Билет на Фа́туру

– Да без проблем.

Аня вся напряглась, от чего Миша засмеялся.

–Я готова. Давай!

Он посмотрел на потушенный костёр, смотрел долго, сосредоточенно, но ничего не происходило. Я улыбнулась.

– Ха, я же сказала! Так-то! Ты же не поддаёшься мне?

– Ещё чего.

У Ани очень громко забурлило в животе.

– Аня права, – улыбнулся Саша, – есть и правда хочется.

Миша вообще чуть со смеху не упал. Сегодня настроение у него, очевидно, хорошее.

– Надо поохотиться, – сказал он, отдышавшись.

– Мне пойти с тобой? – предложил Саша.

– Я справляюсь, буду охотиться на птиц.

Миша взял свой лук и несколько стрел.

Глава 8. Пещера

Благодаря Мише у нас получился сытный, но не сказать, чтобы вкусный завтрак. Правда, возникли проблемы с костром. Оказалось, при Ане больше никто не может пользоваться своей способностью, блокирует она их не намеренно. Мише пришлось отойти на приличное расстояние, чтобы поджечь палку и донести её до нас, пока огонь не потухнет. Это было очень смешно, потому что получилось у Миши не сразу, и несколько раз он бегал туда-сюда.

Было принято решение найти хорошее место с водоёмом поблизости, ведь все запасы воды мы выпили ещё за завтраком, и остановиться там на пару дней, чтобы Саша подлечил Аню. Если бы Саша мог делать это не только, когда она спит, процесс значительно бы ускорился, но лучше уж так, чем никак.

Буквально через полчаса ходьбы у Ани заболела нога настолько сильно, что Мише пришлось взять её на руки.

Погода не радовала. Сегодня было слишком душно и жарко, небо окутывали тёмные тучи, предвещавшие скорый дождь.

– Вы только посмотрите! – сказал Саша, остановившись.

Прямо перед нами ползли три длинные переплетённые пёстрые нити, похожие на змей, только без глаз.

Мы шли уже около шести часов. Пейзажи менялись. Всякий раз, увидев необычное растение, я думала, что ничего красивее просто не может существовать, но ошибалась. Долго не получалось оторвать глаз от одного цветущего дерева с серебряными листьями, белыми цветками и маленькими круглыми коричневыми плодами.

Всё бы ничего, если б не жажда. Столько часов ходьбы по жаре без воды – это настоящее издевательство. Я уже с трудом перебирала ногами и была готова упасть, но раздался гром, и мне на нос упала капля. На нашу удачу, рядом оказалось невысокое дерево с густой кроной: казалось, что между листьями совсем нет просветов.

– Отлично! – обрадовалась Аня. – Промокнуть, конечно, нестрашно, но неприятно.

Мы свернули к дереву и удобно под ним разместились.

– Как под зонтиком, – улыбнулся Саша.

Дождь начался, но капал ещё несильно. Раздавались раскаты грома.

Мне не показалось – просветов между листьями действительно не было. Один лист, наверное, сантиметров двадцать – двадцать пять в длину и тридцать в ширину.

Миша решил нарвать листьев, чтобы набрать в них дождевой воды. Вернулся к нам уже промокшим, сел рядом с Аней и потряс мокрой головой так, чтобы обрызгать её.

– Очень смешно, – возмутилась Аня, – моя собака тоже любит так делать.

– А это уже обидно.

– Сойдёт, – Аня положила руку ему на плечо.

Морось сменилась настоящим ливнем. Я смотрела вперёд: дождь создавал сияющую стену. Громыхал гром, молнии сверкали розово-жёлтым светом, капли с шумом разбивались о землю.

Я переместилась в другое место. Насквозь промокшая, я бежала к небольшому розовому домику через цветочную полянку. На половине пути остановилась, подняв голову и раскинув руки, начала кружиться. Шёл сильный дождь, и мне нравилось, как тёплые капли приземляются на лицо. Я засмеялась.

– Эй, пчёлка, лети домой, простудишься!

Перестав кружиться, я посмотрела в сторону домика. На террасу вышла женщина в голубом платье в пол, длинные волосы карамельного цвета аккуратно заплетены в косу.

Я побежалая к дому и, вбежав на террасу, бросилась в объятья этой женщины.

– Мама! Я так люблю дождь.

– Ты же вся мокрая.

Мама отстранилась.

– Давай переоденемся и помоем руки? Я испекла печенье.

