Казим и Аэлита

ДЕТСТВО

1Ах, детство, время золотое!Оно для нас, как светлый сон,Чья суть наполнена любовьюИ ярким солнечным огнём.Расплывчаты, как сновиденьяДни неосознанной поры,В котором каждое мгновеньеТаил в себе восторга взрыв.Пределы мира необъятныДля просыпающихся чувств.Не потому ли, так приятноОсознавать, что он не пуст.Что оживлён он голосамиЛюдей и звонким пеньем птиц,Украшен дивными цветамиЧей запах так душист и чист.И трав зелёных одеялоУкрыло землю, чтоб по нейСвятое детство зашагалоВ просторы новых ярких дней.2Не зря, свой путь начало, детство,В ту даль, чью явь не угадать.Спешит ликующее сердцеСебя в том детстве осознать.Как будто из глубин вселеннойЯвившись в новый мир, душа,Здесь обретает, постепенно,Себя, подобьем малыша,Почувствовав живое тело,Движенья быстрых рук и ног.И вот сознаньем овладел, он,Малыш, познать смысл жизни смог.Простые истины открылись,Их понимание пришло.И тело вдруг объединилось,С явившейся, к нему, душой.Чтоб стать опорой человека,Его желания приняв.Из детства вдаль, дорогой предковПойдёт малыш, их зову вняв.3Тому, кто в жизнь явился, тайныНе сразу раскрывает жизнь.В пространстве том, необычайном,Не зная истины и лжи,Ребёнок маленький стремитсяНайти, почувствовать, принятьВсё то, что радостью искрится,Даря земную благодать.Всё то, что светится, сверкает,Бежит, шевелится, поёт,Трепещет, ползает, летает…Малыш ещё не осознаёт.Ещё он только видит, слышитЯвленья жизни. Вот летитВорона крупная над крышей,И от восторга он кричит.О многом он ещё не знает,И всё ж, торопится успеть,В проснувшемся, своём, сознанье,Весь этот мир запечатлеть.4Тот мир, чьи дали, были скрыты,Его сознаньем овладел.День каждый приносил открытья,И он от радости светлел.Дома и улицы деревни,Своею сутью, он, считал.И силуэты гор, наверно,Уж, друг от друга различал.Землянку-дом, сестёр и братьев,И мать, желанную, свою,Любил любовью необъятной,Всё в мире нравилась ему.Его любовь была сильнееЛюбого излиянья чувств.И победить она сумелаЛюбую боль его и грусть.В днях новых расширял он смелоПространства своего предел,Пока ещё не зная целиТого, чего бы он хотел.5Дни детства мы не позабыли,Хотя, конечно же, не всёЗапомнилось из тех идиллий,Что пронеслись, как дивный сон.Не всё в нём так, как нам хотелосьПредставить позже. Иногда,Тускнела дней тех чудных прелесть —Окрашивала их беда,Порой, и чёрной краской смерти,И унижением людей.Ведь детство тоже, в круговертиБегущих, быстрых, грозных дней.То революции, то войны,То язвы жизни мирных дней.И в днях тех, детство, беспокойноСтрадало в сумерках теней.Иным, счастливчикам, приятныВоспоминанья детских лет.Другие помнят детство в пятнахТревог и всевозможных бед.6И всё же, кто виновен в этом?Жизнь одинакова во всёмДля всех людей на белом свете.Но мы по-разному живём.Как будто за грехи чужиеДолжны расплачиваться мы.Но почему мы трудно жили,Ни в чем, не чувствуя вины?За что, решает кто-то в небе,И кто-то на земле, за нас,Даря одним свои победы,Других же, втаптывая в грязь.Как прежде, мир наш не устойчив.Кто в нём силён, тот и богат.Но человек, он, счастья хочет,Но трудно счастья смысл понять.И дарят детству, не случайно,Свои оттенки времена,Свои тревоги и печали.И трудно их отбросить нам.7Но зря мы сетуем на время,Как будто в людях нет вины.И всё ж, отбросив все сомненья,Мы вспоминаем детства дни.Каким бы ни было тяжёлымЖивое время детских дней,В душе не чувствуем мы болей,Ведь жизнь, злой памяти мудрей.Оно, от бед всех исцеляя,Готово возродиться вновь,Чтоб изменилась жизнь святая,Познав священную любовь.Наверно, так оно и будет.Не зря мечтой той мир пленён.Но до сих пор не знают людиВ чём суть изменчивых времён.Прислушиваясь к зову сердца,Продолжат люди жизни путь.И мой герой, явленья детстваОпишет нам, когда-нибудь.8Шли дни, то медленно, то быстро —Никто не мерил жизни бег.Да и зачем? Зря не стремитсяВ святые дали, человек.Здесь, на земле родной, он хочетЖить, время, проводя в трудах,Не торопясь, хотя пророчатЕму, иные годы страх.Хотя порой души смятеньеПокоя сердцу не даёт.Но человек, в любое времяСебя в трудах осознаёт.Труду отдавшись, безусловно,Все люди, видимо, правы,Нельзя жить лишь одной любовью,Хотя нельзя и без любви.Лишь тот, кто трудиться, сумеетСмысл высший истины понять.Никто нарушить не посмеетЗакон, в чьей сути благодать.9Работать люди не стеснялись.Труд возвышал людей и жизнь.И Гарифуллины старалисьТрудиться, чтобы лучше жить.Они работали в колхозеПочти всё время, день-деньской.С землёй, с растеньями, с навозомБыл связан труд их не простой.И скот пасти им приходилось,И сеять, и доить коров.