоко, а можно было и пообедать. В общем-то, по тем временам, очень неплохо. Коллектив был дружный, веселый, несмотря на то, что в цехе трудились люди разных возрастов. В общем, работать там мне понравилось. Да и нервная система моя, без скандалов и бесконечного нажима начала приходить в порядок.

Времечко тогда было «веселое». Вовсю шла перестройка. Прилавки магазинов были пусты. Что-либо более интересное, чем макароны и пресловутая «килька в томате», да консервированные кабачки выдавали только по талонам. Да и тут нужно было успеть «урвать».

Тяжеловато мне тогда пришлось. Впрочем, я особо не грустила. Не смотря на «пророческие» высказывания моей мамы, что я «зарасту грязью» и «помру с голоду», ничего подобного со мной не случилось. Мало того, что я неплохо работала на заводе, умудрялась учиться, в моей комнате всегда был порядок, и я никогда не оставалась голодной. Мы даже с Димой небольшой ремонтик в комнате сделали: переклеили обои. Получилось довольно неплохо.

Шел уже октябрь месяц, и нам на заводе предложили поехать на картошку. Мало того, что это был оплачиваемый день, мы могли еще практически за бесценок купить в колхозе картошку, капусту, лук и морковку. Разумеется, я согласилась. Нужно было как-то выживать.

И вот, в конце дня, я (счастливая и гордая своими достижениями) привезла домой целый мешок картошки, моркови, большой пакет репчатого лука, и мешок капусты. Для того времени, это было достижением. После, я вздохнула с облегчением: мне не грозил голод. Слава богу, растительное масло в розлив, можно было купить всегда. А это уже решало проблему еды. Много ли мне было нужно, особенно учитывая, что я, вообще, малоежка.

С Димой мы продолжали встречаться. Иногда он водил меня в столовую по выходным. Там можно было вкусно и недорого перекусить. Либо, если его мама присылала ему посылку с провизией, он угощал и меня. Часто это была тушенка, либо консервированная ветчина. Так же ему присылали гречневую кашу с мясом в баночках. Иногда я приглашала его к себе в гости, и мы ели жаренную (либо вареную) картошку с его «подарками», мясными консервами.

Жизнь шла своим чередом. В ноябре мы подали заявление в ЗАГС и 22 декабря состоялась наша скромная свадьба.

Этот день мне запомнился как-то очень отчетливо:

Наша роспись проходила в городском ЗАГСе. Были только жених и невеста (то бишь, мы с Димой) и свидетели: Димин институтский одногруппник и друг, и моя двоюродная сестра. На мне был, сшитый в ателье костюм из золотистой парчи, на Диме костюм и галстук. Белую материю на платье нам не удалось купить. Времена были тяжелые, поэтому пришлось обойтись тем, что удалось достать. Впрочем, костюм выглядел шикарно и был мне очень к лицу.

Нас расписали. Дима подарил мне и свидетельнице по букету гвоздик, мы все выпили по бокалу шампанского, и на этом торжество завершилось. У нас не было даже обручальных колец: их просто не на что было купить.

В тот же день я переехала к Диме в общежитие, нам дали отдельную комнату.

И это был мой второй шаг ко взрослой, самостоятельной жизни. Я стала женой.

Мама, конечно так же, не одобрила и мое замужество. Она всячески старалась меня отговорить. Мол, молодая еще. Всего 21 год. Могла бы и для себя пожить.

Однако, я очень хорошо понимала уже тогда, значение ее выражения «для себя». Это означало добровольное рабство под ее «мудрым и чутким» руководством, полное и беспрекословное подчинение, отказ от собственной жизни и личности.

При этом, в пример ставились несколько ее закадычных подруг (старых дев), которые всю жизнь служили своим матерям, не выходили замуж и не имели детей. По какой-то неведомой мне причине, мамой это выдавалось за норму. А вот, желание иметь семью: мужа и детей, почему-то называлось патологией и полностью отвергалось.

К счастью, я была другого мнения, и как бы ни пытались мною манипулировать и сделать безвольной жертвой, нашла в себе силы и мужество, поступить так, как нужно было мне. Я, уже тогда понимала, что моя жизнь, это только моя жизнь, и свой опыт, я должна пройти сама.

А я очень хотела семью, хотела быть кому-то нужной. С одной стороны, это стремление было для меня естественным. С детства мне нравилось о ком-то заботиться. Я мечтала о детях, о том, как буду встречать мужа с работы. О том, что у нас будет дружная семья.

С другой, я искала защиты от холодной и деспотичной матери. Мне казалось, что мой муж (и статус замужней женщины) даст мне эту защиту. Увы. Это было одним из основных заблуждений в моей жизни (кстати сказать, многократно повторяемых мною). Я тогда и не догадывалась, что от того, кто дает «защиту» сейчас, вполне возможно придется искать защиты впоследствии.

Я не понимала, что моя защита находится внутри меня самой. Что нужно менять себя, отношение к себе, свое мироощущение, самооценку. На самом деле, для того, чтобы сепарироваться от энергетического вампира, мне не нужен был никто. Мне нужна была цельная я.

