Третий берег. Книга вторая

Александр Шлыков

Третий берег. Книга вторая

Все имена и фамилии вымышленные. Совпадения с реальными людьми случайны.

Часть третья. На разных берегах (Эффективное взаимодействие)

Глава 1

Почувствовав на веках свет, Андрей Тараборов попробовал открыть глаза. Не сказать, чтобы сразу, но у него получилось. Правда, результат Андрею не понравился – всё вокруг выглядело жутким – контуры предметов расплывались, мерцали какие-то тени… взгляд никак не хотел фокусироваться в конкретной точке. «Вот тебе и возвращение в реальность», – подумал Тараборов.

– Ну, что, ещё раз здравствуй, дружок? – прозвучал над ухом Андрея смутно знакомый голос. – Надеюсь, ты не слишком сильно на меня обиделся? Извини, миндальничать времени не было – твои коллеги могли нагрянуть в любую секунду. А я бы предпочёл с ними пока не встречаться… из самых лучших побуждений, ты уж поверь. Кстати, за своё здоровье можешь не переживать. Мэтт ввёл тебе кое-что из агиелльской аптечки – минут через пять будешь как новенький!

Над Тараборовым тёмным бесформенным пятном нависло человеческое лицо. Рассмотреть его черты Андрею не удалось, зрение продолжало капризничать, но голос, несомненно, принадлежал Алексею Храмову. Тараборов попытался привстать.

– Лежи, лежи, не поднимайся, – Алексей заботливо придержал Андрея за плечо. – Рано тебе еще хорохорится… Ну сказал же! Пять минут ты можешь подождать?

Храмов подсунул под голову Андрея какой-то свёрток.

– Где я? – спросил Тараборов.

– О! Это удивительное место! Скоро сам в этом убедишься, – ответил Храмов, и Андрею показалось, что он улыбается.

Как и обещал Алексей, самочувствие Тараборова быстро улучшалось. Минуты через две он уже чётко различал окружающие предметы, в голове прояснилось, отступила мышечная слабость. А по истечении ещё пары-тройки минут все последствия воздействия неизвестного оружия на организм Андрея и вовсе исчезли без следа.

Тараборов окинул взглядом помещение… поверить в то, что предстало перед его взором, оказалось не так уж и просто. Похоже, он находился… в рубке космического корабля! Строгий интерьер в стиле хай-тек, огромный полукруглый терминал управления с мониторами и сенсорными панелями, три пилотских кресла – всё лаконично и функционально. А дополняли картину два больших обзорных экрана заполненных бархатной тьмой, в миллион раз более глубокой, чем та, что укрывает земное небо в самую глухую полночь.

– Мы что, в космосе? – Андрей резко принял вертикальное положение. Опустив ноги на пол, он уселся на жёсткой полке, служившей ему до того момента импровизированной лежанкой.

– Гораздо дальше, – улыбнулся Храмов и, подумав секунду, добавил:

– А может и ближе. Это, смотря от чего считать. Когда твои мозги окончательно встанут на место, я попробую тебе объяснить.

– При условии, что я захочу слушать твои объяснения! – Андрей решил, что имеет полное право обращаться к Храмову на «ты» – после всего того, что тот над ним учинил.

Лицо Алексея вытянулось.

– Да неужели же не захочешь? – спросил он с удивлением и даже некоторой обидой в голосе. Правда, эмоциональность эта Андрею показалась несколько наигранной.

– Ты думаешь, что, схватив человека самым дичайшим образом и притащив неизвестно куда, можно заручиться его дружеским расположением? – Тараборов покачал головой. – Не-а.

Физиономия Храмов приняла нарочито серьёзное выражение.

– Я с тобой полностью согласен! – воскликнул он. – Однако по лицу твоему читаю я, что юноша ты крайне любознательный, и сущность моя зело тебя заинтриговала… ещё бы, не каждый день получаешь возможность пообщаться с живым покойником.

