Василина: Путь домой. Как помочь ребенку с СДВГ?

Когда же они обнаружили этот синдром?

А, вот! Госпитализация в 2,5 месяца и проведенная компьютерная томография, где написано, что вариант аномалии Денди-Уокера, а не синдром.

С каждой страницей карты мое желание забрать Василину крепло.

Я отложила карту, выписав названия незнакомых мне препаратов, которыми лечили Василину, и через 2 минуты зашла врач побеседовать, рассказать мне о диагнозах и лечении ребенка.

Врач садится за стол и начинает свой монолог. Я слушаю с умиротворенным лицом, периодически киваю.

– Так, что тут у нас? Ребенок от третьей беременности. Родился в срок. От героинозависимой матери. С гипотрофией 2-й степени. 7 по Апгар. Вы знаете, что это значит?

Киваю. Мне ли не знать? У меня Полина родилась с гипотрофией 1-й степени. Но врач продолжает.

– Центральное поражение нервной системы, ишемия мозга, абстинентный синдром при рождении, открытое овальное окно в сердце, МАРС (малые аномалии развития сердца), носитель антител, мышечная дистония, вторичная микроцефалия, задержка физического, психического, речевого развития. Соответствует 6–8 месяцам. Лопоухость. Энцефалопатия, последствия гипоксически-токсического поражения ЦНС… Ну и Денди-Уокер. Ну, что я вам говорю? Вам, наверное, эти термины ни о чем не говорят?

Про себя думаю: «Почему же не говорят? Все это и плюс еще страницу мы уже проходили». Улыбаюсь и прошу продолжать. Наверное, она подумала, что я странная. Но раз пришла, я выслушаю до конца.

Врач убирает карту и смотрит мне в глаза:

– Скажу вам откровенно, девочка очень тяжелая. Мы с рождения боремся за нее. Я ее так полюбила! Вы не справитесь! У нас здесь спонсоры, лечение, массажи. Знаете, сколько стоит ее лечение? О, вы даже не представляете, какие препараты мы для нее заказываем. Один «Кортексин» только надо колоть постоянно.

«Кортексин» мы кололи Полине с 2 до 10 лет курсами, и плюс к нему еще кучу препаратов, и вроде справились. Молчу, слушаю.

– Понимаете, мы ее знаем от кончиков пальцев. Вы не уследите, за ней должен быть профессиональный присмотр. Вообще, мы собирались инвалидность оформлять. Динамика у нее положительная, но какими силами, а вы все на «нет» нам сведете. А потом жалеть будете и назад приведете! Посмотрите другого ребенка.

– Например, начнет она на палец волосы накручивать – для нас это знак, а вы точно упустите. И вообще… вы знаете, в любой момент все может измениться в худшую сторону, до летального исхода? Вы знаете, ее совершенно невозможно накормить, вес не прибавляет. Как мы мучились с ней! Только после лечения в детском психоневрологическом диспансере стало более или менее, и то недолго. Да, такой тяжелый ребенок. Вам она, наверное, понравилась. Какие глаза! Но умной она не будет. Спецшкола. Вы готовы к этому? Она ведь только ходить начала, расстройство координации у нее, ну и мозжечок, сами понимаете. Да и зачем вам это все нужно? Ну походите, поиграйте и пишите отказ. Только согласие не надо поспешно писать!

Все это было сказано очень тихим, спокойным голосом, врач как будто желала мне только лучшего. Хотя внутри я начинала потихоньку протестовать, ей я ничего не сказала.

Вдруг раздался звонок, врач взяла трубку и попросила подождать. Разговаривала она при мне громко и как-то демонстративно, как мне показалось.

– Да, да, нужно все по списку, что я вам пересылала. И это тоже. Спасибо, Олег Иванович, как всегда, вы нас выручаете! Конечно, я продиктую еще раз.

После этого она достала листок и начала диктовать спонсору, что им было нужно.

– Ну, мне все понятно, – сказала я, – могу я уже пойти с малышкой пообщаться, а то время уже 10:30. Я бы хотела погулять на улице.

– Ну идите, погуляйте, – ответила врач и занялась своими делами.

Наконец я вышла.

Да… Денису лучше бы с врачом не встречаться, пугать начнет. «Сама ему расскажу», – подумала я.

Иду опять в группу. Воспитательница, увидев меня, закричала:

– Васек, мама пришла к тебе!

– Я погулять хочу с Василиной, – попросила я.

– Идите, только не долго, у Васи занятия в бассейне, можете вместе сходить. Пойдете?

