О цветах, запретах и запертых дверях

– Мариша, подкинешь нам пива? – пленительная картинка разбилась вдребезги.

Я открыла холодильник и удивилась: там осталось всего три банки пива. То ли я не заметила, как пролетело время, и ребята опустошили запасы, то ли Гриша ошибся в расчетах при закупке. Хотелось побыть одной и подумать о жизни, которую я так отчаянно желала. Вручив Грише и его другу по банке пива, я зашла в детскую проверить детей. Они с увлечением играли в какую-то игру, можно было не волноваться – до отбоя еще два часа. Я быстро накинула пальто и, не предупредив мужа, вышла из дома.

Моросил прохладный осенний дождь, но я любила такую погоду, поэтому часто даже не брала с собой зонт. Я любила саму осень – серую, мокрую, с тяжелым дождевым небом без лучика солнца и густыми туманами. Какая-то далекая, давно забытая часть меня будто черпала из этого скудные капли вдохновения и энергии. Уже у входа в магазин я подумала о дальнейших событиях: возьму пиво, вернусь домой – и что дальше? Ничего, ничего приятного или хотя бы интересного не произойдет со мной ни сегодня, ни завтра, ни даже через месяц. «Не хочу!» – крикнула часть моего сознания. Я растерялась от неожиданности: подсознание говорило со мной нечасто. Хочу ли я дальше жить такую жизнь, какой живу сегодня? Как бы ни было тяжело, стыдно и больно признаться себе в этом – нет, не хочу! А чего я хочу? Этот вопрос я не задавала себя много лет, но в последние дни все чаще перед глазами мелькали картинки той жизни, которая была такой желанной. Я резко развернулась и пошла прочь от магазина, куда глаза глядят.

Чего я хочу? Когда мне было лет шестнадцать, я еще могла точно ответить на него. Я мечтала жить где-то далеко, может, в Южной Америке, обязательно там, где тепло круглый год и есть пляжи. Спать до обеда, обедать на берегу океана, кататься на сёрфе, гулять под луной и заниматься любовью на пляже – примерно так выглядела картинка идеальной жизни, когда я была молодой и глупой. Конечно, я не думала о том, как буду зарабатывать на жизнь и оплачивать счета. Я мечтала, и мне было хорошо наедине с моими мечтами. Но жизнь имела на меня другие планы.

Я поступила в экономический университет, на первом курсе познакомилась с Гришей, влюбилась. Казалось, что теперь жизнь должна быть серьезной, взрослой и обязательно практичной. После окончания университета мы с Гришей сразу поженились, а меньше чем через год я родила сыночка – Рому. А еще через два года – Олю. Вот и все. Мечты о беззаботном времяпрепровождении на берегу океана окончательно остались мечтами. Где-то в глубине души хранилась маленькая шкатулка, куда я спрятала свою маленькую бунтарку, мечтающую о жизни у моря, чтобы защитить ее от суровых взрослых будней.

В своих мыслях и воспоминаниях я дошла до небольшого сквера в нашем квартале и присела на скамейку. Захотелось открыть спрятанную давно шкатулку внутри сознания и посмотреть, как там моя маленькая мечтательница. Закрыв глаза, постаралась представить ее. Я ожидала увидеть там себя в шестнадцать – с розовыми волосами, в рваных джинсах и растянутой футболке. Но вместо девушки-подростка в глубине давно запертой шкатулки был кто-то другой: в полумраке спиной ко мне стояла девочка лет шести. Она смотрела на мольберт, находящийся перед ней, и крепко сжимала в маленьком кулачке кисть. Холст покрывали алые цветы причудливой формы. Вдруг девочка резко обернулась, возможно, почувствовав мое присутствие, и посмотрела мне прямо в глаза. Ее взгляд был пронзительным, тяжелым и наполненным одновременно злобой и глубочайшей грустью. Сердце заколотилось, по спине пробежала дрожь, я открыла глаза, и видение исчезло.

Несколько минут я ждала, пока пульс придет в норму, голова немного кружилась, в висках пульсировала кровь. Было тяжело отогнать мысли об этом взгляде – таком глубоком и как будто зовущем меня. Появилось стойкое ощущение, что я должна – нет! – обязана что-то сделать для этой девочки с кистью. Но у меня не было ни единой мысли, что именно. Я даже не представляла, кто эта девочка и почему она в моей шкатулке вместо шестнадцатилетней меня. Не стоило смотреть туда. Жила же как-то я без этого, закрыла шкатулку и правильно сделала. Но уже поздно сожалеть, в этом видении была какая-то загадка и, похоже, обязательство перед маленькой художницей, которое я должна выполнить.

