Полная версия
Техномант
– Стрельцов! – произнесла Оля звонким голосом, как будто перед ней стоял целый строй парней, и она пыталась вызвать меня из этого строя.
– Каких стрельцов? – я притворно оглянулся. – Тут никого нет, только я!
– Не паясничай! – отрезала Оля и, щелкая каблуками по полу, подошла ко мне. – Зачем ты это сделал?!
– Хм… Что именно из того, что я сделал – зачем? – спросил я, пытаясь понять, о чем она говорит.
– Зачем ты ввязался в… это! – Оля нахмурилась и всплеснула руками, как будто я не в больнице лежал, а был пойман с краской возле свежего граффити в туалете.
– Я все еще не понимаю, о чем ты!
– О чем, о чем! – Оля раздраженно махнула рукой. – Вступительные экзамены в Урмадане уже послезавтра, а ты в больнице! Как ты теперь будешь сдавать экзамен?! Что мне сказать нашему куратору? У тебя и так способностей кот наплакал, а теперь ты вообще лишился возможности показать их!
– Стоп-стоп-стоп! – я поднял ладони, останавливая словесный поток Оленьки. – Вот сейчас немного притормози и давай поподробнее.
– С какого!.. – Оля нахмурилась, прерывая сама себя и уже другим голосом продолжила. – Хотя да, меня же предупреждали, что такое может быть… Ты же не все помнишь, да? С какого момента?
– Ну про Урма… Как его там и магию не помню. – я поднял руки и посмотрел на них. – Давай по порядку. Что за Урма… Блэт, как ты это произнесла?
– Урмадан. – совсем другим тоном ответила Оля. – Сокращение от «Университет Развития Магического Дара Новаторский». Туда в восемнадцать лет поступают все, кто владеет магическим даром. Любым магическим даром.
– Любым? – уточнил я. – Типа их несколько?
– Конечно, несколько. – Оля удивленно посмотрела на меня. – Их очень много, я бы сказала! Кто-то телепортируется, кто-то повелевает огнем, кто-то читает мысли…
– А я что? – перебил я Олю. – У меня какая способность?
– Ты что, и это забыл?! – Оля всплеснула руками. – Ну ты даешь, тебе совсем память отшибло!
– Возможно. – не стал спорить я. – Просто я что-то не замечаю за собой никакой сверхсилы.
– Потому что никакой сверхсилы у тебя и нет. – Оля вздохнула, опуская руки. – Никто не знает, какая у тебя магическая способность, ведь ты не из знатного рода. Дети аристократов всегда знают, какая у них сила – та же, что у их родителей. И они с детства ее развивают. А в тебе магию почувствовали только на всеобщей проверке в девятом классе, а до того момента никто и не знал, что ты тоже одаренный. И, тем более, никто не знает, в чем именно ты одарен.
– То есть, просто надо принять как факт, что я владею магией, а все остальное определится потом? – уточнил я.
– Вроде того. – Оля кивнула. – Если ты выдержишь вступительный экзамен в Урмадан, то в процессе обучения ты узнаешь все не только про магию в общем, но и про твою собственную магию в частности.
– А магия это вообще как… Частое явление для людей? Много кто владеет магией?
– Ну где-то один из тысячи. – неуверенно ответила Оля. – Может, из полутора тысяч… Я не владею точной статистикой.
– И сколько магов у нас в классе? – я задал уточняющий вопрос.
– Он уже не «наш». – фыркнула Оля. – Мы выпустились, забыл? Ах да, забыл… В «нашем», как ты его называешь, классе, магов было необычно много – целых четыре человека из тридцати. Некоторые даже говорили, что нас специально учили магии.
– Нас учили магии? – восхитился я.
– Нет, нас учили обычным предметам, как и обычных людей. – терпеливо, но явно начиная терять терпение продолжила Оля. – Магии нас начнут учить только в университете, в который ты теперь не поступишь!
– Почему не поступлю? Я здоров, как бык!
– Ну да, объясни это не мне, а той су… суровой женщине, которую назначили твоим лечащим врачом! Она даже пускать к тебе нас не хотела, говорила, что тебе нужен покой и что лежать тебе здесь как минимум неделю с твоим сотрясением мозга!
– Нас? – эхом повторил я. – Кого «нас»?
