Эффект бумеранга. Часть вторая

Роман потер ладони, осторожно коснулся моей стопы и принялся медленно ее разминать. Сначала одну, потом другую, щедро одаривая ноги приливом теплой волны от пальцев до щиколотки.

Однако, приятно, хоть и немного непривычно. Но я попробую расслабиться и представить то, о чем говорит Роман.

И вот я уже далеко отсюда. Я на берегу моря. Лежу себе, а волны ласкают мои ноги.

Вот это кайф…

А Роман отлично помогает мне забыться. Воздействует на правильные точки, и я вот-вот почувствую запах моря. Эффект незабываемый.

Закрыла глаза и всецело отдалась изнеженности воображаемых волн, которую развивали прикосновения теплых, нежных рук Романа. Щиколотки, икры, ни единый миллиметр кожи не остается без ласки. Будто и впрямь меня покрывает вода в эту самую секунду. Но я хочу, чтобы Роман составил мне компанию на безлюдном пляже. Одной мне там быть не нужно.

А его пальцы, тем временем, потихоньку добрались до моих колен, электризуя меня все интенсивней. И тут уже я пошла имитировать морскую волну, плавно шевеля верхней частью тела. Роман что-то мудрит с моими ощущениями, продолжая вроде бы не волшебные, а вполне обыкновенные поглаживания и пощипывания, но так искусно мудрит, что я вот-вот самопроизвольно растопырю перед ним ноги и скажу «бери меня сейчас же, пока нас волной не накрыло с головами и не унесло течением в море».

Лучше остановиться сразу, пока дело не зашло слишком далеко. Разум мой пресловутый и некстати проснувшийся, говорит так. Но пальцы моей ноги уже сами по себе щупают то твердое, что скрыто под брюками Романа. Я не могу сдерживать свое тело, оно само ведет меня туда, откуда уже нет выхода.

Из груди моей самопроизвольно вырвался скрипучий стон. Я резко села, не открывая при этом глаза. Но знаю, что слишком близко нахожусь к Роману.

Руки его застыли в тот же миг, как и прежде спокойное дыхание.

– Можно я тебя поцелую? – тихо спросил он.

– Только поцелуй и всего один. – я зажмурилась еще крепче и, облизав губы, утвердительно кивнула.

– И только… – торопливо шепнув это, Роман потянулся ко мне и обезоружил вовсе не слабым поцелуем, и не таким скромным, какой я ожидала получить в первый, нормальный раз.

Роман слишком уверенно рассчитывает на большее, либо так сильно хочет меня целовать, что не сдерживает и других, более серьезных желаний. Он буквально накинулся на мои губы, чем и пробудил во мне гейзер ярких впечатлений и непередаваемых ощущений, вожделенными искрами, словно фейерверк, покрывших все тело. Даже те места, которых Роман не касался, всецело были поглощены единым желанием – уйти из реальности вместе с ним раз и остаться с ним навсегда.

Не заметила, когда успела и как, но мои руки уже обвились вокруг шеи Романа, притягивая его к себе максимально ближе. Я хочу его целовать сама, быстро и требовательно, так остервенело, как и мечтала провернуть с недавнего времени. Сколько я думала о его губах, способных зажечь во мне негасимый огонь похоти, сколько представляла, как чувствую его. И теперь я могу позволить себе немного повольничать.

Роман, не обрывая поцелуя, уложил меня на диван и примостился рядом, отчего мои ноги неминуемо запрокинулись к потолку; ладонь его бегло прошлась по бедру выше, с жадностью потрепала его, настигла линию трусиков, но не остановилась, пока что миновала их, двинувшись еще выше. Роман осторожно, но уверенно сжал грудь в своей ладони, на доли мгновения застыв, его дыхание стало быстрым, а пальцы, нащупав твердый сосок через ткань рубашки, принялись активно его теребить.

Роман осыпал меня ласками, его касания становились все грубее, резче и требовательней, язык в ускоренном темпе исследовал мой рот.

Что Роман со мной делает? Я будто падаю куда-то, а куда не пойму. А Роман точно знает, что делает, раз продолжает все напористей доводить меня до состояния безумства и необузданной страсти. Уверенно подводит к тому, что неминуемо произойдет сегодня, а я и слова против того не смогу воспроизвести, настолько буду поглощена животным инстинктом спариваться. Это я осознаю, но не могу и не хочу противиться нечестным манипуляциям, выводящим из строя мою и без того шаткую позицию. Я знаю, что вешу на волоске, но это ощущение слишком приятно, чтобы отказываться от него ради каких-то принципов, не имеющих ни малейшего значения здесь и сейчас.

