Жизнь и становление господина мага. Книга I. Детство

allig eri

Жизнь и становление господина мага. Книга I. Детство

Пролог

– Марк Антонович, познакомьтесь, это Кирилл и Артём.

– Очень приятно, молодые люди. – Мы коротко пожимаем руки.

– В наше время литературой начинают увлекаться уже в более зрелом возрасте, – добродушно улыбаюсь, смотря на несколько неловко переминающихся ребят.

– Серьёзной литературой и мы не часто балуемся, – зеркально улыбается в ответ Артём, – в основном что-то более легкое.

– Например? – приглашающе машу рукой в сторону кресел. – Чаю?

– Спасибо! А что-то к чаю есть? – А это уже говорит Кирилл.

– Ха-ха, а вам палец в рот не клади. – Поворачиваю голову: – Машенька, организуешь?

– Конечно, Марк Антонович, всё сделаю. – Девушка, приведшая парней, мило улыбается и уходит в соседнюю комнату.

– Там у нашего клуба что-то типа столовой, – поясняю я. – Так чем сейчас увлекается молодое поколение?

– Про всё поколение не скажу, но вот из последнего читал "Гарри Поттера", вам знакомо?

– Шутить изволите? Конечно! В конце концов, эта книга оказала колоссальное влияние на всю мировую литературу! – экспрессивный взмах руками вышел сам собой.

– И как вам в целом?

– Знаешь, Артём, в целом неплохо. Есть, конечно, там свои краеугольные камни…

В течение получаса обсуждения, с чаем и печеньем, тема нисколько не угасает, а, напротив, лишь набирает обороты. Мы успеваем обсудить саму историю, личность автора и даже затронуть фильмы.

– Нет, нет и нет! В этот промежуток магический мир уже не изменить. Ну что может сделать Гарри, даже если станет министром Магии? Так просто менять законы ему никто не позволит, никакой славы не хватит. Если кто и мог бы изменить мир, то это Волдеморт.

– А почему не Дамблдор тогда уж, Марк Антонович?

– А потому, Артем, что Дамблдора всегда жёстко контролировало министерство. Вспомните пятый курс, когда Фадж ставил ему палки в колеса на каждом шагу. Разве он смог тогда что-то сделать? Несмотря на всю свою магическую силу, всё своё влияние и связи. Нет. Не смог ничего.

– А Волдеморт сможет?

– А вот тут немного другое. Он смог бы, но не стал бы. Его цель – неосуществимая мечта, как у Гриндевальда. Уничтожить всех маглов, да и маглорожденных в придачу! Только если второго били всем миром и из этой ямы никто не смог бы вылезти, какой бы силы ни был, то у первого шанс на изменения реально был. Хоть и в масштабах одной страны. Но для начала было бы неплохо и это.

– Что неплохо, маглов бить?

– Да нет же!.. – чересчур эмоционально реагирую я, поздно заметив легкую ухмылку парня. Специально же провоцирует, гаденыш! Ну я ему задам!

– Волдеморт взял власть в свои руки. Несмотря на то, насколько был ограниченным и сумасшедшим. Если бы у него были адекватные идеи, если бы он не съехал с катушек…

– Расскажите, как вы это видите?

– Хм… власть была у него единолично, как у Сталина при СССР. Одно слово Волдеморта – и все бросились бы целовать маглов в задницу, так он их запугал и построил. Если бы у него были адекватные идеи… кхм, повторяюсь… в общем, если бы он был не только могущественным магом, но и нормальным управленцем, не скованным книжным сюжетом, где добро всегда сильнее зла, то у него были бы очень хорошие шансы.

– А если бы вам предложили, чисто гипотетически, разумеется, – на этом моменте Артем усмехнулся, – точечно изменить этот выдуманный магический мир, став, ну… пусть будет попаданцем, то куда бы вы отправились?

– Ха-ха, вам повезло, молодой человек, что я знаю такой жанр, как попаданчество! Хотя мне по должности положено, – пью уже подостывший чай, закусывая печенькой. Конечно же, темной стороны.

– Приют Вула, однозначно, – киваю головой своим мыслям. – Одногодка Реддла, столь же одаренный магически, начинает ему помогать, то-сё… – задумываюсь, – и по ходу общения меняет его взгляды, – кидаю серьёзный взгляд на парней. – Вы ведь знаете, что всё это идёт из детства?

Они согласно кивают.