– Это, ну… – на секунду стушевалась Оля. – Неважно. Важно, что тебе теперь придется написать прошение о том, чтобы для тебя провели отдельный экзамен для поступления в университет, и для этого я здесь. Напишешь, а я его передам приемной комиссии… Хотя и не знаю, есть ли в этом смысл, ведь на индивидуальном экзамене с комиссией у тебя просто нет шансов пройти. Точно не в том случае, когда ты даже сам не знаешь, в чем заключается твоя магия. Ты ее просто не сможешь показать!
– Это и не нужно. – отрезал я. – Я буду на общем экзамене, только напомни, когда и где он состоится.
– Как ты там собираешься быть?! – вспыхнула Оля, но я остановил её жестом.
– Это не важно. Это мои проблемы. Я сказал, что буду, значит, буду.
– Ну, хотя бы на всякий случай напиши прошение… – удивлённо округлив глаза, Оля сменила тон на просящий. – А то вдруг…
– Никаких «вдруг», детка. – я улыбнулся. – Я там буду. Я сказал.
– Ты что, сбежать собрался? – недоверчиво спросила Оля.
– Если я скажу «Да», ты либо побежишь предупреждать врачей, либо, даже если не побежишь, будешь чувствовать себя причастной к этому.
– Да вот ещё! – залилась краской Оля. – Больно надо!
– Будешь-будешь. – заверил я её. – Я же знаю, как ты трепетно относишься ко всему, что попадает в твою зону ответственности… А я, по твоим словам, в неё попадаю по воле нашего куратора… Кем бы он ни был…
– Тогда просто скажи «Нет», и я буду спокойна! – вскинула голову Оля.
– Я не люблю, когда девушки рядом со мной спокойны. – хищно улыбнулся я. – Мне нравится, когда они испытывают настоящие и неподдельные эмоции.
Оля несколько секунд смотрела мне в глаза, поджав губы, ожидая, когда я отведу взгляд, но я не собирался этого делать. Я видел много людей, которые были в гораздо лучшем положении, чем Оля. Она моргнула и отвела взгляд, уткнувшись в пол. Я заметил, как её щеки слегка порозовели, и она тихо произнесла:
– Дурак…
– О, слова, недостойные старосты! – я погрозил ей пальцем. – Как тебе не стыдно! Лучше ответь на пару вопросов, раз уж ты здесь.
– Я тебе что, энциклопедия ходячая?
– Ну, судя по твоим оценкам, можно и так сказать. – ухмыльнулся я, подвинулся на кровати и хлопнул ладонью. – Садись, в ногах правды нет.
Оля снова смерила меня суровым взглядом, сложив руки на груди, но поняла, что я не шучу, и что-то в ней сломалось. Не привыкшая к таким серьёзным предложениям, она немного неуверенно подошла к кровати и села рядом, так, что я мог легко коснуться её колена, затянутого в чулки телесного цвета – хорошие девочки ведь не ходят с голыми ногами.
– Чего тебе? – недовольно спросила Оля, глядя в сторону. – У меня не так много времени, дел полно.
– О, я не займу много времени. Просто задам пару вопросов. Первый – кто ещё двое магов в нашем классе?
– Ватрушкин и Укропов. – Оля даже не посмотрела на меня, но фыркнула, выражая своё отношение к ним. – Вот же свезло мне!
– А остальные?
– Остальные не поступают, очевидно. – она скосилась на меня надменным взглядом.
– Это понятно, я имею в виду, что их ждёт дальше? Чем они будут заниматься?
– Кто чем захочет. Как и все обычные люди. У кого-то способности к музыке, кто-то хочет стать ветеринаром. У кого-то способности к черчению, а другой хочет быть жонглёром в цирке.
– Понял. Следующий вопрос – как вообще проходит экзамен? Какой балл нужно набрать и как эти баллы считаются?
– Экзамен – это экзамен. – глубокомысленно произнесла Оля, чуть ли не подняв палец, чтобы привлечь внимание. – Экзамен всегда разный.
– В смысле? Каждый год?
– Нет, в смысле для каждого абитуриента. – она понизила голос. – Магические способности у всех разные, поэтому оценивать их по одному параметру невозможно.
– Хочешь сказать, для каждого абитуриента проводят свой собственный экзамен? – восхитился я. – Сколько времени на это уходит?!
– Немало. – вздохнула Оля. – Почти целый день.
– Ты сейчас шутишь? – я посмотрел на отличницу. – Целый день на кучу абитуриентов, которые поступают все вместе?
– А что? – она удивлённо посмотрела на меня. – На каждого абитуриента выделяется от двадцати до тридцати минут, а некоторые и вовсе проходят без экзаменов, если видно, что у них сильные магические способности. Например, если они из древнего сильного рода и с детства показывают свою мощь.
