Я полюбил тебя навсегда

Наталья Мананникова

Я полюбил тебя навсегда

Глава первая

Знакомство

Ам-м, да. Ох уж эта весна. В Оксфорде наступил май. Воздух в это время года прозрачен и свеж, пропитан ароматом нарциссов и наполнен щебетом птиц. Дождь теперь заканчивается быстро и уступает место теплому солнцу.

Ну что же – весна! Можно окунуться в новые авантюры и плести коварные интриги. Поэтому моя двадцатипятилетняя, вечно всем довольная сестра Джен почти не бывает дома.

По мне весна как весна: вода мокрая, трава зеленая, солнце светит и бла, бла, бла…

На улицах Оксфорда теперь можно наблюдать обилие влюбленных парочек, прогуливающихся со скрещенными пальчиками.

О да, жизнь прекрасна, но, к сожалению, не сегодня… не для меня. Звонок в дверь прервал мой сон на самом интересном месте. Как жаль. Мне снился почтальон из песни. Он принес письмо, а затем заколол меня ручкой, которой я не успела расписаться за получение долгожданного конверта.

– Ну, кто там, черт возьми? – раздраженно спросила я сама себя.

Спустившись вниз, я распахнула дверь – «О, может там мой почтальон?».

– Привет-привет, моя маленькая Сэмми! – влетела во входную дверь сестра.

Джен постаралась задержать на мне взгляд, но он как всегда бродил в поисках мобильника. Залетев к себе в комнату, она распахнула свой огромный розовый шкаф.

– Попался! – схватила она телефон из отделения с бельем, будто застукала его за чем-то неприличным.

В отличие от ее шкафа с одеждой у моего заедала половина ручек. Чтобы открыть ящики, мне приходилось снимать его заднюю стенку. Факт, что Джен доставалось все новое, никогда особо меня не парил, но все же стоит задуматься над третьим ящиком снизу и его перевернутой «вверх ногами» ручке…

Так о чем это я? Ах да – Джен.

– Сэмми, если позвонит Карл, я в ванне! – торопливо пропела она.

– Да, Джен. И не называй меня Сэмми, мне восемнадцать лет, черт!

– Ага – послышалось из ванны.

Карл. Вот так имя, хуже не придумаешь.

Карл, Карлито, Карлос, Карлсон…

Телефон.

– Доброе утро! Извините, но не могли бы вы попросить подойти Джен к телефону? – вежливо спросил мужской голос на проводе.

– Нет. Она в ванной, – отрезала я.

– А с кем я говорю?

– Она вам перезвонит. Чао! – быстро сказала я и собралась положить трубку.

– Чао…?– с недоумением произнес мужской голос.

Вот павлин!

Сестра упархала на очередное свидание с супер интеллигентным занудой, а я отправилась на учебу. Следуя вдоль узких улиц, я смотрела на солнце, а тем временем песня The Kooks «Love it all», звучавшая в моих наушниках, заставила задуматься – почему ко мне пристают всяческие придурки? Например, взять Рокки, нет, он не является тем Рокки Бальбоа, которого сыграл Сильвестер Сталлоне, это просто мой тупой однокурсник. Не могу понять, что он хочет от меня? Я принципиально не увлекаюсь батанами… и павлинами… да, и павлинами особенно.

Стоя на светофоре, я продолжала размышлять о закономерности и несправедливости. Почему мне так не везет, и всегда, когда я хочу перейти дорогу, горит красный свет мол – «Стой. Не рыпайся. Ха-ха».

«Может у меня в лекциях по Философии есть ответ?» – подумала я, заглянув в тетрадь.

Ой. Что? уже зеленый?!

Уа-а-а!

Черт, что-то сшибло и лежит на мне. Или это кто-то?

– Ты в порядке? – взволнованно спросил незнакомый мне человек, подняв меня с асфальта на ноги.