И дети тоже, не ленились.Работать каждый был готов.Властям, не возражая, молчаТрудились каждый день они,А иногда до поздней ночи,Чтоб заработать трудодни.Казим, чей путь лишь начинался,И он, невинное дитя,К работам разным приобщался,Хотя и делал их шутя.10Он быстро рос, понять стараясьВесь этот добрый, славный мир,И в то же время, оставаясьЕщё, во власти детских игр.Не зря же, братья научили,Тем играм, с мальчиком резвясь.За ними, по траве и пыли,Бежал, он, первым быть стремясь.За братьями, спеша вдогонку,Порой он падал, но вставал.И оглашался смехом, звонкимВесь двор, их, где Казим играл.А вскоре, сверстники-соседиВдруг появились у него.Теперь он вместе с ними бегал.Не обгонял никто его.Казим был резвым, очень быстрым.Рос мальчиком смышлёным он.О жизни и природе мыслиУже в те дни рождались в нём.11И вот, уж мальчику три года.Весь мир раскрылся перед ним.Сумел почувствовать свободуТех ранних, детских лет, Казим,Не только дом свой, всю деревнюОн изучил, принял, постиг.Шагами всю её измерилИ к ней, как к матери, привык.По улице её носилсяС друзьями наперегонки.Деревня, та, где он родился,Кончалась прямо у реки.Но к ней они ходили редко,Она волной могла их смыть.Не разрешалось малолеткамБез взрослых к той реке ходить.Зато на улице деревни,Почти единственной, большой,Звучал их смех, в дневное время.Там детям было хорошо.12Та улица не зная пыли,Купалась в зелени. По нейНе ездили автомобилиВ ту пору, довоенных дней.Да, и людей встречалось мало.Все были заняты трудом.И лишь телега проезжала,Чтоб завезти солому в дом.Дремал колхозник в нём, усталыйКонь плёлся тихо, как-нибудь.Косясь на ребятишек малыхОн продолжал знакомый путь.Но вот и он проплёлся мимо,Не удивив собой детей.Всё так же улица пустынна,Лишь дети царствуют на ней.Когда же, летний дождь начавшись,Весь мир вдруг освежит собой,Как хорошо приятно мчатьсяПо лужам с тёплою водой.13Длинна та улица деревни.Дома вдоль улицы идут.За их участками деревья.Там, роща ив. Там птиц приют.Не зря их мир разнообразныйМанил Казима, с юных лет.Не зря, спешил он, как на праздник,На птичий, радостный концерт.Их песни, трели, звуки, свисты,Которым он весь день внимал,Рождали в нём такие мысли,Что он, как будто бы взлетал,Вдруг, над деревней, как и птицы,И достигая облаков,Успел, и солнцем озариться,И ощутить земли любовь.Видать, его мечта и песниТех птиц, уже взлетевших ввысь,Каким-то образом чудесным,В его душе переплелись.14Здесь, в роще, часто находилиЕго, весёлые друзья,И улыбаясь, говорили,Что одному мечтать нельзя.В игру мечты все превращая,Пусть выскажет, он, всё, что знал.Их за назойливость прощая,Казим в игру друзей вступал.Мечты их может и наивны,Что знали мальчики тех лет.И всё же, рассужденьем дивнымОн удивлял их, как поэт.Он говорил, что люди тожеНачнут когда-нибудь летать,Свои умения умножив,Стараясь тайну птиц понять.И плавать, словно рыбы будут.В реке, под глубиной воды.И всё доступно будет людям.И вдоволь будет всем еды.15Мечта последняя прельстилаМальчишек. Только о едеТеперь они, все, говорили.Голодным был их каждый день.Все жили впроголодь. Не сталоВ деревне богачей, купцов.В колхозе люди голодали,Оставшись без своих хлебов.Принадлежал теперь колхозу,Весь, урожай, что собран был.Везли его в район, обозы.Никто сдать хлеб не позабыл.Иначе, сразу же причислятьК врагам, и уведут в тюрьму.А у крестьян иные мысли:«Чем прокормить, зимой, семью?Увы, всех трудодней не хватит,Чтоб сытым быть, не голодать».От этой мысли не приятнойНикто не мог ночами спать.16Крестьяне Зигитяка, всё же,Перебивались, как могли,Выращивая у подножьяГоры, на краешке земли,На выделенных им участках —Картофель, репу, лук, морковь.И выручали очень частоИх, урожаи тех плодов.И редко, кто имел корову.Но многие держали коз.Без молока зимой суровойИм очень трудно бы, пришлось.И Гарифуллины купилиКозу, иметь, чтоб молоко.Они других не хуже жили,Но жить им было нелегко.Машинку швейную сумелаМать, в дни те, чудом сохранить.К ней приходили то и дело,Костюм, чтоб, или платье сшить.17Казим за братьями тянулся,И неизменно подрастал.И не успели оглянуться,А он, уже, подростком стал.Пять лет ему, но рассуждает,Как взрослый. У людей иныхПодслушав истинные знанья,Старается запомнить их.Его характер оформлялся.Уже в тех днях был смелым он.Хотя ребёнком был, старалсяДобиться истины во всём.Уже в те дни в нём проявляласьНастойчивость. Уже в те дни,Познал он, что такое жалостьИ чувство собственной вины.Среди страстей, чувств и волнений,Уж не запутывался он,Познав их истину. СомненьяНе находили место в нём.

18

Он рос, не ведая ни страха,Ни боязни, ведь рядом с ним,То сёстры старшие, то братья.Храним любовью их, Казим.И мать с детьми всё время вместе.Желанья их, не ей ли, знать?Быть справедливым, добрым, честным —Своих детей учила мать.Не ненавязчиво, ни строгоВнушала, зря, не тратя слов,Любовь, как к людям, так и к богу.Была священной, та, любовь.И смысл тех слов, воспринимая,Их в сердце оставлял, Казим,Чтоб позже, разум оживляя,Отдать ту истину другим.Так, разговорами о боге,О людях, мать, по вечерам,Детей готовила в дорогуК иным явлениям и дням.19Невелика, скромна деревняНо, улица её длинна,А по краям её деревьяИ невысокие дома.Мечеть стоит по серединеДеревни, радуя людей,Любовью тайной и незримой,Теплом божественных идей.Нет здания великолепней,Чем эта славная мечеть.К ней в прошлом, и зимой, и летом,Шли люди, к богу, чтоб успетьОна, даря святую веру,Надеждой озаряла их.И шли в мечеть, сюда, в деревню,Молиться, и из мест, иных.Она, единственной мечетьюНа весь район, в те дни, была.И дни рождения и смертиВ мечети отмечал мулла.20Старался он, чтоб бог, заметил,Усердных прихожан его.Ушедших, чтоб достойно встретил,Чтоб не забыл он никогоДетей, рождённых и растущихНа жизнь и труд благословил.Чтоб всех, в деревне, здесь, живущих,От злых явлений сохранил.И тот, кто к богу приобщалсяБыл от него неотделим.Из мулл, всех праведней считалсяОтец Казима – Мугалим.Имел он звонкий, чистый голосВысокий, дивный интеллект.К намазу задолго готовясь,И дома он старался петь.Никто, в деревне, равнодушнымК его намазам не бывалКазим молитвы эти слышал,И им, душой своей внимал.21Но вихрь времён неумолимо,Пытался мир весь изменить.Идеей новой опалил онЛюдей, привыкших мирно жить.Идея эта отвергалаВеликой веры тайный смысл.Сердца людей заполыхали,Умы сомненьями зажглись.И многим захотелось мыслиО боге из себя изгнать.Власть большевистская стремитсяИ здесь победу одержать,Всем заявляя очень смело,Что бог придуман был людьми.И, пропагандируя, умело,Внедряла эту мысль в умыЛюдей, привыкших подчинятьсяВластям. И всё ж, не все из нихСпешат от бога отказаться.Бог защитить сумеет их.Казалась мысль неотразимой,Ведь выше всех явлений бог.Таким был и отец Казима.Но бог его не уберёг.22Мулл изгоняли из мечетей.И Мугалим был изгнан. Так,Культурного лишился центраНарод деревни Загитяк.Кто знает, может, и поверилВ идеи новые народ.И всё же, сохранил он веру.И ныне ею, он живёт.С мечетью рядом был построенКолхозниками новый клуб.И выглядел он очень скромно.Но в клубе песни все поют.И танцы тоже, там бывают.Гармонь сердца там веселит.И школьники там выступают.И музыка порой звучит.Уж, дети начали учитьсяВ советских школах. Молодёжь,Принять всё новое стремится,Внедряясь в истину и ложь.23Конечно, трудно разобратьсяВ чём жизни истинная суть,В чём человеческое счастье.Ведь все живём мы как-нибудь.От наступивших дней завися,Тех, что диктуют нам опять,Как жить в них и в какие мыслиСвоим сознанием вникать.Какую цель себе поставитьИ как ту цель осуществить.Как самого себя заставитьЯвленья дней тех полюбить.Их новизна людей смущая,Стремится миром овладеть,Иные тайны открывая.Так было. Будет так и впредь.Отныне люди все свободны.Никто не страшен им теперь.Кто верит в бога, кто в природу.Но, не едина суть всех вер.24И всё же, незаметно как-то,Шла жизнь, не торопясь к мечте.Казалось, что там, в ЗигитякеМогло случиться в годы те.Одна из тысяч деревушек,Татарских, бедная во всём.Как будто были равнодушныЗдесь люди, погрузившись в сон.Никто не знал о них в России,Где жизнь бурлила без конца.Где власть советов возносилаНад всеми, Сталина-отца.Насквозь мог видеть он, наверно,И город каждый и кишлак,Ну и, конечно же, деревнюС названьем чудным – Зигитяк.Хотя и там, зимой и летом,Меняя истины идей,Бурлило время незаметноИ обновляло жизнь людей.25Что знал Казим о тех событьях?Он просто жизнь воспринималИ первые свои открытья,Как дар природы принимал.И насекомые, и птицыЕго пленяли. По травеПолзла большая гусеница.Он веткой прикоснулся к ней.Обвив собою ветку, быстро,Она к Казиму поползла.Отбросил ветку он. Но мыслиЕго не содержали зла.Не мог быть грубым и беспечнымТот, кто природу изучал.На клевер прыгнул вдруг кузнечик.Его он нежно в руки взял.Был голенастым, угловатымТрепещущий кузнечик тот.И отпустил его обратноКазим: пусть радуясь, живёт.26Он и ежа успел заметить.Не торопясь, тот, пробежал,К той гусенице, что заметил.Он их, наверно, обожал.Лягушка, квакая, спросила:Зачем здесь, у пруда, Казим.Сорока вдруг заголосила,Здороваясь, как будто с ним.Ворона же, не захотелаИ каркнуть, мимо торопясь,Куда-то быстро полетела.Лягушки прыгали, резвясь,Пугая рыб в пруду. МелькалиТе рыбы стаей в глубине,И чешуей своей сверкая,Казались искрами огней.Весь этот мир переливалсяПод солнцем. Пел. Шумел. Звенел.Казим от счастья улыбалсяИ тоже, что-то, тихо пел.27Казим, в дни юные, свободным,Как многие мальчишки был.Общаясь радостно с природой,Он в ней отраду находил.Живую истину дарилаЕму та благостная явь,Его сознанье покорила,Мечты невинные приняв.В своих явлениях стараясьЕму такие знанья дать,Чтоб жил он, зря не удивляясь.Чтоб мог он многое понять.Чтоб сердцем и душой своей, он.Сумел природу оценить.Чтоб стало как-то веселееИ радостнее в мире жить.И он постиг природу эту,Её живую благодать.В красивом уголке планеты,Расположился Зигитяк.28Мгновенья юных дней прелестны.Они кружатся над тобойВоспоминаньями о детстве,Чтоб ты успел их взять с собой,Пока свежи, они, понятны,Не стёрты временем годов.Нам, вспоминая их, приятноВ былые дни вернутся вновь.Туда, где каждый день искритсяЯвленьем чуда, торопясьС мгновеньями другими слиться,Чтоб озарить сияньем нас.И море солнечного светаВдруг опрокинется с небес.И время, окунаясь в детство,Вернёт нас снова в мир чудес.Туда, где каждое явленьеИ волшебства, и яви суть.Где мы, не ведая сомнений,Лишь начинаем жизни путь.29Но путь к грядущему неведом.И постоянства в мире нет.Не только радости, и бедыТаились среди детских лет.Везде ребёнка ожидалиНапасти. Трудно было жить.Когда все люди голодали,И он, не мог здоровым быть.Голодным был год тридцать третий.И он, в тот страшный, трудный год,Чуть не попал в объятья смерти.Все думали, что он умрёт.Уже покрыли белой тканьюРебёнка, мертвецом признав.Отец собрался утром раннимНа кладбище, лопату взяв.И мать, и сёстры все, рыдали.И вдруг, отчаянно, Казим,С лица, рукой снял покрывало,Ожив на радость всем родным.30Так он, в младенческие годыИ смерть сумел перебороть.Но от болезней не свободна,Ребёнка маленького, плоть.И малярия вдруг напала,В озноб, бросая и тряся.Вновь, выжить, шансов было мало.В те дни, семья болела, вся.Но дольше всех Казим. Не знали,Как на ноги его поднять,И за него переживали.Он долго продолжал лежать.Но вот, однажды в воскресенье,Соседка с рынка к ним зашла.Большое, вкусное печеньеБольному мальчику дала.Казим поел и… оживился,И изменился, стал другим.И аппетит вдруг появился.Поднялся на ноги, Казим.31Бывают чудеса на свете.Но как нам тайны их открыть?Лечебное печенье это,С тех пор, не мог он позабыть.Кто знает, может просто времяПришло, чтоб смог Казим, вдруг встать?А может, именно в печеньеЛекарств таилась благодать?Не знаем мы. И, всё же, что-тоВ явленье этом, дивном, естьПоверить каждому охота.В суть чуда. Мир не без чудес.И этот случай не забудетКазим, среди своих времён.Не зря печеньем этим, к людям,И к жизни, был вновь возвращён.Святое – это убежденьеНадолго сохранилось в нём.Не зря, нам, многие явленья,Казались в детстве волшебством.32В историю родного края,Родных, знакомых, милых мест,Вновь окунуться я желаю.Ведь жил и я, когда-то здесь.Здесь. Субханкулово, деревня,Расположилась возле горОна – из дней, довольно древних,Но сохранилась до сих пор.Тептяры жили в ней, татары.С увеличением людей,Деревня ширилась недаром.Но тесновато стало в ней.И в девятнадцатом столетье,Из Субханкулово возник,Вдруг, выселок у гор, при этом,Сначала был он не велик.Из трёх домов лишь, состоял он,И жили в них, как тептяры,Так и татары. Позже стал онДеревней новой у горы.33Её татары основали,Уж, два столетия назад,И, «Семь подножий» имя дали,Что по-татарски – Зигитяк.Теперь там жителей немало:Тептяр, татар, да и башкир.С Россией вместе зашагалаДеревня, познавая мир.И жители ей достигли,Им предназначенных, высот.Былых времен, забыв обиды,В деревне этой жил народ.И Субханкулово, тревожасьЗа жизнь людей, росло, стремясьС деревней Зигитяк продолжить,Их генетическую связь.Не забывают поколеньяДела давно прошедших дней.Но почему-то в наше время,Всё меньше в деревнях людей.34Но в тех годах, в которых детствоКазима проходило, в них,Все стали жить вдруг по-советски,Отдавшись в плен идей чужих.Стирались многие понятьяЛюбви и жизни прошлых дней.И старшие Казима братья,Отдались новизне идей.Они перешагнули вехиВремён, отрезав путь назад.Брат Джаудат в Москву уехал,Колхозником стал брат Анзяб.По-своему и сёстры жили.Идеология тех дней,Желанья новые вложилаВ умы доверчивых людей.Да и Казим, пора признаться,Хотя лишь мальчиком он был,Стал новой жизнью восхищатьсяИ все несчастья позабыл.36Он, подрастая, поневолеО прошлых бедах забывал.Казим готовился уж, к школе.Давно он азбуку познал.Уже читать умел. СначалаОн, весь букварь перечитал.Но книг в те годы было мало,И где найти их он не знал.К письму, уж, был он подготовлен,Как чудо, суть её признав —Из букв составленное словоВдруг оживало, мыслью став.Таили дивные понятьяСлова и в каждом был свой смысл.И было мальчику приятноВнедряться сквозь слова те, в жизнь.И был бы он весьма доволен,Когда бы, книги смог достать.Его давно манила школа.Там можно многое узнать.37Путь, к знаньям люди, начиналиВ те дни, с невежеством борясь.Девятилетних отдавалиДетей учиться, в первый класс.И, обязательной являлосьОбразованье для детей.В начальной школе обучалисьУченики, тех, прошлых дней.В такой вот, школе ЗигитякаИ стал учиться наш Казим.Ходил он в школу аккуратно.Учителя гордились им.Учился он легко, стараясьПредметы школьные познать.Друзья Казима, зря пыталисьЕго в учёбе перегнать.К Казиму затаили завистьОни, таким же стать стремясь.Все в Зигитяке удивлялись:Откуда в нём к учёбе страсть?38Не от отца ли, передалосьСтремленье к знаниям земным?Не ведал он, но продолжалосьТо волшебство святое с ним.Он чувствовал в себе потребностьПознать явлений разных суть.В земную глубь и в тайны небаЕму хотелось заглянуть.Морей неведомую сущностьХотелось сердцем воспринять.Не мог Казим быть равнодушным,Не мог он мир не изучать.И в этом школа помогала,Стараясь тайны приоткрытьИ всё ж, тех знаний не хваталоИ он не знал порой, как быть.На многие свои вопросыЕщё не мог он дать ответ.Наверно только в мире взрослыхПреград к познанью жизни нет?39Но школа разбудить сумелаВ нём к знаньям разным интерес.Учителя внушить успели,Что в этом мире чудо есть.И чудо это, в том, что знаньяВнедрялись неизменно в жизнь,Великой истиной пронзаяВсё то, что соткано со лжи.Любые знания – суть правды,И, в жизнь внедрённые, ониУлучшить жизнь людей всех рады,Чтоб счастьем озарить их дни.И в этом цель всех знаний. Может,Казим в те дни о том не зналИ всё ж, сознанием тревожась,Её, подспудно ощущал.Она позднее в нём проснётсяИ станет главной для него.И в те открытия вольётся,Что приподнимут в высь его.40Четыре года пролетелиЛегко, как быстрые стрижи.Но, школа всё-таки, успелаВ Казима многое вложить.Дав знания, да и к порядку,И к сдержанности приучив.Серьёзным стал его характерИ почерк стал его красив.За эти годы, между прочимПодрос и вытянулся он.Но дальше он учиться хочет,Пылает жажда к знаньям в нём.И, уходя, не позабудетКазим своих учителей.Они, в днях первых, самых трудныхКазались ангелов добрей.И, Насретдинова осталасьНадолго в памяти живой,И Рашида, она являласьЕму двоюродной сестрой.41Ах, годы школьные, как праздникПрошли вы. Как вас возвратить?Моя учительница, развеСмогу тебя я позабыть?Красивая и молодая,Учила нас ты, малышей.Любовь Васильевна, святая,Ты навсегда в моей душе.Как много раз меня спасалаОт злых упрёков и обид.И с грустной нежностью вздыхала,Увидев мой небрежный вид.Забыть ли, мне, как в день морозныйСвои перчатки, мне, дала,Чтоб руки, я, не отморозил.Сама, же, без перчаток шла.Как много раз она дарилаИ нежность, и любовь, и смех.И все её боготворили,Но, я, конечно, больше всех42Ах, школа, в памяти осталасьТвоя святая благодать.Не зря, конечно же, стараласьТы, детям, знанья жизни дать.Не зря, их с детских лет училаМир и природу познавать.Они тебя не огорчили,Сумев, те знания принять.Несли душе и сердцу радость,Те школьные, живые дни.И с каждым годом наполнялисьВеликой истиной умы.И с каждым годом становилисьУмнее дети, и мудрей.Мы подросли, но не забылисьМгновенья ярких, школьных дней.И тишина уроков строгих,И шум весёлых перемен,И смех, и детские восторгиЗапомнятся, наверно, всем.43Учиться было интересно —Мир школы шумной жизнью жил.Казим, и он, со всеми вместе,Смеялся громко и шутил.Все дети весело резвились,И он был среди тех детей.Но, тут, война, вдруг, разразилась.И опалила всех людей.Напал внезапно, вероломно,Фашизм, коварный, на страну,С великой армией, огромной,Начав кровавую войну.Поднялся на борьбу отважно,Страны советской, весь народ.Брат старший, Джаудат, сейчас же,Мобилизован был на фронт.Из деревень, и всех селенийПризвали на войну, парней.И началось лихое времяТревожных, горьких, страшных дней.44Нам о войне той грозной, страшнойИзвестно многое, хотяСегодня, о войне вчерашней,Знать молодые не хотят.В учебниках они читают,Что Сталин сеял смерть в стране.И постепенно привыкаютК неверным мыслям о войне.Что неумело воевали,Не берегли своих людей,И, что победу одержалиЦеною множества смертей.Да, жертв войны той – миллионыИх много, но виновник их,Не только Гитлер озлоблённый,Вождём великим ставший, псих.Фашизм, воинственный, проклятый.Лишь он в тех жертвах виноват.Ну, а, советские солдаты,Они умели воевать.45Зря не корите ветеранов,Они исполнили свой долг.Их, засыхающие раны,Хранят следы былых тревог.И запахи былых сраженийИ, стоны умерших друзей.Не допускайте униженьяИ их, и родины своей.Храните честь бойцов, поймите,Бессмертен подвиг их святой.В своём сознанье сохраните,Всех тех, кто шёл бесстрашно в бой.Погибшим всем – святая слава,Живущим всем – любовь страны.Любой из них святому равен.Достойны высших благ они.Как жаль, всё меньше остаётсяГероев страшной той войны.Звон орденов их раздаётсяСкромней и тише в наши дни.46Война! В явленье страшном этомТак много горестей, и бед.Она источник подлой смерти.Кровав её жестокий след.Огнём пылающих снарядовГотова жизнь испепелить.Ей светлой истины не надо.Она мешает людям жить.Ей, только б, рушить государства,Людей земли уничтожать.Такое страшное коварство,Войной зло миру причинять.Но, как бы ни было, зависитВойна от разума людей.И не склонившись к компромиссу,Они, в плену своих идей,Войну вдруг начинают дерзко.И вот, в годах сороковых,Пошла вдруг по земле советскойВойна, ломая всех живых.47Пылал, но не огнём заката,Весь запад Родины, в те дниИ гибли русские солдатыВ боях, у стен святой Москвы.Они за Родину сражались.Война замедлила свой бег.Врагов атаки отражались.И вот, уж, выпал первый снег.Застыли реки от морозов,И стал непроходимым лес.И враг, почувствовав серьёзностьСобытий, потерял свой блеск.Он под Москвою был разгромлен,Впервые, отступив назад.Оставшись далеко от домаВраг встал, судьбу свою дразня.Тут вдруг усилились морозы,И лютый холод вызвал страх.Ведь, замерзали даже слёзы,У щуплых немцев, на глазах.48Возникло множество вопросовУ немцев – трудно их решить.Москву броском молниеноснымНе удалось им захватить.План Барбароссы не удалсяИ всё пошло теперь не так.Напрасно, снова попыталсяПродвинуться к столице, враг.Напрасно тратил свои силы,Окрашивая кровью снег.И с той поры, неумолимо,Война замедлила свой бег.Был остановлен враг надолго.Поздней, опомнившись, решилВсе силы бросить вдруг на ВолгуИ к Сталинграду поспешил.Не позабыть советским людямТе, героические, дни.Томительно, тревожно, трудноТянулись годы злой войны.49Четыре года продолжаласьВойна, все помнят эти дни.Победа над врагом коваласьТрудом людей в тылу страны.Заводы выглядели странно —Работали и жили в них.И днём, и ночью неустанно,Трудились все, без выходных.Никто не жаловался, мыслиЛишь о победе над врагом.От их труда она зависитИ вознесётся их трудом.Снаряды выпускались, пули…Война не детская игра.И не напрасно спины гнулиРабочие и мастера.Их пушки, танки, самолёты —Герои множества боёв.Тыл, став для армии оплотом,Помог ей сокрушить врагов50Трудились в годы те и дети,И женщины, и старики.Но всех ли, власть смогла отметить?Награды были не редки.Всех взрослых, чем-то наградили.Ну, а в сегодняшние дни,Как будто, просто позабылиО детях страшной той войны.Хотя и им пришлось в то времяКак мёрзнуть, так и голодать.И им, конечно же, со всемиВ те времена пришлось страдать.А многие из них трудились,Ломая детский организм.И многие отцов лишились,Сиротами, продолжив жизнь.Пришлось им жить недоедая,Вне детства, сумрачной порой,Любви святой не ожидая,Не так ли жил и мой герой.51Казим, в военные те годыПодросток. Но, и он в те дни,Утратив детских дней свободу,Работал, слыша зов страны.И он, с мальчишками деревни,Пахал, полол и скирдовал…Трудился наравне со всеми.А дома маме помогал.Учёба их кончалась в мае,А начиналась в октябре.Мальчишки, в поле уставая,Уже не тянутся к игре.После трудов им есть охотаИ спать, ведь тело устаёт.А утром снова на работу —В колхозе дел невпроворот.Трудились все ребята честно,Судьбу и время не виня,Вот так, обкрадывало детствоДетей жестокая война.52Мужчин в деревне не осталось,Всех взяли в армию на фронт.И женщины теперь старалисьВ их сыновьях найти оплот.Как дети на отцов похожи!И брови те же, тот же взгляд.Но матерям за них тревожно,И думы их легко понять.Что ждёт детей в грядущей жизни?Когда закончится война?Росли без шалостей, капризовИ игр, они в те времена.