Волчья кровь. Обращенный

Валеша Хотт

Волчья кровь. Обращенный

Валеша Хотт

ВОЛЧЬЯ КРОВЬ

ОБРАЩЕННЫЙ

«Волчий закон гласит – в случае, если человек узнает о вашем существовании, использовать специальный препарат, стирающий воспоминания.

Никто не должен знать о нас!

Никто не должен нападать на человека, чтобы избежать его заражения и кровавой резни. Любого, кто окажется укушен, следует немедленно убить»

Главные законы и традиции волчьих стай, созданные Орденом Верховных волков

ГЛАВА 1. Рина

Я шла по длинному светлому коридору, который соединял два здания: старший интернат и младший. Но это не совсем обычное учебное учреждение с не совсем обычными детьми. В свой двадцать первый год, я уже работаю воспитателем или, как это называется у нас, наставником. Для таких, как я, возраст не имеет значения. Я, как и все находящиеся здесь дети и взрослые, не человек, а волк. Ликантроп, волкодлак, оборотень или вервольф, если так будет понятнее. Это место служит домом для брошенных необычных детей.

Сбежав от обязанностей дочери вожака, от вечных указаний и условий с его стороны, нашла интернат. Джоэл, мой директор, выслушав мою историю с радостью принял на работу. Здесь нет подчинения и иерархии, лишь помощь и обучение детей жить дальше в мире людей.

После смерти матери мой отец изменился, став жестче. Так как я единственная наследница и стая будет принадлежать мне по праву родства, меня готовил к этой роли. Быть вожаком, когда мне не нужна эта власть и подчинение в глазах всех. Наши отношения сменились с родственных на деловые, на жесткую подготовку, где нет места любви. Поэтому я сбежала устав выслушивать кому и что должна.

Сейчас мне предстояло явиться в младшее здание к директору, он сказал, что это очень срочно. За четыре года работы это здание стало моим домом. Интернат располагался далеко от человеческих городов. Детей учили контролировать свои эмоции, чтобы избегать превращений, подавлять чувство жажды крови, жить в дружбе с другими волками. После достижения пятнадцатого года они могут выбрать свой жизненный путь: навсегда оступиться от волка внутри и жить как человек; жить среди себе подобных, жить в стае; уйти в лес, где остаться навсегда свободным волком.

Коридоры интерната сейчас пустые и тихие. В младшем здании слышались шорохи, там дети потихоньку просыпаются после обеденного сна. Когда я подошла к кабинету Джуэла и хотела постучать, из него вышла девушка или вернее полуволк. Они были не такие как все волки, они не умели превращаться. Единственное что им досталось от их родителя, это острое чутье. Я раньше не встречалась с ними, но знала, что союз волка и человека возможен. Девушка окинула меня быстрым взглядом и направилась к выходу.

– Рина, входи! – крикнул Джуэл из своего кабинета.

Директор интерната, мистер Джуэл, сидел за своим столом и что-то писал на бумаге. Строгий костюм на его стройном теле сидел шикарно. В свои тридцать с небольшим, Джуэл носил очки, придававшие ему деловой вид словно с рекламных роликов. Сам он никогда не стремился выглядеть как важные директора в дорогих костюмах, но это не получалось. Светлые волосы всегда красиво зачесаны назад и уложены воском, отчего от него иногда веяло тяжелым медовом ароматом. Мне нравился наш директор, он всегда помогал, если возникали сложности.

– Что здесь делала эта девушка? – недоуменно спросила я, садясь перед столом директора.

– Ты ее раньше не видела? – удивился мужчина. – Она иногда приносит почту. Вот, держи, это тебе.

Джуэл протянул красиво оформленный конверт. Он был украшен полупрозрачными рисунками растений и запечатан сургучной печатью. Печать была золотого цвета с изображением перевернутой волчьей лапы. Я осторожно взяла его в руки, но не решилась его открыть, зная откуда это письмо.

– Открой его, чего боишься? – улыбнулся Джуэл.

– Ради этого нужного было меня так торопить?

– Такие письма очень важные. Особенно если из своей стаи.

Все мои мысли унеслись в воспоминания. Как давно я не получала письма из стаи, давно ни с кем не общалась.

Почему же сердце забилось сильней?

Волнение? Или страх?