Храмов почесал затылок и неожиданно спросил:

– Послушай, Андрюха, а как у тебя дела с религией обстоят? Я имею в виду, ты верующий человек?

– А ты? – съязвил Тараборов.

– Само собой, – не обращая внимания на эту язвительность, кивнул Храмов. – Но сейчас речь не о моей скромной персоне. Пойми, я же не просто так интересуюсь. Просто мне очень не хочется, чтобы ты считал меня бесплотным духом… или зомби, восставшим из гроба.

– В таком случае тебя должно больше интересовать, не суеверен ли я. А что касается гроба, то восстать из него ты не смог бы при всём желании, потому как гроб твой сгорел. И заметь, сгорел вместе с твоим телом – в печи корпоративного крематория, – усмехнулся Тараборов. – А то, что от тебя осталось, печальные дяди в чёрных костюмах ссыпали в маленькую мельхиоровую урну с вензелем «Технологий» на крышечке.

– Точно, – Храмов картинно поджал губы, – я где-то читал об этом. В газете, кажется… Однако, как видишь, в настоящий момент я, несмотря на свою кремацию, жив, здоров, сижу и беседую с тобой… Кстати, насчёт духов, зомби и всего прочего, это была шутка. А вот насчёт сотрудничества я говорил совершенно серьёзно… в нашу с тобой прошлую встречу. Андестэнд ми?

– Йес, – Андрей машинально кивнул головой.

– Ну, а раз «йес», тогда что ты мне ответишь? Знаю, знаю… ты парень не промах, и во многом уже сам разобрался, но есть вещи, до которых даже тебе без посторонней помощи не додуматься. Никогда. Поэтому я предлагаю сделку. По-моему, весьма выгодную для нас обоих. Ты помогаешь мне в одном деле, а взамен я рассказываю тебе, как обошёл защиту в Екатеринбурге. Подумай, ты сможешь раскрыть тайну Алексея Храмова и спасти Корпорацию от позора или даже чего похуже… А в качестве бонуса…

Храмов в один момент посерьёзнел и, чётко выговаривая каждое слово, произнёс:

– Ты узнаешь, что случилось в Африке шестнадцать лет назад.

Тараборов встрепенулся:

– Тебе что-то известно о судьбе моих родителей?

Храмов покачал головой:

– Сначала ты должен принять моё предложение… впрочем, – секунду подумав, усмехнулся он, – в общих чертах я согласен ответить тебе и так. Знаю ли я, что случилось с твоими родителями и остальными геологами? И да, и нет. Картина катаклизма, произошедшего в то утро в деревне кханенов, мне в общих чертах понятна, но вот какова дальнейшая судьба исчезнувших людей… тут у меня кроме предположений ничего нет.

Алексей прищурил левый глаз.

– Однако я готов тебя утешить, – бодро продолжил он, – для оптимизма больше поводов, чем ты можешь себе представить.

У Андрея глаза на лоб полезли:

– Ты считаешь, что мои родители остались живы?

– Так же, как и мой отец, – кивнул Храмов. – Вероятность этого весьма высока.

Андрей покачал головой:

– После твоей жуткой выходки мне будет трудно тебе доверять.

– Может, хватит уже?! – Храмов с силой хлопнул себя ладонью по колену. – Ты же должен понимать, что я действовал под влиянием обстоятельств. И потом, разве интуиция тебе не подсказывает, что не мне прописана роль главного паршивца в этом водевиле?

– А если и подсказывает, то что?

– А то, – Храмов кивнул головой. – Ты и на встречу со мной не побоялся прийти, потому что был уверен, что я не злодей. А что касаемо твоего… – Алексей на секунду запнулся, – твоего изъятия, так я сию минуту могу вернуть тебя обратно. И расхлёбывайте эту кашу сами. Как хотите.

Тараборов бросил быстрый взгляд на Храмова.

– Мог бы обойтись и без выстрелов из бластера, – проворчал он.

