Кассация по гражданским делам

Таким образом, государь решительно отстранил себя от участия в просмотре челобитных, так как учреждение рекетмейстера сохраняло гарантии непременного и беспристрастного решения дела в Сенате. «Знатная персона», находившаяся с царем в близком общении и независимая от Сената, всегда могла довести до сведения монарха упущения высшего судилища. Вместе с тем сам Сенат поступил под надзор «ока государева» – генерал-прокурора. Эти две должности составили полный комплект прежнего контроля. Установление должности рекетмейстера закрепило значение Сената в качестве высшего апелляционного суда103.

После смерти Петра I положение Сената, его роль и функции в системе государственного управления постепенно изменялись.

Сенат вместо Правительствующего стал именоваться Высоким.

В 1741 г. императрица Елизавета Петровна издала Указ «О восстановлении власти Сената в правлении внутренних государственных дел», но реальное значение Сената в делах внутреннего управления было невелико104.

«В Сенате развились чисто судебные операции по апелляционному пересмотру и ревизии решений подчиненных ему судов, и вследствие смешения судебной власти с законодательной сами решения Сената стали подлежать дальнейшему обжалованию, он постепенно утратил свое прежнее значение средоточия верховного надзора за судебными установлениями и обратился в обыкновенную апелляционную и ревизионную инстанцию»105.

Вопрос о возможности и порядке обжалования решений Сената в истории российского законодательства решался по-разному.

Императрица Анна Иоанновна в 1730 г. допустила обжалование решений Сената, но при этом за неосновательную апелляцию просители могли быть подвергнуты жестокому наказанию.

Екатерина II разрешила жалобы на Сенат в виде исключения, однако с тем непременным условием, чтобы в них не было никаких непристойных слов, оскорбляющих честь судейскую, и вообще ничего, кроме одного дела. Как свидетельствуют указы по частным делам, несправедливые податели апелляций выдавались головой Сенату106, и от воли его зависело, наказать или простить их.

Так, в 1766 г. проситель Березин за несправедливую апелляцию был «отдан Сенату с такою полнотою власти, что Сенат может с ним поступить за то, как заблагорассудит». В сенатском указе было сказано, что по законам Березин за неправое челобитье подлежал бы смертной казни, но, подражая человеколюбию императрицы, Сенат его милует. По решению Сената Березин был посажен на неделю в крепость, в тюрьму, на хлеб и на воду107.

В 1810 г. учреждается Государственный Совет – верховное совещательное место в империи по всем отраслям властей законодательной, исполнительной и судебной. В связи с этим значение Правительствующего Сената ослабло, и Сенат стал считаться средней судебной инстанцией108, чьи постановления подлежали обжалованию, пересмотру и изменению или отмене «не иначе как по утверждении заключений о том комиссии прошений и Государственного совета Высшей властью»109.

В Своде законов (т. 10, ч.  II: Законы о судопроизводстве и взысканиях гражданских)110 указано: «…но как могут быть крайности, в коих возбранить всякое также прибежище к Императорскому Величеству было бы отнять избавление у страждущего» (ст. 602), то дозволялось жаловаться его императорскому величеству на департаменты Правительствующего Сената (ст. 602) 111.

В соответствии с правилами Свода законов от подателя жалобы требовалось давать подписку о том, что он «ведает законы, строго запрещающие подавать несправедливые жалобы на Сенат» (ст. 602), а также не помещать в апелляциях, приносимых в Сенат, а также и на решения Сената, «поносительные и укорительные слова» (ст. 563), «неприличные выражения» (ст. 612). Наказание за несоблюдение этих требований было не менее суровым, чем в ХVIII в.

Например, некоего коллежского секретаря Крылова за то, что написал инвалиду Зимину прошение с дерзкими выражениями, Сенат присудил выдержать под арестом при полиции шесть месяцев и, опубликовав решение повсеместно, запретить Крылову заниматься сочинением просьб по чужим делам. Комитет, сверх этого, положил: отправить Крылова как вредного в обществе человека на житье в Сибирь. Государь не согласился: «Я считаю, что в Сибири он столько же вреден на свободе будет; оставить его на месте с объявлением, что при первом же случае будет сужден по всей строгости»112.

Жалобы на решения Сената надлежало подавать в Комиссию прошений, учрежденную специально для этих целей. Когда по заключению Комиссии, удостоенному высочайшего утверждения, решенное в департаменте Сената дело поступало для пересмотра в Общее собрание Сената, там оно докладывалось и решалось тем же порядком, как и по делам, вносимым в то же собрание по разногласию сенаторов департамента Сената. Из Сената дело по протестам обер-прокурора, министра юстиции могло поступить в Государственный совет. В связи c этим отмечалось, что как будто учреждены четыре новые судебные инстанции, что существенным образом влияло на скорость рассмотрения дела и принятие окончательного решения113.

