Боги Черной Лощины

– Подожди, он хочет брать кровь у пациента, который практически при смерти? – Мейсон уставился на нее, словно этот Каллахан замышлял убийство.

– Да! А что бы ты сделал? – раздраженно выпалила она в ответ.

– Просто перелил первую отрицательную! – прошипел Мейсон. – Откуда у него возьмется достаточно крови для пробы?

– В том-то и дело, что он достаточно для этого оправился! – воскликнула девушка. – Врачи хотят подготовиться к переливанию, если оно понадобится. Да и вообще, разве ты бы не хотел, чтобы странную кровь этого чувака внесли в базу? Мне кажется, Каллахан только поэтому решил взять анализ!

– Я думаю…

Мейсон уже в который раз обошел тесный коридор, а затем выдавил хриплый смешок из своей и без того стесненной груди.

– Джос, – он внезапно шагнул вперед и схватил ее за плечи. – Знаю, это абсолютно против правил, но ты можешь помочь мне взглянуть на этого парня?

– Что? – Девушка резко отшатнулась, когда он вцепился в нее, и широко распахнула глаза: – Ты спятил? Хоть представляшь, сколько у меня будет проблем, если я позволю постороннему осмотреть пациента, который едва покинул операционную?

– Да ладно тебе, – умолял он резким шепотом. Мейсон знал, что это странная просьба, даже нечестная, но что, если врачи просчитались? Он спокойно покинет больницу, полагая, что все в порядке, а позже узнает, что Джон Доу действительно умер? И если незнакомец на самом деле пострадал настолько, как утверждала Джослин, то как ему удалось так быстро исцелиться? У него в голове не укладывалось, как можно уйти, даже не попытавшись взглянуть на такой случай. – Ты же меня знаешь. И технически я тоже медработник. Я лицензированный врач, специалист в этой сфере! Мы весь день бродили по больнице, так что уверен, проблем не возникнет. Пожалуйста, Джоc, мне нужно увидеть этого парня своими глазами. После всего, через что я прошел, для меня это очень важно. Это могло бы мне помочь.

Его голос был полон отчаяния и тоски, когда он сдержал слезы, подступившие к глазам. Как же он жаждал чего-то, что вернуло бы его к прежнему «я», молодому студенту-медику, полному надежд, готовому покорить мир.

– Хорошо, – вздохнула она после затянувшейся паузы, а затем вырвалась из объятий, чтобы поднести палец к его носу. – Но только на минуту. Если нас застукают, я могу лишиться работы.

– Понял, – покорно кивнул он. – Одна минута.

Девушка кивнула в ответ и отвернулась, жестом велев следовать за ней. Отделение интенсивной терапии располагалось совсем неподалеку. Джослин резко свернула в конце коридора, открыла одну из комнат и заглянула внутрь, проверяя, что внутри никого нет.

– Путь свободен, – прошипела она, придерживая дверь открытой. – Одна. Чертова. Минута, – снова предупредила Джослин. – Я постерегу дверь.

– Спасибо. Огромное, – решительно ответил Мейсон, его глаза сияли.

Он поспешно проскользнул внутрь и оглянулся на свою сообщницу, с невозмутимым выражением лица захлопывающую дверь, оставляя его в тишине палаты. На кровати лежал совершенно неподвижный пациент с капельницей в вене левой руки и кардиомонитором. Между его ребрами торчала дренажная трубка для поддержания функции частично поврежденного легкого. Как такое могло быть, что ему потребовалось не шунтирование, а только катетер? Мейсон подошел ближе и осмотрел молодого человека, увидеть которого хотел так сильно, что оказался готов рискнуть карьерой своей подруги.

Лицо пациента покрывали синяки и рваные раны, на простынях виднелись красные пятна, явно указывающие, что он довольно сильно ранен. И все же Мейсон чувствовал неловкость, словно этот человек каким-то образом все осознавал, несмотря на то что был в отключке. Суровые черты его лица сохраняли мрачное выражение, как будто он боролся с неприятным сном, пробиваясь обратно в мир живых.

Пошарив в ящике стола и обнаружив фонарик, Мейсон быстро осмотрел зрачки объекта своих исследований. Все действительно выглядело в пределах нормы. Левая сторона тела вместо серьезного повреждения мягких тканей приобрела сине-черный цвет, но, как и сказала Джослин, серьезных переломов, похоже, не было. Мог ли Джон Доу действительно попасть под автобус, двигавшийся на большой скорости? Если так, то он должен быть полностью искалечен, если не мертв.