– Послушай! – Храмов досадливо поморщился. – Это, в конце-то концов, неконструктивно. Я ведь извинился! Когда ты уже перестанешь хныкать?

В этот момент в рубку вошёл человек. Вернее, человечек. Андрею сначала даже показалось, что это ребёнок, но потом он понял, что человек всё-таки взрослый, только очень маленького роста. Не лилипут, конечно, но маленький. Но даже не рост вошедшего поразил Андрея. Его лицо. Это было лицо сказочного эльфа. Тараборов, как разносторонне образованный человек, разбирался в антропологии, но он ни за что бы ни осмелился причислить этого «эльфа» к какой-либо известной науке человеческой расе.

– Познакомься, Андрей, это Мэттьен. Или попросту Мэтт. Мэтт – это Андрей Тараборов, наш новый союзник… я надеюсь, – Храмов кивнул головой в сторону Андрея.

Тараборов вытаращился на человечка.

– Он что, инопланетянин? – голос его подозрительно завибрировал.

– Тогда уж скорее, иномирянин, – Мэтт усмехнулся и протянул Тараборову руку.

– Офигеть! – Андрей машинально пожал маленькую ладонь. – Секретные материалы какие-то! Инопланетянин, говорящий по-русски и знающий что такое рукопожатие! Ну, вы, ребята, даёте! А Танеев с Подлесных там террористов ловят!

Все обиды на Храмова испарились в одно мгновение.

– А я тебе о чём толкую? – Алексей флегматично хмыкнул. – Мы плохого не делаем.

– Знаете что! – Лицо Мэтта расплылось в широкой улыбке. – Давайте пожуём чего-нибудь! А то если в животе урчит, то и голова соображать отказывается.

Храмов с одобрением посмотрел на странного эльфа:

– Молодец Мэтт, умеешь ты разрядить обстановку. Что скажешь, Андрейка? Как насчёт того, чтобы заморить червячка?

Тараборов пожал плечами:

– Можно и заморить…

Он вдруг снова почувствовал приближение апатии. Однако Андрей уже догадался, что это происходит с ним из-за избытка и иррациональности информации, которую его мозг принимал в таком ускоренном режиме.

Тараборов мысленным рывком стряхнул с себя наваждение.

– Хорошо, Алексей. Я буду тебе помогать, – кивнул он. – А ты выполнишь свои обещания.

– Вот и договорились! – Храмов протянул Андрею руку.

– Но я хочу, чтобы ты изложил мне свою историю со всеми подробностями, – поспешно добавил Тараборов.

– Да куда же я денусь? Раз сам обещал? – Храмов усмехнулся. – Только учти, мой рассказ не будет кратким, так что… Мэтт! Да тащи уже сюда свои бутерброды!

***

– Петрович, сверкнуло что-то!

– Где?

– Где, где… в Караганде! В окне у Андрея! Надо идти туда!

– Нет! Вмешаемся – только напортачим. Будем ждать. Тараборов так нам наказал.

– С каких это пор ты подчиняешься приказам стажёров?

– С тех самых, как от этих стажёров стала зависеть судьба Корпорации, – Танеев зыркнул в сторону Аринова свирепым взглядом.

Однако Николай не собирался униматься.

– Давай, я хотя бы ему на трубу позвоню!

Лицо Аринова едва белело в свете уличных фонарей, выведенных на гиперэкономичный режим, однако Танеев умудрился рассмотреть, как дергается левая бровь Николая.

– Ты уже звонил!

– Ну, ещё раз позвоню! – Аринов и не думал сдаваться. – Ситуация могла измениться. Вдруг ему помощь требуется?

– Звонить запрещаю. Это приказ, – жёстко оборвал Николая Танеев.

Однако через пару минут голубая вспышка вновь осветила окна квартиры Андрея Тараборова.

– Да ты что, не видишь?! – взвился Аринов. – Неладно же что-то! Там Армагеддон какой-то начинается!

Танеев и сам это уже понял. Он поднёс к губам миниатюрную рацию.