– Так вот, все эти мании, фобии, навязчивые мысли и прочее – это неправильный фундамент личности человека, возникающий из-за дерьмового воспитания. Есть, конечно, исключения, стрессовые ситуации, но не об этом речь сейчас. Если бы у Тома Реддла был человек, который смог бы протянуть ему руку помощи, стать настоящим товарищем и другом, то они бы совместно строили план нового мира, изменив расклад по маглам. Вот зачем их убивать? Если уж так хочется царствовать, так пусть! Пусть объединит весь мир. Одной этой идеи хватит надолго, – посмеиваюсь, – а потом, если и получится, развитие всей цивилизации, пусть строят корабли и выходят в космос. Магия и технология. Ха-ха.

Перевожу дух. После долгой речи не хватает дыхания. Глоток чая лишь усугубляет. Начинается легкая одышка. Возраст играет роль… Слегка тоскливым взглядом прохожусь по своим собеседникам. Молодые парни… вся жизнь впереди. Мне бы эти годы… Ух, поберегла бы тогда Машенька свою честь, хе-хе.

– Как политик, – все же продолжаю я, – адекватный Реддл будет хорош. В конце концов, именно так про него говорят все, до того как он не наклепал кучу крестражей…

– Именно о них и хотел сказать, – перебивает меня Артем, – ведь частично его безумие пошло из-за разрыва души?

– Уверен, что если можно разорвать, то можно и восстановить. Реддл торопился. Если изучить этот процесс и контролировать каждый шаг, можно сделать крестраж и не стать безумцем. Либо восстанавливать душу после разрыва. На самом деле, идея создать крестраж, если бы он не влиял на эмоции и личность, достаточно хороша. В конце концов, приговоренных к смерти преступников всегда было полно, жертву можно брать из них. А вот уникальных учёных как раз не хватает, так пусть они друг друга скомпенсируют! Так и прогресс пойдет семимильными шагами, и будет много нужных условно бессмертных людей, полезных, в первую очередь, обществу.

– Таких людей много не бывает, Марк Антонович! А вы всё уже продумали, оказывается.

– Я просто мыслил об этом раньше, да и тема эта в нашем клубе достаточно популярна.

– И вы просто отдали бы всех маглов под контроль Волдеморта? Вот представьте, если сейчас бы так случилось. Никто не знал про магию, но она внезапно открывается, а потом все страны начинают слияние.

– Кхм, – почесываю подбородок, – подчёркиваю, что речь должна идти об адекватном Волдеморте. Что умеет считать жизни и не разбрасывается ими. В конце концов, умелый политик, дающий направление всему миру, это гораздо лучше того, что творится в нашем, реальном мире сейчас. Регулярные войны, бесконечная коррупция, недействующие законы, олигархи, что считают себя выше всех остальных… Этому миру нужно меняться. Единая сильная рука, которую не интересуют материальные блага, так называемый «Вечный Император». Да, я считаю, что это было бы полезно всему миру.

– Император? Как-то на Звездные Войны потянуло, думаю у нас уже не хватит времени на обсуждение чего-то ещё. – Он демонстративно стучит пальцем по часам.

– Согласен, мы уже припозднились. – Одним глотком допиваю холодный чай и ставлю пустую кружку на стол.

– Пара последних вопросов! – на выдохе проговаривает второй мой собеседник, что бóльшую часть времени просидел молча.

Хмыкаю: мне понравилось это обсуждение, давно уже не видел столь заинтересованных лиц, не боящихся репутации сурового ректора.

– Давайте уже ваши вопросы.

– Сами бы не хотели править? – озвучил Кирилл, и парни столь пристально посмотрели мне в глаза, что я чуть не заподозрил, что речь идёт о чём-то более серьёзном, чем обсуждение фэнтези-книги.

– Пожалуй, откажусь, – усмехаюсь, глядя на вытянувшиеся лица, – если бы я был в мире магии, то власть – последнее, что меня бы интересовало. Ну, пожалуй, все же не последнее, но точно не первое. Магия – вот это настоящее чудо. Так что изучал бы её всеми силами.

– Насчёт этого, – вклинивается болтливый Артем, – ведь подразумевается, что такой попаданец явно был бы магически силен? Он друг Тома Реддла, явного слабака тот вряд ли стал бы считать своим товарищем. Максимум допустил бы в ближний круг, да и то не факт.

– Верно. Магически он не должен быть слабее, – степенно киваю в ответ.