Все же надо его прочесть. Осторожно сломав печать, я достала сложенный вдвое листок и развернула его:

«Приглашение для Ридины Гредан.

В это полнолуние будет проходить праздник для всех молодых волков стаи, во владениях Фидриана Гредана. Встретитесь со всей стаей и воздадите дань законам. Как и каждый год нужно взять с собой все необходимое для бала. Так же не забудьте захватить с собой подарки для своих друзей.

Помните, что такие праздники укрепляют нашу связь, и только так мы можем быть еще ближе друг с другом. Мы, все, одна семья, не забывайте этого!

Ваше присутствие, как единственной наследной волчицы, очень важно для всей стаи!

С уважением и ожиданием, твоя Сиелла!

P.S. Мы скучаем по тебе, приезжай»

Сердце сжалось. Как давно я не видела Сиеллу. Но… что скажет отец, когда увидит меня? Будет ли он по-прежнему недоволен или уже смирился с моим выбором? Об этом я могла только гадать.

– Езжай, – голос Джуэла вернул меня из мыслей.

– Не могу, – тихо ответила я, откладывая приглашение. – У нас с напарницей много работы.

– Ты уже давно не была дома. Считай, что я даю тебе отпуск. Шер справится, – улыбка Джуэла стала мягкой.

Он смотрел на меня как на маленькую девочку, отчего мне стало очень неловко. Он прекрасно знает почему не хочу возвращаться и зачем сбежала. Если бы это были детские капризы – то другое дело, я заслуживаю такого взгляда, но дело куда серьезнее. Вернуться, означает снова встретится с отцом и пройти тяжелый разговор о долге. Снова столкнуться с его тиранией и ледяным сердцем.

– Тебе не о чем переживать.

– Вы, правда, считаете, что мне нужно поехать?

– Если ты волнуешься об отце, то я думаю, он должен был смириться. Нельзя убегать от своего прошлого, взгляни на настоящее. Отец любит тебя, не смотря на его характер, – он ласково погладил мою руку. – Давай, ты ведь смелая.

Он был прав, надо постараться смотреть в настоящее. Рано или поздно отец должен будет смириться. Вопрос лишь в том: когда наступит этот момент?

– Боюсь здесь дело не в смелости, – поджала губы опуская взгляд на приглашение. – Мой визит примут за возвращение.

– Пока ты не съездишь – не узнаешь. Ты, все равно, остаешься частью своей стаи, даже будучи здесь. Прятаться всю жизнь не выйдет. За это время многое изменилось. Не отказывайся от возможности встретиться с друзьями и может, пересмотреть свою жизнь.

– Говорите так, будто знаете, что она изменится, – хмыкнула я.

– Так и будет, – уверенно кивнул он. – Ты молода, амбициозна и защищаешь свои интересы. Кто знает, вдруг это событие изменит твою жизнь.

– Спасибо вам, Джуэл, – я сжала его руку. – За все. Пора взглянуть в глаза своему прошлому и перестать убегать.

– Повеселись и отдохни, – директор подмигнул и широко улыбнулся.

Возможно, он прав. Стоит съездить домой, не ради отца, а хотя бы ради друзей и самой себя. Признаться, я ощущала тоску по родным местам и по воспоминаниям о них.

Забрав с собой письмо, отправилась собирать вещи. Ничего лишнего, только документы и немного свежей одежды. Не уверена, что влезу в ту, которая осталась в моей комнате. Моя напарница зашла попрощаться и обещала передать от меня прощание детям. Собралась в кротчайшие сроки, ведь полнолуние уже через два дня и вечером этого же дня покинула интернат.

Автобус привез меня в город, но не в обычный. Здесь все жители были волками или полукровками. Обычные люди появлялись здесь очень редко и надолго не задерживались. Сам город был небольшой и вмещал в себя около семи стайных семей. Машин у жителей не было. Никому не нравился запах выхлопных газов. Через город тянулась железная дорога с запада на север. Я плохо помнила, как сюда приезжала, а теперь такой же дорогой назад. Даже не верится, что прошло столько времени.

На кассе купила ночной билет на экспресс. Денег за четыре года накопилось много, на все нужды хватит. Работая в интернате, я не тратила зарплату, не было нужды. Электричка пришла в двенадцатом часу. Как давно я никуда не ездила. Накатывающее волнение доставляло удовольствие. Старые, но в то же время новые забытые чувства радовали. Рядом со мной места были свободны, поэтому села на пустое место возле окна. Шум колес и покачивания вводили в транс.