Как мог человек так быстро прийти в себя после того, как его раскатал по асфальту автобус? Сгорая от любопытства, Мейсон ринулся к креслу, где в пластиковом пакете лежали личные вещи пациента и порванная, окровавленная одежда. Порывшись, наткнулся на что-то кожаное и твердое, оказавшееся бумажником потерпевшего. Он вытряхнул содержимое, но обнаружил лишь немного наличных и маленький лиловый клочок бумаги с коряво нацарапанным именем.

С Днем Рождения, Кай Донован.

Внезапно раздался стук в дверь и послышался голос Джослин:

– Ты закончил? Я с ума здесь схожу! – прошипела она, приоткрыв дверь.

– И-иду! – Мейсон вздрогнул, вернул на место фонарик, собрал содержимое бумажника и бросил его обратно в пластиковый пакет. Он выскочил из палаты, бросив прощальный взгляд на странного молодого человека и прикрыв за собой дверь.

– Слава богу, – выдохнула Джослин. – Думала, ты никогда не выйдешь.

Мейсон смущенно улыбнулся:

– Ты же сказала: одна минута.

– Да, но ты был там по крайней мере две!

Мейсон склонил голову под ее пристальным взглядом:

– Прости, не смог удержаться.

– Ну, конечно, – закатила она глаза, схватила его за локоть и потащила прочь. – А теперь давай сматываться отсюда.

Мейсон не сопротивлялся, пока она буксировала его за собой. Он все еще был под впечатлением, растерянный, но восхищенный. Стоило ему подумать, что сегодня он снова посмотрит смерти в глаза, как оказалось, что вселенная все еще способна на милосердие.

Едва они завернули за угол, их внимание привлек быстрый скрип резиновых подошв по бежевой плитке. Кто-то позвал Джослин: одна из медсестер спешила к ним с безумным выражением лица.

– Джослин! – снова вскрикнула девушка, когда ее заметили. Темные волосы медсестры были собраны в низкий конский хвост, светло-голубая форма облегала округлые бедра.

– Что такое? – спросила Джослин, когда они отошли на приличное расстояние от палаты чудо-пациента.

– Анализы крови Джона Доу. С ними что-то не так. – Ее щеки раскраснелись, она так крепко сжимала папку в руках, что та согнулась.

– Что вы имеете в виду? – Обеспокоенно спросил Мейсон, на мгновение забывшись, однако локоть Джослин ткнувший его в бок, напомнил ему, что лучше помалкивать.

– Джослин! Эми! – прокричала еще одна медсестра, она бежала к ним по коридору с той стороны, откуда они только что пришли. – У нас желтый код!

У Джослин отвисла челюсть, лицо Мейсона побагровело, он затаил дыхание, лоб покрылся потом.

– Серьезно! – Джослин почти визжала. – Да что за день такой сегодня? Как…

– Я просто пришла проверить пациента! – объясняла девушка, ее голос дрожал, когда она, постукивая по папке в руках Эми и явно пытаясь успокоиться, медленным, размеренным тоном перечисляла каждое свое действие: – Зашла в палату… и сперва решила, что ошиблась… Проверила записи… затем дважды проверила номер на двери… но это совершенно точно была палата Джона Доу!

Мейсон проглотил комок в горле, размышляя, может ли этот день стать еще более странным. Он только что был там. Только что был в палате Джона Доу. Пациент находился в коме.

Ужас, удивление и неописуемое чувство возбуждения поползли вверх по позвоночнику. Наверное, это какая-то шутка. Или сон. Это точно не могло происходить на самом деле. И хотя он велел себе молчать и не вмешиваться, но не смог остановить слова, готовые сорваться с губ, его голос прозвучал тихо и отрешенно, когда он произнес вслух то, что все уже и так знали:

– Он исчез.

Глава 11

МИЯВстреча

ОТКРЫВ ГЛАЗА, Мия увидела небо. Последние оранжевые и багряные всполохи заката исчезали за горизонтом, оставляя после себя призрачную, мерцающую под темнеющим покровом ночи полосу. Это небо не принадлежало реальному миру.

Девушка стояла у подножия холма, покрытого лесом, ощущая безмятежность и покой, чутко воспринимая окружающий ее мир. Здесь она чувствовала себя более уверенно, чем наяву.

Мощеная дорожка вела в густой лес, и Мия двинулась по ней. Лишь пройдя изрядное расстояние, она поняла: что-то в этом месте кажется ей знакомым, словно ожившее воспоминание. Она продолжала подниматься в гору, дубы, обрамляющие крошечную тропинку, извивались, когда она проходила мимо. Их массивные ветви выгибались над головой, наблюдая, как она движется по их земле, тревожит их вечный сон. Постепенно листья дубов окрасились в красный, затем в багровый, а потом, увядая, осыпались на траву. Времена года сменяли друг друга прямо на глазах у Мии, циклы чередовались со скоростью, подобающей восприятию бессмертного духа, который не единожды становился их свидетелем. К тому моменту, как девушка добралась до конца тропинки, деревья были мертвы.