Зазвонил телефон. Я совсем потеряла счет времени и не представляла, сколько просидела тут.

– Мариша, ну ты где потерялась? – в голосе Гриши я услышала нотки раздражения. – Ничего не сказала. За пивом, что ли, пошла, умница моя?

Видимо, Гриша заметил, что меня нет дома, когда я не отозвалась на очередное «Марина, пива!», из-за чего ему пришлось идти на кухню самому.

– Да, в магазин пошла, тут очередь просто, – почти не соврала я, ведь в магазин я изначально и шла.

– А, ну давай, ждем тебя, – бросил муж и положил трубку.

Судя по всему, пиво в холодильнике закончилось. По пути в магазин я снова подумала о девочке с мольбертом в моем подсознании. И вспомнила еще одну странную деталь – цветы. В детстве я очень любила растения, у меня были десятки книг и журналов по ботанике. И почти каждые выходные мы ходили с отцом в ботанический сад, где я без устали я рассматривала и изучала обитателей местной флоры и фауны. Я быстро пробежала по закоулкам памяти, вспоминая все известные мне растения. Могу поспорить, что таких цветов не существует, но почему-то они показались знакомыми. Внезапно все сложилось, и стало понятно, почему сегодня мне вдруг захотелось открыть шкатулку, которая так давно пылилась на задворках моей памяти. Я остановилась у входа в магазин как вкопанная. Точно такие же причудливые цветы были на старинной резной двери в кофейне.

– Мариша, мы уже заждались тебя! – раздался совершенно неожиданно крик мужа из зала.

Я стояла в коридоре с большим тяжелым пакетом с покупками. Взглянув на часы, я с ужасом поняла, что совсем не помню последние тридцать минут своей жизни, которые, очевидно, провела в магазине. Видимо, я так долго молчала, пытаясь восстановить в памяти события последнего получаса, что Гриша вышел из зала проверить меня.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил он и забрал у меня из рук пакет.

– Угу, – буркнула я в ответ.

– Ого! – воскликнул муж. – Коля, у нас шикарный выбор пива!

Краем глаза я тоже заглянула в пакет – он был полностью забит всевозможными пивными банками. Похоже, подсознательно мне надоело бегать за пивом, поэтому я решила закупиться на пару месяцев вперед. Вдруг на плечи просто рухнула усталость, хотелось немедленно лечь в кровать и провалиться в сон.

– Я спать, – коротко сказала я и, чмокнув мужа в щеку, пошла сразу в спальню, где, лишь упав на кровать, провалилась в глубокий сон.

Старая квартира бабушки, где я родилась и провела первые девять лет своей жизни. Здесь жила бабушка, мы с родителями и брат отца с женой. Все выглядело точно так, как в далеком детстве. Длинный просторный коридор, из которого идут четыре двери – на кухню и в три спальни. Интуитивно я направилась к самой любимой комнате в этом доме – бабушкиной спальне. Толкнув дверь, я нашла комнату точно такой же, как и ожидала: небольшая, залитая солнцем и такая уютная. Все свободное пространство на стенах занимали репродукции картин известных художников. У окна стоял мольберт, а рядом – та маленькая девочка из моей шкатулки. Она не замечала моего присутствия и увлеченно рисовала алые цветы, которые были в моем видении. Я молча наблюдала, как она рисует, – это было так энергично и захватывающе. Легкими взмахами кисти за считаные минуты она заполнила весь холст дивным цветочным узором. И, только завершив работу, обернулась. На этот раз девочка выглядела иначе: широкая улыбка озаряла милое личико, глаза сияли радостью и вдохновением. Это лицо показалось знакомым, будто очень давно мы знали друг друга, но потом потеряли на десятки лет. Заметив меня, девочка улыбнулась еще шире и протянула мне свою кисть.

Сон развеялся со звоном будильника. Мне предстояло узнать, кто же эта девочка. И пока я даже не представляла, с чего начать.

Глава 3.

Преступление в Париже

Все следующее утро я была погружена в мысли. Они роились и путались, перед глазами мелькала старая резная дверь в кофейне, девочка у мольберта и алые цветы. Чтобы ничего не упустить в этом ворохе событий, я открыла заметки в телефоне и записала свои мысли. Вдобавок ко всему вспомнилась и загадочная поездка подруги в Стамбул. Я добавила к списку запись «Стамбул» и попробовала все же сосредоточиться на работе. События не казались мне случайными, наоборот – с каждой минутой я убеждалась в том, что между ними точно есть какая-то еле уловимая связь.