По телу константным потоком сновали электрические разряды. Меня будто подключили к источнику сексуального питания и держали в сладостном, но мучительном напряжении. Они не отпускали ни на секунду, заставляя меня прогибать спину и нетерпеливо шевелить тазом по часовой стрелке.

Я чуть не захлебнулась от желания, когда ощутила его пальцы пониже своего лобка. Еще немного, и я сдамся. Не просто сдамся, а сама залезу на Романа, и мы бодро поскачем в страну оргазма.

Я отвернулась от его страстных губ, чтобы отдышаться и немного охладеть, но уже чувствую, что теку и невероятно сильно. Роман же мой настрой не поддержал. Взяв меня за горло, он снова впился в мои губы поцелуем, еще более непристойным и диким, чем прежде. Мы уже занимаемся сексом, я чувствую именно это, хоть и понимаю, что это всего лишь обычные поцелуи.

Испытав ощущение, близкое к тому приятному, чему следует просто разрешить случиться, а после сразу наслаждаться этим и томно вздыхать, я распахнула глаза и вздрогнула.

Но не от удовольствия. Расходившееся воображение в этот раз решило поиздеваться и сыграло надо мной злую шутку. То, что я открыла глаза, и стало моей главной ошибкой, вернувшей разгоряченное сознание в один самый страшный в моей жизни вечер.

Темнота вокруг меня. Она затягивает и не дает дышать, не дает убежать, не дает спрятаться или хоть немного повлиять на роковой исход дальнейших событий. Лишь точечный свет, напоминающий лампочку в салоне авто, тускло освещает часть комнаты, где стоит диван. Мягкий диван превратился в заднее сидение джипа, чувствую запах кожи и крови, которая вот-вот разбавит воздух, пропитанный алкоголем и боязнью. Во рту внезапно возник и довольно четко ощущался теперь привкус химической смазки, латекса и горечи ядовитой спермы, напитанной моими слезами.

Мгновение ужаса, остановка дыхания, и он навис надо мной.

Он сверху, взгляд его жестокий, мысли и поступки такие же черные, как и звериные глаза, в которых бесновато отплясывает пламя, дарованное ему самой преисподней. Руки его, порвавшие мою одежду, готовятся причинить боль, а далее последует адская многочасовая пытка, начинающаяся с того, что дичайшая агония пронзит мое нутро насквозь.

Картинки ужаса неслись перед моими глазами, пытаясь прорваться в уютную и совсем иную реальность. Я как могла, отмахивалась от них и пыталась переключиться на другое. Я хотела избежать этого, но я бессильна против себя самой. Это воспоминание живет внутри меня, его не прогнать, не удалить, и оно всплыло в самый неподходящий момент.

Это не тот день, но тот же самый человек. Тот же самый…

Оклемалась я моментально, вернулась в комнату и немного расслабилась. Во рту все тот же привкус мандарина. Я лежу на диване, но уже почти голая. Когда Роман успел меня раздеть? Я будто находилась не здесь, а где-то за гранью понимания того, что происходило наяву.

Главное, я не там и не могу быть там. Все хорошо.

Но только я поглядела перед собой, страх мой, немного отпустивший, обрел куда более ощутимую оболочку.

Роман увлеченно целует мои ноги, уделяя особое внимание внутренней стороне бедер, а трусики мои в тот момент падают на щиколотки. Роман снимает их с меня, ставит мои ноги шире, втискивается между ними и начинает медленно приспускать свои штаны…

Меня затрясло от ужаса. Заскулив, я отрицательно замотала головой, но при этом плотно сжимала губы. Я настолько испугалась, что не могла и звука издать.

Роман почуял то неладное, что я колочусь в припадке и вовсе не от возбужденности. Его угольно-черный взгляд, хищно сверкающий, острым лезвием впился в мои глаза, которые моментально увеличились. Тот самый взгляд.

Это не воспоминание. Это реальность.

Обнаженную грудь мою от волнения обдало холодом, как в ту зимнюю ночь, а следом обожгло кипятком, и тогда я закричала.

– Нет! Не надо! Не трогай меня!

Я забрыкалась и вылезла из-под него, да так резво, что Роман даже не успел опомниться. Запахнула рубашку, прижала ноги к себе и спрятала лицо между колен, чтобы больше никогда не глядеть в те глаза. Я боюсь.

– Все-все-все! Не трогаю! Только успокойся, пожалуйста!