– Э-э-э…

– Ты в порядке? – требовательно тряхнул он меня за плечи.

– Ам, я да, ух, черт… колено! – застонала я, потирая место ушиба.

Мой взгляд устремился на ногу. КАКОЙ ПОЗОР! У меня на колготках дырка, черт ее дери, величиной с Бразилию. Пытаясь изо всех сил прикрыть это «недоразумение» я поняла, что произошло.

Машина, она чуть не сбила меня!

– В следующий раз смотри на дорогу, а не в тетрадь! – отчитал меня строгий голос.

Мой спаситель кинул взгляд на тетрадь с надписью «Философия», изогнул бровь, развернулся и ушел.

– Ой, сп…сп… спасибо! – растерянно я выкрикнула ему в след.

Он шел, не оглядываясь, подняв одну в руку в воздух мол «Нет проблем».

Я зашла в аудиторию и все сразу же заметили мое «недоразумение».

– Сэм Уотсон! Очередное опоздание! – грозно пристыдила меня миссис Смит.

– Так получилось миссис Смит, – я стояла в проходе и разглядывала пол.

– Она зачиталась вашими лекциями миссис Смит и не заметила машину, – послышался мужской голос с задних рядов.

– Черт, сейчас я вырву чей-то поганый язык, – тихо произнесла я, чтобы никто не услышал.

Он услышал.

– Уже спускаюсь, – подколол меня этот наглец.

В аудитории пробежал смешок. Разгневанная я развернулась, чтобы посмотреть в лицо этому нахалу. Мои глаза округлились и застыли на нем. Это был мой спаситель.

– Джейсон Фикс, вам слово не давали! – строго сказала миссис Смит.

– Да, мэм, – затих мой спаситель.

– А ты, Уотсон, иди, помой рот с мылом, а потом готовься отвечать, раз так упорно готовилась к моему занятию.

Черт. Сегодня я сделала два вывода – у нас новый студент и, кажется, я крупно влипла с Философией.

Глава вторая

Семья

Вернувшись из колледжа, я быстро прошмыгнула мимо родителей в свою комнату и рухнула на кровать, которую уже явно переросла. В тот момент я была готова слиться с одеялом в одно целое, как хамелеон с деревом.

– Милая, что случилось? – встревожено поинтересовалась мама за дверью моей комнаты.

– Все в норме, мама… как всегда… просто болит голова…

– Спускайся, перекуси, Сэм, я приготовила вкуснятину!

– Отлично, спускаюсь через пять минут, – промычала я, и заснула.

Утром меня разбудило яркое солнце. Открыв глаза, я с удивлением обнаружила себя в пижаме, тепло укутанную и лежащую вдоль своей кровати.

«Ма-а-ама» – приятно промелькнуло в моей голове.

Да, мама признаюсь, была у меня что надо! Только она помнила, что я не люблю, когда меня называют Сэмми. Она обожала готовить всякую «вкуснятину» для нас и всегда следила за порядком в доме вплоть до того, что не могла усидеть, если видела, что пульт от телевизора лежит слева, а не справа от него. Она всегда была готова поддержать и выслушать все наши переживания, но я предпочитала воздерживаться от откровенных бесед с ней.

Папа работал в другом городе – в Нортхемптоне, занимая высокую должность, и по выходным приезжал домой, полностью увлекая маму в свою жизнь. Эти моменты мама ценила как никогда, что было заметно по ее поведению. Каждые выходные она надевала особенный наряд, делала особенную прическу и готовила особенную «вкуснятину». Вообще для нее каждый уикенд был особенным! Вместе они любили смотреть старые черно-белые фильмы и слушать пластинки The Beatles.

– Мэгги, помнишь, как мы зажигали под эту песню? – ласково обращался папа к маме.

– Конечно, Рэй, на мне было то знаменитое красное платье, – отвечала она, закатившись звонким смехом.

