Время огня. Кипрей

– Перестань! – отрезал брат. – Лиар Альвир стоил того, чтоб за него отомстили.

Ну еще бы! Вальд на покойного принца только что не молился. Анхейр даже почувствовал укол недопустимой, совершенно детской ревности: он отлично понимал, что прикончи горцы его, а не Лиара, брат перенес бы это куда легче. Впрочем, граф Сэй быстро с собой справился и продолжил говорить ровно то, что требовалось.

– Кому отомстили, Вальд? – Если до этого он почти кричал, то теперь заставил голос упасть до шепота. Безотказный прием. – Тебе не хуже моего известно, что не горцы виновны в его смерти. Тебя собственная ненависть разодрала бы, не сорви ты ее хоть на ком-то, вот ты и выбрал их! Потому что на настоящем убийце Лиара Альвира ты срываться не можешь, ты ему присягу давал! Только достойно ли гвардейца и дворянина лгать самому себе? Любому ясно, что это была не поездка, а форма казни! А если б регент бросил принца леопардам, как поступают с преступниками в Альдоре, ты бы пошел мстить леопардам?

Анхейр метил наверняка и знал, что не промахнется. Вальд несколько секунд сидел оцепеневший, а потом с размаху ударил по столу, разметав какие-то бумаги.

Да, братец, никто не любит правду, я знаю.

– Замолчи. Закрой рот и выметайся! – прошептал Вальд.

– Ах, ну разумеется! Давай, начни еще ненавидеть меня, это же куда проще, чем посмотреть в глаза проклятой правде! Ты так гордишься своей верностью присяге! Только знаешь, если б ты нашел в себе силы забыть про гордость, Лиара ты мог спасти! – Анхейр выдержал некоторую паузу, давая Вальду время осмыслить сказанное, дождался, пока лицо его еще сильней потемнеет от гнева. О небо, знай матушка, над какой пропастью Анхейр сейчас балансирует, ее, несомненно, хватил бы удар. Признаться, он и сам на миг испугался, но вовремя взял себя в руки и выложил главный козырь – Ты даже Агальт мог спасти когда-то! Тысячи человеческих жизней или твоя треклятая верность присяге! Давай, храни ее и погибни сам. Или выживи чудом, возвращайся и продолжай служить кровавой мрази за троном! Это же так благородно! Только подумай, кого ты не осмелишься спасти в следующий раз. Меня? Реату?

Анхейр позволил голосу сорваться и с вызовом уставился на старшего брата. Давайте, мол, режьте, я знаю, что прав! Тот молчал – не оттого, что сказать было нечего, напротив. Изощренная брань, обвинения, угрозы и просьбы – все это застревало в перехваченном горле, заставляя Вальда бессильно сжимать кулаки. Ну что, если охрану до сих пор не кликнул и за меч не схватился, значит шансы есть!

Как было бы кстати, прими сейчас Вальд верное решение! Боги свидетели, Анхейр искренне хотел бы, чтоб брат не совался в Закатные горы и остался в живых. Но главное, конечно, не это. Замковая охрана – серьезное препятствие для мятежа, и если она окажется подконтрольна Анхейру…

Ну давай же, брат! Спихнем этого ублюдка, ты останешься жив, а я наконец получу свою корону. Что же ты?..

Но то ли недостаточно Анхейр надавил, то ли, напротив, перегнул палку. А может, дело в том, что Вальд совсем уж безнадежно закостенел в своих убеждениях… Лицо его поскучнело, та буря чувств, что бушевала на нем мгновение назад, схлынула.

– Я сделаю вид, что не понял твоих намеков, но не советую тебе их повторять. Потому что в следующий раз я исполню свой долг, как подобает. Я прожил не самую праведную жизнь, и сделай мне одолжение: не заставляй напоследок доносить на собственного брата, а затем смотреть, как его вздернут, объявив изменником и бунтовщиком. Тем более, что через пару месяцев ты наденешь корону, и тогда сможешь отдавать приказы.

Потрясающе упертый идиот. Тридцать лет парню, а не понимает, что никто, кроме регента, приказов отдавать никогда не будет. Да и потом… Он-то, Анхейр, корону, может, и наденет, но его упертому братцу этого уже не увидеть!

Наверно, можно было попытаться еще раз, найти новые аргументы, потянуть за новые крючки. Но Анхейр Гарта уже видел, уже знал наверняка, что до дурака этого ему не достучаться. Ладно. Ладно, бесы с ним, в конце концов, преемник Вальда может оказаться куда сговорчивее.

