Влюбить тебя

После спа мать действительно посвежела и подобрела, долго зазывала меня к гардеробу, чтобы выбрать наряд, но я забила, так что она притащила два платья ко мне в комнату, прикладывая то одно, то другое.

– Что думаешь?

– Мам, мне все равно! Это твой парень.

– Серое? Я в нем стройная и утонченная. Но скучное, да? Зеленое? Как думаешь? Коктейльное больше подойдет к неформальной встрече.

– Надень зеленое, – отмахнулась я.

– Мне не нравится, как отсвечивает на лицо. Какой-то нездоровый оттенок. Посмотри?

Настроение портилось, подмывало послать мать и этот важный вечер куда подальше! Но стоило только открыть рот, я поймала ее обеспокоенный взгляд. Для нее то это знаковое событие, а я веду себя как ребенок. А кто вчера решил взрослеть? Надо учиться держать лицо.

– Мам, если ты наденешь зеленое короткое платье, он даже не взглянет на твое лицо, а будет мечтать запустить руки под подол.

– Тогда зеленое! – ее лицо мгновенно стало озорным, и она убежала к себе наводить последний лоск, не забыв ткнуть мне, чтобы я тоже готовилась.

– Он будет через полчаса.

– Я посплю.

Полчаса сна моему самочувствию не очень помогли, а вот лицо помяли.

– Он приехал! Выходи. Я иду открывать.

Господи, как ее колбасило! Никакого самоконтроля и сдержанности.

Я сменила домашнюю футболку на… другую домашнюю футболку с милыми зайчиками на лифе и натянула джинсовые шорты. Покрутилась, поняла, что выгляжу вызывающе, совсем не так, как стоит выглядеть при знакомстве с будущим отчимом. Натянула джинсы и вышла из спальни.

– Я думала, мы тебя не дождемся, – на лице мамы сияла загадочная улыбка.

Я не замедлила натянуть свою и вытянула шею в сторону прихожей. Кажется, мамкин хахаль мыл в ванной руки. Но вот кран закрыт, еще несколько секунд и…

– Максим, познакомься, моя Света. Света, сюрприз! Ты с Максимом знакома, но теперь можете узнать друг друга поближе.

Улыбка сползала с моего лица. Кравцов Максим Денисович стоял передо мной, одной рукой обнимая маму за талию, другую протягивая мне.

– Э… Я сейчас.

Развернулась и сбежала в комнату. Меня накрывала паника. Макс… Мама… Сколько они уже вместе? Почему я только сейчас узнала о них? Как?

Я металась по комнате, перекладывая с места на место вещи, пыталась остудить холодные щеки, но ни одной стройной мысли в голове так и не появлялось.

Звук отодвигаемых стульев в зале и приглушенный, но различимый, разговор, заставили меня прижаться к двери.

– Наверное, это была плохая идея.

– Она должна принять нас. В конце концов, я же ее всегда поддерживаю? Мне важно, чтобы она тоже приняла и поддержала.

– Малыш, не расстраивайся так. Хотя я думал, получится даже забавно. И ты не будешь так дёргаться, оставаясь у меня.

А дальше чмокающие звуки. Я отпрянула от двери, как громом оглушенная.

«Малыш»? «Малыш»?!

Лихорадочно прокрутила в смартфоне ленту фрэндов и зашла на страницу Макса, открыла его подписчиков и нашла то, что искала. Мама была в списке. Моя мама в тот же вечер получила фото в ванной и свое «спокойной ночи, малыш»! А я, как дурочка, приняла это на свой счет. Могла ведь сообразить, что раз он удалил мой комментарий, значит, убрал палево, не хотел продолжать разговор. Со мной не хотел.

Так. Что мы имеем?

Они спелись за моей спиной, пока я, как идиотка, строила воздушные замки! Ладно он, но мама? Как она могла? Ни слова мне не сказала и просто присвоила Макса себе, не дав мне даже шанса.

