Расколотый надвое

Он по-прежнему видел её. Даже не так.

Он её чувствовал.

Как подрагивали контуры тела Грейнджер. Грязнокровка боялась, это было заметно по лихорадочным движением. По сбивающемуся дыханию. А его чувства обострились. Он неожиданно неплохо видел в темноте, усилились слух и обоняние.

Интересное наблюдение.

Он ощущал себя хищником на охоте. В каком-то смысле так оно и было.

В конце его ждала добыча.

Он представил, что испытает настоящий взрыв из ощущений, если вцепится ей зубами в шею, порвет кожу и доберётся до неё – той самой грязной чёрной крови, почувствует её тугую пульсацию на языке.

В таком состоянии её запах усилится в сто раз, забьётся повсюду, проникнет под кожу и в лёгкие. Запах паники, смешанный с карамелью.

Это были странные мысли. Словно чужие. Они переплетались с его собственным неприятием к таким, как она. И порождали нечто огромное и жестокое. И будто бы… совершенно бессмысленное.

Последняя мысль была отрезвляющей, как пощёчина. Серьёзно, Малфой? Правда хочешь это сделать? Укусить её? Или всё же почувствовать, какова её кожа на вкус. Хмм…

Грейнджер в библиотеке.

Смотрится так органично среди книг, в облаках пыли, окутанная запахом дерева и бумаги.

Ему невыносимо хочется приблизиться к ней, он рискует рассекретить себя, попасть под слабое мерцание Люмоса. И тогда его чары не выдержат.

Она поймёт, что кто-то рядом, следит за ней.

Грейнджер ощущает присутствие, протягивает вперёд руку. Он легко уклоняется, а она слепо щурится и с облегчением выдыхает.

Глупая. Грязнокровка.

Как она планирует тащить всю эту кипу книг?

Пока она ползёт по коридору, останавливаясь через каждые десяток шагов, чтобы лучше перехватить свою поклажу, ему хочется наорать на неё.

Так блядски медленно.

Но ему не стоит выдавать себя здесь. Она может поднять шум, это привлечёт ненужное внимание. Лучше поймать её на горячем, когда, наконец, доползёт до их гостиной.

Преследование нагруженной книгами Грейнджер – одно из самых скучных занятий, но даже самый скучный урок имеет свойство заканчиваться.

Разбуженный портрет удивлённо что-то пробурчал, когда невидимая грязнокровка прошептала пароль.

Он проскользнул вслед за ней легко и быстро, чуть сместившись в сторону. Она ощутила, что кто-то вошёл за ней. И предсказуемо запаниковала, попытавшись сбежать.

Ну что за идиотка. Даже без всех этих фолиантов у неё не было шансов.

Когда Малфой обхватил её и инстинктивно прижал к себе, то понял, что девчонка сейчас заорёт. Хотя вряд ли это услышит кто-то, ведь башня старост находилась на достаточном удалении, и в этой части замка безлюдно, тем более – в этот час. Если только Снейп всё-таки не поселил тут кого-то аврора. Тогда ему не стоит компрометировать себя зажатой в объятиях грязнокровкой.

Он сдёрнул с неё капюшон и, зажав ладонью рот, наклонился прямо к её уху, ощущая щекотку непослушных каштановых кудрей.

Неужели у неё и шампунь с каким-то съедобным ароматом?

Это девица принципиально игнорирует цветы? Или, может, её родители-маглы настолько бедны, что не в состоянии её нормально кормить и той постоянно хочется жрать?

– Тише, не вопи, это я.

Мерлин знает, почему он сказал это.

И ещё более странно, отчего он решил, что это должно её успокоить. Если тебя хватает среди ночи один из самых ненавистных тебе людей, вряд ли ты облегчённо выдохнешь, услышав его голос.

Но на грязнокровку, кажется, подействовало.

Она перестала вырываться. Но, возможно, дело было в ударившей её по пальцу книге. Потому что скулить девчонка не перестала.

– Значит, ещё один маленький грязный секретик золотого трио, – довольно протянул он, когда понял, что Грейнджер зафиксирована и больше не предпринимает попыток к бегству.

– Мерлин, Малфой… Ты так напугал меня, – простонала она.

– Ведёшь своё собственное маленькое расследование? – он глянул на валявшиеся под ногами книги. – Давай-ка побеседуем об этом.

Он слегка подтолкнул её вперёд, но грязнокровка неожиданно осела на пол и болезненно застонала.

