Что, если я не любила?

Мы расстались поздно вечером. Я, крадучись, зашла в комнату, чтобы никого не разбудить, и всю ночь (как мне казалось) смотрела на просевший надо мной второй ярус и улыбалась.

Дни полетели со скоростью света. Каждый вечер вместо того, чтобы готовиться к парам, я проводила с ним.

Изредка мимо нас пробегала Вика. Она смотрела на меня, как на врага народа, здоровалась, но ничего не говорила. Я старалась её избегать. Они ведь расстались, но, видимо, болезненно. А тут ещё я сыплю ей соль на рану. Было не по себе. Но говорить с ней я не решалась, да и некогда было совсем.

И вот однажды онаама ко мне пришла. Думаю, в глубине души я этого ожидала. Разговор был неприятный. Он напоминал делёжку косточки между двумя собачонками.

– Он сказал, что вы расстались, – недоумевала я.

– Ну да, расстались!

– Так в чём тогда проблема?

– Ты вообще что ли не понимаешь?!

– Ну нет же, не понимаю! Он не твоя собственность, он взрослый человек, может же наверняка определиться с кем он хочет быть!

– Знаешь что, на чужом горе счастья не построишь! – она развернулась и быстрыми шагами направилась в свою секцию. Я так и не поняла тогда, про какое горе она говорит. Да и вообще, я ничего тогда не поняла.

Под напором частых звонков, милых смс, вечерних посиделок в кухне я таяла не по дням, а по минутам. Каждый вечер я смотрела на свой телефон и знала, что он должен зазвонить. И он звонил. Это было безумно приятно. Учёба отошла на второй план. Все вокруг меня отошли на третий план.

Месяц пролетел очень быстро. Я стала позволять ему целовать меня в щёчку. Он становился всё настойчивее, а я всё дурнее. Было так дико чувствовать его поцелуи. Мои глаза, наверное, вылезали из орбит, когда он это делал. Но было очень нежно, мурашки бегали по спине. Поняв, что я постепенно сдаюсь, он стал подкрадываться к моим губам. Мне не стыдно говорить сейчас, что в 18 лет я ни с кем не целовалась по-настоящему. Мне стыдно было тогда в этом признаться, и я, шутя, уходила от поцелуя. Он понимал мою осторожность, и я была ему жутко признательна. После того, как он сказал, что дождётся момента, когда я к нему привыкну, моя голова готова была взорваться на маленькие кусочки. Он обещал, а я ему верила.

После первого полунастоящего поцелуя он стал ещё настойчивее и всё чаще говорил о семье. Какая там семья! У меня скоро защита первой в моей жизни курсовой, да и вообще, неловко мне с тобой даже целоваться, не говоря уже о шагах к созданию семьи. Это подкупало. Как ни крути, а уши девушки – они и на Луне уши девушки со своими фильтрами. Земля выплывала у меня из-под ног.

Но он так и не создал со мной семью.

Через три месяца наших свиданий он пропал. Телефон постоянно был отключен. Его брат меня избегал. Что случилось? Я начала переживать. Он уехал на выходные к отцу, и после выходных больше не позвонил и не пришёл. У меня хватило смелости сходить к его брату, но тот только молчал, смотрел в пол и ничего не мог сказать. Я начала думать, что с ним что-то произошло и мне просто не хотят об этом говорить. Это сводило с ума. Я совсем перестала думать об учёбе. Я перестала думать даже о себе. Однажды подруга поймала меня за руку в тот момент, когда я шагнула на красный свет. Тогда я поняла, что совсем рихнулась. Наверное, она тоже это поняла, потому что стала активней вытаскивать меня на прогулки, записала нас на волейбол, постоянно водила меня в кино. А я всё думала о нём и заедала своё беспокойство сладким. Время уверенно пережёвывало мою жизнь.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказала как-то Оля, сидя на моей кровати и делая вид, что читает учебник.

– О чём? Давай поговорим.

– Я его видела.

– Кого?

– Артёма.

Я оторвала глаза от книги и уставилась на неё. Что значит видела???

– Как это? Где ты его видела? Это точно был он?

– Подожди, успокойся. Я тебе сейчас всё расскажу. Просто я не могла сказать тебе раньше, я боялась, что ты совсем расклеишься.

– Да мне уже некуда расклеиваться, я уже давно развалившаяся коробка от босоножек. Говори уже!

