Живые и мёртвые. Часть 1

– «Подружка»? Это кто? – удивлённо посмотрел на него. – У тебя никого нет, иначе я бы знал.

И это так. Здесь к спорту отношение серьёзное, особенно в столь дорогом и элитарном университете, как мой. Признаться, пришлось попотеть, чтобы туда поступить. Благо что опыт уже третьей жизни и спортивные успехи дали очень много дополнительных очков.

Но я отвлёкся. Спорт и отношения. Никто не оставляет последнее без внимания. Клубы, тренеры, сокомандники, болельщики… а потому нужно крайне внимательно и ответственно подходить к подобному вопросу. Таким образом личная жизнь становится публичной. Девушка спортсмена не должна мешать ему заниматься, не должна высказывать позицию, противоположную позиции Клуба, который держит на своём балансе команду. У неё, как и у самого спортсмена, есть целый список вещей, которым она должна следовать, если хочет продолжать эти отношения. Вот почему мне так повезло с Наоми. Она сама – часть команды.

Если же девушка профессионального спортсмена – а мы сейчас именно такие, хоть и в молодёжной лиге – не прошла проверки или нарушает эти самые правила, например открыто публикуя посты, где одевается в мерч команды-соперника, то… над таким игроком ставят знак вопроса. Для начала – карандашом. Но, при наличии адекватной замены, могут легко перевести на скамейку запасных или вовсе не продлить контракт.

– Да мы недавно только встречаться начали, – тут же заюлил он. – Я ещё даже не уверен, что всё серьёзно, а потому и не сообщал…

– Левис, мать твою, – серьёзно смотрю ему в глаза, – я тебя предупреждаю: если посмеешь подставиться, как некогда сделал Юджин – можешь попрощаться с командой. На твоё место у нас найдётся немало желающих.

Жёсткие, но необходимые слова. У меня вообще-то планы на неплохую такую спортивную карьеру. После вчерашней победы шансы попасть в высшую лигу очень серьёзно подскочили, и я не собираюсь упускать эту возможность.

– Ха-ха-ха! – разряжая обстановку, засмеялся Чапман, – не доводи Тима до инфаркта, Эйд!

Нервный это был смех. Хм… неужели и вправду слишком их зашугал? – Мысленно улыбаюсь.

Ладно, матч, за который я, признаться честно, волновался, был успешно закрыт. Можно на некоторое время снизить контроль. Но ненадолго, а то знаю я людей: тут же норовят на чужую шею залезть и ножки свесить.

– Нет-нет, – замахал Левис руками, – я действительно только начал, но… всё движется, и я хотел… уже после матча, чтобы… это самое… – чешет затылок, – не отвлекать остальных, и…

– Поговорим вечером, – качаю головой, – вместе с Бауверсом.

Парень поморщился, понимая, что тренер устроит ему немало проблем. Впрочем, сам виноват. Нам ещё только не хватало скандала в сетях. Здесь, в США, это дело любят и за репутацией стараются следить очень серьёзно. В профессиональных командах, бывало, даже намёка хватало, чтобы игрока выставляли на мороз. А потом такого как-то «поднимать» не спешили. Конкуренции тут хватает, так что на место выбывшего уже десятки и сотни желающих.

– Знаешь, Тим, фраза про девушку звучит как дешёвая отмазка, – проникновенным шёпотом, чуть нагнувшись, произнесла ему Наоми. – Таинственная незнакомка, о которой ты не осмелился никому рассказать? Такой трусишка, как ты? Ну-ну… Ты же придумал её только что, верно? – она лукаво улыбнулась. – Впрочем, если ты натурал, в отличие от этого кретина, – косится на Лэнса, – то подойди вон к той белобрысой сучке, – кивает на троицу девиц, одна из которых продолжала периодически бросать на меня взгляды, – и пригласи её погулять с тобой.

– Э-э? – его тон был наполовину возмущённым, наполовину обиженным.

– Или что? Пора делать каминг-аут? – Наоми решительно двинулась на него, отчего Тим отступил на шаг назад.

– Да ты издеваешься?! – попытался огрызнуться парень, пока Лэнс ехидно смотрел на это представление, уже воображая, как будет пересказывать сценку «запугивания» остальным сокомандникам. И плевать Чапману, что его репутация опять получит оттенок «голубизны». За эти пару лет он уже даже попривык к подобному. Я слышал, его даже приглашали на свидание другие парни. Угу… здесь, как я уже упоминал, такое весьма поощряется. Но большинство всё равно находят «чисто мужские отношения» не особо приятным занятием.