Прекрасно наблюдать за родителями, когда они вместе. Прекрасно осознавать, что их выходные были похожи на свидания, как в юности. Только это были, конечно, их особенные свидания.

Спустившись в кухню и почуяв запах свежих тостов, у меня заурчало в животе.

– О, Сэм, ты рано! Присаживайся – тосты с джемом! Сегодня вишневый! – подмигнула мне мама и расплылась в улыбке.

– М-м-м, мой любимый.

Пересекая белоснежную кухню, я присела за круглый кухонный стол, на котором стояли забавные разноцветные круглые чашки и тарелки. Мама где-то вычитала, что за круглым столом аура лучше и поместится больше гостей. Мама любила круглую форму, наверно это говорило о ее доброте и мягком складе характера, даже в споре она любила «сглаживать углы». Естественно мою замечательную маму совсем не пугала наша белоснежная кухня, она ведь была потенциальной чистюлей.

Я плотно позавтракала тостами и хлопьями с молоком под канал «Fashion TV», который смотрела сестра, и встала, чтобы отнести свою посуду в мойку. Вдруг ко мне обратилась Джен:

– Сэм, ты что опять пойдешь к своей компании немытых вонючек? – поморщив нос, поинтересовалась она.

– Да, именно к ним…

У сестры компания занудных снобов, а у меня немытых вонючек – у нас ничья.

– Джен, милая, не называй так друзей своей сестры, – обратилась к ней с просьбой мама.

– Но они так выглядят с этими сосисками на голове и железками в разных местах, живут в гараже и распевают «Dirty dude», – с отторжением в голосе произнесла Джен.

– Это дрэды, а не сосиски! И в гараже они не живут, а просто репетируют! – вспылила я.

– А мне нравится «Dirty dude» – посмотрев куда-то вдаль тихо, но с восторгом, произнесла мама. – И папе нравится.

В отличие от сестры мама хорошо относилась к моим друзьям. Она знала, что я не стану прокалывать себе разные места и делать прически, которые уже не вернуть в исходный вариант. Мои друзья тоже ее любили. Хорошо мама относилась и к компании Джен… она любила сглаживать углы.

Я взглянула на время. Убедившись, что действительно встала раньше обычного, я поцеловала маму в теплую щеку, пахнувшую свежей выпечкой, и уже было помчалась к себе в комнату, но меня затормозила Джен:

– У меня завтра День Рождения и я прошу тебя присутствовать на нем, Сэм… – с невинным взглядом произнесла Джен.

– Ты десять минут назад обозвала моих друзей немытыми вонючками.

– Да ладно, Сэм, – пыталась замять эту тему Джен.

– Место? Время?

– Клуб «Академия Карленгса», десять вечера! – выпалила она с таким лицом, будто это один шанс на миллион.

– Нет! – отрезала я.

– Но…

– Нет!

– Пожа-а-а-луйста, Сэ-э-эмми… – умоляюще протянула сестра.

– Фу, нет. Там соберутся все твои друзья типа того павлина Карла, – меня передернуло, когда я представила этих снобов.

– Между прочим, мой «павлин» Карл очень хочет с тобой познакомиться.

– М-м, рада за него.

Тут в разговор вмешалась мама:

– Сэм, дорогая, ну сделай это, пожалуйста, всего раз в году, вы же сестры. Сделай это для меня, я буду рада, что вы вместе проводите время, – мамино ангельское лицо стало настолько ангельским, что я не смогла устоять.

– Ладно. Только я оденусь, как захочу!

– Э-э-э, ты можешь обойтись без толстовки и расчеши волосы, ок? – изъявила свои пожелания Джен, направляясь к выходу.

Я закатила глаза и поплелась к себе.

