Новогодняя симфония дракона

Ведро нагребало снег, а я трамбовала его варежкой.

В главный зал! В главный зал! – бормотала я, неся ведро.

У меня были разные начальники. Один из них однажды попросил меня поговорить с надоедливой любовницей по телефону, как бы невзначай, чтобы она убедилась, что ей уже нашли замену. Но до такого не доходило!

Я высыпала снег на роскошный паркет, а потом решила, что снега мало, поэтому побежала за второй партией.

Три раза я бегала за снегом, видя, как в тепле снег начинает подтаивать и неплохо лепиться.

Что ж! – подняла я руки вверх, словно хирург перед операцией. – Приступим.

Ползая по полу на корточках, я сгребала снег, формируя змею. Вот голова, вот тело, а вот хвост.

Пока я пыталась сделать ей язык из снега, часы гулко пробили полночь. Снег начал подтаивать. На мой взгляд получался вполне приличный удавчик.

Я отогрела пальцем дырку вместо правого глаза, а потом проделала тоже самое с левым. Покрасневшие и замерзшие руки почти ничего не чувствовала, а я яростно дышала на свои пальцы.

Встав с пола, я отошла в сторону.

Вот, справилась! И даже за полчаса!

Не то, чтобы моего удава можно смело отправлять на конкурс снежных скульптур, но какой-нибудь приз зрительских симпатий он точно взял бы.

Готово! – крикнула я, отходя от своего детища.

Удав смотрел на меня грустно-грустно. Видимо, он понимал, свою удавью ущербность. И все остальные удавы смеялись бы над ним. Но это – лучшее, что я могла изобразить из того что есть за такой короткий срок.

Послышались шаги, а я отошла подальше, чтобы не загораживать свой шедевр. С замиранием сердца я ждала вердикта.

Что это за глист? – спросил маэстро, подняв красивые брови.

Змея, как вы и просили, – произнесла я.

“Удав, познакомься, маэстро! Маэстро, познакомься, удав!”, – мысленно произнесла я.

Это – ужасно, – произнес маэстро, глядя на удава, который уже начал растекаться лужей. Со стороны казалось, что он плывет по ней, но я то знала, что жить удаву оставалось недолго.

“Бе-бе-бе!”, – мысленно передразнила я. Внутри меня уже зрел бунт.

Да, но… , – возразила я, считая, что моему удаву нужен адвокат. Он так говорит, словно я всю жизнь посвятила лепке удавов. И все лето выскребала из морозильной камеры снег, чтобы потренироваться перед долгой зимой и работой на одного гения.

Никуда не годится, – отчеканил Ниссен .

Если вы думаете, что я всю жизнь… – начала я, чуть повышая голос.

Я ничего не думаю, – произнес маэстро. – Я вижу результат.

Шумно вздохнув, я сжала кулаки. Сейчас тающему удаву нужна скорая вытирательная помощь. А именно – тряпка и ведро.

Лепи еще, – произнес маэстро, а я, кажется, почувствовала, за что платят такие бешеные деньги!

Были у меня в жизни приятные ночи, но таких незабываемых не было никогда!

Глава 18

Красавец развернулся и вышел, а я проглотила такие забористые выражения, что если бы они вырвались, мир был бы не был прежним!

Скрипнув зубами отборные ругательства, я взяла ведро, варежки и направилась в сторону улицы с остервенением трамбуя снег в ведро. Пока я набивала ведро, мне казалось, что это – дурной сон. И я вот-вот проснусь.

Да что бы тебя… – ворчала я, понимая, что предчувствие по поводу интима меня не обмануло. Интим, как говорится, был. Но вот какой – история умалчивает.

Я потащила ведро со снегом в зал, вытряхнула его на пол и бросилась за следующим.