Нет, насколько я знаю, Лэнс не по парням, – с некоторым сомнением посматриваю на товарища, который неоднократно прикрывал мне спину. Но грёбаные слухи даже меня заставляют периодически задумываться, сколько же в них всё-таки правды?

Сам же Тим, судя по всему, уже понял, что у него не осталось нормальных путей отхода. Та фраза, про девушку, была действительно очень… спорной. Я и вправду не исключал, что он придумал её только что, как предположила Наоми. И в то же время, если парень срочно что-то не предпримет, Лэнс «ославит» его на всю команду, продолжая издеваться и шутить ещё очень долгое время.

– Хер с вами. – Тим оглянулся на сидящую троицу, оценивая девчат и ту саму «белобрысую сучку», а потом поправил свою рубашку и причёску.

– Плюнь на ладонь и разотри по волосам, – серьёзно сказала ему Наоми, – поверь мне, девушке, с прилизанной причёской у тебя больше шансов.

– Правда? – на краткое мгновение он даже воодушевился, но потом заметил, как я откровенно смеюсь за её спиной. – Тц, ваши китайские приёмчики используй сама!

И гордо направился к указанной, «проверочной», цели.

– А он не слишком умён, как думаете? – хохотнул Лэнс.

– Забавно, что к умным ты, видимо, причисляешь себя. – Наоми всё ещё была раздражена. Японка косилась на блондинку и периодически щурилась, будто бы встретила старую знакомую и прикидывала: она – не она?

– Чего бы и нет? – пожал Чапман плечами. – Учусь я хорошо, в жизни у меня идёт белая полоса, так что отчего не считать себя умным? Окажись я дураком, так шёл бы сейчас вместо Тима кадрить этих цып, даже не понимая, что они минимум на ранг выше статусом.

Дело говорит. Пусть одна из них откровенно залипала на меня, но не рассмотреть телефон последней модели, брендовое платье и сумочку было бы сложно. Уж точно не мне, имея под боком такую модницу, как Наоми.

Не скажу, что мои родители были бедны. Это совершенно не так. Но я осознаю, что родился в семье так называемого «среднего класса», как и большинство других американцев. Сидящие в десяти метрах подружки были из высшего либо попросту хорошо под него маскировались. Нет, это не значит, что они не могли погулять с нами или завалиться на вечеринку к ребятам, что были «ниже рангом». Но на что-то серьёзнее одноразового секса рассчитывать было бы глупо.

Кладу руку на талию своей надутой азиатке и подтягиваю её ближе.

– Ты всё равно красивее, – шепчу ей, отчего выражение её лица быстро меняется на улыбку.

Лэнс лишь коротко скосил на нас глаза, обойдясь без привычных фырков или замечаний. Мало того, что он понимал, когда их можно высказать, а когда нежелательно, так ещё и дорожил моим хорошим отношением. Действительно кажется умным.

Подошедший к троице Тим умудрился как-то привлечь их внимание. Пожалуй, спортивное телосложение и благопристойный вид дали ему шанс проявить себя. Если не будет тупить, то, может, даже сумеет заполучить номер телефона своей цели. Жаль только, что из-за шума в зале, который, кажется стал столь громким, будто бы в соседнем магазине объявили «чёрную пятницу», было решительно неясно, что он там говорит. Тем не менее, судя по всему, пока ещё не был послан по всем известному маршруту. Удивительно и невероятно.

– Пойдём, посмотрим тебе кимоно, – уткнулся я носом в чёрные волосы своей девушки, на что она ласково провела ладонью мне по груди.

– Вряд ли у них найдутся размеры для ста семидесяти сантиметров, – негромко вздохнула она. – Проблема большинства японок – они низкорослые.

– Но это американский магазин, и я уверен, большинство покупательниц – не азиатки. А значит, размеры должны быть.

– Звучит очень логично, – кивает Наоми, но прежде чем мы отправились бы дальше, мой взгляд, который время от времени оглядывал окрестности, что было привычкой ещё с прошлой жизни, наткнулся на Крейга, Майкла, Холли и Анну, которые чуть ли не бежали в нашу сторону.

Придерживаю Наоми, замечая на лицах своих друзей необычное выражение. Знакомое мне выражение. Давно я такого не видел…

– Чего, сука, телефон не берёте?! – взревел здоровяк Крейг, махнув руками.

– За словами следи, – с ходу срезаю сокомандника, делая резкий, но сильный тычок пальцем в его грудь.