– Группа! Вперёд! – скомандовал шеф СБ. – Взять всех, кто находится в адресе. Но только нежно, мать вашу! Чтоб на них даже пиджаки не помялись!

Первым у дверей Андреевой квартиры очутился всё-таки Аринов. Николай машинально нажал на кнопку звонка, особо ни на что не рассчитывая, однако дверь приоткрылась. Значит, Андрей задействовал режим «проходите, мы дома», при котором сигнал звонка отпирает дверной замок. Что ж, по крайней мере, не придётся ничего ломать.

Однако хорошие новости на этом и заканчивались. Андрея в квартире не оказалось. Равно, как и Храмова. Но зато «в адресе» они обнаружили кое-кого другого.

– Ну не хрен ли собачий! – присвистнул Танеев. – Этот-то перец, что здесь забыл?

Николай Аринов, до которого наконец-то дошло, что исчезновение Андрея Тараборова – не гипотетическая ситуация, а реальный факт, с трудом разобрал, о чём говорит его начальник.

В комнату ввалились оперативники.

– А я бы для начала спросил, как он тут оказался? Наперёд нас? Мы же эту хату, почитай, сутки пасём, никто сюда не проходил, – Василий Никодимов, старший оперативной группы покачал головой.

– Спросим, спросим… ты пока это, – Танеев дёрнул подбородком, – посмотри, он там живой вообще, или как?

– Я сам сейчас гляну, – Аринов плечом отодвинул Василия.

Николай подошёл и неуклюже склонился над Олегом Игоревичем. Затем он коснулся шеи Подлесных.

– Жив, но в полной отключке, – Николай повернулся к Танееву. – Вялый он какой-то… сразу и не поймёшь, что ещё дышит. Надо «скорую» срочно вызывать.

– Отставить «скорую», – возразил Танеев, – это же тебе не лаборанта током шандарахнуло… Вызывать надо наших корпоративных коновалов… Никодимов! – гаркнул Владимир Петрович отрывисто.

– Я!

– Быстро свяжись с оперативной диспетчерской, объяви «стеклянный код». Передай им адрес и уточни, что пострадавший принадлежит к «нулям», пусть мчат во весь опор.

– Допросить бы его надо, Петрович… когда очнётся, – Аринов пристально посмотрел на Танеева. – Он ведь один знает, что здесь произошло… Андрей же пропал! – видно было, что Аринову с трудом удаётся сохранять самообладание.

– Да ты что, обалдел, Коля?! Я тебе даже объяснять ничего не буду, сам всё должен понимать, – Танеев жестом остановил хотевшего возразить ему Николая. – С Подлесных побеседуем. Я тебе обещаю. Обстоятельно побеседуем, но чуть позже. Совсем чуть. Дело тонкое и мне потребуется заручиться поддержкой наверху. А ты лучше осмотри здесь всё, может Андрей знак какой оставил?

Аринов устало кивнул:

– Осмотрю.

Совет Танеева оказался дельным. В большой китайской вазе, стоявшей возле самой двери, Николай нашел коммуникатор Андрея, всё еще работающий в режиме диктофона. В эту вазу Андрей обычно бросал скомканные в шарики листы бумаги, которые он исчерчивал своими замысловатыми и никому непонятными диаграммами во время многочасовых раздумий над какой-нибудь заковыристой проблемой. Очищалась ваза от этого «интеллектуального шлака» крайне редко, поэтому телефон совершенно не пострадал при падении на дно фарфорового сосуда.

Николай выключил запись и хотел, было, запустить воспроизведение, но Танеев предупредительно остановил его.

– Не здесь. Давай вернёмся в контору… Никодимов!

– Я!

– Вася, дождёшься медиков, передашь им объект с рук на руки… нет, лучше вместе с ними поедешь… а потом лично мне обо всём доложишь. Ясно тебе?

– Так точно!

***

– Значит, ты уверен, что всё подстроил именно Яковлев?