Отлично, теперь ещё и древние рода появились. Но это уже мелочи, ведь в моём старом мире тоже были такие рода, гордящиеся своей родословной. Некоторые из них даже меня нанимали.
– А какая у тебя магическая способность? – полюбопытствовал я. – С виду вроде бы ничего особенного.
– Скажешь тоже. – Оля горделиво вскинула подбородок. – А это тогда что?
Вдруг она вскочила с кровати и бросилась в другой угол, но в то же время осталась сидеть на месте, ехидно глядя на меня. В палате на мгновение оказалось две одинаковых Оли: одна добежала до угла и прошла сквозь стену, словно была призраком. Скорее всего, так оно и было.
– Интересно. – не особенно впечатлившись, сказал я. – А практический смысл у этого есть? Ну, кроме как отвлекать кого-то?
– Конечно, есть! – Оля фыркнула. – Если я захочу, я могу переместиться на место своего двойника, даже через стены и другие объекты!
– Это уже лучше, да. – оценил я. – И как думаешь, какой экзамен выпадет тебе?
– Я об этом не думаю. Я просто готовлюсь.
– И как же можно подготовиться к тому, что ты не знаешь?
– Очень просто. Надо готовиться ко всему сразу. – явно заученными словами ответила Оля. – Экзамен – это не только проверка магических способностей, но и проверка самого абитуриента как человека. Как быстро он соображает, какие решения принимает в критической ситуации и так далее. В общем, это имитация будущей деятельности с максимально возможным уровнем достоверности.
– Будущей деятельности? – я зацепился за это. – А чем вообще занимаются маги?
– Кто чем. – Оля поправила челку. – У кого к чему душа лежит. Кто-то создаёт артефакты, кто-то занимается врачеванием, кто-то работает на обычных людских работах, заменяя сразу несколько человек. Но большинство, конечно, становятся Стражами.
– Стражами чего? И от чего?
– Я как будто младшему брату объясняю, как устроен мир. – улыбнулась Оля.
– Агу. – безэмоционально ответил я. – Так что там со Стражами?
– Стражи – это те, кто защищает наш мир от тварей, которые лезут из разломов пространства.
– О, отлично. – глубокомысленно сказал я. – Хоть что-то понятно. Нет, ни хрена на самом деле. Разломы в пространстве, говоришь? Твари? И где и как часто они появляются?
– Где угодно, когда угодно, как угодно. – отчеканила Оля. – Именно поэтому Стражи так важны, ведь чем их больше, тем выше шанс, что кто-то окажется рядом с разломом и сможет защитить людей от тварей.
– А эти твари, они какие?
– Какие угодно. Похожие на слизней, пауков, летучих мышей, драконов. – Оля покачала головой. – Несколько раз даже было что-то похожее на тучи москитов. Но главное – все они смертельно опасны для людей.
– А для Стражей? – И для Стражей, конечно. – кивнула Оля. – Но, кроме опасности, Стражам твари приносят и пользу. Уничтожая их, Стражи становятся сильнее.
Ладно, с этим разберёмся потом. У меня осталось ещё два важных вопроса, которые помогут окончательно сориентироваться в этом мире.
– Ладно, следующий вопрос – ты не знаешь, где мои родители?
– Родители? – Оля перевела на меня взгляд, который из раздражённого стал испуганным. – Стрельцов, ты… Как бы тебе это сказать…
– Я сирота? – прямо спросил я.
– Ну… В общем… Да. – понурившись, выдавила из себя Оля.
Ага, значит, в этом аспекте нет никаких различий с моим родным миром. Там я тоже лишился родителей в пятнадцать лет после аварии, в которой погиб отец, а мать впала в кому на три года и тоже умерла, так и не придя в сознание.
– Ладно. – я махнул рукой. – Не бери в голову. Лучше ответь на последний вопрос. Ты когда-нибудь видела такое?
Я задрал рубашку, показывая Оле камень на груди. Она без интереса скользнула по мне взглядом и пожала плечами:
– Ты сейчас о чём?
– Так об этом же. – я ткнул пальцем в камень. – Нормально всё, да?
– Ну, след и след. – Оля снова пожала плечами. – Ты говорил, что это у тебя после той аварии осталось.