И не просто так. Бёртон был нервным, на грани истерики, прямо-таки стремился к конфликту, словно готовился вступить в драку. Быстро оценив его состояние, я понял, что необходимо срочно поставить парня на место, а то он вот-вот сорвётся. Не знаю, что довело достаточно мирного, хоть и громкого здоровяка, но ситуация мне не нравилась.

Впрочем, болезненный тычок в грудь, а также холодный взгляд с полной уверенностью в себе и своих силах заставили Крейга сдать назад. Приподняв руки, выставленные ладонями вперёд, он отступил на шаг и уже более осмысленно дополнил:

– Да пойми, Сандерс, там просто такое было… – закончив с самым проблемным элементом, более детально осматриваю остальных. Девушки были бледны, хотя нет – Холли скорее ближе к зелёному цвету. По Майклу же не очень понятно. Он был чёрный – не просто метис, а прямо конкретно чёрный, словно африканец, хотя родился в США. Я отметил лишь то, что у него подрагивали руки, которые он не знал куда деть, и бегали глаза, словно у наркомана.

Но вряд ли он принял какие-то таблетки. За такое Бауверс сразу бы выгнал из команды, а Фриман своим местом дорожит.

– Что случилось? – Конфликт развивать не имело смысла, всё уже было решено, теперь необходимо узнать причину их состояния.

– Там драка была! – воскликнула Анна. – До крови и…

– Да они жрали друг друга! – рявкнул Крейг, снова выходя из себя. – Полиция набежала, охрана, но им вообще плевать было! В кровище, дерьмище, одежда вся рваная, а сам продолжает царапать, кусать, грызть!

Невольно хмурю брови, бросая взгляд на Майкла, что тут же закивал. Достаю телефон: шесть пропущенных. Вот же… Но здесь было очень шумно. Теперь хотя бы понятна причина. Кроме пропущенных, было больше трёх десятков сообщений самого разного характера, но решаю просмотреть их позже.

Ещё раз оглядываю наш четвёртый этаж и понимаю, что следящих за порядком людей – сотрудников торгового центра – здесь действительно нет. Видать, всех отозвали на первый.

– Эйд! – Наоми резко дёргает меня за руку. Быстро оглядываюсь на неё, замечая, что девушка указывает в сторону ресторана, вход в который есть сразу на трёх этажах. Оттуда только что выбежали кричащие и окровавленные люди. Прямо на моих глазах одного завалили и начали… грызть? Жрать? Толпа, к счастью, двигалась чуть ли не в противоположной от нас части, в сторону вторых эскалаторов, но постепенно отдельные её представители приближались, ведя за собой, словно на поводке, бешено и неадекватно двигающихся безумцев, которые ловили их, опрокидывая на пол.

В голове завертелись самые разные теории, которые мне решительно не нравились.

– Надо сваливать, – негромко говорю я, что в такой шумихе услышала лишь моя девушка.

– Вниз? – нервно уточняет она, вставая за моей спиной.

– Ну на хер! – выкрикивает Крейг, замечая то, что я увидел секундой ранее. Здоровяк устремился к эскалаторам, но быстро остановился, замечая, как на них образовался затор, среди которого были и те… «бешеные», что усиленно грызли и рвали других людей.

В отличие от остальных, я не теряю разум, ибо хоть ситуация и чрезвычайная, да к тому же экстраординарная, но богатый опыт решения самых разных проблем позволяет быстро оценить обстановку и принять верное, на мой взгляд, решение.

– Наверх! – хватаю я Наоми за руку и машу руками остальным. – Лэнс, Майкл! Берите девочек. Тим!

Наш «ловелас» уже был рядом, его ощутимо потряхивало – ведь прямо на наших глазах, игнорируя истошные крики и вопли, толпа «психов» начала заживо пожирать толстяка, поскользнувшегося на гладком полу.

– Эй! – махнул рукой тройке девиц, в ступоре стоящих у своего столика, бледных и пытающихся хоть что-то осознать и понять. – К нам! Быстро!

Командный голос, уверенный вид, наличие рядом Тима, который только что с ними общался, или всё вместе – но это сыграло роль, и они бодро помчались в нашу сторону. Мысленно поморщился, замечая, что обуты они в туфельки на высоком каблуке. Мажорки, мать вашу…

Игнорируя эскалатор, направляюсь в сторону аварийных лестниц, двери на которые должны быть открыты. По пути, чуть ли не из-за угла, прямо передо мной выскакивает «псих». Его глаза были кроваво-красными, лицо бледное, лоб и нос разбиты, заливая всё кровью.