– Домой, – неожиданно для себя произнесла я.

Могу сколько угодно убегать от отца, могу жить несколько лет в другом месте, но нигде не найду место, которое станет домом. Дом – это семья.

Мелькали деревья, города и дороги. Я все дальше уезжала и все ближе становилась к дому. Свободные места постепенно заполнялись людьми. Ко мне никто не садился, чему я была рада. Ехать оставалось около часа. Я очень надеялась, что смогу попасть на самолет в такое время. Перспектива ночевать на лавочке не радовала. Самолет необходим, чтобы добраться до самого севера Швеции. Я уехала в Австрию, чтобы сменить климат и место. Языковых барьеров не чувствовала, это особенность всех волков. Куда бы ни попала, со всеми смогу найти общий язык. Если так подумать, это все благодаря своей сущности. Животные, если встретятся из разных континентов, смогут общаться и понимать друг друга. Определенное поведение, жесты и позы заложены в их сознании. И эта способность делает нас, людей-волков, больше животными чем людьми.

По динамику сообщили о конечной остановке. Вот он, город полный людьми. Забросив за плечо свою сумку, я вышла из вагона.

Мир наполнился шумом и множеством запахов. Я чувствовала масло, дым, железо, духи и человека. Острый слух ловил каждый шаг людей, шум колес за стеной, воркование голубей на крыше вокзала и далекую музыку.

Страх. Вот что чувствуют животные, впервые попавшие в город и где-то далеко в сознании, с непривычки, он всплывал в голове. Чувство, охватившее меня, не имело названия.

Я пошла вперед. Запахи разных духов смешивались, и приходилось дышать ртом. Откуда в четыре часа утра тут такое движение? Теперь я мечтала поскорее выбраться из многолюдного места, но впереди было еще метро.

Более длинной и мучительной поездки я не помнила. Толи от долгого пребывания на свежем воздухе обострилось чутье, толи город ужасно пропах машинами и железом. Под землей, в самом шумном месте я спаслась наушниками. Слушая музыку, меньше ощущались запахи и окружающие людей. Но даже так слышались разговоры и шум колес. Как живут те, кто отрекся от волчьей сущности? Чувствуют ли они эти запахи и звуки? Или уже привыкли к ним? Этими вопросами я пыталась себя отвлечь до прибытия в аэропорт.

В аэропорту было малолюдно. Я смогла купить себе билет на отъезжающий самолет. В кассах иногда встречаются такие же волки, которые помогают своим собратьям. И я попала именно к такой женщине и получила билет в бизнес-класс. Все просьбы дать в эконом-класс, не работали, женщина отказала и протянула билет. Как дочь вожака мне всегда должно доставаться самое лучшее. Билет куда угодно, даже без документов, запросто оформят по системе. Мы живем с людьми уже очень долго и пользуемся их изобретениями не хуже их самих.

Оставалось полчаса до отлета. Я не спешила в самолет. Медленно прогуливалась по большому пустому залу. Здесь пахло иначе. Люди, прибывавшие из разных континентов, оставляли запах своего места. Чувствовался запах песка и моря, снега и тропиков.

Никогда не летала в бизнес-классе. Рядом сидели деловито одетые мужчины, поглядывающие на меня как на странную. Но я не смущалась своей простой одежды. Кожаная куртка и синие джинсы здорово смотрелись. Лететь предстояло пять часов. Пилот попросил пристегнуть ремни и приготовиться к взлету.

Швеция встретила холодной погодой. На улице был прохладный северный ветер, не смотря на наступающий май. Я полной грудью вдыхала знакомый воздух. Неужели я вернулась на свою родину? Не верится!

ГЛАВА 2. Рина

Из аэропорта меня забрала машина. Водителя видела раньше, он несколько раз появлялся в нашем доме, но не знала его имени. Дочь Фидриана Гредана, знали все, так что, я не удивилась, откуда водитель узнал о моем приезде, но не думала, что будет встречать машина. Мужчина, почуяв мой запах, помахал рукой приглашая подойди к нему. Если бы от него не чувствовался запах волка, я бы прошла мимо не обратив внимание.

– Сиелла беспокоилась, что ты не приедешь, – заговорил водитель, поглядывая в зеркало.