Три ведра уже немного подтаяли, а я мужественно лепила из них нового удава. На этот раз я решила поработать над ошибками и нарисовала озябшим пальцем чешую. Я аккуратно выложила снегом раздвоенный змеиный язык. На этот раз я попыталась вспомнить, какие у змеи глаза, но сейчас они получились у меня весьма ошарашенными.

Готово! – крикнула я, чувствуя, что на еще одну лепку снеговиков в центре зала меня просто не хватит.

Я услышала шаги. Удавчик номер два уже начинал подтаивать.

И это все на что ты способна? – спросил маэстро.

Ну уж простите! – выдохнула я, отогревая озябшие руки. Этот удав смотрелся довольно прилично. Не удивлюсь, если на выставке снежных удавов он взял бы почетное третье место!

Ладно, – смилостивился маэстро, положив на плечо скрипку. Он сделал глубокий вдох, мотнул головой и … заиграл. Музыка заставила меня забыть обо всем. Она притягивала меня, а я чувствовала себя змеей, которая качается в такт дудочке.

Внезапно я увидела, как мой удав пополз… Ну, как пополз? Отталкиваясь маленькой снежной распоркой. Просто я не везде убрала снег, не посчитав это нужным.

А! – открыла я рот, делая шаг назад.

Не то, чтобы я сомневалась, но сейчас меня интересовал вопрос, есть ли в удавьем сердце какая-то благодарность к создателю? Нет, конечно, я не ждала того, чтобы удав радостно бросился на меня, назвал меня мамой и так далее… Но хотя бы не мстить мне за единственную недоразвитую лапу, которая совершала толкательно – поступательные движения.

Снежная змея превратилась в настоящую змею и поползла по залу, а я отходила от нее. Мне очень хотелось прочитать в желтых змеиных глазах радость встречи с как бы родительницей, но пока что я не могла прочитать в них ничего!

Музыка набирала темп, словно огромный вращающийся маховик. Сердце мое набирало темп в такт музыке.

А вы не могли бы… – пискнула я, понимая, что змея приближается ко мне.

Я посмотрела на маэстро, который играл с таким упоением, что закрыл глаза.

А можно не… – снова пискнула я, чувствуя, как упираюсь спиной в стену. Это – худшее, что могло случиться. Нет, я понимаю, маэстро человек творческий, но не думаю, что его вдохновят мои ноги, торчащие из пасти удава!

Помогите! – пискнула я, понимая, что змея становится в полный рост передо мной. Белоснежная, сверкающая, страшная, опасная и красивая, она извивается, словно собирается броситься на меня.

Сердце ухнуло вниз, когда музыка сделала яростный выпад, а змея бросилась на меня и … рассыпалась снегом у моих ног.

Маэстро остановился, глядя на остатки моего удавчика и на меня, которая вжималась всей спиной в стену.

Молча, не говоря ни слова, Ниссен вышел из зала.

Вот тебе и музыка, – прошептала я, мчась за тряпкой и вытирая остатки удава.

Нервы все еще икали, а я пыталась успокоить их. Но они устроили настоящий бунт.

Думайте о деньгах! – проворчала я, выжимая тряпку в ведро.

Вылив ведро на улицу, я поковыляла в сторону своей комнаты. Спину ломило, как у семидесятилетней старухи. Глаза слипались, а я во сне все еще лепила снежных удавчиков.

Нет, все! – выдохнула я, слыша звон колокольчика. Я поняла, что уже утро. – С меня хватит! Сегодня же увольняюсь!

Решительно я встала с кровати, чувствуя, как при мысли об увольнении мне стало на душе намного легче!

Глава 19

Будет еще мне указывать, какой длины должна быть змея! – ворчала я. – Красиво ему подавай! Ага! Щас! Разбежалась, поскользнулась, упала, застонала!

Но тут же меня обожгла неприятная мысль, а куда я, собственно пойду? У меня здесь нет ни дома, ни родных, ни друзей. Мне даже переночевать негде!