– Я на прошлой неделе была в центре, я тебе говорила, искала себе куртку. Я его там встретила. Он сам подошёл. Про тебя спрашивал. Как у тебя дела, как учёба и всё такое.

– А ты что?

– Ну я спросила, почему он сам у тебя не спросит, а он сказал, что не может. Я не поняла почему. Сказала, что передам от него привет, а он запретил.

– Он запретил тебе передать мне от него привет?! Что за бред! Ну почему?!

– Слушай, не обижайся на меня. Я правда не поняла, почему так.

– Оля, ты не при чём! Я на тебя ни капли не обижаюсь, но могла и раньше сказать!

– Ну да, я просто….

– Я вообще ничего не понимаю! Пропал без всякой причины, отключил телефон! Скрывается! Брат его как партизан! Я то думала, что с ним что-то случилось! А он ходит по супермаркету и спрашивает про меня! Что за идиотизм! На нём был гипс?

– Что?

– Гипс! У него что-то переломано?

– Нет, ничего подобного я не заметила.

– Тогда лучше бы он голову обмотал, потому что он вообще раненый!

Я ходила по комнате из стороны в сторону. Меня всё раздражало и бесило. Я ничего не понимала.

Постепенно я начала его ненавидеть. Ночи напролёт я смотрела в потолок и ждала звонка. Всё было зря. Это злило. Зачем я вообще это делаю?

Когда сердце начало кровоточить, я сломалась. Я рассказала всё маме и разревелась. Недельные рыдания в душевой сопровождались поеданием всего сладкого, которое только могло попасться тогда на глаза. Мама, слушая мои задыхания от слёз в трубку, теряла дар речи. Это было настоящее предательство. А ведь он мне так нравился, я даже думала, что люблю его по-настоящему. Мне нравилось проводить с ним время, я забывала про часы, я забывала про всех. А оказалось, что я просто наивная дура, потому что в те моменты я напрочь забывала про себя.

Близился новый год. 31 декабря, почти в полночь, от него пришло короткое поздравление. Я кинулась набирать его телефон, но абонент был уже недоступен. Я терялась в догадках. Зачем так издеваться? Но постепенно мое возмущение начало сходить на нет, и мне стало безразлично. Всё таки, время лечит.

После новогодних каникул, проведённых с семьёй, с поддержкой мамы, я отвлеклась от него. Окунулась с головой в учёбу. Сдала на отлично сессию, защитила курсовую. Стала забывать о нём. В то время этому нигде не учили, тогда не было Лабковских, Барановых и Ситниковых. Тогда просто была жизнь, характер и Дом-2.

Подходил к концу первый курс. Я ни с кем не встречалась. Была занята учёбой. Часто ездила к родителям. Восстанавливала свое внутреннее состояние. Всё было спокойно и умеренно, пока в дверном проёме нашей комнаты однажды вечером не показалась темноволосая голова.

Я его сразу даже не узнала, скорее всего потому, что совсем его не ждала. Вот если бы в комнату заглянул тангенс-катангенс, я бы кинулась наливать ему чай и подсовывать печенюшки.

– Привет! Можно тебя на минуточку?

– Нельзя меня!

– Пожалуйста, выйди на минутку!

Я откинула учебник и вышла из комнаты.

– Как дела? – робко спросил он.

– У меня всё хорошо. Практически каждый мой угробленный нерв восстановлен, у меня наладилась учёба, я цвету и пахну.

– Ты всё такая же шутница.

Я не нашлась, что ответить. Он меня злил. Я мысленно его расчленяла и выкидывала с четвертого этажа.

– А ты что расскажешь?

Правда оказалась неожиданней, чем я могла себе представить. В тот момент это выглядело так: горе, о котором говорила Вика, называлось мужской перебежкой с одного фронта на другой, или если проще – я его отбила, а потом он отбился сам. Кто знает, как долго могла быть неприступна моя подруга, и как развернулись бы события, если бы тогда я не заглянула в ту злосчастную комнату.

Хотел со мной создать семью, но создал её с какой-то девушкой, когда ездил на выходные к отцу. Я была слишком неприступна для него, в отличие от другой, которая позже родит ему сына. Он женился на ней, как и полагалось, и собирался развестись после того, как ребёнку исполнится год. Омерзительно!