Мой творческий беспорядок в комнате меня всегда вдохновлял. Я любила разглядывать висевший напротив моей кровати коллаж из фотографий своих сумасшедших друзей, любила свой «винтажный» шкаф с наклейками от жвачек «Барби», перешедший мне в наследство, конечно же, от сестры. Сейчас достать оттуда какую-то вещь уже проще – я совсем убрала его заднюю стенку. К тому же большая часть моей одежды покоилась на спинке стула.

Подойдя к зеркалу, на котором висели всякие безделушки, подаренные и привезенные от друзей и родственников, я некоторое время изучала свои черты лица – думаю, многие девочки так делают в моем возрасте. Затем собрала свои кудрявые волосы в высокий пучок резинкой, украшенной пластиковой вишенкой, натянула толстовку, джинсы, кеды, накинула сумку на плечо и отправилась на выход. Юбки я решила отложить на время, вспомнив мой инцидент с колготками вчера.

«Чокнутый Джейсон Фикс» – на секунду подумала я и вздрогнула, вспомнив, как вчера чуть не попала под машину.

Когда я закрывала дверь, мой взгляд задержался на висевшей на ней табличке, которую я сделала в десять лет. Табличка была из плотного картона, она держалась на цепочке, надетой на гвоздь, коряво вбитый в дверь руками десятилетней девочки. На табличке маркером было написано «HELL». Она висит с тех пор просто для того, чтобы поднимать мне настроение. И как всегда она безотказно сработала и сегодня.

– Всем пока! – впопыхах выкрикнула я и вышла во двор.

На улице была слякоть. Я натянула капюшон, вставила музыку в уши и пошла к Эшли.

Дом Эшли находился в трех улицах от моего. За это время я успела послушать почти весь альбом The Strokes.

«Да-а, нам до них далеко» – вздохнула я, стоя на светофоре в ожидании зеленого света. Сообразив, что обед так и остался покоиться на кухонном столе, я решила забежать в ларек за шоколадкой.

– Здравствуйте, Сникерс пожалуйста, – говорила я и рылась в сумке в поисках кошелька.

Продавщица держала шоколадку в руке и нетерпеливо ждала, когда я заплачу.

– Нашла! Эх, шоколад на последние деньги… Пора бить копилку сестры, – пошутила я.

Продавщица только фыркнула в ответ и быстро закрыла окошко. Сзади послышался громкий смешок. Я от неожиданности выронила шоколад и, обернувшись, случайно на него наступила. Мои глаза поднялись и округлились.

– Какого черта ты…

– А мне шутка понравилась, – произнес с улыбкой Джейсон Фикс, затем посмотрел вниз на мой раздавленный «обед», и между его бровей появилась морщинка. – Не переживай, – уверил он меня, дотронувшись до моей влажной кудряшки, выпавшей из капюшона. – Я куплю тебе другую.

– Зачем? Это не из-за тебя, – заупрямилась я, усомнившись в своих словах.

– Вот эту шоколадку, пожалуйста! – попросил он у продавщицы и протянул ей деньги.

– Держи! – подбодрил меня Джейсон Фикс и положил Сникерс мне в карман толстовки, похлопав по нему мол «Не потеряй».

Я молча наблюдала за его действиями.

– Не опоздай на занятия, Уотсон! Кстати… румянец тебе к лицу… – удаляясь от меня с кривой улыбкой, подметил он.

Я только и подумала – «Чокнутый Джейсон Фикс».

Глава третья

Друзья

Я взбежала по ступенькам к порогу дома Эшли, она меня уже ждала.

Все меня ждали – вся моя любимая компания немытых вонючек.

– Что тебя заставило задержаться, Вишенка? – поинтересовалась Эшли.

– Да так, Эш, маленький шоколадный инцидент.

– О-о, как интересно. Ну ладно, поспешим, ребята уже собрались!

Эшли я знаю с восьмого класса. Помимо того, что она была отличницей, ее красоте могла позавидовать любая девочка. Эту стройную голубоглазую брюнетку всегда смущало повышенное внимание со стороны мальчишек, и она также как и я предпочитала сидеть в одиночестве на уроках.