Это страшное чувство неизвестности пугало меня. Но и мысль, что в следующий раз с меня потребуют прокопать туннель отсюда до столицы, тоже ни капельки меня не грела! Но и не пугала уже настолько, как прихоти капризного гения.

Я расправила плечи и направилась в сторону, где слышалась скрипка. Ну, сейчас я ему все скажу, а потом буду свободна, словно ветер. Если он заплатит мне за день,то этих денег хватит, чтобы переночевать. Дальше буду думать.

Но жить в этом замке невыносимо!

К вам можно! – постучалась я в дверь, вместо того, чтобы открыть ее и тихо проскользнуть внутрь.

“Наша встреча была ошибкой!”, – вертелась в голове первая фраза.

Маэстро стоял возле открытого окна. Ветер надувал шторы. От порывов снежного ветра огонь в камине почти не горел. На мебели сверкала изморозь. Но, казалось, маэстро даже не холодно.

Я бы хотела уволиться, – произнесла я. – Вы сами видите, что я не соответствую вашим ожиданиям!

Эти слова я произнесла с гордо поднятой головой.

Я ожидала какой-то реакции. Например, хмуро сдвинутых бровей, мол, как я в тебе ошибался. Или, наоборот, радости от того, что я увольняюсь!

Но красивое лицо маэстро не выражало ровным счетом ничего. Только его глаза смотрел на меня внимательно.

Молчание маэстро действовало на меня так, что я начинала нервничать.

Он вздохнул.

Да, вы меня не устраиваете, – наконец-то произнес маэстро. – Однако, я не могу позволить вам уйти, не найдя себе замены.

Это что? Рабство? – ужаснулась я.

Можете считать, что да, – заметил дракон, проводя смычком по струнам. Звук был тонким, мелодичным и приятным.

Понимаете, я … эм.. слишком далека от музыки, – заметила я, стараясь говорить как можно убедительней. – Мне медведь на ухо наступил… В детстве… Больно… Поэтому я подумала, что нам будет лучше расстаться. Я, конечно, не обижусь, если вы решите мне не платить за фактически отработанный день и…

Я стала запинаться. Чувство неловкости сковывало мои движения и речь.

Маэстро с наслаждением провел смычком, вызывая новый прекрасный звук, от которого сердце начинало трепетно сжиматься.

Считайте, что я просто не понимаю музыку, – продолжала я, чувствуя, что спотыкаюсь на каждом слове. Если он – гений, то поймет. И обидится.

Анна, вся жизнь вокруг – это музыка, – заметил маэстро, со вздохом ведя смычком по струнам. – Ваш голос – это тоже музыка… Даже тишина – это музыка. Помешивание чая – это музыка… Шелест страниц книги – это музыка… Я так вижу мир, а как видите его вы?

Последние слова он прошептал.

Я вижу его обычным, – сглотнула я, осматриваясь по сторонам.

Поэтому у тебя не получается. Ты не понимаешь главного, – заметил маэстро. – Ты должна научиться жить в потоке собственной музыки. Получать удовольствие от всего, что ты делаешь, творить, создавать… У каждого человека должен быть талант в чем-то. Найди его и наслаждайтесь.

О, у меня совершенно нет талантов! – ответила я, пожимая плечами. – И, я … Я чувствую себя как-то…

Я обхватила плечо одной руки другой. Я не понимала, о чем он. Такие возвышенные темы обычно меня не касались.

Я могу сходить в деревню, чтобы поискать кого-то на мое место? – спросила я, набравшись мужества.

Раз ты так решила, то – пожалуйста, – заметил маэстро, отвлекаясь на игру.

Я выдохнула и вышла из комнаты. Он так легко меня отпустил?

Вздохнув, я направилась в комнату и нашла там теплую одежду. Сейчас пойду в деревню и поищу себе смену!

Переобув туфли в теплые унты, я поняла, что ни немного великоваты. Нацепив чужой шарф, я обмотала голову и направилась на улицу.