Перед глазами появилась стена из дождя. Воспоминание кончилось, но атмосфера осталась – детское искреннее счастье.

Дети умеют радоваться простым вещам, например дождю или свежеиспечённому печенью…

Что же случилось с моими родителями?

Я постаралась отвлечься от грустных мыслей, но тщетно, поэтому решила обратиться к остальным:

– Хочу кое о чём вас попросить, – начала я. – Можете рассказать о себе? Почему решились на полет? Вы, наверное, уже рассказывали это. Я просто… – я запнулась, – хочу отвлечься, память ко мне возвращается, и то, что я вспоминаю, мне не нравится.

Я закрыла глаза и покачала головой из стороны в сторону в надежде всё-таки прогнать угнетавшие меня мысли.

– Слушайте, а идея-то неплохая. Мы же ничего толком не знаем друг о друге, всё как-то поверхностно, – поддержала Аня, – и если уж быть до конца откровенными, не от хороший жизни мы здесь.

– Говори за себя, – возразил Миша, – я с детства мечтал об этом.

– Тогда ты и начинай, я внимательно тебя слушаю.

– Раз ты внимательно слушаешь, так уж и быть, расскажу.

Миша улыбнулся.

– Немного о моём старике. Он генерал, своего единственного сына, – он поднёс руку к губам, – меня, растил себе под стать. Я закончил кадетский корпус, в котором ещё и жил. Мне это не нравилось, но отец считал, что так мне привьют железную дисциплину. Он просто не догадывался, чем мы на самом деле занимались после уроков.

Миша усмехнулся.

– Окончив корпус, я пошёл служить. Отец запихнул меня в самую скучную часть. Мне хотелось пострелять, но вместо этого я целыми днями сидел с бумажками. После армии заключил с частью контракт – спасибо отцу. Но был в этом один большой плюс: я познакомился на службе с Серёжей. Чего мы только не творили, хорошее было время.

Он выдержал паузу.

– Но всё равно каждый день одно и то же, сплошная рутина. Я думал, что умру от скуки, пока однажды к нам не пришли солидные такие мужики в дорогущих костюмах. Они целый день ходили за нами, наблюдали. Я уже хотел им врезать, но узнал, кто они и зачем пришли, и желание отпало. На следующий день меня пригласили в кабинет нашего главного, там сидели эти самые мужики, Серёжа и мой разгневавшийся отец. Нам с Серёжей предложили перевестись в космические войска, дали контракты для ознакомления. Это было именно то, чего мне хотелось всю жизнь. После обучения нас могли отправлять на другие планеты для выполнения кое-каких заданий. Подробности рассказывать не буду, информация засекреченная. Отец чуть слюной не подавился, когда я прямо на его глазах подписал контракт. Он мне бойкот на несколько лет объявил после этого. Ну а у нас с Серёжей началось самое веселье, нам всегда везло, и только эта планета вышла боком.

– Да ну, ты неинтересно рассказываешь, – Аня скрестила руки на груди, – давай, делись, чего вы такого секретного делали на других планетах?

– Воевали и выживали, – коротко ответил Миша.

– И ты хочешь сказать, что тебя устраивает такая жизнь? – удивилась Аня.

– Сидеть в части отца без дела – это скука смертная. Да я на седьмом небе был, узнав, чем занимаются в космических войсках.

Миша посмотрел на Аню.

– Хочу заметить, что ты сейчас не дома в кроватке валяешься, а кочуешь с нами.

– Если бы обстоятельства в моей жизни сложились иначе, меня бы в корабль силой не запихали. И солидный гонорар тоже ничего не смог бы изменить.

– Чего же в твоей жизни такого случилось? – настаивал Миша.

Аня заметно погрустнела.

– Это обязательно?

– Сама же хотела.

Миша пожал плечами.

– Хорошо, – сказала Аня, – слушай. Училась я в гимназии, была отличницей, надо мной даже издевались из-за этого, называли зубрилой, ведь дети слишком жестоки. После школы ходила в кружок, в который меня записала мама, – она просто мечтала сделать из меня балерину.

Миша улыбнулся.