А ведь и правда, у меня на груди остался шрам. Я был единственным пристёгнутым в машине, и ремень безопасности так сильно врезался в грудь, что оставил тоненький след – кожа чуть другого оттенка, чем вокруг. Это было настолько незаметно, что я давно забыл об этом. А Оля сейчас напомнила.
Но это всё не главное. Самое важное – она не видела никакого камня у меня в груди.
Глава 5. Одноклассники
– Ты… Это… – тихо начала Оля, отвлекая меня от мыслей. Я мотнул головой, возвращаясь в реальность, и посмотрел на неё.
Мать моя, да она же покраснела! И не просто покраснела, а еще и отвела глаза, явно чувствуя себя неловко! И все это лишь от того, что ее буквально силой заставили прикоснуться к мужскому телу?
Это правда та самая Белова, которая отшивала всех парней, включая старшеклассников-спортсменов, которые хвастались своими мускулами и наградами? Та самая королева Белова, которая на всех смотрела сверху вниз? Или со мной осталась жалкая подделка, а неповторимый оригинал сбежал через стену, когда она показывала мне свои способности?
Нет, все-таки правду говорят – чем более недоступной кажется девушка, тем больше шанс того, что никто просто не решается к ней подступиться. Трусят, попросту говоря.
– Мне пора, – сказала она, резко отдернув руку, как будто я был горячим, и вскочила, поправляя юбку.
– Точно? – усмехнулся я, наблюдая за ней.
– Я… – засуетилась она, всё ещё пытаясь спрятать глаза, лишь бы не встретиться со мной. – В общем, я всё тебе сказала.
– Да, понял, понял, – я улыбнулся, не отрывая от неё взгляда. – Вступительные экзамены, всё такое. Я буду, не переживай. Я же обещал.
– Вот и… хорошо, – совсем стушевалась Оля. – Тогда я пошла. В двенадцать на экзамене! Не опаздывай!
– Да, детка, – не удержался от подколки я, и Оля, снова покраснев, выбежала из палаты
Но это не означало, что всё успокоилось. В щели открывшейся двери я заметил, как Оля, не пройдя и нескольких шагов, остановилась и начала с кем-то громко разговаривать, размахивая руками. И взмахи эти явно были недовольными, словно она пыталась отогнать от себя рой пчел.
Но это длилось недолго – дверь закрылась, и я остался в тишине. Пришлось бы встать с кровати, чтобы снова открыть ее, но я не стал этого делать. Во-первых, мне было лень, а во-вторых, подслушивать – это некрасиво. Не говоря уже о том, что мне не очень-то и интересно, о чём она там спорит. И с кем – тем более не интересно. Это ее дело. Вернее, их дело. Их же там как минимум двое. Не сама же с собой Ольга спорила, и не со своим вторым «я», которое убежало в коридор через стену бесплотным призраком.
А вот меня больше интересовала её реакция на меня, точнее, на мои действия. Как она стушевалась и покраснела, когда я схватил её за руку и заставил себя её потрогать.
Если подумать, то ничего удивительного в этом нет. Она привыкла, что все вокруг стараются угодить ей, вытанцовывая и лебезя. А когда встретила настоящего мужчину, который просто берёт то, что ему нравится, её шаблон сломался. Легко говорить, что ты ищешь «мужчину, а не мальчика», но «ищу» значит «ещё не нашла». При этом как вести себя с настоящим мужчиной, она не знает. В этом плане доктор Мила явно даёт ей фору, но она старше меня на пару лет, а то и больше.
Хотя, это касается только моего тела. Психически-то я остался уверенным в себе мужчиной под уверенный тридцатник.
Проклятье, так получается, у меня впереди ещё целая жизнь? Даже если не целая, то как минимум половина. И мир вокруг не совсем такой, как я привык, но у него есть общие черты с моим прошлым. Это значит, что я могу прожить эту жизнь по-другому, не совершая тех же ошибок. Выкупить биткоин на старте… А нет, стоп, если мне сейчас восемнадцать, то он уже успел взлететь в небеса и сейчас как раз должен начать медленное падение.
Что ж… Даже если это всего лишь бред умирающего, пусть так и будет. Я всё равно завтра пойду на вступительный экзамен и поступлю в университет магии. Чёрт возьми, мне выпал шанс стать как Гарри Поттер, оставаясь при этом собой… Как вообще можно такое упустить?!
Неплохо было бы придумать, чем я буду заниматься после экзамена, а ещё лучше – после обучения в университете. Но, увы, у мира были другие планы. Дверь в палату снова распахнулась, и на пороге появились двое.