Ускорить рассмотрение и разрешение дела в то время не представлялось возможным, в том числе потому, что с 1722 г. согласно Указу Петра I за нарушение порядка инстанций просителя могли подвергнуть суровому наказанию, например, «публичному жестокому наказанию со ссылкой на каторжные работы»114.

Определенного порядка проверки и пересмотра окончательных решений судебных мест в Своде законов не было115.

Всякая отмена окончательных решений допускалась «не иначе как по испрошении на сие особого Высочайшего соизволения»116.

Судебная реформа 1864 г., признавая, что «все почти европейские законодательства вполне сознают необходимость такого верховного судилища, которое, не составляя само судебной инстанции и не рассматривая само судебных дел по существу, сосредоточивало бы в себе надзор за порядком судопроизводства и правильным толкованием законов»117 закрепила за Правительствующим Сенатом полномочия высшего судебного надзора, осуществляемые в особом порядке кассации.

В соответствии со ст. 114 Устава судебных установлений 1864 г. в составе Правительствующего сената образовывались, для заведования судебной частью в качестве верховного кассационного суда, два кассационных департамента, один для уголовных, другой для гражданских дел. Постановления кассационных департаментов обжалованию не подлежали.

Установление общего правила о производстве дел в двух судебных инстанциях (ст. 11 Устава гражданского судопроизводства – УГС) превратило Правительствующий Сенат из ревизионного суда, составлявшего судебную инстанцию, решавшую дела по существу, в суд кассационный, не решающий дел по существу, а ограничивающийся отменой судебного решения по основаниям, предусмотренным законом118. В связи с этим Сенат не мог быть назван судебной инстанцией для разрешения гражданских дел. Его задачей стало обеспечение единообразного применения законов всеми судами империи119.

Отмена решения допускалась в случаях120:

1) явного нарушения прямого смысла закона или неправильного его толкования (т.е. нарушения или неправильного применения норм материального права);

2) нарушения обрядов и форм судопроизводства столь существенных, что вследствие этого судебное решение нельзя признать законным. «Существенными формами и обрядами, нарушение которых может служить поводом к кассации окончательного решения, надлежит признать те, которые имеют существенное влияние на обнаружение истины и на ограждение преподанного порядка для достижения правосудия в решениях»121. В данном случае речь идет о существенных нарушениях норм процессуального права;

3) нарушения пределов ведомства или власти, предоставленных законом (т. е. нарушения правил о подведомственности и подсудности) (ст. 793 УГС)122.

Гражданский кассационный департамент Сената в своих решениях указывал, что он «судит не сор между тяжущимися о каком-либо праве гражданском, а вопрос об истинном смысле закона и правильном применении его к фактам, установленным судебной инстанцией, и лишь настолько входит в рассмотрение существа кассации» (решение Гражд. Касс. Департамента Сената. 1873. № 719)123.

Кассационные жалобы подавались в том же порядке, что и апелляционные, с той лишь разницей, что вносились не судебные пошлины, а введенный с 1 июля 1868 г. залог правой кассации по жалобам на решения судебных палат в размере 100 руб., по жалобам на решения мировых судей – 10 руб.124

Кассационная жалоба подавалась в Гражданский Кассационный департамент Правительствующего Сената.

В назначенный день в публичном заседании одним из сенаторов производился доклад дела. Формально заседания кассационного суда должны были проходить публично, но стороны и публика являлись довольно редко.

Как правило, стороны не допускались к состязанию в форме дачи объяснений по делу125.

При решении дела суд, в который оно было возвращено для нового рассмотрения, должен был подчиняться толкованию закона Сенатом и кассационные жалобы на второе решение ни в коем случае не принимались.

Сенат высказывал мнение о том, что его кассационные определения обязательны не только для того суда, которому дело передано на новое рассмотрение, но и впредь для всех иных судов. В юридической литературе это мнение было воспринято критически126.

В ходе работ по пересмотру законоположений по судебной части (1894–1899) комиссией по подготовке новой редакции УГС было обращено внимание на руководящее значение определений для дальнейшей судебной практики.

Указывалось, что «высказанные в определениях Сената разъяснения смысла закона имеют обязательную силу только для того судебного места, в который передано дело для вторичного рассмотрения; для всех прочих судебных установлений решения эти могут иметь значение лишь руководства, основанного на высоком авторитете верховного кассационного судилища»127.