– Я сама думала, что не приеду, но все-таки, я здесь, – пожала плечами поудобнее устраиваясь на заднем сидении. – Как она?

– За то время пока тебя не было, она стала вестницей в стае.

От его слов стало немного грустно. Столько событий случилось в жизни подруги, и я не присутствовала рядом с ней. Звание вестника значило множество поездок, наверняка у Сиеллы не будет времени присутствовать на празднике.

– Она молодец.

– Возможно, ты сможешь сказать это ей лично, – приободрил водитель.

– Надеюсь, – грустно улыбнулась я, отворачиваясь к окну.

– Расскажи о своей жизни. Наверняка много нового появилось, – попросил мужчина, сворачивая на трассу.

Оставалось проехать совсем чуть-чуть. За разговорами я поздно увидела длинную полосу деревьев по краям дороги. Эта была прямая дорога к владению отца.

Я замерла. Сердце стало бешено биться. Сем приоткрыл окно, и прохладный воздух заполнил машину. Вдыхая полной грудью, чувствуя, как внутри пробуждается приятное волнение. Я родилась и росла в этих снегах, но почувствовав, как начинает просыпаться волчица, попросила закрыть окно.

Не сегодня. Когда-нибудь я дам ей волю, но не сейчас.

Машина проехала через большие и высокие ворота, показывающее, что дальше нет прохода чужим. Территория была огромной. Отец не пускал сюда людей. Считал их уничтожителями и вредителями природы. Увидеть человека можно было очень редко, но бывают разные случаи, когда забредали туристы, и их приходилось выгонять. Его владения были полностью покрыты длинным лесом, в котором живут множество животных. Несколько раз в месяц отец устраивал охоту со стаей, но не ради развлечения.

Самую малую часть занимало огромное здание. Вокруг него располагались дома, где жили члены стаи. Само здание напоминало поместье. Высокое и широкое с треугольной крышей и двумя башнями по обе стороны от главного входа. Снаружи оно сохранило древний стиль, а внутри все было современное вплоть до телевизора и интернета. В нем жили только самые важные, после вожака, персоны. Вокруг всего этого великолепия располагалась поляна и большой лес.

Сем подвез меня к самому входу, где под навесом уже ждали. Лицо встречающего скрывал капюшон, но я сразу узнала кто это. Высокий парень, безуспешно пытавшийся скрыть улыбку и не выдать себя.

– Прошло столько времени, а ты все сияешь как солнце, – произнес мужской голос из-под капюшона.

– А ты думал я стану тусклее и постарею? – улыбнулась я, поднимаясь по лестнице вверх.

– Красота с годами уходит, – он засмеялся, откинув капюшон. От этого движения на его голове затряслись каштановые кудри обрамляя голову веселой шапочкой. Долен, верный друг детства. Единственный и неповторимый. – Но ты только становишься красивее.

– Привет, – ласково произнес Долен, спускаясь ко мне на встречу.

– Привет, – так же ласково ответила я, и, не удержавшись, обняла.

Он тоже крепко обнял, и в нос ударил его медовый запах, такой родной. Как всё-таки я по нему скучала. Когда на глазах собрались выступить слезы, то прервала объятия. Зачем плакать в такие радостные минуты?

– Ты не устала? Могу распорядиться на счет обеда, – спросил Долен, забирая сумку.

– Было бы неплохо, – я направилась за ним к двери. – Слушай, а…

Не успела договорить, как он меня прервал.

– Его не будет сегодня, и возможно завтра. Дела вожака, сама понимаешь.

Это обрадовало. Встречаться с отцом сейчас не хотелось, как и говорить с ним.

Поместье встретило тишиной. Здесь никогда не было шумно, кроме праздников. В большом зале светили яркие ажурные лампы, рисовавшие на стенах красивые узоры. Охватила ностальгия по детству. Когда-то мы каждый день играли здесь с Доленом, Лавллом и Сиеллой. Сейчас этот зал не наполнялся веселым смехом, а хранил тишину. С моим отъездом тут ничего не изменилось, кроме настроения. Сейчас, заходя внутрь, чувствовалась суровость и мрачность. Уже не веяло теми теплыми воспоминаниями.

В центре зала была большая лестница наверх. Долен поднимался на второй этаж, а я медленно и нежно прикасалась к перилам. Частички души радовались возвращению домой.