– Пойду.

Принесли Василину, личико очень грустное, в глазах тоска и слеза стоит. Увидела меня, и опять ротик скривился вправо, и полилось тихое хныкание.

Воспитатель, сажая на столик, сказала: «Так, сами справитесь, вот ящик Васька, там вся одежда». И она удалилась в группу.

Василина осталась лежать на пеленальном столике. Как же я возьму ее одежду? Она же сейчас встанет и спрыгнет со стола. Но Василина лежала неподвижно, в той же позе, в которой ее положили, без эмоций смотрела в потолок «зависшим» взглядом. Я подошла к шкафчику, вытащила одежду, быстро вернулась к столику. Вася не двигалась. Ребенок в 1,5 года не должен как тряпичная кукла лежать на столе! Но не в этом, видимо, месте. Я подошла, Василина не обратила на меня никакого внимания, и только после того, как я помахала ей руками и сказала: «Привет, красотка!», ко мне повернулись два огромных глаза, оценивающе посмотрели. Послышался тяжелый вздох.

– Ну, давай, маленькая, будем надевать теплый костюмчик.

По-моему, когда Максим был маленьким, у него такой же синий был, тогда еще на рынке ему покупали. Костюм был застиранный и старый, но чистый.

– Так, теперь носочки, – носочки были вязаные, теплые.

Вася при всех моих манипуляциях лежала как новорожденный малыш, не принимая никакого участия в одевании, не пыталась поднять ручку, ножку, я ее переворачивала, как грудного ребенка, с боку на бок, чтобы надеть кофточку.

Дальше шел комбинезон времен еще моей Полины, у нее такой же на овчине был. Взяла ее на ручки и подложила под нее комбинезон.

– Давай ножки, давай ручки, а теперь застегнем молнию, вот так, – Василина смотрела на меня и слушала.

Теперь нужно было надеть валенки. Ноги были совсем как будто без тонуса и никак не хотели залезать в валенки, но с грехом пополам мы осилили и их.

Быстро надев на себя одежду, я перешла к шапке.

Шапка была явно на пару размеров меньше, чем нужно, еле-еле я ее натянула на голову Василины. Взяла на руки. Она была как Буратино, вся натянулась, ручки в стороны.

Вышла воспитатель и показала мне, где выход и коляску, в которую она засунула Васю. Мы выехали на улицу.

Гулять получилось только вокруг, где была расчищена дорожка между забором и зданием. На территории были площадки, но все они были занесены снегом, на верандах стояли стульчики, наверное, туда выносили и сажали детей. Кроме меня никого не было, больше никто не гулял.

Василина отвела взгляд в сторону и сидела неподвижно.

– Василина, смотри, какой снежок на деревьях. А вот птичка. Смотри! Хочешь, я тебе песенку спою? – я начала петь «Гуси-гуси». Василина перевела на меня взгляд, но выражение лица не изменила. У нее был тяжелый взгляд, она как бы с осуждением и недоверием смотрела на меня.

Я продолжала петь ей детские песенки, и так мы прошли два круга. Я решила еще погулять у крыльца и вытащить ее из коляски. Вася начала нервничать и тихо ныть.

– Не бойся! Пойдем палочку возьмем, не плачь, – я поставила Васю на снежок.

Было такое ощущение, что ног она не чувствовала. Висела как мешок, шагать не могла. Я стала ее поднимать и опускать, имитируя ходьбу прыжками. Василина улыбнулась, наконец-то. Я повернула ее к себе лицом и присела рядом, хотела, чтобы она ручкой в варежке смахнула снег.

– Смотри, снежок! Давай его потрогаем, – казалось, Вася ничего не понимает, попыток шевельнуть рукой тоже не было, ну точно, как трехмесячный ребенок, и только взгляд был как у старушки.

Пора было возвращаться в группу, я попыталась дойти с ней до крыльца, держа за подмышки.

«Ну давай, Вася, топ-топ, давай, ножка правая, ножка левая», – Вася не шла, Вася парила, но ей нравилось, она улыбалась.

Мы зашли, я положила ее на столик, разделась сама. Вася не шевелилась. Быстро раздела ее и сложила вещи на место. Пришла воспитатель, и мы пошли в бассейн.

Бассейном называлась большая ванна. Василину раздели и нацепили на шею круг для плавания грудничков (моя племянница до 3–4 месяцев в таком плавала).

Без одежды Вася выглядела совсем крохой. Тонюсенькие ножки, худющие ручки, впалая грудь, бледная кожа. Она испуганно смотрела на воду, когда ее медленно туда погружали.