– Только не нужно уходить в Мэри Сью!.. – кривится Кирилл, прерывая Артема, что уже открыл свой рот. Я киваю, показывая, что понимаю этот «термин». – Если некий попаданец, – дождавшись моего подтверждения, продолжает он, – сразу будет иметь силы уровня какого-нибудь Архимага, то он и в одиночку нагнет весь мир. Нет, такого однозначно не должно быть, это как минимум не интересно!

– Ха-ха, хорошо, давай разберем подробнее, скажем… по талантам. Ведь у каждого мага должна быть своя фишка, согласен?

Они кивают, и Кирилл начинает грызть печенье, передавая эстафету Артему.

– Чем выделяется Тёмный Лорд? – продолжаю я. – Тёмная магия – чек, менталистика – на ней делается большой акцент, – чек. Далее – явно высокое знание чар. В трансфигурации себя не проявлял, хотя по всем школьным предметам имел высший балл. Значит, знает хорошо, но не использует в бою. – Парни молчаливо согласились, призывая меня продолжать. – Хорошее знание ритуалов… хм, из канонной магии вроде всё, но я уверен, что талант он больше всего проявил именно в этих первых областях.

– Вы забыли про зелья.

– Точно! Но их постоянно варил Снейп.

– Угу, значит, Том Реддл был хорош во всем, но акцентировал внимание на темной магии, менталистике и чарах?

– Думаю, что да. Хотя, судя по канону, в знании магии он был идеален, – усмехаюсь, – но так не бывает, а если и бывает, то становится скучной ерундой, когда персонаж мастер на все руки, то есть, как ты и говорил, – Мэри Сью.

– Хорошо, а что попаданец? На что упор выходит у него?

– Однозначно менталистика, без нее и учиться выходит труднее, и память хуже. Да и Реддл – мастер легилименции, так что нужно иметь защиту сознания, чтобы не выставлять любую мысль нараспашку. Далее, если бы попаданцем был я, – взгляд на парней, Артем согласно кивает и улыбается, Кирилл слегка заскучал и смотрел в окно, – то я бы не шёл в прямой бой, – поправляюсь, – старался бы не лезть. Взял бы целительство, а если более глобально, то магию жизни.

– Ого, размахнулись! Это же целая ветка разных школ! Там же и целительство, и друидизм, и химерология, и…

– Да-да, прямо как в «ветке тёмной магии», а?

– Кхе-кхе. – Артем кашляет, что-то судорожно подсчитывает и согласно кивает. – Ваша правда, Марк Антонович, пусть будет Магия Жизни.

– Ну а третьим взял бы талант к ритуалам, чтобы синергировать с магией жизни.

– Чтобы кустики росли ещё быстрее? – Артём улыбнулся во все тридцать два и несильно ткнул Кирилла локтем, чтобы он перестал похрапывать в кресле. Улыбаюсь сам.

– И кустики, и химеры, и прочая живность. Да и есть более глобальные ритуалы, старые и забытые, ритуалы на улучшение собственного тела, ритуалы жертвоприношений… разные они, в общем.

– Да, получается такой маг поддержки, способный при нужде создать собственную армию из «говна и палок».

– Ну да. Зачем сражаться самому? Можно создать каких-нибудь монстров и пустить их развлекаться, а самому заниматься более важными делами.

– Почему тогда не некромантия?

– Как я считаю, некромант рано или поздно должен стать личем. Это его естественная форма развития. Не хочу отказываться от плюсов живого тела, имея преимущества неживого. То есть смерть от старости хорошему магу Жизни просто не грозит. А уж если ещё и крестражем перестраховаться… – усмехаюсь.

– В общем, у вас всё схвачено. Полукровка? Как Реддл?

– Пожалуй, лучше нет. В конце концов, остальные Пожиратели, с кем придется иметь дело, будут теми ещё расистами, лучше чистокровный, а в приюте оказался… скажем, из-за войны Гриндевальда. Пусть его родители сбегут в Англию, а на хвосте приведут немецких магов, спасаясь от которых решают спрятать сына – на всякий случай, а потом забрать. Но не забирают. А тот выясняет подробности у персонала, ведь ребенка они сдают туда на законных основаниях.

– Неплохая идея. Думаю, её можно будет доработать, но и так более чем неплохо для импровизации, Марк Антонович. Чистокровным, конечно, будет проще, а почему тогда не с родителями, живыми, в богатом роде и Мэноре? Теми же Малфоями, например.