– А тебя, как я вижу, мои слова не слишком удивляют? – Храмов улыбнулся, но какой-то не очень веселой улыбкой.

– Ну… мы же с Ариновым и Танеевым всё это время тоже не на жопе сидели, – Андрей улыбнулся ему в ответ. – Яковлев и нам кажется подозрительным.

– И вы не ошибаетесь в своих подозрениях… он это сотворил, он, – Храмов поморщился, – я перебрал все варианты… и каждый раз приходил к одному и тому же выводу. К известным тебе событиям привело чьё-то вмешательство. И только у Яковлева имелась возможность осуществить такое вмешательство. Эх, Иван Андреевич, Иван Андреевич… друг, наставник, практически – отец родной… падла.

– Почему ты думаешь, что у него одного? – Тараборов вопросительно посмотрел на Храмова. – Мало ли у кого могло возникнуть желание понаблюдать за тобой? Тот же Подлесных, к примеру, живо интересовался твоей персоной.

– Желание – вполне вероятно, а вот возможность… это вряд ли, – Алексей покачал головой. – Не забывай, проект «Ступица» носил «золотой» статус. Теоретически никто не мог вмешаться в мою работу. Даже сам Станислав Радов, нынешний Владелец. Это правило заложил ещё Основатель. И оно соблюдается в «Технологиях» неукоснительно. А Идентификация стоит на страже сего завета.

– Но ведь могут существовать вещи, о которых ты понятия не имеешь, – возразил Андрей. – Что если создатель технологии Идентификации Леонид Радов оставил в ней какой-нибудь бэкдор для своих потомков? Так, на всякий пожарный?

– Это противоречило бы самой сущности данной технологии, – возразил Храмов. – Леонид Радов на такое не пошёл бы. Он был настоящим учёным и очень хорошо понимал, что любую идею, даже самую перспективную, можно задушить недоверием и излишним контролем.

– Хорошо, пусть не Радов… а ты не подумал о том, что не только Анна Маклевич умеет обходить защиту в корпоративных сетях?

– Так я тебе об этом и толкую! – воскликнул Храмов. – Анна нашла шпионские закладки в сети Корпорации. Эти закладки и привели нас к Яковлеву. Напрямую вмешаться в проект Иван Андреевич не мог, поэтому он и двинул в обход. Яковлевские кодеры, которые хакнули сеть «Технологий», ломанули и мою «Ступицу»…

Храмов пристально посмотрел на Андрея.

– Ты хочешь знать, почему я так уверен в причастности Яковлева? – спросил он.

– Конечно, – кивнул Тараборов.

– Потому что моя установка всё-таки сработала, вот почему! – Храмов с силой хлопнул ладонью по подлокотнику пилотского кресла.

– Это как же так? – Тараборов непонимающе уставился на Храмова.

– Сейчас поймёшь, – кивнул Алексей.

Он помолчал несколько секунд, а затем принялся объяснять.

– Понимаешь, Андрюха, пробой барьера, дело тонкое. Слишком много факторов требуется учесть. Окажись вмешательство более грубым, мою установку просто разнесло бы на атомы. Вместе со мной. Но чтобы напортачить так филигранно, нужно разбираться в вопросе. А единственным, кто более или менее понимал суть наших с отцом изысканий, был именно Яковлев. Он с самого начала помогал отцу… во всей Корпорации, да и во всём мире, пожалуй, только Иван Андреевич смог бы нужным образом изменить начальные условия эксперимента. Так, чтобы конструкция разрушилась, но пробой метрики при этом всё-таки произошёл… Тебя что-то удивляет?

– Не то, чтобы очень, – покачал головой Андрей. – Я давно догадался, что Яковлев знал обо всём с самого начала. Знал, когда помогал тебе устроиться в «Технологии», знал, когда продвигал в Научном Совете твой проект.

– Именно так, – подтвердил Храмов. – А как же иначе? Я же говорю, отец начинал вместе с Яковлевым. У папани тогда совсем не было денег, зато имелась удивительная идея. И Яковлев помог её реализовать, нашёл для этого средства. В сущности, это работа моего отца, а не моя. Я лишь закончил то, что когда-то начал он.