Тренер был мужчина, он отпустил Василину, и она, как поплавок, оказалась на воде. Василина смотрела на воду, медленно погружая ладонь и вытаскивая ее наружу. Смотрела, как вода стекает с пальцев, лицо было строгим, изучающим, было такое чувство, что она погрузилась в воду первый раз.

Тренер взял ладошки Васи и стал бить ими по воде, полетели брызги, малышка испугалась.

– Ну ты что? Мы же вчера уже так делали с тобой. Опять боишься? – мужчина возил Васю за круг по всей ванне. Она была похожа на маленького лягушонка, только своими лапками она не двигала, они мотались за ней, как веревочки.

– Ну все, мама поедет домой. Василина, помаши, – сказала воспитатель. Вася была так занята процессом купания, что меня давно не замечала. Я попрощалась и уехала домой.

Вечером после школы и тренировки дети бросились к телефону разглядывать новые фото.

– Такая грустная, – резюмировал Максим, – очень жалко ее.

Денис вернулся, и на следующее утро мы вместе собирались ехать в Дом ребенка знакомить папу с дочкой.

Когда мы заканчивали проходить ШПР, я начала потихоньку закупать детские вещи, как во время беременности, не могла пройти мимо магазинов с нарядами для малышей. Покупала на размер от 6 до 9 месяцев, на 9–12, кое-что было на 3 месяца.

В январе после Нового года мы с Денисом вернулись в Москву, дети остались в Самаре у моих родителей. Как раз в Новый год мы и рассказали им о нашем решении. Папа воспринял это совершенно спокойно, папе сказала мама, а вот мама узнала от Максима. В первую ночь мы с Полиной ночевали у моего брата, а Максим уехал ночевать к бабуле и там по большому секрету рассказал маме, что скоро мы возьмем из детского дома девочку. Мама не спала всю ночь, и поэтому на следующий день, когда об этом ей рассказала я (под давлением старших, они орали, что хотят раскрыть наш маленький секрет), она была уже спокойна. Я планировала рассказать маме и папе вместе, но вышло так, как вышло.

Так вот, детей привезли родители 12 января. Мы как раз прошли обследование на медкомиссии, пока их не было, и должны были получить заключение врачей.

Мы с мамой в Москве еще раз пробежались по магазинам, и она решила купить комбинезон, он, правда, был на размер 86 (мы тогда планировали удочерять ребенка до 6 месяцев), но подумали, если что на следующий год пойдет.

Вечером я лежала и думала, что из этого всего подойдет Василине, и решила, что надо посмотреть размер одежды, которую она носит.

День третий. Согласие

(11 февраля 2015 г.)

Мы приехали с Денисом к 9 утра, прошли в кабинет социального педагога, расписались в журнале посещений (это нужно для проверки установления контакта с ребенком). Врач сказала, что сейчас у них проверка, но потом она обязательно поговорит с мужем.

Мы пошли в группу, нянечка вынесла Василину и передала ее мне на ручки. Как обычно, на лице вселенская скорбь и тоска.

Увидев Дениса, Вася начала потихоньку ныть. Он потрогал ее за ручку, Вася стала ныть громче. Глаза стали испуганными, она вся вжалась в меня. Мы постояли минут пять в коридоре, Василина стала заметно нервничать, Дениса близко не подпускала. Пришла няня, и Вася, захныкав, потянула ручки к ней.

– Ну как вам наша Вася? – спросила няня, поглаживая девочку по голове.

– Нам нравится, – ответили мы.

– Что, будете забирать? Может, другую девочку посмотрите? Вот Надя какая хорошая, – из группы показалась Надя – упитанная, улыбающаяся малышка. Вышла и подбежала ко мне, обняла за ноги. За ней вышел мальчик Коля и тоже веселыми глазами посмотрел на меня. Тут из-за двери появилась дефектолог, взяла малышей за ручки и увела на занятия.

– Вася у нас особая девочка. Да, Васек? Вот ухо торчит, смотрите. К ней нужен особый подход. Сколько уж к ней приходили-то, – няня начала вспоминать, – ну много, все отказывались, непростая девочка.

– А нам нравится, – сказала я, – на дочку старшую похожа.

– Ну, как хотите, – сказала няня и унесла Васю в группу.

Мы вышли за дверь и встали под лестницей, нужно было принимать решение.

– Ну как она тебе? – спросила я мужа.

– Мне кажется, ей очень плохо тут. Вот этим двум (Наде и Коле) вроде неплохо, а ей очень плохо, грустная и несчастная, – ответил муж. Он вообще человек малоэмоциональный, поэтому эту речь я расценила как ответ «да».

– Значит, пошли согласие писать?

– А что там за диагноз-то у нее, с мозгом?

– Да ничего такого, я думаю, все вылечим, реабилитируем точно, Полину вон реабилитировали, нормальный ребенок, а тут еще проще.

– Ну ладно.

Вот так, за 5 минут, под лестницей второго этажа Дома ребенка мы приняли решение, что удочерим Василину.

Мы прошли в кабинет соцработника и радостно сообщили, что хотим подписать согласие. Соцработник очень обрадовалась. Достала все заявления и дала нам заполнить. Пока мы заполняли, она искренне радовалась за Васю, хвалила ее. Потом проводила меня к педиатру, чтобы уточнить, какое лечение получает Василина, какой у нее режим дня и питания. Педиатр удивила меня тем, что Василина, кроме витамина Д, других препаратов не получает.

Тут пришла врач. Поговорить с нами до подписания согласия она не успела, соцработник радостно сообщила ей о нашем решении. Я смотрела на нее и светилась от счастья. Казалось, она смягчилась, пожелала нам удачи и удалилась.

Спустя пять лет я стала понимать врача Дома ребенка, почему она так отговаривала других кандидатов и меня. Василина и правда оказалась непростым ребенком. За эти пять лет я видела возвраты детей, когда приемные родители ставили детям психиатрический диагноз и возвращали. Хотя есть и другая сторона медали – это деньги, выделяемые на сироту: чем тяжелее диагноз, тем больше финансирование.

В Доме ребенка нам пообещали все оформить за несколько дней. Василину я забирала под опеку с последующим удочерением, чтобы спокойно ждать суда уже дома.

Мы взяли наши заявления и поехали в опеку Васи. Представитель опеки очень обрадовалась нашему решению, дала мужу подписать несколько заявлений и тоже пообещала быстро оформить на меня опеку над Васей. Мы сходили познакомиться с заведующей, поговорив 5 минут, она также дала свое согласие.

Денис подбросил меня до метро, и я позвонила маме, сказав, что она опять стала бабулей и скоро мы привезем ее внучку домой.

Потом я позвонила свекрови и тоже обрадовала ее известием, она была не в курсе происходящего. Она недавно перенесла сердечный приступ, и мы решили не говорить ей, пока не найдем свою дочку. Только за час до моего звонка муж отправил ей сообщение, и она успела немного переговорить с моей мамой.

Я поехала домой заказывать кроватку, коляску, комод, готовить вещи, стирать, ведь скоро нам забирать нашу Василину домой, а столько еще нужно купить!

День четвертый. Прогулка. Беседа с дефектологом

(12 февраля 2015 г.)

Сегодня я принесла с собой сантиметр, чтобы измерить Василину, потому что ее размер явно не соответствовал возрасту. Но сначала мы отправились на прогулку. Сегодня на улице мы были не одни, гуляла еще одна девочка с мамой, но она уже уверенно ходила. Мы их обогнали и пошли нарезать круги вокруг Дома ребенка.

Сегодня я рассказывала Василине про нашу семью. Конечно, она ничегошеньки не понимала, но мне хотелось ей рассказать.

– Васенька, дома тебя ждут сестренка Полина и братик Максим. Скоро мы все вместе будем гулять, играть. Полина сейчас на тренировке, она каждый день ходит на тренировки. Когда подрастешь, мы тебя тоже куда-нибудь запишем, но пока ты еще совсем маленькая, пока мы будем с тобой дома играть, кушать, гулять, учиться хорошо ходить. Максим сейчас в школе. Он будет петь тебе песенки. Знаешь, как хорошо он поет! И стихи рассказывает, и на пианино тебе сыграет, и колыбельную на ночь споет. А папа будет тебя носить на ручках и подбрасывать высоко-высоко, а ты будешь смеяться громко и задорно! А еще на следующей неделе приедет бабуля, она тоже хочет с тобой познакомиться. И все у нас будет хорошо, будем жить и радоваться!

Я подняла веточку и попыталась дать ее Василине в руку, она прикрепилась к варежке, и теперь Вася ехала с веточкой в руке. Она смотрела на меня серьезным взглядом. Мы немного попрыгали у крыльца и пошли в группу. Я принесла с собой кубики с животными и книжку-малышку, но Васю заинтересовал сантиметр. Она схватила его и начала грызть. Я дала ей кубик, кубик она также потянула в рот, потом взяла другой кубик и стала стучать ими друг о друга. Потекли слюни. Периодически Василина криво улыбалась, но хотя бы понемногу показывала свои эмоции.

Вдруг Вася бросила кубик на пол, и он громко стукнулся о скамейку. Она замерла, потом потянулась посмотреть, куда же делся кубик. Затем туда последовал второй кубик – опять замерла. Мы слезли со стола и решили посмотреть, куда же она их бросила. Походили вдоль скамейки за две ручки, по полу Василина ходила, достаточно уверенно передвигая ноги, правда, покачиваясь и сильно растопыривая их, как годовалые дети, которые только делают свои первые шаги.

Я посмотрела размер кофточки – 68, ну, как раз на 6 месяцев примерно. Измерила Васю вдоль и поперек. Как обычно, малышка лежала смирно. Посадишь – сидит, положишь – лежит.

Василину забрали на обед, а я пошла поговорить с дефектологом, которая знала Васю с момента ее появления в Доме ребенка. Дефектолог, женщина среднего возраста, очень ухоженная, красивая, с добрым и светлым лицом, мне очень понравилась. Она с особой нежностью говорила о Васеньке, сразу достала из своего альбома все фотографии Василины и передала мне, она очень по-доброму со мной разговаривала.

– У Васи за последнее время очень большой прорыв. Она пошла практически сама. Как она этому радовалась, когда у нее получилось сделать первые шаги! Она ведь долго ползала, и мы думали, что не пойдет, все ждали. Василине нужна любовь, дома будете ее любить, и все будет хорошо. Вот увидите, она расцветет, как цветочек! Она очень нежная девочка! Качайте ее больше на руках, прижимайте, обнимайте, и она откликнется вам. Она здесь сформировала привязанности к некоторым воспитателям, это хороший знак, она хорошая малышка. Знаете, они вдвоем тогда к нам поступили, с еще одной девочкой. У той ситуация была еще серьезнее, но ее забрали полгода назад в семью, и девочка вся преобразилась, абсолютно домашний ребенок, – дефектолог достала телефон и показала мне фото той другой девочки, на меня смотрела девчушка 1,5 лет с веселыми глазами.

Я рассказала немного о себе, что у меня есть опыт воспитания глухого ребенка и по образованию я сурдопедагог-дефектолог.

Педагог рассказала о занятиях, которые посещала Василина. Умела она немного.

– Но что я могу дать ребенку за 5 минут в день? Дома ведь с ребенком постоянно мама, что-то говорит, рассказывает, гуляет, показывает, а тут 5 минут информации, а потом в кроватке белый потолок перед глазами. Какое тут развитие? Они все замирают и ждут заботы. Но разве успеешь со всеми? Стараемся на улицу по очереди выносить, но и то не всегда получается, так и живут.

Развитие Васи было примерно на 8 месяцев, речевого развития практически не было.

Но разговор с дефектологом вдохновил меня еще больше.

Конечно, справимся!

Я заглянула в группу, чтобы забрать свою одежду.

Оттуда раздавался дикий рев. Перекрикивая ребенка, громко говорила воспитатель: «Вот, приучили на свою голову! Говорила же, не бери ты его на руки, а теперь мне его в свою смену на себе таскать. Приучила? Пусть сама и таскает!»

В группе Василины было около 15 человек, в основном мальчишки, возраст где-то от 7 месяцев до 1,5 лет. На фотографии с детьми я насчитала семерых взрослых, наверное, они работали по сменам, но два воспитателя и две нянечки присутствовали, когда я посещала Васю.

Бедные детки. Скоро мы заберем тебя, Васенька, будем носить на ручках, обнимать и целовать, и скоро ты забудешь свое детство, проведенное в кроватке в Доме ребенка и больницах.

День пятый. Готовимся к встрече

(13 февраля 2015 г.)

Сегодня Василина встретила меня в ярко-красном сарафане с фонариками, на ножках были надеты желтые колготки и под сарафаном розовая кофта. Она уже не плакала, воспитатель оставила меня с ней в коридоре группы. В руках у Васи были железные бубенцы, приделанные к кожаному ремешку, два бубенца были у нее во рту, и она их интенсивно сосала. «Ужас, металл же», – я попыталась забрать, но Вася скривила рот, собираясь уже заныть, и тут я достала прорезыватель для малышей (вчера заехала в «Детский мир» и купила ей силиконовый, с водой внутри). Вася схватила его, засунула в рот так, что половина повисла вниз, а руками стала разворачивать книжку. Василине было интересно, мы посмотрели книжку (с прорезывателем во рту, вытаскивать его она не давала).