Дорожка привела Мию к гигантской секвойе, настолько огромной, что ее ствол пронзал облака и исчезал где-то в вышине. Она слышала, как дышит этот исполин, загоняя жизнь в почву и вытягивая ее оттуда. У основания необъятного ствола Мия заметила невысокую фигурку человека. Незнакомец стоял к ней спиной и как будто с кем-то разговаривал. С того места, где она стояла, было заметно, что он стар, очень, очень стар. Ее сердце вдруг охватил неожиданный порыв обратиться к старцу. Она уже хотела его окликнуть, но внезапно фигура обернулась стаей воронов, устремившихся ввысь с силой, заставившей землю содрогнуться. Мир исчез под ногами, и девушка провалилась во тьму.

Она вновь очутилась на границе с лесом, крошечное поселение виднелось за ее спиной. Что-то темное и неясное заслоняло обзор; на ней был плащ с накинутым на голову капюшоном. Мия бесцельно шагнула в лес, на этот раз не обнаружив тропинки, которая бы ее вела. Пригибаясь под ветвями и переступая через корни деревьев, девушка пробиралась сквозь чащу, понятия не имея, куда идет и зачем. Что-то влекло ее, однако зов казался слишком слабым, чтобы его уловить. Она заблудилась, а солнце все продолжало садиться за горизонт.

Мия брела, петляя между деревьями, пока не вышла на поляну, где росла зловещая старая ива. Как и секвойя, которую она встретила раньше, дерево казалось живым, его корни пульсировали, уходя глубоко в землю. Ветви древнего стража напоминали длинный, текучий занавес, заслоняющий от Мии то, что за ним скрывалось. Легкий ветерок разметал ветви, и девушка заметила мелькнувшую тень – груду темного меха под сенью колышущихся линий. Она вновь ощутила порыв, ветер подталкивал в спину, и девушка шагнула в полумрак.

Здесь, под кроной старой ивы, Мия обнаружила черного волка. Его не встревожило присутствие незваной гостьи, животное не двигалось, глаза оставались сомкнутыми. Густая шерсть волка слиплась, пропитавшись кровью, и девушку озарила догадка, что он умирает. Она присела на корточки, чтобы его осмотреть, хотя в таком положении чувствовала себя уязвимой и боялась. Впрочем, опасалась она не волка.

А пугающего присутствия чего-то, маячившего за ее спиной. Она чувствовала исходящие от него волны любопытства, радости и, возможно, толику коварства. Мия не осмеливалась обернуться, страшась того, что может увидеть, но все же полагала, что присутствие явно женское. Оно подбиралось все ближе и ближе, пока Мия не ощутила на своем ухе легкое дыхание, темные, похожие на перья тени устлали землю вокруг нее. Взгляд Мии остановился на волке; словно парализованная, она замерла в ожидании, что призрак скажет нарушительнице своего покоя.

– Не сбейся с пути, – прошипел зловещий голос, – иначе он поплатится.

И тут вдалеке протрубил рог, его звук постепенно стихал, по мере того как последние солнечные лучи исчезали за горизонтом. Время Мии здесь истекло.

Хватая воздух ртом, она распахнула глаза, мокрые пряди волос прилипли к лицу и шее, она попыталась вспомнить, где находится. Голова почти закружилась от облегчения от вида серых стен без окон и любимой красной панды на шатком комоде, когда она наконец узнала собственную спальню. Сделав глубокий вдох, Мия откинулась на подушку, а затем выдохнула, смахивая волосы с горячей, раздраженной кожи. Ее сны всегда отличались безумием, но никогда ей не снилось ничего подобного этому, и тем более на тему местной легенды.

Мия вспомнила о своем недавнем намерении отыскать Сновидицу, а также о призрачной женщине, явившейся к ней в спальню с сообщением. Ситуация изменилась. Сновидица пришла к ней.

Нет, она пришла за ней.

Пульс грохотал в ушах, образы места, откуда она вернулась, еще не успели развеяться, как будто краска не успела просохнуть на едва законченном полотне. Зажмурив глаза, она попыталась сберечь воспоминание, стараясь сохранить в памяти каждую крошечную деталь. Но сон ускользнул, как песок сквозь пальцы. Краски исчезали с холста, не оставляя после себя ничего, кроме чувства тревоги.

При этом сновидение стало не единственным, что пропало. Легенда исчезла тоже, словно ее стерли из разума Мии. Но как такое могло произойти?