– Я не могу идти, – с жалобной интонацией протянула она.

Гермиона чувствовала неприятную болезненную пульсацию в большом пальце ноги. Ей не хотелось представать перед Малфоем в столь уязвимом положении. Конечно, это не сравнится с тем, как она корчилась от Круциатуса на полу в Мэноре, но всё же… Напряжение последних дней, постоянное ощущение опасности, непонимание того, что происходит давило на неё. И банальное падение книги на ногу могло заставить её разрыдаться.

Мерлин, она пережила не одну книжную лавину в библиотеке Хогвартса. Об остальных испытаниях, выпавших на её долю, не стоит и говорить.

И вот она здесь, застигнутая врасплох с украденными книгами, в мантии-невидимке, о которой этот гад не приминёт сообщить директору. И вообще всем, кто готов услышать, об этом раструбит.

Ей больно и обидно. Она сидит на полу у его ног. Вот к чему ты пришла, Гермиона.

Малфой раздражённо цокнул языком, тяжело вздохнул и… подхватив её на руки, понёс к дивану.

Наверное, со стороны это выглядело жутковато и забавно одновременно. Видна была лишь её голова. Так что он будто бы просто держал согнутые руки перед собой, а рядом плыло её лицо, обрамлённое взлохмаченными каштановыми волосами.

…

Драко принял это решение, не особенно задумываясь. Оно было импульсивным, но отчего-то казалось самым правильным. Просто взять её на руки. Её близость стреляла импульсами по нервам, разгоняла кровь, будоражила. Он впервые коснулся её голой кожи. И не с целью придушить или причинить боль. А чтобы помочь.

И она тоже чувствовала это.

Неловкость.

Кожа на её ноге, на которую легла его ладонь, покрылась мурашками.

Голая кожа.

На ней совсем мало одежды. Наверняка, Грейнджер в своей тупой пижаме с уткой. Потащилась в ночь по замковым коридорам почти раздетая. Тяга к знаниям у неё точно пересиливает инстинкт самосохранения.

Голая кожа.

Её шорты ведь такие короткие. Малфой перехватил её поудобнее, его ладонь скользнула чуть дальше по ноге девушки, задев лёгкую хлопковую ткань, большой палец скользнул под шорты, и по маленькому телу пронеслась дрожь. Она дёрнулась в его руках.

Ей почти наверняка было неудобно, потому что она даже не пыталась держаться за него. Девушка неловко комкала на груди мантию-невидимку, пытаясь скрыться под ней подольше.

Малфой хищно ухмыльнулся. Бесполезно. Он всё равно всё увидит.

Грейнджер судорожно дышала. Она не знала, как себя вести. Но к счастью для неё, да и для него, пожалуй, тоже, дорога до дивана занимала лишь несколько шагов. Поэтому их – такой неуместный, такой чуждый контакт продлился совсем недолго.

Драко неожиданно бережно сгрузил свою ношу, позволив её голове аккуратно опуститься на спинку.

Она тут же вскочила, приняв сидячее положение, намереваясь… Непонятно, что она хотела сделать. Неужели рассчитывала, что он позволит ей сбежать сейчас?

– Раздевайся, – серьёзно приказал парень, едва удержав дёрнувшиеся вверх уголки губ. И наслаждаясь тем, как мгновенно округлились карие глаза на парящей в воздухе голове, а скулы окрасились нежно-розовым. Выдержал подобающую паузу и уточнил. – Снимай с себя мантию.

– Почему я должна тебя слушать? – с некоторым облегчением мяукнула Гермиона и, попытавшись добавить в голос металл, добавила. – Нечего мне приказывать!

– Позвать Снейпа? Ты уже готова распрощаться со значком старосты? Наконец-то свалишь из этой башни и не будешь путаться у меня под ногами.

– Тебе бы этого очень хотелось! – прошипела девушка.

– Разумеется, – он пожал плечами, не став отрицать очевидного. – Но у меня есть идея поинтереснее… Ты отдашь мне мантию.

Гермиона едва не задохнулась от возмущения. В его тоне как всегда не было даже намёка на вопрос и тем более – просьбу.

Ты отдашь мне мантию.

– Что!?

Малфой с удовольствием наблюдал, как грязнокровка задыхается от возмущения.

– Я не отдам тебе! Да и она не м…

Речь резко оборвалась, и девушка замялась.

– Да знаю я, что она поттеровская! – отмахнулся парень. – Вряд ли твои родственнички-маглы оставили тебе в наследство один из самых редких магических артефактов.