Роман не стал меня удерживать или заставлять подчиниться, хоть до победы оставалось всего-ничего. Одно его резкое движение прямиком в меня, и я бы в тот миг сошла с ума.

Он, видимо, не сразу, но понял, о чем я вспомнила и что воспоминание это вот-вот выбьет мой разум из колеи, а потому и не настаивал на обсуждении резкого отказа от близости. Вернувшись на прежнее место, Роман глубоко вздохнул и в полнейшей прострации уставился в стену напротив.

Какое-то время Роман сидел молча и абсолютно недвижимо, чем и привлек мое внимание. Моргал только лишь, и то очень редко, а потом сказал.

– Извини меня… Не сдержался. Не знаю, что на меня нашло… Извини. – так и не получив от меня ни звука, он встал с дивана. – Пойду проветрюсь… Заранее спокойной ночи.

Минут двадцать Роман стоял на морозе. Видела его из окна. Он просто стоял и глядел в небо: казалось, еще немного, и Роман завоет волком.

Но этого не произошло, Роман не завыл от отчаяния. Спустя двадцать минут он взял лопату и принялся резво очищать двор от падающего снега. Он даже не скоблил, а рубил, махая лопатой, словно топором. Так казалось мне с расстояния.

Я знаю, что Роман не хотел напоминать мне о плохом. Но так вышло, хоть он и не сделал ничего, что могло бы вернуть меня в ту ночь.

Роману нужно успокоиться и немедленно заглушить то желание, что в нем бурлит, а физический труд отлично этому способствует.

Возможно, я очень сглупила, оттолкнув Романа снова, ведь сама очень хотела и ждала продолжения. Я ведь хочу, чтобы наши отношения стали другими. Я ведь замуж за него иду, и жить с ним буду. Я ведь решила это и не хочу ничего менять.

Но как я могла стерпеть и не оттолкнуть? Зря я открыла глаза. Но я не могла предугадать, что будет так, иначе бы подушкой накрылась, чтобы обезопаситься от кошмара, испортившего такой прекрасный вечер.

По крайней мере, когда мои глаза закрыты, я могу не сопротивляться чувствам и дойти до конца своих желаний. Главное, преодолеть этот барьер. Дальше все будет хорошо.

Меня радует то, что Роман способен не заставлять и отступить, когда это нужно, даже если ему очень хочется не останавливаться. А это значит многое.

Выключила свет, улеглась на диван и ждала, когда Роман закончит свои дела, которые не имеют смысла в снегопад, и вернется в эту комнату. Может, фильм посмотрим все-таки или попробуем заново… Даже хотела предложить завязать мне глаза чем-нибудь плотным, но потом подумала, что обижу его этим. Роман решит, что он мне противен. Но ведь это не так! Может, стоит рассказать ему о своих чувствах? Роман не поверит, тем более, после случившегося. Точно же не поверит.

И то не так, и это не так… А как тогда мне поступить, чтобы было правильно? Как??? Самой действовать, брать ситуацию в свои руки и идти вперед, невзирая ни на что. Вот оно единственное решение. Но я не готова к этому. Я уже проявила активность три дня назад и до сих пор не извинилась.

Роман подошел ко мне спустя час или около того. Я не уснула. Я дождалась его, хоть и сделала вид, что сплю. Пока лежала в темноте, поспорила сама с собой, что Роман меня поцелует или хотя бы погладит по голове перед тем, как лечь спать.

Проспорила сама себе в итоге. Ни продолжения массажа, ни поцелуя, ни хоть какого иного намека я не получила. Роман не собирался возвращаться к начатому им, он всего лишь приволок одеяло, осторожно укрыл меня и сразу ушел, тихо закрыв за собой дверь.

Я очень ждала, что он решится, а он взял и не захотел даже пробовать.

Глава 6

Дарья.

Утром меня, обиженную на то, что Роман сдался после первой неудачной попытки наладить со мной более тесный контакт и не стал пытаться снова, да еще и раззадоренную, и неудовлетворенную, ко всему прочему, разбудил вовсе не Роман. Кот его поганый со своим гортанным кличем!

Прогорланив противным гундосым басом несколько раз, стоя у дивана, он запрыгнул, сел мне на грудь и ждал, когда я проснусь, плотоядно мурча при этом и постукивая лапой по щеке.

Это меня разозлило еще больше. Кое-как столкнула с себя тринадцать килограммов рыжего «счастья» цвета дохлого попугая и пошла умываться.