В районе одиннадцати часов пришло сообщение от Нади – селфи на фоне взлетной полосы в аэропорту и подпись: «Я прилетела, до встречи в 13:00. У меня для тебя подарок!» Из каждой поездки она мне что-то привозила, как правило, маленький национальный сувенир. У меня была целая коробка таких подарков, которые даже непонятно, как использовать. Обычно люди ставят подобные безделушки на полки в шкафу. Но для меня это было слишком непрактично – ведь их надо постоянно переставлять при протирании пыли. Моя прагматичность просто не могла допустить такого нерационального использования пространства и времени.

Толкающиеся в голове мысли никак не давали сфокусироваться на работе, поэтому я вышла из офиса на полчаса раньше обеденного перерыва. Благо с часами у нас на входе никто не стоял, поэтому такие шалости иногда можно было себе позволить. Подходя к ресторану, в котором мы должны были встретиться с Надей, я с удивлением увидела, что она уже сидела за столиком на открытой террасе и листала меню. Подруга и вовремя никогда не приходила, не то что заранее.

Заметив меня, она улыбнулась и приветственно помахала рукой.

– Привет, дорогая! – Надя расцеловала меня в обе щеки и крепко обняла. – Это тебе, – сказала она, вручая мне небольшой подарочный пакет.

Стоило прикоснуться к пакету, как я остро почувствовала, что подарок никак не поможет мне разобраться в странных обстоятельствах, упорно проникающих в мою жизнь. А скорее наоборот. Я решила не торопиться открывать его.

– Надя, не холодно для обеда на открытой террасе? – меня удивил ее выбор, а прохладный ноябрьский ветер подсказывал, что внутри будет намного теплее.

– Да ну! Прекрасная погода – дождя нет, не так уж и холодно. Скоро зима, все эти чудесные террасы уберут, и когда мы следующий раз будем обедать на открытом воздухе?

– Ладно, давай останемся, – я сдалась, понимая, что подруга не настроена на обед в более комфортных условиях. – Выкладывай, как тебя занесло в Париж?

– Знаешь, это удивительная история, которая тебя наверняка поразит, ведь с тобой такого точно не случится! – загадочно начала Надя, но ее заговорщицкая улыбка давала понять, что это шутка.

Надя выдержала драматическую паузу, делая вид, что отвлеклась на изучение меню. Конечно, я должна была подыграть.

– И что же это за удивительная, невероятная история? – с сарказмом спросила я.

– Я проснулась утром и поняла, что мне просто ужасно хочется сегодня пообедать на открытой террасе в ресторане с красивым видом и обязательно шампанским! И это было такое странное чувство, как будто я умру прямо в обед, если не сделаю этого. Знаешь, мне стало так страшно! В какой-то момент волнение достигло своего пика. И стало понятно, что ресторана в нашем сером и унылом городе будет недостаточно. Спасти меня от смерти прямо в обеденный полдень мог только Париж!

Мне казалось абсолютным бредом все, что я сейчас услышала, но Надя выглядела очень серьезной, от озорной улыбки не осталось и следа. Официант прервал рассказ своим появлением с кувшином воды, которую разлил по красивым бокалам. Надя заказала еду за нас обеих, и он ушел. Но подруга не спешила продолжать рассказ.

– Надя, и что дальше? – подталкивала я ее к продолжению, не обращая внимания на то, что она выбрала блюдо за меня.

– Оу, я думала, что дальше все понятно, – искренне удивилась Надя. – Я посмотрела, когда ближайший рейс в Париж, взяла паспорт и полетела. По дороге забронировала потрясающую квартиру в старом городе. А за обедом познакомилась с Жераром, мы гуляли по Парижу, пили шампанское, а потом занимались сексом всю ночь. Уверена, что Вселенной понравился мой выбор. Думаю, именно поэтому я не умерла.

На ее лице опять появилась эта улыбка шаловливого ребенка. В такие истории сложно поверить – ну кто так делает? Точно не я. Но фотографии были, видео было, так что доказательств предостаточно, и не остается ничего, кроме как поверить.

– Ты чего подарок не открываешь? – обиженно спросила Надя, подталкивая мне поближе пакет, который все еще стоял на столе.