– Зачем Яковлеву потребовалось доводить эксперимент до аварии? У тебя есть мысли на этот счёт? – Андрей в упор посмотрел на Храмова.

– Думаю, он хотел избавиться от меня и забрать себе это открытие, – Храмов тряхнул головой. – Вполне возможно, он изначально собирался поступить именно так. Когда ещё помогал отцу. И поскольку с отцом у него не прокатило, Иван Андреевич решил нахлобучить сына.

Алексей потянулся к лежащей на пульте управления пачке сигарет.

– Ты не возражаешь? – спросил он у Андрея.

– А у Мэтта ты почему не спрашиваешь разрешения?

– Да мне по фигу, – отозвался копающийся в каком-то электронном ящике Мэттьен. – На меня никотин вообще не действует.

– Или в кабине просто хорошая вентиляция, – усмехнулся Тараборов.

– Вот это более вероятно, – кивнул Храмов. – Так я закурю? После воздержания на Агилле никак не могу насытиться этой дрянью.

– Да ладно, чего уж там, дыми, – Андрей махнул рукой.

Храмов щёлкнул зажигалкой.

– Анна обнаружила высокоэффективного кибершпиона в корпоративной сети, – продолжил он свой рассказ. – Его внедрение организовал Яковлев, данный факт не вызывает сомнения – Аня нашла немало тому доказательств. Вот с помощью этой нейронной приблуды Иван Андреевич и получил доступ к «Ступице». Не ко всему проекту, конечно… к отдельным его протоколам. Хуже всего то, что Яковлев смог добраться до файлов технических заданий на изготовление главных узлов моей машины. Он внёс в эти файлы свои коррективы, и в дело пошли материалы с уже несколько иными свойствами, производственники применили другие технологии при изготовлении элементов… В результате этой хорошо продуманной «интеллектуальной» диверсии готовые изделия получили иные характеристики, не те, что мне были нужны. Однако Яковлев приложил максимум усилий, чтобы я не узнал о его проделках. Так же, как он подменил технические задания, Иван Андреевич откорректировал финальные спецификации – в них оказались именно те значения, что были изначально прописаны мною в ТЗ.

– Другими словами, – усмехнулся Андрей, – ты заказал вилку, а тебе принесли ложку, которая выглядела, как вилка?

– Точнее не скажешь, – кивнул Храмов. – И поэтому испытания на эмуляторе всегда завершались успешно. Компьютер имел дело с виртуальным устройством, а оно полностью соответствовало изначальным расчётам. В отличие от устройства реального.

– Мне жаль, что это с тобой случилось, – Андрей постарался изобразить сочувствие на лице, но Храмов засмеялся:

– А что, собственно, со мной случилось? – разгоняя дым ладонью, спросил он. – Я вот чрезвычайно доволен тем, что побывал на Агилле. Вояж оказался весьма познавательным. Да и профит я получил немалый.

– Ну а как же… – в голосе Андрея мелькнули нотки недоумения.

– Вот только не надо напоминать мне о моей смерти, – Храмов сморщился, как от кислого. – Может, я повторюсь, но скажу – вот он я, живой. Сижу перед тобой и треплюсь без удержу.

– А…

– А природу случившегося при переходе ещё только предстоит выяснить! И заниматься я этим буду не сейчас.

– Ну, хорошо…

– Ну, хорошо, – Храмов не дал договорить Андрею. – И закончим на этом.

– Закончим, так закончим. – Андрей откинулся на спинку пилотского кресла. – Кстати, ты ещё не поинтересовался, почему Подлесных так взъелся на тебя.

– Оно мне надо? – ответил Алексей, выпуская дым через ноздри. – Но это тайна невеликая, если подумать. Подлесных – человек Владельца, а я, как ни крути, в настоящий момент действую вопреки корпоративным интересам.