– Что ты собираешься с ней делать? – не сдержала любопытства Гермиона.

– Не твое дело, грязнокровка, – расплылся в наглой улыбке слизеринец.

Он заметил лёгкое колебание, рябь прошлась по обивке дивана. Девчонка куталась сильнее, прижимая к себе невидимую ткань.

Если он попытается отнять её силой, она будет сражаться до последнего. Странно, что она до сих пор не выхватила палочку. Кстати… где она её держит? Засунула под резинку шорт? Они непонятно как на самой Грейнджер-то держатся. Наверное, на ней какая-то кофта с карманами.

Малфой вздохнул и сквозь зубы выдавил:

– Я воспользуюсь ей и верну тебе.

– Почему я должна тебе верить? – тут же быстро спросила девушка, облизав губы.

Вопрос резонный.

– У тебя нет других вариантов. Давай уже её сюда, Грейнджер. Я и так был слишком вежлив и терпелив с тобой.

Гермиона едва не фыркнула, Малфой, вероятно, исчерпал весь свой запас терпения на месяц вперёд.

– Я тебе не верю, – она снова быстро облизала губы, лихорадочно прикидывая в уме варианты, как избежать неприятных последствий. И… ничего не придумала.

Довериться слову Малфоя? Ха-ха-ха. Да он и не давал ей никакого слова. Если он не отдаст мантию, то скорее всего будет держать где-то в башне, и она сможет её найти. А если нет?

– Грейнджер…

Он угрожающе навис над ней. Девушка дёрнулась, и в просвете распахнувшейся мантии-невидимки мелькнул утиный клюв. Малфой вздохнул. Невозможно говорить о чём-то серьёзно, когда рядом утка.

Девушка приподнялась и резко села, скинув мантию с плеч. Малфой наклонился, и, не прерывая зрительного контакта, протянул руку куда-то к её талии.

Медленно. Намеренно.

Мерлин, ему нравилось её дразнить.

Он резко ухватил лёгкую материю и дёрнул на себя.

Грейнджер от неожиданности вскрикнула и подпрыгнула. Но её короткий писк тут же перешёл в стон боли.

Парень настороженно прищурился. Его взгляд скользнул вниз по её ногам. Она была в одном тапочке, второй соскользнул, пока он нес девушку до дивана.

Большой палец уже успел опухнуть, покраснеть и посинеть местами.

Малфой достал из кармана палочку, и сделав аккуратный взмах, прошептал заклинание. Палец медленно уменьшился в размерах, оставив лишь небольшую красноту.

– Тебе знакома медицинская магия? – Гермиона наклонилась, и её волосы практически скрыли лицо. Она придирчиво осмотрела результат.

– Не одна ты интересуешься заклинаниями вне школьной программы.

– Ах, ну да, – она резко выпрямилась, сложив руки на груди. – Одно медицинское заклинание ты на мне уже применял.

Малфой чуть приподнял бровь.

– Нашла, о чём вспомнить. К тому же, на результат ты вроде бы не жалуешься. Если бы не я, так и ходила бы с зубами как у бобра. Сейчас у тебя хотя бы улыбка во рту помещается.

– Я не стану говорить тебе спасибо! – возмущённо выдохнула Гермиона.

– За зубы или за палец?

Он издевался над ней. Снова.

– Ни за что я тебя благодарить не собираюсь!

– Ну, я как-нибудь выживу без твоей благодарности.

Малфой пропустил между пальцами гладкую и мягкую волшебную ткань.

Зачем откладывать?

Он давно всё продумал. А эта мантия – идеальный завершающий штрих его плана.

Слизеринец решительно накинул её на плечи. Магия подействовала через секунду, его тело растворилось в воздухе, оставив только не покрытую голову.

– Куда ты собрался?! – переполошилась девушка, вскакивая и ойкая. Ушибленный палец отозвался фантомной болью.

– Сиди в башне, дура, и только попробуй опять куда-нибудь потащиться. Расчленитель тоже может решить прогуляться.

Малфой удовлетворённо отметил, что она вздрогнула, и набросил капюшон на голову, полностью исчезая.

Гермиона услышала глухой звук удара об стену.

– Эй, дамочка! Просыпайся хоть иногда, ну просто ради разнообразия, – видимо, он обращался к портрету. – Не выпускай Грейнджер, ясно?

– А почему я тебя должна выпускать? – заворчала разбуженная наездница. – И, кстати, где ты?