– Тогда не будет такого доверия. Попаданец и Реддл не станут лучшими друзьями, такими «магическими братьями», прошедшими вместе приют и сблизившимися. Это будет обычный школьный приятель, может даже друг, соратник. Но не «брат». Причем под братом я не имею в виду кровное родство…

– Я понял вас, Марк Антонович. Согласен, не пройдя огонь и воду, у них будет гораздо меньше общих связей. А знания можно получить и из Выручай-комнаты, верно? – улыбается.

– Реддл же получил, так чем остальные хуже? – подмигиваю, – знаючи-то, а?

– Ну что же, спасибо за увлекательную беседу, Марк Антонович! Мы, пожалуй, пойдем, пока Кирилл совсем не уснул.

– Я не сплю, – пробубнил тот, – просто на улице такая погода хорошая, а вы тут о своих книжках трепаться, глаза сами собой закрываются.

– Да-да. – Артём кладет руку ему на загривок, плавно выводя на удушающий, – ну мы пойдем, Марк Антонович! Обязательно ещё заглянем в ваш клуб! – Кирилл стал хлопать его по руке, показывая, что всё понял и готов идти куда угодно.

– Идите уже, охламоны, – улыбаюсь, думая, позвать ли Машеньку, с её сочной попкой, или все же убрать посуду самому?

На следующий день я проснулся в чужом теле.

Глава 1

Просыпаюсь без будильника, в последнее время со мной такое часто происходит. Старость не за горами, – буднично проскакивает мысль, пока сонные глаза пытаются окончательно раскрыться. Давлю зевок, чтобы не разбудить Машеньку: хорошо же мы с ней вчера покувыркались.

Мысленно хмыкаю. «Хорошо», ну-ну. Решил-таки тряхнуть стариной, не устоял, кобель старый. Особенно после того разговора с новенькими студентами. Разбередили душу своим «перерождением». Вот и подумал, чего ждать то? Машенька была не против. Ну… как не против? Как тут откажешь ректору, от которого зависит не только стипендия, но и твое будущее?

Хотя я явно видел в глазах девушки некоторую брезгливость, да и здоровье с трудом позволяет такие развлечения. Что уж тут говорить о том, чтобы сделать девушке приятно? Пара десятков скованных движений, облапал грудь, послюнявил губы… тьфу, аж самому противно стало. Но почему бы и нет? Она уже девушка взрослая, да и принуждения с моей стороны… э-э… физического, так правильнее будет сказать. Вот именно его и не было. Хе-хе.

Окончательно проснувшись, начинаю осознавать, что части пазла никак не складываются в общую картину. Это не моя комната. А ещё… это не моё тело. Пристально рассматриваю ладонь. Она маленькая и детская. Комната чужая, что за…

Против воли вспоминаю вчерашний разговор. Да ну на хер! Руки автоматически ощупывают тело, обычное худое тело мальчишки. Легко нащупываю ребра и лопатки. Одет в старую вылинявшую рубашку, на ногах криво зашитые штаны с дырявыми карманами. Однако карманы, хоть и дырявые, но не пустые. Рука нащупывает бумажку, так-так, что тут у нас?

Ловлю себя на том, что хочу поправить очки, которых у меня нет. Ну, если я всё правильно понял, то придется отвыкать от старых привычек.

Короткая записка написана на русском языке:

«Это будет интересно. Измени мир, и получишь награду. Впрочем, я не расстроюсь, если ты решишь просто начать новую жизнь. В старой-то тебя ничего не держит.

P.S. память тела проснется через минуту после прочтения записки, лучше приляг.

P.P.S. Есть еще порох в пороховницах, уважаю! Будет тебе за это маленький бонус».

Как только дочитал последнее слово, записка обратилась пеплом, просыпавшись сквозь пальцы. Хмыкаю и отряхиваюсь. Бонус? Прилечь? Ну, почему бы и не прилечь.

Ложусь и закрываю глаза. В одном записка была права: в старой жизни меня действительно ничего не держало. С женой разошёлся, теперь перебиваюсь студентками. Редко, правда, желания особого в моем возрасте уже нет, но вот время от времени… м-м, да. Дети взрослые, и общаемся только по праздникам, зачастую всё общение сводится к коротким перепискам и отправке денег. Друзья-приятели… такой себе якорь, конечно, все сидят по своим норкам, да и у меня не возникает желания что-то менять.