– Ну что, тогда мне сказать больше нечего.

– Вижу. Ступай спать. Ты пьян и несешь ерунду.

Сэйский граф досадливо поморщился. Признаться, он порядком подустал это слушать за двадцать лет своей жизни. Вальд отмахивался от него всегда, и неважно, пьян был Анхейр или трезв. Такое впечатление, что сказать что-то дельное он неспособен в принципе. Раньше это вызывало обиду и даже ярость, теперь – раздражение. Он давно не пытался что-то доказывать брату и тем более не стремился уже добиться взаимности. Что поделаешь, насильно не будешь ни нужен, ни дорог, да и сам Вальд не виноват, что не испытывает к Анхейру теплых чувств. Так уж получилось, и довольно об этом, а то недолго превратиться в собственную мать, человека, чьими помыслами движут обиды и откровенная жалость к себе. Каждый получит то, что должен: кто-то изогнутый горский клинок между ребер, а кто-то эверранскйю корону, и жаловаться на такой расклад Анхейр Гарта не собирался.

И только на одну секунду, уже затворив за собой дверь, он вдруг почувствовал себя так же, как в детстве, еще в Гартаре. Когда смотрел вслед уходящему в поход брату и не Акодану[9] молился, но Ане. Потому что плевать ему было, победит Вальд или нет, лишь бы только увидеть его снова! Раненным, поверженным, любым! Лишь бы только возвращался. Впрочем, это быстро прошло. Анхейр вообще сентиментальность не жаловал: от нее, говорят, портится здоровье. В конце концов, то, что Вальд обречен, было ясно уже давно. Время такое. В эпоху перемен отсутствие мозгов равносильно смертному приговору. Лиар Нейд тому живое… кхм, вернее, уже не очень живое доказательство.

Идиот-братец – это еще ничего. Куда хуже то, что у Анхейра хватало родственников умных и расчетливых, и с ними предстояло вести игру. О том и надлежало думать.

Глава 3

Граф Вальд Гарта, командир охраны эверрской крепости. Эверран, окрестности Орта

Он сам не понимал, к чему эта спешка, но гнал вперед, будто одержимый, даже на основной тракт не стал выезжать, чтоб не терять времени. Кажется, именно так всегда путешествовал Лиар – налегке, почти без привалов, по колено утопая в раскисшей глине. Но Лиар-то знал, куда и зачем торопится. Вальд – нет. Везде, где можно было, он уже безнадежно опоздал, и ни демона теперь не исправишь.

Риам, человек, которому граф Гарта мог без опаски передать отряд, мертв – погиб, пытаясь защитить дионского посла Аварра. Пришлось, уезжая, назначить командиром Сола. Не лучшая кандидатура, но другие подходили и того меньше. Проклятье, ведь командовать замковой охраной – это не просто быть толковым бойцом, до одури лояльным новой династии, не просто раздавать приказы. Это и место в регентском совете! Нет, мало кто из ребят подходит на эту роль, так что и выбора особого у Вальда не оказалось. И, кто знает, может быть, тот же Анхейр запудрит мозги новому командиру охраны, расскажет о справедливости и мести. Риам послал бы в пекло, а Сол… Нет, купить его не смогут, человек он бесконечно преданный Эверрану, но вот убедить в том, что так для этого самого Эверрана лучше… Кто знает. Анхейр умеет убеждать. Сдать его надо было ко всем бесам, но и на это Вальда не хватило. Ничего-то в своей жизни он не довел до конца.

Как же так вышло, что его собственный брат стал призывать к мятежу?! Что Вальд сделал не так, почему раньше не разглядел?.. Впрочем, не так он и вглядывался. Заниматься воспитанием брата ему не позволяла Ортан, а Вальд, признаться, не слишком настаивал. Сначала бесконечные тренировки, затем походы, место при дворе… Вот и получилось так, что об Анхейре он ничего толком не знает.

А новый наследник короны весьма проницателен, стоило отдать должное. Он умеет видеть людей, знает их слабые места и потаенные струны в сердцах. Что ж, может, это и хорошо. Лиар Нейд, человек с безупречно чистой душой и недалеким умом, при дворе не выжил, и это было предсказуемо. Таким, как он, там не место. Анхейр – дело другое.