Снег срывался с неба, а я смотрела на дорогу, ведущую в сторону деревни. Ветер ударил в лицо, а я на секунду лишилась дыхания.

Красивый рой снежинок вспорхнул с сугроба, поднимая искрящимся облаком.

Во всем видеть музыку, – задумалась я, глядя на красоту гор и вдыхая свежий воздух.

От такой свежести кружилась голова, а я спускалась по дороге, видя там, в самом низу деревню. Красивая деревня, которую я почти не успела разглядеть в щель плотных штор казалась мне сказочным новогодним сувениром. Я поспешила к ней, оборачиваясь на замок.

Видеть во всем музыку, – прошептала я, слыша завывания ветра.

У меня было чувство в носоглотке, словно я лечу зуб под анестезией. Настолько свежим и морозным казался воздух.

В какой -то момент я немного сбавила скорость, слыша, как под ногами похрустывает снежок, словно кто-то с наслаждением вгрызается в сочное яблоко.

Деревня встретила меня обычными звуками. Какая-то женщина выбивала на снегу красивый, домотканый ковер. Я с завистью смотрела на ее домик. Пусть и небольшой, но он казался таким уютным. Даже сосульки, сверкающие на коньке крыши смотрелись как-то по- особенному нарядно.

Я даже не знала с чего начать, но на мгновенье зависла взглядом на красивом домике. Хочу себе такой же. Я представила, как нежусь возле камина из красного кирпича, как кутаюсь в плед, как пеку вкусные ватрушки…

Эй! – послышался оклик, а я обернулась. Женщина с ковром скрутила ковер, а я присмотрелась.

Катрина? – удивилась я, видя как покрасневшая от мороза Катрина направляется в тот самый уютный пряничный домик.

Катрина! – обрадовалась я, бросаясь к ней. – Вы не хотите вернуться обратно к маэстро?

Глава 20

Катрина посмотрела на меня странным взглядом.

– Нет, я серьезно… – настаивала я.

– Ну уж нет! – категорично заметила Катрина, открывая дверь. – Заходи, не стой на улице. Сейчас хвастаться буду!

Я вошла в уютный дом, в котором так и хотелось остаться навсегда. В гостинной потрескивал камин, мягкие диваны заманивали присесть. Все вокруг дышало каким-то сказочным уютом. “Я хочу себе такой же дом!”, – подумала я, на мгновенье представляя, что это мой дом! Это чувство заставило сердце сжаться. Боже мой! Какая красота!

– Я что? Зря всю жизнь работала? – усмехнулась Катрина, пока я рассматривала занавески, лестницу, ведущую наверх. – Я хочу спокойно пожить в свое удовольствие… Может, чаю?

Я готова была на все, лишь бы побыть здесь лишние полчасика. Мне нравилось совершенно все! Даже огромные напольные часы с кукушкой вызывали внутри чувство зависти. “А ведь я тоже могла бы купить себе такой домик!”, – пронеслась в голове мысль.

– Я завела овец, кур, – перечисляла Катрина. – Так что теперь живу и радуюсь…

Очарование мысли о том, что это – мой дом, тут же пропало, когда я снова вспомнила, что дом – чужой.

– А у тебя что стряслось? – спросила она, вынося чай и ставя его на салфетки. Кружечки были красивыми, а вокруг каждой из них лежало милое печенье. Это выглядело настолько прекрасно, что я даже улыбнулась, принимая кружку.

– У меня ничего не получается. Мне кажется, я не создана для этого… – заметила я, размешивая изящной ложечкой чай.

Мягкий диван обнял мою спину, а я поняла, что каждая деталь этого дома выбрана с любовью.

– Он постоянно твердит о какой-то красоте! – продолжила я.

– Что ты знаешь про этот чай? – заметила Катрина.

– Эм… Ничего… – ответила я.