Комната дочери вожака находилась на третьем этаже, так же, как и все комнаты семьи. На первом находилась кухня и гостиная. На втором располагались комнаты для альфа-волков и их семей, библиотека. В отдельных коридорах находились лестницы в башни. Я бывала там каждый вечер с мамой. Вместе мы смотрели на садящиеся солнце, учили созвездия и наблюдали за лесом. Как же этого не хватало после ее смерти.

– Я сбегаю за обедом, – сказал Долен, вешая мою сумку на крючок.

– Не надо. Я сама спущусь, – попросила я, оглядывая свою комнату.

Комната очень просторная с большим гардеробом, кроватью с балдахином, столом, заваленным книгами и бумагами. Была отдельная комната под ванну и открытый балкон. В мое отсутствие за комнатой тщательно следили. Все вещи лежали на своих местах, нигде не было пылинки. Когда я уезжала, у меня не было такой чистоты, насколько помню. Я собиралась в порыве чувств, все вещи точно были разбросаны. Неужели отец распорядился здесь прибраться?

– Ладно, тогда оставлю тебя одну. Ненадолго, – с этими словами Долен вышел, тихо прикрыв дверь.

Вздохнув, я стала раскладывать свои вещи. Я очень удивилась, увидев в шкафу нарядное платье. Наверно Сиелла постаралась. Я достала платье и приложила к себе. Оно было старого, средневекового типа со свободными длинными рукавами и шлейфом. Цвет самого платья был болотно-зеленым и хорошо выделял мои рыжие волосы. На талии широкий позолоченный пояс. Сиелла умела подбирать платья.

Мысленно поблагодарив подругу, повесила платье обратно. Быстро переодевшись в чистую одежду, направилась на кухню. По запаху сразу поняла, что повара остались прежние. Еда была вкусной, как и четыре года назад.

Сидевший напротив Долен, не сводил с меня глаз. Это не давало нормально обедать.

– Дай мне поесть, потом будешь разглядывать, – попросила я, отправляя в рот кусок отбивной.

Долен смутился и занялся содержимым своей тарелки. Желудок радовался сочным и ароматным кускам отбивной в кляре и салатом. Только эти повара умели так великолепно готовить. Еда в интернате тоже была вкусной, но нет ничего лучше знакомой и любимой еды из своего детства.

Когда с обедом было покончено, Долен, стал меня расспрашивать. Пришлось пересказать ему все, но уже более кратко, чем водителю Сему. На самом деле ничего интересного не происходило в жизни за это время. Сплошная работа с детьми.

– Давай теперь ты расскажи, как сложилась жизнь, – я подперла голову рукой, устав рассказывать про себя.

– Рассказывать нечего, – пожал плечами Долен. – Теперь состою на службе у Фидриана в качестве его личного шанаре.

– Шанаре? Ты ведь знаешь, что это навсегда? – мои глаза расширились от удивления.

Шанаре этот тот, кто всю свою жизнь посвящает служению одному человеку. Он не имеет права уйти, и обязан подчиняться любому слову. Договор осуществляется с помощью обмена крови. Шанаре обеспечивается хорошая жизнь и защита. Их можно сравнить с рабами. В каком-то смысле так и есть.

– Знаю, но твой отец… в общем, этим я покрываю свой долг перед ним.

– Долг? – еще сильнее удивилась я.

– Если помнишь, мой отец был альфой, помогал твоему управлять стаей. Я не знал, что у него было много проблем и долгов у других стай. После его смерти, год назад, за все долги пришлось отвечать мне, – Долен тяжело вздохнул. – Сама помнишь, я был никем и ничего не имел, даже статус отца не делал меня важным. Меня поймали, и стали требовать возместить долги. Но я ничего не мог дать, тогда они захотели выбить из меня всю жизнь. Медленно и мучительно. Тут вступился твой отец, полностью погасив долги моего отца, а взамен потребовал пожизненно повиноваться. Это было лучше, чем быть навсегда изуродованным и волочить жалкое существование.

Лицо Долена оставалось спокойным, однако в голубых глазах была печаль. Мне стало жалко парня. Всю оставшуюся жизнь выполнять любые требования вожака, не имея возможности уйти, не лучшая перспектива. Правда у него есть возможность освободится, если того решит отец.

– А как же твоя мама, Элиза?