– Серьёзно. Я занималась балетом десять лет, мама заплатила за это много денег, и мне не хотелось её расстраивать. Но так как я была зубрилой, по-настоящему интересовала меня только наука. На десятилетие папа подарил мне микроскоп, тогда я и выбрала свою будущую профессию. Ведь микроорганизмы – это же целый мир, маленький мир. Они живые и повсюду. Как же мне это нравится. А вирусы вообще отдельная история. Как быстро они могут поразить и убить живой, совершенно здоровый организм. Все помнят ту страшную эпидемию, о которой говорили целыми днями во всех новостях? Это был пик моей карьеры, я участвовала в разработке вакцины от этой поганой болезни, была самым молодым учёным в команде. Через год мне позвонили и пригласили принять участие в этом полёте, сказали, что им нужны такие первоклассные специалисты, влюблённые в свою работу. Я согласилась, не раздумывая. Представляете, как мама удивилась?

– Чего-то плохой жизнью там не пахнет… Или во всем виноват балет? – спросил Миша, – Нет, я знаю, всё дело в жестоких детях, я угадал?

– Миша, – Аня ещё больше расстроилась, – плохое в моей жизни, поверь, было. Именно из-за этого я здесь.

– Зачем ты пристаёшь к Ане? – заступилась я, потому что не нравится мне смотреть на то, как всё это расстраивает её. – Не хочет рассказывать – её дело и жизнь её. Ты сам рассказал свою историю, не вдаваясь в подробности.

– Мне нельзя, я документы подписывал, – напомнил Миша.

– Сам напросился, – не выдержала Аня. – Я безумно любила, рано вышла замуж и была, наверное, одной из самых счастливых женщин. А потом мой муж умер, и, кроме работы, у меня ничего не осталось. Я жила с собакой, которую мы вместе выбирали, иногда ездила по миру, когда работа угощала. Интересно? – с укором спросила она.

– Мне всё про тебя интересно, – ответил Миша.

– Остался я? – вмешался Саша. – Помню, как с самого раннего детства мечтал стать врачом. Событие, произошедшее в моей юности, убедило в этом окончательно. После школы с одним школьным товарищем, Максимом, мы ходили в кафе его мамы, делали там уроки и ели пироги, которыми нас бесплатно угощали. В тот день мы, как обычно, пошли в кафе и прежде, чем приступить к домашнему заданию, попросили картофельный пирог. Прямо на моих глазах Максим подавился, схватился за горло и покраснел, распахнув заслезившиеся глаза. Сначала я растерялся, но, собравшись, применил приём Геймлиха. Всё обошлось, а я ещё больше загорелся медициной.

Теперь расскажу о своей семье. Растила меня только мама – папы не стало, когда мне было три месяца. Мы жили бедно, поэтому учёбу приходилось совмещать с работой в лаборатории. Платили мало, но нам хватало. Правда, бывало, что поспать не удавалось совсем, просто не хватало на это времени, но маме помощь была необходима. Я родился, когда ей было тридцать девять, к пятидесяти у неё начались проблемы со спиной, она не могла больше работать. Через год после того, как я окончил университет, мамы не стало. Я же решил пойти дальше и получить профессию космического врача. Очень интересная была практика, мы летали в космос, изучали его влияние и отсутствие гравитации непосредственно на себе. Мой любимый преподаватель говорил, что так нагляднее, ни один учебник не научит лучше, чем личный опыт. В двадцать семь я познакомился со своей будущей женой, женился и устроился работать терапевтом в больницу рядом с домом. У нас родились две дочки, помните, я показывал вам их фотографию? Всю сознательную жизнь я работал – это вошло в привычку, по-другому уже не получалось. Я допоздна задерживался на работе. Как-то раз пришёл домой раньше – хотел порадовать жену. Девочки были у бабушки, а она была не одна, думаю, все понимают, о чём я. Мы не ссорились, просто мирно разошлись. Она не хотела разлучать девочек со мной, поэтому они иногда ночевали у меня, да и я сам к ним ездил, но, к сожалению, из-за работы виделись мы не так уж и часто. Позднее я принял участие в подобном полёте, это заняло несколько месяцев, а уже через неделю мне позвонили и пригласили на Фа́туру. Девочки очень расстроились, я до сих пор не понимаю, как решился на это, сомневался до последнего. Но дочки сказали, что безумно гордятся мной, и тогда я принял окончательное решение.

Саша закончил рассказ, Аня вздохнула.

– Девочки гордятся тобой, конечно, – она улыбнулась. – Сколько им сейчас?

– Ангелине девять, а Юле почти восемь.

– Большие уже и настоящие красавицы.

Аня похлопала Сашу по плечу.

Теперь ливень сменился моросью. Саша порадовал, объявив, что горы, служившие ориентиром, уже должны быть близко, если мы правильно шли. Он предложил остановиться там. В горах или около них наверняка будет подходящее место, тем более рядом с ними водопад. Набрав полные мешки воды, Миша посадил Аню на спину, и мы пошли за Сашей.