И только в одном брат все-таки ошибся, не рассчитал. Решил, что Вальд во всем случившемся винит регента и от безысходности готов выплеснуть свой гнев на горцах. Чушь! Не регента и не горцев больше всего ненавидел гартарский граф, так что к демонам их всех! Себя он ненавидел куда сильнее. За проклятое свое бездействие, за собачью натуру… Он не посмел возразить регенту под Агальтом и не сделал этого теперь, когда тот отсылал Лиара на гибель. Служил новой династии, не обсуждая приказы и не задавая вопросов. Мыслей крамольных и тех не допускал! От этого становилось тошно, но по-другому было нельзя, потому что в исковерканном, перекрученном мире хоть что-то должно остаться незыблемым. Гвардеец должен хранить верность своей присяге, и никак иначе.

Годы абсолютного беспросветного бессилия, когда видишь, в какую бездну катится все на свете, но клятва не дает воспротивиться!.. Нет, ни к кому Вальд Гарта не испытывал такой горячей ненависти, как к самому себе! Оттого и принял он столь охотно свой смертный приговор, который теперь торопился привести в исполнение.

Остальных только жаль, они-то для чего здесь? Почти четыре сотни бойцов – вот уж не ждал от регента такого расточительства! Хотя, может, и были у того свои мотивы, не случайно же он людей подбирал. Навязал вон в числе прочих Адалана Этера, своего секретаря, – того, что всегда вызывал у Гарты смесь раздражения и брезгливости. Гвардеец, который имеет дело с бумагами, но толком не держал в руках меча – было в этом нечто противное натуре графа. Что ж, двор давно гадал, когда же регент сочтет нужным избавиться от Этера: слишком надолго тот задержался. Обычно-то приближенные Сэйграна сменяются куда быстрей.

Вдалеке среди зелени прорезалась льдисто-голубая поверхность Рионы, вдоль ее берега Гарта и собирался вести отряд – так было быстрее. Не нарваться б только на степняков! Вообще, они теперь редко суются на южный берег, но успевший с ними навоеваться Вальд все же опасался новых набегов. А впрочем, какая разница? По большому счету ему было плевать, кто приведет в исполнение его приговор. Горцы, «лошадники» или озверевший от хмеля и амбиций Теан Эльвинар.

– Господин граф, дозвольте обратиться, – услышал Вальд голос Этера. Помяни беса.

Гарта раздраженно отмахнулся.

– Не сейчас. Подойдете во время привала.

Говорить с опальным секретарем и так не было желания, а уж из седла, на тропе, где ехать получается разве что друг за другом?..

– Боюсь, я вынужден настаивать.

Лицо Этера не изменилось и на альм, казенное безразличие прикипело к нему намертво. Не зря все-таки считается, будто животные и прислуга приобретают с годами черты своих хозяев!.. Вальд готов был напомнить Этеру, с кем тот разговаривает, да возможности не представилось. Тот, спешившись, ухватил графскую лошадь за повод. Венге возмущенно мотнула головой, но остановилась.

– Прошу вас ознакомиться с этим документом, – все так же ровно произнес гвардеец, протягивая бледному от гнева Вальду конверт, на котором была оттиснута личная печать эверранского регента. – Сейчас.

Гарта стиснул зубы и подальше задвинул уязвленную гордость. Демон с ней, с гордостью, к чему она мертвецу?

Останавливать отряд посреди тропы было бы не лучшей мыслью, так что он снова тронул бока Венге и принялся разворачивать бумагу уже на ходу. Почерк определенно принадлежал Ивьену, и лист плотной дорогой бумаги не был исписан даже на четверть. Что ж, регент всегда был лаконичен.

…достигнув берега Рионы, двигаться не на запад, к Каменному городу, а на восток к дионской границе. У Косого порога будет ожидать барон Тэйгрим, он сопроводит вас до Реймы, где в ближайшие дни я ожидаю попытку государственного переворота. Наш долг помочь Севелю Дионскому, законному королю, в борьбе с мятежниками. В случае успешного исхода, незамедлительно предоставьте Адалану Этеру возможность переговорить с его величеством. Лично и наедине.

Вальд вздрогнул, когда Венге, оставшись без внимания всадника, ухватила зубами повисшую над тропой ветку. Раздраженно дернул поводья.

– Стоянка десять минут! – скомандовал он, прекрасно понимая, что от такого отдыха пользы не будет никому. Но проклятье, Вальд должен дочитать эту демонову бумагу и должен понять, кто из них двоих лишился рассудка: он или регент Нового Эверрана.