Устав гражданского судопроизводства 1864 г. предписывал обязательное опубликование всех кассационных решений. Решения за каждый год составляли отдельный том с особой нумерацией. С 1877 г. печатались только решения, которые содержали толкование закона. Эти решения печатались под заглавием «Решения Гражданского Кассационного Департамента Правительствующего Сената».

Наряду с официальными изданиями обобщений сенатской практики сборники кассационных решений издавались частными лицами, например, А.Л. Боровиковским, К.П. Победоносцевым, В.Л. Исаченко и др.

Таким образом, новые нормы о российском судоустройстве и судопроизводстве преобразовали Правительствующий сенат в «действительно верховное место для управления правосудием в Империи и охранения силы законов», и смогли отразить «мысль великого преобразователя России о сенате»128.

Ко времени подготовки новой редакцией УГС в российском кассационном производстве обнаружились проблемы теоретико-практического свойства.

Идея единства кассационного суда (единого кассационного судебного учреждения) в Российской империи просуществовала недолго: через два года (в 1866 г.) после введения Судебных Уставов в Закавказье кассационные функции для проверки решений мировых и окружных судов Закавказского края были возложены на Тифлисскую судебную палату (ст. 1470 УГС).

Распространение судебной реформы на новые местности имело неизбежным последствием значительный прилив дел в кассационные департаменты Сената и чрезмерную загруженность работой сенаторов этих департаментов, что приводило к затягиванию окончательного разрешения споров.

Для устранения дальнейшего накопления поступающих на рассмотрение Сената дел министр юстиции К.И. Пален предложил учредить в губернских городах особые присутствия для предварительного рассмотрения поданных на имя Сената просьб об отмене решений мировых съездов. По проекту Министерства юстиции присутствиям предполагалось предоставить только право отказа в жалобах, признанных неосновательными. Если жалоба признавалась заслуживающей уважения, то ее следовало передавать в Сенат для рассмотрения и разрешения129.

Главноуправляющий Вторым Отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии князь С.Д. Урусов, соглашаясь с идеей разделения кассационного производства между двумя инстанциями – предварительной и окончательной, предлагал свой проект. По его мнению, необходимо взамен предлагаемых графом Паленом присутствий организовать одну предварительную кассационную инстанцию в Санкт-Петербурге в составе 30–40 лиц, служивших в мировых судах и общих судебных установлениях, для того чтобы они заседали в нескольких отделениях под председательством сенаторов, которые и направляли бы деятельность этой инстанции согласно с началами, установленными практикой Правительствующего Сената.

Государственный Совет не согласился ни с одним из предложенных проектов. По его мнению, принятие предложения графа Палена о разделении кассационной власти между Сенатом и губернскими мировыми судами было бы существенным уклонением от того коренного начала, согласно которому Сенат признается единым верховным судом. Принятие же проекта князя Урусова, хотя и обеспечивающего в достаточной степени единство направления в кассационной практике, привело бы к снижению значения Правительствующего Сената.

Признавая необходимым облегчить деятельность Сената, Государственный Совет произвел некоторые изменения в порядке кассационного производства (ст. 800, 8001–8003 УГС).

1. По просьбам об отмене решений Судебных палат был установлен кассационный залог в размере 100 руб. (изм. 1866 г.).

Позднее комиссией по подготовке новой редакции УГС отмечалось, что последовавшее через два года после начала действия Уставов «нововведение», не принесло ни практической пользы, ни теоретического обоснования необходимости его существования и сохранения на будущее. С первых дней установления кассационного залога его критиковали в связи с ограничением доступа к суду, неравенством бедных и богатых, нахождения последних в привилегированном положении относительно возможности обращения в высший суд.

Возражения против этих доводов сводились к акцентированию внимания на роли Сената как высшего судилища, для которого общегосударственные задачи его деятельности превалируют над частными. В общегосударственных интересах Сенат должен действовать «не столь часто сколько основательно, чего нельзя достигнуть при огромном наплыве дел»130.

Последние доводы оказались весомее, что позволило принять большинством голосов решение о сохранении кассационного залога и в новой редакции УГС. В проекте УГС (ст. 738) устанавливалась градация кассационных залогов от 50 до 500 руб. в зависимости от цены иска.

2. Появилось предварительное рассмотрение поступающих в кассационный департамент кассационных жалоб (подробнее об этом – в главе 2). В данном случае за основу был взят французский кассационный опыт. При этом, в отличие от французского ГПК, установившего предварительное рассмотрение жалоб в публичном судебном заседании, УГС предусматривал правило о рассмотрении аналогичных вопросов в закрытом судебном заседании, что подвергалось обоснованной критике131.

