Зима. Сказание о ворскейтерах

– Не знала, что ты хорошо поешь, – усмехнулась она.

– Открываюсь тебе постепенно.

– Что еще я о тебе не знаю? – легко продолжила мама.

Егор замолк. Его лицо, его взгляд – они ненадолго переменились. Маме на мгновение показалось, что перед ней другой человек. Ее охватил страх. Егор заметил это и тут же снова расплылся в улыбке, чем напугал еще больше.

БУМ! Порыв ветра распахнул окно. Свежие белые хлопья снега ворвались в кухню. Все напряжение и повисшие в воздухе вопросы снесло вихрем.

– Вот теперь зима действительно пришла! – весело воскликнул отчим, обдуваемый снежным ветром.

– Закрой, пожалуйста! – попросила мама, поспешив на свое привычное место напротив камина.

Егор еще не дошел до окна, как у него появилась идея. И выдал он ее максимально эффектно. Захлопнув створки, он развернулся и объявил:

– А что, если… – произнес он и взял паузу.

– Что? – машинально откликнулась мама, не подозревая ничего грандиозного.

– Что, если мы переедем туда, где зимы не бывает? – предложил Егор.

Наверное, чтобы понять реакцию мамы Арины, стоит вернуться к сравнению с птицей. Ведь предложить ей переехать из дома, который был ее отражением и каждым скрипом пола напоминал, как ценно, что она может посидеть вечером пусть и у электронного, но камина. Да это все равно что предложить птице, которая только что свила себе гнездо, покинуть место собственной силы. К тому же мама Арины так уютно пряталась под пледом – как тут думать о переездах?

Удивилась и Арина. Лежа под теплым синим одеялом в весьма аскетичной для подростка спальне, она, конечно, слышала весь разговор. И она много раз замечала этот кулон. Потесанный, грубый, но как будто полный смысла. Такой важный для мамы. Уж так она его берегла.

– Не смей его трогать! – закричала однажды мама шестилетней дочке, заметив, как та играет с кулоном.

Арина внимательно смотрела в окно. Хлопья снега кружились, подсвечиваясь тусклым светом уличного фонаря. Зима приходит всегда. И приносит с собой кошмары. А ведь это… просто время года. Почему для нее в нем столько страданий? В мире и правда есть места, где зима не наступает никогда. Технически наступает, но снег и холод, которые порождают страх, там просто не существуют!

Переехать на юг? В Сочи? Может, это решение… Песок… Солнце… Теплый морской ветер… Шум волн… Она уже слышит его.

С этими мыслями Арина и уснула. Тренировки всегда забирали много сил, поэтому даже зимой она легко проваливалась в глубокий сон, отправляясь навстречу своим кошмарам.

* * *

Маме не спалось. Предложение Егора о переезде застряло у нее в голове. Как жить дальше, если уехать? Снова бросить все, но ради чего? Ради фигурного катания? Которое все равно ни к чему хорошему не приведет. Здесь они в безопасности. По крайней мере, так ей казалось. Да. Надо остаться! Надо заканчивать с фигуркой!

Нет, конечно, мама видела, как прекрасна Арина на льду. Самый далекий от спорта человек уже по первым движениям юной фигуристки сказал бы, что она не из этого мира. В ее катании, скольжении, прыжках скрывалась глубокая сила. Настоящая магия.

Но зима… Зима приносила с собой холод, страх и безнадежность. Провалы турниров. Так зачем ее мучить?

Мама задавалась этими вопросами, стоя у зеркала в ванной. В душевой кабинке струи воды гремели, встречаясь с полом, и отталкивались, превращаясь в горячий пар. Комната прогревалась. Мама Арины сняла с себя халат.

Стеклянные душевые створки громко закрылись.

– Надо наконец починить, – вздохнул в другой комнате Егор, услышав знакомый лязг железных колесиков.

Поток воды омывал шрамы на спине. Капли спешили по длинным, глубоким, почти зажившим порезам, покрытым старой грубой коркой. Навсегда оставшиеся следы когтей, а то и зубов страшного существа, которое когда-то яростно впилось в прекрасное женское тело. Словно мама Арины голыми руками дралась с акулой и вышла из схватки живой.

И эти страшные раны пели. Переливались хором воплей, криков, стонов. Вода стекала по следам сражения. А вместе с ней текли слезы. Маме тяжело давалось нести в себе прошлое. Это при дочери она казалась сильной. Маска. Иллюзия. Но наедине с собой, держа в руках кулон, она становилась настоящей. Выжившей. Спасшейся. И спасшей свое дитя. Хранительницей секретов, о которых никому нельзя знать.

В тишине спящего дома раздался оглушающий крик.

Мама ни с чем бы его не спутала. Это Арина.

Наспех запахнув халат, она прикрыла шрамы и бросилась из ванной в спальню дочери.

Егор стоял в своей красной клетчатой пижаме у окна и уже изучал надпись на запотевшем стекле. Арина вжалась в угол, все еще беспокойно уставившись в одну точку.

– Это с той стороны. Кто-то написал на окне, пока Ариша спала, – пояснил отчим.

– Что написал? – беспокойно спросила мама.

– Там написано «Привет», – прошептала Арина дрожащим голосом.

– Просто жуткое зрелище! – иронично рассмеялся Егор.

Что-то не давало маме покоя. Она подошла к окну и выглянула во двор. Его замело снегом. Мама тщетно пыталась отыскать следы обуви… Но ведь кто-то подошел к окну и написал это слово?..

– Кто бы стал лезть на второй этаж в такую погоду, чтобы написать «Привет»? – пыталась разобраться мама.

– Да хватает придурков, – пожал плечами Егор. – Или влюбленных отчаянных романтиков? – игриво спросил он у Арины.

Мама с болью смотрела на своего ребенка. Арина ни в чем не виновата. Почему ее мучает зима? Почему вообще прошлое касалось ее?!

– Прости. Пожалуйста, прости меня, – шепотом проговорила мама.

– За что? – удивленно спросила Арина.

Мама ответила горькой улыбкой. Она вышла из комнаты, быстро скрывшись в спальне. А когда Егор вернулся, она встретила его твердым решением.

– Переезжаем в Сочи.

– Ну, другое дело! – весело ответил отчим.

* * *

Арина проснулась от легкого толчка.

– Садимся, – подсказал отчим.

Она потянулась за недопитым томатным соком и бросила взгляд в иллюминатор. Там внизу их встречало Черное море. По воде расходились тонкие белые полосы скользящих катеров и скутеров.