…Некоторые приказы для вас также переданы мной устно через господина Этера. Кроме того, он ответит вам на те вопросы, на которые будет необходимо.

Все. Не считая короткого приветствия и подписи, на листе ничего больше не было. Голова закружилась. Граф оперся о седло и повернулся к Этеру.

– Отойдем.

Поискал глазами Ричарда – отдать поводья, и спохватился только через пару мгновений. Проклятье, граф же сам оставил его в столице: нечего прислуге делать на войне. Пришлось кивнуть на Венге ближайшему гвардейцу.

– Ваша светлость? – Этер учтиво склонил голову и молча уставился под ноги. Как всегда. Проклятье, как он вообще ходит, не налетая на людей, если всегда пялится в землю?!

Вальд, не оборачиваясь, зашагал вглубь подлеска. Дождался, пока деревья скроют их от возможных наблюдателей, и, остановившись, сунул письмо под нос своему спутнику.

– Читайте.

Тот лишь мельком взглянул на текст – похоже, видел его не впервые. Проклятье, Этер понимал в происходящем куда больше Вальда, и, боги свидетели, это пора было исправить!

Он сделал шаг вперед, заставляя Этера вжаться спиной в стену плотного кустарника, и лишь чудом удержался от того, чтоб схватить его за отвороты форменной куртки.

– Что это значит?!

Тот посмотрел с вежливым удивлением.

– Осмелюсь предположить, что известие о смерти Лиара Нейда развязало руки дионским мятежникам во главе с Элирисом Аварром. Именно сейчас, когда Эверран не сможет вмешаться и оказать помощь…

Гарта на него только посмотрел, но этого оказалось достаточно. Секретарь, похоже, обладал чутьем на опасность и знал, когда лучше заткнуться. Что-то такое творилось сейчас в душе у гартарского графа… Остатки привычной сдержанности выворачивались из пальцев, как скользкое от крови копейное древко, и ничего с собой было не поделать. Что-то внутри него – беспощадно смятое, искореженное, сдавленное – достигло предела прочности. Еще мгновение, еще альм, и все – лопнет, разлетится. Двенадцать проклятых лет!.. Не задавая вопросов, не смея возражать… Это демоново письмо оказалось той самой пресловутой соломинкой, что способна переломить хребет.

Нападение на замок, убийство посла и смерть Риама, вторжение колдуна и обжигающая ненависть в его светлых глазах – заслуженная ненависть. Гибель Лиара, предательство Анхейра, неумолимое осознание собственной скорой смерти. И вот теперь эта бумага. В горах Вальда Гарту могла ждать только гибель, но в Дионе… Что ждет его в Дионе, граф не знал.

Он снова поднял взгляд, показавшийся ему свинцово тяжелым. Настолько тяжелым, что надорваться было в пору ко всем демонам.

– Если вы считаете меня идиотом, то лучше пересмотрите свои взгляды, – отчеканил Вальд, из последних сил хватаясь за привычную холодность. – То, что в Дионе начнется переворот, было ясно любому! Но какое отношение к этому имею я?! Я вызвался мстить за гибель своего принца. Добровольно вызвался, Этер! Плевать мне и на дела Севеля, и на дела всего Диона, слышите? Если вы не объяснитесь, я разорву эту бумагу у вас на глазах и отправлюсь в Закатные горы, вам ясно?!

Собеседник в очередной раз наклонил голову, тряхнув кудрями невнятно-мышиного оттенка.

– При всем уважении, господин, вы, верно, переоцениваете мои полномочия. Я осведомлен немногим лучше вашего и могу лишь исполнять волю регента. Однако рискну заметить, что ваше желание мстить за смерть принца несколько… несколько преждевременно.

Вот теперь пальцы все-таки метнулись к этеровскому воротнику, впились в ткань. Перед глазами стало совсем темно.

– Повтори!

Страшная, невыносимая в своей эфемерности надежда опалила внутренности, навалилась неподъемной тяжестью, погребая под собой остатки самоконтроля.

– Повтори!.. – Голос подводил, отказывался повиноваться. Этер дернулся и зашелся кашлем. Вальд насилу разжал пальцы, высвобождая форменную куртку гвардейца. – Он жив?!