Ей явно хотелось увидеть мою реакцию. Я взяла пакет и несколько секунд рассматривала его. Появилось волнение, сердце начало стучать чаще. С каждой секундой росла уверенность в том, что содержимое пакета будет еще одной составляющей уже вырисовывающейся длинной истории с цветами, дверью и Стамбулом. Надя отвлекла меня рассказом, и я чуть не забыла расспросить ее про загадочную поездку. К тому же можно будет еще некоторое время не вскрывать подарок.

– Ой, я совсем забыла, о чем хотела поговорить с тобой! Я поняла на днях, что совершенно ничего не слышала о твоей поездке в Стамбул. Не понимаю, как это могло произойти!

– В смысле ты ничего не слышала о моей поездке? – Надя сначала улыбнулась, но всего на мгновение, вдруг ее взгляд стал взволнованным и серьезным. – Милая, я приехала к тебе домой вечером, сразу как прилетела. Почти до самого утра я рассказывала тебе про поездку. Ты не помнишь?

Повисла длинная пауза, Надя пристально смотрела на меня в ожидании ответа. Но я не помнила ровно ничего об этой поездке. Ни того вечера, когда Надя приходила ко мне, ни одной ее истории.

– Не могу поверить, что ты ничего не помнишь, – видимо, она все поняла по моему молчанию. – Думаю, это стресс, надо больше спать и меньше работать. Молодой человек, – позвала Надя официанта, – принесите нам, пожалуйста, два бокала приличного шампанского.

Я молчала, не понимая, как из памяти мог исчезнуть такой огромный кусок событий. Надя отвлеклась на свой телефон, и у меня появилась возможность подумать в тишине. В этот момент официант принес два бокала шампанского. К своему удивлению, я взяла бокал и сделала глоток без попыток отказаться, хотя рабочий день еще в разгаре. Голова стала тяжелой от вороха навалившихся мыслей. Мой мозг представлялся сейчас узким черным платьем, которое начало слегка трещать по швам, так как его хозяйка набрала пару лишних килограммов. Все эти события были совершенно лишними в моей жизни. Я отпила еще глоток шампанского и решительно взяла в руки подарок из Парижа. В пакете оказалось что-то приятное на ощупь – настоящий шелк, ткань так приятно струилась сквозь пальцы. Я достала вещь, и это оказался шикарный шелковый халат очень красивой расцветки – на фоне цвета слоновой кости яркими изумрудными пятнами горели удивительной формы огромные цветы.

– Нравится? – Надя сгорала от любопытства. – Красивый, да?

– Да, очень, – без особого восторга сказала я, так как мозг еще был занят совсем иными мыслями.

– Я его сперла! – гордо заявила подруга со своей фирменной шаловливой улыбкой.

Я была ошарашена этим заявлением и замерла на секунду с халатом в руках. Надя выглядела очень довольной собой. Моя реакция не вызвала у нее ни грамма смущения – она спокойно сделала большой глоток шампанского и принялась за пасту с морепродуктами, которую только что принесли.

– В смысле, ты его сперла? – включился мой рациональный взрослый в разговор с Надиным шкодливым ребенком.

– В гардеробе милой старой француженки, у которой я снимала квартиру, такого добра навалом! Уверена, она даже не заметит пропажу! Я так хотела привезти тебе что-то особенное, и, когда увидела этот халат, он будто заговорил со мной: «Надя, возьми меня, я создан специально для Марины!» – она расхохоталась своим заливистым детским смехом.

Было понятно, что подруга не даст мне адрес арендованной квартиры, и выслать назад халат я точно не смогу. Оставалось только смириться с этой выходкой и принять подарок. Надя очень сильно обижалась, если я хотя бы пыталась отказываться от ее подарков. Не то чтобы она постоянно дарила мне краденые вещи, просто часто ее презенты выходили далеко за границы моего обычного, нормального и дозволенного. Мне было сложно представить себя в экстравагантных нарядах, кружевном белье, ярких украшениях, которые дарила Надя. Поэтому я все это принимала и складывала в отдельную коробку в шкафу, чтобы не обижать подругу отказом.

– Спасибо, очень красивый. Но мне кажется, он больше подходит тебе, чем мне, – попробовала все же я отказаться от подарка.

– Не говори глупостей! Это вместо твоей примитивной черной тряпки, которую ты называешь халатом. Носи и не выпендривайся! – Надя была непримирима.