Прошло около трёх-четырёх часов, прежде чем деревья начали редеть, открывая вид на большое поле и четыре высокие горы, одна из которых образует ущелье. Усталость сменилась радостью – Саша не ошибся.

Большое количество маленьких птиц и насекомых копошились в фиолетовой траве. Глянцевые букашки всех цветов радуги, крылатые и мохнатые насекомые повсюду, большие и маленькие, глаза разбегаются.

Мы приближались к горам: я увидела большой обрыв, к нему бежала речка, превращавшаяся в громкий водопад. Просто пройти мимо – слишком сложная задача. Когда я посмотрела вниз, от высоты закружилась голова, но это нисколько не помешало насладиться видом на зажатое земляными стенами озеро, на водопад, стекавший в него, и тоненькую речку, быстро бежавшую по камням куда-то очень далеко вправо.

Одно солнце уже краешком коснулось горизонта, а мы никак не могли найти подходящее место. Долго шли вдоль гор, надеясь найти пещеру или что-то в этом духе, прошли ущелье, открывавшее вид на очередной лес. Я хотела предложить немного передохнуть, но Миша, шедший впереди, остановился и радостно крикнул:

– Нашёл! Так, Саша, посади Аню и Алёну подальше, я сделаю факел.

Миша вручил мне два копья, а Саша повёл нас в обратную сторону. Природа создала на горе пять больших ступенек. Саша занёс Аню на самую верхнюю.

И как я не заметила эти ступеньки раньше?

– Немного подождите, мы скоро, – вздохнул Саша, – если увидите кого-то, кричите изо всех сил, и копья вам в помощь.

Он ушёл.

Я села на ступеньку рядом с Аней, посмотрела вперёд – над лесом раскинулась двойная радуга. Я пихнула Аню в плечо и указала на неё.

– Да, очень красиво, – кивнула она без энтузиазма, а через минуту произнесла: – Мне не нравится, что им приходится избавляться от меня, чтобы использовать свои способности. Может, и ты уже что-то умеешь, просто я тебе мешаю.

– Не стоит расстраиваться раньше времени, – я решила подбодрить её, – помнишь, вы с Мишей поспорили, сможешь ты заблокировать его или нет? Я не знаю, получилось у тебя тогда это осознанно или ты, уже проснувшись, блокировала их, но попробуй наоборот, вдруг ты можешь контролировать это.

Аня задумалась.

– Надо попробовать, а то сейчас чувствую себя лишней и всё портящей.

– Не говори так.

Если здесь есть кто-то лишний, то это я.

Мы увидели довольных Сашу и Мишу, которые шли к нам.

– Видом любуетесь? – спросил Миша, залетая на нашу ступеньку.

Саша остался стоять внизу.

– Грот просто идеальный, хотите посмотреть?

Миша взял Аню на руки.

– Мне никогда это не надоест, – она рассмеялась, – мужчины прямо на руках носят.

Как же быстро Аня умеет переключаться: пару секунд назад она выглядела сильно расстроенной, а сейчас грусти как ни бывало.

Я поплелась за остальными.

Вход в пещеру овальной формы, обрамлённый высокими острыми камнями, поросшими мхом. Дальше короткий тёмный коридор. Я смогла разогнуться, только оказавшись в просторном зале. Он неплохо освещён благодаря сквозному отверстию на «потолке». А самое главное – здесь прохладно. Настоящее удовольствие после долгого, безумно жаркого дня оказаться в таком месте, сесть на холодный пол, расслабиться и просто отдохнуть.

Глава 9. А мне понравилось

Но не всем было дело до отдыха. Миша даже не присел, сразу отправился на поиски материала для двери, которую решил смастерить, чтобы нежданные гости не заглянули к нам на огонёк. Саша присоединился к нему позже из-за просьбы Ани.

– Мне тут Алёна предложила попробовать отключить свою, – она показала в воздухе кавычки, – способность.

– Это было бы здорово. Давай попробуем, – Саша прикоснулся ко мне и кивнул Ане.

Она закрыла глаза и вся сморщилась от усилий. Был бы с нами Миша, он бы точно засмеялся.

– Ну что? – с надеждой в голосе и глазах спросила Аня через какое-то время.

Саша отрицательно покачал головой.

– Чёрт!

– Не ругайся, не всё же сразу.

– Да конечно, а если я просто по-другому не могу?