Но вот в голову начала просачиваться память мальчика, чье тело я занял. Точнее будет сказать – персонажа, которого придумал.

Вольфганг Вейбер, семи лет от роду. Чистокровный немец. Про родителей почти ничего не знает, лишь то, что они от кого-то скрывались и спрятали его в приюте Вула. В приюте на хорошем счету, так как родители оставили директрисе приюта – миссис Коул – приличное пожертвование. Также некоторые документы на сына и медальон, который миссис Коул обещала отдать ему в день совершеннолетия. Своё имя маленький Вольфганг не любил – слишком длинное, и его часто дразнили из-за него. Однако немногие приятели называли его просто Вольф. Это было ещё куда ни шло.

Из практических навыков получаю знание разговорного английского, кое-какие умения письменного, а также чувство магии. С самого детства Вольф чувствовал в себе некую силу, энергию. Он мог зачерпнуть её и, например, подлечить царапину. Либо толкнуть ею обидчика. Правда, обычно он просто усиливал удары кулаков.

А драться приходилось часто. С рождения в приюте… тут мало приятного для текущего времени. Что говорить, если современные приюты зачастую бывают теми еще помойками, уж я-то, кучу лет проработавший в сфере образования, знаю такое не понаслышке, но тут, в прошлом…

До пяти лет идет какое-никакое внимание от воспитательниц приюта, хотя в основном они перекладывают эту задачу на старших девочек-воспитанниц, кто более-менее на хорошем счету. За свою помощь те получают дополнительные порции еды.

В это время предыдущий владелец тела вел себя как типичный ребенок. Плевать, что волшебник. Гадил в штаны, ревел, играл, дрался. Память, которую я просматривал, услужливо показала моменты, где я очень сильно палился с магией, но дети воспринимали это как норму, а более старшие либо предпочитали не замечать, либо списывали на переутомление.

Потом началась школа. Мысленно усмехаюсь. Образование тут было… мое почтение. Церковная школа больше тратила время на вбивание молитв и восхваление бога, чем на какие бы то ни было знания.

Школа будет длиться до двенадцати лет, а потом работа. Точнее, работа начинается уже с десяти. Мелких просто загоняют на заводы, фабрики, стройки и прочие места. Люди везде нужны, даже такие мелкие и слабые. Но принеси-подай работает почти на любом месте. Тем более в это время, где технологии только-только начали робко стучаться в дверь прогресса. Ручной труд почти везде, что вы хотели?

Два года на побегушках, на полдня, совмещая со школой, потом полноценная смена. И так до шестнадцати лет. А там – все, извольте идти на вольные хлеба. К этому времени воспитанник приюта должен иметь какой-нибудь доход и место для ночлега. Иначе не выжить. Платят, само собой, сущие гроши. Но на койку в дешевой ночлежке должно хватить, как и на скудные пайки, чтобы не протянуть ноги с голоду. На большее можно и не рассчитывать. Во всяком случае приютским.

Для девчонок ситуация идет с некоторыми поправками на производстве. Но ключевой роли не меняет. Или иди работать, куда тебя изо всех сил толкают сотрудники приюта, которые, скорее всего, имеют с этого свои дивиденды, или ищи место в жизни самостоятельно.

В таких ситуациях парни частенько идут в криминал. У девок выбор похуже, но тоже есть. Вдобавок никто не запрещает удачно выскочить замуж, что хоть редко, но встречается.

А искать способ заработка тут было просто жизненно необходимо. Ведь с момента окончания школы – с двенадцати до шестнадцати лет – к тебе переставали относиться как к ребенку. Работаешь полную смену? Зарабатываешь деньги? Так изволь сам покупать себе еду. Где будешь это делать – в столовой на заводе или договариваться с кухарками приюта, уже твоя задача. Но никакой еды просто так ты уже не получишь.

Вот и крутись, хе-хе, как белка в колесе. Отпахивай шестнадцатичасовую смену на заводе за пару грошей, что тут же улетают на скудный паек. Хоть крыши над головой не лишают, однако после шестнадцати лет и ее придется искать самому. Ну, либо ищи альтернативу. Силком на завод никто гнать не будет, сам побежишь после пары дней голодовки. Пробуешь отнимать еду у мелких? Ну-ну, здесь уже давно научились обламывать таких хитрецов. Телесные наказания тут в почете, даже за более мелкие проступки. А будешь огрызаться, за тебя возьмется битый жизнью сторож, довольно крепкий и умелый мужик. На самый крайний случай никто не запрещает ему привлечь подмогу, хотя на памяти моего тела такое было лишь один раз, когда группа парней сговорилась и попыталась подмять систему под себя. Подмяли… пролежали в городской больничке четыре месяца, а когда вышли, узнали «радостную» весть, что в приюте Вула они больше не числятся, так что могут идти куда хотят и делать что хотят. Больше никто о них и не слышал.