– Так вот, этот чай называют слезой девы… Он вырос на том месте, где впервые упала слеза прекрасной девушки, которую оставил жених. Поэтому у этого чая очень терпкий и горький вкус… Она была колдуньей, поэтому немудрено, что из ее слезы вырос целый чайный куст! Попробуй его…

Я сделала глоток, понимая, что чай и правда какой-то необычный… Вкус у него немного ягодный… Но при этом с горчинкой. Очень интересный. Пряный…

– Очень интересный чай! – подняла я брови, как вдруг Катрина рассмеялась.

– Да ладно тебе! Это – обычный чай, который я купила в лавке неподалеку. Стоил он два серебряных. Но я добавила в него ложку старого варенья… – заметила Катрина.

Я удивленно посмотрела на нее.

– Все, что ты делаешь должно быть красиво, необычно и … с легендой. Жаль, что я это поздно поняла, – заметила она, помешивая свой чай. – Вот тебе и секрет. Ниссен любит все необычное, поэтому ему нравится, когда ты создаешь не просто блюдо, но и легенду… Однажды я подавала лимоны в сахаре в лимонном платье… И у меня даже сережки были из лимонных долек!

Я смотрела на нее круглыми глазами: “Эвонна че!”. А я и не знала.

– Так что ничего сверхъестественного нет, – заметила Катрина, глядя почему-то на мое платье. – Ты вот мне скажи, ты себя в зеркале давно видела?

– В смысле? – нахмурилась я.

– В прямом! – фыркнула Катрина. – Где твои красивые платья?

– Какие красивые платья? – спросила я, округлив глаза. – Я же служанка!

– Ты – не просто служанка. Ты – муза, – заметила Катрина. – Ты должна выглядеть красиво, все, что ты делаешь должно быть красиво… Ты – украшение замка…

– Что-то я не заметила, когда вы стояли на коленях передо мной и отцом, что … – начала я, слегка возмущенно.

– Маэстро любит тишину. Особенно, когда у него ничего не получается. А у него никак не получается новогодняя симфония. Он щедр, но в гневе страшен. Так что тут иногда приходится терпеть… – вздохнула Катрина, а я посмотрела на ее дом.

Как же я хочу такой же!

– Вот скажи мне, ради чего ты работаешь? – спросила она.

– Ну… – протянула я, пытаясь придумать смысл.

– Раз не выпалила сразу, значит, и цели у тебя никакой нет, – усмехнулась Катрина. – Чтобы было легче, чтобы … проще относиться к тому, как он себя ведет, ты придумай себе цель. Загорись ею. Это очень поможет тебе… Я вот мечтала о таком доме. И понимала, что не могу себе его позволить. Но теперь я заказала магов из столицы, и они за один день создали мне дом моей мечты…

“Дом мечты…”, – подумала я, глядя на крошечные картины на стене.

– Я знала каждую деталь, каждый оттенок, – улыбнулась Катрина. – Поэтому все получилось так быстро. У меня было время подумать… Ну, надеюсь, я тебе помогла?

Я молчала, понимая, что то, что только что услышала, полностью перевернуло мой мир.

– Я могу просить у него все, что мне нужно? – спросила я, глядя на Катрину недоверчиво.

– Абсолютно все, – усмехнулась она. – Красивые платья, украшения… Все, что тебе угодно… Ниссен очень щедр. Ты должна вдохновлять его, а глядя на тебя хочется поставить тебя посудомойкой…

Я подняла брови, а потом нахмурилась. О таком я даже не догадывалась.

– Ну что? – спросила Катрина после минутной паузы. – Мне искать тебе замену? Просто тут соседка готова работать в замке и спрашивала, как туда попасть. Но я сказала, что служанка уже есть.

– Я … я… попробую, – ответила я, задумчиво глядя на красивый камин.

– Ну, вот и славно! – заметила Катрина. – К тому же, ты ему явно понравилась.