Она слышала предание, наверное, тысячу раз. Мия попыталась собраться с мыслями и вспомнить историю, рассказанную ей школьным библиотекарем, а также предостерегающие лекции отца, которыми он потчевал ее в старших классах. Но все исчезло. Она знала лишь, что существует Сновидица, похищающая девушек. Детали, однако, превратились в стремительно затихающую рябь в океане ее воспоминаний.

Мия проверила время на мобильном телефоне и обнаружила, что уже вечер; она проспала более двенадцати часов, но все еще чувствовала себя измотанной. Обычно после долгой бессонницы Мия впадала в почти коматозную спячку, после которой становилась сонной и вялой. Но сейчас все было иначе, ей казалось, что ночью она где-то бродила. Голова раскалывалась, как побитая боксерская груша. Раздраженная, девушка села в кровати и откинула одеяло, протирая глаза, чтобы прийти в себя.

Что-то было… не так. Кожа покрылась мурашками, а глаза наполнились слезами. Волосы на шее встали дыбом. Она то и дело оглядывалась через плечо, как будто за ней кто-то следовал, скрываясь в тени, подстерегая на каждом углу. Навязчивое желание удостовериться сжигало задворки сознания, пока не осталось ничего, кроме острой потребности бежать. Каждая частичка тела протестующе кричала.

Обезумев, Мия схватила ключи и метнулась к выходу. Не осмеливаясь оглянуться, она выскочила за дверь в темноту и побежала, звуки постепенно заменились вакуумом, ее окутала тишина.

Она не останавливалась, пока рядом не перестали мелькать здания. Светофоры стали встречаться реже, тротуары исчезли, а дорога сузилась до единственной полосы, покрытой потрескавшимся асфальтом. Стремительно приближаясь к темной громаде леса на горизонте, Мия почти достигла полей, когда в груди внезапно сдавило, и девушка рухнула на колени, пытаясь отдышаться. У нее не было с собой ни бумажника, ни куртки, ни мобильного телефона. Пошарив в заднем кармане, она выудила пятидолларовую купюру.

Мия направлялась на детскую площадку, но в своем приступе безумия повернула не туда и отклонилась от привычного маршрута. Кроме того, она не ела весь день, однако продуктовые магазины и фаст-фуд остались далеко позади. Поэтому, набравшись храбрости, девушка двинулась в сторону одиноко стоящей у дороги заправки, где на свои несчастные пять долларов купила пачку вяленой говядины и банку газировки. Ей не хватало несколько центов, но продавец лишь отмахнулся. Обрадованная широким жестом, Мия едва слышно пробормотала благодарность и поспешила на улицу, опасаясь, что он передумает.

Примерно пятнадцать минут спустя она добралась до кривого клена. А затем вышла на луг, где ее окутал густой туман. Было нечто особенное в том, насколько иначе выглядели поля ночью. Без киосков и продавцов, в часы работы рынка занимающих каждый дюйм открытого пространства, Мие казалось, словно она шагает через совершенно иной мир. Более просторный, таинственный и опасный. Днем рынок служил местом сбора жителей Черной Лощины. Но ночью поле жило своей собственной жизнью, где не было места людям. Что заставило Мию задуматься, примет ли оно ее.

Несмотря на клубящийся туман, она с легкостью отыскала любимые качели. Удобно устроилась на сиденье, и туман постепенно начал рассеиваться, позволяя видеть в пределах нескольких метров. Мия достала покупки, открыла банку и в шутку подняла тост за свое убежище.

– Ваше здоровье, – прошептала она и пригубила напиток. Сейчас, вдали от стен подвала, ей стало легче. Странно, но Мия никогда не чувствовала себя одиноко в тишине. Наконец-то она могла спокойно глазеть на что хотела и не беспокоиться, что о ней подумают. Приободрившись, девушка потянулась за вяленым мясом и вскрыла упаковку. Шуршание пластика напомнило ей о пугающей тишине вокруг. Стоило только успокоиться, как пришло осознание, насколько жутко оказаться одной в пелене тумана. Но Мию это лишь завораживало, ее кровь бурлила с новой силой; она сидела в полном одиночестве и ощущала себя всесильной, воздух, казалось, был полон тайных возможностей.

Воодушевление, однако, длилось недолго. В кустах неподалеку раздался шорох, Мия замерла, стремительно вернувшись из мира грез обратно на землю.

Послышалось, наверное, – подумала она, в этот момент тишину вновь нарушил треск веток. Там что-то было, и довольно крупное, но со времени пропажи Эль Робинсон Мия не слышала о других случаях похищения девушек. Сердце грохотало в груди, она осмотрелась вокруг.

Спокойно, – говорила она себе. – Что бы это ни было, оно, вероятно, боится тебя больше, чем ты его.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Синдро́м Капгра́ – психопатологическое расстройство, при котором больной убежден, что кого-то из его окружения заменил его двойник.