Хорошо, что мне это не грозит, точнее – грозит самым краем, ведь в одиннадцать лет смогу отправиться в Хогвартс. Теперь понятно, почему Реддл так рад был. Перспективы, даже учитывая магию, у него были так себе.

Но да ладно, о будущем еще успею подумать, что там с памятью дальше?

Среди сверстников звезд с неба не хватал, но поставил себя на хорошем уровне. На этом моменте в голове сами собой возникают мысли, что вот он, «бонус» от неведомого… э-э… сверхсущности? В конце концов, кто были эти парни? Волшебники? Вряд ли такое доступно нынешним волшебникам, разве что величайшим архимагам. Боги? Возможно, а зачем? Эх, не буду ломать голову, во всяком случае пока.

Хорошие отношения у моего тела были и с персоналом приюта, и с другими детьми. Пару раз удачно прикрыл местных «авторитетов», когда их пытались поймать за некие провинности. Помог девчонкам найти стукача среди своих, что сливала всю информацию воспитателям взамен на дополнительное питание. Тут помог талант к менталистике. Я буквально уловил ее мысли и навел остальных девочек на нычку с компроматом местной стукачки. Найдя запас еды и даже особо редкие конфеты, которые многие не ели никогда в жизни, они быстро сложили два и два, особенно когда дождались «хозяйку» этого добра, что пришла перекусить.

Несмотря на хорошие связи, близких друзей так и не завел. Может, причиной был характер, достаточно отчужденный. Из-за которого не раз и не два приходилось драться. Благо что в бою неосознанное укрепление тела магией играло ключевую роль, даже при драке с более старшими мальчишками. Это тоже способствовало увеличению положительной репутации.

Про свои особенности никому не говорил. «Прошлый я» не слишком доверял людям, так как при частом общении с одним и тем же человеком начинал ощущать его эмоции и оттенки мыслей. Воспитанники приюта, как и обслуживающий персонал, людьми были не шибко хорошими, хоть и держали себя в руках, по большей части. Однако на мысли это не распространялось, вот и мучился пацан одиночеством, предпочитая его постоянным негативным мыслям своих знакомых.

Так, с этим понятно, а что у нас по школе?

Разумеется, он вместе с остальными посещал церковную школу, где с трудом учился читать и считать. Другие науки сиротам не давали, основной упор делая на молитвы и служения, «угодные богу». Благо что я как профессор литературы и ректор крупного университета имел собственный, немаленький багаж знаний. Английский, к сожалению, не освоил. Учил в свое время немецкий, а потом французский. Так что куцые знания мальчишки пришлись впору. Главное – не показывать свою осведомленность слишком сильно.

Тома Реддла Вольф знал. Пересекались в столовой и церкви. Обычный тихий мальчик. Однако если Вольфа не трогали благодаря протекции миссис Коул, хорошему отношению старших ребят, а также репутации «ровного пацана», то причину, почему не гнобили Тома, я понять не мог. То есть раньше понять не мог. Сейчас-то, зная подноготную, я всё отлично понимал. Как и то, что персонаж соответствует моей выдуманной вчера легенде. Скорее всего, этот таинственный медальон, находящийся до совершеннолетия у миссис Коул, даст какую-то подсказку по поиску родителей.

Обдумав эту мысль, решаю заняться медальоном позже, возможно уже даже учась в Хогвартсе. Начинаю шерстить свою новую память более внимательно. Она идёт скорее как фильм с полным погружением и ощущением эмоций, чем просто мгновенное осознание.

Начиная уже с пятилетнего возраста, мальчишки попадали в обработку более старшим «товарищам», зачастую получая ежедневные задания: в основном были курьерами, попрошайничали, иногда стояли «на стрёме», бывает, что и воровали. Хотя на воровство направляли не часто, тут нужен особый опыт, да и маленьким воришкам в случае поимки крепко доставалось. Могло и до летального исхода дойти, что привело бы к плачевным последствиям уже для умников, направивших ребенка «на дело».