Ну, это мы еще посмотрим, чья попытка окажется удачнее.

Приняв скоропалительное решение, я скинула одежду, достала открытый топик на лямках, скажу, что душно, надела шорты, которые как раз перед его приходом посчитала слишком провокационными, а теперь ничего, они послужат нужному делу. За пару минут освежила лицо, нанесла немного подводки и блеска для губ.

Волосы. Распустить? Тогда будут лезть в еду и закрывать открытые плечи и декольте, а пялиться на грудь он любит. Тогда в хвост! Пусть хоть дырку прожжет, пусть мама сама увидит, кого предпочитает её хахаль.

* * *

Второе, а точнее уже третье наше знакомство началось с настороженного молчания. Я молча вышла, молча села за стол и молча накидала чего-то в тарелку. Мама и Макс тоже молчали, ждали от меня дальнейших действий.

– Ну, выпьем? За знакомство? Максим Денисович, наливайте.

– Можно Максим.

– А можно – Макс?

Они переглянулись.

– Света, прекрати паясничать.

– Ничего страшного, Ира. Пусть Макс. Друзья меня чаще всего так и зовут.

– Тогда наливай, Макс, – я демонстративно откинула хвост за спину, выпячивая свой упакованный в пушап второй размер, но Макс проигнорировал.

Открыл шампанское, аккуратно, без выстрела и липких вонючих фонтанов, разлил в два фужера.

– Ого, сразу на брудершафт предлагаешь?

– Нет.

И главное, не опустил взгляд ниже, твердо смотрел прямо в глаза.

– А кто сегодня не пьет? Тут кому-то нет восемнадцати? – я снова постаралась привлечь его внимание.

– Максим за рулем, – вмешалась мама. – Но может все же выпьешь?

– Ты сразу после первого знакомства хочешь оставить его у нас дома? – теперь вмешалась я.

Пусть неуклюже как-то получилось, но одна только мысль, что Макс, о котором я еще вчера под одеялом «мечтала», будет ночевать за стенкой в соседней комнате и реализовывать мечты с моей мамой, сводила с ума.

– Света!

– Что «Света»? Давай, выпьем, – не дожидаясь глупых тостов, что в этом случае вообще неуместны, я схватила фужер, вылила в себя и задохнулась пузырьками, ударившими в нос.

Кто-то заботливо протянул салфетку, пока я пыталась откашляться и отдышаться.

– Я принесу полотенце, – проговорила мама и вышла из-за стола.

Остаться один на один с Максом оказалось до тошноты неловко.

– Я понимаю, что у тебя предубеждение на мой счет, но ты достаточно взрослая, чтобы переступить наше неудачное знакомство, так ведь?

– Что ты имеешь в виду под неудачным?

– Скажем, мое нетактичное поведение. Вряд ли меня извиняет то, что я принял твое появление за розыгрыш старого друга.

Я скривилась. Кажется, что-то такое он говорил и на переговорах.

– Примешь мои извинения?

Вот блин! Исходя из его слов, в переговорной он брал меня на понт, а не повёлся на грудь и молодость. Неужели я все себе придумала?

– Но… А за инстаграм? Тоже извинишься?

Он смешался, сдвинул брови, прищурился, как будто действительно не понимал.

– А что с инстаграмом?

Вошла мама, и мы замолчали как нашкодившие школьники.

– Сотри на столе, – протянула мне кухонное полотенце мама, – и давайте просто поужинаем, без шампанского. Пообщаемся.

– Хорошо, – Макс так ей улыбнулся, что захотелось рычать.

– Кстати, да. Попробуй курицу. Ну как вкусно? А этот салат? – я подскочила, накладывая ему на тарелку разные угощения, не забывая нахваливать. – Вот чудесные пирожки… М, дай вспомнить, кажется одни с капустой, а другие рыбные. Любишь рыбу? Тогда вот еще рыбный салат. Я сама не ем – запах изо рта отпугивает, когда целоваться хочется…

– Света! – мама не выдержала первая, хотя по позе Макса я чувствовала, что он тоже в секунде, чтобы выбежать из-за стола.

– Что опять «Света»? Макс, вкусно же? Нравится? Думаешь это мамочка готовила? – я вошла в раж и меня просто колбасило от ситуации. Значит, вся такая воздушная мама-«малыш», весь такой Макс-джентельмен, и только я тут пятая нога у сучки. Чувствую себя точно так же – лишней.

– Вкусно, но я…

Но мне уже пофиг, что он.

– Не-е-ет, мамочке некогда готовить, она работает! К тому же все её свободное время отнимает уход за собой. Посмотри, она же выглядит как моя ровесница! А ты в курсе, что ей сорок? Боже, да ты ей в сыновья годишься!

– Света, прекрати!

Я проигнорировала мамин выкрик и перегнулась через стол к Максу.

– Каково это трахать старых тёток, когда самого тянет на молоденьких, скажи мне?

Всё произошло одновременно, Макс поднялся из-за стола, я отпрянула, а мама подалась вперед и отвесила мне звонкую оплеуху.

– Я лучше пойду. Хреновая была идея помириться с ней.

– Максим, прости, я не думала, что она так будет себя вести.

– Малыш, ты не виновата. Твоя дочь взрослая, сама должна отвечать за свои поступки. Проводишь?

Я стояла посреди зала, у стола переполненного едой, оглушенная своей истерикой, маминой пощечиной и брезгливостью Макса, так явственно прозвучавшей в голосе.

Что я натворила?! Зачем?

Одно ясно, оставаться здесь и выслушивать мамкины наставления я не собиралась. Подхватила удлиненный жакет и прошмыгнула мимо них, преспокойно целующихся в нашей прихожей!

Пока я неслась к Веркиному дому, совершенно перестала сожалеть о сделанном. Он ей не нужен. Она ему не пара. Может, он через маму пытается добраться до меня? Использует ее, чтобы сблизиться со мной?

Тогда надо выбрать другую тактику, пока я окончательно не поссорилась с мамой.

Глава 3. Взаимные расшаркивания

Максим

Меня выворачивало от злости! Хотелось перехватить эту мелкую мерзавку за талию, перекинуть через колено и отшлепать по выставленной напоказ голой заднице. А потом отодрать так, чтобы рта раскрывать не смела в моем присутствии!

Черт, как Ирка с ней справляется?

Хорошая девочка? Умница? Спокойная? Да ни в одном глазу, нахер!

– Максим, её надо вернуть…

– Не надо, сама вернется.

Я зажал Иру в прихожей, в какой-то мере даже радуясь, что мы в квартире одни. Как всегда эмоции перетекли в дикое желание и несгибаемый стояк.

– Максим, не здесь, не сейчас…

Что за ломание? Всё из-за дочери, мелкой испорченной девчонки? Черт меня дернул предложить познакомиться! Ах нет, не черт, а извращенное любопытство, встанет ли снова на цыпу, когда я уже месяц трахаю идеальную женщину. В моих воспаленных мозгах даже рядом не пронеслась табличка «Осторожно! Мать и дочь!» Я игнорировал трезвый рассудок, с мазохизмом поддаваясь искушению проверить.

Проверил, нахрен.

Теперь хочу выдрать Светку так, чтобы мало не казалось, чтоб запомнила, курица, на всю жизнь своё место.

– Ох, Макс…

– Да, малыш…

Я вбивался в сладкое податливое тело и стискивал зубы, чтобы не ругаться матом, проклиная всё на свете.

Ирка, моя маленькая сбывшаяся мечта, бухта спокойствия и рассудительности. Все просто, предсказуемо и без гребаных разборок. Идеальная спутница в поездке, раскрепощенная любовница на отдыхе, отличная партнерша в бизнесе и на деловых встречах…

Так какого хрена?

– Прости, прости, малыш…

За мою злость, за несдержанность, за дурацкий эксперимент, за попытку влезть в твою семью.

Я довел её до оргазма и целовал в приоткрытые губы, в подрагивающие веки, гладил по щекам и подыхал от наслаждения, от сжатий стенок вокруг члена, но кончить не мог. Эмоции просто перекрывали ощущения.

– Ир, я пойду.

– Останься?

Остался бы, да не могу…

– Нам лучше вернуть всё так, как было. Будем встречаться на работе, ездить ко мне… Может, снова выберемся отдохнуть на недельку.

– У меня подходит к концу срок аренды.

– Не грусти, малыш, что-нибудь придумаем. И я повторюсь, что не против, чтобы ты иногда оставалась у меня. Зря недооцениваешь дочь, она вполне взрослая, чтобы присмотреть за собой.

– Ой, Максим, это только кажется! Ведет себя как девчонка, застрявшая в переходном возрасте! Одни капризы и эмоции.

Да, сука, одни эмоции, то, что я терпеть не могу ни под каким соусом.

– Вырастет, поумнеет. Но до этого времени, я лучше не буду пересекаться с неуравновешенным подростком.

Ирка расстроилась, и я её понимал, но десять раз поднимать и обсуждать одну и ту же тему категорически не хотел. К тому же от неудовлетворенности просто адски ломило яйца.

– Костян, ты где сейчас зависаешь?

В телефоне, заглушая его голос, бухала музыка. Я вырулил на проспект и медленно тащился в правом ряду, думая, куда бы зарулить, чтобы снять напряжение.

– В клубе! Новый «СтарХай»!

– Который Олег открыл в феврале?

– В нем! Подкатывай! Сегодня здесь моделек дохренища! У них какая-то фэшн-тусня!

Я отключил телефон и развернул машину по направлению к клубу. Мысли? Не было никаких мыслей, только затаившаяся злость. И уже не на мелкую цыпу, а на себя.

Что, нахер, со мной творится?

* * *

Пятая порция виски, двенадцатая сиськастая цыпа и убитый напрочь стояк. Ну вот проблема и решена. Но будет странно решать так проблему каждый раз, когда она встает и пытается вынести молнию на ширинке.

– Чего грустишь? – Олег, щурясь от дыма сигареты, зажатой в уголке рта, плюхнулся рядом на диванчик вип-зоны и поделился с собой моим виски. – А, черт, я думал ты коньяк употребляешь. Сейчас угощу. Эй, детка! Принеси бутылку коньяка из элитного бара… Специально под себя завёз. Не подделку же хлебать, – поделился со мной владелец клуба и быстро организовал к коньяку еще закуски.

Мы выпили, спровадили новую партию завлекающих девиц, отправляя их дальше обходить клиентов.

– У тебя сегодня отбор кадров? – спросил, чтобы поддержать разговор.

– Не прямой, скажем, решил совместить. Модельный дом проводит кастинг, ну и мои суетятся, визитки раздают.

Вот еще одно предубеждение против молодых цып, в какую не ткни, уже работающая.

– Так что не так-то, Макс? Вроде последний месяц довольный ходил, а тут как колеса спустились.

– Есть проблема. Встречаюсь с одной… женщиной…

– Серьезно?

– Вполне. Не то, чтобы жениться, но подумываю съехаться. Еще месяца три присмотримся и…

– Вроде хорошо звучит. А проблема в чем? Зассал?

– Нет. Проблема в её дочери.

– Дети – не проблема, – Олег снова разлил коньяк и передал мне. – Я сначала тоже думал, что с появлением спиногрызов жизнь пойдет под откос, а теперь хочу еще. Это временами забавно. Особенно реакция жены… Она как крольчиха, чуть что, неимоверно пугается и бежит к своему кролику. Тьфу ты! Заразные сравнения. Ко мне, бежит ко мне. Всегда. Потоп, пожар, убийство, ветрянка, комар в детской, в поликлинику опаздывает – пиздец, страха полные трусы и глаза с блюдца. Обожаю.

– Не посвящай меня в свои слабости, у самого неразрешимые.

– Да я тебе как раз говорю, что к детям быстро привыкнешь, ищи в них позитив.

– Даже если дочке двадцатник?

Олег присвистнул.

– Тогда какая тут проблема?

– У меня, нахрен, стоит на дочку! Не проблема?

Вот за что я уважаю Олега, он не смеется, даже если при нем сказали блаженную ересь.

– А мать?

– Что мать?

– Они похожи?

– Очень.

– Тогда у тебя просто встает на определенный типаж женщин. Игнорируй дочу и еби мамашу. И проблема решена.

Я задумался, выискивая в мельтешащих огнях подходящий типаж снующих моделей.

– Думаешь, если любая девка будет чем-то похожа, у меня и на нее встанет? – с сомнением переспросил я, готовый поставить контрольный пакет акций, что мне сейчас ничто уже не поможет с эрекцией.

– Давай проверим. Есть фото?

Я достал телефон, нашел в инстаграме оба профиля, Иры и Светки, и сунул под нос Олега.

– Ну что, зачетные кисы. Я бы обеих драл. Или по очереди. В прежние времена… Ладно, жди.

– Эй! А телефон?! – Олег свалил с моим смартфоном, оставив за столом отмахиваться от навязчивых приглашений молодых моделей, которых я невольно разглядывал и сравнивал с Ирой и Светкой.

– Внимание! Промежуточный отбор! В жюри представители бизнеса, владелец клуба и основатель модельного дома. Сейчас на сцену просьба выйти девушкам ниже… Э-эээ, ниже? Я ничего не путаю?.. Хорошо. Значит, ниже ста семидесяти сантиметров, с каштановыми волосами, размеры выше стандартных, имеющие ярко выраженные формы. Девушки, ждем вас. Это карт-бланш к заключению договора!

За тридцать минут непонятной суеты у сцены вернулся Костян.

– Что там происходит?

– Олег отбирает мне девочку на вечер.

– Ну нихера у тебя размах! А мне отберет?

Я пожал плечами, впившись взглядом в сцену, куда по одной стали выпускать девушек моего типажа, весьма похожих на… Свету.

– Чего-то бракованных выбрал.

– А ты разбираешься, трахая всех без разбора? – огрызнулся я, не в силах отвести взгляд от сцены. Ну что, пора прояснить ситуацию моей тяги к Ивлевым?

* * *

– Нет? Ни одна? Хочешь, совсем раздену? Каждую?

У меня уже мельтешило перед глазами от похожих девиц.

– Не думаю, что поможет. Они примелькались, все на одно лицо.

– Оно хоть похоже на твоих деток?

Черт его знает, пару раз сердце срывалось в бешеный ритм, «узнавая» в толпе Иру, или выхватывая «Свету». Но уже в следующий момент входило в привычный размеренный ритм, теряя их в хаотичных перемещениях по сцене.

– Давай сократим выбор. Эй, детка, организуй дефиле. Если махнет налево – проходит дальше, направо – выбывает. И раздень их. Давай топлес, пусть мальчики взбодрятся!

Дело пошло веселее. Одних сразу отсеял, чтобы не путались перед глазами, оставшихся подзывали по две к столу и осматривали.

– Ууууу, вот эту грудастую мне! – Костян перехватил мой кивок и потянул девушку в приват.

– Ну что? Я думаю, если не отозвалось, значит, дело не в типаже… Я вот свою фишку узнал у психа.

– У кого?

Олег поморщился, закуривая.

– У психиатра. Специально ездил в Европу. Стипендии там, докторские степени. Нашел самого крутого, и он поставил диагноз.

– Какой? Что Ксения твоя истинная пара?

– Не ёрничай. И не рассчитывай, что я тебе свою подноготную выложу. Но после этого я чего только не перепробовал, курил, нюхал, чтобы рецепторы убить… В общем, оказалось, что это не лечится. Они неубиваемы. Только Кэс выручает, держит на поводке. И, знаешь, я счастлив!

Я знал, видел его счастье и воздвижение семьи на алтарь, на который он молился. Олег определенно изменился, обретя ее, Кэс. А я? Пленник Ивлевых?

И тут очередная цыпа разочарованно отвернулась, чтобы свалить, скривила губы. Незаметно, но я засёк.

– Ну-ка, вернись. Ты!

Девчонка повернулась. Всплеск узнавания прошел. Определенно схожие фигура, грудь, даже что-то в овале лица…

– Иди, – разочаровано отпустил и вновь вздрогнул, когда она отвернулась. Со спины я видел в ней цыпу и кровь начинала бурлить, накачивая давление в член. – Стой, – прохрипел я, одной рукой хватая за запястье цыпу, другой нервно ослабляя душащий галстук. – Олег, завязывай с отбором. Я в приват. Всё же типаж. Просто, нахрен, типаж!

Я не разрешал ей поворачиваться лицом, просто тупо вбивался, поставив раком, пока не взорвался. Провел ладонями по попке, обхватил талию руками, медленно раскачивая на члене, склонился и сжал грудь.

– Цыпа, черт…

И снова был готов. Второй заход в грёбаных двадцать минут, когда девчонка подо мной уже поскуливала, а я не мог остановиться, не хотел отпускать и не жалел. Вот примерно так я отодрал бы Светку, до хрипа, до крика.

Намотал каштановые волосы на кулак и прогнул девчонку, упиваясь отпяченной попкой, упруго отскакивающей от моих бедер.

– Да-даа…

– Пожалу-уйста…

– Проси… проси ещё.

Все было так грязно, неправильно и слишком охрененно. Я упал на нее, придавив к дивану, чувствуя трясущееся подо мной тело, вжимаясь в сладкую попку, обхватывая грудь и кончиками пальцев чувствуя ее бешено колотящееся сердце.

– Слушай, ты клёво трахаешься, – девчонка зашевелилась, а я поморщился, выскальзывая из нее и понимая, что при таком раскладе, да еще под коньяком, вполне могу и в третий раз. Но это уже до утра.

Может взять ее к себе?

– Понравилось?

– Я не против повторить, – вижу ее грудь под моей рукой, сосок, задорно торчащий между пальцами, перевожу взгляд на шею и бьющуюся вену под светлой полупрозрачной кожей, ласкаю глазами скулы и опьянение спадает, когда вижу ее глаза.

Эрекция тоже спадает, и я вздыхаю от облегчения и разом отпустившего напряжения.

– Если захочу повторить, найду тебя, – произношу, вставая и поправляя на себе одежду.

Но я не захочу.

Потому что это не цыпа.

* * *

– Ира, мы с тобой встречаемся только на моей территории. Больше никаких семейных встреч.

– Максим, но она всё осознала и очень извиняется.

– Слабо верю, что твое двадцатилетнее чудо может осознать и раскаяться. Давай все же не будет рисковать и рушить твою семью нашими отношениями?

– Ты не дашь ей второго шанса?

Ни единого! Потому что не верю ни одному своему сантиметру из восемнадцати!

– Ира, я хочу дать нам шанс, а дочь… У нее должна быть своя жизнь, согласна? Давай не будем ей мешать.

А она не будет мешать нам. По-моему, идеальное решение проблемы.

Больше Ира не поднимала этот вопрос. Жизнь потекла по привычному руслу.

До истечения срока аренды мы довольно часто виделись с Ирой в рабочее время. Я мог вызвать ее к себе, мог спуститься к ней сам. Практически каждый вечер ужинали вместе, и примерно в это время, я подмечал меняющееся настроение Ирины.

Вроде чего еще хотеть? Тихий вечер, ужин в хорошей компании, «поехали ко мне»?

– Прости, Максим, мне надо домой. Там Светик одна.

Да она издевается?