– Я тебе снюсь, – нагло ответил слизеринец. – Всем всё понятно? Сидеть тихо и не дёргаться!

– А почему ты мне приказываешь?

Портрет и Гермиона протянули это одновременно. И, к неудовольствию Грейнджер, с одинаковыми обиженными интонациями.

Он лишь пожал плечами.

– Я – Малфой. Я всегда приказываю.

Глава 9

Он совершенно точно знал, что найдет ей применение. План родился практически сразу, едва невесомая, прозрачная как туман, ткань легла ему в руку.

Транквилитас аними.

Редкое зелье, успокаивающее разум. Оно было ему нужно.

Не то чтобы он всерьёз полагал, что окажется на соседней койке с Локонсом. Но… Безумие в большинстве случаев довольно унизительно. Отними у Беллатрисы палочку – и она просто невпопад хохочущая тётка средних лет с черной паклей на башке. Женщина трудной судьбы. Маглы точно сняли бы про такую успешный фильм. Они любят копаться в чужих драмах.

Странно, что слабоумие в магическом мире необратимо. Кто-то же должен заниматься этими исследованиями.

Чего стоит твоя чистокровность, если ты периодически забываешь подтирать зад?

Ему внезапно подумалось – ведь магия довольно статична. Новые зелья и заклинания изобретаются редко и с большим скрипом. Салазар его побери за такое кощунство, но маглы в этом смысле пошустрее. У них есть стимулы в виде более короткой жизни и кучи угрожающих им болезней. Бедолаги даже трахаются с гораздо большей оглядкой. И всё равно… Может потому, что их больше? Поэтому и выборка для талантов побогаче.

А Тёмный Лорд ещё хотел избавиться от грязнокровок. На одних чистокровных магическое общество в своем развитии съехало бы в болото.

Как бы отреагировал отец, услышь он подобное?

Предсказуемо.

И снова ты подумал об этом.

В чём дело, Драко? Старшие Малфои больше не нависают над тобой, как Экскалибур. А ты всё ещё живешь, сверяя свои мысли с их грёбаными установками. И всё, на что хватает твоего бунтарского духа, это трахать магловских шлюх и зависать в злачных районах Лондона.

Хмм… Может, после Хогвартса устроиться на какую-нибудь максимально немагическую работу? Скинуть палочку на хранение в свою ячейку в Гринготтсе и стать… да хоть стома-то-ло-гом! Как родаки Грейнджер. Вряд ли для того, чтобы заглядывать людям в рот, надо много ума.

Хотя кого он обманывает.

Он этого не умел.

Его приучали к тому, что все будут смотреть в рот ему.

И всё же.

Отправить папаше колдо в белом халате и дебильной маленькой шапочке. Он впадёт в такую депрессию, что дементорам из-за этого придётся сесть на диету.

Опять. Делать всё ради и вопреки.

А сам-то ты чего бы хотел?

Драко отбросил эти мысли. Он был слишком практичен для таких абстрактных рассуждений.

Конкретно сейчас он хотел зелье.

И он его получит.

Эх. Если бы у него была эта мантия с первого курса! А лучше – с рождения. Он бы вообще её не снимал.

Поттер – придурок, конечно, но всё-таки парень. Не может быть, чтобы он с её помощью не добыл себе парочку ярких картинок для дрочки. Драко бы точно посетил квиддичную раздевалку. Душевая – обязательно. Даже не обсуждается. Ванная старост – ну так. Там нередко трахались парочки. А смотреть на это его не возбуждало.

Отлично всё-таки передвигаться, зная, что ты невидим.

В подземельях было приятно прохладно. Без пронизывающего замкового сквозняка. Комфортная прохлада. Как раз для змей. В том числе – для одного старого змея, в чье логово он сейчас и направлялся.

Как хорошо, что удалось подслушать заклинания для отпирания двери.

Директор, конечно, не ограничился простенькой защитой.

Где-то тут… вот оно! Яркая зелёная вспышка обожгла сетчатку, проносясь над его плечом и врезаясь в стену. Даже не хочется выяснять, что это было.

Он ещё раз провел палочкой, пытаясь зацепить чужую охранную магию. Хоть какая-то польза от Люциуса и Абраксаса. С другой стороны – не будь этих старых ублюдков в его жизни, может быть, его бы и не мучили сейчас кошмары вперемешку с бессонницей и головными болями?