– Мать сбежала, когда поняла, что все долги перейдут на нее. Спустя месяц пришло известие о ее смерти.

Я ничего не говорила, лишь сочувственно смотрела в его глаза. Я не умела выражать соболезнования и говорить ободряющие речи. Его тоже можно понять это единственный возможный выход из ситуации.

– Уже столько времени прошло, я смирился, – Долен моргнул и улыбнулся. – Я скучал по тебе. Не с кем было гулять и веселиться. Сиелла сразу занялась работой и на мои развлечения отвечала отказом. Мы стали с ней меньше видеться из-за ее разъездов. Была тут совсем недавно, привозила тебе платье, зная, что ты его с собой не возьмешь, и тут же уехала по делам. – Он покачал головой, а потом вдруг серьезно посмотрел на девушку.

От его взгляда стало не по себе. Я почувствовала наступающий страх. Я так боялась вопроса, на который знала ответ. Не хотела огорчать друга прямо сейчас, когда мы только встретились. Долен открыл рот, и сердце замерло.

– Скажи, а ты… уже нашла себе пару? Ты ведь столько времени была так далеко…

Я облегченно вздохнула и даже засмеялась. Парень удивился такой реакции и немного покраснел.

– Чего смеешься? Мне интересно.

– Извини, – улыбнулась я, не переставая смеяться. – Нет, никого не искала.

– Мне просто было интересно. Мы ведь столько не общались, – смущенно ответил Долен.

Хорошо, что он не спросил, на сколько я здесь. Я снова должна буду уехать, и оставить Долена одного. Говорить этого сейчас, когда только вернулась не хотелось. Думаю, он и сам понимает, что не стану задерживаться.

– Хочешь задам тебе тот же вопрос?

– Ну, ответ ты сама знаешь, с моей работой не скоро заведу себе девушку, – вздохнул Долен.

– Тяжелые отец дает поручения? – серьезно спросила я.

– Пока справляюсь, – пожал плечами парень и слегка улыбнулся.

– Он, тебе поручил меня встречать? – почему-то спросила я.

– Можно сказать и так, – ответил Долен. Мой взгляд стал недовольный, тогда он поспешил добавить. – Я обрадовался, когда узнал. Ты не подумай.

Я могла понять, что отец мог это приказать, но я не хотела думать, что Долен, всего лишь выполняет поручение. Лучше бы не знала об этом.

– Не будем об этом, – фальшиво улыбнулась я, чувствуя, что настроение подпортилось. – Он изменился за это время?

– Когда ты уехала, он был уверен, что ты скоро вернешься. Прошло три месяца, а ты не возвращалась. Тогда он стал злиться на всех и часто уходил один на охоту. Потом пришел в себя и не говорил про тебя. Фидриан серьезно стал заниматься стаей, иногда даже слишком.

Долен потеребил каштановые кудри и откинулся на спинку стула. Я промолчала. Все это было в духе отца. Сначала злиться, что все идет не так как ему хотелось, а потом успокаиваться. Чего я ожидала услышать? Что он скучал? Фидриан никогда не показывал своих отцовских чувств. От него никогда не веяло любовью. Даже после смерти матери отец никак не успокаивал меня, если просыпалась ночью в слезах от ночного кошмара.

– Я так и думала, – наконец ответила я.

– У него много обязательств вожака. Стая на первом месте, а семья на втором. Из-за его преданности законам за ним пристально следят Верховные волки.

– Они решили взять его в свой круг? – в шутку усмехнулась я.

– Ему уже присылали зов, только он отсрочил его, сказав, что еще не закончил дела, – серьезно ответил Долен на мою усмешку.

Верховные были самыми главными волками из всех. Никто не знает, сколько им точно лет, а то и веков. Секрет их бессмертия для всех остается загадкой. От них исходят все законы волков, им подчиняются все вожаки. За порядком так же следят Верховные. Если Фидриан станет одним из них, то Долену придется не сладко. Собственно, как и мне. Тогда его слову придется подчиняться, хочу этого или нет и не получится сбегать от своих обязанностей как сейчас.

– Чем он заслужил их внимание? – спросила я, обращаясь скорее к себе, чем к Долену.

– Может, когда он приедет, то расскажет тебе? – наивно предположил парень. В этом сомневаюсь. Наш разговор, если состоится, будет как всегда – трудным.