Потом мы решили походить, пространства было мало, но много и не было нужно. Василина ходила маленькими кругами, два шага – поворот, два шага – поворот. Штормило ее не по-детски, я все время боялась, что она стукнется о дверь шкафчика или стола, держала ее за одну руку, иногда отпуская, она крутилась – ей было весело со мной. У меня даже получилось сделать селфи нас двоих, на котором Вася улыбалась с прорезывателем во рту.

Вышла воспитатель за Васей:

– Когда забираете?

– Обещали после выходных сделать все бумаги.

– В понедельник теперь придете?

– Да, в выходные Дом ребенка посещать нельзя, теперь до понедельника.

Я вывернула штанину комбинезона, чтобы потом посмотреть, будут ли с Васей в выходные гулять, но в понедельник вся одежда была на месте, и комбинезон так и висел с вывернутой штаниной. А гуляли ли с Василиной тут вообще?

Приехав домой, я ждала доставку кроватки и комода. К вечеру кроватка была собрана, заправлена и пока стояла в комнате Полины, ждала свою хозяйку. В кроватку мы повесили бортики, как новорожденным, так как в ШПР рассказывали, что дети качаются и бьются головой о прутья кровати, поэтому борта были нам необходимы. Вещи были постираны еще вчера и переглажены нашей домработницей. После того как мы собрали комод, мы с Полиной аккуратно разложили вещи по полочкам. Почти все вещи, купленные мной, подошли, Вася была такой крохой, что только пара пижам оказалась мала. Вечером мы еще раз все вместе посмотрели видео и фото, которые я наснимала, и легли спать.

Ведь завтра 14 февраля – день рождения моей старшей дочки! Она уже совсем большая, ей исполняется 13 лет.

Вечером к нам заехал переночевать друг мужа из Самары.

Мы ему рассказали, что скоро, через несколько дней, у нас появится еще один ребенок, девочка. Он в недоумении посмотрел на меня, а когда понял, что мы берем приемного ребенка, у него случился небольшой шок. В течение вечера он периодически повторял: «Молодцы!», «Вот это да!». Хотя для меня ничего особенного в этом не было. Мы хотели ребенка, просто появляется он в нашей семье не совсем традиционным способом.

Я долго не могла понять наш мотив, а он очень простой – мы хотим ребенка, хотим любить и заботиться о нем. А на свете есть дети, которые не чужие, а просто ничьи.

Вы спросите: «Как полюбить чужого ребенка?» Чужого – не надо. Василина была ничья, а стала наша!

День шестой и седьмой. Выходные. О моем опыте реабилитации ребенка

(14–15 февраля 2015 г.)

14 февраля для меня очень важный день, и не потому, что это День влюбленных, а потому, что в этот день на свет появилась моя старшая доченька – Полина! Мой долгожданный особенный ангел, девочка-чудо, которая, вопреки всем прогнозам врачей, выжила, и радует нас изо дня в день.

Почему я не боялась трудностей с Василиной?

Самую главную адаптацию в жизни я прошла со своей кровной дочкой, такой долгожданной и буквально вымоленной. Сколько ночей я проревела, когда она росла! Утром вставала и снова шла в бой.

У Полины, кроме глухоты, было много разных диагнозов; как только она родилась, так все и посыпалось. Во время беременности (на 9-й неделе) я переболела краснухой. Врачи, как могли, отговаривали меня от рождения дочки, до самого конца срока предлагали искусственные роды, но я не верила врачам, я верила себе. Первые месяцы мы провели в патологии новорожденных, у Полины тромбоциты были на грани, была опасность кровоизлияния в мозг, все тело в синячках, они появлялись от надавливания. Она лежала под капельницами. На препарате тромбоциты поднимались, после отмены падали. Но в 1,5 месяца перестали падать, даже гематолог не могла этого объяснить. Нас выписали, но мы долго еще стояли на учете и сдавали кровь. В 4 месяца, после третьего массажа с парафином, Полина начала держать голову. Ела плохо и мало, каждые 1,5 часа, но мы ее откормили. Задержка была по всем фронтам, а в год поставили основной диагноз «двухсторонняя нейросенсорная глухота», оформили инвалидность и предложили оформить в спецсад на пятидневку. Для меня это было как отдать в детский дом.