Но больше всего внимания привлекал рот, ибо в нём отчётливо виднелся недожёванный кусок сырого мяса, и это точно был не стейк с кровью. Вторым фактором, который я успел заметить, было то, что его шею явно успели основательно погрызть.

С такими ранами он должен быть мёртв, но почему-то стоит и двигается, словно живой.

Руки «психа», который был очень уж похож на банального зомби, – но мысль эта казалась столь нереалистичной, что я пока что старательно гнал её прочь, – потянулись ко мне, но резкий пинок в грудь опрокидывает его. Только собравшись последовать дальше, успеваю заметить, как он ловко развернулся прямо на полу и снова вскочил как ни в чём не бывало.

Сука… А в удар-то я вложился. Таким можно и грудину сломать.

По инерции заталкиваю Наоми за спину, а сам хватаю за спинку стоящий рядом стул – мы оказались возле какого-то кафе, – которым и отовариваю зомбаря. Тот послушно упал, но снова начал шевелиться, быстро поднимаясь.

– В дверь! – кричу я спутникам, что с ошарашенным видом смотрели на это «представление». Причём со стороны вполне хорошо было видно, что в удары я вкладываюсь более чем изрядно, а парнем являюсь высоким и спортивным.

Рост почти сто девяносто два, вес под сотню, и это были грёбаные мышцы, ибо нагрузка на мне во время матчей была колоссальная. Да и самому, чего уж греха таить, нравилось заниматься спортом. Ещё когда я только осознал, что переродился в новом мире – уже не средневековом, без мечей, всесильных королей, пафосных и наглых лордов и прочего им подобного колорита, – то… конечно же, обрадовался. Но вскоре понял, что без ежедневных тренировок, регулярных схваток и своего привычного быта мне попросту скучно. Руки тянулись к мечу. Вот и записался в секцию фехтования, как только достиг минимально допустимого возраста. Не сам, конечно же, через родителей. Но, к счастью, они были людьми адекватными и лишь радовались, что их «не по годам взрослый сын» нашёл себе хобби.

Через какое-то время я осознал – это не то. Да, показывать свой уровень и уже в десять лет умудряться уделывать шестнадцатилеток было здорово. Но это было каким-то… несерьёзным увлечением. Без крови, насилия, жестокости и – иногда – даже без синяков. Голая техника и немного сноровки. Толку от этого? Техника у меня и так была получше, чем даже у тренера, а вот интерес испарился. Тогда я вступил в так называемый «американский футбол». Травмоопасный серьёзный спорт, где здоровые мужики устраивают едва ли не сражения друг с другом – толпа на толпу.

Вот это вернуло мне тягу к жизни! Испытывая интерес к новому увлечению, я старался изо всех сил, и это привело к тому, что есть сейчас – квотербек нападения; по сути – капитан «команды атаки», а также лучший игрок. Причём этого звания я смог достичь даже без своей уникальной способности, хотя последняя, признаться честно, здорово ускорила процесс.

Логично, что годы занятия спортом, причём таким разнообразным, превратили меня не просто в техничного, но и достаточно сильного бойца. Однако мои удары, которые вполне могли превратить в отбивную обычного человека, просто… игнорировались! Они проходили, и от этого куска мяса даже летели брызги крови, но всё было без толку!

«Точно зомби», – с каким-то даже смирением подумал я, наблюдая, как ребята всё-таки забежали на лестницу. А чернокожий здоровяк Майкл даже уволок Наоми, грязно ругающую его всеми словами. Молодец, Фриман.

Коротко сплёвываю и ухмыляюсь, наблюдая, как живой мертвец в очередной раз поднимается на ноги. Краем глаза вижу, что, кроме меня, живых людей на этом этаже уже не осталось. Зомби настигли своих жертв очень быстро и с большой сноровкой. Завывающих людей вытаскивали из-под столов, стягивали со шкафов или высоких декоративных колонн.

Все, кто мог, успели разбежаться, а остатки, которые уверенно определялись мною как трупы, вставали и теперь сами начали поедать человечинку, ещё не успевшую подать признаки «нежизни».

«До чего же быстро обращаются!» – пролетела короткая мысль.

С нижних же этажей, запутавшись в эскалаторе, прут новые толпы, очевидно привлечённые громкой музыкой и автоматическими объявлениями. Хотя внизу всё должно быть точно так же…

Мертвецы… живые мертвецы…

На лице появляется оскал. Что же, все мои знания касательно этой ситуации говорят о том, что моему нынешнему противнику нужно уничтожить мозг. Да раз плюнуть! Только есть небольшая проблемка: череп человека – самая твёрдая и прочная кость. Природа постаралась. Что это значит? Кулаков будет мало, нужен инструмент.

Тут даже удар кулаком в висок, который теоретически может проломить тонкую кость, мало чем поможет! Ну пробью я его, и что? Мозг уничтожен не будет!

Многострадальный стул в моих руках ещё раз обрушивается на зомбаря, опрокидывая его на пол. А теперь попробуем прицелиться и пробить ему глазницу металлической ножкой…

Ага, хрен там плавал, мертвец не дожидается, пока я прицелюсь и нанесу удар, а снова, в который уже раз, ловко подскакивает на ноги, с места совершая борцовый прыжок, метя головой мне в живот.

Это было неожиданно! Ранее он такого не показывал. Реакции едва хватает, чтобы увернуться. Сердце гулко застучало. Услышав топот, оборачиваюсь, замечая, как на меня бежит, да причём крайне быстро и бодро, целая толпа окровавленных зомби!

Резко пинаю растянувшегося врага по подбородку, заставляя его потерять равновесие, так и не сумев подняться, но лишь получаю себе небольшую отсрочку. Впрочем, так я и хотел.

Утирая мокрый от пота лоб, выскакиваю за аварийную дверь, не забыв взять измочаленный стул. Благо что двери здесь имели удобные ручки, которые вполне можно было заблокировать палкой. В качестве последней выступила железная ножка взятого с собой стула.

Что же, на какое-то время его должно хватить.

Не успев сделать и несколько шагов, слышу, как дверь содрогнулась от мощи удара десятка тел, которые с разбега врезались в неё. Ручки откровенно зашатались. Острый взгляд замечает трещину. Не давая себе роскоши продолжать наблюдать, со всей прытью устремляюсь наверх.

А можно ведь было и вниз? – на ходу думаю я, посмотрев на лестницы, что на первый взгляд казались пустыми. Но я сказал своим ребятам идти вверх, и они наверняка, как послушные подчинённые, особенно находясь в столь стрессовой ситуации, последовали моему приказу.

– Отцепись, ты, чёрная обезьяна, я дождусь его! – Оу, Наоми… мало того, что жёстко, так ещё и громко. Если стандартные стереотипы верны, то мертвецы чутко реагируют на звуки…

Я не успел пробежать и одного проёма вверх, как очередной удар, – скорее всего, подбежала «вторая волна», врезавшись в спины тех, кто уже ломился в дверь, – снёс заблокированные стулом ручки, заставляя створки распахнуться. Куча-мала, состоящая из мёртвого, но активно шевелящегося мяса, оказалась прямо на лестничной клетке. Почти все мертвецы лежали ничком, но их глаза безошибочно устремились на меня.

Что же, скрываться нет смысла.

– Я бегу! – выкрикиваю я, – подготовьте что-то для блокировки дверей!

– Эйден! – слышу очередной возглас Наоми.

Быстро пробегаю несколько лестничных пролётов, слыша за спиной топот десятков ног, и оказываюсь у небольшой двери в самом верху торгового центра.

– Повезло, была открыта и в замке оказался ключ, – с бледной улыбкой пробормотал Лэнс, – видимо, кто-то из персонала любит выходить покурить, так как это явно служебные помещения под самой крышей…

Ничего не говоря, закрываю за собой дверь, на ходу оценив, что она достаточно тяжёлая и массивная, а потом быстро проворачиваю в замке переданный мне ключ. Сам ключ оставляю в двери, ибо мало ли… Какие-то эти зомбаки слишком уж активные и быстрые.

Закрыв дверь, мы все – я, Наоми, Лэнс, Тим, Крейг, Майкл, Холли, Анна и три неизвестные девушки, – словно распоследние идиоты, уставились на неё, ожидая…

БАХ!

Дождались.

В дверь начали неистово ломиться. Я всерьёз запереживал, ведь хоть дверь и массивная, но что делать с петлями, к которым она крепится?!

– Отойдём подальше – может, они прекратят? – негромко говорю я, ощущая, как в мою руку вцепилась подрагивающая японка.

Медленно, не отводя взгляда от содрогающейся двери, мы пошли по коридору. Он был достаточно длинным и имел ещё несколько дверей. Начинаю дёргать за ручки, но осторожно, опасаясь, что там может оказаться кто-нибудь нежелательный…

Бред: если бы был, то уже давно выбежал к нам.

– А что все молчат? – едва слышно, с глупой ухмылкой пробормотал Чапман.

– Заткнись, – так же тихо ответил ему Крейг.

Нахожу комнату с различными моющими средствами, шваброй, огнетушителем, халатами, перчатками и иной ерундой. Потом что-то типа склада, на котором хранились кофейные зёрна и сухое молоко. Видимо – для персонала, ибо кафе торгового центра имеют собственные хранилища. Но, может, я чего-то не знаю…

Следующее помещение было обставлено в качестве некоей комнаты отдыха. Во всяком случае, здесь была микроволновка, телевизор, небольшой диван, пара кресел и столик. Ещё маленькое узкое окно, расположенное под самым потолком, и шкаф.

На столике были ещё горячий чайник, недопитый пластиковый стаканчик кофе, а также вскрытая пачка печенья. Под столом лежал пакет со всякой снедью типа чипсов, батончиков и подобной ерунды.

– Перерыв, ребята, – выдыхаю я, – давайте просто… немного придём в себя.

– Это точно… – тихо прошептал Майкл.

Девушки и вовсе были очень молчаливы. Они, все пятеро, если не считать мою Наоми, интуитивно сбились в кучку, а потом пошли в сторону мягкой мебели.

– Ч-что это б-было? – едва слышно прошептала какая-то из них. – Это же розыгрыш, Кон? Это твой розыгрыш, да?

Она была проигнорирована.

Девушки, разместившись на диване и креслах, стали поглядывать на нас и друг на друга. Без опаски, но… настороженно. Особенно этим грешили новенькие, ведь Анна и Холли были хорошо нам знакомы – чирлидерши из команды Наоми, отправившиеся с нами, чтобы прикупить чего интересного перед отъездом.

Крейг подошёл к окну, но оно было высоким и неудобным. Просто так выглянуть не вышло, так что он, глухо ворча, пододвинул ближайшую тумбу, на которую и встал, получая обзор.

В это время я осторожно приоткрыл дверь комнаты отдыха, посмотрев в конец коридора. Шум от ударов, когда мы отошли от входа, достаточно быстро прекратился. То ли мертвецы каким-то образом чуяли нас даже через дверь, так что, покинув область их обострённых чувств, мы лишили их стимула пытаться пройти дальше; то ли остатки их разума утверждали, что нужно переключиться на другую цель… А может, просто затаились? Подумали, что раз мы спрятались за дверью, то нужно дождаться, пока мы выйдем сами? Это было бы хреново…

Ответ может быть любым, но лично мне показалось, что живые трупы забыли о нас либо посчитали, что мы сбежали. Так или иначе, надеюсь, что дело не в настолько развитом обонянии! Против такого будет крайне трудно бороться и почти невозможно спрятаться!

– Пиздец, – тихо произнёс Крейг, смотря в окно. – Там полные улицы этих уродов. Они прямо набрасываются на всех и жрут их. Быстрые, суки, хер убежишь. Весь асфальт уже кровью заляпан, машины шатают…

Кстати да, звук сигнализации слышен даже у нас. Лишь теперь, осознав сказанное Бёртоном, понял, что давно их слышал, но не обращал внимание.

Фух… надо бы передохнуть.

Заметив в углу стул, на котором стояло несколько пакетов, перекладываю их на пол и устало пристраиваюсь. Наоми притягиваю к себе, сажая на колени. Лицо прижимается к её спине, глаза закрываются…

Хорошо… Она тёплая, мягкая, родная и привычная. Но надо подумать…

С учётом слов Крейга, я правильно поступил, что приказал ребятам бежать вверх, а не вниз, иначе был бы неиллюзорный риск оказаться сожранным. Если и не у меня, так у кого-то из моих. Пришлось бы откатываться во времени, а у меня всего три попытки в день, да ещё и с таймером: не более чем на час.

Да, это та способность, с помощью которой я иногда творю на поле просто фантастические вещи, словно предугадываю будущее, и отдаю невозможные передачи. Вот только работать с ней нужно очень уж аккуратно. Слишком мало попыток. Но я был рад даже этому.

Пользуюсь я, кстати говоря, ею не только во время игры. В обычной жизни тоже хватает событий, когда прямо-таки мечтаешь о том, чтобы оказаться в прошлом, хотя бы на этот самый час, и успеть исправить какой-то косяк.