А вот это новость!

– Понравилась? С чего вы решили? – спросила я.

– Он постоянно смотрел на тебя, когда разговаривал. Обычно Ниссену плевать на гостей, – заметила Катрина. – Может, тебе удастся то, чего не удалось мне…

– Вам? – спросила я, глядя на старушку.

– Да, – заметила она с улыбкой. – Завоевать его сердце…

В этот момент ее губы слегка поджались. Мне показалось, что я только что случайно узнала чужую тайну.

– Вы любили его? – шепотом спросила я.

– Раньше я, быть может, в этом и не призналась бы… – заметила Катрина со странной улыбкой. – Но, когда я поняла, что старею, а он нет… Вот тогда я и осознала, что моя любовь соприкоснулась с ледяной стеной. Он влюблен в свою музыку… И я не знаю, что нужно сделать, чтобы занять место в его сердце.

Она шумно вздохнула.

– Ну, все, беги в замок, – заметила она. – Если что – приходи в гости!

Я снова намотала свой шарф, чувствуя, как тяжело покидать этот уютный дом.

– До свидания! – помахала мне рукой Катрина, а я направилась в сторону замка.

Теперь у меня есть цель! Да! Я хочу себе такой же дом!

Честно сказать, я чуть ли не шла вприпрыжку, понимая, что у меня в руках ключ к успеху. Мысли просто окрыляли меня, а я ускорила шаг.

– Видеть во всем красоту, – прошептала я, рассматривая снежинку. – Это, конечно, сложно, но… можно попробовать!

Радостная, я добежала до дверей, как вдруг увидела седого мужчину, рядом с которым стояла юная перепуганная красавица. Глаза красавицы были красными от слез. На лестнице стоял маэстро.

– … а потом ваш ученик Фабио обесчестил мою Марианну! – в сердцах воскликнул несчастный отец. Девушка заревела, пряча лицо в руках. – Он снимал у меня несколько комнат, но я в жизни не мог предположить, что этот мерзавец так отплатит мне за гостеприимство! Теперь наш позор стал достоянием всего города! Жених Марианны отказался от свадьбы… Он в гневе! Он и представить не мог, что Марианна спутается с этим прохвостом! Моя дочь опозорена! И если после этого Фабио не женится на ней…

– Вы уже седьмой отец, который притаскивает за руку свою дочь, – заметил маэстро, глядя на них холодными глазами. Он держал в руках скрипку так, словно душит кого-то.

– Многоуважаемый господин Антенор, – всхлипнул отец. – Я прошу вас! Если у вас есть место служанки… Может, вы возьмете мою дочь… Ей нельзя возвращаться домой. Рассерженный жених обещал убить ее, как только до нее доберется! Это такое пятно на репутации его семьи! Теперь весь город смеется над ним! Я вас умоляю!

Я ведь сказала, что собираюсь уходить… О, боже мой! Неужели … неужели он согласится?

Глава 21

Мне казалось, что это сон.

Быть может, пару часов назад, я бы обрадовалась и бросилась прочь из этого замка, но сейчас, когда я бежала сюда окрыленная мыслью о собственном доме, имея на руках план работы, я была обескуражена и напугана.

А вдруг маэстро согласиться?

А ведь он согласится!

Я же сегодня с утра четко дала понять, что не собираюсь дальше работать у него.

Маэстро стоял на лестнице, глядя на несчастную девушку, которая заливалась горючими слезами. И на растерянного отца, который чувствовал себя неловко.

Одеты они были намного беднее, чем я. Предполагаю, что это какой-то трактирщик или горожанин среднего достатка, купивший небольшой доходный дом, или сдающий несколько меблированных комнат постояльцам.

– О, поверьте, моя дочь умеет чудесно готовить! Благодаря ей наша таверна процветала, – продолжал отец, а каждое слово было для меня ударом под дых. – К нам приезжают издалека, чтобы отведать ее томленое мясо со специями и суп с сухариками!