Увы, тогда я этого не осознавала. Да и влияние мамы на мою неокрепшую детскую и подростковую психику, все-таки сказалось очень негативным образом на всей моей дальнейшей жизни. Отравленные семена дали всходы, и выкорчевывать эти практически «деревья» с отравленными же плодами, было, впоследствии тяжело и очень больно.

А в тот момент меня ждал трудный и тернистый, а подчас и трагический путь становления личности.

После свадьбы мы стали жить в комнате, предоставленной Диме от его завода. И это был мой первый семейный дом и первый семейный опыт. Мы были молоды, полны надежд и амбиций. Строили планы на будущее. Нам было просто хорошо вместе.

Комната, в которую мы заселились была довольно большой. Целых 19 квадратных метров. Плюсом служило то, что в ней был большой самодельный шкаф из нескольких отделений. Это было самое простое дсп, покрашенное неприятного цвета коричневой масляной краской. Но там можно было развесить одежду, положить на полки одежду и обувь. Было и отделение, где можно было поставить продукты. У нас была полутороспальная кровать. Пара табуреток, немного посуды, обеденный столик. Кое-что мы приобрели и сами.

В общем, это был первый опыт семейного быта. Я была рада. Правда, если сказать честно, никакого опыта приготовления более сложных блюд, чем варка картофеля и жарка котлет, у меня не было. Я могла нарезать салаты. Но это было не особо нужно. Никто меня не готовил к будущей жизни в семье. Бабушка, всегда занималась приготовлением еды, когда я была в детском садике или школе. А маме, вообще было не до этого. Я даже суп элементарный сварить не могла.

Однако, я решила стать хорошей хозяйкой. Я начала учиться кулинарному искусству, сочетая его с практикой.

В то время еще не было интернета, где можно найти любой рецепт в любом исполнении. Но я не отчаялась. Двоюродная сестра подарила мне альбомчик: такую незамысловатую книжицу, в твердом переплете. На ней было написано: книга рецептов. Рецептов, правда, в ней не было. Но на каждой странице были напечатаны графы: продукты, изготовление. То есть, я могла записывать рецепты самостоятельно. Чем я и занялась.

Всюду, где только было можно взять рецепт приготовления домашних блюд, я их записывала в свою книжечку, а потом по ней и готовила. Первое время, мне было довольно трудно. Но я справлялась. Ведь у меня было желание и способности. Готовить я научилась легко и быстро. До сих пор, я люблю импровизировать на кухне.

С годами мастерство приготовления пищи, конечно выросло. И теперь, я редко пользуюсь рецептами. Они у меня в голове. А тогда, это стало настоящей "«палочкой выручалочкой».

Вообще время то, было очень сложным, но и очень интересным.

В нашу жизнь ворвались перемены. И этот ветер нельзя было с полной уверенностью назвать благотворным. Скорее он смахивал на ураган, который сметал все на своем пути.

Старое поколение, которое привыкло жить по советским меркам, оказалось в полной растерянности. Ведь люди привыкли к тому, что их завтрашний день обеспечен. Никто не привык думать. Все надеялись на то, что за них думают и решают. А тут…

Однако мы были молоды, и нам было абсолютно не страшно. Мы жаждали свободы и возможности самореализации.

К тому времени я окончательно распрощалась с ненавистным институтом. Больше меня никто не заставлял там учиться и получать абсолютно ненужную мне специальность.

Как-то мы разговаривали с мужем на тему дальнейшей нашей жизни, и он мне сказал:

–А что ты планируешь для себя дальше?

–В смысле?

–Ну, что будешь делать? Всю жизнь ведь на заводе не проработаешь. Да и закрывается сейчас все.

–А что ты мне предлагаешь?

–Ну, не знаю, может учиться пойти?

–А на что мы будем жить?

–Я работаю. Да и мать поможет, если что. Ты, конечно не на пять-шесть лет, а может в колледж какой поступишь? Все же будет профессия.

Я задумалась. Что мне интересно, кем я хочу стать. И, подумав, я решила поступить в медицинский колледж, на фельдшерское отделение. Я рассуждала так: медсестра, это как-то слишком примитивно. А фельдшер, это почти врач. Дима меня поддержал. Летом я уволилась с завода и поступила в медицинский колледж.

Казалось бы, все шло хорошо.

Я начала учиться. Муж учился и работал.

Однако, комендант общежития, в котором мы тогда жили узнал о том, что я, как законная супруга Димы прописана в трехкомнатной квартире. Увы, очевидно взыграло такое мерзкое чувство, как зависть и нас попросили выселиться по месту моей прописки. Даже пригрозили выселить через суд.

Я была расстроена? Нет. Я была в панике.

Квартиру в то время снять было немыслимо. Во-первых, очень сложно найти. Во-вторых, очень дорого. У нас просто не было таких денег. И как я того ни не хотела пришлось возвращаться в ненавистную квартиру.

Поначалу я надеялась, что мама успокоится и перестанет меня терзать своими придирками и бесконечными скандалами.

Какое там? Стало еще хуже. Помимо бесконечных упреков в том, какая я «неряха, лентяйка и лгунья» мама меня еще постоянно упрекала в том, какой плохой у меня муж. Казалось, она поставила своей целью развести нас.