– Ты этого не узнаешь, если не будешь пробовать.

Саша встал.

– Помогу Мише, скоро стемнеет.

И мы с Аней остались вдвоём. Мужчин долго не было. Они вернулись, когда последнее солнце почти справлялось с землёй.

Миша с Сашей успели соорудить прекрасную дверь, поохотиться и найти, я не представляю, где, просто громадный лист, чтобы закрыть отверстие сверху пещеры.

Ужин получился очень вкусным: у пойманной птицы мясо мягкое и сочное.

С заходом солнц значительно похолодало, но мы не торопились в пещеру. Я легла на землю и наслаждалась звёздным небом. В ту ночь я видела больше десятка падающих звёзд. Лёжа около потрескивавшего костра, я чуть не уснула. Аня, заметив это, предложила пойти в пещеру. Мы ушли, оставив мужчин одних.

Пол в пещере ещё неудобнее земли. Я, конечно, подложила под голову листья, заботливо принесённые Мишей и Сашей, но это несильно помогло.

– Я мечтаю помыться, вот серьёзно, – сказала Аня, лёжа рядом, – и срочно нужно переодеться. Надеюсь, на втором корабле много девушек с моим размером.

– Ты не знаешь никого из второй экспедиции? – удивилась я.

– Знаю только одну девушку, Алису, и у неё вроде как раз мой размер. Ты тоже с ней общалась перед вылетом, это было обязательной процедурой. А остальных даже по именам не знаю, но это не страшно, скоро познакомимся.

Она немного помолчала и продолжила:

– Ха! Как же они испугаются и удивятся, когда с ними начнёт твориться то же, что с нами. Это мы по непонятным причинам адекватно к этому отнеслись, хотя какое адекватно, по-моему, видеть внутренности, напаивать прикосновением или поджигать взглядом – полная противоположность адекватности, так что ей тут и не пахнет. Короче говоря, хочу посмотреть на лица этих несчастных, уверена, про зверей они тоже не в курсе. Надо будет…

У Ани такой приятный, мелодичный голос, он подействовал на меня как колыбельная. Глаза больше не слушались, начали закрываться, я перестала слышать её.

Несмотря на усталость, спала я сегодня странно. Окружающего мира не слышала, открыть глаза не получалось, но думать могла. Мысли были не совсем внятные и развивались сами собой. Это как осознанный сон. Я думала о том, почему именно меня пригласили полететь сюда. Судя по рассказам остальных, они одни из лучших в своём деле. Получается, я тоже была не хуже. Впервые задумалась о своём возрасте.

Как-то ненормально не помнить, сколько тебе лет. Аня сказала, что два года из своей жизни я проспала, при этом совсем не постарев. Это же можно уснуть и проснуться через сто лет. Используют ли такие технологии на людях? Какой-то сомнительный способ продлить жизнь. Другое дело интерес – а как оно будет потом? Или если ты смертельно болен. Засыпаешь с надеждой, что найдут способ вылечить твою болезнь – терять-то нечего. Сколько вопросов, главное, не забыть и завтра же всё разузнать.

После пробуждения мне опять понадобилось время, чтобы сообразить, где я нахожусь. В пещере темно, но из-под листа уже сочится свет. Я встала слишком резко – голова закружилась, пришлось немного постоять, чтобы прийти в себя. Выйдя из пещеры, потирая не привыкшие к яркому свету глаза, увидела Сашу. Он полностью погрузился в свои мысли и не заметил, как я села рядом.

– Саша, – тихо позвала я.

– Доброе утро, – его голос непривычно тихий и расстроенный.

– Что-то случилось?

– Я больше не могу лечить Аню даже во сне.

– Ты спал? – я посмотрела на его уставшее лицо.

– Немного, но не переживай, этого достаточно.

Саша показался мне каким-то слишком расстроенным, я его таким ещё не видела. Обычно он не уступает Ане в жизнерадостности, его мысли всегда хорошие и вера только в лучшее. Я хотела сказать, что, кажется, дело не только в Ане, но сзади кто-то подкрался.

– Вы чего такие серьёзные? – спросил Миша.

– Не стал рассказывать тебе ночью, но я больше не могу лечить Аню.

– Чёрт, – он сел.

Повисло долгое молчание, я переключилась на природу. Сегодня на небе много розово-белых облаков. Одно солнце уже вовсю сияло, дожидаясь друга. Фиолетовую траву, покрывавшую поле перед нами, окутало туманом. Птички играли в нём, щебеча и перелетая с место на место.