Люмос осторожно, будто даже опасливо расползался по каменным стенам.

Мда. Как ни ценил Драко уединение, всё-таки сидеть целый день в кабинете без окон – удовольствие не для него.

Всё как обычно. Огромный длинный стол в центре, заставленный колбами, любимый котел, который хозяин даже мыл лично, не доверяя такое священнодействие жопоруким эльфам. Ещё куча котлов разных размеров во всех углах кабинета.

И – главное. То, ради чего он тут. Стеллажи с готовыми зельями. Оно должно быть тут. Скорее всего, на верхней полке, с самыми редкими.

Кончик палочки чуть дрогнул в его руке от нетерпения. Драко прислушался. Кинул на дверь простенькое заклинание оповещения. Оно успеет сработать, чтобы он погасил Люмос и поплотнее укутался в мантию на случай, если крёстному стрельнет пониже поясницы пересчитать свои зелья среди ночи.

Драко, конечно, оставил довольно много магических следов. Особенно подозрительно тайные посещения кабинета с зельями выглядят, когда в школе потрошат грязнокровок. Но он умел их подчищать. Опытные авроры смогли бы обнаружить, но надо же знать, что искать и где.

Поиски осложнялись тем, что зелья были без этикеток. Снейп вовсе не планировал облегчать возможным ворам задачу.

Но Драко примерно представлял, как оно выглядит.

Вот.

Что-то похожее.

Плотная, густая субстанция бледно-фиолетового цвета.

Теперь запах.

Для каждого свой, прямо как у амортенции. Только в случае с транквилитас аними он должен быть успокаивающим. Что-то приятное и умиротворяющее.

Что-то вроде…

Роз.

Сад Нарциссы.

Место, где можно было расслабиться. Хоть немного отдохнуть без ощущения, что над тобой нависает отцовская трость для подзатыльника.

Кстати, когда у Драко только появилась палочка, он отучил Люциуса от этой нехорошей привычки.

Бить его.

Тот ворчал про слишком рано показанные зубы, но это ворчание, кажется, было даже немного одобрительным. Пусть скажет спасибо, что сын от непривычки и злости не размазал его об стену. Костеростками бы не отделался.

Было что-то ещё.

К цветочным ароматам примешивалось нечто съедобное, но Драко не стал в этом разбираться. У Снейпа в кабинете чем только не воняет.

Малфой уже нашёл то, что искал.

…

Гермиона лихорадочно металась с одного края дивана на другой.

Она обложилась всеми украденными из запретной секции книгами, свалив их на столик и диван по бокам от себя. Сама расположилась в середине и усиленно пыталась изучить их все и сразу. Хватала одну за другой, глаза слегка воспалились из-за плохого освещения в гостиной, но девушка не обращала на раздражающее пощипывание внимания. Она пробегала по диагонали страницу за страницей, пытаясь впитать как можно больше.

Найти что-то, что может ей помочь.

Не ощущать себя настолько беспомощной без какой-либо информации.

Почему-то ей казалось, что Малфой отберёт книги, как только вернётся, закончив свои грязные дела.

В том, что они были грязными, Гермиона не сомневалась. За другие этот хорёк и не брался. У него просто фантазии не хватит сделать что-то хорошее и созидательное.

Наверняка, собирает на кого-нибудь компромат, выведывает чьи-нибудь грязные секреты или подглядывает за девчонками.

Занятия, достойные змей.

Слизеринских змей.

Хотя… что касается последнего – ему это было необязательно. Большинство девиц и так охотно разделись бы, если б он попросил.

Попросил – как же!

"Я Малфой. Я всегда приказываю".

Да что он о себе возомнил!?

Кажется, они с наездницей были настолько возмущены этим, что после его ухода целую минуту могли только открывать и закрывать рот.

Гермиона была так зла, что чуть было не принялась обсуждать с портретом его скотское поведение. Но вовремя себя осадила.

Обсуждать с портретом противных мальчишек.

Да, Грейнджер. Ты совсем одичала в своей башне, запертая с хорьком. Сосредоточься. Приоритеты. Не стоит забывать расставлять.

…

Он справился быстро. Намного быстрее, чем рассчитывал. Даже странно, что Снейп поставил так мало охранных чар. Хотя по сути ничего сверхценного у него в кабинете не было. Вот в бывший дамблдоровский кабинет проникнуть было бы сложнее.

Ещё есть время, в башню возвращаться не хочется. Пусть грязнокровка немного понервничает.