Маэстро молчал, а я чувствовала, что трактирщик не собирается так просто сдаваться!

– После того, как умерла моя супруга, моя дочь стала мне помогать! Она очень расторопная! – нахваливал отец рыдающую красавицу. – Она умудряется убраться в комнате, пока посетитель спит, и ни один не проснулся во время уборки!

У меня сейчас такое чувство, словно судьба решила надо мной поиздеваться. Все, что рассказывал трактирщик о своей дочери, идеально вписывалось в картину мира Маэстро!

– А еще у нее музыкальный талант. Она чудесно поет! – продолжал добивать меня седой трактирщик, тряся дочку. – Спой, милая… Поверьте, у нее чистейший голос. И она любит музыку! Сама играет на лютне…

Я чувствовала, как у меня дергается глаз. Не удивлюсь, если она в космос летала.

– А еще она может рассказывать удивительные истории! У нас из-за этого всегда больше постояльцев, чем в соседнем трактире! – добавил отец.

Ну, все. Тут выбор очевиден. Даже трепыхаться бессмысленно. Эта девочка уделывает меня по всем пунктам.

Маэстро посмотрел на нее, а потом на меня.

– Господин Беринелли, – произнес он. – У меня уже есть служанка.

В этот момент взгляд дракона упал на меня.

– И я не планирую расширять штат, – заметил он.

Я чувствовала, словно судьба решила улыбнуться мне. Не может быть? Правда? Я остаюсь.

– Но если Анна будет согласна уступить, – продолжил Маэстро, тут же посмотрев на меня в упор.

– О, нет, – произнесла я, расправив плечи. – Я никуда уходить не собираюсь.

– Господин Антенор! – взмолился отец. – Прошу вас, подумайте хорошенько! Моя дочь…

– Мне очень жаль, – произнес Маэстро, а в его глазах сверкнул лед.

Может, Катрина была права? И я ему чем-то понравилась? Эта мысль заставила меня посмотреть на Маэстро с интересом. Нет, а почему бы и нет? Или, я все-таки ошибаюсь?

– Прощайте, – сухо произнес дракон, нахмурив брови. – Анна!

– Да! – произнесла я с такой гордостью, которой от себя не ожидала. Так просто получилось.

– Приготовь мне завтрак, – усмехнулся маэстро. Я поймала его взгляд и бросилась в сторону кухни.

“Завтрак! Завтрак!” – суетилась я волчком. – А что у нас есть? А у нас тут… хлеб… сыр… кусок куриного мяса… три яйца, зелень и огурчики соленые и острые…”

Я вытащила все.

Ну что ж! Сейчас дракон узнает, что такое фастфуд!

– Соломкой режем! – думала я, очищая кожуру с картошки и выковыривая глазки. Тонкая соломка картошки лежала на сковороде. Большая капля густого масла уже шипела и немного брызгала.

– Картофель почти фри! – обрадовалась, глядя на соломку, которая быстро золотилась в масле. Я подлила еще, доставая еще одну сковороду.

“Хнык! Хнык!”, – ревела я, пытаясь почистить и порезать кольцами лук. Я сразу выбрасывала некрасивые кольца, оставляя ровные и красивые.

– Яйца! – опомнилась я, разбивая яйца в кружку и проверяя, не испортились. Вытащив мелкую скорлупу, я нашла какую-то круглую железную форму для выпечки и вылила в него первое яйцо.

– Хлебушек у нас не очень свежий, поэтом в духовку! – суетилась я, помешивая картошку.

Через двадцать минут я делала конверт из бумаги, засовывая в него картошку фри. Поломанную соломку я откладывала себе в тарелку, чтобы самой позавтракать. В духовке, которая напоминала шкатулку, “свежел” вырезанный из хлеба сэндвич с сыром, отбивной, зеленью и кунжутом.