С чувством полной безысходности я положила халат обратно в пакет и спрятала его в сумку, думая о том, что скоро понадобится коробка побольше для таких подарков. Остаток обеда Надя безудержно болтала о Париже, а я молча слушала ее и наполнялась ее энергией. Незаметно для самой себя я выпила бокал шампанского без споров с подругой и самой собой, о чем подумала, когда он уже закончился. Чувство легкости и веселья оказалось прямо на дне бокала.

– Я сейчас прямо как та самая дама из твоего рассказа – сижу в обед на открытой террасе и не спеша пью шампанское, – решила поделиться я с Надей своими мыслями.

– И как тебе?

– Не буду скрывать – приятно, – улыбнулась я.

– Ну вот, а ты говорила, что никто так не делает, – улыбнулась Надя в ответ. – Пойдешь со мной в клуб сегодня? – неожиданно спросила она.

– В какой клуб, ночной, что ли? – рассмеялась я.

– Ну да, а что такого?

– Надя, нам по тридцать, у меня двое детей. Какие клубы, ты чего?

– Не знаю, мне всего восемнадцать, – Надя расхохоталась так громко, что на нас обернулись все обедающие на террасе. – Это не то, что ты себе представляешь, скорее закрытая, очень гламурная ночная вечеринка. Там будет один важный человек, мне полезно с ним познакомиться для работы. И повеселиться всегда полезно, тем более сегодня пятница!

– Извини, я не могу, Гриша сегодня вечером уезжает на рыбалку, вернется только в воскресенье. А детей оставить не с кем, – пояснила я.

– Как же скучно ты живешь! – с долей скорби в голосе дала оценку моей жизни подруга и заказала себе еще бокал шампанского.

Мне пора было возвращаться на работу. Я попрощалась, поблагодарила за экстравагантный подарок и поспешила в магазин за мятной жвачкой. Пить в обед шампанское, безусловно, приятно, но может быть рискованно для карьеры. То ли я неплохо подзарядилась от подруги, то ли во мне еще плескались капли безудержного веселья от бокала шампанского, но после обеда мне удалось отвлечься от всех этих странных мыслей и ударно поработать.

После работы я забрала детей, и, пока они весело щебетали о чем-то своем на заднем сиденье, задумалась. В памяти начали всплывать обрывки моего сна. Маленькая счастливая художница, протягивающая мне свою кисть. Ее лицо, скорее глаза казались такими знакомыми. Почему она была в спальне бабушки? Вдруг в голове появилась картинка из прошлого: я, такая же маленькая, как девочка из моей шкатулки, рисую на мольберте у бабушки в комнате. Резкая боль пронзила грудную клетку, что-то там внутри сжалось так сильно, что у меня перехватило дыхание. Я пронзительно вскрикнула, чем испугала детей.

– Мамочка! – закричала Оля. – Мама, ты в порядке?!

– Мама, мама, – подхватил Рома и начал трясти меня за плечо.

Я начала тормозить и свернула на обочину. Дети не на шутку взволновались, Оля начала плакать. Воздуха не хватало, при каждом вдохе боль в грудине становилась невыносимой. Я отпустила руль, откинулась на сиденье и попыталась выровнять дыхание. Раз, два, три, четыре – считала я про себя, стараясь сделать вдох поглубже. Через минуту мне удалось наконец расправить легкие и нормально вдохнуть.

– Все в порядке, – я с трудом улыбнулась детям. – Не плачь, милая, просто кольнуло что-то.

– Мама, ты точно в порядке? – спросила дочь, вытирая слезы.

– Да, Олечка, все нормально, – соврала я, сама не понимая, что произошло.

– Мама, ты можешь вести машину? – серьезно поинтересовался сын.

– Дети, прекратите панику, – сурово сказала я, пытаясь привести их в чувства, – со мной все в порядке, просто колика небольшая.

Детям не оставалось ничего, как поверить мне. Они притихли и остаток пути не сводили с меня своих обеспокоенных взглядов. Тишина была мне сейчас необходима, чтобы обдумать уже новую мысль, кажущуюся просто дикой и невозможной. Неужели девочка из моей шкатулки – это я? Но я совершенно не помню, чтобы я в детстве в принципе рисовала. Даже абсолютно уверенно могу сказать, что я вообще не рисовала. В доме родителей не было ни одного моего рисунка. Обычно родители маниакально завешивают все стены детскими рисунками, но не мои, потому что моих рисунков не существовало. Это может показаться странным, ведь все дети рисуют, но не я. Краскам и кистям я предпочитала мозаики и конструкторы, которые собирала без конца. И это я помню прекрасно. Был лишь один способ убедиться в истинности моих воспоминаний. Я набрала номер мамы.