И их я знал тоже.
Петя Ватрушкин и Вася Укропов – та самая парочка, которую Оля назвала как еще двух магов, которые будут поступать в университет из нашего класса. В моём мире они так и не поступили ни в какие университеты, поскольку оба были отпетыми хулиганами, чьи родители приходили в школу, как на работу. Разве что зарплату получали не рублями, а жалобами учителей.
Оба лба пили и курили с седьмого класса, учились на тройки и двойки, но по физкультуре у них всегда были пятёрки, потому что они играли в школьной команде по баскетболу. Это было единственное, чем они выделялись, но этого им было достаточно, чтобы считать себя самыми крутыми в классе.
Ватрушкин действительно имел успех у девушек и постоянно хвастался, как «замутил» с одной или другой. А Укропов, после нескольких неуклюжих попыток подкатить к Оле (которые они жестоко пресекла, как делала это со всеми остальными) решил сменить тактику. Он решил, что если он не будет подпускать к ней никого, то рано или поздно она станет его – то ли от безысходности, то ли от понимания того, какой он крутой и сильный. Так или иначе, он начал «защищать её честь» от всех, включая старшеклассников, благо физическая форма ему это позволяла. Это продолжалось несколько месяцев, пока ему не надоело, и он не нашёл себе другую цель.
Судя по его недовольному лицу и тому, как они с Олей ругались за дверью, в этом мире ему пока еще не надоело…
– Слышь, ты! – с порога начал Укропов. – Ты вообще, что ли, берега попутал?
– Да нет вроде, – спокойно ответил я. – Там, где ты стоишь, берег острова, на котором живут аборигены, поклоняющиеся пролетающим мимо самолётам и общающиеся сплошным мычанием. Всё правильно? Не попутал или как?
Укропов ненадолго замолк, пытаясь переварить услышанное, но в итоге решил не загружать свою голову лишними мыслями и проигнорировал мой выпад:
– Тебе кто разрешил Ольку трогать, а, тля?
– Ну точно не ты, – усмехнулся я. – Она сама и разрешила, полагаю. А в чём дело? А, понял – тебе-то до сих пор не разрешает! Бедненький куколд!
Вот этот выпад, более простой и понятный, чем пассаж про аборигенов, наконец-то дошел до Укропова. И не просто дошел, а, судя по тому, как он сразу покраснел, практически превратившись в помидор, я попал в точку. Ничего удивительного, в общем-то.
– Ты точно берега попутал… – пролепетал Укропов, у которого чуть ли пар из ушей не валил. – Как только выйдешь из больницы, я тебя…
– Что именно «ты меня»? – заинтересовался я. – Угостишь мороженым?
– Угостим, только не мороженым, – усмехнулся Ватрушкин. – Будет невкусно, но хватит на всю жизнь, уж поверь.
– О, правда? А почему только когда я выйду из больницы? – я зевнул. – Вас тут двое, я один, да еще и лежу на кровати. Так в чем проблема? Давайте, ребята, сказали А, так сделайте и Б.
– Ну да, ищи дураков, – пробормотал Укропов. – А нас потом по камерам узнают и в полицию потащат за то, что на инвалида напали? Нет уж, мы подождем, пока ты отсюда выйдешь, и тогда…
Он сжал кулак, заставляя пальцы хрустеть. Он думал, что это выглядит угрожающе, а на самом деле выглядело глупо. И смешно. Но больше – глупо.
– И тогда что? Сделаете меня настоящим инвалидом? – вздохнул я. – Да уж, ну и злодеи пошли. Заходят как-то раз в палату к больному два крутых парня, а в итоге по степени крутости оказываются на уровне ватрушки и укропа.
– Слышь ты… Скорострельцов… – неумело попытался подколоть меня Укропов.
– Серьезно? – искренне удивился я, не давая ему договорить. – Это правда единственное, на что хватило твоих умственных способностей? Вот это неумелое коверкание фамилии – это все, на что ты способен? Черт, ну ты бы хоть у мамки своей взял пару уроков, думаю, даже она смогла бы придумать более оскорбительную шутку!
– У меня хотя бы есть мамка, – оскалился Укропов. – А твоя вот сдохла!
Я на несколько секунд замер, пытаясь понять, это он от глупости сказал или, наоборот, впервые в жизни выдал что-то обдуманное. Хотя какая разница. Он уже это сказал. А за свои слова надо отвечать.