Наша дружба завязалась в тот день, когда Эшли подошла к моей парте:

– Привет, Сэм, я думаю, нам стоит сидеть вместе, – приземлилась она тогда на соседний стул и хлопнула тетрадью по моему столу.

Я молча разглядывала обложку ее тетради с изображением пяти лохматых парней.

Эшли проследила за моим взглядом:

– Правда, The Strokes классные? Эти ребята из Нью-Йорка. Обожаю их музыку. Слышала?

– Кажется нет.

– Не может быть! Их аналогом являются наши The Libertines, хотя это как посмотреть, а их слышала? – задумчиво наклонила она голову на бок.

И не успела я ответить, как Эшли вытащила из кармана своего жакета айпод, вставила нам по наушнику и нажала кнопку «плей». Мы закачали головами в такт песни.

Так я открыла для себя инди-рок.

Я вошла в небольшую, но уютную гостиную. Вновь выглянувшее на улице солнце наполняло ее теплыми оттенками. Тэд завязывал свои дрэды в косынку, а за ним с дивана наблюдал Томми, лениво играющий штангой в языке. Возле окна Йоко активно демонстрировала Стиву свое новое тату на пояснице, а тот в свою очередь оценивающе, словно эксперт, разглядывал детали рисунка.

– Привет, ребята! – с удовлетворением пропела я.

– Приве-е-ет, Вишенка! – хором радостно произнесли они.

– Ну что? Пойдемте в гараж!

Гараж Эшли был отличным местом для репетиций, и ее родители были совсем не против нашего частого пребывания здесь, в отличие от ее соседей. Помещение конечно не большое, но и не маленькое. На полу всегда был творческий беспорядок, состоявший из массы проводов, нотных тетрадей, карандашей, чехлов от инструментов и прочих реквизитов. В дальнем углу располагался маленький уютный диван, а напротив нашей «сцены» было несколько мешков для сидения.

Здесь Эшли доводила тексты наших песен до ума, а основное вдохновение она черпала, прогуливаясь по улицам Оксфорда, общаясь с интересными людьми, ну и из личного опыта, конечно. У нее был настоящий талант складывать слова в песни, поэтому у группы с лирикой проблем никогда не возникало.

О страсти Эшли к написанию стихов, я узнала через некоторое время после нашего знакомства в школе, когда стала замечать на парте одну и туже потрепанную тетрадь, лежавшую в паре с рабочей. Время от времени Эшли открывала ее, и что-то быстро записывала, а иногда хмурилась и вычеркивала.

Это был сборник ее стихов. К десятому классу таких сборников насчитывалось уже три.

Написание стихов было не единственной страстью Эшли, благодаря своим навыкам и организаторским способностям она также выступала менеджером нашей группы.

Итак, репетиция началась. Все стали по местам: Тэд и Томми – гитара, Стив – клавиши, я – ударные, а Йоко – соло… Соло, которое вряд ли можно было еще где-нибудь услышать!

На самом деле в разговоре у Йоко очень странная тональность голоса – высокая и назойливая, иногда она жутко частит. Скорее всего, это характерно для японской нации. Йоко очень гордится тем фактом, что является тезкой Йоко Оно (жены Джона Леннона). Она также как и Оно родилась в Токио. Поразительно, но мы никогда не уставали слушать, как наша маленькая Йоко взахлеб рассказывает биографию своих кумиров – Оно и Леннона.

От самой Йоко Оно я испытываю смешанные чувства. Она, несомненно, молодец, что принимала участие в сольных проектах Леннона, а также в записи некоторых песен The Beatles, например «Revolution 9», «Birthday» или «The Continuing Story of Bungalow Bill», но все же она «расколола» группу своим влиянием на Леннона. Многим он стал казаться психом, после того как встретился с ней. Не могу это не отметить, поскольку разделяю любовь родителей к The Beatles.