– Мама, привет. Мы завтра заедем с детьми к вам на обед, ок?

– Привет, Марина. А что случилось? – что-то заподозрив, спросила мама.

– Ничего, просто хочу поболтать, – соврала я.

– О чем-то конкретном, видимо? – продолжила допрос мать.

– Просто поболтать, – продолжила и я гнуть свою линию, – все, пока, завтра в два будем у вас.

– Ладно, пока, – сдалась мама, понимая, что дальнейшие расспросы бессмысленны.

Как же хотелось, чтобы мама подтвердила мои воспоминания и версию событий из детства. Но с учетом всего произошедшего за последние дни глупо было ждать простых, понятных и проливающих свет на все загадки ответов.

– Мы поедем к бабушке завтра? – взволнованно спросила Оля.

– Да, милая, поедем на обед.

– Ура! – воскликнули радостно дети, вмиг забыв о моей напугавшей их колике.

Вечером я осталась снова одна на кухне наедине со своими мыслями. После ужина дети отправились играть в свою комнату, а Гриша уехал на рыбалку. От чая с ромашкой шел приятный успокаивающий аромат. Я прокрутила в голове все события последних двух дней – Стамбул, кофейня, резная дверь, маленькая художница в шкатулке, цветы, Париж. Вспомнила и про подарочный пакет с халатом, который остался на кровати в спальне. Дома я носила простой трикотажный черный халат до колена и совершенно не могла представить себя в чем-то настолько изящном, как то, что лежало в пакете.

Я отправилась в спальню. После нескольких минут борьбы с сомнениями сняла свой практичный халат и накинула на плечи французское очарование. Ощущение было потрясающее, я никогда не носила ни шелкового белья, ни одежды из шелка. Как же приятно ткань ласкала кожу. Я посмотрела на свое отражение в большом напольном зеркале в углу комнаты. В нем была совсем не та замухрышка в трикотажной невзрачной тряпке. На меня смотрела шикарная женщина с тонким вкусом и любовью к жизни. В таких халатах не жарят котлеты, не лепят пельмени и не моют полы. Зря Надя украла его. Он должен жить в Париже. Ведь в таких халатах надо читать книги на балконе, пить шампанское в обед и прикрывать им прозрачное эротичное белье. Ему совсем не место в моей квартире, он точно заслужил лучшую жизнь и хозяйку, чем я.

Я рассматривала себя и думала про ту жизнь, которой у меня никогда не будет. Подойдя ближе к зеркалу, я стала разглядывать узоры на халате, которые показались мне странными. Сердце заколотилось, я резко сорвала с себя халат и бросила на кровать. Цветы с мольберта маленькой художницы и резной двери в кофейне. Но на халате они были не в уже привычном алом, а в изумрудном цвете, и неестественно большого размера.

Глава 4.

Шепот в ночи

Мыслей было так много, что я чувствовала, как болит мозг. Не голова, а именно мозги – казалось, будто каждые пять секунд кто-то засовывает туда раскаленную иглу. Захотелось немедленно уйти подальше от этого халата, выбросить все мысли из головы и просто пройтись по свежему воздуху. Я заглянула в детскую, где Рома с Олей собирали конструктор. Предупредив их, что иду в магазин, а Рома остается за главного, я быстро натянула серый спортивный костюм и вышла из дома. Дети будут спокойно играть минимум час, пока не повздорят из-за какой-нибудь ерунды. Но все же долгую прогулку я себе позволить не могла, максимум сходить в магазин.

В магазине я слегка растерялась, потому что точной цели посещения у меня не было. Единственное, что всегда надо было купить, даже если ходить в магазин по три раза в день, – это пиво, поэтому я направилась к стеллажам с алкоголем. Закинув в корзину четыре банки первого попавшегося импортного пива, я устремилась к кассе. И только когда начала выкладывать на ленту содержимое корзины, с удивлением заметила бутылку шампанского. Не было никаких воспоминаний о том, как я положила ее в корзину. Взглянув на часы, я поняла, что на этот раз провал в памяти был минут на пять. Видимо, мое подсознание отключает память в те моменты, когда надо выбрать то, что я обычно себе не разрешаю. Пить в одиночку совсем не в моих правилах, но, пожалуй, сегодня я могу себе это позволить. Ромашковый чай доказал свою полную бесполезность в борьбе с провалами в памяти, попытками понять необъяснимые совпадения и странные события настоящего и прошлого. Так что сегодня можно дать шанс шампанскому помочь мне сохранить остатки разума.