Тишина, нарушаемая лишь пением птиц, продолжалась, пока не проснулась Аня.

– Доброго всем утра, – она посмотрела на нас, – или не доброго?

Саша рассказал то же, что и нам.

– Замечательно, – она села рядом.

– Это ещё ничего не значит. Давай я посмотрю, что с твоей ногой. Болит так же или сильнее?

– Да вроде бы меньше. Но я же не хожу почти.

Саша размотал ногу: колено выглядело немного лучше. Опухоль спала, но большой синяк остался, к красному цвету добавился фиолетовый.

– Ранка немного загноилась, но кровь дольше не скапливалась. Надо сходить промыть рану и это… – Саша кивнул на оторванную штанину, служившую вместо бинта.

– Давайте сначала поедим. За двадцать минут ничего же не произойдёт? Я есть хочу.

– Хорошо, – кивнул Саша.

Миша разогрел остатки вчерашнего ужина.

– Хочу чая, – сказала Аня, – и в душ, а лучше в горячую ванну.

– Я бы с тобой тоже не отказался, – улыбнулся Миша.

– Чая попить? – Аня засмеялась. – Обязательно попьём.

Вчера Миша нашёл удобный спуск к озеру, в которое спадает водопад. Мы, не торопясь, пошли через поле. Туман рассеялся, а жара начала стремительно набирать обороты.

Озеро оказалось больше, чем казалось сверху. Миша посадил Аню на землю, стянул с себя комбинезон и побежал к воде. Забежав глубже, нырнул.

– Я тоже так хочу! – закричала Аня, затем обратилась ко мне: – Помоги раздеться, и пойдём купаться!

Она протянула руку, я помогла ей подняться.

– Я тоже искупаюсь, – сказал Саша, – только найду, куда повесить штанину.

Он только закончил её стирать.

Оставив Аню сидеть у берега по пояс в воде, я зашла глубже. Вода просто замечательная, тёплая. Я окунулась с головой, волосы сильно спутались и распушились, превратившись в настоящее гнездо с маленькими веточками и листьями. Мне удалось вынуть всё лишнее без особого ущерба для волос – парочка вырванных клочков не считается.

Саша проплыл мимо меня, а Миша перебрался под одиноко стоящее дерево.

Я вернулась к Ане, села рядом. Она затянула рассказ о своей последней поездке на море. Краем глаза я заметила, что Миша резко вскочил, повернула голову в его сторону и поняла, что причиной тому был разогнавшийся до невероятный скорости зверь. Его даже разглядеть невозможно, он бежал так быстро, что превратился в чёрно-белую полоску. Крик вырвался сам собой, Аня вздрогнула и обернулась.

– Миша! – закричала она.

Саша, который уже доплыл до середины озера, услышал крики и со скоростью пловца рванул к берегу.

Миша взял с собой только лук, но хищник был уже настолько близко, что он просто не успел бы выстрелить, поэтому осталось только стоять и ждать скорого, неизбежного нападения.

– Мне надо что-то сделать. Мне надо… – Аня повторяла эту фразу, словно её заклинило, срывавшимся от страха голосом.

Саша пробежал около нас.

– Всё из-за меня, – продолжила Аня, а потом закричала: – Миша, сожги его!

Вряд ли он услышал – водопад слишком громкий. Но то, что произошло дальше, заставило Сашу остановиться.

Зверь был на расстоянии двух прыжков, когда Миша напрягся всем телом и, разведя руки, в прямом смысле запылал, а в направленных к зверю ладонях образовались огненные шары. Хищник затормозил, но слишком поздно – нападавший стал жертвой. Прорезая когтями землю, он скользил прямо в огненные объятья Миши. Зверь бы развернулся и убежал, отойди Миша назад. Но Миша не отошёл. Вместо этого он разбил огненные шары о голову хищника. Раздался жалобный, наполненный болью стон. Пламя моментально поглотило шерсть целиком. Это были страшные мучения, зверь упал на землю и забился в агонии, а огню было мало, он разрастался, ненасытно поглощая траву, цветы, кусты…

– Мама… – прошептала Аня.

Зверь издал последний стон и замер.

Как бы я хотела этого не видеть. Никогда. Но меня парализовало, я смотрела на мучения когда-то грозного хищника и не могла моргнуть. Всё кончилось, огню осталось только превратить место схватки в пепелище, но предсмертная агония, отпечатавшаяся в голове, проигрывалась снова и снова, не желая прекращаться, гипнотизируя.