3. Порядок разрешения кассационных дел в судебном заседании, подлежащих рассмотрению по переданным из распорядительного заседания жалобам, различался в зависимости от вопроса, который следовало решить кассационному суду (подробнее – в главе 3).

Если требовалось простое применение существующих норм права и кассационных разъяснений Сената, то такие дела рассматривались Отделением Департамента в составе трех сенаторов.

Если же необходимо было новое истолкование смысла закона, то такие дела рассматривались присутствием Департамента в составе не менее семи сенаторов.

Понимая значение кассационной деятельности отделений Департамента, в проекте новой редакции УГС было указано: «В виду того, что нередко и в отделениях Кассационного Департамента Сената постановляются определения, содержащие в себе такое разъяснение закона, которое может иметь руководящее значение для дальнейшей практики судебных установлений, казалось бы полезным предоставить Департаменту право опубликовывать не только определения всего Департамента, но и его отделений» (ст. 769)132.

Порядок кассационного рассмотрения дел был обусловлен их значимостью.

В первом случае имел место, как правило, частный интерес.

Во втором – государственный, «ибо постанавливаемые Сенатом определения служат обязательным руководством для правильного понимания законодательства»133.

Важной процессуальной гарантией ответственности сенаторов за законность судебного постановления, гарантией правильного рассмотрения дела было предписание УГС о возможности переноса кассационного дела из Отделения Департамента в присутствие Департамента.

В соответствии с законом, если кто-либо из сенаторов усматривал необходимость разъяснения смысла законов для единообразного их применения и заявлял об этом, то дело переносилось на рассмотрение семи сенаторов для формирования соответствующей правовой позиции Правительствующего сената134.

Правила о предварительном рассмотрении жалобы, распорядительном заседании, передаче дел в судебное заседание кассационного суда, о рассмотрении этих дел с целью выработки единого для всех судов правоприменения не распространялись на Тифлисскую судебную палату, исполнявшую обязанности суда кассационной инстанции в этой части России.

В российском процессе пореформенного периода (после 1889 г.) не все судебные акты были предметом кассационного изучения высшего судебного органа – Сената. Законом 1890 г. во всех губерниях, где были введены земские начальники, городские и заменяющие их судьи, их решения стали проверяться уездными съездами, решения уездных съездов – губернским присутствием, решения окружных судов (действовавших в качестве мировых съездов) Кавказского края, Средней Азии, Туркестанского края, Сибири проверялись судебными палатами135.

В проекте новой редакции УГС предлагалось сохранить за судебными палатами функцию кассационной проверки решений по делам участковой подсудности (мировые судьи и равные им по компетенции). К началу ХХ в. (1904 г.) в Российской империи были образованы 14 судебных округов, возглавляемых соответствующими судебными палатами: Санкт-Петербургской (открыта в 1866 г.), Московской (1866 г.), Харьковской (1867 г.), Тифлисской (1868 г.), Одесской (1869 г.), Казанской (1870 г.), Саратовской (1871 г.), Варшавской (1876 г.), Киевской (1880 г.), Виленской (1883 г.), Иркутской (1897 г.), Омской (1899 г.), Ташкентской (1899 г.), Новочеркасской (1904 г.)136.

В основу решения о децентрализации кассационной функции были положены: а) результаты кассационной деятельности, например, на 1 января 1900 г. по Гражданскому кассационному департаменту Правительствующего Сената оставалось нерассмотренными 9944 дел; б) опыт кассационной деятельности некоторых палат: например, Тифлисская, Иркутская, Омская судебные палаты с момента своего образования выполняли функции суда кассационной инстанции137.

Е.В. Васьковский утверждал, что проектируемое законодательное преобразование в кассационной сфере «не только не приведет к упрочению единообразия в судебной практике, но, наоборот, еще более ухудшит современное положение вещей, так как к противоречиям между решениями отделений гражданского департамента прибавятся еще противоречия между кассационными разъяснениями судебных палат и возникнет опасность, что в округе каждой палаты установится по малоценным делам своя особая практика, несогласная ни с практикой других палат, ни с разъяснениями Сената по доходящим до него делам большей важности»138.

В 1914 г. авторами юбилейного издания, посвященного 50-летию великой судебной реформы, применительно к оценке децентрализации кассации отмечалось, что, помимо функции надзора за единством применения законов, «верховный» кассационный суд является и органом надзора за самим осуществлением судебной деятельности. К этому добавляется также и то, что «наши кассационные департаменты имеют еще и совершенно своеобразную дисциплинарную власть, по отношению уже не к судьям, как отдельным судебным деятелям, а в отношении судебных учреждений»139.