– Зато после распада The Beatles, Оно и Леннон создали свою неплохую группу, и назвали ее Plastic Ono Band! – выступала в защиту кумиров Йоко.

Ну что ж, пусть так.

Что касается голоса Йоко. В песнях ее голос звучит неописуемо – это надо слышать! Полностью отдаваясь музыке, она с головой окунается в настроение песни и просто движется по течению, позволяя музыке уносить себя далеко-далеко.

Перед тем как начать мы настроили наши инструменты и пробежались по репертуару. Услышав привычный быстрый шаг маленьких ножек, Стив с Томми переглянулись и перевели взгляд на Тэда.

– Вишенка, к тебе спешит поклонник, – с издевкой подмигнул мне Тэд.

– Ничего, Тэд, вот вырастит и надерет тебе задницу! – издала я смешок.

В это время в гараж забежал малыш Джейки. Этот шестилетний малыш жил через дорогу. Эшли иногда сидела с ним по просьбе его родителей, поэтому он стал частым гостем в нашем гараже. Джейки протопал на свой любимый мягкий мешок и плюхнулся.

– Привет, Сэм! – помахал мне Джейки своей пухлой ладошкой. – Привет ребята!

– Привет, Джейки!

– Ну, кажется все в сборе, давайте разогреемся с песни The Doors «Light my fire» – задал настроение Томми. Все довольно переглянулись, и я схватила палочки:

– Раз. Раз. Раз, два, три, четыре!

Come on baby, light my fire

Come on baby, light my fire

Try to set the night on fire, yeah

…пел когда-то Джим Морисон…

Сейчас «зажечь его пламя» нам предлагает шестилетний малыш Джейки, подпевая Йоко и Тэду. Конечно, это неправильно, позволять ребенку петь такие песни, но ведь это всего лишь песня, не так ли?

После того, как мы уже разогрелись, гараж содрогнулся под напором звука струн Томми, и Йоко затянула нашу новую песню «I love the postman»:

Ты был всем в моей жизни,

Научил меня всему, что я умею.

Я обязана тебе, милый…

Но теперь у меня есть отличный повод тебя бросить,

Я люблю почтальона!

– Е-е-е! – восторженно поднял свои маленькие кулачки малыш Джейки, когда Томми, стоя на коленке, дожимал на гитаре последние аккорды.

В гараже пробежал смешок, и Томми самодовольно подошел к малышу.

– Ты вырастешь и не такое сможешь, – произнес он, взъерошив волосы Джейки.

– Правда, Томми, обещай! Обещай! – жадно хватая воздух, требовал ответа малыш.

– Правда, Джейки, обещаю!

Глава четвертая

Учеба

Черт возьми, я ненавижу учебу – это факт. Хорошо, что Тэд тоже учится в моем колледже при Оксфордском университете, правда, на другом отделении, поэтому мы иногда вместе ходим на учебу.

Когда мы подходили к колледжу, мне на глаза попался Джейсон Фикс. Он стоял у крыльца, глядя в свой айпод.

– Сэм, я сегодня до четырех, тебя захватить домой, – лениво завалив мне на плечи руку, поинтересовался Тэд.

– Ох, нет, Тэд, сегодня я до половины шестого… – промычала я.

– Ок – он задумчиво наклонил в бок голову и плямкнул пальцем по моей нижней губе. – Не скучай, Вишенка, кстати, выглядишь сегодня ну про-осто чума! – попытался поднять мне настроение Тэд и подтянул мои ослабшие в пучке волосы.

Краем глаза я заметила, как за нами наблюдал Джейсон Фикс.

– Черт, Тэд, ты знаешь, как заставить меня улыбнуться, – мои губы скривились в улыбке.

– Не чертыхайся и не злись, детка, морщины будут, – произнес он с издевкой и понял, что ему пора бежать, когда я изобразила искусственный пинок под его хитрый зад.