Ах, дети лет военных, многоИм в дни те испытать пришлось.Война, что длилась очень долго,В сердцах детей рождала злость.Злость на врагов, из-за которыхИм приходилось жить трудом.Лишь о войне их разговоры,Лишь о победе над врагом.53Казим, то пас овец колхозных,То в поле на быках пахал.Он, подрастая, став серьёзным,Во все события вникал.Анзяб, его брат старший, вскоре,На фронт был призван, воевать.Войска советские, упорноСражаясь, стали наступать.Год сорок третий – переломный.Фашизм в нём отступать начнёт.И всё ж, какой ценой огромной,Добьётся этого народ.Как много воинов советскихПогибло в дни великих битв.И Гарифуллиным известьеПришло – их Джаудат погиб.За Ленинград, великий город,Сражаясь храбро, был убит.Мать плакала. Казим от горяНе знает, как без брата жить.54Рубцом пожизненным на сердцеОсталась Джаудата смерть.И отодвинулось вдруг детство,И тут же, начал он взрослеть.Поняв, что жизнь не просто чудо,Не просто бога яркий дар.Что умирают в жизни люди,Что зол, порой, судьбы удар.Что к жизни нужно относитьсяСерьёзно – в каждом новом дне,Опасность грозная таится,Незримо зрея в тишине.Что жизнь – борьба. За красотоюСкрываются явленья зла.Что в этом мире нет покоя,Что доверять судьбе нельзя.Но неужели всё от богаЗависит – мысль вдруг обожгла.Страдал и мучился он долгоВсю жизнь в нём эта боль жила.55Но, жил, зря слёз не проливая,Казим, чтоб не печалить дом.Зимой, учёбу продолжая,Учился в средней школе он.Поскольку был он пионером,И суть иную приобрёл,В идеи светлые поверив,Вступил со всеми в комсомол.Был этот шаг патриотичным,Но активистом он не слыл.Зато учился на отличноВсегда в учёбе первым был.Он помнил всех, кто с ним учился:Ахняф, Афтах, Райса, Салман,Фатыйх… Со всеми он сдружился.Но другом стал ему Аглям.Он рисовал, лепил из глиныФигуры разные, плясалИ многих плясками своими,Своим талантом, удивлял.56Но крепче всех дружил с соседом,С Закарием, в те дни, Казим,Деля с ним радости и беды,Всегда бывая рядом с ним.Закария на год постарше.Любил бороться он, батыр,И был поистине бесстрашным,Врываясь в круг бойцовских игр.Он и гармонь сумел освоить,Играл. И пели рядом с нимКазим с Аглямом, Безусловно,Петь песни нравилось всем им.Не зря, сердцам живую радостьДарила музыка в те дни.Порою в клубе собирались,В вечерний, зимний час, они.Плясали, песни распевали,Стараясь приукрасить жизньУже в те дни, они желали.Любым мгновеньем дорожить.57Но, и на лыжах покататьсяКазим в дни зимние любил.Какое всё же, это счастьеЛететь, вздымая снега пыль,В необозримые те дали,Что так сверкают белизной.Бежать, оставив все печали,Вперёд, как будто в мир иной.Туда, где новый мир, волшебный,Явленьем сказочным сиял.Как хорошо, скользя по снегу,На встречу ветру, мчатся вдаль.Бежать, лететь неудержимо,На крыльях собственной мечты,Любуясь вновь пейзажем зимнимНеобъяснимой красоты.Спешить туда, где окрыляясь,Душа готова расцвести.Бежать, скользить, лететь стараясьНе сбиться с верного пути.58Чтоб насладиться счастьем этим,Чтоб лыжи для себя купить,Не зря, Казим трудился летом,Чтоб как-то, денег накопить.И на горе Меловой, долгоОн, камни мела собирал.На свой участок, понемногу,Усердно их перетаскал.Перекалил в огне их жаркомИ в порошок перемолол.Мел, став податливым и мягким,Вдруг свойство новое обрёл.Белить им можно было стены.Сквозь решето, тот белый мел,Словно муку, Казим, просеяв,Наполнить два ведра сумел.На рынке свой товар умелоПродал и счастлив этим был.На деньги, за продажу мелаОн лыжи с санками купил.59Вот так и жил он, добываяПодарки сам себе трудом.И о семье не забывая,Нёс всё, что заработал, в дом.Война как будто бы кончалась,Уж шёл четвёртый год войны.Даря всем новые печалиВсем жителям большой страны.И вновь явился ангел смертиВ дом Гарифуллиных, опятьСемья вся в горе от известья —Погиб Казима брат – Анзяб.Как близок был Казим к Анзябу!Но где счастливые, те дни?Душа Казима вдруг озябла,И растворялась среди тьмы.Тот, с кем хотелось жить и дальше,Кого любил всем сердцем он,Ушёл, угас звездой упавшей,Став памятью былых времён.60В тех днях, жестоких и тревожныхТерзало горе всю страну.И было просто невозможноНайти счастливую семью.К родным и близким похоронки,Являлись, словно невзначай,Взрывая плачем гневным, громким,Рождая горькую печаль.И всех страшила безысходность,Неотвратимость, подлость зла.Ту боль, что тлела в людях долго,Казалось, вылечить нельзя.Поздней как будто угасалаОна, в сердцах людей таясь,Но никогда не прекращалаС ушедшими из жизни, связь.