– Роман, доброе утро! – крикнула громко, пока шла по коридору первого этажа, чтобы узнать, в ванной он сейчас или нет.

Не зайти бы туда в самый неподходящий момент…

Однако, молчок. В доме тихо как на кладбище.

Контрольный стук в двери ванной комнаты, и я просунула туда голову. Нет там Романа.

Пока сидела в туалете, услышала, как хлопнула входная дверь, а затем топот. Роман вернулся. Наверное, уже успел сделать то, что пообещал вчера.

– Дарья, завтракать!

– Иду! Я в ванной.

Переоделась в свою одежду и вышла к нему.

Роман на кухне, варит кофе. Все по привычной схеме, как и вчера, вроде бы. Только Роман хмурый и расстроенный сегодня, и на нем не футболка и штаны, а синие джинсы и свитер под горло довольно толстой вязки асфальтового цвета с серебристым отливом.

На столе две яичницы с помидорами, булочки, полосатые сосиски, запеченные на гриле и выпуклый здоровенный пакет с тканевыми вставками. Он занимал половину стола.

– Доброе утро, Дарья. – с полным безразличием начал Роман, когда я присела на табурет, который облюбовала еще вчера. – Пока ты дрыхла, я все успел сделать. Машина твоя под домом стоит, рабочая и готовая к отбытию. Шуба вон, рядом с тобой, примерь, понравится такая или нет. Брал на свой вкус, потому и сомневаюсь. Размер твой вроде прощупал, но не исключаю, что мог ошибиться в расчётах. Консультантка твоей комплекции попалась, но в плечах немного поуже. Если эта шуба не подойдет по цвету или фасону, поменяем сразу же, чтобы она не валялась без дела. Я хочу, чтобы ты носила ее с удовольствием.

– Очень рада, что все успелось.

Настолько оскорбилась его безразличным тембром и явным намеком, чтобы я освободила дом как можно быстрее, что даже не заглянула в пакет с шубой. Сделала вид, что мне тоже все равно, а на самом деле внутри меня кто-то один очень весело сигал сейчас, а кто-то другой начал плакать то ли счастья, то ли от обиды. Но я ж не могу показать, насколько счастлива получить такой подарок и не могу устроить Роману скандал с истерикой типа «почему ты так относишься ко мне, я этого не заслужила», потому как знаю, что сама виновата в том, что между нами пробежала черная кошка.

Да и не пришел Роман вчера, раззадорил меня на любовные игры на пару с Барсиком и смылся с поля видимости. Он-то успокоился, пока лопатой прытко орудовал, на снегу оторвался, а мне пришлось несладко. Полночи терлась об одеяло, которое пропустила между ног. И меня трусит до сих пор, и злоба берет, и знаю, что меня утихомирит только одно. То, от чего я отказалась вчера и чего Роман второй раз не предложил.

Сейчас поем и поеду домой. А лучше это сделать немедля.

– Ладно, мне пора.

– Что, прям так сразу? Даже не позавтракаешь? И не посмотришь, что за шуба в пакете?

– Я спешу. – схватила пакет и резво направилась в коридор.

– У меня не хочешь остаться еще на денек? Чем не угодил, хоть скажи. Прямо скажи, как есть. – Роман, прислонившись к стене и спрятав руки в карманы джинсов, с издевкой наблюдал за тем, как я одеваюсь.

– Не хочу. Вот мой ответ. – рыкнула я, наспех застегивая пальто.

– Как хочешь.

Обулась и, нервно дернув головой, я открыла дверь и поспешила покинуть обитель Романа.

– Эй, Варвара-краса! Или Маша-растеряша. Как тебе больше нравится… – крикнул Роман, когда я почти дошла до ворот. – Ключи от машины не нужны? Без них поедешь, рассеянная мадемуазель?

Пришлось вернуться. Вот я тупизень!

Только я подошла к Роману, он замахнулся и выбросил мои ключи за ворота.

– Жаль, не словила. Позвонишь, как доедешь. – и захлопнул дверь перед моим носом.

Роман тоже обиделся на меня. Я и сама не знаю, почему так себя повела. Но и он, козлина, поступил не лучше! А если я не найду ключей? Роман на то и рассчитывает, небось, что я снова приползу и попрошусь к нему с ночевкой. Этому не бывать.

Отыскав ключи, благо, они угодили не в сугроб, а на дорогу, я вернулась к видеозвонку, под которым висела табличка «Быков Р.Я.». Только услышала голос Романа и вопрос о том, что я забыла, я показала Роману комбинацию из трех пальцев, а на среднем висели ключи, и пошла к авто.

Пока прогревала машину, вытащила из пакета шубу и не смогла сдержать эмоционального экстаза. Ахнула в диком восторге, иначе и выразить мое состояние было нельзя, только руки легли на мягкую пятнистую шерсть.

А когда добрались до ценника, я громко и восторженно матюкнулась, причем несколько раз подряд. Шубу, по всей видимости, длиной чуть выше колена, за бешеную цену, равную стоимости моей новой машины, в те недавние времена, когда я ее брала, мне бы никто никогда бы не подарил.

Роман, хоть и сволочь, заставившая меня унизительно ползать по улице в поисках брелка, но… Он двойная сволочь, раз оставил на подарке ценник. Он дал понять, что теперь я ему осталась должна. Либо все гораздо проще, ведь он не знал, подойдет мне шуба или нет. Но, ради чего бы Роман так не сделал, все равно я могла ему сказать спасибо, ведь это совсем не трудно. А теперь он посчитает, что у меня к нему сугубо потребительское отношение. Все стало еще хуже, чем было вчера.

***

– Ну ничего себе! – мама чуть не упала на ровном месте, увидев меня в пушистой обновке. – Да это же рысь! Ты знаешь, сколько стоит шуба из рыси? Неужто второй кредит взяла на радостях, что потенциальный муж на горизонте появился?

А в квартире стоит умопомрачительный запах моей любимой еды. Курочка в духовке печется с картошечкой. Обожаю это дело с детства. Лучше курочки с картошкой может быть только мамина курочка с картошкой. Интересно, в честь чего мама вдруг решила приготовить блюдо, которое обычно делает на праздники?

– Это подарок. – без всяких эмоций отвечала я. Устала очень: напряженная дорога и бесконечная печаль сильно измотали. – Знаю, сколько стоит. Ценник тут тоже имеется, в капюшоне. Хочешь, посмотри. Роман не сделал из этого тайны, ублюдок.

– Так, сейчас ты по губам получишь за такое обращение к Ромке. Вот еще, колбаса деловая нашлась, да бракованная, недокрученная попалась… Ей подарки муж такие царские дарит, а она полощет его в отместку на чём свет стоит. – мама погладила мех на рукавах и взвизгнула, будто он ее укусил. – Охренеть! А ну-ка повертись, погляжу получше. Ой, а капюшон какой шикарный! Слов нет! Отпад, и только! Вот это ты удачно в гости съездила. В следующий раз, как поедешь к нему, меня возьми. Мне б хоть норочку захудалую надо или шиншиллу, а то, сама знаешь, мой допотопный кролик вот-вот разлезется на первоначальные тушки, из которых когда-то был собран. Стыдно в таком тряпье на свадьбе появляться. Люба небось вся царевной нарядится, а я, считай, как бомжик приду и буду замуж дочь единственную отдавать в таком виде. Не порядок.

– Бери и езжай к нему сама, когда приспичит. Я туда больше ни ногой. А где Арина?

– В садике она. А где Ромка? Чего не зашел? Думала, вы вместе приедете.

– В Краснодаре твой Ромка. Потому и не зашел.

– А почему это он мой? – мама поставила руки на талию и хмуро вытаращилась на меня, ожидая более оригинального, а главное, адекватного ответа, который, разумеется, даже если и получит, то забракует как идиотский. – Так, все ясно, снова детство в твоей попе заиграло. Опять чем-то не довольна, а чем, у себя не уточнила. Пошла б спросила на улице у кого-нибудь, если сама не знаешь. А ну-ка снимай рысь, не достояна ты ее, раз мина такая кислая, а я заберу. Буду носить и радоваться тому, какой щедрый у меня зятек. В магазин собираюсь как раз, хлеба два куска осталось. И это… из садика Арину заберу в ней же. Ты не против?

– Считай, что шуба твоя. Мне чужого не надо. Ни добра, ни худа. Сама себя обеспечу всем необходимым.

Мама сейчас, наверняка, подумает, что я вредничаю, но на самом деле мне за несколько часов непрерывных думок стало очень стыдно за то, что я забрала шубу. Не только за то, что молча, а за то, что я вообще ее забрала. Я не хочу, чтобы Роман думал, будто я не продаюсь всем подряд, но активно себя рекламирую и выбираю сама, кто меня купит. А пока те покупатели толпятся возле меня и бросают всякие ценности в фонд благотворительной помощи мне как матери-одиночке, а я сижу на добытом добре и испытываю от этого наслаждение, думая, что я незаменима и все кругом меня любят. А я снова и снова даю ему понять именно так. Но я не такая. Мне ничего не надо от других и от него. Кроме него.

– Ох, какие мы гордые птицы… Ишь, как закудахтали, когда шубки полетели в твои ручки за красивые глазки и дочь, которая получилась спонтанно! – мама заглянула в капюшон и обнаружила там то, от чего несколько часов назад обалдела и я. – Это что, цена??? Да он с ума сошел столько денег на тебя, дурную, спускать! Дарья, даже не вздумай его отталкивать после этого!

– Я и не так еще заговорю, и сделаю. И звонить ему не стану. И вообще больше не буду с ним поддерживать никакого общения.

– А что такого ужасного Ромка сделал, что ты так к нему? Ничего? Или шубу подарил вместо того, что матом накрыть, как его братец?

Мама наседает на меня, а мне сказать-то и нечего в ответ. Что сделал Роман? Все для того, чтобы я чувствовала себя комфортно, постарался он хорошо, даже слишком: помог мне в чужом городе, предоставил кров и не дал умереть от холода и голода. А я его оттолкнула вместо самой простой благодарности. Ни за что не отблагодарила. Завалилась к нему домой без приглашения и предупреждения, и обслуживай меня, царевну, по высшему разряду, готовь мне, покупай шампуни, массажируй, развлекай. А я не пожалела гадости, чтобы отплатить за его гостеприимство и радушие, и обидела его дважды с особой легкостью, даже не постеснялась и не подумала, каково ему было это принимать. А еще сказала, что не хочу быть с ним.

Так что плохого мне сделал Роман, что я так взъелась на него? А Роман взял и выбросил мои ключи со злости, но перед этим починил мою машину и купил шубу. Такого маме точно не надо говорить.

– Дура ты, Дарья. Вот что я тебе скажу, как мать. Сама же побежала к нему на ночь глядя, и сама убежала, как только он тебя приголубил. Не так приголубил? Странная ты. Определись уже, пока в старых девах не прописалась на ПМЖ. Небось, и Ромка сейчас сидит и думает, что ты идиотка, и уже сомневается, стоит ли на тебе жениться. Он вполне может найти себе женщину умнее тебя во сто раз, если не в тысячу. Пара должна чему-то учиться друг у друга – так я всегда говорила и буду продолжать говорить, пока тебе не втемяшится хоть малая толика материнских наставлений. Ромка мужик не глупый, а с тобой он будет только деградировать. Так что, либо меняйся сама, либо он от тебя откажется. На одной постели далеко не уедешь, вот уж поверь, да и красота не вечная. Ты хоть спасибо ему сказала за шубу?

– Нет, и не собираюсь.

– Ну и дура. Как найдет он себе другую, вот тогда ты начнешь локти кусать и метаться взад-вперед, потому что профукаешь свое счастье. Будешь в дверь закрытую ломиться, а он и не подумает тебя впустить. Дочь у него есть, ей все и достанется, а ты, как была, так и останешься голодранкой без имени и мужа. Попомни мои слова, так все и случится, и довольно скоро. Кстати, Люба как-то говорила, что у него помолвка сорвалась из-за Арины.

– Какая еще помолвка?

Вот так новости… Роман мог жениться на ком-то, но тут появилась я с дочкой и испортила его планы? Либо это мама моя на понт меня берет?

– А спроси Ромку сама. Я не собираюсь быть испорченным телефоном. Если тебе надо, тогда возьмешь и узнаешь.

Мама стащила с меня шубу, набросила себе на плечи и принялась восхищенно охать перед зеркалом, изучая себя.

– Хороша ты, Светка, ой, как хороша… Глядишь, и муж тебе сыщется, и папашка для дочки твоей дурной, если будешь в шубке по людным местам щеголять. Наденешь сережки с лазуритом, бобину на голове закрутишь, каблуки на ножки, и стремглав за хлебушком в самый дальний магазин. А Таньку так вообще от зависти удар хватит. Дарья, не жди меня рано. Я по делам, и вернусь нескоро.

– А я на работу. До вечера. – развернулась и открыла входную дверь. Не хочу быть здесь. Даже курочка любимая не остановит и не убедит в обратном.

– Голая пойдешь, что ли?

– Нет, я пальто в машине оставила. Пока, мам.

– Позвони ему, Дарья. Позвони. Будь умницей. Послушай маму. – сказала она напоследок.