Он рассказывал о своей жизни, о будущем ребёнке так, как будто это была обычная история, ничего особенного. Я слушала его и понимала, что моя любимая и дорогая дурость просто спасла меня от этого мужчины. Мужчины, которым движут совсем не чувства. Я стояла напротив него и мое сердце разрывалось. Предатель. Скольких наивных дурочек ты еще так предашь? Больше я не видела в нем того высокого красавчика.

Это, конечно же, был удар по моим наивным чувствам. И только сильно позже я осознала, как благодарна всему, что произошло. Да, он оставил тогда очень глубокий след в моей жизни. Тогда у меня на душе начали расти шипы.

Отношения с Викой позже наладились. На четвёртом курсе мы даже жили в одной комнате в общежитии. Его я вычеркнула из своей жизни навсегда, удалила его телефон и перестирала тельняшки.

Позже я впервые задала себе вопрос: «А что, если я не любила?». Все было так очевидно с самого начала, в той комнате, но я совсем этого не увидела. Стоило только одарить меня вниманием и я растаяла, потому что раньше мне никто так не оказывал внимания. При всех. Я была тогда в центре всего мира. Так мне казалось. Он же, не завершив одни отношения, пошел в следующие, а я это проигнорировала.

Я привязалась к парню, потому что так хотелось быть полноценной. Все же встречались с парнями, кроме меня. Они делали это, прячась от всех, ходили за ручку, обнимались. Он проявил настойчивость именно в тот момент, когда мне это больше всего нужно было. И любви-то никакой не было.

Но нет же, это меня ничему не научило, и я натоптала свою тропу с граблями. Причём прыгала я на эти грабли с табуретки.

Глава 2

Я, видишь ли, отношусь к той несчастной породе людей, которые к любви относятся серьезно.

Трейсмор Гесс

Июньские экзамены, жара и охота на море – самое жестокое время в жизни студента. Этот год дался тяжело. Первый год учёбы. Первый удар лопатой по чувствам. В это время ты набираешься мало-мальского опыта общения с преподавателями, находишь лазейки для получения зачёта, учишься врать, чтобы не поставили прогул, да и вообще – это год учёбы в университете и год выживания в общежитии. После этого первого года начинаешь готовить себе пищу для обеда и ужина. Утром ладно, можно и печеньками перебиться.

В конце этого учебного года, на дне рождении подруги, я познакомилась с парнем. Высокий, плечистый. Похоже, это моя слабость – рост и ширина плеч. Он подошёл ко мне в кафе и предложил потанцевать. Однако я была настроена не особо позитивно, и в первый раз ему отказала. Когда в кафе включили вторую медленную композицию, он снова ко мне подошёл. У нас завязался разговор. Я решила, что пора бы уже прекратить злиться на весь мужской род и всё-таки третий танец я станцевала с ним. Мы обменялись номерами телефонов.

Всё лето мы изредка переписывались, иногда созванивались. Он работал вахтой, поэтому летом я его ни разу не видела. Да и вообще его даже родственники редко видят из-за такой разъездной работы.

Начало сентября. Студенты отдохнувшие, загоревшие, откормленные. Заселяемся в общежитие! Встречаем стёртых из памяти на два с половиной месяца знакомых, сокурсников, друзей. На втором курсе моих друзей раскидало по всему общежитию, а меня занесло в комнату с пятикурсницами.

За ними было интересно наблюдать, особенно в те моменты, когда они собирались на свидания. Было, чему поучиться. Мы дурачились, как маленькие дети, иногда ругались, но всё равно этот год был незабываем.

Со своим новым ухажёром мы созванивались только вечерами, потому что днём ему было некогда. А я была занята своими делами, что отвлекало меня от безрассудных мыслей о нём. Тем более, я поняла – как бы там ни было, а учёбу запускать ради парней не стоит.

Приближалась защита отчёта по практике. Вечные отсветки и сканы. У студентов в общежитии всегда есть те, кто умеет на этом зарабатывать деньги. Обычно подобные услуги оказывали парни из соседнего крыла. В том же крыле жил брат Артема, поэтому для спокойствия души я брала с собой подругу. Пересекаться с ним совершенно не хотелось. Одна я в том крыле появлялась только в случаях крайней необходимости.

И вот он, этот самый момент необходимости. Мы с подругой собрали всё, что нам нужно было отсветить, и пошли в другое крыло, где жили энергетики: так мы называли тех, кто учился на энергетическом факультете. К слову, я училась на экономе. Я всматривалась в лица встречающихся нам парней и молилась, чтобы не встретить ЕГО.