Пусть я давно смирился с тем, что мама мертва. Пусть я уже привык жить без нее. Но это не значит, что я позволю кому-то говорить о ней в таком тоне. Тем более, если я к этому «кому-то» изначально не испытываю ни капли симпатии. Тем более, если этот «кто-то» и сам давным-давно напрашивается на добрую порцию звездюлей.
Я откинул простыню, которой был накрыт, и спустил ноги с кровати, прямо в развязанные кроссовки, которые стояли рядом.
– Идем, – коротко сказал я, махнув рукой и направляясь к двери.
– Куда? – удивился Укропов.
– На улицу, – пожал я плечами, берясь за ручку двери. – Или где вы там собрались меня угощать? Макдональдс? Шоколадница? Не знаю… Ресторан какой-то? Короче, идем туда, где нет камер.
– Зачем? – не понимал Укропов.
– Ну как зачем, – вздохнул я и развернулся к нему. – Ты же сам хотел. Говорил, мол, когда ты выйдешь из больницы. Вот я выхожу. Вы со мной или как?
Не дожидаясь ответа, я дернул ручку двери и вышел из палаты.
За дверью оказался коридор с большими окнами, через которые пространство заливало ярким солнцем. Я посмотрел налево, направо, увидел на стене зеленую стрелочку с бегущим человечком и надписью «Выход» и двинулся туда, куда она указывала.
Я даже не оборачивался, чтобы выяснить, пошли ли за мной двое незваных гостей – конечно, пошли. Им было некомфортно оставаться одним в палате. Их там вообще быть не должно, а уж тем более в отсутствие больного.
В больнице было немноголюдно – дойдя до мраморной лестницы, ведущей на первый этаж, я встретил только двух человек. Одна из них была медсестра, которая даже не обратила на меня внимания, а другой – спешащий врач в расстегнутом халате, который быстро проходил мимо. Сразу становилось понятно, что я нахожусь не в обычной поликлинике или госпитале. Я знаю, о чем говорю, я в больницах бывал не раз, и всегда там было много людей – больных, травмированных и тех, кто их сопровождает, и шум, который наваливался со всех сторон.
Но не здесь. Здесь тоже не было полной тишины, но вместо какофонии посторонних звуков играла тихая классическая музыка. Седьмая симфония Бетховена, аллегретто.
Я легко сбежал по мраморным ступеням, отмечая про себя, что голова уже почти не болит и я почти полностью вернул контроль над своим телом. Целительная магия доктора Милы просто творила чудеса.
Внизу лестницы я услышал, как этажом выше, специально отставая от меня, шепчутся мои недруги:
– Это какая-то подстава!
– Да какая подстава, он же один! Какая братва, откуда?!
– Да я откуда знаю, но ты посмотри, как он уверенно идет!
– Ну он же башкой ударился, вот, наверное, и двинулся окончательно, в смысле, кукуха тю-тю! Ну кто ему тут может помочь?
Придурки думали, что я их не слышу, но гулкий мрамор, из которого были сделаны не только ступени, но и стены, донес до меня их голоса. Умение понижать голос до едва слышного шепота было развито у этой парочки примерно так же хорошо, как умение подкалывать словами. То есть – на уровне трехлетки.
Ну вот и отлично. Пусть продолжают думать, что это не подстава, и идут как телята на убой. Это ведь и правда никакая не подстава. Меня никто не страхует, у меня нет никакой «братвы», я здесь один. Но им этого хватит. Даже несколько раз хватит.
Внизу, в большом холле, отделанном тем же гулким мрамором, располагалась регистратура, которая больше напоминала ресепшн дорогого отеля – невысокая полукруглая стойка из лакированного дерева, за которой сидели несколько молодых и красивых девушек в очках и с собранными в деловые прически волосами. Одеты они все были в белые пиджачки, фасоном неуловимо напоминающие врачебные халаты, и все это выглядело необычно. Вроде топ-модели с обложек журналов, но при этом такие деловые и строгие, что подступиться страшно.
Но не мне, конечно.
Людей в холле было немного, всего двое незнакомых мужчин стояли возле стойки, ожидая оформления. Из-за этой немноголюдности мы, спустившись со второго этажа, сразу попали в центр внимания трех скучающих девушек, которые смотрели на меня, ведь я шел самым первым. Я очаровательно улыбнулся им и направился к дверям, надеясь, что дойду раньше, чем они придут в себя.
Но одна из них оказалась более сообразительной и, когда стеклянные двери передо мной открылись, впуская запахи и звуки улицы, окликнула меня: