Диспансер. Полная версия

Виолетта Фомина

Диспансер. Полная версия

ДИСПАНСЕР

Все события и персонажи выдуманы. Любые совпадения случайны.

Глава 1.

Осло, Норвегия. 2020 год. Реконструированный психоневрологический диспансер.

Афродита Альбертовна, невысокая симпатичная брюнетка тридцати пяти лет, сидела за дубовым столом в обновленном кабинете главного врача психиатрического диспансера. Её назначили на должность уже давно, до реконструкции старого здания больницы, чем она несказанно обязана чисто профессиональному мастерству.

Майская погода радовала, и на какое – то мимолетное мгновение, глядя в окно, женщине показалось, что в мире все тихо и спокойно, ни у кого нет проблем и забот…

Время словно остановилось на моменте вдоха аромата весенней эйфории. Но это произошло лишь на секунду, потому как в следующее мгновение из коридора раздался резкий, отчаянный женский вопль.

Афродита Альбертовна быстро вскочила с красного кожаного кресла и ринулась из кабинета. Так и есть. Одну из пациенток – постоялиц уже связывали медицинские санитары.

– Что происходит? – задала главврач вопрос ведущему психиатру диспансера, находящемуся тут же.

Леманн Рафаэль Генрихович был доктором, что называется, от бога. Любая душевная напасть пациента была для него будто раскрытая книга. Родом врач был из Германии, там же учился, но на стажировку приехал в Норвегию, где и работает уже много лет. Несмотря на солидный возраст, Рафаэль Генрихович немногим уступает профессиональным натурщикам, чем нередко мгновенно располагает к себе пациенток в сохранном сознании.

– Галлюцинируем, – пожал плечами психиатр, – ты же в курсе, что у госпожи Джонсон бредовое расстройство. Классика жанра. Сегодня она решила, что, воспроизведу дословно, «я хочу вживить ей в головной мозг спутник для связи с авиатранспортом, чтобы самолеты могли определять ее местоположение на случай ядерной бомбардировки с целью ее уничтожения».

Афродита Альбертовна грустно вздохнула и задала следующий вопрос:

– Рафаэль Генрихович, ты слышал что – либо о том, что в нашем коллективе совсем скоро будет пополнение? Некий доктор Карелин едет из России в наш диспансер. Из Министерства звонили. Хвалили его, говорят, первоклассный специалист.

Психиатр минуту помолчал, он вообще всегда сначала обдумывал ответ, затем только говорил.

– Что ж, примем как родного.

Произнеся эту неказистую фразу, доктор Леманн слабо улыбнулся и направился в сторону палаты той пациентки, которую пару минут назад, кричащую и вырывающуюся, увели санитары.

Афродита Альбертовна вернулась в кабинет и приступила к своим прямым обязанностям главврача психоневрологического диспансера. Здесь ей предстояло наработать базу широкого штата сотрудников, которая в результате переезда из старого здания была нещадно утеряна. Женщина думала и о колоссальном объеме документов, и о контингенте медицинских работников, который ей предстояло расширить в связи с тем, что во время реформации обновления адреса и самого здания диспансера многие из них, например, некоторые санитары и младший медицинский персонал предпочли стать уволенными. Они не выдерживали эмоциональных условий рабочих обязанностей. Афродита Альбертовна их прекрасно понимала. Работа с психически нездоровыми людьми – совсем не мёд. Она и сама бы не смогла работать в этом заведении, не имей она тяги к неизведанному и малоизученному, а именно, к сфере психической деятельности человека. Да, должность санитара, к примеру, это совсем не ее профессия: здесь нужен сильный мужчина, способный не дать больному причинить вреда не только самому себе, но и окружающим. Ей же, стройной, утонченной женщине, такие действия не под силу.

Вот руководить диспансером у Афродиты Фасулаки получается вышколенно. Ее прекрасно знают в Министерстве здравоохранения и социального обеспечения Норвегии как квалифицированного, компетентного специалиста. Имея медицинское образование в области психиатрии, женщина не представляет себя работающей в любом другом месте. Под ее руководством в диспансере всегда царят гуманность, порядок, чистота и греческая атмосфера. Если вспомнить, что главврач имеет греческие корни, то логически, конечно же, объясняемо, что она генетически влюблена в этот дизайн.

Пока Афродита Альбертовна предавалась размышлениям по вопросам штатного пополнения, к ней в кабинет заглянула одна из пациенток – Фрида. Это была женщина средних лет, инженер, с диагнозом «интоксикационный делирий». Не выдержав разорения мужа в сфере крупного бизнеса, она решила принять седативный препарат. Но по незнанию действий и классификационных форм успокоительных лекарств, приобрела мощный транквилизатор «Стереамин»ª. Изменения в психическом статусе Фриды заметили коллеги по работе, когда она начала говорить о несоответствующих действительности фактах. Например, таких, как надвигающийся захват завода, в котором она работает, или организация романтических встреч директора завода для нее, когда все работники предприятия, в том числе и

а – название препарата выдумано автором, любые совпадения случайны. Аналог лекарства существует в аптечной сети.

сам директор, отрицали правдивость этих утверждений больной. Затем ее привезли в стационар уже с нарушением сознания. Фрида рвала на себе одежду, передвигалась исключительно по – пластунски, не реагировала на внешние раздражители (вопросы, прикосновения). Негативная симптоматика сохранялась на протяжении нескольких месяцев. В результате проведенного лечения женщина стала выходить из этого патологического состояния. На момент ее визита к Афродите Альбертовне она была практически адекватна.

Заглянув к ней в кабинет, пациентка заговорщически прошептала:

– Афродита, извини, отчества не помню… Сегодня ночью я встретила в коридоремужчину, представившегося графом – алхимиком Сен – Жерменом, он приходил сюда с предложением просветить пациентов в алхимии. Но когда ему на пути повстречалась я, он сказал, что никого больше не желает видеть. И передаст знания только мне. Как ты считаешь, стоит ли мне ответить благосклонностью на столь уникальное предложение?

Главврач похолодела. Неужели у Фриды снова стартовал психоз? Или развивается новое психическое заболевание на фоне посттравматического синдрома после перенесенного нарушения, то есть имеет место быть резидуальный бред, эдакий остаточный островок неадекватности?

– Фрида, ты считаешь его предложение серьезным? Тебя не разыграли?, – стараясь сохранить максимально спокойный тон, спросила Афродита Альбертовна.

– Конечно, – кивнула головой пациентка, – я бы очень хотела овладеть познаниями алхимии. Это же так интересно! Вот только я сомневаюсь, что это действительно был граф. Разве сейчас данный титул актуален?

Афродита поразилась осмысленности слов больной. Ее мышление не походило на бредовое. Если только это была не галлюцинация, конечно. Или же если это был пациент с манией величественного бреда. Еще одним фактом, подтверждающим абсурдность этой встречи, является давняя смерть упомянутого графа, поэтому он никоим образом не мог появиться в помещении психоневрологического диспансера. Но об этом пункте биографии выдающегося алхимика и оккультиста Сен – Жермена, видимо, не знает и сама Фрида.

– Фрида, ты в курсе, что этот человек умер еще в восемнадцатом веке? Да, он действительно был алхимиком, но очень и очень давно.

Пациентка наклонила голову в сторону и спросила:

– Ты действительно считаешь, что я умалишенная? Я поняла, что это не граф. Решила, что это представитель какого – то кружка для пациентов этой клиники. Просто он действует по определенному плану, как бы завлекая людей на дополнительную секцию, может, чтобы отвлечь… Но увидел меня и понял, что я – предел его мечт… Если я приму его предложение, не будет ли он думать, что он также понравился мне?

Впервые за свою практику Афродита Альбертовна была в замешательстве. Что значит повествование пациентки? Манифест нового расстройства? Розыгрыш? Кто исполнил роль графа? Решив непременно с этим разобраться, она сказала Фриде, что ни с какими графами дружить не стоит. Возможно, ее просто разыграли. Алхимию лучше всего изучить с помощью книги. Она лично найдет для пациентки такую литературу.

Немного успокоив Фриду, Афродита Альбертовна вышла из своего кабинета и направилась в ординаторскую к лечащему врачу Фриды Камилле Бенедиктовне. Зайдя в помещение, главврач незамедлительно рассказала о произошедшем в диспансерном корпусе случае с загадочным визитом графа Сен – Жермена к пациентке. Непонятным остается также то обстоятельство, что она увидела мужчину, уже проходя заключительную, поддерживающую терапию. Камилла Бенедиктовна, стаж которой приравнивается к среднему возрасту европейца, пообещала непременно понять причины подобных видений у Фриды.

Глава 2.

Уже идя по коридору к своему кабинету, Афродита Альбертовна издалека увидела стоящего около двери молодого мужчину с портфелем. «Неужели и ко мне граф – самозванец пожаловал?», – невольно удивилась сама про себя главврач. Но тут же отмела эти глупые мысли.

Мужчина, видимо, целенаправленно явился в диспансер к Фасулаки на прием, потому что, увидев ее, он улыбнулся и, взяв Афродиту за руку, поцеловал тыльную сторону ладони.

– Добрый день, – произнес он приятным баритоном, – я так понимаю, ты и есть тот самый главный врач этого наикрасивейшего здания?

Афродита Альбертовна во все глаза смотрела на посетителя. Мужчина был молодой, возможно, даже немного моложе ее самой, высокий, статный, одет он был в строгую пиджачную пару и небесного цвета рубашку. Впечатление он производил самое лучшее, которое, наверное, может производить человек на незнакомых ему людей.

– Спасибо, – слегка наклонила голову Афродита. Она тоже любила производить впечатление на людей: строгой, непреклонной, категоричной особы, – чем обязана?

Молодой человек открыл портфель, несколько минут искал в нем что – то, и, наконец, извлек документ. Молча отдал его в руки Афродите и застыл в ожидании реакции женщины. Главврач изучила бумаги, в которых подтверждалось ходатайство из России о принятии на работу в город Осло в психоневрологический диспансер врача – психиатра высшей категории Карелина Владлена Марковича.

«Вот ты какой», – невольно подумалось Афродите Альбертовне. Вслух же она, конечно, произнесла другое:

– Владлен Маркович, добро пожаловать в наш диспансер. Пройдем в мой кабинет, я расскажу тебе об особенностях работы.

Главврач и психиатр вошли в кабинет. Они долго обсуждали специфику работы в диспансере, темы плавно перетекали из одной в другую, у коллег даже возникло ощущение, что они знают друг друга всю жизнь, и в итоге Афродита Альбертовна и Владлен Маркович расстались почти друзьями, обговорив время прихода на работу молодого психиатра на следующий день.

После его ухода Фасулаки встала из – за стола и подошла к открытому окну. Весна цвела махровым цветом, воздух стал каким – то особенным… и что – то поднялось в душе Афродиты такое… необычное, непривычное, завораживающее… Уже несколько лет в ней не было таких эмоциональных колебаний. Женщина была в разводе, ее муж не принимал график работы жены, которая целыми днями посвящала себя диспансеру. Детей Афродита не имела, а к тридцати пяти годам и вовсе поняла, что уже поздно. Хотя иногда, редкими свободными вечерами ей, безусловно, хотелось оказаться рядом с человеком, которому можно рассказать обо всем на свете.

Немного поразмышляв на глобальные риторические темы, главврач вернулась на свое рабочее место и попыталась повернуть поток мыслей в рабочее направление.

На следующий день, пасмурный и дождливый, Афродита Альбертовна, как обычно, с утра выпила шарик рыбьего жира, затем осуществила плановый обход по палатам. Дойдя до палаты Фриды, она остановилась. Откуда – то появился тонкий запах шафрана. Главврач огляделась по сторонам, но источника аромата не увидела. Пожав плечами, она вошла в палату. Фрида отходила от прикроватной тумбочки.

– Как настроение? – спросила врач, – приходила ли Камилла Бенедиктовна?

– Да, – с легкой тенью растерянности ответила пациентка, – все хорошо. Граф больше не появлялся, – добавила она.

«Наверное, один из пациентов диспансера встретил в недобрый час обострения наивную женщину», – мысленно успокоила себя Афродита. Выходя из палаты, она обернулась. Фрида стояла возле тумбочки и смотрела вслед Афродите спокойным, серьезным взглядом. Главврачокончательно успокоилась насчет состояния больной, тем более после разговора с ее лечащим врачом Камиллой Бенедиктовной стало ясно, что никакого сумеречного помутнения сознания нет. Состояние пациентки улучшается в геометрической прогрессии.

Дождь закончился. Решив проверить наличие цветов на клумбах придиспансерной территории, Афродита Альбертовна вышла на улицу. Некоторые пациенты тоже вышли за пределы здания прогуляться по свежевымощенным дорожкам теплым майским днем. Среди них была и та женщина, у которой вчера случился приступ агрессии. Она, конечно, была в сопровождении санитара, но шла самостоятельно и улыбалась. Больную зовут Жанетт, она приехала в Осло много лет назад с сестрой, когда ее родители отказались жить вместе с нездоровой дочерью под одной крышей. Сестра же ее переселилась в Норвегию еще раньше, выйдя замуж за местного бизнесмена. Она думала, что у сестры просто шизотипический темперамент, поэтому она вспыльчива, несобранна и довольно странна. Но она ошибалась. У Жанетт развивалась вялотекущая шизофрения, с которой она прожила несколько лет. Далее случился манифест острой формы заболевания, и она порезала и выбросила в мусорные ящики все постельное белье и полотенца, которые имелись в доме. Объяснила она этот поступок сестре просто: чтобы предотвратить убийство мужа сестры, голос «извне» приказал ей совершить это действие.

Так Жанетт оказалась в стационаре. И живет уже достаточно долго. Потому что заболевание ненадолго входит в состояние ремиссии, намного дольше «держит» больную в стадии обострения. Иногда к ней приезжает сестра Антуанетта, но их встречи всегда заканчиваются одинаково: Жанетт начинает требовать немедленно забрать ее домой, ее накрывает волна агрессии, и полюбовно разойтись у сестер не получается: первую в неистовом возбуждении уводят санитары. Но Антуанетта продолжает навещать родственницу и привозить ей гостинцы.

Афродита Альбертовна шла по дорожке к клумбе и смотрела вниз: вдруг трава начинает пробиваться там, где ей быть не положено.

– Доброе утро, Афродита Альбертовна, – услышала она над головой и невольно вздрогнула.

Прямо перед ней стоял Владлен Маркович.

– Здравствуй, – главврач улыбнулась, – не ожидала тебя здесь увидеть с самого утра. Я думала, ты в первую очередь решишь ознакомиться с историями болезни наших пациентов, а не гулять по территории.

Молодой психиатр заметно смутился корректным замечанием главврача.

– Да, ты права. Я собирался это сделать сразу же по приходу на рабочее место. Но увидел тебя в окно. Решил выйти поздороваться.

– Вот мы и поздоровались, – строго произнесла Афродита, – а сейчас я прошу тебя вернуться в ординаторскую и все же прочесть несколько страниц о своих пациентах.

Она резко отвернулась от Владлена Марковича и прошествовала мимо.

Психиатр тоже направился осуществлять рабочую деятельность. В отличие от него, Афродита Альбертовна на самом деле не приняла всерьез свои строгость и категоричность в отношении коллеги. Ей были лестны его порывы. Она прекрасно понимала, что это ничто другое, как прямое проявление знаков внимания. Это было ей немного чуждо. Будучи замужней женщиной, она не была им разбалована. Но в этом Афродита обвиняла всегда только себя. Постоянное отсутствие ее дома злило мужа, он был обижен на нее как раз за отсутствие внимания с ее стороны. Да, теперь – то она понимала уже, что не совсем стоило брать вину на себя целиком. Но все приходит с возрастом, особенно умение сбрасывать розовые очки.

Сопровождаемая философскими мыслями, Афродита Альбертовна вошла в здание диспансера. И снова нос уловил едва различимый запах шафрана. Главврач насторожилась. Откуда может идти этот аромат? Чьи – то духи? Возможно. Но рядом с Афродитой никого нет. Кто – то недавно здесь прошел? Тоже вероятно. Решив не придавать этому особого значения, Фасулаки вошла в кабинет. Не успела она подойти к рабочему столу, как в дверь постучали.

Рафаэль Генрихович заглянул в кабинет.

– Можно войти?, – как всегда, с легкой улыбкой, спросил доктор.

– Да, входи. Что – то произошло? – ответила главврач.

– Произошло, – эхом отозвался психиатр, – в нашем диспансере пошла непонятная галлюциногенная эпидемия. Шучу, конечно. Но происходит действительно нечто странное. Вчера я поздно закончил работу и направился по коридору к выходу. Я долго анализировал историю болезни Жанетт, очень я хочу ее вывести из состояния обострения в ремиссию на длительный период. Извини, я отвлекся. Как я уже сказал, было достаточно поздно. За окном было темно. Я шел по коридору, и вдруг почувствовал резкий цветочный запах. Я решил, что неподалеку находится кто – то из медперсонала, но никого не увидел. Немного удивившись, я продолжил свой путь по диспансерному коридору. Но тут меня окликнули из противоположного конца коридора. Естественно, я обернулся. Не поверите, за моей спиной стоял мужчина, весьма старомодно одетый. Молча на меня посмотрел и сказал, что он есть граф Сен – Жермен. Говорил он как – то глухо, я с трудом разбирал его слова. Но из всего услышанного я понял, что он предлагает мне научиться разбираться в алхимии. Я же не успел дать оценки происходящему, так как он повернулся и буквально растворился в воздухе. Не сочти меня за сумасшедшего, но я видел ту самую галлюцинацию, которую лицезрела Фрида.

Главврач опустила глаза:

– Рафаэль Генрихович, я слегка растеряна. Но не думаю, что ты мог галлюцинировать. По связности и логики твоего повествования я могу сделать вывод, что сознание у тебя более чем ясное. Ты критически относишься к своему видению, даже ко мне пришел. Я же в курсе, насколько ты не любишь меня отвлекать от работы. Значит, этот случай серьезно встревожил тебя.

– Да, я сам врач, и понимаю абсурдность произошедшего, но все же… Что это могло бы быть?, – пытливо продолжил психиатр.

Афродита Альбертовна немного подумала и сказала:

– Ты прав, что – то нехорошее, во всяком случае, крайне странное творится у нас под самым носом. Я ведь тоже вчера чувствовала шафрановый аромат около палаты Фриды. Кстати, я также обратила на него внимание, но постаралась дать адекватное оправдание его появлению. Я решила, что по этому же пути недавно прошел кто – то из персонала с таким запахом духов. Мне почему – то кажется, что аромат шафрана и появление загадочного графа Сен – Жермена могут быть связаны. Но…если я вчера его чувствовала, то почему же тогда я не увидела никого постороннего?

– На эти вопросы, к сожалению, пока нет ответов, – вздохнул Рафаэль Генрихович, – извини, что побеспокоил тебя. Но мне кажется, нам стоит быть внимательными.

С этими словами психиатр встал из – за стола и вышел в коридор.

В этот день у Афродиты Альбертовны было еще много работы: новые поступления больных в стационар, обострения аффективного характера у некоторых больных, проверка по пожарной безопасности… Также главврач произвела запрос в Министерство здравоохранения по вопросу установки камер видеонаблюдения в коридор диспансера.

К вечеру, довольно уставшая, женщина начала собираться домой. Она проверила порядок на рабочем столе, в шкафу, и удовлетворенно вздохнула: она была перфекционистом, и ее глаз всегда радовали чистота и аккуратность.

– Ты тоже еще на работе?, – раздался голос от входной в кабинет двери.

Афродита Альбертовна подняла глаза и увидела Владлена Марковича. Он стоял, облокотившись о дверной наличник и улыбался. Доктор был уже готов к выходу из здания: на нем не было халата, а в руке он держал тот самый портфель, с которым он прибыл в первый день в норвежский диспансер. У главврача застучало сердце. То ли от возмущения, то ли от смешанных чувств, пробуждавшихся в ней при виде нового врача учреждения. Уж слишком открыто он проявлял интерес к начальнице. «Да, я хороша, – с удовлетворением думала Афродита Альбертовна, – но это не дает ни малейшего повода намекать мне на то, что у нас могут быть отношения ближе, чем рабочие. Хотя… я могу надумывать себе». Да, ей понравился молодой русский психиатр, в чем женщине совсем уж не хотелось сознаваться даже самой себе.

– Может быть, я могу проводить тебя до дома? Ты далеко живешь?, – продолжал Владлен.

Он и не подозревал, какая внутренняя борьба в данный момент одолевала Афродиту Альбертовну. С одной стороны, она хотела казаться неприступной, железной начальницей, с другой стороны – она безумно хотела прогуляться с молодым человеком и, возможно, выяснить мотивы его стремлений подружиться.

– Проводи, я живу не очень далеко, – ответила как можно хладнокровнее Афродита.

– Как жаль, что так близок твой дом, и так коротка дорога…, – продекламировал строку из русского стихотворения Владлен Маркович, – ты позволишь?

Последний вопрос относился к тому моменту, когда главврач взяла сумочку в руку. Как истинный джентльмен, он взял ее у женщины и пропустил Афродиту вперед из кабинета.

Прогулка к дому состоялась весьма продуктивная. Главврач и психиатр поделились впечатлениями от нового здания диспансера, обсудили кое – какие нюансы написания истории болезни пациентов. Афродита чувствовала, что знает этого молодого человека всю свою жизнь, настолько ей было с ним легко и спокойно. Владлен вел себя очень культурно, не позволял фамильярдностей и перехода на неформальный стиль общения. Он был весьма обходителен и сдержан, как это и полагается порядочному человеку.

Когда они подошли к воротам дома Афродиты, он внезапно спросил:

– Афродита Альбертовна, ты замужем?

– Не кажется ли тебе, что это достаточно личный вопрос? Почему ты спрашиваешь?, – решила изобразить удивление главврач.

– Если ты не желаешь отвечать на этот вопрос, я не настаиваю. Извини, если обидел тебя. Просто я думал познакомиться ближе, раз уж мы вместе работаем. Я вот не женат. И детьми не обзавелся. Странно, конечно, это в наше время, но я не из тех мужчин, которые готовы идти под венец только ради потомства.

– Похвально, – ответила Афродита, – я не замужем. И детей, к сожалению, у меня тоже нет. Ты не поверишь, но причина у нас на это одна и та же.

Владлен внимательно посмотрел на женщину и поблагодарил за ответ. Он взял ее ладонь в свою руку, как это случилось в их самую первую встречу в коридоре диспансера, и поцеловал тыльную сторону. Афродита Альбертовна улыбнулась доктору и, сказав, что пора идти по домам, уже поздно, открыла калитку и вошла во двор.

Глава 3.

Следующим утром Афродита Альбертовна вошла в здание психоневрологического диспансера в замечательном настроении. То ли появление определенного душевного трепета, то ли рабочее благополучие, толи весна за окном, то ли принимаемый рыбий жир возымели свое действие… но так тепло на душе у молодой главврача не было давно. Решив зайти к Рафаэлю Генриховичу по вопросу планирования методик экспериментального лечения, предлагаемых Россией.

Все было бы хорошо, если не одно внезапно возникшее обстоятельство: по коридору учреждения шел Филипп Беланович, заведующий одного из отделений диспансера, дежуривший прошедшей ночью, в сопровождении пожилого полицейского.

– Доброе утро, – произнес человек в форме, – разрешите представиться – Свен Вик, полиция Осло, а я так понимаю, ты и есть Фасулаки Афродита Альбертовна?

– Да, это я, – встревоженно ответила главврач диспансера, а что здесь происходит, собственно говоря?

– В вашем учреждении сегодняшней ночью был совершен суицид, – равнодушно пояснил полицейский, погибла Фрида Фиске. По нашим предположениям, она приняла чрезмерно большую дозировку лекарства, название которого нам предстоит выяснить, также как и провести уголовное расследование.

Афродита похолодела. Такого еще никогда не происходило под ее началом. Это же сенсация! Она почему – то разозлилась на персонал, находившийся ночью на смене и достаточно строго произнесла:

– Филипп Беланович, как ты мог допустить такое страшное происшествие? Ведь ты должен был смотреть за всем контингентом пациентов! Каким образом случилось непоправимое? Где больная могла достать столько лекарства? Мы же контролируем прием медикаментов нашими пациентами!

– Афродите Альбертовна, я заходил к каждому своему подопечному в течение ночи каждый час, – оправдывался заведующий, – это произошло в промежуток между моими посещениями. Я не мог этого предвидеть. Пациентка была практически вышедшей из психоза. Подобное поведение не свойственно таким больным.