Так, первый этаж. Объявлений нет. Ну что ж, раз я самая смелая, то не буду терять зря времени. Ныряю в первую попавшуюся комнату:

– Привет! А вы светите?

Из-за висящего на бельевой верёвке полотенца выглянул парень с голым торсом и улыбнулся.

– Нет, но на втором этаже точно светят, секция 25.

– Спасибо большое, вы нам оооочень помогли.

Мы с Веркой шагаем на второй этаж. Секция 25. А вот и объявление. Я снова первая ныряю в комнату:

– Привет! Нам срочно нужна ваша помощь!

Мгновенная реакция.

– Что такое? Мы поможем!

– Нам бы отсветить десяток разворотов.

– Да не вопрос!

С первого яруса «двухэтажной» кровати встал невысокого роста, коренастый паренёк. Он довольно добросовестно отсветил нам тетради и половину учебника, мило поулыбался и пригласил нас снова прийти к нему светить.

Так мы познакомились с Андреем. Мы светили все свои лекции, зачёты, экзамены, книги только у Андрея. Позже он по дружбе стал делать скидки, и мы решили остаться его «клиентами». Постоянные прогулки по «мужскому» крылу расслабили мои мысли о встрече брата Артема и мне совсем стало на это все равно.

Мои виртуальные отношения с вахтёром развивались, несмотря на то, что за весь второй курс моей учёбы я видела его лишь раз пять, когда он навещал меня после вахтовой работы. Тогда я поняла, что верность у меня предательски зашкаливает. Подруги говорили мне, что я зря трачу на него время. А я никого не слушала.

Всё чаще я стала слышать, как в трубке заплетается его язык. Вот чем занимаются по вечерам в тайге – пьют. Не утверждаю, что все, но он точно. Выпивка – дело сложное и малоизлечимое. Я же наивно полагала, что люди меняются. Не меняются люди! Не верьте! Меняется отношение, но не люди! И то, только тогда, когда они сами этого хотят.

Каждый приезд домой он тактично делил на две части: одна половина для родителей и друзей, вторая – для меня. Первая половина его отпуска всегда сопровождалась масштабными посиделками с алкоголем. Если поначалу он это старался скрывать от меня, то позже забывал, что это стоило делать. Я злилась. Я стала уставать от таких странных отношений и, в конце концов, мы поругались. Последнее, что я кричала в трубку, было: «Всё, больше мне не звони!».

Отвлекаться на парней было некогда. Хотя пару раз я и встречалась с некоторыми, но больше двух свиданий я не выдерживала и разочаровывала надежды начинающих ухажёров. Причем делала я это очень театрально. Ради одного пришлось сильно рассмеяться и хрюкнуть. Больше я его не видела.

Мама стала всё чаще говорить мне, что стоит лучше присматриваться к парням и не быть такой категоричной. А я всё больше боялась пустить кого-то в своё личное пространство. Единственным выходом для себя я видела общение в интернете. Близко не подпускаешь, общаешься по душам и получаешь позитивные эмоции.

С одним парнем, несмотря на его уговоры, я не решалась встретиться очень долго. Потом пару раз встретилась и поняла, что он совсем не тот, кого мне хочется видеть рядом с собой. От постоянных рассказов о зубах и пломбах у меня появился второй подбородок. Желание пропало, не успев появиться. Подруги твердили, что это нужно делать обязательно. Будто встречи с парнями не позволят мне превратиться в холостяка с раскиданными по полу носками. Носки у меня всегда лежали в шкафу, один в одном. А холостяцкая жизнь не такая уж и плохая, между прочим. Но они не унимались.

Ну ладно, слушаюсь и повинуюсь. Вот какой-то Андрей зовёт меня на свидание. Не тот, который книги светил, другой, из сайта знакомств «Мой мир». Помните такой?

Симпотяжка, переводчик, романтик. Хорошо, надеваю симпатичное платье, делаю скромный и милый макияж, накручиваю волосы. Смотрю на себя в зеркало и улыбаюсь. Была не была!

На первом свидании он подарил мне красную розу и шоколадку. Разговорчивый и внимательный. На второе свидание он снова принёс шоколадку и начал закидывать меня комплиментами. Это меня скорее ставило в неловкое положение, чем радовало. Вот так сразу огромный мешок комплиментов даже Дед Морозу был бы не по силам. Да и душа почему-то не лежала к нему. Зачем мучить парня? Весь вечер перед третьим свиданием я собираюсь с мыслями, пытаюсь набраться храбрости. Не так-то просто это сделать – сказать, что больше не сможешь с ним встречаться. Писать ему смс было странно. Он обязательно спросит – почему? Хоть бы он этого не сделал! Пожалуйста, не спрашивай почему! Ты очень даже милый, но не могу я, не могу! А почему не могу, сама не знаю.