Порой нечаянно вставалиИх образы перед людьми,И вновь печалью наполнялиНесправедливый этот мир.61И у Закария, на фронтеПогиб отец. И он в слезах.И в их семье все плачут громко.И их сердец коснулся страх.Такое горе навалилось,Что мир обрушился вдруг весьПогиб единственный кормилец,И муж, и любящий отец.И в мальчике проснулась яростьК фашистам, нелюдям земным.Казим с Закарием поклялись,Что отомстят врагам своим.Им подрасти бы лишь немногоИ в бой, на линию огня.Но, постепенно, слава богуКончалась страшная война.Уж и солдаты возвращалисьКто без ноги, кто без руки,И жить по-новому пытались.И были думы их горьки.62Пятнадцать лет уже Казиму.Красив, он, и душою чист.Но он единственный мужчинаВ семье, среди своих сестриц.И мать горда им: помогаетЕй дома сын, во всех делах.Домашние проблемы зная,Не зря, проводит дни в трудах.Зимой холодной, вдруг заметилКазим, что им не хватит дров.Вздохнула мать, узнав об этом,Уж слишком климат их суров.Без дров им будет очень плохоИ так, печь теплится едва.И в край лесной решил поехатьКазим, чтоб привести дрова.У леса там была деревняСалкын Чашмя. Рашид там жилКазима друг. Не зря наверноКазим с ним, с детских лет дружил.63Мать соглашаться не хотела:«Зимой? В морозы? Одному?»Но заявил Казим ей смело:«Я привезти дрова смогу».И выделил колхоз им саниИ тихоходного быка.И в путь пустился утром раннимКазим. Бык плёлся кое-как.Дорога, в двадцать километров,По льду и снегу, нелегка.Не зря, конечно же, при этомОн криком подгонял быка.Волков, наверно, опасалсяКазим, переходя на крик.И только к вечеру добралсяВ Салкын Чашмя упрямый бык.Был рад Рашид Казиму. Гостя,Сейчас же, накормили всласть.Мёд с хлебом дали к чаю. После,Он лёг, с Рашидом рядом, спать.64Почти до полночи друг с другомОни болтали обо всём,И лишь уснули, тут же утроПрервало их короткий сон.Но дети сразу же поднялись.Позавтракав, набравшись сил,Оделись. В лес они собрались.И брат Рашида с ними был.Пришлось им в гору подниматься,И понукал быка Казим.А вот и лес. Но пробиратьсяПо снегу трудно было им.Проваливаясь в снег, пилилиДрова, ребята, целый день.Но дров не так уж много было,А снег торжествовал везде.Как будто «плавали» по снегуОни. Их обжигал мороз.И всё ж, стараньем их усерднымНаполнен был дровами воз.65Казим лишь на другое утроДомой пустился в дальний путь,И тут, назло ему как будто,На лесника наткнулся вдруг.Тот, чтобы, «груз» его проверить,Дрова в санях стал ворошить,И вдруг нашёл дрова деревьевНе разрешённые рубить.Он, отобрав пилу, сердитоВорча, поторопился в дом.Казим, случившимся убитый,Вслед побежал за лесником.Пила чужой была, соседуОн должен был её отдать.И, долго плача, к милосердьюСтал лесника он призывать.И тот вернул пилу, но крепкоКазима пожурил, чтоб онВпредь, не рубил деревьев редких,Которых защищал закон.66.Сейчас же, поспешил в дорогуКазим. Бык тихо сани вёз.Темнело. Где-то выли волки.Но медленно тащился воз.А может, просто показалось,Что выли волки? Может быть,Всё это, просто ветра шалость.Порой и ветер может выть.Против волков есть у КазимаОдно из самых верных средств —Бутылочка, что с керосином.И спички у Казима есть.Набрать в рот керосин и брызнутьНа искру спички – и огоньРазбросит фейерверка брызги.И зверь любой умчится вон.Он и метели не боялся.Бык шёл уверенно во тьму.Казим лишь, к полночи добралсяДомой, обрадовав семью.67Похож на подвиг случай этот,Ведь всё могло произойти.И сани сдуть могло бы ветром.Замёрзнуть мог Казим в пути.Метель могла б, его засыпать,И волки бы могли напасть.Для всех напастей был открыт он.Мог ни за что Казим пропасть.Шутить природа бы, не сталаНи с кем, особенно зимой.Но выдержав все испытанья,Вернулся целым наш герой.Факт этот, тихий подвиг этот,В нём смелость духа возродил.Хотя, как будто, не заметнымИ скромным мальчиком он был.И мать, и сёстры все, гордилисьКазимом доблестным своим.Но что-то в нём переменилось,Произошло чего-то с ним.68В те дни Казим стал выше ростом,Во всём уверенней, сильней.Всё объяснялось очень просто —Кончалось время детских дней.Им, зримо, юность овладелаИ, изменяя жизни суть,Она, конечно же, хотела,Чтоб он избрал достойный путь.В том мире, где отбросив беды,Вновь мирным занялась трудом,Россия, гордая победойНад самым страшным, злым врагом.Война окончилась, но людямИ в тех, послевоенных днях,Всё так же, жить всем было трудноКак в сёлах, так и в городах.Еды, одежды не хваталоИ витаминов для детей.Не потому ли уезжалиОни в края, где потеплей.