В отношении «Светика» у меня всё улеглось. Вариант клин-клином сделал своё дело и принес нужное освобождение от нелепой зависимости. Проблема не маячила перед глазами и не доставляла неудобств. Но изменение настроения Иры меня тревожило.

– Малыш, что не так? Давай выберемся куда-нибудь на выходные?

– Куда?

– Хочешь на природу? Отличная погода стоит, можно организовать рыбалку, шашлыки. Можно вообще на ночёвку с палаткой.

Слабая улыбка с ремаркой «романтик» и снова отказ.

– Давай улетим к морю? Тенерифе? Египет? Просто искупаемся и обратно.

Мимолетная искра в глазах и снова гаснет.

– Не могу. Светка обидится.

Сука, я полностью изолировался от ее дочери, а она, даже невидимая, гадит!

– Ира, не мне учить тебя воспитанию детей, ты сама взрослая, опытная, занимаешься психологическими практиками, но… Не пора ли Свету отнимать от груди?

Мне не понравилось, как она встрепенулась, еще больше не понравилась следующая реплика:

– Максим, она моя семья! И мы обе хлебнули от предательства мужа, когда он бросил нас. Я её не брошу, даже не смей мне такое предлагать.

Бдыщ! Шах и мат.

И что теперь делать?

Светлана

Пока ни одна гипотеза не подтвердилась.

Я думала, он мной заинтересовался, но когда всё выложила Верке, она повертела у виска, обозвав дурой. Ну да, разложив свое поведение и его реакцию, то кроме неподтвержденной подписи под снимком, зацепок то у меня не было. Неподтвержденной, значит, безадресной. «Малыш» – это скорее обращение к маме, чем ко мне. А вот послание ко мне, авантюристке, он стёр.

Еще дура, что допустила мысль, будто мама увела его у меня. Да он близко моим не был. Теперь, когда Верка в эмоциях пересказывала мне мое поведение, я корчилась от стыда. Сказать маме такое! Причем в присутствии ее парня?! Как я вообще могу после этого вернуться домой.

Но Верка наотрез отказалась оставить меня ночевать, а мама уже через три часа стала названивать.

Мы просто молча убирали еду, мыли посуду. Я не знала с чего начать, а когда выдавила первое «прости», сели и разревелись, обнимая друг друга.

Ну я, правда, не хотела! Не хотела так себя вести. И ради мамы могу быть хорошей. Если надо поддержать эти её отношения, так и быть, буду поддерживать.

Но, конечно, гордый и обиженный Макс Денисович насрал с три кучи на мои дружеские намерения. И несмотря на то, что с мамой больше не поднимали эту тему, время шло, а она продолжала с ним встречаться, ее настроение гасло. И надо снова быть дурой, чтобы не заметить, что мама все чаще проводит классные летние вечера дома, а не в компании Макса, просиживает выходные за ноутом, составляя новые программы курсов, а не уезжает куда-нибудь с ним же. И при каждой попытке разговорить ее, отмахивается и убеждает, что всё у них хорошо.

Как же. Когда хорошо, так не тухнут!

Всё стало понятно, когда мама созвала очередные девчачьи посиделки. Пришла ее Нина, стародавняя подруга, которая всегда обнимала меня так, что я засасывалась ей подмышку, но так и не научилась избегать этих слоновьих тисканий.

– Ой, Светка! А вытянулась то как. А ну иди к тётке, обниму.

И начиналось. Из хватки Нины я попадала в клюющие поцелуи цапли Лены, при всем моем восхищении ее образом светской дамы, бесило то, что она вечно промывала мамке мозги по поводу свободы и независимости.

Хотя Лена меньшее из зол. В свое время именно она вытянула мамку из депрессии и подтолкнула к сессиям и практикам. Но жесткая борьба на стороне феминисток сделала ее непримиримой мужененавистницей, а маме сейчас явно нужно было другое.

Ну и мама-Даша. Её я любила. За мягкость, безусловное приятие, и полное отсутствие воинственных настроений.