И вот оно, третье свидание. Тянуть я не стала. Сказала, что больше не могу с ним встречаться, что я психопатка и мне нет дела до парней, как бы мне этого ни хотелось, несла ещё какую-то чушь, предложила остаться друзьями и продолжить общение в пределах интернета. Он растерялся. Как же я тебя сейчас понимаю! Сама бы, наверное, под землю провалилась. Но поверьте мне, лучше признаться в этом сразу, чем позже, когда тебе будет ещё неприятнее.

Его возглас с недоумением «Как так, я же тебе розу подарил?!» окончательно расставил все точки над И.

Так мы остались друзьями. Сначала наше общение было похоже на полузасохшую жвачку, а потом всё наладилось. Мы делились секретами, давали друг другу советы. Немного позже он встретился с девушкой, которой сделал предложение и сыграл с ней свадьбу. Я была за него рада. И за себя тоже. Я вовремя ушла с его пути. Я молодец. Пронесло-то как!

Учёба, вечера с подружками, учёба, иногда интернет. Кто-то хочет познакомиться. Скромный, немного странный. В его анкете написано, что он высокий (при росте 180 см. по сравнению со мной, то конечно). Ой, предлагает встретиться! Ну уж нет, не торопись, я пока не хочу, мне нужно реферат защитить, а потом посмотрим. Стал настойчивей. Ну хорошо, реферат подождёт. Я согласна! Где, когда, во сколько?

Наша встреча была назначена на 19:00 в кинотеатре. Я подошла в назначенное время в оговоренное место. Никого похожего и высокого я не замечала. Я растерялась и подошла к киоску с дисками, стоящему в фойе кинотеатра, и стала глупо разглядывать обложки дисков. Потом я подумала, что такая ситуация может длиться вечно, а кино скоро начнётся, и написала ему смс: «Я на месте, а ты?». Он ответил: «Я тоже. Стою у входа». Я осторожно оглянулась. У входа в зал стояли только три парня, один был охранником, второй стоял с девушкой и третий человек был небольшого роста и с очень большим рюкзаком. Да где же ты??? Пишу снова: «А ты в каком кинотеатре?». Оказывается в том же, что и я. «А ты случайно не с рюкзаком?», в ответ – «Да, с рюкзаком». И где же в тебе 180 см.????? Ты до меня-то еле дотягиваешься, скромный человек с большим рюкзаком. Вот это был неждан чистокровный. Я подошла к нему, пытаясь подавить в себе приступ смеха. Он галантно пропустил меня в зал, мы нашли свои места и сели смотреть кино.

Кино было до сумасшествия скучное, я постоянно глотаю зевоту, а он улыбается. Ему, по всей видимости, оно очень нравится. О, жесть.

В общем, он был совсем не в моём вкусе. Всё же мы продолжали с ним общаться как друзья ещё какое-то время позже, в интернете. Изредка встречались на улице. По всей видимости, я тоже была не в его вкусе. Это облегчало ситуацию.

Все эти события сопровождались редкими звонками моего горемыки-вахтера. Он звонил стабильно раз в неделю. Я не хамила, разговаривала спокойно и прилично. Если я говорю прилично, значит действительно прилично, не подумайте. Просто не давала ему повода подумать, что я снова готова закрутить с ним отпускной роман.

Как ни странно, весь второй курс прошёл у меня в учёбе, странных непродолжительных встречах и одиночестве. Её, то есть любви, не было и подавно.

Так плавно я перешла на третий курс. Золотая середина моей учёбы. Как мы давно этого ждали. С первого курса преподаватели твердили нам, что до третьего курса мы работаем на зачётку, а после – она на нас. Ох, как мы все этого ждали.

На третьем курсе у нас сложилась весёлая и дружная компания. Мы отмечали вместе дни рождения, праздники и проводили вместе выходные. До сих пор в порыве ностальгии я пересматриваю фотографии этих безумных дней. Виновником становления этой шумной компании стал Андрей. Да, да, тот самый Андрей, который светил нам всё в подряд для наших бесконечных рефератов, экзаменов и семинаров.