Он ещё не решил, отдаст ли ей мантию. Всё будет зависеть от ее поведения. И зная Грейнджер…

Он хищно оскалился. Ох, не видать ей мантии, как своих ушей, спрятанных где-то в этом её совином гнезде.

Времени достаточно. Хмм…

Девчонки давно трепались об этом в общей гостиной.

О девичнике.

Планировали оккупировать выручай-комнату. Как раз сегодня вечером. А их девичники обычно перетекали в ночь. Вряд ли Паркинсон или Гринграссы, как пай-девочки разошлись по кроваткам. Наверное, они расползутся только к завтраку.

Не то чтобы ему было интересно, о чём болтают девчонки…. Вот лет в тринадцать он продал бы отцовскую коллекцию огневиски, чтоб попасть на девичник незамеченным.

Сейчас ему подвернулась возможность. А он не привык от них отказываться. Стать ещё большим знатоком женских душ и проще разводить их на быстрый перепих в школьном туалете. Навскидку.

Хорошая ведь причина не идти в башню сразу после ограбления снейповского кабинета?

…

Выручай-комнату он нашёл легко. Прислушался.

Девичьи голоса.

Да, все женские. Аккуратно взявшись за массивную ручку, слегка нажал. И толкнул вперёд. Она не издала ни звука. Малфой быстро глянул в образовавшийся просвет.

На него не обратили внимания. Потому что не на что было. Если бы кто-то и глянул – нашел бы лишь пустоту.

В комнате было достаточно темно, свет исходил из маленьких напольных светильников. А самое светлое место – будуарный столик с огромным зеркалом, за которым парочка слизеринских старшекурсниц красили третью, желая, видимо, попробовать на ней всю имеющуюся косметику.

Черное каре Паркинсон. Её точёный профиль, полные губы, обхватывающие самый краешек стакана.

Милисента Булстроуд, сестры Гринграсс, Дэвис и ещё около десятка слизеринок. Все – в пижамах разной степени откровенности.

Задержаться.

Почему бы и нет.

Потенциал мантии надо использовать по полной. Тем более обсуждали как раз его.

– Драко не стал бы спать с грязнокровками! – повысила голос Паркинсон, отлипнув от стакана и раздражённо тряхнув волосами.

На что Астория лишь усмехнулась:

– О, ещё как стал бы!

Она добавила в притворном священном ужасе:

– И даже с маглами. Драко из тех парней, что не упустят возможности засунуть член в любую хорошенькую девчонку. К тому же… для таких, как мы, это что-то вроде безопасного протеста. Наше будущее расписано на годы вперёд. Родители уже придумали нам судьбу. Так что, всё что нам остаётся – это трахаться с маглами и грязнокровками назло мамке.

Милисента хрюкнула в стакан, но ничего не сказала.

Пэнси бросила на неё взбешенный взгляд, но ту же вернула его Астории.

Драко встал чуть поодаль, за диваном. Прислонился к стене, чтобы никто случайно не налетел на него. Девицы периодически хаотично перемещались по комнате.

Предвкушение сплетни заставило всех застыть, прекратить разговорчики и жадно прислушаться. Это и раззадоривало, и раздражало Паркинсон.

– Да что ты такое несёшь?! Я бы никогда не прикоснулась… Это же всё равно, что с животным! Очень странно слышать от тебя такое! Будто ты не находишь в этом ничего такого.

Астория коварно ухмыльнулась:

– В этом наше отличие, Паркинсон. Я могу относиться к этому, как угодно. Просто позволяю себе в отличие от тебя, бедняжки. И не душню о своей неприязни к маглам на каждом шагу. Для родителей я – ярая маглоненавистница, но в душе мне плевать на них. И поэтому я стану идеальной леди Малфой. Которая не станет трахать мужу мозги и позволит маленькие слабости. Что-то вроде невинного извращения. Трахать маглянок иногда.

– Женится на тебе?! – Паркинсон так энергично взмахнула бокалом, что часть цветного напитка расплескалась на диван и плед. – Не много ли мнишь о себе? Он встречается со мной…

– Ой, перестань! – младшая Гринграсс отмахнулась от неё, как от несущей глупости первокурсницы. – Драко ни с кем не встречается. Я вообще не уверена, что он способен на это самое «встречаться». Это же предполагает… ну не знаю… некоторую эксклюзивность что ли.

Паркинсон сжала зубы так сильно, что Драко подумал – сейчас крошка брызнет в разные стороны.