– Я не располагаю такой информацией, – хрипло, но с теми же казенными интонациями откликнулся Этер. Однако, видимо, что-то поняв, торопливо добавил: – Как и не слышал обратного. Предгорья далеко, сведенья доходят медленно. Могу лишь точно сказать, что гвардеец, принесший весть о гибели принца, никогда там не бывал. Его светлость граф Ивьен счел, что это сможет решить ряд затруднений, связанных…

Вальд не слушал. С болезненным хрустом на свои места вставали события и факты. Небесные горы, какими же слепыми оказались они все!.. Ответ все это время был у них перед глазами, а они строили догадки, путаясь в сложных нагромождениях ими же придуманных интриг! Вот почему регент не пожалел отправить в эту поездку лучших бойцов во главе с командиром замковой охраны… Он не собирался ими жертвовать, он только дал им шанс незамеченными добраться до Диона. Разумеется, в Эверре хватает соглядатаев – что у Севеля, что у Аварра, – но все они считают, будто отряд выдвинулся к Закатным горам, и когда спохватятся, Вальд уже будет стоять под стенами Реймы! Но самым нелепым было даже не это… Проклятье, весь двор ломает голову, почему на место Лиара Альвира регент поставил Анхейра Гарту! Проклятье, вот оно все как… Лиар жив, и места его никому не занять. Жив!..

Гарта не сразу понял, что смеется.

– Знаете, Этер, иногда мне кажется, что у его светлости графа Ивьена на самом деле есть изрядное чувство юмора.

Гарта произнес эту крамольную фразу и наконец заставил себя успокоиться. Не случилось последнего альма. За неуместный свой порыв теперь было неловко, а недавняя готовность нарушить приказ показалась дикой и недостойной человека чести.

И только вскользь, самым краешком души Вальд Гарта вдруг ощутил, что ему всегда будет не хватать этого странного и страшного чувства свободы.

Он зашагал обратно к тропе, на ходу стряхивая лесной мусор с расшитых серебром манжет.

– Мы выдвигаемся, – бросил он, обращаясь к старшим командирам. – И приказ у нас новый, мы направляемся в Дион.

Со странным, незнакомым чувством в груди он наблюдал, как меняются лица, и неожиданно для самого себя добавил:

– Похоже, скорая смерть отменяется. Еще поживем, господа.

Анирада Аритен (герцогиня Иора Гаро). Закатные горы

Эрег смотрел почти что со скукой, и Анирада уже не в первый раз ощутила прилив раздражения. Сафир предупреждал, что племена Закатных гор едва ли станут всерьез вести переговоры с женщиной, но выбор был невелик. Никто, кроме нее, наследницы Фениксов, не сумел бы перемещаться с подобной скоростью: там, где всаднику понадобятся недели и месяцы, ей хватало нескольких дней. Дождаться, когда небо станет красно-золотым от рассветных лучей, и, взмыв над облаками, поймать крыльями ветер… Вначале от этого захватывало дух, но теперь полет просто утомлял Анираду. Сколько времени уже она, законная королева, вынуждена мотаться по континенту, как какой-нибудь посыльный?!

И в какие же хлева приходилось соваться… Даже нынешний разговор велся не в парадном зале, а в одном из тоннелей под городом. Эти переговоры Эрег явно старался утаить от собственных людей. Что ж, значит, они оба не гордятся таким союзом… Казалось, запах мокрого известняка успел въесться в кожу – наверху уже не первый час шел ливень, и с потолка местами просачивались струи воды. Ничего. Зато разговор ведется с глазу на глаз, и Эрегу нет нужды строить из себя грозного варвара. Мальчишка держался куда проще, чем при прошлой их встрече, и довольно чисто говорил на общем для континента языке, не коверкал слова здешним говором. Даже одет был почти что на эверранский манер.

– Мне казалось, вы с моим мужем пришли к соглашению, владыка.

Тот равнодушно повел плечом.

– Мы не оговаривали подробностей. Вы много просите. Мой народ не одобряет интриги и хитрости, а вы хотите, чтобы я запятнал себя подобной грязью.

Вскинуть руку, объятую пламенем, и надменный мальчишка, стоящий перед ней, обернется пеплом. Совсем несложно… И боги свидетели, однажды она так и поступит! Жаль, не сегодня.

– Однако и плата будет достойной, – Анирада наконец протянула ему единственный и главный свой козырь – массивную серебряную печать, по которой на манер трещины ветвилась серебряная молния. Герб королевского дома Эльверго.

Скучающее выражение не сошло с лица собеседника, но Анирада видела, как побелели его пальцы, сжавшие кольцо. Он ковырнул ногтем серебряную поверхность и долго разглядывал оставшиеся на пальце следы запекшейся крови.