– Да, но это ещё не всё, – кивнул Андрей. – Олег Игоревич уверен, что в Корпорации функционирует ячейка «Бериллиевой капеллы».

– Да ты что?! – Храмов чуть не выронил сигарету. – Светочи в «Технологиях»?

– Ты слышал о «Светочах разума»?

– Ты за кого меня держишь? – с лёгкой обидой в голосе спросил Храмов. – Да, я задрот и ботан, который ничем в жизни, кроме своих исследований не интересуется… но о светочах знают все!

– Это ещё не все странности, – Тараборов решил подлить масла в огонь. – Не один ты точишь зуб на Яковлева. Спецслужбы им тоже живо интересуются. А теперь, гений ты наш доморощенный, попробуй сложить «два» и «два».

У Храмова отвалилась челюсть.

– Погоди… ты думаешь, что Яковлев работает на капеллу?

– Я думаю, что он занимает в этой организации не самое последнее место, – кивнул Андрей. – По крайней мере, в «Технологиях».

На Храмова было страшно смотреть. Окурок выпал у него из пальцев, но Алексей этого даже не заметил. Мэтт подошёл, поднял бычок и, вздохнув, бросил его в лючок утилизатора.

– Но если это действительно так… – глаза Алексея широко распахнулись, – в таком случае, всё сходится!

– Что именно у тебя сходится? – не совсем понимая, спросил Андрей.

– Смотри сюда, – Алексей тряхнул головой, – Отец рассказывал, что Яковлев мог запросто решить любой вопрос – финансовый, с документами, да какой угодно. Папаня говорил, что понятия не имеет, откуда у Ивана Андреевича такие возможности…

– Но если предположить, что Яковлев светоч, – подхватил Тараборов, – то всё сразу становится на свои места. Светочи – серьёзные ребята, и сомневаться в их возможностях, это как спрашивать у профессора химии, слышал ли он что-нибудь о таблице Менделеева…

Храмов удивлённо посмотрел на Андрея.

– Согласен, не самый лучший пример, – кивнул Андрей. – Я лишь хотел сказать, что светочи могут обладать колоссальными возможностями.

– Я вот о чём подумал сейчас, – Алексей пристально посмотрел на Тараборова. – А что если нападение на деревню в Африке организовал сам Яковлев? А исполнителями акции стали боевики «Бериллиевой капеллы»?

– В принципе, такое возможно, – Андрей помассировал виски. – Особенно, если учесть, что светочи хотели заполучить материалы твоего отца… но почему именно в Африке?

– Лучшего момента нельзя было и придумать, – покачал головой Храмов. – Отец к тому времени уже закончил теоретическую часть своих исследований и поехал в Африку, чтобы кое-что проверить. Вернись он в Россию живым и невредимым, ему осталось бы только построить установку. Но тогда его открытие стало бы достоянием гласности и светочи ничего бы не получили. Так что если они собирались наложить лапу на отцовское детище, то проще всего это было сделать именно в Африке.

– Так что же произошло в той деревне?

– Но ведь ты был там, насколько мне известно, – Храмов с грустной улыбкой посмотрел на Тараборова. – Так что тебя можно назвать свидетелем тех событий.

– Я там был, – согласился Андрей. – Но я не свидетель…

– Ты что-нибудь помнишь? – спросил Алексей

– Что-то помню, – кивнул Андрей. – Мы с местными ребятами решили залезть в школьный подвал, кто-то подкинул нам тему, будто бы учитель прячет там целые упаковки жевательной резинки. Понимаю, глупая затея, но мне было всего восемь лет… короче, я полез первым… и вдруг я услышал громкий хлопок… слишком громкий… настолько громкий, что мне показалось, что мои уши оторвались от головы… – лицо Андрея покрылось испариной, воспоминания, похоже, серьёзно взволновали его, – дальше… мир просто исчез. Наверное, я потерял сознание. А очнулся уже на руках у Аринова. Он нёс меня к вертолёту. Вот и всё.