Тэд забавный парень с интересным прошлым. До пятнадцати лет он жил с родителями в Африке, из-за специфики работы его отца, а потом его мать их бросила, сбежав с «горячим итальянцем» в Италию. Тогда отец Тэда завел роман и женился на африканке, родившей от него девочку Зои. К шестнадцати годам Тэд перебрался к нам в Англию в город Оксфорд, чтобы посвятить себя изучению иностранных языков. Теперь они с Зои часто переписываются по электронной почте. У Тэда даже есть тату на запястье с именем любимой сестренки. Если повезет, она приедет к нам на летние каникулы. Было бы здорово!

Я зашла в аудиторию и быстро прошмыгнула на свое место в третьем ряду. К началу лекции по Истории я поняла, что передо мной сегодня никто не сядет, – придется пялиться на мистера Вагнера и тщательно записывать лекцию. Я полезла за ручкой в сумку и, когда вернулась в исходное положение, мои глаза округлились от удивления, передо мной сидел Джейсон Фикс. Его широкая спина прекрасно закрывала всю панораму аудитории, можно было при желании даже лечь поспать. Отлично! Но только я представила, как спокойно пройдет лекция, рядом с Джейсоном Фиксом на стул плюхнулся недоносок Рокки.

– Привет дружище, это место не занято? – скорее утверждая, а не задавая вопрос, поинтересовался Рокки.

– Нет, оно свободно – с безразличием произнес Джейсон Фикс.

– Отлично! – обрадовался Рокки и обернулся ко мне. – Привет, Сэм, крошка! Ты сегодня отлично выглядишь! – подмигнул он.

Я заметила, как широкая спина Джейсона Фикса напряглась.

– Попридержи коней, Рокки, я старалась не для тебя…

Вопросительный взгляд Рокки заставил меня улыбнуться «про себя».

– О, наверно для Тэда?

Голова Джейсона Фикса на секунду дернулась вправо.

– Нет, для мистера Вагнера, я мечтаю отбить этого похотливого старичка у его шестидесятилетней жены и потом заполучить все наследство, накопленное за годы преподавательской деятельности!

– Очень смешно… – закатил глаза Рокки и развернулся к себе.

Началось занятие.

– Итак, давайте вспомним пройденный материал, – произнес мистер Вагнер и стал крутить карандаш в точилке, словно палач натачивал свой топор. – Фикс? Может быть вы?

Джейсон Фикс поднялся со своего места и направился за кафедру. После пятнадцатиминутного рассказа о войне Англии с США в 1821г., я сделала вывод, что Джейсон Фикс видимо, входит в категорию батанов.

Может он еще и павлин?

– Хорошо, очень хорошо! Как вы думаете, в какой степени могли повлиять события тех времен на людей, которым пришлось участвовать в военных действиях? – вопрос на засыпку от мистера Вагнера.

Джейсон Фикс, пристально посмотрел на меня и произнес:

– Думаю, с началом второй войны с Англией люди стали меняться: спешили жить, спешили любить, ведь каждый день мог стать для них последним. Нужно многое успеть, и главное это найти настоящую любовь. – Произнес он, не сводя с меня глаз. – А отыскав любовь – пронести сквозь годы и расстояния, потому что только это великое чувство способно дать силы, чтобы победить врага, чтобы защитить своих любимых. – Завершил свою мысль Джейсон Фикс, прожигая во мне дыру.

– Хорошо, можете садиться на место, Фикс, – произнес мистер Вагнер.

Мурашки пробежали по спине. Я даже не заметила, как у меня с парты упала ручка.

Он шел на свое место, продолжая изучать мое лицо.

Я отвела взгляд и стала искать ручку, шелестя бумажками.

Джейсон Фикс нагнулся, поднял что-то и вложил мне в руку, широко улыбаясь. Меня словно ударило током, и я сжала предмет у себя в руке.