– Где она? – наконец прошептал горец. – Она жива?!

Что ж, это Анираде понравилось.

– Я выдам вам Альярге Ри`Эльверго сразу после того, как вы выполните свою часть уговора.

Волшебница спокойно выдержала взгляд, полный горячей злобы и недоверия.

– Откуда мне знать, что вы не лжете?

– Ее перстень – весомый аргумент, не так ли? Альярге у меня. И, поверьте, это дорого обошлось мне, я потеряла девять человек.

И снова захотелось испепелить горского правителя одним щелчком пальцев. Как же он смеет?.. Взять живой последнюю странствующую действительно оказалось непросто и стоило Анираде изрядных хлопот. Начиная с поисков и заканчивая тем, что Альярге перебила большую часть отряда прежде, чем ее смогли обездвижить. А среди выживших многие оказались искалечены. Но дело не в том… Анираде плевать было на убитых наемников – в конце концов, она сама потом избавится от оставшихся! Ни врагам, ни союзникам незачем знать, что будущая королева Эверрана расплатилась с горцами головой Альярге Ри`Эльверго. Не поймут. Это чушь, это суеверия, но многие искренне считают странствующих монархов неприкосновенными, ведь за них поручились боги.

И все равно Анирада не лгала, говоря, что все это далось ей весьма дорого. Она действительно предпочла бы обходить стороной Альярге Ри`Эльверго. Не из-за глупых этих потерь, конечно… Просто та была кусочком совсем другой, давно забытой жизни Анирады Аритен – той, которую волшебница не любила вспоминать.

Прежде, чем получить титул странствующего монарха по законам континента, нужно пройти множество испытаний, проявить себя почти в трех десятках наук и ремесел. В том числе в военном деле, куда без него! Полагалось провести несколько лет в войске союзного государства, но Альярге в тот момент была слишком юной для того, чтобы всерьез думать о войне. Вот и спихнули ее Сиверу Аритену оруженосцем. Почти пять лет она тенью маячила за спиной эверранского короля, а тот души в ней не чаял. Анираде порой казалось, что он любит ее больше, чем собственную дочь. И уж точно – больше, чем собственную сестру… И демоны с ним, Анирада никогда не ждала от брата ни любви, ни даже признания. Все, что ей было нужно от Сивера Аритена – его корона, и видят боги, Анирада получит ее! На остальное плевать.

И все-таки знакомое лицо всколыхнуло трижды ненужные воспоминания, разбередив то, что не стоило тревожить.

– Как ей удалось убить стольких людей? – Эрег подался вперед, в раскосых глазах – странная смесь надежды и тщательно скрываемого страха. Словно и не было той равнодушно-скучающей маски.

– А что вас удивляет? Альярге Ри`Эльверго получила рыцарство еще в шестнадцать лет, она умеет обращаться с оружием. Кроме того, не брезгует седарским зельем.

Действительно, в вещах странствующей нашелся почти пустой флакон из матово-зеленого стекла, и характерный запах был знаком Анираде. Дрянь. Добавляет выносливости, заставляет человека не чувствовать ни усталости, ни боли, обостряет инстинкты… А в довесок медленно сводит с ума при частом использовании.

– И только?

– Вы разочарованы? Могу я узнать, чем?

В самом деле, складывалось впечатление, что Эрег ждал совсем другого ответа. Проклятье, почему вообще он не ограничился убийством, почему требовал именно живую Альярге? Просто чтобы убить самому, смотреть, как в глазах угасает жизнь?.. Не похоже. Месть, ненависть – Анирада могла понять это как никто другой! Да и были у Эрега все причины для ненависти: горцы обязаны странствующей королеве тавским позором. К тому же, она была рядом с Сивером, когда тот перебил всю семью горского владыки. И все-таки что-то здесь было не так…

– Скоро узнаете. Все узнают, – отчеканил Эрег и вдруг настороженно замер.

Сверху, сквозь толщу камня донесся громовой раскат. Анирада отчетливо представила, как чертят ночное небо ветвистые молнии. Показалось, или Эрег изрядно побледнел? Вот уж никогда бы не подумала, что варвары боятся грозы…

– Как угодно, – кивнула волшебница, понимая, что настаивать опасно. Тем более, что выводы она уже сделала. – Так вы готовы выполнить свои обязательства?

– А откуда мне знать, что вы потом выполните свои?