В соответствии с положениями ст. 265 Устава судебных установлений право делать предостережения или замечания судебному месту в целом его составе или в составе присутствия, рассматривавшего дело, принадлежит исключительно кассационным департаментам Правительствующего Сената.

Советский период. В 1917 г. институт кассации как институт буржуазного права прекратил свое существование в гражданском судопроизводстве нашей страны.

Был упразднен и Правительствующий Сенат, поскольку задачей революции было «не реформировать судебные учреждения, а совершенно уничтожить, смести до основания весь старый суд и его аппарат»140.

Декретом Совета Народных Комиссаров от 24 ноября (7 декабря) 1917 г. № 1 «О суде» было установлено:

«1) Упразднить доныне существующiя общiя судебныя установленiя, как-то: окружные суды, судебныя палаты и правительствующiй сенатъ со всеми департаментами, военные и морскiе суды всехъ наименованiй, а также коммерческiе суды, заменяя все эти установленiя судами, образуемыми на основанiи демократическихъ выборовъ.

2) … По деламъ, по коимъ присуждено денежное взысканiе свыше 100 р. или лишенiе свободы свыше 7 дней, допускается просьба о кассацiи. Кассацiонной инстанцiей является уездный, а въ столицахъ – столичный съездъ местных судей»141.

В развитие и дополнение Декрета № 1 «О суде» 22 февраля (7 марта) 1918 г. был принят Декрет от № 2 «О суде», часть 2 которого была посвящена кассации решений. В частности, в ст. 4, 5 указывалось на то, что «обжалование в апелляционном порядке отменяется, и допускается только кассация решений.

Для рассмотрения кассационных жалоб на решения окружных народных судов как по гражданским, так и уголовным делам, постоянные члены окружных народных судов на общем собрании данной области избирают из своей среды надлежащее количество членов областного народного суда, которые в свою очередь из своей среды выбирают председателя областного народного суда и председателей отделений. <…>

При обжаловании в кассационном порядке суд имеет право отменить решение не только по формальным нарушениям, признанным им существенными, но и в том случае, если признает, что обжалованное решение явно несправедливо»142.

Как отмечалось в Учебнике по гражданскому процессу 1938 г., «с тех пор советский суд последовательно и принципиально отвергает апелляционное обжалование, рассмотрение гражданского дела по существу допускается только в первой инстанции»143.

Таким образом, новым законодательством устанавливалось правило однократного рассмотрения дела по существу, что и было окончательно подтверждено в ГПК РСФСР 1923 г.

Относительно новой кассации в литературе тех лет указывалось:

«Совнарсуд, рассматривая жалобы, проверял не только правовую сторону – правильность применения закона и форм судопроизводства, но и фактический состав (полноту следствия) – выяснение судом всех обстоятельств дела… Советское обжалование отличалось и от апелляции, так как право разбора дела по существу – установление фактов – составляло полномочия только суда первой инстанции»144;

«советский процесс не знает и “чистой кассации”. Вторая инстанция рассматривает дело “в порядке кассационно-ревизионном”. <…> Наша кассационно-ревизионная инстанция проявляет свою активность и инициативу при рассмотрении дела.

<…>

В отличие от кассационной инстанции французского типа наша кассационная инстанция может в известных случаях и сама вынести новое решение.

В отличие от суда “чистой кассации”, который якобы не интересуется конкретными обстоятельствами дела и рассматривает лишь вопрос о правильности применения закона, советская кассационно-ревизионная инстанция разрешает вопрос о том, нет ли в обжалованном решении явного противоречия “фактическим обстоятельствам дела, установленным разрешившим дело судом” (ст. 237 ГПК РСФСР, ст. 250 ГПК Узбекской ССР, ст. 268 ГПК УССР, ст. 237 ГПК Азербайджанской ССР, ст. 270 ГПК Грузинской ССР, ст. 280 БССР).

Иными словами, суд высшей инстанции проверяет, какие фактические обстоятельства дела установила первая инстанция и правильно ли она установила, и соответствует ли решение этим обстоятельствам»145.

Вопрос о том, кто будет исполнять роль высшего судебного органа, контролирующего единство судебного правоприменения, решился не сразу.

В Декрете от 7 марта (22 февраля) 1918 г. № 2 «О суде» было предусмотрено образование Верховного судебного контроля:

«В целях достижения единообразия кассационной практики, учреждается в столице верховный судебный контроль. В состав его входят представители областных народных судов по избранию этих судов на срок не свыше одного года с правом отзыва и переизбрания как со стороны окружных судов, так и Советов Раб., Солд., Кр. и Казачьих Депутатов (ст. 6)»146.